2024-4-27

16

0

0

«Привет, Джас, это Эдвард, ты мне звонил. Извини, никак у нас не получается поговорить. Хм… не терпится повидаться с тобой, когда вы приедете сюда на Четвёртое июля. Знаю, ты говорил, что вы остановитесь в доме твоего зятя в Шип-Боттоме, но ты знаешь мой номер телефона, если захочешь сбежать и пропустить стаканчик в баре, или уплыть порыбачить, или заняться чем-нибудь ещё. Ясно, что ты дорожишь своим недельным отпуском, доктор Чертовски-Занят-Всё-Время. Так что… перезвони мне, и мы согласуем расписание, чтобы провести день на воде или поиграть в гольф, даже… в общем, что захочешь. Ладно, приятель, до скорого».

Я просто в восторге от возможности через пару недель встретиться с Джаспером и его семьёй, когда они приедут сюда. Мы не виделись с рождественской открытой вечеринки в доме моих родителей. Его жизнь представляет собой безумную суету в связи с практикой и теми часами, которые он делит между больницей и своими исследованиями, необходимыми, чтобы сохранять конкурентоспособность. Благослови его, Господи, он достоин медали за всё, что он сделал и через что прошёл.

Работу в Травматологическом центре Купер в Камдене едва ли можно назвать райским наслаждением. Джаспер временами пытается поделиться с нами кое-какими жуткими подробностями, но, Боже… даже худший день моей жизни не может даже отдалённо сравниться с теми трагедиями и страданиями, с которыми ему приходится иметь дело.

Он наверняка вытащит меня из моего теперешнего уныния, уж это точно. Каждую осень, возвращаясь в колледж, я потчевал его той безумной ерундой, с которой мне приходилось иметь дело в отеле, а он рассказывал мне свои истории – иногда забавные, иногда ужасные, - которые не давали сидеть сложа руки ему, студенту-медику.

Тот факт, что Изабе… чёрт, я должен прекратить это… тот факт, что БЕЛ-ЛА появилась вдруг из ниоткуда, вызовет у него приступ истерического хохота, поскольку он знает нашу историю и то, как плющило меня от этой девушки несколько лет подряд.

Кстати, раз уж я о ней упомянул. Я не то чтобы целенаправленно избегаю разговора с ней, просто не разыскиваю её активно и не стремлюсь быть всё время доступным. Пару дней мы с ней работали в разных сменах, а когда находились в одном помещении, у меня обычно не было ни одной свободной минуты, поэтому нам так ни разу и не представилось возможности поговорить, ну и отлично. Это её проблема, не моя. Я не трус. Чёрт, да мне вообще нечего скрывать! Это ей придётся объяснить своё поведение и высказаться. Моё сердце преследовало её целых четыре года, и больше я этим не занимаюсь, всё, поезд ушёл.

Сегодня мы работаем вместе, а потом у неё будет пара выходных, чтобы подготовиться к предстоящей в этот уикенд церемонии в память о её тёте. Даже если мне удастся избегать её весь нынешний вечер, я знаю, что в конце концов она меня припрёт к стенке, это только дело времени. Я имею в виду, что мы часами будем находиться в постоянном контакте в субботу и в воскресенье. Всеми приготовлениями, насколько я понимаю, распоряжалась только она, я ни разу не слышал, чтобы она упоминала о своих родителях или о придурке-муже. Как могло оказаться, что она одна руководит этим двухдневным мероприятием? Разве не следовало её родителям принять участие, чтобы помочь ей всё организовать? Нутром чую, здесь что-то не так.

- Привет, Эдвард! – я оборачиваюсь, услышав зовущий меня тихий голос.

- Привет… Шарлотта? О Господи, какими судьбами? – я перепрыгиваю через барную стойку, чтобы крепко обнять девушку, которая была первой настоящей любовью моего брата.

- Я вернулась! Пару недель назад закончила свою программу в «Polimoda»*. Обдумывала возможность остаться в Италии, чтобы получить там работу в одном из модных домов, но когда мой отец заболел, я поняла, что хочу и должна быть здесь, в Штатах. Поэтому… вот она я!

О Боже. Джеймс ПРОСТО. СПЯТИТ.

- Жаль слышать, что твой отец болен, надеюсь, с ним всё будет в порядке?

