Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Терпение – добродетель
Беллу ждет несчастливое замужество с богатым и развязным бароном. После того, как он причинит ей боль, сможет ли она жить дальше?
Италия 18 века, Белла/Эдвард

Perfect Lie
В один прекрасный миг жизнь Беллы Свон меняется. Из бедной, влачившей почти нищенское существование девушки она превращается в одну из богатейших жительниц США. Но все может снова измениться. Ведь ее маленький мирок создан благодаря лжи. Вся ее жизнь - безупречная ложь. Что она выберет: лгать дальше, чтобы спасти свой мир, или сказать правду...и в итоге снова все потерять?

Вилла «Белла»
Слышишь в полумраке шепот - это я.
Настежь распахну все окна для тебя,
Ветром полосну по коже, как ножом.
Здравствуй, Из, добро пожаловать в мой дом!
Видишь тени, и дыханье за спиной -
Я повсюду наблюдаю за тобой.
Давят стены, стало вдруг трудней дышать,
В эти игры долго я могу играть.

Краски вне линий / Coloring outside the lines
Да, это - продолжение "Красной Линии", наконец! Эдвард и его семья начинают новую жизнь в Вайоминге и это не будет легко. Сможет ли Эдвард оставить свое прошлое позади и начать все сначала, будучи отцом, любимым и ковбоем?

Не сдавайся
На летних каникулах Белла знакомится с потрясающим парнем: умным, веселым и талантливым. Она влюбляется в него, но сказка кончается слишком быстро: однажды он просто не приходит на свидание.

Прекрасный палач
Через что должна пройти невинная шестнадцатилетняя леди Мари Каллен, чтобы превратиться в Морскую Дьяволицу Изабеллу Свон? Через настоящий ад, ни больше ни меньше.
Это - её история.

Обречённые на смерть
Некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми.
Другая история семейки Калленов, другая тайна семьи.
Мистика, романтика

Линии любви
Маленький момент из жизни Эдварда и Беллы. Свон читает линии судьбы на ладони своего вампира.



А вы знаете?

А вы знаете, что в ЭТОЙ теме вы можете увидеть рекомендации к прочтению фанфиков от бывалых пользователей сайта?

...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в СТОЛЕ заказов аудио-трейлер для своей истории, или для истории любимого автора?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Оцените наш сайт
1. Отлично
2. Хорошо
3. Неплохо
4. Ужасно
5. Плохо
Всего ответов: 9646
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 101
Гостей: 96
Пользователей: 5
tasha3442, lauralauraly1, Natashka0158, Kati_0K, Karlsonнакрыше
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Наши переводы

Almost Perfect, Almost Yours. Глава 35. La nymphe et ses baisers / Нимфа и ее поцелуи

2024-3-29
16
0
0
Он не мог дождаться.

Драко не мог дождаться, когда это закончится. Он просто хотел этого, как и каждую ночь нескончаемого насилия.

Он стоял там; равнодушный, вялый… пока одна из грязнокровок, которых они поймали тем вечером, плакала и кричала, а его группа играла с ней. Бросая бедную девушку из стороны в сторону по кругу, они шумно смеялись, толкали и тянули ее каждый к себе, как вещь, безжизненную игрушку, с которой они забавлялись.

Девушка выглядела совсем юной, возможно, года на четыре младше его Гермионы. Это мешало ему, потому что у жертвы были каштановые локоны, очень похожие на кудри ждущей его дома принцессы.

В сентябре этого года его Гермионе исполнится восемнадцать, так что девчушке, должно быть, около четырнадцати.

Ее видели бегущей по лесу с несколькими отщепенцами из Хогвартса, присоединившихся к молодежной организации, запустившей пиратскую радиопрограмму «Поттеровский Дозор» в попытке поднять боевой дух людей, участвующих в движении сопротивления против Волан-де-Морта. Подпольное радио было таким же дурацким, как и его название. В любом случае все они были убиты. В этом не было смысла. Где сейчас был их драгоценный Поттер? Живехонек и скрывается, пока другие умирают, защищая его.

Монтегю был тем, кто поймал девушку. Эгоистично, добавил бы Драко. Парень пытался тайком увести ее с собой, даже не обменявшись новостями с остальными.

Драко знал, что девушка чем-то приглянулась Монтегю, потому что его поймали, нервно дергающегося и старающегося увести ее подальше от озверевшей толпы. На самом деле Драко не мог винить его. Попадись она в руки кому-нибудь другому, в конечном итоге, ее бы лишили жизни и разорвали на куски. Сивому и остальным нравилось пытать своих жертв, прежде чем окончательно разорвать их на части.

Драко знал, что Грэхэму Монтегю всегда нравились девушки младше него. Больной ублюдок. Конечно, это было не потому, что он был стар. Он всего на месяц старше Драко. Но ему, похоже, нравились маленькие девочки, даже если им только двенадцать лет.

Однако на этот раз Драко заметил, что Грэхэм действительно беспокоился об этой девушке, как бы странно это не звучало, ведь речь шла о Монтегю.

