Я проснулась с тяжелой головой. Открывать глаза не хотелось. Я не знала ни где нахожусь, ни чем закончился вечер. Я помнила Дэниэла, стоящего у стены танцевального зала, помнила его прикосновения и даже то, как я просила у него поцелуя…

Чувство вины перед обоими мужчинами в моей жизни отступило, как только я попробовала пошевелиться – я едва не разваливалась на ходу.

Боль во всем теле была отвратительно сильна, во рту же было непозволительно противно. Было бы не так обидно, если бы вечер вчера закончился весело. Я бы, честное слово, не стала разваливаться на мелкие кусочки, если бы наказание было справедливым. Но медленно возвращавшиеся ко мне обрывки прошедшей ночи не обнадеживали.

Ричард с телефоном в руках и испуганными глазами... я еще помню, что подумала: только бы он не в скорую помощь звонил. Ади грубо заставляла пить что-то жутко воняющее, после чего меня вновь и вновь выворачивало наизнанку. Кто-то придерживал меня, потому что пару раз я точно ударилась головой о стену возле унитаза. Потом меня уложили спать. Но я с упрямством, коего никогда за собой не замечала раньше, вновь и вновь возвращалась в туалет. Как возвращалась обратно в постель, я не помнила.

Прошло, наверное, несколько минут, когда я наконец почувствовала чье-то тепло рядом. Я лежала в постели не одна. В ужасе я сжала правую руку, лежащую на чьем-то плече, в кулак. Кто бы знал, как я радовалась, что это была рубашка!

Что ж, значит, я пока окончательно не свихнулась и не сделала того, чего не простила бы сама себе.

Очень осторожно я разжала руку и услышала тихий вздох. Даже не открывая глаз, я поняла, что это был Кенни. Я подскочила на постели и тут же пожалела о содеянном. Меня снова замутило. С трудом поборов рвотный рефлекс, я с ужасом перевела взгляд на парня. Он выглядел немного смущенным, но не говорил ни слова.

- Что ты здесь делаешь? Где мы? Что вообще это значит? – зло прошипела я.

Когда волна негодования схлынула, я осознала, что сижу на постели в собственной комнате. Едва заметный аромат кофе, пробивающийся из-за закрытой двери, говорил о том, что Ричард и Адриана уже проснулись.

- Успокоилась? - спросил Дэн, поднимаясь с кровати.

Странный вопрос. Как можно быть спокойной, когда просыпаешься не в объятиях мужа, а черт знает с кем. То есть... не черт знает с кем, а с... Как бы его назвать?

- Ты сама попросила, чтобы я остался. Такую истерику закатила, когда я тебя привез и хотел уйти, - улыбнулся парень. – Правда, это было до того, как ты… Ну, пока тебе не стало плохо. Тогда ты стала меня прогонять.
- У нас ничего... - я не смогла закончить свой вопрос, густо покраснев.
- За кого ты принимаешь меня, миссис Майлс? Я пока в своем уме, и у меня есть чувство собственного достоинства, чтобы не приставать к пьяным, ничего не соображающим девицам, которые всю ночь сидят у унитаза, - улыбнулся Кенни.
- Я была отвратительна, - закусила я губу, отводя глаза.
- По-моему, это было даже в чем-то мило, - перестал улыбаться парень и протянул мне горсть таблеток и стакан воды.
- Вот уж не думаю, - пробормотала я, покорно глотая лекарства. - Прости, пожалуйста. Мне очень жаль, что так вышло.
- Ничего. Я, пожалуй, пойду.
- Нет! - закричала я, пугаясь своей реакции даже больше, чем Дэн.

Что такого страшного в том, что Кенни уйдет? Еще вчера я сама его избегала. Подумаешь, я рассказала ему все, что знала. Наоборот, ему грозит меньшая опасность, ведь он теперь знает о демонах.

- Что тебя беспокоит? - удивленно посмотрел на меня парень.
- Ты... ты не мог бы остаться. Ади уже приготовила кофе, хотя бы позавтракай.

Я несла околесицу, прекрасно осознавая, что беспокоилась не о том, что Дэн не поел с утра.

- Ты уверена, что хочешь, чтобы я остался? - спросил он. Я согласно кивнула, не в силах вновь повторить просьбу. - Тогда приводи себя в порядок, а я буду на кухне.

Он вышел, а я осознала, какой пьянчужкой, неопрятной и сумасшедшей предстала перед ним. А он — моя судьба... Накрывшись с головой одеялом и закусив подушку, я закричала. Я и не поняла, как крик перерос в слезы, а затем - в тихие всхлипы.

Все было неправильно. И Дэниэл, и Кевин, и Алекс, и мои родители... Все сразу... Я больше не могла этого вынести. Все было просто ужасно.

- Кэм, Алекс в больнице! - вбежала в комнату встревоженная подруга.
- Что? - встрепенулась я, поднимая заплаканное лицо.
- Только что звонила миссис Майлс. Алекс пытался покончить с собой.

Я, не помня себя, подскочила с кровати. Уже через минуту Дэниэл, вызвавшийся нас подвезти, сидел за рулем. Я нетерпеливо отмахивалась от Адрианы, которая вооружившись щеткой для волос, пыталась хоть как-то уложить воронье гнездо на моей голове. Я набирала вновь и вновь телефоны родителей Алекса и Кевина, но они упорно не отвечали. В отчаянии я уже стала набирать номер Кевина, которой был под запретом так много дней, но и он продолжал молчать.