- Ну, не знаю. Долгие годы он почему-то считал, что смолить сигарету за сигаретой – это круто, а теперь ХОБЛ** и эмфизема помогают ему понять, что, возможно, курение было не такой уж полезной привычкой. Он буквально из больниц не вылезает. Правда, сейчас он как раз дома. Неизвестно, надолго ли. Но я помогла ему снова устроиться в их городском доме и приехала сюда, чтобы поздороваться… А Джеймс… ммм… он здесь?

- Эээ, да. То есть сегодня его нет. Он сейчас в «B&B». Можешь подъехать туда, если есть желание. Или, если хочешь, я могу ему вначале позвонить, - я взял со стойки телефон и показал его ей, словно она не знала, как выглядит это чёртово устройство. Идиот.

- Не надо… лучше я сделаю ему сюрприз.

- Конечно. То есть он там готовит всё к мероприятию, которое мы будем обслуживать в эти выходные, но наверняка сможет освободиться. Ну надо же… Здорово было увидеть тебя, Шар.

Я действительно не могу перестать улыбаться.

Бывшая девушка моего брата вернулась.
Белла может оказаться для него пройденным этапом.
Просто… ну надо же!

- Что ж, надеюсь, Джеймс тоже обрадуется. Эй, а как поживает Тори?

- О, у неё всё отлично. Вернётся домой на следующей неделе, чтобы подготовиться к помолвке, которая состоится четвёртого.

- Потрясающе. Поздравляю, кстати. Моя мама говорила мне, когда звонила поздравить с Рождеством, что ты сделал предложение – молодец. Тори милая.

- Да, она милая. Я счастливчик. Хочется только, чтобы она поменьше разъезжала. Я скучаю, когда её нет рядом, понимаешь? Надеюсь убедить её начать свое дело здесь, на острове, когда закончатся очередные съёмки. Она сказала, что подумывает об этом. Так что… поживём – увидим.

- Это классно! Надеюсь, она приедет домой и останется. Когда понимаешь, что в жизни самое главное, очень важно держаться за того, кого любишь, и никогда не отпускать этого человека. – Я заметил, что она погрустнела, и задумался, имеет ли это отношение к моему брату. - Слушай… не хочу тебя задерживать. Знаю, что скоро здесь будет полно народу. Я просто хотела заехать поздороваться. Надеялась увидеть тебя здесь сегодня.

- Очень рад, что ты заехала. Тебе определённо стоит съездить в «B&B», Джеймс захочет наверстать упущенное.

Она издаёт нервозный смешок и заламывает руки:
- Да, надеюсь на это. Я соскучилась по нему… сильно.

Я киваю с понимающей улыбкой:
- Ему тоже тебя не хватало, Шар.

- Ладно, - она качает головой, видимо, уйдя в свои воспоминания. – Я пойду. Спасибо, что указал мне верное направление. Мы наверняка скоро снова встретимся.

- Надеюсь. Пока! – я ещё раз дружески киваю ей и начинаю внутренне танцевать «Carlton Dance».

Шарлотта вернулась? То есть вернулась – НАСОВСЕМ!
Чертовски невероятно.
Что бы это значило?
Будут ли они снова с Джеймсом?
Он обязательно примет её обратно.
Кого волнует, что он встречается с Беллой?
Они вместе меньше трёх недель!
Чёрт возьми, чего бы я не дал, чтобы через несколько минут превратиться в муху на стене «Четырёх морей».
У Джеймса просто крышу снесёт.

Внезапно я начинаю понимать, что мой внутренний монолог был бы уместнее в устах двенадцатилетней девочки – со всеми этими скоропалительными мыслями и риторическими вопросами.

И всё же, если не считать этого слегка пугающего осознания, я чувствую себя так, словно тучи слегка рассеялись. Ведь не успел я слегка оправиться от второго пришествия Беллы в мой мир, как был ошарашен тем, что она пытается запустить когти в моего БРАТА!

Похоже, тебе придётся вернуться к своему богатенькому мужу, Белла Кинг. Надеюсь, он уже вернулся из Хэмптонса***, где содержит свою вторую семью.

Хорошо, возможно, я слегка преувеличиваю, но Алек был такой чёртовой змеёй, от него всего можно ожидать. Он наверняка натренировался жонглировать женщинами за те четыре лета в Оушен-Сити. И всегда заботился только о себе.

О, и эта его любовь к виски! Его и его старика, Ройса. Эти двое, вероятно, купили остров где-нибудь на юге Тихого океана – специально чтобы держать там своих любовниц и запас высококлассного спиртного.