Но парень просто стоял радом с Драко, дрожа и глядя на плачущую, визжащую и молящую о помощи девушку, пока Пожиратели швыряли ее по кругу, как тряпичную куклу. Видимо, эти двое знали друг друга еще в школе. Драко мог сказать это по тому, как они уставились друг на друга.

Обычно Монтегю нравилось присоединяться к веселью. На этот раз он, наоборот, стоял в сторонке, несомненно, дрожа, и когда Драко раз взглянул на него, то Грэхэм словно бы молился и умолял его приказать толпе прекратить все это.

Драко был главой группы и имел полное право начинать и заканчивать резкую критику. Он был окружен элитными бойцами, и даже Сивый повиновался ему.

– Это становится скучным. Давайте уже сломаем ее. Кто хочет быть первым, прежде чем я поиграю и убью ее? – проревел Сивый, пока разгоряченные Пожиратели смерти хрипло смеялись, наслаждаясь своим маленьким кутежом.

– Я буду первым, – заявил Август Руквуд, бывший невыразимец1, участвовавший в проникновении в Отдел тайн, нетерпеливо расстегивая пряжку своего ремня с изображением герба Меровингов. Похоть так и читалась в выражении его лица и голосе. Он выглядел как бешеный лунатик. – Иди сюда, грязнокровка! – прорычал он, резко потянув девушку, продолжающую вопить и брыкаться в его руках.

Быть может, это были ее длинные, каштановые локоны. Быть может, это была ее хогвартская форма Гриффиндора. Или то, как Пожиратель рявкнул на нее «грязнокровка».

Или то, как она плакала и умоляла.

Но что-то щелкнуло внутри Драко. В лесу было темно, и он не мог хорошо рассмотреть ее лица. Все, что он мог видеть - это каштановые локоны девушки, прилипшие к потному и заплаканному лицу. Это возмутило его до глубины души, потому что он сразу же представил себе, что это Гермиона.

Его Гермиону толкали и волокли туда-сюда.

Его Гермиона покрыта царапинами и ранами, плачет и взывает о помощи.

Его Гермиону собирались изнасиловать и убить…

– Прекратите! – для него это было уже слишком.

– В чем дело, Малфой? – нахмурился Руквуд, выглядя напряженным и раздраженным тем фактом, что ему приказали остановиться.

Драко ничего не сказал. Он просто схватил хнычущую девушку и оттащил ее подальше от жестокого Пожирателя. Она была слишком слаба, чтобы хотя бы самостоятельно встать, и жестко упала на землю, когда Малфой отпустил ее.

Монтегю по-прежнему стоял, словно прирос к своему месту, но выглядел так, словно хотел сорваться и подбежать к девушке, чтобы помочь. И все же каждый знал свое место, и никто не мог ничего сделать без приказа их лидера.

Теперь девушка беспомощно ползала по земле, собираясь с силами, чтобы предпринять попытку сбежать от своих похитителей. Ее лицо все еще было скрыто каштановыми локонами, и Драко убивало то, что с этого ракурса она была так похожа на Гермиону… плачущую, окровавленную и обессиленно ползущую, чтобы сохранить дорогую ей жизнь.

– Как тебя зовут, девочка? – спросил Драко, опустившись на колени рядом с ней и сразу же убрав с ее лица волосы, чтобы иметь возможность получше рассмотреть юную ведьму. Ему нужно было успокоить себя тем, что это не Гермиона. Его голос звучал спокойно, но глубоко внутри все просто требовало вернуться домой и увидеть там Гермиону, лежащую под теплыми простынями в постели, живую и невредимую, без единой царапины на ее прекрасной коже, даже без порезов от бумаги.

– Н-Нэша, сэр. Пожалуйста, отпустите меня, сэр, пожалуйста, – всхлипнула девушка, заметно дрожа, плача и умоляя сохранить ей жизнь. Радужка ее глаз была светло-зеленой, а у его Гермионы, ждущей дома, глаза карие, похожие на мед. Этот факт кое-как успокоил его.

– Это ты ее поймал, Монтегю, верно? – спросил Драко, медленно поднимаясь и глядя на слабую и раненую девушку на земле сверху вниз.

Монтегю кивнул как-то набок, недоверчиво уставившись на их лидера, как если бы пытался понять ход его мыслей.

– Тогда она твоя, – заявил, наконец, Драко после оглушительной тишины.

– Какого хрена? Ты не можешь поступить так, Малфой! – рявкнул Руквуд. – По правилам нашей группы мы получаем половину с каждой добычи! Это несправедливо, мы…

– Я установил это правило, и теперь устанавливаю еще одно. Ты можешь только выполнять то, что я скажу. Если я захочу быть щедрым, то буду щедр по отношению к тому, кто принес мне пользу. Если я захочу наказать тех, кто провалился и вызвал мое недовольство, то накажу, – голос Драко звучал для группы, как фатальная угроза, не преминув напомнить им о том, что случилось с Блейзом, и почему его нет среди них всю кампанию. Ночь пыток Круциатусом может подсобить в этом. – На сегодня мы закончили, – твердо сказал Драко, завершая свою речь. – Ты поймал ее, так что она твоя. Я больше ничего тебе не должен, – сказал он, обращаясь к Монтегю.

