Название: Белый Тезис (Научный метод)[/b]
Название фан-дома: А. и Б Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»
Цитата: Поверьте, нет ничего более неестественного, чем банальность (Артур Конан Дойль "Приключения Шерлока Холмса")

Автор фанфика: -
Бета: +
Жанр: юмор, фэнтези, соцреализм
Рейтинг: R
Пейринг: Корнеев / Диван
Саммари: какое саммари?! Диван!!!

---

Витька сосредоточенно прикрыл глаза, на секунду застыл, а затем со всей силы ударился затылком об стену. За стеной что-то жалобно звякнуло, а затем послышался перестук осыпающихся предметов. Перед закрытыми веками заплясали красные звезды, но особого просветления в мозгах Корнеева не последовало. Зато последовал стук в дверь.

- У тебя все в порядке?

В небольшую приоткрытую щель осторожно просунулась русая всклокоченная голова с очками в тяжелой оправе на носу. Остальные части тела предусмотрительный визитер оставил в коридоре, наученный горьким опытом. Витька медитативно молчал, пытаясь сообразить, случилось у него сотрясение мозга или нет за неимением последнего.

- Ньютон об дерево головой не бился, на него яблоко само упало, - произнес вошедший (ну или заглянувший), оценив обстановку.

- Привалов, ты примат, - не открывая глаз, ответил Витька. - Во-первых, история умалчивает, бился или не бился, а во-вторых, он этот закон вообще у Гука украл, так что не ровняй меня с этим жуликом. И дешевым выпендрежником.

Дверь приоткрылась немного больше, продемонстрировав находящееся в коридоре худющее тело, одетое в джинсы и свитер.

- Слушай, Корнеев, - задушевным тоном предложил пришедший. – Может, передохнешь? Или пообедать в столовку сходим. Ты когда, вообще, обедал? У меня задача досчитается через полчасика, сходили бы вместе, поболтали с ребятами…

- Сашка, отвали, - все так же с закрытыми глазами ответил Витька, не меняя позы. Он сидел по-портновски на старом диване, спиной прислонившись к стене, общей и для его лаборатории, и для вычислительного центра, откуда пришел Привалов.

- У меня от твоих ударов стопки перфокарт на пол падают, - тон очкарика изменился и стал напряженным. – А когда ты свой «транслятор» включаешь на полную мощность, вообще все вырубает. Третий день не могу Ойре-Ойре диссипативную функцию посчитать…

Звезды закончились, всполохи исчезли, и перед закрытыми веками установилась светящаяся темнота. В мозгах что-то щелкнуло.

- Третий день? Я на полную мощность за это время врубал только дважды. Ну, когда ты очки в темноте разбил, а второй раз сюда все прибежали во главе с директором и в приказном порядке потребовали диван отдать. Так ведь электричество давали минут через десять оба раза…

Силовой кабель и на вычислительный центр, и на данную комнату был общий, что и приводило к сбою работы «Алдана», когда Корнеев ставил свои энергоемкие опыты.

- Витька, только за вчерашний день у меня все вылетало четыре раза, аккурат каждые два часа.

- Не может быть! Ты часом реальности не перепутал? Общаешься с компьютером, совсем уже…

- Корнеев, не груби, - огрызнулся Сашка. – Ничего я не перепутал. Третий день все вылетает, то каждые два часа, а то еще чаще. Просто Камноедов на два дня в филиал уезжал, вот и включали рубильник своими силами.

- Чушь! Сами что-то делаете с Хунтой, а потом на меня валите, - не открывая глаз, заявил Витька. Выражение его лица стало напоминать Будду, достигшего просветления.

- Ничего мы последнее время не делали! – обиделся Привалов. – А-а-а, ну тебя! – он взмахнул рукой и ушел, хлопнув дверью.

Корнеев не шевелился. Он дождался, пока затихнут в коридоре шаги заведующего вычислительным центром, и только потом чуть приоткрыл глаза и тихо произнес:

- Привалов, ты гений!

Дальнейшее напоминало перемещение урагана по очень ограниченной территории. Витька носился по комнате, собирая какие-то кабели, приборы и соединяя их между собой. Наконец он застыл, погипнотизировал глазами дверь, прислушался к шагам в коридоре, а затем кинулся к дивану и с шумным выдохом поставил его на попа. Диван немного поколебался, но застыл. А Корнеев подошел к стене, общей с вычислительным центром, приложился к ней ухом и воткнул последнюю вилку в розетку. За стенкой секунд пять было тихо, и выражение Витькиного лица плавно сменилось от «в ожидании триумфа» к полному разочарованию. В конце концов, именно в этом положении диван оказывался вчера каждые два часа, когда вырубался свет. Неужели он ошибся, и это не важно?