Сукин сын.

Всего одна вспышка воспоминаний об их самовлюблённом чванстве – и я впадаю в ярость, думая о том вечере и о моей тогдашней тревоге за Беллу.

«Эдваааард, Эдваааард, ты мне нуууужен. Почему я тебе не нрааааавлюсь? Всем парням нрааааавлюсь, а тебе неееет. Почемуууу? Я хочу нраааавиться и тебееее», - от входа в коттедж я вижу вначале её длинные ноги, свешивающиеся с двухместного дивана, а потом и всё её почти полностью обнажённое тело.

«Изабелла, что, чёрт возьми, они с тобой сделали и во что ты одета? Сволочи! Давай, поднимайся… тебе надо уйти в ваш пентхауз».

«Неееет, они вернутся! У нас вечериииинка, хочешь остаться со мнооой на вечериииинку? Ты никогда не хочешь оставаться со мной, Эдвард. Просто вбегаешь, делаешь свою работу и выбегаешь. Ты зануууууда, Эдвард. Не будь таким… остаааанься со мноооой», - она машет перед собой руками как ненормальная.

«Изабелла, тебе нужно набросить что-нибудь из чёртовой одежды, и я отведу тебя наверх, потому что скоро они явятся обратно. Я слышу, они уже идут по настилу».

«Я не уйду со своей вечериииинки, они устроили её для меняяяя! Просто пошли купить пиццу и ещё что-нибудь перекусить. Они вернутся в любоооой момеееент», - и она начинает безудержно смеяться.

Это невероятно.

Я опускаюсь на колени перед ней, распростёртой на диване.

«Изабелла. Проклятье, послушай меня!» - я трясу её за плечи, а она пытается поднять непослушную голову и сосредоточить взгляд на моём лице.

«Твой засранец-бойфренд и его тошнотворный папаша недавно играли в какой-то извращённый покер со своими приятелями. Я подслушал их разговор, Изабелла. Как раз убирался в их коттедже и услышал, что ставкой в этой игре была ты. Ройс ПОСТАВИЛ тебя, а твой больной ублюдок-бойфренд позволил ему это в обмен на бутылку виски. Бутылка редкого виски важнее для него, чем твоя безопасность, не говоря уже о счастье. Он проиграл, Белла! Проиграл, и по возвращении твой недоумок-бойфренд планирует увезти тебя в другой отель, чтобы победивший в этой игре мог забрать тебя как свой приз», - я чувствую, как внутри меня бушует гнев.

Как они смеют делать это с другим человеком! Избалованная или нет, она не заслуживает этого. Никто этого не заслуживает. Да ну! Или здесь чёртов невольничий рынок?

Я заставляю себя прекратить этот безумный внутренний монолог и направляю свою злость на то, чтобы благополучно забрать отсюда Изабеллу.

«Ну же, поднимайся и давай потащим твою задницу наверх. Я не смогу тебе помочь, если ты не встанешь с дивана!»

Я зажмуриваюсь, пытаясь стереть безобразное воспоминание о том вечере и следующем утре почти пятилетней давности.

Мне и в самом деле грозит серьёзное повреждение шейного отдела позвоночника, если я не перестану так часто трясти головой.

Только что я не испытывал ничего, кроме отвращения, к Белле и тем уродливым назойливым воспоминаниям, что продолжают у меня ассоциироваться с ней и летними сезонами, которые я провёл в её обществе, работая на её семью.

А потом, через какое-то мгновение, я обнаруживаю, что беспокоюсь за её чувства, забывая всё при виде её ошеломляющего лица и ярких искрящихся глаз, и вспоминаю давние нежные моменты, что были между нами за те четыре года, в которые я не могу не возвращаться снова и снова… и меня возмутительно и неприемлемо тянет к ней, хотя я прекрасно знаю, что она встречается с моим братом.

Я снова трясу головой и отвлекаю себя проверкой холодильников, чтобы убедиться, что мы имеем достаточный запас для вечернего наплыва любителей бутылочного пива. Погружение в работу в былые времена всегда помогало мне справиться с сумасшедшими мыслями, и теперь этому средству снова придётся быть моей панацеей.



Вечер буквально пролетел. Мы были завалены работой, и это продолжалось почти с самого прихода Беллы на работу и до половины первого ночи. Она отлично потрудилась, справляясь с быстрым темпом и успевая крутиться между рестораном и баром, чтобы выполнить отдельные просьбы своих клиентов.

