1. Взгляд

Асгард

Бескрайний космос… это вакуум, в котором никто и никогда не услышит ни единого звука и ни единого слова… Космос холоден и безразличен к любым просьбам и мольбам. Но сейчас даже он звенел от звучавшего крика, в котором были отчаяние и боль. Которые, казалось, можно было прочувствовать, услышь ты этот крик. Но также в нем отчетливо проступали ярость и ноты безысходности.

Тор, стоя на коленях в тронном зале Асгарда, пытался отдышаться после своего крика. Грудь как будто разорвали на части и полили сердце кислотой, глаза жгло от непролитых слез, лицо исказилось гримасой боли и полнейшего отчаяния. Он только что лишился всего самого дорогого в своей жизни, всего, что у него было. Его отец безжалостно забрал это, вырвал из его рук, можно сказать, что вырвал сердце…

Он ведь только познал истинную любовь, от которой буквально парил над землей с крыльями за спиной. Он даже не успел сполна насладиться своим счастьем, как его грубо отняли у него, опустили его на землю, сломав крылья и даже не дав возможности сказать последние слова. И теперь он совершенно не знал, что ему делать, хоть и подсознательно понимал, что выхода нет… Он никогда не сможет попасть в Мидгард, к своей жене и сыну, и даже не сможет дать им знать, что жив…

Поднявшись с колен, он бросил ненавистный взгляд на отца, но великого Одина, казалось, ничто не могло сломить. Ему было все равно, что он разрушил жизнь сына из-за своей прихоти, он думал, что так ему будет лучше, но как же он ошибался… Выплюнув слова ненависти, Тор покинул зал. Он бежал все дальше, правда, не знал куда, старался убежать от своей боли… но это было лишь самообманом.

Теперь боль станет его постоянной спутницей на протяжении не одного десятка лет.



Земля

А тем временем на Земле, в небольшом доме, находящемся в штате Айова, девушка укладывала в колыбель своего новорожденного сына. Она, как могла, старалась сдержать слезы, но чувство потери было просто невыносимым, ей казалось, что оно накроет ее с головой и поглотит без остатка. Но стоило ей посмотреть на кроху в своих руках – и боль немного отступала.

Он был так похож на него. Копия своего отца. Она просто не могла оторвать взгляд от его глаз, таких же голубых, как и у Джорджа. Притронувшись к светлому хохолку волос на его голове и вдохнув детский запах, она пыталась спеть колыбельную. Но все-таки прорвавшие все заслоны слезы превращали это нехитрое дело в сложное испытание. Слова лились из ее уст вперемешку со всхлипами, но и такая песня усыпляла маленького мальчика в колыбели.

Через некоторое время, полностью успокоившись и удостоверившись в том, что малыш уснул, Вайнона вернулась на свое любимое место. На небольшой балкон, на котором находилось ее любимое кресло-качалка. Когда-то они с Джорджем любили по вечерам сидеть в нем и рассматривать звезды.

Теперь она делала это одна. С грустью смотря в небо, она все же продолжала любить звезды, но в то же время проклинала их за то, что забрали ее мужа и отца ее сына.

За своими грустными размышлениями она не заметила, как заснула.

2. Болезнь

Асгард

Со всех сторон доносились звуки музыки, заливистый смех и несмолкающие разговоры. Все помещение было пропитано духом веселья и радости. Вино и эль лились здесь рекой, аппетитно пахло жареной дичью. Настоящий праздник жизни.

Только вот среди радостных лиц выделялось одно. Оно не светилось от счастья как у других, губы не растягивала улыбка. Бледное, больное, с почти мертвыми глазами, оно с тоской взирало на этот праздник, на котором ему не было места. Отставив в сторону так и не допитую кружку с элем и поднявшись со скамьи, Тор направился к выходу. Его не интересовали жалостливые взгляды друзей, которыми они его провожали, даже их крики с просьбами вернуться он проигнорировал. Конечно, его друзья, хоть и немного, но помогали пережить все это, скрашивали его существование. Жалость в их взглядах проявлялась только тогда, когда он снова полностью уходил в себя, в другое время они старались его всячески взбодрить, и, конечно, их не оставляла надежда вновь увидеть улыбку на лице своего друга.

Медленно бредя по мосту Биврёст, Тор был полностью погружен в свои мрачные мысли. Сегодня уже целых три года… Три года он оторван от своей семьи. И сегодня три года исполняется его сыну, которого он никогда не видел. Не видел первой улыбки, первых шагов и не слышал первых слов. Не видел, как переживает его потерю Вайнона и как сильно она изменилась.

Зайдя в большой зал и присоединившись к Хеймдаллю на его посту, Тор задал свой привычный вопрос: «Как они?».