Вдруг за стеной раздался какой-то невнятный возглас, после - комментарии к ситуации на общепонятном языке, а затем какая-то специфическая компьютерная абракадабра, вероятно, диктующая список действий в аварийной ситуации. Подчиняясь легкому движению Витькиной руки, диван со страшным грохотом рухнул на пол. Выдергивая вилку из розетки, маг одновременно придвинул диван (его, четырехлапого двуспального монстра) к двери. Лицо Корнеева светилось от восторга, только рассмотреть это было непросто. В комнате теплились две свечи, и те пытались все время погаснуть. Лампочки перегорели давно, а идти просить новые Витька не хотел. Модест Матвеевич тут же потребовал бы обратно диван, а такой обмен являлся совершенно неприемлемым. Нарываться на проблемы Корнеев не хотел. Но, кажется, они все-таки назревали.

В дверь раздался стук.

- Только говорить ты будешь, - послышался приглушенный голос Привалова.

- Почему я?! – в ответившем Корнеев опознал Эдика Амперяна, который произносил слова с небольшим акцентом.

- Потому что ты у нас вежливый и интеллигентный.

- Ага, - согласился Эдик. – Я его сейчас вежливо и интеллигентно в порошок сотру. И над полигоном развею.

- Вот-вот, - поддержал его Привалов. - А представляешь, что я с ним сейчас сделаю?

Дверь попытались открыть.

- Корнеев, ты что творишь?! ……!!! – вежливо произнес Эдик. - Мне срочно кривую асимптот к Берлинской конференции рассчитать нужно, а из-за тебя опять компьютер слетел!

Витька злобно захихикал, плотнее придвинул диван к двери и для верности уселся сверху. Учитывая совокупный вес Витьки и дивана, попасть в комнату теперь можно было только с помощью средневекового тарана.

- А если джинном? – предложил спокойный Эдик. Витька слегка напрягся. После такого от института камня на камне не останется, но больше всего беспокоило то, что до него тогда можно будет добраться. И вывезти диван в музей. А он еще с ним не закончил, более того, только начал. Ведь если все действительно так, и диван дает полную мощность, выбивающую предохранители в вычислительном центре в положении на попа, то необходимо замерять потоки энергии в зависимости от геометрии дивана в пространстве. Сейчас следует определить фазы луны, геомагнитное излучение гиперполя, температуру и влажность воздуха. Полная механическая энергия, скорее всего, не изменится, хотя диссипацию надо учитывать, но потенциальная точно будет расти. Сладкие мысли о дальнейшем исследовании, которое принесет всемирную славу (хотя бы и посмертную), прервал голос Сашки Привалова:

- Ты хочешь, чтобы Модест и нас с тобой убил? Давай еще раз, вместе!

На дверь поднажали, но диван был тяжелый, и она не открылась.

- Ну его к … Пойдем предохранители менять.

Корнеев не разобрал, кто из ребят произнес последнюю фразу, но после нее в коридоре послышались удаляющиеся шаги, и он смог вздохнуть спокойно.

«Ушли…»

Витька спустил с дивана ноги и одернул свитер. Надо было составлять план исследований, сначала с использованием имеющихся приборов, потом – выбивать необходимое оборудование у завхоза. В комнате одиноко мерцала последняя оставшаяся свеча, вторая как-то незаметно погасла. И в этой темноте Витьку неожиданно прошиб холодный пот. Он увидел на полу рядом с диваном какое-то белое пятнышко.

Сначала Корнеев как настоящий ученый сильно зажмурился и посмотрел еще раз. Перед глазами поплыли от напряжения круги, но белая точка никуда не исчезла.

«Может, пыль?» - попытался успокоить себя Витька, хотя уже начинал догадываться, что это такое. Затем он надавил пальцем на правый глаз (верное средство от сглаза), потом на левый (на всякий случай), а затем на оба сразу. Корнеев временно ослеп, но и после того как ему удалось проморгаться, пятнышко никуда не исчезло.

- Не может быть… - прошептал он, вставая на колени и наклоняясь к полу. – Неужели все так просто?

Конечно, Витька понимал, что название «Белый Тезис» было дано неспроста, но что это действительно окажется чем-то белым, как-то не приходило ему в голову.

- Как банально… - простонал он. – Так не бывает!

Витька на четвереньках подполз поближе, надеясь, что мифический, да что уж там, легендарный Тезис никуда не исчезнет. Он действительно остался на месте и даже обрел некоторые вполне конкретные формы при увеличении (в смысле, когда Корнеев подполз поближе и практически уткнулся в него носом). Он оказался по форме ближе к небольшому, чуть замятому кубику, из которого в одну сторону выдавалось три крошечных сморщенных конуса. При ближайшем рассмотрении, насколько позволяло освещение, конечно, оказалось, что он не совсем белый, а, скорее, желтоватый и с темным пятнышком с одной стороны.

- Так просто! И это искали столько столетий! – прошептал Витька. – Я всегда знал, что он спрятал его в диване! Какой умница!

