Бэт порылся в одной из сумок, принесенных с собой, и вытащил коробку оцинкованных шурупов. Сделанный им флюгер был до смешного большим – чугунным, с направленными в четыре стороны стрелами. Его верхушку украшала фигурка скарабея, похожая на ту золотую статуэтку, которую Эдвард видел в банкетке Изабеллы.

— Аккуратнее, когда будешь прыгать, иначе упадешь к ней комнату, там дыра в крыше, — предупредил Эдвард. — Не знаю, чего она ее не починит.

— Упрямица сама ее там сделала. Я постоянно встречал ее на крыльце, так что однажды сказал: “Я построил крепкий дом, можешь войти внутрь”. Дыра стала нашим компромиссом. Так она может работать за столом и читать в комнате, не чувствуя себя запертой в коробке, — Бэт рассмеялся. — Она просто привыкла находиться на природе. Выросла в таких условиях. Вечно проводила время в лесу или собирала пижму девичью, мяту и паучник для матери.

Эдвард продолжал удерживать флюгер Бэта на верхнем брусе дома.

— Она мне этого никогда не говорила, — пожаловался он. — Конечно, она мало что мне рассказывает.

— А жалобы и просьбы тебе с ней не помогают? — спросил Бэт. — Если она не говорит с тобой, то, скорее всего, просто пытается не лезть. Не утомлять тебя.

— Уж лучше бы говорила.

Бэт хлопнул его по спине со словами:
— Ты либо смелый, либо дурак, либо влюбился.

— Ничего из этого.

Качая головой, Бэт вытащил шуруп из кармана и приставил его к дырке у основания флюгера. Затем вдавил его в дерево и быстро закрутил пальцами в брус.

— Ты знал ее человеком? — поинтересовался Эдвард.

— О нет, — Бэт достал еще один шуруп из кармана. — Она старше меня где-то на три тысячи лет. Я знаю только, что ее мать была кем-то вроде целительницы, ее убили, когда Изабелле было пятнадцать. Примерно через год ее укусили и…

— Погоди, — перебил Эдвард. — Хочешь сказать, ей шестнадцать?

— Четыре тысячи триста шестнадцать или около того.

— Но ее обратили, когда ей было шестнадцать? Значит, ей шестнадцать? — подпрыгнув, он начал расхаживать по крыше вверх и вниз, приговаривая “шестнадцать”, и чуть не провалился в дыру.

Бэт откинулся на крышу и засмеялся.

— Переживаешь, что она слишком молода для тебя? — его вопрос вызвал новый приступ смеха.

— В некоторых штатах это незаконно, — пробурчал Эдвард.

— Вижу, ты уже наметил себе цель, но позволь тебе кое-что сказать, донжуан. Эта женщина из времен, когда дожить до тридцати можно было только благодаря уму или удаче, и у большинства ее возраста имелся муж и пара детишек.

— А у нее? — любопытствовал Эдвард. — Был муж, я об этом.

— Не знаю, — Бэт склонил голову набок. — Ревнуешь к тому, кто, может, жил пару тысячелетий назад, а, может, и нет?

— Нет.

— Черт, жаль, тут нет Джинни. Она бы разобралась с тобой за минуту. Узнает ложь, когда слышит ее, — Бэт вытащил из кармана сигарету и прикурил. — Думаю, поэтому она еще не нашла свою половинку.

— У тебя она есть? — спросил Эдвард.

— Говорят, для каждого из нас уготована половинка, но, к счастью, свою я еще не встретил. Надеюсь, она не приблизится к Бостону, пока я там живу.

Эдвард подумал о Карлайле и о том, как Эсми мгновенно стала центром его мира.

— По мне, так это похоже на болезнь, — заметил он. — Вот с тобой все в порядке, а в следующую минуту все твои мысли сосредоточены лишь на одном человеке.

Бэт кивнул.

— У меня нет ни малейшего желания терять голову от любви. Мне этого хватило в человеческой жизни. Хотя все омерзительные детали сошли на нет, но я помню, что приятного было мало.

Эдвард крутанул скарабея. Тот громко скрипнул, качнулся на север, а когда юноша его отпустил, повернулся от ветерка на юг.

— Надо его смазать, — сказал Бэт. — Есть что-нибудь в сарае?

Там было масло, но Эдвард придумал кое-что получше. Он сбежал вниз и принялся рыться в столе Изабеллы, пока не нашел WD-40. После короткого пшика верхушка флюгера закрутилась тихо, а они недолго сидели молча, пока Эдвард пытался придумать, о чем узнать дальше.

— Она сказала, ты не знаешь, что у нее за дар, — заговорил он.

— Понятия не имею. Пожалуй, это и к лучшему. Слышал, будучи новорожденной, она использовала его как-то и уничтожила целую деревню. Но мне это рассказывал страж Вольтури, так что отнесись со скептицизмом. Я знаком с ней уже тысячу лет, и она всегда была кроткой как овечка. Но при ней все же тебе кажется, что грядет что-то ужасное.

