Глава 2. О прошлом и будущем
Карлайл POV

Только позже тем вечером мне удалось по-настоящему заглянуть в файл, который мне дали. Розали и Эммет ушли на свидание, Элис и Эдвардом смотрели кино, оставив нас с Эсме наедине в спальне. В ее глазах поселилось беспокойство, когда она увидела толщину папки.

- Почему ты, Карлайл? Почему они внезапно захотели отдать нам этого ребенка? – больной вопрос, потому как ее диагноз не позволял нам больше усыновлять детей. Мы оба росли как единственные дети в семье и не хотели, чтобы Эдварду было одиноко, как нам. Хотя иногда и казалось, что ему не нужно ничего кроме музыки, я не мог представить нашу жизнь без Элис, Розали и Эммета.

- Ты умолчал о чем-нибудь?

Жена знала меня слишком хорошо.

- Деметрий считает, что мы подходим по нескольким причинам. Парень…
- Джаспер, - перебила Эсме. – Если мы его принимаем, мы же не будем обращаться к нему «мальчик», «ребенок» или «бедняжка». Мы должны звать его по имени. Вероятно, только оно у него и осталось.

В этом вся Эсме – защищала Джаспера, даже не встретившись с ним.

- Хорошо, Джаспер. Эсме, он получил черепно-мозговую травму, но выписывают его удивительно невредимым. Тем не менее, у него могут возникнуть долговременные трудности, и они решили, что лучше поместить его в семью с медицинским опытом.

Она кивнула. Мы знали, что Элис нам позволили взять только из-за моей врачебной степени. Я очень не хотел использовать образование как козырь в рукаве, учитывая, что все заботы о детях ложились на плечи Эсме, но ту девочку я просто не мог потерять.

- Но до сих пор ничего?

Я перепроверил последнюю медсхему.

- Повторяющиеся головные боли, ничего слишком серьезного. Несколько обмороков, но, похоже, они следовали за сеансами терапии, поэтому врачи посчитали их психосоматической¹ проблемой. Слабость по правой стороне тела. Больше ничего, что можно было бы приписать случившемуся.

Я сильно сомневался, стоит ли показывать ей оставшийся отчет. Травма головы стала кульминацией нескольких лет насилия, о чем свидетельствовала карта шрамов, покрывающих тело ребенка, нет, Джаспера. Лицо и руки чисты – она достаточно умна, чтобы оставлять отметины, которые легко скрыть. Я не склонялся к мыслям о жестокости, но надеялся, что когда-нибудь мисс Мария Тереза пострадает так же, как Джаспер и другие дети под ее опекой.

- А другие проблемы? – Эсме всегда чувствовала, когда я что-то утаивал.
- Трудно сказать. Он посещает психиатра, но, кажется, не любит или не доверяет ему, так что сложно поставить точный диагноз. У него, без сомнения, нарушение сна, ночные кошмары и лунатизм, но они контролируются правильным лечением. У него выявили определенные признаки посттравматического стресса, поэтому надо быть осторожными.

- Но никакой агрессивности, да?

Эсме попалась. Как бы она не убеждала себя в обратном, ее сердце уже было готово принять этого Джаспера. А вот примет ли он ее любовь покажет время. Но Эсме не могла не попробовать. Ее заботило только, удастся ли ей справиться с ним в физическом плане. Из-за подвергшейся сексуальному насилию Элис и подозрениями, что Розали это тоже не обошло стороной, мы не приняли бы физически или сексуально агрессивного ребенка, особенно когда «ребенку» семнадцать и он превосходит женщин по силе.

- Да. Во всех отчетах говорится, что он довольно мил. Если тебе это поможет, то когда социальная служба забирала детей, они все плакали и звали Джаспера, а не Марию. Он пытался сам воспитывать их, Эсме. Бедный парень приложил все усилия, находясь в эпицентре Ада.

- Тогда ради него и мы должны приложить все усилия. Он имеет право на поддержку, хоть раз в жизни.