Последний кивок в знак согласия. Грэхэм слишком хорошо знал, что Драко все еще помнит ту ночь, когда Монтегю нашел ожерелье Гермионы. Эта вещица, по крайней мере, успокаивала Малфоя, пока он думал, что девушки больше нет в живых. Она удерживала Драко от самоубийства. И поэтому между ними до сих пор существовал негласный долг благодарности.

– Благодарю, милорд. – Монтегю поклонился ему, прежде чем броситься прочь, забирая девушку с собой.

В потоке бесконечных жалоб от своих подчиненных Драко безразлично аппарировал домой, но не ранее, чем взглянул на Монтегю, завернувшего плачущую девушку в свой плащ и бережно уносившего ее с собой.

Малфой не знал, откуда взялось это ощущение. Вечер фееричных убийств никогда не влиял на него так сильно. Да, он всегда ненавидел это. Но это была его работа. На самом деле, ничего личного.

Но волосы той девушки действительно были так похожи на волосы Гермионы. Если бы у их жертв были длинные, вьющиеся волосы, то он бы лишился своей репутации, вызывая подозрение тем, что спасал бы их всех.

Именно поэтому он в игре; он должен быть сильнее, чем от него требуется. Говорят, что люди делают что-то по своему выбору, но он считал по-другому. Люди выбирают что-то, чтобы выжить, так что на самом деле нет у них никакого выбора. Это просто вопрос выживания. Это походило на подслащенную пилюлю. Но рано или поздно жизнь высечет их до самых костей.

Драко Малфой был гордым человеком.

Он никогда не имел выбора, но был уверен, что всегда окажется на вершине.

Если его бессердечному отцу что и удалось втолковать своему отпрыску, так то, что он должен стоять выше других, даже со сломанными ногами. Проглоти то, что видишь, потому что это реальность. Люди умирают каждый день, и нет никакой разницы, видишь ты это собственными глазами или нет. Инициация не внесет в это никаких отличий. Это просто сделка, которую ты должен заключить, иначе сойдешь с дистанции и лишишься всего.

Направляясь к лестнице внутри поместья, Малфой думал о пути, на который встал, как, возможно, втайне поступал и любой другой человек. Только его путь был немножко более грандиозным. Он не мог никого винить. Малфои всегда были на вершине. И даже королю приходится примиряться с пятном порока на его превосходстве.

* * *


Он страдал в течение нескольких месяцев. Это было нелегко, но он это делал.

Его пытки была за гранью понимания. Темный Лорд ломал его кости каждый день, позволяя им болезненно срастаться снова. Порезы и синяки стали нормальным явлением. Его горло устало кричать от невыносимой боли, но он не мог остановиться.

Однажды отец посетил его тренировки. Драко лежал на полу, лицом вниз, окровавленный и избитый. Он едва мог дышать. Настил был сплошь залит его кровью, и Малфой-младший мог ощущать ее металлический привкус.

Но там был его отец.

Ему нужно было дышать. Ему нужно было выжить. Он услышал отцовский голос, когда мужчина вошел в комнату; он ничего не мог поделать с внезапно накатившим чувством счастья. Его спасут! Его отец пришел сюда, чтобы поговорить с Темным Лордом, чтобы прекратить страдания сына. Наконец-то он уедет отсюда. Наконец-то он снова увидит Гермиону.

Его отец был суровым человеком, но, несомненно, все еще любил его, не так ли? Конечно, он спасет своего сына, если тот умирает. Конечно…

– Вы довольны, милорд? – растягивая слова с подчеркнутой медлительностью, обратился к Темному Лорду Люциус Малфой, слегка пиная почти безжизненное тело сына, глядя на него сверху вниз, словно мальчик был его собственностью, предназначенной на убой.

– Я впечатлен устойчивостью мальчика. Но он еще не один из нас, – скучающим тоном проговорил Темный Лорд, как будто делал Люциусу одолжение.

– Он может сделать это, милорд! Я тренировал его годами и знаю, что он не подведет вас, – с гордостью сказал ему Люциус. Сейчас он смотрел на своего сына, как если бы призывал его проявить всю силу воли и выстоять ради своей гордости.

– Он уже все это доказал. Но мы еще посмотрим, – бесцветно ответил Темный Лорд, медленно покидая помещение и махнув напоследок, словно присутствие Люциуса и мальчика не слишком его заботило.

– Возьми себя в руки, Драко! – Люциус пришел в ярость, когда присел на корточки и увидел, как дрогнули веки его сына. Он потерял слишком много крови. Разве его отец этого не видит? Он умирал. И нуждался в помощи своего отца.

Драко не мог пошевельнуться, каждое движение было мучительным. Но он заставил себя пошевелить рукой, чтобы отец мог прикоснуться к нему. Каждый дюйм процесса поднятия сопровождался колющей болью. Но он сделал это. Он коснулся кончиками пальцев плаща отца… только чтобы его грубо оттолкнули прочь.

– Когда ты упал, никогда не прикасайся ни к чьему плащу и не моли о пощаде. Запомни это. У слабых нет будущего в этом мире. Встань и докажи себе, что достоин называться моим сыном, – бросил ему маг, не скрывая злости, прежде чем отвернуться и направиться к двери, оставляя Драко в холодном подземелье, истекающего кровью и дрожащего от сильной боли…

Это были времена, когда он думал, что готов сдаться.

