Выходя из аудитории, я все еще была немного удивлена и раздумывала о литературном направлении Буря и натиск и о кое-чем более земном – о том, что сегодня надо побрить ноги, а потом поняла, что иду рядом с блондинкой, которая не очень-то мне нравилась.

- Ты Изабелла, правильно? – спросила она, убирая свои волнистые волосы с плечь и чересчур сильно веля бедрами, изображая женскую походку, при этом все время потрясывая почти несуществующей мини-юбкой.

- А? – это все что я пробормотала, начав раздумывать над тем, действительно ли она чувствовала себя удобно в откровенной одежде или это просто жертва, которую она готова принести, чтобы привлечь чье-то внимание или чтобы стать частью какой-то группы. Я была почти растрогана этой мыслью. Может, у нас и больше общего, чем я думала. Разве все мы не пытались понять, частью чего мы являемся? Но я сказала почти растрогана. Не полностью.

- Я – Кеми, - сказала она, указывая на свой выпирающий бюст.

- Приятно… познакомиться? – я все еще раздумывала над тем, какими были ее скрытые мотивы для знакомства со мной. Я не принижаю себя, я просто еще не вижу ее цели.

- Как ты предпочитаешь, чтобы тебя называли: Иззи? Белла?

- Ты можешь называть меня Фред, - сказала я, устав от того, как много она прилагает усилий.

- Ты странная девчонка.

- А ты очень проницательна, - передразнила я.

- Ладно, у тебя есть партнер для семестрового проекта? – спросила она, проигнорировав только что сказанные мной слова.

- Я подумываю о том, чтобы делать его самостоятельно, - ответила я.

- А что обо мне? – спросила она, улыбнувшись мне своей самой лучшей отрепетированной улыбочкой.

- А что о тебе? – повторила я ее слова.

- Мы можем работать вместе. Я знаю, что ты очень хорошо справляешься с этим предметом. А я могу помочь тебе вне класса, понимаешь? В реальной жизни.

Я знала к чему она клонит, но решила продолжить игру, просто для удовольствия.

- И под этим ты подразумеваешь?

- Я могу накрасить тебя, и ты можешь походить со мной по вечеринкам и все такое, ну знаешь, чтобы парни заинтересовались.

Она случайно не была матерью Терезой для тусовщиц?

- Что если я не по этой части? Может, меня больше интересует перспектива того, если ты поможешь мне… другим способом…

- Я… то есть… ты..?

Ох, как же я люблю удивлять таких девчонок.

Она может делать вид, что удивлена, но я уверена, что после нескольких стопок, она выполнит свою часть исследований.

- Я прикалываюсь над тобой. Не беспокойся. Я люблю парней.

- Так, ну что ты хочешь быть партнерами, и чтобы я помогла тебе с внешностью?

- Так, меня уже есть тетушка волшебница, которая пыталась вбить в меня немного женственности, - сказала я, ухмыляюсь эльфийскому образу Элис в мыслях.

- Я могу провести тебя на все хорошие вечеринки.

Эта девчонка точно не знала, что мне запрещено все университетское. Или тот факт, что у меня уже был парень, черт, у меня есть мужчина, который даже очень заинтересован в том, чтобы проводить со мной время.

- Это будет как статус кво, понимаешь, как Каннибал Лектор?

Она настоящая?

- Э… Услуга за услугу? – предложила я.

- Без разницы. Ты сможешь добиться того, что на тебя обратят внимание парни, понимаешь? Ты еще не полностью потерянный случай. Тобой просто нужно немного поруководить.

Этого хватило. Для нее больше нет милой мисс.

- Ты действительно так думаешь? О, это будет просто чудесно! – сказала я с явно наигранным энтузиазмом.

Однако и это не было замечено моей «хорошей подругой».

- Тогда ты будешь моим партнером? – спросила девушка, а я в это время боковым зрением заметила знакомую фигуру.

- А ты заполучишь для меня парня? – напрямую спросила я.

- Конечно. Я люблю помогать людям, это типа… мое призвание.

