Когда Изабелла вошла в конюшню, последним человеком, которого она ожидала там увидеть, был сам герцог Суон. И он явно ждал ее. Изабелла была уверенна, что не опоздала, а потому присутствие герцога шокировало ее гораздо больше, чем следовало.

— Ваша Светлость, — поприветствовала она максимально буднично. — Вы сегодня рано встали.

— Где ты была все это время? — требовательно и с некой агрессией спросил герцог Суон.

Мисс Синклер отвела взгляд, сосредоточившись на том, чтобы уделить лошадям немного любви и внимания.

— У меня были проблемы со сном, поэтому я решила прогуляться по территории поместья.

Герцог снисходительно улыбнулся.

— Если бы ты лгала хоть чуть лучше, я бы, возможно, поверил. Так что за проблема такая, заставившая тебя отсутствовать дома всю ночь?

Изабелла в последний раз ласково похлопала лошадь по шее, прежде чем повернуться к герцогу, решив прикинуться глупенькой.

— Всю ночь? Не может быть. Похоже, я потеряла счет времени. Мне очень жаль, Ваша Светлость. Такого больше не повторится.

Герцог Суон прищурился, впившись взглядом в девушку перед ним.

— Чем ты занималась? — спросил он, все еще пытаясь разгадать ее ложь.

— Верховой ездой, Ваша Светлость, — невинно ответила Изабелла. — Сегодня было такое ясное и красивое небо, невозможно не залюбоваться мерцанием звезд. — Она была полна решимости скрыть произошедшее от герцога, так что ей даже удалось скрыть дрожь в голосе.

Она каталась по территории Суонсельма, потеряв счет времени и любуясь звездами. Герцогу не нужно знать, что она была в это время не одна.

Стальная рука трепета сжала ее сердце, но впервые в жизни мисс Синклер удалось отогнать это чувство. Всю ее жизнь герцог Суон проявлял по отношению к ней лишь жестокость, и она уже смирилась. Ей всего лишь нужно оставаться милой, если она хочет выбраться.

Эдвард показал, насколько другой может стать ее жизнь. Королевская семья проявила к ней доброту и уважение, и теперь Изабелла решила не позволять столь мелкому человеку, потерявшему все семейное состояние, вести себя так, словно он сам является членом королевской семьи. Она не позволит ему взять над ней контроль.

Естественно, герцог не был посвящен в ее мысли. Он подошел к ней ближе в попытке запугать, как делал уже бесчисленное количество раз.

— Я знаю, ты что-то скрываешь. С тех пор как лорд Мейсен решил, что ты не подходишь на роль его жены, ты стала другой. Не знаю, что именно случилось, но запомни мои слова. Я все выясню.

Изабелла не поднимала глаз, пока герцог угрожал ей. Она хотела бы спросить, что, по его мнению, она скрывает, но до встречи с Эдвардом не осмелилась бы на такой поступок, а потому и сейчас решила не испытывать судьбу. Вместо этого мисс Синклер скромно кивнула.

— Да, Ваша Светлость, — согласилась она, а затем бесшумно вышла из конюшни.



— O, salutaries hostia, — начал отец Джейкоб, произнося благословение на традиционной латыни. Месса закончила на «Аминь», которое эхом разнеслось по всей церкви.



— Аминь, — тихо повторила Изабелла себе под нос и подняла голову, чтобы взглянуть на отца Джейкоба. Сердце в груди затрепетало, Изабелла была вне себя от облегчения. Ее бабушка, к счастью, не оказалась настолько мелочной, чтобы заставить девушку сидеть с остальными членами семьи на скамьях впереди. Она была непреклонна в том, чтобы держать семейный скандал подальше от глаз и ушей высшего общества, посещавших ту же церковь, что и они.

В прошлом Изабелла мечтала посидеть рядом со своими сестрами, чтобы почувствовать принадлежность к семье, но сегодня она была как нельзя более благодарна за то, что сидит сзади с Рене и Филиппом.

— Прежде чем мы сегодня расстанемся, давайте соберемся и воспоем хвалу нашему Господу и Спасителю.

Отец Джейкоб повел всех петь «Te Deum Laudamus», но Изабелла только одними губами повторяла слова епископа. В это время она прокручивала в голове подготовленную речь, надеясь, что отец Джейкоб не выгонит ее, когда она войдет в исповедальню.



Филипп дал кучеру указание нанести некоторый ущерб карете, на устранение которого потребуется некоторое время. Тогда вдовствующая герцогиня не сможет возразить, если Изабелла захочет задержаться для исповеди. Однако мисс Синклер все равно нервничала, зная, что герцог Суон обязательно спросит о совершенном ею грехе. Это станет для него лишним доказательством того, что она что-то скрывает.

— Одна из лошадей захромала на переднюю ногу, Ваша Светлость, — извиняющимся тоном объяснил кучер раздраженной семье. Остальная знать уже начала расходиться. — Если она всю дорогу домой будет тянуть карету, то ей придет конец. Необходимо заменить эту лошадь.

— О, ради Хри…

— Не смей произносить имя господа всуе на его святой земле, Чарльз, или пожалеешь, — возмущенно прошипела вдовствующая герцогиня.

Филипп сделал шаг вперед.

— Ваша Светлость, я возьму лошадь и поеду в поместье за другой, но это займет некоторое время.

Мария и Элеонора начали громко жаловаться на жару и пустую потерю времени, но ни герцог, ни герцогиня не вмешивались, чтобы успокоить их. Габриэлла Суон редко говорила, а Чарльз хранил молчание от злости, поскольку знал, что неподобающее поведение вдовствующая герцогиня ненавидит больше всего.