К чему относилась последняя фраза, было не совсем понятно: то ли к Тезису, то ли к дивану, то ли к самому Виктору Корнееву, большому ученому. Возможно, она вообще относилась к создателю Тезиса и дивана-транслятора Бен Бецалелю. И если честно, то именно Витька никогда не верил в существование Тезиса, используя данный предмет мебели исключительно в качестве прибора. Нашарив рукой на столе автомобильный фонарь, Корнеев направил луч прямо на Белый Тезис, с ужасом ожидая, что тот медленно, но верно растворится. Ничего не исчезло. Более того, попривыкнув к яркому свету после свечи, глаза как следует сфокусировались и заставили мозг впасть в ступор. Это ЧТО? Белый Тезис? Лежащее на полу больше всего напоминало старый и усохший молочный зуб. На всякий случай Витька обвел фонарем окружающее пространство: пыли нигде не было, только у плинтуса одиноко виднелся карандаш, скатившийся со стола, когда Корнеев ронял диван. Уборщицы приходили ежедневно, и предположение, что зуб лежит здесь давно, пришлось отмести. К тому же не валялся же он вот так, посреди комнаты, и до сих пор никем не был замечен?

Разочарование накатило глухой волной. Витька уселся на пол и с тоской и ненавистью уставился на белеющий зуб. Откуда же ты взялся?

Он обполз диван со всех сторон и обнаружил, что с одной стороны у того отвалилась пара обойных гвоздей и отошла обивка. Подковырнув пальцем, Витька нащупал внутри конский волос и зацепился за острый край пружины. Выругавшись и прикусив раненую конечность, он уселся на пол. Рядом с его лицом оказалась медная табличка: «Инвентарный номер одиннадцать двадцать три, поступил в 1968 году из Хххххх».

Он вспомнил, как мама, укладывая его спать, говорила: «Вот положим зуб под подушку, и мышка его ночью унесет к себе. А у тебя новый вырастет, лучше прежнего!»

Позвонить домой, что ли, и спросить, какой у него в детстве был диван?

У двери послышались четкие шаги, и в нее трижды аккуратно постучали.

- Корнеев, откройте немедленно! – прозвучал голос Модеста Матвеевича. Ручка в двери заходила ходуном, но диван стоял плотно, и попасть в комнату не представлялось возможным. В коридоре характерно зашаркали подшитые кожей валенки:

- Там он, там, - грассирующе проворковал профессор Амвросий Амбруазович Выбегалло. – Кель сетуасьен! («Ну и дела!» якобы фр.) У меня научный эксперимент мирового значения и света нет, а он тут, знаете ли, эта, опять…

- Корнеев, на вас все жалуются. Прекратите хулиганить и немедленно верните диван в хранилище. Это же музейный экспонат! Если вы еще раз вырубите в вычислительном центре электричество, я на вас напишу докладную директору.

- Вот-вот, жалобу коллективную! А мы подпишем! Компрене ву? («Понимаете?» якобы фр.)

- Пишите, пишите, займитесь любимым делом, - пробормотал Витька, обхватив голову обеими руками. У него начиналась депрессия.

-----

Пыхтя от натуги, Витька снова поставил диван на бок и собрал цепочку из приборов и кабелей. Воткнул последнюю вилку в розетку и приложился ухом к стене. Было тихо. Корнеев ждал пять секунд, десять, двадцать. Ничего не происходило.

Привычным движением он с диким грохотом опрокинул диван на пол, придвинул его к стене и уселся сверху. Неужели из-за какого-то молочного зуба, как-то провалившегося под обивку дивана, тот и давал максимальное напряжение, от которого вырубало пробки? В голове было пусто, никаких идей, за дверью в коридоре тоже стояла тишина. Витька немного подумал, уселся на диван спиной к стене и закрыл глаза. В конце концов, ему всегда лучше думалось в экстремальных условиях.

А затем со всей силы ударился затылком об стену.

Для тех, кто не в теме:

Корнеев, Виктор Павлович – магистр, старший научный сотрудник, фанатик науки и дивана-транслятора.

Камноедов, Модест Матвеевич – зам. директора по АХЧ.

Выбегалло, Амвросий Амбруазович – профессор, автор теории Абсолютного счастья, заведующий отделом.

Привалов, Александр – младший научный сотрудник, заведующий ВЦ.

Роман Ойра-Ойра – старший научный сотрудник, большая умница.

Эдик Амперян – младший научный сотрудник, интеллигент.

Джинн – ну, это понятно.

Бецалель, Лев Бен – известный средневековый маг, придворный алхимик императора Рудольфа II, создатель Белого Тезиса, естественно!

Белый Тезис – читайте научную литературу, господа! (Например, см. А. и Б.Стругацких «Понедельник начинается в субботу»)

Диссипативная функция, кривая асимптот и т.п. – третий курс вышмата и матфизики матмеха. Всего-то! Внимание! Фазы луны, гиперполе и трансгрессия к данному курсу не относятся!

Действие происходит в НИИ ЧАВО, г. Соловец.

А про диван разговор особый…