Друзья не поспевали за мной. Я уже вбегала в холл больницы, когда они только-только вышли из автомобиля. Неважно, все равно они не понимали меня...

Толстая регистраторша не удосужилась поднять свою голову от кроссворда, пока я не заорала на нее. Когда она все же обратила на меня свое внимание, то не смогла ответить ни на один из моих вопросов. Обозвав ее толстой коровой, я решила найти родителей Алекса самостоятельно.

Какая-то молоденькая медсестра подсказала мне направление, и я побежала к отделению реанимации изо всех сил. Я бежала по коридорам больницы, прекрасно осознавая свою вину в случившемся. Я не слушала, я прогнала, я не любила...

Уже издалека я заприметила мистера и миссис Майлс. Женщина, не скрывая своего горя, плакала на плече мужа. Как Алекс мог поступить так со своими родителями? Зачем он это сделал? Как он мог со мной так поступить?

Чьи-то сильные руки не дали добежать мне до пары. Меня выхватили из коридора и прижали к стене. Сердце упало в пятки даже раньше, чем я увидела его. Так пах только он, так бережно и сильно только он мог остановить меня...

- Кевин, - задыхаясь, прошептала я, глядя на любимые черты лица.

Мир тут же стал рассыпаться на сотни кусочков. Все, что я знала и не знала, стало таким незначительным в его руках...

- Что ты сделала?

Голос мужа был слишком грубым. Это тут же отрезвило меня. Парень, стоявший передо мной, не был любящим мужчиной, которого я помнила. Я вообще не знала этого человека! Только сейчас я обратила внимание на те изменения, что произошли в нем: черты лица обострились, он сильно оброс, под глазами пролегли синие круги.

- Что ты хочешь сказать? - проговорила я, чувствуя, как слезы начали давить на грудь.
- Я правильно понимаю, что вчера он признался тебе в любви? - отрывисто спросил парень.
- Ты знал... - охнула я.
- Мы с братом были слишком близки, чтобы я не знал этого. Что ты ему сказала? Почему он поступил так с родителями и мной?
- Кевин, я ничего не делала, - начала оправдываться я. - Я выслушала его, а потом попросила дать мне время, чтобы решить…. Но я же не знала...
- Ты его прогнала.
- А что, по-твоему, я должна была ему сказать? - начала злиться я на мужа.

Я стояла, прижатая к стене его телом, но вместо желания и тоски по ласкам во мне бурлило негодование. Так непривычно и неприятно...

- Ты могла бы быть и поласковее с ним. В конце концов, он тебе не чужой человек! - злился Кевин.
- Ты бы мог рассказать мне раньше, чтобы я не выглядела ошарашенной дурой, когда эта ненужная любовь свалилась мне на голову, - прошипела я.
- А любовь того парня, что спас тебя во время аварии, значит, нужна? - выплюнул мне в лицо муж, обнажая истинные причины своего поведения.
- Ты просто ревнуешь, - умиляясь, прошептала я не в силах больше сопротивляться самой себе: любовь, тоска и нежность...
- Стоило мне на несколько недель оставить тебя, как вокруг коршунами стали кружиться ухажеры, - с досадой проговорил парень, наконец ослабляя хватку.

Мои руки тут же легли к нему на плечи. Сейчас, когда негативные эмоции схлынули, я осознала главное: мой любимый рядом со мной. Мне так хотелось утешить его, прижать к себе, сделать счастливее, облегчить бремя, которое я на него свалила, убегая от проблем...

- Я все еще люблю тебя, - прошептал парень, наклоняясь.

Вместо того чтобы поцеловать меня, он прислонился лбом к стене, практически блокируя все мои дальнейшие действия. Поначалу я думала, что он так сильно расстроился из-за Алекса и нашей ситуации, но, когда муж стал оседать на пол, а я не в силах была его удержать...

- Что с тобой? - испугалась я, пытаясь удержать его на ногах.
- Время на исходе, Кэмми, - ответил мне парень. - Надо было пытаться раньше, сейчас Эстель лишь поиграла со мной, выпив жизненные силы. Может быть, последние…

Мы уже почти сидели на полу, когда он произнес последние слова.

Как он вообще смог так бодро держаться во время ссоры? Я помню, что любая попытка Эстель претендовать на мою энергию заканчивалась для меня плачевно: я моментально теряла сознание, переставала быть собой.

- Что ты хотел сделать? - переспросила я, прислоняя его к стене.
- Я думал, что, если убью ее, что-то изменится...
- Не смей никого убивать, - прошептала я, лаская его лицо. - Убийство оно всегда убийство. Ты ведь ангел, понимаешь? Поэтому тебя переманивают на темную сторону.
- Почему ты решила, что я ангел? - не понял парень.

Я стала целовать его, лишь бы не отвечать на этот вопрос. Он знал о существовании демонов, знал, что его дни на земле сочтены, но ему незачем знать ни о том, кто для меня Дэниэл и почему в истинной моей жизни нет его, ни о том, что мое сердце просто разрывается от боли без него...