Лукавая улыбка появилась на моем лице:
- Так это – «да»?
- Это «может быть». Давай дочитаем отчет, чтобы точно разобраться, с чем имеем дело.

В ее темных глаза говорилось совсем другое. Да, отвечали они. Давай попробуем. Ведь если не мы, то кто?

Мы легли, читая сухие слова о человеческой жизни. Той, что недавно лежала на чаше весов. Согласно отчету, Джаспер Франклин Уитлок родился пятого мая тысяча девятьсот девяносто второго года нежно любимым и желанным ребенком. Раннее детство прошло спокойно, он преодолел все этапы развития. Пара фотографий изображала белокурого малыша с яркими серо-зелеными глазами и широкой улыбкой. Эсме улыбнулась, касаясь глянцевой поверхности.

- Какой милый.

Джаспер действительно был милым. И все продолжалось безоблачно до шести лет. Воспитатель в детском саду видел в Джаспере способного ученика с жизнерадостным характером, отмечал его обаяние и желание помочь другим детям.

По крайней мере, первые полгода. Потом, в ноябре, его отец погиб во время аварии. С того момента в школе у Джаспера стали замечать проблемы с поведением. Истерики, приступы рыданий, трудности с учебой – все признаки травмированного ребенка. Посещаемость резко сократилась, он пропустил около половины занятий с января по март. Учителя сообщали, что он приходил грязным и голодным – если вообще появлялся. В конце концов, подключилась социальная служба, постановившая, что Саманта Уитлок больше не в состоянии ухаживать за сыном. В следующих записях говорилось о депрессии его матери, приведшей к самоубийству, когда Джасперу было восемь.

- Психические заболевания в семье, - Эсме сделала заметку на полях. История семейных заболеваний увеличивала риск для Джаспера, но все равно не мешала нам забрать его.

Медицинское обследование, проведенное при переходе Джаспера под надзор органов опеки, показало нормальный рост, но недостаточный вес. Милый молодой белый ребенок – Джаспер был лучшим вариантом для какой-нибудь семьи. Так почему же никто не горел желанием его взять? Вероятно, ярлык психического заболевания отпугивал людей. Много времени утекло с тех пор, как я думал так же, но сейчас я даже не волновался по этому поводу. Если верить статистике, то у Джаспера была очень маленькая вероятность пострадать от хронической депрессии. Но и в другом случае, лекарства-то на что?

Первые несколько лет в приемных семьях прошли для Джаспера беспрецедентно. Шесть домов за пять лет – не самый плохой результат. К тому времени ему почти исполнилось тринадцать – он стал слишком взрослым для усыновления. Милый блондинистый мальчик превратился в угрюмого подростка, и не так уж много семей желали, или даже имели право, брать подростков. Он попал в новый – и худший – дом спустя пару недель после своего тринадцатилетия. К Марии Терезе, недавно получившие разрешение на усыновление.

С того момента записи в документах прерывались. Джаспер появлялся на необходимых тестах и проверках, каждый раз говоря социальному работнику о своем счастье. Он любил Марию, хотя она не особо хотела оставлять его, и желал остаться с ней до восемнадцатилетия. Но фотографии говорили о другом. На замену сверкающей улыбке пришла нервная, со сжатыми губами гримаса. Отметки в школе стали хуже некуда, интерес к общественной деятельности исчез. Однако никто не заметил неправильность. По крайней мере, пока его сводный брат не вызвал 911, испугавшись, что Джаспер умер.

Я заметил кое-что еще:

- Он хочет и дальше общаться со сводным братом и сестрой. Наверно, им столько же, сколько ему.

Несведущему человеку эта деталь не сказала бы многого, но опытный приемный родитель поймет сразу же:

- Он действительно сближается с людьми, это хорошо.

Эсме кивнула:
- Не важно, где они, мы должны удостовериться, что они могут встречаться. Бог знает, что они вместе пережили.