Как бы ни было больно мне признавать это, из неё действительно получается прекрасная официантка, она очень быстро учится, особенно с учётом её неопытности и, насколько я могу судить, имевшего место в прошлом недостатка индивидуальности и общей доброты к роду человеческому.

Возможно, она в самом деле изменилась. А вот как и почему – это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов. Принесёт вам сто двадцать восемь тысяч за два правильных ответа!

Я решаю проглотить свою гордость и сделать ей совершенно заслуженный комплимент:
- Эй, Белла, спасибо тебе ещё раз за то, что вышла сегодня. Знаю, это было столпотворение, но… у тебя получилось хорошо, - искренне говорю я.

- Спасибо, - она слегка краснеет и с улыбкой прикусывает пухлую нижнюю губу, разбудив у меня странные ощущения где-то внизу.

Полегче!

- Итак, увидимся, наверное, в субботу утром. Я буду там около половины одиннадцатого, чтобы всё установить, а к полудню, к началу обслуживания, прибудут Эрик и Мередит. Мне следует знать что-нибудь ещё?

Она медлит, словно что-то вертится у неё на языке, но в дверь вваливается группа девушек студенческого возраста, и в начавшемся шуме она теряет мысль.

- Эмм, нет. Думаю, я готова к субботе. Наверное, я просто… увидимся.

Она возвращается к моей стойке и наклоняется ближе, чтобы её слова были слышны только мне:
- Я благодарна тебе за помощь, Эдвард. Ещё раз спасибо за всё, что вы с Джеймсом уже сделали. Мне будет легче перенести этот уикенд, зная, что вы оба…

Толпа девушек начинает шуметь громче и требовать напитки, заставляя Беллу отступить и покрепче перехватить ремешок сумочки на плече.

Я задумчиво киваю в подтверждение того, что расслышал её комплимент, прежде чем дамы прервали его своей болтовнёй. Надеюсь, выражение моего лица при этом напоминает улыбку.

Она поворачивается, чтобы выйти за дверь, а я углубляюсь в работу и начинаю выполнять заказы на напитки. Мысли о том, что выходные придётся провести в окружении семьи Беллы, лишают меня покоя.

Но у меня есть работа, и она будет выполнена.



1:03

Ахххх. Наконец-то я могу забраться в постель. Фургон загружен, спиртное и все необходимые принадлежности готовы отправиться завтра на церемонию, которая будет проходить возле дома Беллы. Мне нужно приехать в «Четыре Моря» к девяти утра, чтобы вместе с Джеймсом погрузить в фургон еду. Если я усну в течение ближайших пятнадцати минут, то смогу проспать около семи часов. Мне просто нужно отключить мозг, работающий с невероятной скоростью по причинам, на которых мне даже не хочется останавливаться.
.
.
.
1:46

Расслабься, Э. Всё будет хорошо.
.
.
.
2:22

Ладно тебе, в самом деле? Нужно поспать! Это глупо.
.
.
.
2:57

Чувак…
.
.
.

3:34

Это безумие. Я фыркаю и отдуваюсь, бью кулаком проклятую подушку и переворачиваюсь уже в четыреста восемьдесят третий раз с тех пор, как улёгся в постель, преисполненный намерения получить семь часов сна.

Вот оно! Принимаю чёртов вечерний тайленол… кого волнует, что мне вставать уже через четыре часа. Что за чушь я несу!
.
.
4:08

Сон дразнит меня, а утомление полностью подчиняет. Я нервный, напряжённый и не могу поверить, что не уснул ни на секунду.

Как, чёрт возьми, я буду завтра работать?
Ха! Завтра? Скорее уж через пять часов, дурак!

Мне предстоит обслуживать мероприятие, где будет от двух до трёх сотен приглашённых! В течение примерно пяти часов я буду стоять, большей частью неподвижно, смешивая и подавая напитки. А на СЛЕДУЮЩИЙ день мне придётся сделать всё это ещё раз!

Это, должно быть, ШУТКА?

И я уже не говорю, НЕ ГОВОРЮ о том, что вынужден буду иметь дело не только с Беллой, но и с её родителями. Уфф… с её матерью? ДА ЕЩЁ И с Кингами?

И погодите-ка чёртову минутку, как Белла вообще собирается справиться с этим? Она явно понимает, что МНЕ известно о её отношениях с моим братом, но я прекрасно помню, как она сказала мне, что замужем, поэтому приходится предположить, что на траурной церемонии в память о двоюродной бабушке Беллы будет присутствовать её муж и его семья.