На самом деле он не боялся умереть.

Смерть, наверно, даже была предпочтительней. Несмотря на все сообщения «Ежедневного пророка», мир не был так уж добр к Малфою-младшему. Они писали, что у Драко Малфоя есть все. Так как он являлся единственным наследником богатства Малфоев, его жизнь была заколдована от бед. Вранье. Это все вранье.

В тот момент он просто хотел, чтобы все ушло. Он просто хотел умереть.

Но он просто был слишком напуган, что не увидит ее снова, если умрет.

У него была девушка, ради которой стоило вернуться домой. Она ждала его. Он не мог взять и умереть. Он обещал ей, что вернется.

Она удерживала его на плаву. Он допускал все это, потому что знал, что в свое время снова сможет увидеть ту улыбку. В свое время. Ему просто нужно было проявить терпение, быть сильнее ради них обоих.

Его научили убивать, и он принял эту истину. В самый первый раз Волан-де-Морт взял его с собой на рейд убийств; Драко тогда чуть не стошнило. Они находились посреди сельской местности, собрав всех грязнокровок вместе, пытали и убивали их… устраняя грязь общества, как сказал Темный Лорд. Все это было ради благого дела; извращено, вывернуто наизнанку, но это было необходимо.

В течение нескольких месяцев его мировосприятие крутилось вокруг той действительности. Он был нужен, чтобы помочь очистить общественный порядок, ликвидировав эту скверну. Просто так был устроен мир.

Он был так уверен.

Он был чертовски уверен во всем; пока не вернулся, и ему не сказали о другой правде.

Для некоторых людей, возможно, это был обычный пасмурный день.

Но для него он был из ряда вон выходящим. Даже Круциатусы Волан-де-Морта были лучше, чем посмотреть в тот день правде в лицо.

– Д-Драко? – пролепетала Гермиона, шагнув к нему чуть ближе. Она выглядела… маглой. На ней было надето простое платье, она жила в доме маглов, со своими родителями-маглами.

Он никогда не хотел оказаться в мире маглов, но ему нужно было увидеть. Ему нужно было услышать это от нее. Но даже тогда, когда он услышал, это все еще выглядело слишком сюрреалистично, словно он находился внутри ночного кошмара. Или он умер во время одного из месяцев обучения у Темного Лорда и попал в место, которое называют лимбо? Или в ад?

Он не знал. Он не хотел знать.

Он поднялся и даже не взглянул на нее. Она боялась прикоснуться к нему. Но ему было еще страшнее прикоснуться к ней.

– Как это может быть правдой? – вдруг твердо спросил он ее, все еще глядя в пол, будто мог уничтожить его одним только взглядом. Не то чтобы это было возможно теперь. Тон его был холоден; даже сейчас ему не верилось, что это его голос.

– Что ты имеешь в виду под «этим»? Это моя жизнь, Драко. Это настоящая я, – ответила она голосом, в котором одновременно звучали обвинение и разочарование. Он всегда обещал ей, что будет любить, несмотря ни на что. Неужели она так многого от него ожидала?

Он так сильно скучал по ней. Все, что ему действительно хотелось сделать - это быть с ней, обнимать ее. Но она не была той, кем он ее считал. Он не знал, что лучше.

Он был слишком сбит с толку и полагал, что его череп сейчас взорвется. Он хотел разнести что-нибудь, причинить вред себе, причинить вред всем. Но он просто не мог навредить ей, не мог прикоснуться к ней, не мог посмотреть на нее…

Потому что она была грязнокровкой.

– Как это может быть гребаной правдой? – закричал он. Он знал правду, но даже правда могла быть невероятной. Его некогда бледные щеки теперь залила краска гнева. Он весь дрожал, а на лбу выступили капли пота, словно он пытался держать себя в руках и не сорваться, проклиная все вокруг.

– Эт-то я, Драко. Это мой дом. Это моя мама, – мягко сказала ему девушка, слегка прильнув к матери. – Она дантист, как и мой папа. Его сейчас нет дома, но он скоро придет, когда закончится прием. Они зубные целители, это магловская профессия. Они маглы, и они любят меня. Я маглорожденная, Драко. Но я все еще остаюсь собой. Я по-прежнему Гермиона. И всегда ею буду, – проговорила она, почти задыхаясь от комка в горле.

Его Гермиона… Его дорогая, милая Гермиона.

Ее больше не было в его жизни, потому что она никогда по-настоящему не была его.

Он ничего не сказал.

Он ничего не сделал.

Он просто стоял там.

Выражение его лица было напряженным и натянутым, словно бы весь он был высечен из камня.

– Ты говорил, что никогда не оставишь меня, – сломленно прошептала девушка. Сейчас она плакала. Плакала, потому что не могла видеть выражение крайнего отвращения на его лице. – Ты обещал мне, Драко…

Он не мог посмотреть ей прямо в глаза. Просто не мог.

Он не верил в это.

Все это время она была одной из тех, кого он должен был убивать.

Она была одной их них.

Она была мерзостью.