— Не понимаю, почему Карлайл отправил меня сюда, зная, какой она может быть.

Бэт не выглядел убежденным.

— Ладно, — признался Эдвард. — Я выкинул его половинку в окно, и это закончилось не очень хорошо.

— Тебе повезло, что он лишь сплавил тебя, — присвистнул Бэт. — Да и Изабелла, надо полагать, лучше остальных будет держать тебя в рамках. Новорожденному вроде тебя нужен кто-то, кто будет нагонять на него страх.

Эдварду хотелось ударить, но старший вампир этого ожидал, так что вместо этого новорожденный приложил все усилия, чтобы удержать кулаки при себе.

— Похоже, она тебя учит выдержке, — отметил тот.

Осталось немного времени, чтобы узнать желаемое, так что Эдвард проигнорировал сказанное.

— Как ты с ней познакомился? — спросил он.

— Простая удача. Долгое время после обращения я оставался в Норвегии. Как-то ночью я наткнулся на нее, бегущую по снегу за оленем. Никогда до этого не видел вампира, охотившегося на животных. Я даже не был уверен, что она делала, и когда подошел ближе, то спугнул стадо. Она сказала, что у нее ушел целый час, чтобы к ним подобраться.

— Чушь какая, — возразил Эдвард.

Бэт кивнул.

— Я подумал, что она чокнутая. Носилась за зверьем, что не особо у нее получалось. Я рассказал ей, как добраться до деревни, где можно будет выбрать людей, в надежде, что она уйдет. Но вместо этого она спросила меня про Энкиду.

— Кого?

— Помолчи, и я расскажу. Она спросила меня про вампира, который ее изменил. Она не видела его несколько сотен лет. Я никогда о нем не слышал, но, будучи кочевником, я знал тогда лишь дюжину вампиров, так что ничего удивительного. Считая, что она меня прикончит, я соврал, сказав, будто знаю этого парня. Что он пошел в Исландию. Когда она ушла, я решил, что больше ее не увижу. Конечно, она его не нашла и вернулась в мои края, желая снова задать мне вопросы.

Эдварду хотелось дослушать, но он не смог побороть себя и перебил говорившего.

— Он был ее половинкой?

Бэт открыл было рот заговорить, но закрыл его.

— Ох, проклятье, — сказал он. — Я хотел пошутить над тобой, но вряд ли ты это выдержишь, — он погасил сигарету об крышу. — Сомневаюсь, что она его любила. У них были сложные отношения, но не такие, о которых ты переживаешь.

Внимание Эдварда переместилось, и он услышал хруст хвои под ногами в мыслях Изабеллы.

— Она возвращается, — предупредил он.

Вампирша не торопилась, но находилась в радиусе десяти миль, так что он мог читать ее мысли. Эдвард опасался этого момента, надеясь провести побольше времени с Бэтом и его историями, но теперь понял, что был не против ее близости. Бэт же, в свою очередь, вскочил и скрылся внутри, чтобы взять вещи, которые не собирался оставлять: вторую пачку сигарет и телефон.

— Тебе следует купить ей блэкберри или айфон, — сказал Эдвард, когда тот вернулся на крыльцо. — Эта ее штука едва работает.

Бэт закачал головой.

— Она будет против. Слишком много наворотов.

— Я думал, ты сказал, что ей не помешает встряхнуться.

— Я сказал, что хорошо, когда ты это делаешь. Но я не говорил, что хочу этого.

Эдвард услышал, как Изабелла узнала запах Бэта – дым и что-то типа гвоздики, и ускорила шаг. Когда она в итоге вышла из-за деревьев, Эдвард почувствовал, как немного расслабился. Может, она и не самый ласковый человек в мире, но, если уж честно, казалось, его нервировало все, так что, возможно, причина смены его эмоций была именно в ней.

— Бэт, — поздоровалась она и обняла его. Большинство посчитало бы это приветствием друзей, но Эдвард видел наводнившие мысли Бэта кошмары, пока тот пытался скрыть нервозность, вызванную ее присутствием. Это у него получалось плохо, но Эдвард не сомневался, что она к такому привыкла, будучи давно с ним знакомой. Только Бэт потянулся легонько хлопнуть ее по плечу, как она отстранилась. Эдвард пытался вспомнить, был ли таким Карлайл, но в голову ничего не шло, поскольку как только они вошли в дом, новорожденный сбежал. Но он помнил, как Карлайл почти поклонился, когда она вышла на крыльцо. Конечно, Эдвард тоже склонил голову, но только из-за ее проницательного взгляда, как бы то ни было, он был сильно расстроен из-за того, что его привезли сюда.

Ее мысли вернулись к привычному повторению про спокойствие и милость, и Эдвард понял, что она старалась не волновать Бэта, как тогда пыталась не спугнуть койотов. Что бы она ни делала, это помогало улыбке Бэта отразиться в глазах, но после недолгого разговора он засобирался.

— Джинни завтра приезжает. Мне надо подготовиться.

Он не врал, но Эдвард знал, что Бэт был рад иметь оправдание.