Это будет забавно.

Неудивительно, что я не могу расслабиться настолько, чтобы уснуть.

К ТОМУ ЖЕ я не встречался и даже не созванивался со своим братом с тех пор, как послал к нему Шарлотту.

Интересно, как прошло их маленькое воссоединение?

Несколько лет назад он был плейбоем, но я знал, что теперь это больше не его стиль. Не могу представить себе, что он будет обманывать девушку, если положил глаз на другую. Он поступит правильно и закончит одни отношения, прежде чем начинать другие. Особенно если это касается Шарлотты. Она была единственной девушкой, которая действительно взяла в плен сердце Джеймса.

Что если он не захочет положить конец отношениям с Беллой?

Что если Шарлотта опоздала и Джеймс быстро и сильно влюбляется в девушку, которая занимала все мои мысли целых четыре долгих года?

Что если она бросит Алека и выйдет за моего брата?

Смогу ли я стоять у алтаря в качестве шафера Джеймса и смотреть, как Белла клянётся ему в вечной любви?

Смогу ли год за годом сидеть напротив неё во время семейных обедов на День Благодарения?

Всё, на что я буду способен – это представлять себе, как она выглядит под одеждой! И что чувствуешь, когда её язык…

ТВОЮ!
МАТЬ!

Отключи свой чёртов мозг, Эдвард! Ты рассуждаешь как нервная озабоченная девчонка!

Мне надо покончить с этим.

И не напомнить ли тебе, уже в который раз, что за тем же самым столом на обедах в честь Дня Благодарения, о которых ты так беспокоишься, рядом с тобой будет сидеть твоя жена ТОРИ?

При этой мысли я вскакиваю с кровати и бегу в ванную комнату, чтобы избавиться от содержимого желудка над унитазом, но это сводится только к сухим спазмам.

Что за хрень я творю?

Мне необходимо поговорить с Джеймсом. Нужно выведать у него о двух девушках, которые сейчас, очень возможно, кидаются к его ногам.

Я больше так не могу. Вчера вечером я обнаружил у себя на виске чёртов седой волос. Возвращение Беллы в мою жизнь начало старить меня с безумной скоростью.

Если я продолжу в том же духе, то к концу лета стану сморщенным старикашкой со вставными челюстями.

В 4:19 я снова падаю в постель.

И не помню, видел ли на часах 4:20.



- Дружище, нам надо поговорить, - обращаюсь я к Джеймсу, как только он останавливает машину на подъездной дорожке «Четырёх морей» - ключ ещё в замке зажигания.

- Ладно. Что случилось? Хочешь чашку кофе? Что-то ты неважно выглядишь.

Я поднимаюсь вслед за ним на заднее крыльцо и захожу на кухню.

- Неужели? Мне удалось поспать часа четыре, и ТОЛЬКО потому, что в полчетвёртого утра я проглотил снотворное. И сейчас еле стою на ногах. Будет чудом, если я выдержу весь этот день, помяни моё слово.

- Господи... Ну так… что же происходит? – он вынимает из кофеварки кружку со свежей порцией кофе, наполняет чашку и передаёт её мне. Усевшись за кухонный стол, я вижу, что он тоже берёт себе чашку.

- Ну, первое – как у тебя прошло на днях с Шарлоттой?

- ХА! Что ж, это было хорошо. Даже слишком хорошо, вообще-то. Не могу поверить, что она вернулась насовсем. Не ожидал увидеть её снова, Э. Я имею в виду, что год назад она ошарашила меня известием об учёбе в Италии и о том, что по окончании курса она останется там работать в одном из их домов высокой моды. Она совершенно определённо дала мне понять, что её мечты и вдохновение гораздо важнее, чем детская влюблённость. И всё же вот она, - он покачал головой в полном замешательстве.

Я саркастически фыркнул, поскольку мне было слишком хорошо знакомо это чувство, когда думаешь, что никогда не встретишь кого-то снова, и вдруг она появляется неизвестно откуда, только чтобы устроить полный хаос – осознанно или нет.

- Ну и что ты собираешься делать? Я знаю, вы иногда встречаетесь с Беллой. Как у вас, кстати? – я пытаюсь говорить как можно небрежнее, но мой брат не дурак. Он приподнимает бровь, явно видя меня насквозь.

