 РМ: Первый Сумеречный фильм был подростковой историей любви, второй рассказывал о любовном треугольнике, третий больше смахивал на войну. Как бы ты описала «Рассвет»?
КС: Это, скорее, семейная драма. По сравнению с предыдущими фильмами в этом все объединяются. В начале фильма происходят события, полностью отличающиеся от всех остальных фильмов, и этих чувств, на мой взгляд, саге очень не хватает. Наконец-то весело, наконец-то светло и ясно, наконец-то мы видим наших героев счастливыми. Конечно, длится это недолго…
РМ: Признаюсь, у меня особое отношение к первому фильму. Такое чувство, что два следующих просто напрасно растягивают историю.
КС: Я понимаю и даже согласна, в первом фильме есть что-то особенное. Он оригинален и как бы сам по себе. Мне кажется, что книга была передана отлично и там чувствовалась рука Стефани. И сейчас вас ждет пик истории, которую мы пытались рассказать на протяжении трех фильмов. Это грандиозный финал со всем присущим ему волнением.
РМ: Я читала, что Стефани Майер написала замечательные строки четвертой книги сразу после первой, и это может объяснить, почему во второй и третьей книгах «много воды».
КС: Я об этом не знала. Но это правда. В том смысле, что мы могли бы запросто перейти от первой книги прямо к сцене свадьбы в четвертой, и это не выглядело бы нелепо. Но в то же время я помню, что Стефани писала «Рассвет» во время съемок «Сумерек». Когда я вспоминаю то время, оно мне кажется таким сумасшедшим. Никто никого не знал, мы все были очень разными. Я как сейчас вижу всех нас – актеров, режиссеров, сценаристов – застенчиво подходящих друг к другу и бросающих робкое «Привет всем». И это так странно, поскольку теперь мы очень близки.
РМ: В самом начале съемок тебе было семнадцать. Как тебя изменили эти четыре года саги?
КС: Когда ты проводишь уйму времени в проекте, который требует столько работы, то чувствуешь себя просто неотъемлемой его частью; ты готов телом и душой его защищать. Так же я чувствую по отношению ко всем моим фильмам. «Сумерки» помогли мне поделиться этой страстью с большей аудиторией. Как и всех, кто достигает такого уровня известности, сагу много критикуют, но я поняла, что от этого мне еще больше хочется ее защитить. Этот опыт помог мне раскрыться. Когда я была моложе, меня переполняли чувства и эмоции, но я не всегда могла дать им правильное объяснение. Теперь же я очень далеко ушла вперед. В области киноиндустрии каждый проект тебя оттачивает и формирует, шаг за шагом помогает бороться с внутренними запретами и страхами. Я начинала еще будучи подростком и, думаю, стала лучше, когда научилась узнавать себя, научилась подчинять себе свое тело и разум. И только когда ты научишься себя контролировать, ты можешь полностью себя отпустить в той или иной сцене. Как и любой фильм, «Сумерки» заставили меня повзрослеть, быть может, чуточку быстрее, чем остальные.
РМ: Между двумя фильмами ты быстренько снялась в «The Runaways» и «Добро пожаловать к Райли». Очень сильные и независимые персонажи…
КС: Этот выбор, скорее, был подсознательным. Я натуральный и абсолютный интроверт, и таким способом, выбирая подобные роли, мне кажется, я это компенсирую. Но я действительно не против того, чтобы играть более слабых и уязвимых героев. Это было бы интересно.
РМ: Это хорошо, ведь тогда Голливуду нечего было бы тебе предложить.
КС: Действительно, такие персонажи довольно редки. Вы, наверное, замечали, что, так или иначе, женщина всегда нуждается в мужской помощи под конец фильма. Мы любой ценой должны выглядеть очаровательно, чтобы зритель нас мог полюбить. Я не думаю, что готова играть такие роли, но я снимаю шляпу перед теми актерами, кто может играть столь непривлекательных персонажей.
РМ: Сколько длились съемки двух последних частей саги?