— Передавай от меня привет, — сказала Изабелла.

— Конечно, — из мыслей вампира стало понятно – имя Изабеллы было последним, что хотелось слышать его внучке. Но оно служило напоминанием, что благодаря женщине перед ним у него еще остался родственник. — Если что-то понадобится, — напомнил он, — что угодно, дай знать и я вернусь, — Бэт повернулся к Эдварду. — Не сожги это место дотла, приятель.

— Она ставит детский замок на ящик со спичками, — ответил Эдвард, и Бэт с Изабеллой посмотрели на него. — Что? Я могу быть смешным.

— Славный малый, — заключил Бэт.

Только после ухода Бэта Эдвард вспомнил, что она не видела флюгера. Когда он указал на него, она запрыгнула на крышу и раз крутанула его, после чего слегка улыбнулась и посмотрела в направлении, куда скрылся Бэт, чуть ли не с тоской на лице. И Эдвард попытался сопоставить женщину перед собой с шестнадцатилетней девушкой, которой она когда-то была.

Шагнув, она сбила банку смазки, и та отлетела с крыльца к его ногам.

— Прости, — извинился Эдвард. — Мне пришлось зайти в твою комнату, чтобы взять ее.

— Ничего.

Вампирша спрыгнула, но все еще была поглощена мыслями. Ему хотелось читать эмоции вместо слов и картинок в ее голове, но даже Эдвард мог сказать, что она была чем-то расстроена. Отчего у него появилось желание рассказать правду, но, открыв рот, новорожденный так и не смог признаться, что снова нарушил ее уединение.

— Я немного огляделся, пока был там, — сказал он. Близко к правде, может, ее дальний родственник.

— Ничего, — повторила она.

Изабелла оглядела его, и он знал, что она заметила его задержку дыхания. Он пытался вести себя как ни в чем не бывало и медленно вдохнул. Какой идиот, он должен был додуматься, что не умеет недоговаривать, и этим вызовет ее подозрения. Эдвард видел себя в ее мыслях: потрепанного новорожденного с взлохмаченными волосами, пытающегося выдать себя за кого-то более собранного. Не говоря ни слова, она развернулась и вошла в дом.

Сколько раз она испытывала его контроль, просто смотря на него, а затем покидая комнату? Она подметала проклятое крыльцо или уходила в сад, сосредотачиваясь на задаче перед собой, а он чувствовал пренебрежение. Но теперь, имея информацию от Бэта, Эдвард понял, что она оставляла его одного, только когда он злился или боялся.

— Изабелла, — позвал он.

Она доставала ноты из сумки.

— Вот, — протянула их ему.

— Почему ты это делаешь?

— Что делаю? — уточнила она.

— Уходишь из комнаты или прогоняешь меня, когда я испытываю неудобство. Это ради твоего блага или моего?

— О чем ты, Эдвард?

— Как ранее, когда я назвал тебя Беллой и ты сбежала.

Она вздохнула и удивила его, усевшись на пол.

— Я не охочусь в компании. Требуется концентрация внимания и это… личное. Я расстроилась, что ты пошел за мной, хотя я просила этого не делать. А когда я расстраиваюсь, то окружающие тоже огорчаются. Так что не знаю. Ради твоего это блага или моего? — пожала она плечами. — Я знаю, со мной нелегко жить, но это лишь на время, пока ты пережидаешь свою жажду крови.

Он задался вопросом, только ли в этом дело. Казалось, было что-то еще.

— Я неделю ничего не ломал. Личный рекорд, — хохотнул он. — Но это не потому, что ты меня оставляешь или отправляешь… — он собирался сказать “отправляешь в мою комнату”. Но это звучало бы так по-детски, а ему не хотелось, чтобы она видела в нем ребенка. — Дело в том, что мне не нравится, когда ты оставляешь меня одного. Это вроде как меня бесит.

Она посчитала, что он говорил это из вежливости, и не понимала почему. Новорожденные не славятся своими социальными навыками.

— Это правда, — сказал он и опустился на колени перед ней.

Она отказывалась смотреть ему в глаза. Эдвард. Его имя прозвучало как вздох, и он услышал его только в ее голове. Ее мысли роились спутанным клубком. Она искала причину не верить ему, боясь ее найти.

— Ты несерьезно.

Он почувствовал укол раздражения и с трудом подавил его, чтобы не испортить момент. Ее мысли метались, но он видел, что никто никогда не просил ее проводить с ними больше времени.

— Серьезно. Может, я постоянная катастрофа, но становится хуже, когда ты закрываешься.

Ему не нравится, когда я оставляю его одного. Снова и снова она прокручивала эту мысль в голове, как камень в барабане, сглаживающем края. У нее не укладывалось такое в голове, и ей было не с чем сравнить, но Изабелла встретилась с его взглядом, и в этот раз Эдвард увидел себя, смотрящего на нее с чем-то, похожим на уверенность. Он серьезно, - подумала она, и он кивнул.

---

Переводчик: ButterCup
Редактор: tatyana-gr
Форум