– Когда я ходил на школьную экскурсию в зоопарк, человек-заяц сказал, что кролики рождаются так же, как и люди. Тогда откуда взялись яйца? – спрашивает Себастьян, опуская яйцо в пурпурную краску.

– Хм, ну... – Эдуард обескуражен и отчаянно ищет подсказки. У меня ее нет, поэтому я пожимаю плечами. – Ладно, ну, видишь ли, Себ, это волшебство.

– Волшебство – не реально, – говоря это, Себастьян даже не смотрит на Эдварда, а просто принимается за следующее яйцо... На этот раз голубое.

– Это волшебство. Реальность бывает разная, – возражает Эдвард, а Себ хмыкает.

– Да ладно, Эдвард, я – умный. Серьезно, откуда взялась идея цельного яйца?

Хоть мне и хочется посмотреть на увиливания Эдварда, я знаю, что уклонение только ухудшит ситуацию.

– Эй, Себ, помнишь, ты спрашивал меня, как Санта попадает в дома без труб? – Он кивает, так что я продолжаю. – Я сказала, что это – магия, ты спросил, Рождественская ли она, и я сказала «да»? – Он снова кивает и приступает к яйцу номер три. – Это – такая же Пасхальная магия.

Эдвард лучезарно улыбается, и, должна сказать, что я весьма упиваюсь своим объяснением... до тех пор, пока Себастьян не проанализировал его.

– Хорошо, но нам не нужно помогать Санте, так почему мы должны заниматься этими яйцами, чтобы кролик их спрятал? Я имею в виду, если он такой волшебный, разве не может сделать их, качнув хвостом или как-то еще? – спрашивает Себастьян.

– А если бы я сказал просто принять это как факт? – Отчаяние в голосе Эдварда смешит меня, а Себастьян лишь пожимает плечами.

– Я спрошу одного из дедушек. Они знают. Они старые, так что, вероятно, знают.

– Да! Так и сделай, спроси их! – практически кричит Эдвард.



Покрасив яйца и поужинав, мы с Эдвардом начинаем готовить Себастьяна ко сну: принятие ванны, чистка зубов, поцелуи и чтение истории.

Вместе мы наполняем его корзинку и прячем яйца. Эдвард грызет морковку, которую Себастьян выложил для Пасхального кролика, и, когда мы всем довольны, отправляемся в постель.

Следующим утром вбегает Себ и запрыгивает на нашу кровать.

– Пасхальный кролик пришел! ОН ПРИШЕЛ! Подъем, подъем, подъем, подъем, подъем, подъем... – И так он скачет, пока мы не встаем.

Мы с Эдвардом сидим рядом с сыном, пока он тщательно разбирает свою корзинку.

– Этот кролик – гений. Он подарил мне бинокль и, посмотрите, морских обезьянок! Такой умный. Эдвард, ты должен заглянуть в эту корзинку, чтобы иметь представление о том, что мне нравится.

Я кашляю, чтобы скрыть усмешку, Эдвард же ведет себя непринужденно.

– Возьму блокнот и сделаю заметки, – говорит он и тянется за карандашом у дивана.

Я пользуюсь возможностью приготовить кофе, пока мальчики разговаривают об игрушках.

– Мам, сейчас мне нужно найти яйца, – вбегает Себастьян с пустой теперь корзинкой. – Их десять, и я знаю, что в моей комнате ничего нет. Они могут быть везде, пойдем, – он тянет меня за одежду.

– Себ, детка, расслабься. Как насчет того, что ты поищешь, а я налью кофе Эдварду и себе? Давай посмотрим, сколько ты найдешь без нашей помощи.

Он, кажется, доволен этим и бросается прочь.

У сына не уходит много времени, чтобы отыскать все десять яиц. Эдвард пьет кофе, а Себастьян рассказывает обо всех укромных местечках, которыми воспользовался Пасхальный кролик.

Остаток утра Себастьян играет со всеми маленькими игрушками из своей корзины. Требуется много усилий, чтобы оторвать его и одеть. Наконец, когда Эдвард упоминает о встрече с Карлайлом и грандиозной охоте за пасхальными яйцами, сын бежит собираться.



– Счастливой Пасхи, – встречает нас Эсме. – Это пасхальный хлеб?

– Так и есть. В значительной степени это единственная пасхальная традиционная еда, которую я умею готовить. – Я передаю его, и меня целуют в щеку.

– Я надеялась, что кто-то принесет, так что спасибо.

Мы выходим во дворик и видим, как Элис, Джаспер, Кэти и Карлайл пытаются запустить воздушного змея. Себастьян осторожно похлопывает по ноге Карлайла, тот замечает Себа, вручает змея Джасперу и нежно обнимает моего мальчика.

– Счастливой Пасхи, – говорит сын.

– И тебе того же, Себастьян. Много получил конфет от Пасхального кролика? – Карлайл берет Себа за руку, они садятся и разговаривают.

– Да, а еще большого шоколадного кролика.

– А знаешь ли ты, что семьдесят шесть процентов людей сначала съедают кроличьи уши? – спрашивает Карлайл.

– Ух ты! В самом деле?

– Да. Это также второй по величине праздник по потреблению конфет, следом за Хэллоуином, естественно.

– Конечно, это имеет смысл, – с кивком отвечает Себ.

– Так и есть, – соглашается Карлайл.

Я оставляю их беседовать и здороваюсь с Элис, Джаспером и Кэти.

День проходит благополучно в охоте за яйцами, с воздушным змеем и вкусной едой. Около шести мы прощаемся и отправляемся домой.

Тем вечером Себастьян, укладываясь спать, говорит: – Дедушка сказал, что я не должен задавать вопросы о волшебстве.

– Почему? – спрашивает Эдвард.

– Он сказал, что волшебство – это то, в чем мы не должны сомневаться, потому что ответ заставляет его исчезнуть. Я могу это понять. Я имею в виду, когда знаешь фокус, исчезает крутизна. А я не хочу этого.

Благослови господь Карлайла.

– Я тоже, дружище, – говорю я и целую сына в лоб.

– Счастливой Пасхи, Себастьян, – шепчет Эдвард.

– Счастливой Пасхи, Эдвард и мамочка.

---

Дорогие читатели! Поздравляю всех верующих со светлым праздником Пасхи!

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.