 Вместе с 2019 годом закончился четвертым сезоном «Мистер Робот» — сериал о хакере-мизантропе с филантропическими замашками. За пять лет существования шоу практически дебютанта Сэма Эсмейла не только перевернуло жизнь исполнителя главной роли Рами Малека и ничем не примечательного кабельного канала USA Network, но и окончательно утвердило за сериалами право на антигероев. Юлия Гулян рассказывает, чем закончилась впечатляющая борьба человека с системой (и самим собой).
F Society: с чего все началось
Инженер кибербезопасности Эллиот Алдерсон (Рами Малек) терпит работу в безликом оупенспейсе компании Allsafe Security, кажется, только ради того, чтобы каждый день встречать там подругу детства Анжелу (Портия Даблдэй). Он принимает морфин, чтобы не свихнуться от диссоциативного расстройства личности, чередуя его с субоксоном — чтобы не вызывал привыкания. Его жизнь начинает меняться с появлением нагловатого и беспринципного Мистера Робота (Кристиан Слейтер), который вербует Эллиота в подпольную группировку: талантливые хакеры планируют подорвать действия того самого финансового конгломерата, на который работает мистер Алдерсон. Названием группировки послужил заброшенный парк игровых автоматов Fun Society на Кони Айленде, в вывеске которого отпало две буквы. В команде F Society особенно выделяется Дарлин (Карли Чаикин), которая из взбалмошной хакерши в духе то ли Марлы Сингер, то ли Лолиты в первом сезоне, где реплик у нее было еще меньше, чем доверенных ей строчек кода, выросла до ведущей, а порой и затмевающей Малека роли.
Не будем считать спойлером события пятилетней давности: дихотомия Малека — Слейтера очевидно отсылает к капитализму и шизофрении «Бойцовского клуба» — авторы и не скрывают этот источник вдохновения. Долго уговаривать Эллиота на бунт не приходится, поводов ненавидеть капиталистическое общество у него достаточно: знаменитый монолог «Нахрен общество» обличает всех — от Стива Джобса, эксплуатировавшего детский труд, до всех, кто бездумно шерит чужие посты. К тому же от действий Корпорации Зла некогда умер отец Эллиота. Так что он начинает праведную и на удивление правдоподобную хакерскую атаку на тот самый 1% из 1% самых могущественных людей.
Дядя Сэм: кто и почему придумал «Мистера Робота»
Сэм Эсмейл и сам был когда-то программистом (очень посредственным, как он признавался), а еще раньше — разъяренным студентом, который больше всего хотел походить на Холдена Колфилда. К тому же Эсмейл — тот еще нерд: он настаивал на том, чтобы в первом сезоне было десять серий вместо 13, иначе это бы порушило красивую программистскую затею с неймингом: 1.0, 1.1 — и так далее до 1.9. Впрочем, последующие сезоны пришлось все-таки нарастить. Как и у Малека, у Эсмаэля — египетские корни, и он пристально следил за «арабской весной», положив ее заряд диджитал-протестов в основу «Мистера Робота». Второй — уже визуальный — референс — движение Occupy Wall Street: в маске Гая Фокса записывали на VHS публичные заявления агенты F* Society, в них же выходили на улицы оживленные крахом кредитной системы американцы. Из этих трех интересов и вырос сценарий «Мистера Робота» — полного метра, переделанного в пилотную серию, которую, к удивлению авторов, взял в производство кабельный канал USA Network. Пилот показали в 2015 году на South by Southwest — крупнейшем американском фестивале, который известен одержимостью технологиями и будущим. После победы на SXSW и успехе на YouTube телеканал продлил «Мистера Робота» на второй сезон, не дожидаясь выхода первого.