Хеймдалль уже привык к подобным визитам, ведь случались они довольно часто – Тор просто не мог не воспользоваться хоть какой-то возможностью узнать, как поживает его семья. И страж богов, не одобряя решения Одина силой вернуть Тора в Асгард, старался хоть немного облегчить его участь.

Его взгляд удалялся все дальше и дальше, в Мидгард.



Земля

Тем же временем, на Земле, в солнечной Калифорнии, Вайнона Кирк спешила как можно быстрее добраться до детского центра, в котором она оставила Джима на несколько часов. Ее грызла совесть: даже в день его рождения ей пришлось уехать, потому что ее срочно вызвали в штаб. Она переживала, что подарок, который она с таким трудом достала – раритетная, коллекционная модель первого варп-корабля, – не сможет искупить ее вины. Джим ведь так редко видел свою маму.

Но все ее страхи были беспочвенными, ведь стоило ей войти в игровую комнату, как мальчик уже летел к ней со всех ног. Пригнувшись и подставив руки для объятий, она ловко подхватила его.

Сегодня их ждал очень насыщенный день – развлечения и куча сладостей. Поставив ерзающего мальчика обратно на пол, Вайнона улыбнулась его другу, с которым Джим часто проводил время. Он был наполовину вулканцем и наполовину человеком. Его звали Спок. Его отец – Сарек – был послом Вулкана на Земле. Иногда Вайнона встречалась с ним по работе.

Наблюдая за прощанием сына и Спока, за которым тоже уже вот-вот должны были прийти, Вайнона с радостью отметила, что у Джима появился лучший друг. Это было замечательно.

Когда она в первый раз увидела общение этих двух детей, то даже и не подозревала, что они подружатся. Джим был таким эмоциональным ребенком, из которого просто фонтанами била энергия, а тихий и спокойный Спок был воспитан по традициям расы, полностью подавляющей эмоции. Но они в какой-то степени дополняли друг друга, уравновешивали.

Чуть позже, катаясь на аттракционе, посвященному Зефраму Кокрейну, и отвлекшись от окружающего мира на несколько мгновений, Вайнона с грустью вспоминала, что сегодня уже три года, как с ней нет ее Джорджа. И что он не видит сейчас счастливой улыбки их сына и радостных искорок в его глазах. От мыслей ее отвлек Джим, которому срочно захотелось пойти на другой аттракцион. Неспешно идя за ним, она понимала, что благодаря сыну с каждым годом все лучше справляется с болью внутри себя.

3. Локоть

Земля

Яркое солнечное утро, где-то вдалеке птицы пели только им понятную песню, в воздухе разливался приятный морской запах. Казалось, что это самый идеальный день, какой только можно представить. Но не для юного парня, который, стоя на набережной, наблюдал за тем, как прах его матери развевается по воздуху и оседает в залив.

Он был еще так молод, так молод, черт побери, но жизнь забрала у него единственного родного человека. Джиму хотелось взывать в небо и закричать: «Почему?».

Почему именно он? За что ему это все? Сначала отец, которого он так и не увидел, теперь – мама.

Зачем она вообще полетела в эту чертову экспедицию? Но нет, ей хотелось как можно скорее изучить новую открытую планету. Но кто же мог знать, что вирус, обитающий в породе планеты, убивает все живое…

Оглянувшись назад, Джим увидел склонившего голову Спока. Он знал, что тот тоже переживает эту потерю, но Спок не был бы собой, если бы показал свои истинные чувства. Но в тот момент, когда пришла депеша Звездного Флота о произошедшем инциденте на планете Альфа Кита, именно Спок поддержал его. Хоть и по-своему, но он пытался оказать Джиму поддержку. Как мог. Но и этого было достаточно. Если бы не его друг, Кирк бы точно слетел с катушек.

Но в такую минуту ему просто хотелось уйти отсюда подальше и побыть одному. Просто подумать. Развернувшись, он направился прочь от набережной, прочь от всего яркого, солнечного и всей радости, что его окружала. Попытавшийся остановить его Спок лишь успел ухватить его кончиками пальцев за локоть, но Кирк, даже не заметив захвата, быстрым шагом побрел дальше.



Асгард

Сегодняшний день был в разы хуже того, когда Один, отняв силы у своего сына и насильно вернув его домой, лишил Тора семьи.

Сегодня не стало ее. Не стало его Вайноны…

Он, конечно, понимал, что этот день когда-нибудь настанет, но не думал, что так скоро… и что их сын останется совершенно один… Да, ему уже шестнадцать, но ведь это так мало.

Сейчас Тор отдал бы все, лишь бы попасть в Мидгард и увидеть своего сына, попрощаться со своей второй половинкой… но он не мог. Как бы он ни старался, сколько бы ни молил или угрожал, Один был непреклонен.

