Глава 1. Удар за ударом

- Солнышко, открой глаза, - упрашивал ласковый голос матери. - Пора просыпаться.
- Мама, еще пять минут, пожалуйста. Такие ласковые сны мне давно не снились.
- Пора, Кэмми, - настаивала мама.
- Хорошо-хорошо, - я усилием воли заставила себя открыть глаза.
Яркий свет заставил прищуриться. Я обратила внимание на монотонное жужжание каких-то аппаратов, такое ощущение, что я была не дома. Чувство беспокойства растеклось по всему телу, я снова открыла глаза. Ровный белый потолок... Почему потолок может вызывать такое чувство паники, я не смогла себе объяснить, но тут же ощутила, что и мои руки, и ноги были скованны чем-то. Точнее, они совершенно были обездвижены. Мои глаза заметались, но кроме тумбочки и фисташковых обоев я не смогла ничего увидеть. Где мама? Я ведь слышала ее голос? Что случилось? Где я? Я попыталась позвать кого-нибудь, но послышался только хрип. Да что, в конце концов, произошло?
- Камилла? - незнакомая женщина в белом халате появилась в зоне видимости, вглядываясь в мое лицо. - Подожди.
А у меня есть выбор? Я даже приподняться-то не могу, не то что сбежать от нее. Через минуту появилось розовощекое лицо врача:
- Здравствуйте, Камилла. Я доктор Коннер - ваш лечащий врач. Как Вы себя чувствуете?
Погано...
- Пить, - прохрипела я.
- Салли, дай девушке воды, - повернулся врач.
Медсестра приподняла меня, предварительно освободив руки, я сделала три больших глотка, после чего смогла выговорить:
- Где я? Что со мной?
- Ваша семья попала в аварию, вы помните?
Я прикрыла глаза, пытаясь вспомнить... Солнечный день, центр города, мама и папа поют песню... Две огромные фары грузовика...
- Где они? - я резко открыла глаза.
- Камилла, ваши родители... Они погибли… сразу… на месте аварии...
Умерли? Но разве они могли умереть? Ведь я слышала голос мамы, недавно. Я вопросительно глянула на медсестру, но та лишь кивнула, делая скорбное лицо. НЕТ! Мои родители! Мои любимые папа и мама! Такие молодые, такие счастливые! За что? Что мы сделали плохого? Я теперь осталась одна? Что мне теперь делать? Как дальше жить? К чему стремиться? Как же мне теперь…? Нет! Они не могли меня бросить! Не могли! Что мне делать? Они же… Я же...
Паника... слезы... крик...
Я стала задыхаться, в глазах потемнело. Через секунду мелькнули белые халаты, легкий зуд у вены правой руки и темнота. Полное спокойствие и безразличие.

Через неделю мне перестали колоть успокоительное, как только я открывала глаза, и мне, если честно, стало все равно. Всё равно на то, что у моей кровати никого не было. Всё равно, что медсестра, которая была поставлена у моей кровати, сутки напролет разговаривала по телефону, наверное, с любимым. Мне было всё равно, когда я сквозь сон услышала, что мне предстоит еще одно испытание. Мне даже не стало интересно что именно, ведь самое страшное, что могло произойти уже произошло. Мои родители ушли от меня, ушли и никогда не вернуться... Не вернуться...
- Кэм, - услышала я голос Адрианы. Моя подруга по университету держала меня за руку и украдкой вытирала слезы. - Кэм, я только сегодня узнала... Прости...
- Ничего, Ади, я в порядке, - сказала я безразлично, мельком глянув на нее, и снова стала смотреть в потолок. - Ты бы летела в Лондон, у тебя работа, Ричард...
- Кэм, ты чего? Я прилетела помогать. Да и с работой у меня не заладилось. Я буду с тобой столько, сколько потребуются.
- Ади, лети домой! - повторила я с легкой укоризной.
- Кэм, «вместе навсегда» - ты помнишь? - она положила пальцы на то место руки, где когда-то мы делали надрезы для клятвы на крови в вечной дружбе.
- Я освобождаю тебя от этого, Ади, - я отобрала руку у подруги и поднесла к глазам, прикрывая их от света.
На том самом месте, где когда-то был порез, остался лишь тонкий, едва заметный шрам. О нем знали только я, Ади и мама... Мама... Мамочка!!! Горло снова сковал спазм от сдерживаемого рыдания... Я запретила себе плакать.

- Эрик, почему ты не прилетел вчера? Ты же обещал! Хорошо, что я ей ничего не говорила! - я притворилась спящей, чтобы услышать, что на этот раз скажет мой возлюбленный в свое оправдание.
- Ади, ну не устраивай ты истерик. Днем раньше, днем позже. Я же здесь! - услышала я раздраженный голос моего жениха.
- Прошло больше недели со дня аварии! - шипела подруга.
- Ты сама говоришь, что она ни с кем не разговаривает и только повторяет, чтобы ты уехала. Ты думаешь со мной будет по-другому?
«Откуда в голосе Эрика столько злости?»
- Она потеряла родителей, а теперь еще этот ужасный приговор! Ты что, не понимаешь, что с ней сейчас?
- Что за приговор? - спросил парень с интересом.
- Я думала, что ты говорил с доктором. Она не сможет ходить... Скорее всего, никогда, - срывающимся голосом сказала Адриана, я услышала, как она всхлипнула.
Похоже, моя подруга, не переставая, льет слезы, когда я сплю.
- Никогда не сможет ходить? - переспросил Эрик.
- Да, так сказал врач. Кресло, в котором сидела мама Камиллы... Я не знаю как объяснить, но при ударе оно раздробило кости обеих ног у колен.
- А разве нельзя сделать операцию?
- Можно, но такие операции делают за слишком большие деньги, вряд ли семья Кэм такими обладает, да даже если мы все вместе сложимся - денег не хватит. Тем более дают только тридцать пять процентов вероятности выздоровления, - всхлипнула девушка.
- Тридцать пять? - пораженный и испуганный голос друга, парня, жениха...
- Да, - срывающийся голос Ади говорил лишь о том, что моя подруга просто в истерике.
И наступило долгое молчание... Слишком долгое... Раз... два... три... четыре... Что же ты решишь, чертов бабник?...десять... Что вы там делаете, почему такое молчание? ...Двадцать.... Что происходит?...Двадцать пять... Может открыть глаза?...Тридцать...
- Эрик! Ты куда!? - визгливый голос подруги сказал всё - меня бросили.
Парень, чье кольцо красовалось на моей руке уже год. Человек, который признавался мне в любви и на коленях клялся в ее вечности, предал.
- Ади, я... мне нужно в уборную, - неловко соврал парень.
Тихо прикрылась дверь, новый всхлип подруги сказал, что она, как и я поняла, что это означает. Она знала, что он не вернется. Он испугался.
Родители... Смерть моих самых замечательных родителей... Ноги... А точнее, полное ощущение их отсутствия... И Эрик... Предательство, бегство моего жениха при первой беде... Что еще? Почему судьба со мной так жестока? Что я сделала? За что моя жизнь превратилась из блестящей, полной восхищения в это... жалкую карикатуру существования?
Я слишком сильно ошибалась! Смерть родителей не самое страшное! Самое страшное, что я не попала на их похороны и не проводила в последний путь! Теперь я даже не смогу прийти на их могилу сама, без посторонней помощи, чтобы просто излить душу мраморным плитам на городском кладбище! Именно мрамор, папа так любил его!
Надо прогнать Ади - ее подруга умерла... Меня больше нет... Почему я так равнодушна к тому, что осталось сейчас от меня?