Секрет фирмы: как «Мистер Робот» стал феноменом
Дело, конечно, не в том, что «Робот» предвосхитил и взлом серверов Sony, и слив баз данных Ashley Madison, и десятки лоу-фай-хаков (наши общедоступные данные в фейсбуке делают нас очень уязвимыми). Сомнения в адекватности этого мира и экзистенциальное одиночество Эллиота — в 2015-м многие зрители узнали в сутулом парне в худи себя в самые отчаянные моменты жизни. За первый же сезон «Робот», вышедший с опережающем время логлайном «Нашу демократию хакнули», получил два «Золотых глобуса» — за лучший драматический сериал и лучшую роль второго плана (Кристиан Слейтер), а также Emmy за лучшую мужскую роль (Рами Малек).
Рами Малек вообще обязан сериалу если не всем, то многим. Игравший до судьбоносного кастинга преимущественно роли характерные и национально-окрашенные вроде террористов или Фараона в «Ночи в музее» (2006), Малек в «Мистере Роботе» впервые сыграл героя — и окончательно провозгласил эпоху антигероев: надломленных то ли жертв, то ли надежд своего времени, слабых, но волевых, мрачных чудаков, у которых из суперспособностей разве что невиданной силы обида на весь мир. Пока экраны мультиплексов все больше захватывали Икс-Мэны, за последние пять лет сериалы окончательно стали прибежищем неоднозначных изгоев, которые в силу хронометража успевали и рассказать свою непростую историю, и влюбить в себя публику, находившую с изгоями всех мастей куда больше общего.
За четыре года и четыре сезона «Мистер Робот» стал тем, чем когда-то был Новый Голливуд, по которому сегодня тоскует Скорсезе: смелым, изобретательным и переизобретающим жанр высказыванием автора. Ключевые художественные решения также исходили от Эсмейла, и оператор Тод Кэмпбелл («Любовники», «Очень странные дела») с содроганием сердца пересматривал первый материал: он думал, канал его уволит после таких выкидонов.
Речь в первую очередь о том, что американские операторы называют quadrant framing (а русские — «давай Мистера Робота сделаем»), и что стало мемом: мол, «Мистер Робот» — сериал, позволяющий без потерь смотреть в свободном углу экрана еще одно шоу. При всей социофобии и психопатии Эллиота построение кадра говорит не cтолько о его разъединенности с миром, сколько об обществе, которое никогда не переставало реагировать на учиненные им катаклизмы: противостояло или ликовало, разочаровывало забывчивостью или мстило, но всегда — продолжало жить. Мир, на который исподлобья смотрит загнанный в угол хакер, таков: смещенный центр внимания, удивительная витальность и при этом мизантропия большого города.
Справедливости ради, многие художественные решения Эсмейл подглядел (хоть и мастерски обострил) в британских детективных сериалах «Лютер» и «Убийство на пляже» — от радикальных углов съемки до неожиданных каверов на популярные хиты, мрачных масок и усталых работников спецслужб с тягой распечатывать фотографии подозреваемых на струйных принтерах. В «Роботе» это блистательная Грейс Гаммер в роли вечно недосыпающего агента ФБР, не растерявшего моральных принципов и душевной теплоты.
Прошлое можно хакнуть: каким получился финальный сезон
Четвертый и последний сезон «Мистера Робота» вышел после двухлетнего перерыва в ноябре 2019 года, не побив собственных рекордов. То ли двухлетний перерыв оказался слишком долгим (за это время Эсмейл успел снять мини-сериал «Возвращение домой», а Малек — получить «Оскар» за «Богемскую рапсодию»), то ли из-за переезда в сетке вещания со среды на воскресенье, где «Роботу» пришлось конкурировать с «Ходячими мертвецами» и американским футболом.
Авторы оставили героя в 2015 году, сконцентрировав весь сезон на праздничной поре: мрачное Рождество в Нью-Йорке, будто пережившем новую Великую депрессию. Тем не менее это искрящийся выразительностью рождественский выпуск шоу — с нарядными елками и корпоративами (чего только стоит сборище мировых воротил из Корпорации Зла в «Чиприани»), меланхоличными семейными ужинами и даже россыпью боке (хоть и строго в углу кадра).