КС: Шесть месяцев и две недели репетиций.
РМ: Были ли во время съемок «Рассвета» такие дни, что словно тянутся и тянутся?
КС: Были такие моменты, когда повторение и повторение одной сцены так надоедало, что я чувствовала, будто мы снова снимаем сцены из какого-то предыдущего фильма. Это не значит, что они не имеют исторической ценности для сюжета, но иногда я себя чувствовала как Билл Мюррэй в «Дне сурка». Особенно когда нам нужно было какое-то время пожить в доме в Батон Руж, Луизиана. Мы сначала снимали сцены внутри дома, а только потом перебрались на улицу. Это были довольно-таки интимные сцены с нежными диалогами и чувствами; мы снимали их одну за одной, это было бесконечно. Мне казалось, что это никогда не закончится, особенно если вы, как я, привыкли к независимому кино, которое снимается за пять минут.
Потом мы отправились в Канаду, где было жутко холодно. И вместо того, чтобы радоваться съемкам на улице, нам до смерти хотелось обратно в дом, хотя бы погреться. Ну что поделаешь, таков сезон. Даже когда мы снимали медовый месяц в Бразилии, там шли дожди.
РМ: Как вам Билл Кондон в качестве капитана?
КС: Я обожаю Билла. Он буквально увлекает за собой в интереснейший творческий процесс. Он всегда готов выслушать, он всегда честен. Мне попадались режиссеры, которые хотели открытости, говорили, что ждут предложений и идей, но на самом деле не давали такой возможности. Билл не такой. Я вижу, что он с головой погрузился в проект, когда другие думали бы лишь о кассовых сборах или успехе. На Комик-Коне я сказала: «Смотрите, у нас режиссер всех времен и народов!» Я действительно счастлива, что «Сумерки» нравятся такому типу талантливейших людей.
РМ: Какие моменты в фильме у тебя самые любимые?
КС: Те, которые фанаты ждут больше всего: свадьба, первая ночь, роды. Сняться в них было очень волнительно и… наконец-то!
РМ: Расскажи о последнем дне.
КС: На самом деле было два дня. Первый – когда мы закончили съемки со всем актерским составом, но он как-то прошел мимо. Я знала, что все разойдутся по домам, на самом деле не отдавая себе отчет, насколько важным был этот момент, а на следующий день окончание саги нас накроет с головой. Позже были съемки в Сент-Томасе, на Карибских островах, где мы переснимали сцены, которые запороли в Бразилии. Там были только мы с Робом, что сделало момент более особенным. Мы сидели на пляже, встречая рассвет. Потом схватили Вика Годфри, продюсера, который был с сагой от начала и до конца, и бросили его в воду. Этот момент окончания всего действа, как и полагается, был просто идеальным.
А вот что сказал нашему журналу Роб об их последнем съемочном дне (что Крис любит пляжи и рассвет – пардон за каламбур).
РМ: Что ты чувствовал в последний день съемок «Рассвета», когда тебе пришлось попрощаться с четырехлетней сумеречной историей?
РП: Со всей командой в последний день мы были в Канаде. Обычный день на съемочной площадке, затем была длинная ночь, было очень холодно и дождливо… Когда первый ассистент, клацнув дощечкой, объявил об окончании, все разошлись по своим трейлерам, даже не тяпнув на посошок. Но мой последний день, строго говоря, был позже, и он был удивительным. Мы вернулись доснять кое-что на Карибские острова. Там были лишь Кристен и я, никаких волнений, суматохи… Мы снимались в воде, и мне не нужно было гримироваться или снова надевать линзы. Было очень жарко, и в конце мы все собрались на берегу, попивая коктейли и встречая рассвет. И я спросил себя, почему мы, черт возьми, не делали этого на протяжении тех четырех лет. Ведь в такие моменты все трудности просто рассеиваются и исчезают.
Перевод выполнен •Тортик• специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Интервью с Кристен Стюарт для журнала «Premiere Magazine»
|
...что в 
... что 
0