Все это время его обучали убить ее.

Он мог видеть грязнокровок и наблюдать за ними во время рейда убийств, видеть, как они кричали и страдали перед смертью. Мог видеть, как их кровь смешивается с грязью на земле. Мог слышать хохот Пожирателей смерти, наслаждающихся своей сладостной победой. Один за другим они умирали.

Потому что их кровь…

И он должен был убить их… убить ее.

Затем его стошнило.

Прямо перед Адрианом. Прямо на глазах у родной матери-маглы Гермионы. Прямо перед ней.

В тот момент его съели и поглотили необузданные эмоции, словно гадюки. Его желудок скрутило узлом; Драко просто необходимо было освободить его от содержимого.

Его сердце колотилось, как в аду, словно где-то в нем была дыра, которую он никак не мог найти; явление, когда каждый удар его сердца вызывал сжатие клапанов. Все душило его, словно тонкая проволока полностью оплела его тело слишком крепко, и каждая линия рвала его кожу до крови.

Он дрожал от отчетливой, чистейшей боли.

Это было уже слишком.

И он не мог заплакать. Он никогда ни перед кем не плакал. Он не умел.

Но он знал, что ему просто нужно убраться отсюда.

Гермиона беспомощно рыдала в объятьях своей матери, пока Драко поспешно вытирал уголок рта тыльной стороной ладони. Он развернулся и кинулся к двери, врезавшись в стеклянную вазу, которая оказалась у него на пути. Ее осколки ранили его ладони, пока он изо всех сил старался подняться и неуклюже выбегал на улицу, не заботясь о том, чтобы вытащить битое окровавленное стекло из раненой кожи.

Когда он уходил, она плакала так же, как и тогда, когда оставил ее у пруда, когда они были детьми.

Но на этот раз все было иначе. Слишком иначе; он даже не мог сказать, сколько боли это причиняло ему самому.

Люди говорят, что мальчики не плачут – они убегают.

Но они все ошибаются.

Правда заключалась в том, что они убегают до того, как заплачут.

Правда заключалась в том, что они прячутся до того, как заплачут.

Правда заключалась в том, что они плачут; просто они не могут позволить, чтобы другие это видели.

Потому что прямо тогда, в тот момент, когда он яростно бежал по изогнутой деревенской магловской улице, он делал и то, и другое.

В какой-то заброшенной постройке он кричал в небо, проклиная всех и вся, пока, наконец, не свернулся в плотный шар, стискивая грудную клетку так, словно хотел разорвать ее на части.

Он чувствовал себя так, будто мир устроил заговор против него, чтобы поиграть, как с марионеткой в дешевом цирковом шоу.

Его разрывало от противоречия. Всю свою жизнь он ненавидел одну расу, а в итоге оказался влюблен в одну из ее представительниц.

Он был обучен убивать каждого ее представителя; он бы умер, защищая превосходство своей.

Есть ли в этом какой-то смысл? Могло ли это быть более нелогично, чем любые нестандартные парадоксы этого мира?

Может, тогда он находился в подвешенном состоянии. В тот момент он желал, чтобы так оно и было.

Уж лучше было жить на затерянной тропе войны, чем в месте, где с ним играли, где не было выбора.


* * *


– Принцесса? – позвал Драко, аккуратно приоткрывая дверь их спальни. Наверное, она сейчас спит. Он чувствовал на своих губах бессознательную улыбку, когда клал букет цветов на простой округлый дубовый столик рядом с их кроватью. Его жена обожала цветы. Он мог дать ей даже больше, чем она просила. Он мог дать ей весь мир.

В комнате пахло жасмином и розами… так тепло и эфемерно. В комнате пахло его Гермионой.

Малфой постоял там, впитывая запах жены, сжавшейся под огромным пледом. На этот раз он скрывал всю ее хрупкую фигуру. Драко нахмурился. Она замерзла?

Он взмахнул палочкой, эффективно, но не сильно прогревая воздух, прежде чем сбросить с себя одежду и произнести быстрое очищающее заклинание, направив его на себя. Обычно он не прикасался к жене, не приняв продолжительную и основательную ванну. Ночные боевые вылазки всегда заставляли его чувствовать себя самым грязным. А она была слишком невинна и чиста для его прикосновения. Он не был достоин ее.

Но прямо сейчас он просто очень нуждался в ней. После случившегося все, чего он действительно хотел, это оказаться внутри нее, чтобы заверить самого себя, что она здесь, в безопасности и защищена его объятьями.

Кровать слегка скрипнула, когда Драко забрался на нее и обнял спящую фигуру. И только тогда он понял…

– Гермиона? – юноша нахмурился, чувствуя, как сердце подскочило к горлу, когда он поспешно сбросил огромное и громоздкое одеяло. Он рванул его слишком быстро и мог поклясться, что ему даже пришлось приложить усилия. Он судорожно задышал, когда поднялся и увидел мягкие подушки из роскошного пуха европейского белого гуся в шелковых наволочках цветочного жаккардового переплетения, лежащие на пустой двуспальной кровати.

– Блядь! – выругался Драко, когда встал с кровати и осмотрелся. Он неистово высматривал хотя бы тень жены, но рядом никого не было.