- Что насчет… вот этого? – сказала я, указав на желанный объект.

- Ну не знаю… - сказала она, внимательно смотря на парня, который шел к лекционному залу, - можешь попробовать, но может стоить начать с кого-то менее претенциозного, типа с того, кто в твоей лиге.

- Ты права. Он просто фантастический, - сказала я, раздумывая над тем, так ли нас воспринимали люди. Действительно ли они думали, что он вне моей лиги? Я отказывалась думать, что я «благотворительность» Эдварда. Может я необычная, но не собиралась затягивать песню о том, что недостойна.

- Да, это точно, - согласилась она со мной.

- Ох, кажется, он смотрит на тебя, - подразнила я.

- Ты так думаешь? – спросила девушка, польщенная моими словами. И я уже видела, как она фантазирует о нем.

- Смотри! Он машет, - заметила я.

- Да.

- И он идет в нашу сторону. Мне так хочется быть такой же, как ты,- сказала я, только наполовину стараясь звучать правдиво. Я поняла, что мне не надо сильно стараться, чтобы убедить ее.

Парень, на которого она смотрела, кто неизвестно для Кеми разделял со мной постель уже какое-то время, наконец, подошел к нам. И не сказав ни слова, он наклонился ко мне и оставил долгий поцелуй на моих губах, обвив свои руки вокруг моей талии. После он посмотрел мне в глаза и сказал специально для моего «партнера»:

- Привет, красавица.

Я посмотрела на Кеми и сказала ей:

- Ох, Кеми, спасибо тебе! Я провела с тобой всего лишь пять минут, а это уже сделало мою жизнь намного менее паршивой, - и ушла, держа Эдварда за руку.

- Опять издеваешься над блондинками? Я думал, что ты бросила это дело, - сказал он, притянув меня к себе еще ближе.

- Знаю. Я вернулась к прежним привычкам. Но она была так добра, что даже предложила изменить меня с гадкого утенка в не очень гадкого. И за небольшую цену, если я добавлю ее имя в свой семестровый проект, - сказала я в свою защиту.

- А ты не сказала ей, что ты уже Лебедь? – спросил он, широко ухмыляясь.

- Ты что играешь со словами? Просто это довольно-таки глупо.

- Но ты все еще хочешь меня, - сказал он, украв у меня быстрый поцелуй.

- Ну что я могу сказать? В конце концов, я странный человек.

- Ты уже все?

- Да. Мы можем пойти и сделать что-нибудь веселое?

- Нет. День переезда, помнишь? У нас еще куча дел, и раздраженный Эммет ждет нас.

- Давай продинамим его, он все равно может сам перенести большинство тяжелых вещей.

- Может, но разве ты хочешь, чтобы он переносил наши гитары? – спросил он, зная, что этого я не позволю.

- Молодец, Каллен. Пошли.

Мы переезжали с общежития в квартиру.

Втроем.

Переезд в мою самую первую квартиру уже давно ожидаемый этап жизни, если бы даже не произошли некоторые вещи, с которыми я связываю начало взросления: окончание колледжа, получение работы и приобретение независимости. Но несмотря ни на что это много значило для меня. Немного места, которое я смогу называть своим и очень теплое тело, которое будет лежать рядом со мной каждую ночь безо всяких причин на то, чтобы уйти. И мы будем знать, что кровать, в которой лежим – наша, не его или моя. Кровать, которая куплена с намерением – спать и заниматься в ней любовью и эта кровать большая, не такая как у нас были раньше.

Мы терпели жизнь в общежитии год.

И сейчас этот этап закончился.

Карлайл и Эсме согласились с нами, что хоть это и хлопотливый опыт, но он помогает формировать характер, а значит этот опыт незаменимый. По поводу этого они были непреклонны.

Они не были очень рады тому, что мы так скоро начинаем жить вместе, но это решение было принято взрослыми людьми. Сейчас это уже было не их дело, так как Эммет, Эдвард и я сами платили за крышу над нашими головами.