- Эдвард. О чём ты спрашиваешь?

- Я просто хочу узнать, как прошло ваше воссоединение с Шарлоттой и что это в конечном счёте значит для вас с Беллой. Я имею в виду, ты же встречаешься с ней, да?

- Да, я с ней встречаюсь. И она мне нравится. Сильно. Белла просто потрясающая. Я знаю, ты так не считаешь, но есть кое-что, чего ты не знаешь, а когда узнаешь, возможно, увидишь её в истинном свете.

Моя спина напрягается.

- Что, чёрт возьми, это значит? Чего это я не знаю? Да я просто хочу убедиться, что она хорошо с тобой обращается. У меня есть причины сомневаться в таких людях, как она, и я беспокоюсь о своём младшем брате, который увлёкся девушкой, ясно сказавшей мне меньше двух недель назад, что она замужем.

- Э, оставь это, чувак. У меня всё отлично.

- Нет, погоди. Если ты путаешься с замужней женщиной, в этом есть что-то неправильное. Подумай об этом! Что сказали бы мама и отец?

- Эдвард, она не замужем. Я не полный осёл. Просто не бери в голову, хорошо?

- Что ж, тогда, может быть, ты захочешь проверить её, чтобы убедиться? Я имею в виду, две недели назад она сказала мне, что замужем. И эй, может быть, она просто хотела избавиться от меня, потому что уже тогда положила на тебя глаз, и хотя это хреново в известном смысле, но неважно. Я всего лишь беспокоюсь за тебя. Ведь я знал её задолго до того, как вы познакомились, и она была ужасным человеком. Мне не хочется видеть, как ты будешь страдать.

Он яростно мотает головой:
- Я не буду страдать. Она не ужасная и не замужем. Просто… просто поговори с ней, чувак. Не могу больше ничего тебе сказать. Просто поговори. Она хочет объясниться с тобой.

- Нам не о чем говорить. Я в порядке, - бурно возражаю я, надеясь, что молния, которую Господь уже готов метнуть в меня за враньё, убьёт меня, положив конец моим мучениям.

Джеймс начинает терять терпение и повышает голос:
- Чушь какая: ты в порядке! Ты ведёшь себя как чёртов псих, и это продолжается уже три недели, с тех пор, как она вошла в наш бар. Тебе нужно взять себя в руки. Что бы ни произошло между вами, с этим нужно разобраться, чтобы вы оба могли двигаться дальше.

- Так ты по-прежнему будешь с ней? Шарлотта не станет причиной что-то изменить?

Джеймс усмехается и смотрит мне прямо в глаза:
- Понятия не имею. Шарлотта появилась у нас на крыльце три дня назад и сказала мне, что всё ещё любит меня и вернулась в Нью-Йорк. Она не собирается обратно в Италию и уже договорилась о нескольких собеседованиях в довольно престижных фирмах, которым требуются новые эффективные сотрудники. Но я не намерен прекращать отношения с Беллой. Мне нравится направление, в котором мы движемся. И, несмотря на то, что Шарлотта была первой девушкой, которую я по-настоящему полюбил, не знаю, готов ли я вернуться к ней. Было очень больно, когда она уехала.

- Так ммм… значит, у вас с Беллой всё становится серьёзным? Вы зашли уже так далеко?

- Эдвард, я не стану обсуждать с тобой секс с Беллой. Знаю, что именно это ты пытаешься вытащить из меня, и не клюну на твои уловки. Если у тебя есть что сказать о наших отношениях с Беллой, скажи это. Я твой брат и люблю тебя. На прошлой неделе я пообещал не начинать встречаться с Беллой, если это тебе неприятно. Но ты сказал «действуй», и это как раз то, что я делаю. А теперь? Ты хочешь что-нибудь сказать мне? Изменить свой ответ? Потому что я пойду на это для тебя, Эдвард. На самом деле. Ты не только мой старший брат, но ещё и мой лучший друг, чёрт возьми, и это не встанет между нами. Только объясни, чего ты от меня хочешь, - голос Джеймса звучит чётко, он немногословен, а я снова в тупике.

- Честно? Я… я даже не знаю, чего хочу, Джей. Я не выспался и ПОНИМАЮ, что веду себя как пациент, сбежавший из психбольницы. Просто позволь мне разобраться, что к чему, и я поговорю с тобой после этого уикенда, хорошо?

- Хорошо, дружище. Но можно я скажу ещё кое-что, пока мы не начали загружать этот фургон?