Паника охватила его. Малфой метался по комнате и прилегающей к ней библиотеке, словно с ним слился бешеный ураган. Все, что он мог видеть - это образ Гермионы, которую швыряли из стороны в сторону, как маленькую пленницу Монтегю. Ее крики звучали в его ушах эхом колокольного звона.

– Гермиона! – закричал Драко, поспешно надевая купальный халат и направляясь в сторону балкона, но там ее не было. Он мог поклясться, что умрет в любую секунду, когда шел искать ее в своем кабинете, но и там Гермионы не оказалось

– Луэлла! Гертруда! – выкрикнул Малфой, тут же вызывая служанок Гермионы, которые были наняты, чтобы исполнять некоторые обязанности, с которым могли бы справиться и домашние эльфы.

– В ч-чем дело, милорд? – спросила старшая дама, Гертруда, когда они нервно поклонились. Никто не хотел злить хозяина поместья. В любом случае.

– Где, черт побери, моя жена? – пылко выкрикнул он, выглядя так, будто почти готов был порвать на куски любого. Его белокурые волосы были невероятно взъерошены. Его трясло от сильного беспокойства, а серый бархатный банный халат топорщился на его взмокшей от пота спине.

– Он-на была в своей комнате, когда мы накрывали для нее ужин, милорд, – объяснила Гертруда, раздраженно отступая от своего безумствующего господина.

Драко не успел даже ответить, когда кинулся обратно в сторону их спальни. Его ноги отказывались передвигаться, поэтому он безумно карабкался по лестнице, выкрикивая имя жены снова и снова, как человек, страдающий психозом.

* * *


Он целовал ее, как безумец. Это было лето 1995, и он сделал сюрприз своей девушке, нанеся визит во французское поместье ее тетки Женевьевы. Они провели вместе всего несколько месяцев, и каждый раз, когда они целовались, этого всегда было недостаточно.

Из граммофона Гермиона фоном звучала французская песня. Она согревала всю комнату; от этого все ощущалось божественно… более сексуально.

Я смеюсь над ними,

Я посылаю подальше поддельные уловки,

Позолоченные клетки,

Когда ты крепко обнимаешь меня -

Это как сокровище,

И это, это стоит золота…

Малфой сидел на одном из викторианских диванов замка. Сливочного цвета ноги Гермионы покоились на его коленях, а голова полулежала на краю дивана, словно она была богиней. Все в ней было красиво, даже ее маленькие босые ступни, когда она поджимала пальчики под его волнующим взглядом.

Драко медленно задирал ее летнее платье в горошек выше, чем намеревался, чем она позволяла ему. Он остановился бы только в том случае, если бы девушка попросила, но он до безумия желал, чтобы она этого не делала.

Ее бедра на ощупь были такими мягкими, словно пух, словно масло в его руках…

И отправить отныне подальше

Кольца и сердца в ожерельях,

Потому что, когда мы любим друг друга очень сильно -

Это как сокровище,

И это, это стоит золота…

Он хотел чувствовать больше. Если бы он только мог сдвинуть руки всего на дюйм выше и…

– Драко, – пробормотала Гермиона, удерживая его руки. Драко знал, что это был сигнал остановиться. Это означало, что они зашли немного дальше, чем предполагалось. Но, черт побери все огненные ямы в аду, он ведь так соскучился по ней. Ему просто нужно больше.

Их небольшая сессия поцелуев каким-то образом вышла из-под контроля, и теперь ему трудно было остановиться. Драко хотел ее слишком сильно. Так сильно, что даже чувствовал себя жалким из-за охватывающего его трепета и волнения.

– Гермиона… – пропыхтел он, облизывая ее нижнюю губу, пока взгляд его был прикован к скрытой платьем, но явно пышной груди. Он заметил, что за те месяцы, что они не виделись, ее бюст стал полнее.

– Думаю, нам пора остановиться, Драко, – вставая, покачала головой Гермиона. – Тетя Женевьева может вернуться в любую минуту.

Драко находился в таком жалком состоянии, что ему хотелось разрыдаться и кричать. Она была его сладким безумием; его озорной нимфочкой.

– Гермиона… пожалуйста. Позволь мне хоть… хоть одним глазком взглянуть? – попросил он. – Пожалуйста? – Ему было все равно, что на этот раз он слишком разгорячен ею. Он был почти на грани.

Гермиона проследила за его взглядом и посмотрела вниз, на три расстегнутые пуговицы. Она почти вздрогнула от осознания того, что ее лифчик едва ли не выглядывал из расстегнувшегося декольте. Из-за их безумных поцелуев она честно не могла вспомнить, как и когда это случилось.

– М-моя тетя Женевьева может вернуться и увидеть нас, – рассуждала Гермиона, отчаянно качая головой и возясь с пуговицами, чтобы застегнуть их. Сейчас она так густо покраснела. Ее мягкие кудряшки подскакивали в такт движениям головы. Мерлин, она была просто слишком заманчива.

– Пожалуйста, принцесса… Дай мне что-нибудь, о чем я буду вспоминать все те месяцы, что проведу в Хогвартсе, ладно? Пожалуйста? – признался он. Сейчас он буквально испытывал боль. В его голосе еще никогда не звучало столько отчаяния и слез.