Направляясь к Биврёсту, Тор краем глаза поймал сочувствующий взгляд Локи на себе.

4. Квадрат

Земля

Направляясь в штаб, Джим не переставал думать о вчерашней церемонии. Его до сих пор переполняли эйфория, восторг и совсем немного неверия. Отчасти он боялся, что проснется и все окажется сном. Что не было его назначения в капитаны, а он до сих пор всего лишь кадет. Ведь все это было таким невероятным.

Он помнил взгляды, которые кидали на него его бывшие сокурсники, и помнил эмоции, читавшиеся в них: радость, восхищение, благоговение, но больше всего в них преобладала зависть. Хитро ухмыльнувшись, он ускорил шаг.

Спок сейчас наверняка бы начал вести разговоры на тему того, что нельзя кичиться новым статусом и выставлять его на показ. Но Джим, на самом деле, не кричал об этом на каждом углу, он просто был безумно рад. Он смог доказать, что достоин памяти своих родителей, двух выдающихся офицеров Звездного Флота. Эта мысль грела его.

Уже позже, на встрече с адмиралом Пайком, его эйфория резко угасла.

— Кирк, вы обследуете два этих квадрата. Хотя по желанию можете обхватить всю нашу систему, — произнеся это, адмирал подал молодому капитану голографическую карту.

— Как это только нашу систему? — Джим недоумевал над тем приказом, который ему только что отдал адмирал.

— Вот так, Кирк. Во-первых, это будет твой тренировочный полет, и ты сможешь показать себя в деле, а во-вторых, «Энтерпрайз», как ты знаешь, совсем новый корабль, которому тоже нужен пробный пробег.

— Но ведь логичнее опробовать новый корабль в деле, как следует его испытав. Да и какой может быть нормальный варп-полет в пределах нашей системы?

— Кирк, это не обсуждается. Первый полет вы совершите в пределах Солнечной системы. Если все пройдет хорошо, вы получите более интересное задание. Джим, все новые корабли проходят такую проверку – как и все новые капитаны.

Адмирал сурово взглянул на своего ученика, которому как всегда не терпелось ринуться в бой. После фирменного взгляда Пайка Кирк испустил печальный вдох. Он точно не изменит своего решения, поэтому лучше просто смириться. Да и, в конце концов, это ведь лучше, чем вообще ничего.



Асгард

Тор просто не мог поверить в то, что сейчас слышал. Джим собирается отправиться в свой первый полет. Но не успехи сына занимали его голову – он надеялся, что, исследуя систему, молодой капитан сможет попасть в ту точку, где проходит барьер между мирами. И, что, если это случится, Тор сможет перенести своего сына через завесу. Даже без своих сил он найдет способ. Тем более, Джим был сыном асгардийца, был сыном Бога грома, и, возможно, эта завеса и сама будет его притягивать.

Она была недоступна обычным смертным, которые жили в Мидгарде. Они не могли пройти сквозь нее, да и люди не знали о барьере.

Впервые за долгие годы в сердце Тора расцвела надежда.

5. Падение

Борт Энтерпрайза - Асгард

Джим чувствовал себя очень странно. Он не мог открыть глаза, не мог произнести ни слова, да и вокруг стояла такая тишина, что, казалось, он ко всему прочему потерял еще и слух.

Его одолевал страх. Он не знал, что происходит, не понимал, где он, силился вспомнить, что случилось. Были только малопонятные отрывки воспоминаний, которые не показывали все изображение целиком.

Сосредоточившись, он постарался разобрать эти моменты, вспомнить их порядок. Но мысли разбегались. Не поддавались. Буквально силой он выуживал одну картинку за другой.

Вот он стоял на мостике «Энтерпрайза». Рядом была вся его команда. На месте первого помощника сидел Спок и с недоумением смотрел на главный экран.

Теперь он видел туман. Плотный туман, который, казалось, обступил корабль со всех сторон. Сам он при этом чувствовал какое-то странное натяжение.

Дальше были его попытки обойти это туманное облако, в котором они находились. Но все бесполезно.

А дальше была темнота.

Полнейшая тьма. Угольна черная.

Он помнил ощущение падения. Он словно парил.

На этом все его воспоминания обрывались.

И снова тьма, в которой он сейчас тонул и из которой, казалось, не было выхода.

Но тут появились новые ощущения. Тепло. Касание. Он почувствовал касание к своей руке.

Но он не мог пошевелить ею и дать знать, что он тут. Постепенно прикосновение становилось все сильнее и сильнее, и вот его руку уже сжимали, словно в тисках. Ему хотелось закричать и вырвать запястье из хватки, но он не мог.

И когда давление достигло пика, его глаза распахнулись.

6. Измена

Асгард

— Ты должен мне помочь.