- Да, вперёд.

- Ты ведь понимаешь, что твоя невеста возвращается домой на следующей неделе, правильно? Ты когда-нибудь думал о том, что, возможно, просто сбит с толку, слишком долго был лишён секса и ИМЕННО поэтому бесишься?

- Поверь, эта мысль первой приходит мне в голову, когда я просыпаюсь, и последней уходит перед сном. Мне просто нужно, чтобы Тори вернулась. Как только она окажется здесь, я снова смогу нормально функционировать.

- Думаешь? – спрашивает Джеймс.

- Да.

- Ладно. Только… пожалуйста, поговори со мной, когда будешь готов, хорошо? Ты сам не свой последние две-три недели, и это меня волнует.

- Хорошо. Не волнуйся. Со мной всё будет в порядке. Наверное, мне просто нужно выяснить отношения с Беллой.

- Да, обязательно. А что касается Шарлотты, ещё рано судить. Я имею в виду, это здорово, что она вернулась. И я не собираюсь врать и делать вид, что не думал о ней весь этот год. Но не знаю, смогу ли сделать шаг назад. Это может оказаться ошибкой, понимаешь?

- Да, понимаю. Просто поступай так, как тебе кажется правильным. Я знаю, что ты примешь верное решение, - добавляю я, уверенно кивнув.

- Ладно… ну а теперь наше маленькое «внеклассное мероприятие» закончено? Можем загружать фургон? – Джеймс ухмыляется, пытаясь разрядить обстановку.

- Ха-ха-ха, да, умник. Мы закончили. Давай пошевеливаться.



Дом Беллы огромен, но я ещё днём узнал, что он принадлежит ей совсем недолго. Это был дом её тёти, что делает понятным ощущение музея при виде мебели и произведений искусства на всём главном этаже.

Уже почти семь вечера, и толпа наконец-то немного поредела. Если не считать того факта, что я выжат как лимон и у меня большую часть дня двоилось в глазах, могу с уверенностью сказать, что никогда не видел ничего подобного тому, что происходило здесь сегодня. Сюда приходили сотни людей, чтобы отдать дань уважения этой леди. И это продолжится завтра! Гроб с её телом могли бы выставить для прощания, судя по тому вниманию, которое привлекла к себе эта женщина за свои семьдесят три года!

Я слышал, как они пели ей дифирамбы до самого вечера. О принципах, которые она отстаивала, о благотворительных учреждениях, которые поддерживала, отдавая им свою любовь, время и деньги. Уважение, которое она заслужила, было совершенно очевидным. Она была настоящим филантропом.

Беллу постоянно окружали скорбящие, собравшиеся отовсюду. Здесь присутствовали многочисленные члены Конгресса, губернаторы Нью-Джерси, Пенсильвании и Нью-Йорка, а также несколько сенаторов из Нью-Джерси и соседних штатов. Руководители большого количества международных организаций, в работе которых принимала неустанное участие миссис Харрингтон, не говоря уже об огромном количестве друзей, священнослужителей и каких-то дальних родственников со стороны её последнего мужа, прибывших сегодня, чтобы оплакивать её вместе с Беллой.

На самом деле на этой церемонии отсутствовала только семья Беллы. Я определённо ни разу не видел ни Алека, ни его родителей. Не было и Чарли с Рене. Это казалось мне совершенно необъяснимым. Должно быть, в недавнем прошлом произошла какая-то ссора. Почему ещё могут отсутствовать на семейном мероприятии все эти люди, создавая впечатление, что Белла – единственная родственница этой женщины, хотя я знаю наверняка, что у неё есть родители и семья мужа?

Разобраться невозможно, но я могу только добавить это обстоятельство к длинному мысленному списку малопонятных вещей, имеющих отношение к Белле.

Мы с Эриком и Мередит упаковываем в коробки оставшуюся еду и кладём в холодильник в доме Беллы. То, что не помещается, должно отправиться со мной в «Четыре моря», а завтра утром я привезу всё обратно. Надо бы провести инвентаризацию спиртного, но я откладываю это на завтра и ограничиваюсь составлением списка того, что сегодня было израсходовано полностью.

Я благодарю ребят за их сегодняшнюю помощь, и мы договариваемся встретиться здесь вновь завтра в полдень, чтобы установить всё и надлежащим образом разогреть горячие закуски до прибытия гостей. К этому моменту я не видел Беллу уже больше часа. Не знаю, куда она исчезла.