Гермиона закусила губу, словно пыталась это обдумать. Колени Драко подрагивали вверх-вниз от слишком большого ожидания. Он отдал бы что угодно, чтобы заставить ее согласиться.

Он не знал, как так случилось.

Быть может, повлияла прекрасная обстановка. Быть может, это было из-за того, что тетя Женевьева отправилась за покупками. Или, быть может, это из-за красивой песни на французском, но…

– Ладно, – нервно и застенчиво кивнула Гермиона. – Н-но только взглянуть.

– Ты серьезно? – неуверенно пробормотал Драко. С каких это пор он стал таким чертовски везучим?

Гермиона лишь застенчиво улыбнулась и кивнула, поворачиваясь, чтобы поставить иглу граммофона, и песня зазвучала вновь.

«J'envoie valser» – ее любимая песня.

– Это моя любимая песня, – несмело улыбнулась Малфою девушка, все еще прикусывая губу, расправляя юбку и нервно дергаясь.

– Я знаю, – ухмыльнулся он ей, медленно и расслабленно откидываясь на спинку дивана в ожидании ее следующего хода.

От того, что случилось дальше, у волшебника перехватило дыхание.

Гермиона начала петь вместе с музыкой.

Я вижу, как они отдаются друг другу,

вешают драгоценности на шею,

Это красиво, но всё же

Это лишь камни…

Драко знал, что девушка очень нервничала. Это было очевидно, потому что она смотрела в пол. Но это, пожалуй, был самый смелый шаг из когда-либо сделанных ею.

Камни, которые вас катят, катятся,

И которые текут по вашим щекам,

Мне больше хочется, чтобы ты любил меня,

Не тратя денег…

Малфой был потрясен до глубины души. Он не мог отвести взгляд. Гермиона была его маленькой нимфочкой, и он поклонялся ей за пределами слов, за пределами понимания, за пределами любого замысла.

Маг слегка приоткрыл рот, глубоко дыша, впитывая взглядом каждое движение своей нимфы, пока она медленно расстегивала свое платье и тянулась к ремешкам, застегнутым за спиной. Ее юные, но налившиеся груди покачивались, пока она избавлялась от последней одежки, опустив ее на талию, как раз достаточно низко для того, чтобы Драко увидел весь ее торс.

Я смеюсь над ними,

посылаю подальше поддельные уловки,

Позолоченные клетки,

Когда ты крепко обнимаешь меня -

Это как сокровище,

И это, это стоит золота…

Сейчас в его взгляде не было ничего, кроме похоти. Ему так хотелось схватить девушку и взять прямо там и тогда. Но он знал, что не может. Это было частью соблазна и притяжения обольщения. Прямо сейчас здравомыслие и рассудок покидали его. И он позволял Гермионе забрать их. Он бы отдал ей что угодно.

Девушка продолжала петь под музыку, стоя там и стыдливо улыбаясь; ее босые ступни слегка дрожали и тревожно подрагивали.

Малфой продолжал сидеть и пялиться. Он не мог пошевелиться. Ее чары захватили его, как свет масляной лампы беспомощного мотылька.

Он никогда не видел никого, похожего на нее. Она была самой красивой женщиной из всех, кого Драко встречал за свою жизнь.

– Ты слишком прекрасна, – прошептал он, когда девушка перестала петь, оставив для фона голос французской певицы.

Гермиона слегка хихикнула; она закусила нижнюю губу в очень сдержанной манере и показала, что собирается надеть платье обратно. Но Малфой поднялся и остановил ее.

– Позволь мне, – выдохнул он. Юноша был чертовски уверен, что каждая кровинка в его теле сейчас прилила к паху. Он так сильно хотел прикоснуться к ней, дотронуться до прекрасных полушарий перед ним. Но ради нее он подождет. Ради нее он не станет спешить. Придет время, и он получит ее… только для себя.

Руки юноши слегка дрожали, когда он стал медленно поднимать лиф платья Гермионы, чтобы прикрыть торс, но не раньше, чем поцеловал ее плечо.

– Ты идеальна. Я так сильно тебя люблю. Спасибо за это.

– Я тоже люблю тебя, Драко, – прошептала она, преданно улыбаясь ему.

Потом эти воспоминания о ней никогда не покидали его. Иногда в Хогвартсе он засиживался допоздна и предавался своим воспоминаниям. Это сохраняло ему жизнь во время бесконечных пыток его жестоких тренировок.

Она поддерживала в нем жизнь.

Он бы умер без нее. Он не смог бы справиться с этим в одиночку.


* * *


– Гермиона! Где ты? – Драко был в таком отчаянии, что рывком распахнул дверь их спальни. Он понимал, что выглядит, как бешеный псих.

Но потерять Гермиону… это убьет его. Это серьезно навредит ему. Это разрушит его, лишит веры.

Он почти был готов призвать своих Пожирателей, почти готов торговаться с Темным Лордом, только чтобы тот вернул ее обратно… пока поспешно не отворилась дверь в ванную комнату.