- Уверен, многое. Старшие ребята пробыли у нее долго. Но никто не увидел проблем и не задал правильных вопросов.

- Да, проблемы остались незамечены, - она провела пальцами по последней фотографии – школьной, сделанной в одиннадцатом классе. Неспокойный, недоверчивый взгляд – ничто не указывало на то, что этот молодой человек доволен жизнью. – Как могли пропустить такое с ребенком, за которым присматривали пять лет? – голос Эсме сорвался. – Кто-то хотел этого ребенка. Они ухаживали, молились и любили его. Они не виноваты, что умерли и не смогли и дальше заботиться. Почему его не брали? Несправедливо, - она снова коснулась фотографии и прошептала: - Кто-то хотел.

Подтекст скрывал теперь не только Джаспера. Мы не часто говорили об этом: через год после свадьбы Эсме потеряла ребенка. Сэмюэл Эдгар Каллен прожил два дня, пока не умер от неизвестного заболевания крови. Его потеря послужила причиной, по которой мы решили воспитывать и усыновлять детей, а не рисковать, рожая их больными. Я ни разу не пожалел о наших детях, но не мог не вспоминать того, кого мы потеряли.

Да, это было несправедливо как для Эсме, так и для Джаспера, но правда заключалась в том, что так происходило каждый день. Младенцы умирали, а Джаспер был лишь одним из тысячи детей, боявшихся идти домой ночью. Но теперь у него даже не было, куда вернуться. Я поколебался, прежде чем перевернуть страницу.

- Хочешь увидеть остальное?

Эсме знала, о чем я спрашивал. Могла ли она выдержать отчет о последней госпитализации? Действительно ли она хочет знать, что он перенес помимо травмы головы? Переломы, ожоги, порезы, ушибы?

- Нет. Не сегодня, - Эсме забрала файл и убрала его на тумбочку. Ее взгляд впился в меня. – Элис «за», Эдвард согласится с ее выбором. Эммету все равно, остается только Роуз, она не уверена. Мы можем встретиться с ним, пока не определились?

Забавно, я настолько погрузился в его прошлое, что забыл о его настоящем.

- Он в больнице в Сиэтле. Его перебросили туда после первой операции. Думаю, мы можем с ним сперва встретиться. И позвонить я могу прямо сейчас.

Второй раз за день докторская степень открывала двери, которые, в противных случаях, оставались закрытыми. Репутация бежала впереди меня, и мне удалось договорить о завтрашней встрече.

- Спасибо, доктор. Не могли бы вы умолчать, что я потенциальный усыновитель? Хочется, чтобы все было естественно, - настолько, насколько «естественно» могло пройти в больнице.

Я положил трубку и повернулся к Эсме:
- Завтра в три.

Она нежно улыбнулась, той самой улыбкой, что привлекала меня все эти годы:
- Завтра в три.

Мне не хотелось ее расстраивать, но и давать пустые надежды тоже:
- Эсме, не спеши. Встреча – это еще не «да». У него может быть и свое мнение по этому поводу, да и вдруг он предпочтет другую семью? К тому же, Роуз не определилась, а мы должны все проголосовать единогласно прежде всех мыслей об опекунстве.

- Да, да, знаю, - она выключила свет. – Ну… Если мы возьмем Джаспера, то не сможем посвятить довольно много ночей себе. Не хочешь воспользоваться оставшимся временем?

Вот об этом мы договаривались, не сходя с места. Я усмехнулся, хоть Эсме и не видела в темноте. Мысли о Джаспере покинули сознание, когда я прижался к ее губам.

- Убедила.

¹ Психосоматические заболевания — группа болезненных состояний, появляющихся в результате взаимодействия психических и физиологических факторов. Представляют собой психические расстройства, проявляющиеся на физиологическом уровне, физиологические расстройства, проявляющиеся на психическом уровне, или физиологические патологии, развивающиеся под влиянием психогенных факторов.

---
Главы на протяжении всего фика будут вестись как минимум от шести разных персонажей. Я не предупреждала?