Я весь день наблюдал за ней, и она постоянно улыбалась и, казалось, приветливо беседовала со всеми, кто подходил к ней. Ко мне она приблизилась только дважды – и оба раза смотрела на меня задумчиво.

«Здравствуй».
«Привет. У тебя всё в порядке? Хочешь выпить?»
«Моё обычное, если не возражаешь».
«Нет, конечно».

И всё. Я подавал ей «Ширли Темпл», она молча улыбалась и с официальным видом уходила. А я чувствовал тяжесть на сердце.

Из-за всех этих жалоб и стенаний, которыми я злоупотреблял в прошедшие три недели, до меня только сейчас со всей ясностью доходит, что эта девушка сегодня прощается со своей тётей. С человеком, которым она явно дорожила. Очевидно, больше ни один член семьи Беллы не счёл необходимым присутствовать на этой церемонии.

В последний раз загрузив посудомоечную машину и увидев, что уже без четверти девять, я решаю, что пора ехать домой. Белла по-прежнему не показывается, поэтому я пытаюсь найти её, чтобы пожелать спокойной ночи.

Точно зная, что её нет на первом этаже, который мы с Эриком и Мередит только что приводили в порядок, я решаю подняться по чёрной лестнице, ведущей из кухни на второй этаж. Там поворачиваю направо и иду до конца коридора, где вижу одну неплотно прикрытую дверь – в отличие от остальных, открытых настежь.

Я тихо подхожу, на случай если Белла уснула от утомления, - по правде говоря, я её прекрасно понимаю. Быстро заглянув внутрь, стучу в дверь, потому что вижу, что она сидит на краю кровати, глядя в открытое французское окно, выходящее на террасу.

Ночной бриз раздувает белые занавески, словно они танцуют перед зрительным залом.

- Белла?

Нет ответа.

- Ммм… Белла. Внизу всё готово. Я отправил Эрика и Мередит домой и собирался уехать.

По-прежнему ни звука.

Я закатываю глаза, зная, что она меня не видит, и просто добавляю:
- Вернусь завтра утром в то же время. Спокойной ночи.

Поворачиваюсь и иду прочь по коридору.

На верхней площадке лестницы мой внутренний ангел (или это всё-таки дьявол? присяжные пока не пришли к согласию по поводу того, чей же голос я слышу) посылает меня обратно к её спальне.

Эй, тупица! Вернись и проверь, что с ней. Ты знаешь, что она жива, но не видел ни одного из её близких родственников или друзей, которые могли бы утешить её сегодня. По крайней мере, иди и спроси, всё ли у неё в порядке.

Проклятье.

Моя совесть одерживает надо мной верх, и я во второй раз за последние пять минут стучусь в дверь спальни.

Не получив ответа, решаю пройти в комнату – туда, где сидит Белла. Приближаюсь и вижу её заплаканное лицо и новую порцию слёз, собравшуюся в уголках её глаз и готовую пролиться.

Отбросив все плохие мысли и воспоминания о том, что было несколько лет назад, я опускаюсь перед ней на колени, пытаясь установить временное перемирие с этой явно сломленной девушкой.

- Как ты?

Она глядит прямо мне в глаза, и её слёзы всё-таки переливаются через край.

- Белла. Где твоя семья?

- Их больше нет, - слышу я её хриплый шёпот без всяких признаков эмоций, если не считать непрерывно текущих слёз.

- О! Должно быть, я их не заметил. Смогут ли они, по крайней мере, побыть здесь немного подольше завтра? – спрашиваю я, немного побаиваясь ответа.

- Нет, Эдвард. Завтра никто не придёт. Роуз и Эммет вернутся из своей срочной поездки в Мэриленд. А Элис и Джаспер, наверное, наймут няню, так что они тоже будут здесь, но никого из семьи.

- Погоди! Элис и Джаспер? А почему не семья? Я не понимаю. Почему здесь нет никого, чтобы помочь тебе… погоревать вместе с тобой?

Она снова поднимает на меня полные слёз глаза.

Я воспринимаю это как команду подняться с коленей и сесть рядом с ней на кровать.

- Поговори со мной, Белла. Где они все?

Она следит за моим перемещением, смотрит мне в глаза, услышав мой вопрос, а потом отворачивается и снова пристально глядит за окно – на террасу и океан за ней.

- Они умерли, Эдвард. Все умерли.