Единственной, кто вел себя подобающим образом, оказалась Изабелла. И на этот раз, к большому удивлению Изабеллы, вдовствующая герцогиня обратила на это внимание.

— Мария. Элеонора. Вы ведете себя хуже крестьян. Вы должны брать пример с Изабеллы и проявлять уважение.

Обе девушки ошарашенно уставились на бабушку, а Чарльз бросил на мать такой взгляд, словно у той выросла еще одна голова. Изабелла с трудом сдержалась, чтобы не выказать свое удивление и ограничилась тем, что уставилась в землю в ошеломленном молчании.

Вскоре герцог Суон начал злиться.

— Мама, я не позволю вам…

Но вдовствующая герцогиня снова прервала его.

— В тот день, когда ты начнешь активно учить девочек хорошим манерам, я позволю тебе закончить это предложение, — оборвала бабушка Суон и, повернувшись к дорожке, ведущей к церковным садам, тихо проговорила. — Все в руинах. Раньше быть Суоном что-то, да значило. Неприемлемо.

— Бабушка? — тихо позвала Изабелла, прежде чем та ушла.

— Да?

Это был первый раз на памяти Изабеллы, когда она обратилась к леди Мариэлле Суон напрямую. Ее пугающие глаза заставили девушку отступить.

— Мы останемся здесь на некоторое время, и поэтому я хотела бы спросить, могу ли я пройти в исповедальню?

Как и ожидала Изабелла, герцог прищурился и вперил в нее подозрительный взгляд. К счастью, сделал он все молча.

— Конечно, — ответила вдовствующая герцогиня. — Не вижу в этом проблемы. Другим тоже не мешало бы последовать твоему примеру, — закончила она и, повернувшись к семье спиной, продолжила путь к садам.

Мария и Элеонора сморщились, глядя на Изабеллу, а затем последовали за бабушкой. Остался лишь герцог, и он не собирался уходить.

— Чего же ты ждешь? — угрожающим, полным вызова тоном спросил он. — Иди внутрь.

Изабеллу поразила мысль, что герцог думал, будто она не войдет внутрь, а исповедь была лишь оправданием. Неужели он решил, что она пойдет куда-то еще?

Мисс Синклер хотела улыбнуться, но побоялась, что герцог Суон прочтет вызов в выражении ее лица.

— Спасибо, Ваша Светлость, — слегка кивнув, сказала она.

Герцог демонстративно последовал за ней. К счастью, ожидание в очереди продлилось недолго, и вскоре она вошла в исповедальню, бросив напоследок быстрый взгляд через плечо. Она не наткнулась на испытывающий взгляд герцога. Видимо, он сдался, когда понял, что Изабелла действительно пошла на исповедь.

Грохот сердца заглушил все остальные звуки, а пальцы онемели от того, как сильно она их сжимала. Это был их единственный с Эдвардом шанс, и Изабелла надеялась застать отца Джейкоба в хорошем настроении.

— Благословите меня, отец, ибо я согрешила.

Семья Суон еще ни разу не оставалась после мессы на достаточно долгое время, чтобы кто-то успевал сходить на исповедь, и Изабелла несколько раз спрашивала Рене и Филиппа о том, что ей следует говорить.

— Что тебя беспокоит, дитя мое? — с другой стороны перегородки раздался голос отца Джейкоба.

— Я признаюсь, что солгала своей семье. Я питала плотское желание к мужчине, который не является моим женихом, и я не почитала отца своего, как велит того заповедь. — Изабелла лишь надеялась, что все три греха отец Джейкоб захочет обсудить более подробно. И она оказалась права. Епископ попросил ее раскрыть больше деталей.

— Отец, есть человек, который любит меня и хочет на мне жениться, но грехи отца моего мешают нам быть вместе. Справедливо ли, что я буду наказана за чужие грехи?

— Конечно, нет…

— Тогда скажите мне правду, отец. — Изабелле было страшно прерывать святого человека, но ее время было на исходе. — Граф Лэмбкокс женился на графине Кэтрин Санфилд до моего рождения?

На другой стороне кабинки было тихо. Изабелла слышала лишь свое колотящееся сердце.

— Мисс Синклер, верно? — наконец заговорил отец Джейкоб.

— Да, Ваше Превосходительство.

— Его светлость — непредсказуемый человек. Этот разговор опасен.

— Я знаю, — вздохнула мисс Синклер. — Но мне нужно знать правду. Почему моя мать похоронена в склепе Суонов?

— На том настоял граф.

— Я знаю. Но почему вы согласились? Почему Его Светлость скрыл это от меня? А вдовствующая герцогиня? — в кабинке вновь стало тихо, и Изабелла начала плакать. — Пожалуйста, — умоляла она. — Пожалуйста, скажите мне правду. Возможно, это мой единственный шанс на счастье.

Снова молчание. Безнадежность опустилась на мисс Синклер тяжелым покрывалом.

— Моих слов будет недостаточно, — наконец ответил отец Джейкоб, его голос был мягким и тихим, так что Изабелла сначала подумала, что ей послышалось. — Вам нужны документы, а они находятся у герцога. Больше я ничего не могу сказать, — епископ прочистил горло. — Тебе отпущен грех, дитя мое.

Изабелла встала и вышла из исповедальни с затуманенной головой. Отец Джейкоб не сказал этого вслух, но все же подтвердил теорию Эдварда.

Вместе с этим возникало новое препятствие. Как заполучить таинственные документы, о которых говорил отец Джейкоб?