Последний сезон становится настоящим оммажем всему предшествующему опыту аудиовизуальной культуры. «Можем вообще не разговаривать», — говорит Эллиоту Дарлин, и с этого момента начинается буквально немое кино с заламыванием рук и даже старомодным костюмом, доставленным из химчистки «Мурнау». Другая серия по-театральному разбита на пять актов и ограничена пределами одной локации, где в течение часа герои то и дело срываются на стихи, — так ключевой сюжетный поворот сериала получает масштаб поистине античной трагедии. Встреча с главным антагонистом сезона — Белой Розой — происходит на атомной станции, где Эллиоту предстоит разгадать старомодный текстовый квест на примитивном компьютере, имея в подсказках лишь том «Воскресения» Толстого.
Выразительность «Робота» и до этого всегда была подчинена необходимости рассказать историю, раскрыть персонажа или мир вокруг него. Вспомнить хотя бы:
серию-пародию на ситком начала 90-х (там Эллиот оказывается в своем альтернативном — счастливом — детстве и даже встречает Альфа);
террористический захват небоскреба, снятый одним кадром от лица террориста;
серию, посвященную неудачной попытке суицида и удачному походу в кино — на любимое Эллиотом «Назад в будущее 2».
Вокруг блокбастера Земекиса крутится не только детство героя: заветная мечта всех его соратников и врагов — вернуться в прошлое и переделать его, спасти родных, предотвратить катастрофу, уберечься от неизлечимой травмы и вырасти другим человеком. Даже Белая Роза признается, что хакает не людей, а время. Только для Эллиота взгляд в прошлое оказывается настолько невыносим, что радикальный — до шизофрении — эскапизм надолго становится его единственным спасением и способом примириться с реальностью.
Столь же точен на протяжении всего сериала и саундтрек: от мрачных оригинальных треков композитора Мака Куэйла до Where is my mind? группы Pixies и The Hall of Mirrors от Kraftwerk. Большая иллюзия начинается со звучащей в пилоте If You Go Away и зеркалится в самой последней серии французской версией того же хита: Ne me quitte pas. Дарлин предает Эллиота и покидает его дом под Эллиота Смита. Сам Эллиот победоносно возвращается домой под M83, чтобы пересмотреть детские фото и вспомнить главный завет «Назад в будущее»: прошлое можно хакнуть.
Эллиот — последний из рыцарей. Он не может отвернуться при виде несправедливости, потому что знает: дьявол сильнее всего, когда никто не смотрит в его сторону (как программа «Демон», которая запускается в фоновом режиме). При всей проницательности он наивен в своей уверенности, что мораль в мире можно восстановить перераспределением богатства, что невидимую руку рынка можно направить, и что для этого достаточно согласиться на сомнительное сотрудничество с министром крупнейшего, пусть и враждебного государства (а ведь казалось бы — никнейм «Темная армия» кое-что да предвещал).
Контроль оказывается самой большой иллюзией. Все, кого встречает Эллиот, — от Мистера Робота до надсмотрщика в тюрьме — втолковывают ему, что нет никакого контроля. Нет фазы «подняться и идти дальше после падения», а есть лишь один долгий, но конечный свободный полет. И все, что остается, — пытаться быть честным с самим собой: только в этом и проявляется храбрость и рыцарство.
И хотя эта тема мерцает во всех сезонах, по-настоящему к ней обращаются в последнем. Когда все финансовые пирамиды разрушены и богатства перераспределены, когда прошлое — увы — удаляющаяся константа, а настоящее разворачивается на глазах ненадежного рассказчика, прятаться по углам становится невозможным. Подчиненная идее композиция четвертого сезона вдруг становится до одержимости симметричной, и зритель впервые видит героя по центру кадра. Оно и понятно: даже худо-бедно разобравшись со всем мировым злом, рано или поздно приходится разобраться и с самим собой.
За информацию спасибо сайту Искусство кино
Ок, компьютер: конец эпохи «Мистера Робота»
|
... что можете заказать обложку к своей истории в 