– Драко, что случилось? – обеспокоенно спросила Гермиона, завернутая в одно только полотенце, налетая на мужа. Похоже, как можно было судить по ее покрытому мылом телу, она была в ванной комнате и поспешила выйти, когда услышала его крики.

Малфой лишился дара речи. Он не мог ничего сделать, только лишь отчаянно обнимать ее, не обращая внимания на скользкое мыло, пачкающее его кожу и банный халат. Он не знал, то ли смеяться над собственной глупостью, потому что не посмотрел в их ванной, то ли плакать от счастья, что Гермиона на самом деле здесь, или беспокоиться о своем невозможном собственническом отношении к жене.

Он был безумен, как дьявол.

Это было правдой. Гермиона могла стать причиной его неуместного безумия. И, как и раньше, девушка даже не догадывалась об этом.

– Блядь! Почему ты не отозвалась, когда я звал тебя, черт возьми?! Тебе, блядь, лучше отзываться, когда я называю твое чертово имя! Слышишь меня? – Он встряхнул жену, затем снова обнял, целуя покрытые шампунем волосы и снова обнимая съежившуюся в замешательстве девушку.

– Я-я заснула, когда принимала свою вечернюю ванну, Драко. Я забыла о времени и не слышала тебя. Мне так жаль. Пожалуйста, не сердись. Это больше не повторится, – объяснила Гермиона; ее голос звучал довольно нервно, пока она нерешительно обвивала руками талию мужа, пытаясь его успокоить.

Девушка была слишком сбита с толку и напугана, отчего Драко почувствовал себя виноватым.

Но черт возьми! Он только что вернулся с жестокого рейда убийств, а одна из жертв, которую они почти убили, была так похожа на его жену. Повсюду шла война, и единственное место, где Гермиона могла быть в безопасности – это поместье. Каких чувств или действий она ждала от него?

– П-просто никогда так больше не делай, – прошептал он, целуя ее волосы, пахнущие сладостью шампуня.

– Хорошо, Драко. Мне так жаль, – обеспокоенно произнесла Гермиона, крепче обнимая мужа. Теперь не только ее кожа блестела от мыла.

– Ты напугала меня. Никогда больше не пугай меня так. – В его голосе звучала мольба напуганного ребенка. Но он ничего не мог с этим поделать. Иногда ему просто хотелось запереть ее в банковской ячейке, чтобы она не смогла уйти, а, значит, и пострадать.

После случившегося Малфой знал, что ему будет тяжело уходить из дома, оставляя Гермиону. Это было даже сложнее, чем наблюдать, как его группа убивает грязнокровок, потому что жертвы напоминали волшебнику о жене.

Ему всегда было трудно выстоять в своей миссии. Но после случившегося Драко не знал, что еще делать.

Он был обречен и знал это.

Все его действия проводились только ради поцелуев его нимфы.
______________________

1Невыразимцы – это работники Министерства магии, которые работают в Отделе тайн. Известно об этих магах очень мало, впрочем, как и о том, чем они занимаются. Никто не знает ни их полномочий, ни круга их обязанностей, ни с кем они соприкасаются... вообще ничего. Скорее всего, этот отдел напрямую отчитывается перед Министром Магии. Их дела очень засекречены и не допускается говорить о них где-либо и кому-либо, потому они и называются «невыразимцами».

2Zazie – «J'envoie valser». Перевод взят с сайта lyrsense.com
______________________

Перевод Deruddy
Редактура amberit


Не проходите мимо акции, устроенной переводчиками этого фанфика специально для вас, читателей истории "Almost Perfect, Almost Yours/Почти идеальна, почти твоя"! Присоединяйтесь и получайте не только удовольствие от чтения, но и приятные бонусы!
Подробнее ЗДЕСЬ.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/205-13009-1
Категория: Наши переводы | Добавил: Deruddy (26.07.2015) | Автор: Перевод Deruddy
Просмотров: 3141 | Комментарии: 8


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 8
1
8 Свиря   (19.11.2015 16:43) [Материал]
Спасибо!

1
7 Элен159-1   (10.10.2015 21:10) [Материал]
Небольшая частичка доброты все же в нем проявилась. Да, все это было связано тем или иным образом с Мионой, но все же. Добро нашло дорогу в его сердце.

1
6 Мисс_Монг   (29.09.2015 08:57) [Материал]
Значит убивать можно всех, но только не молоденьких девушек с копной каштановых волос, что так похожи на Его Гермиону... ох, он вовсе обезумел от нее от своей любви к ней... и действительно ли Гермиона говорит правду, что заснула в ванной, ведь за это врем она стала прекрасной актриссой.
Спасибо за перевод!

0
5 Kona   (31.08.2015 18:51) [Материал]
Спасибо за новую главу!

1
4 Lenerus   (04.08.2015 19:53) [Материал]
Даш, спасибо за продолжение! Радует, что у Драко начинает проясняться в голове, что вся эта история с кровью - полная чушь.

1
3 wikiwolf   (27.07.2015 18:55) [Материал]
ух! столько эмоций!

0
2 tutti-frutti   (27.07.2015 11:20) [Материал]
спасибо за новую главу

0
1 Bella_Ysagi   (27.07.2015 09:40) [Материал]
Спасибо))



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]