Мы переехали в небольшую милую, удобную квартиру: три комнаты и одна ванна, недалеко от учебы. Удобная - это кодовое слово для крохотной и страшненькой, но в наших глазах с характером.

Эммет хорошо знал, что третья комната будет для гостей или для того, для чего она нам может понадобиться, и он был в порядке с этим. Роуз ходила в коллеж для девушек, который находился в сорока пяти минутах езды от нас.

Первая ночь в новой квартире была интересной и странной. Странно было потому что мы знали, что впервые за все то время, что встречаемся, ни Эдвард, ни я не пришли просто в гости друг к другу.

- Что с тобой такое? Ты понимаешь, что мы спим в одной постели с десяти лет, ведь да? – спросил меня Эдвард, когда понял, что я дольше готовлюсь ко сну, чем обычно.

- Знаю. Просто это по-другому.

- Боишься, что не сможешь выгнать меня, если я рассержу тебя? – шутя, спросил он, но если честно, я раньше выгоняла его из своей комнаты.

- Возможно. Но я всегда могу выгнать тебя. Кушетка нормальная, - невозмутимо сказала я, и мои слова заставили его встать с постели и подойти ко мне, а я сидела напротив зеркала и колебалась.

- Я не могу поверить в то, что после девятнадцати лет дружбы со мной, девять из которых ты делила мою постель, зная меня лучше, чем кто-либо другой-

- Много раз это была моя постель, - перебила я его.

- Ну и что. Как я и говорил, не могу поверить, что после девяти лет, которые ты делила со мной постель, из них последние два года мы были любовниками, ты, из всех возможных людей, трусишь.

- Я не трушу, - ответила я.

- Тогда докажи. Будь счастлива. Я думал, что это то, чего мы хотим, - сказал он, смотря прямо на мое отражение в зеркале.

- Конечно же, я хочу это и я очень счастлива. Просто думаю, что мне потребуется немного времени, чтобы привыкнуть, - сказала я, повернувшись, чтобы посмотреть на него.

- Тогда хочешь обновить нашу постель? – спросил он, снова улыбаясь и обнимая меня.

- Ты думаешь только в одном направлении, - ответила я.

- Слушай, я понимаю, о чем ты говоришь. Я не дурак. Я просто хочу быть взволнованным в хорошем смысле этого слова, ждать чего-то, - сказал он, выглядя серьезно.

- Просто думаю, что мне кажется, что я не вступила во взрослую жизнь, а вбежала, и не почувствовала даже вкуса этого всего, - сказала я.

- А я думаю, что мы вбежали во взрослую жизнь, еще раньше истории с ребенком, - сказал он совсем не глупую вещь.

Но я все еще чувствовала какую-то настороженность.

- Ты иногда не боишься жизни? Ты всегда веселый. Клянусь, если бы я не любила тебя, я бы так возненавидела тебя.

- Боюсь. Я просто не зацикливаюсь на тех вещах, исправить которые уже не могу.

- Клянусь, иногда я чувствую себя так, будто попала в этот мир без инструкции, которую всем остальным выдали.

- Это потому что ты самая новая душа среди нас, - сказал Эдвард, посыпая меня поцелуями.

- Боженька, пожалуйста, только не говори мне, что я спала с кем-то, кто тащиться от Нею-эйдж и гороскопов.

- А ты играешь с этими словами? – спросил он, смотря мне в глаза.

- Привет, ребята, и будет лучше, если вы одеты, - сказал Эммет, открыв к нам в комнату двери.
- Тебе придется научиться стучаться, если хочешь, чтобы наше соглашение работало, - сказал Эдвард.

- Может нам надо придумать какой-то код или что-то в этом роде, ну типа, если ручка обмотана носком…- с сарказмом произнесла я.

- Не беспокойся, Белла, я не хочу увидеть то, как ты устраиваешь шоу. Хоть я и не знаю, что хуже: сталкиваться с тобой голой или терпеть твой сарказм и пессимизм 24/7, - сказал Эммет, прыгнув на нашу постель, - мило, вы же еще не сделали тут ничего мерзкого, да? Иначе это будет так отвратительно, - сказал он, пытаясь задеть нас.