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу так поступить. Я поклялся Одину защищать наш мир, в том числе от проникновения других существ.

— Но, Хеймдалль, он ведь мой сын, то есть наполовину асгардиец, он имеет право быть здесь. Я прошу тебя, помоги. Больше мне такой шанс может не представиться.

Хеймдалль вернулся к своему посту и молчал еще некоторое время, которое Тору показалось вечностью, но он не спешил его тревожить.

Наконец, видимо приняв какое-то для себя решение, он произнес:

— Ты ведь понимаешь, что я иду на измену ради тебя? Один навряд ли простит такое.

— Я поговорю с ним, смогу его убедить. Прошу тебя Хеймдалль. Умоляю.

Страж Богов пристально посмотрел в глаза Тора и, увидев в них хоть какой-то огонь впервые за столько лет, просто не смог сказать ему «нет».

— Хорошо. Он будет здесь в ближайшее время.

Глубоко вдохнув, Тор ощутил радость и облегчение, которых не чувствовал уже очень давно. Его била легкая, но приятная дрожь.

Теперь ему оставалось только ждать. Он ждал столько лет, а значит, сможет пережить еще пару дней.

7. Браслет

Асгард

Распахнув глаза, Кирк щурился от света, лившегося из окна. Он не мог понять, где находится, но четко осознавал, что точно не на «Энтерпрайзе». Сев в постели, на которой лежал, он потер свое запястье, которое буквально несколько мгновений назад сдавливали так, словно на него надели самый тесный браслет в мире. Но на руке не было никаких покраснений или синяков, да и боли тоже не было. Творились странные вещи. Оглядевшись по сторонам, Джим оказался очень удивлен. Он находился в красивой спальне, но это место было словно из старины: позолоченные потолки и стены, шторы, окаймленный золотой нитью и ниспадающие на пол, античная мебель, цветы в вазе. Удивление постепенно сменялось шоком. Возможно, Джим бы сидел с распахнутым ртом еще какое-то время, но ему помешала слегка скрипнувшая дверь.

В помещение вошел Тор. На его лице были написано нетерпение, радость, грусть и еще множество эмоций, которые он старался сдержать внутри себя, чтобы не шокировать Джима. Хотя куда еще больше…

Молодой капитан рассматривал своего гостя и поражался все больше. У него были светлые длинные волосы ниже плеч, он был закутан в серую мантию, через которую проглядывались доспехи. Он смотрел на Джима с таким интересом, что тому стало не по себе.

Тор не знал, что ему сказать и что сделать, поэтому он медленно прошел к небольшому креслу, находящемуся рядом с кроватью, и присел в него.

Но никто из них так и не решился прервать неловкое молчание, царящее в комнате. Тора одолевал страх признания, Кирк еще полностью не пришел в себя и не понимал, что происходит. Но все-таки Джим оказался более смелым, поэтому решил заговорить первым.

— Где я? И кто ты?

— Ты дома. Меня зовут Тор.

Джим все пристальнее рассматривал своего собеседника и не мог сообразить, когда и где он его видел. Было в нем что-то знакомое.

— Мы на Земле? В Лондоне?

— Нет, мы не на Земле.

— Тогда я точно не дома. Так где же я?

— Джим, ты дома. Это твой настоящий дом.

Все эти слова только еще больше путали Джеймса. Он снова задал вопрос – на что получил такой же ответ. Подобный разговор продолжался в течение нескольких минут. Головная боль Кирка все больше нарастала, и все-таки он не выдержал и прокричал Тору в лицо:

— ГДЕ Я? И КТО ТЫ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, ТАКОЙ?

Тор вздохнул – как бы он ни пытался оттянуть момент, ничего не получалось. Решив, что больше медлить нет смысла, он заговорил:

— Ты находишься в Асгарде. Я перенес тебя сюда с твоего космического корабля.

— Стоп. Асгард… Город Богов, о котором слагали легенды скандинавы? Ты сейчас говоришь мне о древней легенде? Мне?

— Да, Джим. Иногда и легенды оказываются правдой.

Кирку было все труднее оставаться в своем разуме, голова пульсировала, казалось, что его череп сжимается. Наверное, это была реакция организма на внешний стресс, и, казалось, что еще чуть-чуть – и Джим потеряет полную связь с реальностью. Но преодолев себя, он произнес:

— Так кто ты такой?

— Я Тор, Бог грома и небес, сын Одина, всеотца.

В этот момент он решил, что лучше сразу рассказать своему сыну всю правду, но он и не подозревал, что это будет слишком для Джима. И пристально посмотрев на него, решительно сказал:

— И я твой отец.

Услышав это, молоточки в голове Джима застучали еще быстрее и сильнее, и тьма накрыла его с головой.