- Я как раз пытался… - в ответ сказал ему Эдвард.

- Эммет, ты уже жил со мной под одной крышей, в чем теперь разница? – спросила я.

- А как насчет того, что тут нет родителей? Что если вы восстанете против меня? – ответил Эммет.
- Не беспокойся, Эм. Мы не будем делать тебе ничего плохого… Ничего такого, чего мы не делали тебе раньше, - сказала я.

- Думаю, что будет лучше, если мы объединимся для общего блага, вместо того чтобы спорить друг с другом, например, чтобы предотвратить ежемесячные посещения мамы, - добавил Эдвард.

- Это напомнило мне о том, что она упоминала, что у нее есть пуховое одеяло, полотенца и еще вещи, которые понадобятся в квартире и что она приедет на следующих выходных с образцами краски, - сказала я, вспомнив разговор с Эсме.

- Эм, когда приезжает Роуз? Или так, сколько мы будем терпеть тебя в сексуально расстроенном состоянии? – спросила я, еще сильнее раздражая Эммета. Он уже и так был обеспокоен тем, что к нам приедет Эсме, а не Роуз.

- Эдвард, пожалуйста, ты можешь держать свою женщину в руках? – раздраженно сказал он.

- А ты думаешь, что я могу? – сказал Эдвард, из-за чего я засмеялась. Но я не была готова к тому, что скажет Эммет.

- У тебя на осуществление этого больше шансов, чем ей хочется признать.

Прав ли он? Меня укротили? Сломали? На мгновение я подумала, не стали ли мы все мультяшными версиями самих себя, которые больше не были загадкой ни для кого.

Это взрослая жизнь? Быть грустной версией того, кем были раньше?

Неужели мы действительно потратили наши подростковые годы, пытаясь понять, кто мы? Желая заявить, что мы те, кем на самом деле не являлись? Пытаясь быть теми, кем мы не были, доказывая, что мы можем быть классными и собранными и что нам удобно в своей собственной шкуре?

Все просто для того, чтобы взрослая жизнь стала паломничеством в подростковую для поиска того, кем мы были изначально?

Это то, куда мы движемся сейчас?

Держалась ли наша взрослая жизнь отчаянно за нас бывших, пытаясь сказать: видишь, это все еще я, не моя работа, мой муж/моя жена, мои дети, моя политика, мои религиозные взгляды, марка зубной пасты, которую я постоянно покупаю в супермаркете?

Нет.

Это просто я. Мои подростковые годы еще не полностью прошли и все же моя удача, а скорей всего моя глупость, сама впихнула меня во взрослую жизнь уже годы назад.

Эдвард был прав: я трусила. Только не по поводу наших отношений.

Это было обо мне, о моей жизни. Но концепция меня была так сильно связана с концепцией его.
Неужели мы потеряли нить того, где мы начинались и заканчивались?

Симбиоз никогда не был таким жалким как тогда.

Это была темнота, которая поглощала меня. Я всегда так сильно старалась, чтобы быть уверенной и храброй… И сейчас я чувствовала себя так, будто у меня больше не было стимула.
Уходя с детства, с моих безответственных и беззаботных подростковых годов, с университетского общежития во взрослую жизнь.

Я не могла притворяться, что больше не ребенок.

Это был не просто выход, а вход, вместе, в неизвестность.

Это действительно был значимый этап.

А сейчас это была просто еще одна память, убранная в коробку.

Хрестоматийная коробка разрыва, которая содержит святые мощи погибших отношений: безделушки, которые не значат ничего ни для кого, кроме двух людей.

Грустные обломки сейчас невозможного будущего, что каким бы плохим конец и не был, их так сложно выкинуть. Почти невозможно.

Но наш конец совсем не был плохим, невозможно грустным, но не плохим. Ему не хватало вражды.

Наш конец был очень спокойным: мы достигли его, даже не поняв, что происходит.