От сексуальной сцены с разрушением кровати до ужасающей сцены рождения ребенка режиссер Билл Кондон и сценарист Мелисса Розенберг рассказывают о процессе принятия решений в процессе съемок четвертого фильма сумеречной вампирской саги.
Осторожно: спойлеры! «Рассвет», четвертая и последняя книга сумеречной саги Стефани Майер, далека от традиционности. Белла, роль которой в саге исполняет Кристен Стюарт, больше уже не застенчивая и влюбленная в вампира девушка-подросток, а молодая женщина, справляющаяся с серьезными взрослыми проблемами.
Белла сочетается браком с вампиром Эдвардом (Роберт Паттинсон) во время роскошной церемонии, разрушая тем самым любовный треугольник между ними и оборотнем Джекобом Блэком (Тейлор Лотнер), и пара отправляется на медовый месяц в Бразилию, где, они - вздох! - наконец таки, занимаются любовью. В книге, тем не менее, постельная сцена оставлена за кадром, и Белла просыпается с синяками на теле, среди разорванных подушек и на сломанной кровати. Затем она обнаруживает, что беременна ребенком вампира и на протяжении долгого времени справляется с тяготами мучительной беременности. Она полна решимости родить ребенка любой ценой, даже ценой собственной жизни. В книге сцена рождения показано особенно устрашающей, так как Эдвард зубами разрывает Белле живот. И затем после родов Ренесме, да, это имя ребенка, Джейкоб с ней «запечатляется», влюбляясь в нее с первого взгляда.
В рецензии на книгу «The Washington Post» написали:
«Сцена рождения ребенка в «Рассвете» может убедить особо чувствительных в воздержании на всю жизни. И уже вовсе нереальным выглядит то, что страдающий от неразделенной любви оборотень Джейкоб Блэк запечатляется с Ренесме, новорожденной дочерью Беллы. Читатель, меня тошнит».
В первый же уикэнд фильм «Сумерки. Сага. Рассвет. Часть 1» в общей сложности собрал 139,5 миллионов долларов по всей Америке, что является одним из лучших прокатных стартов в истории. Режиссер фильма Билл Кондон («Девушки мечты») и сценарист всех фильмов саги Мелисса Розенберг (сериал «Декстер» на канале Showtime) объясняют, каким образом они создавали ключевые сцены фильма : свадьбу, постельную сцену, кровавую сцену рождения ребенка, «запечатление» с маленьким ребенком и то, почему они не верят, что фильм пропагандирует идею о возражении против абортов, о которой упоминают многие критики.
Драматический тон фильма в целом. Кондон: Все потому, что фильм насыщен важнейшими моментами в жизни женщины - свадьбой, медовым месяцем, беременностью и рождением ребенка, а затем также происходит смерть и перерождение, все это важнейшие события в этой истории, поэтому уделить внимание этим моментам показалось мне правильным. Нам было необходимо все охватить , но не быть сверх реалистичными в подходе ко всему.
Розенберг: В своей истории Стефани показала драматическое развитие событий, что само по себе противоречиво в некотором смысле. Это очень взрослая история. Она о свадьбе и рождении детей. Она настолько далека от первого дня девочки – подростка в новой школе. С приходом в команду Билла Кондона я работала с ним в тесном сотрудничестве. Именно драматическое развитие персонажей, связанное с познанием трудностей брака и рождения ребенка и привлекло его в четвертом фильме. Его интересовал внутренний мир и в раскрытии подоплеки.
Кондон: В этих фильмах нельзя без юмора, потому что именно это по ощущениям является неотъемлемой частью. Является ли это сценой первого секса или же досадные свадебные тосты, все это кажется естественным. На фоне событий «Затмения», я подумал, что если в этом фильме двигаться дальше в этом же направлении, то можно получить нечто не столь развратное, но все же больше и не невинное.
Работа на съемочной площадке с актерами, влюбленными друг в друга и в реальной жизни (Паттинсон и Стюарт). Кондон: Это стало огромным облегчением. Не могу представить съемки этих сцен с другими людьми, ничего не чувствующими друг к другу. Требовалось ли мне вносить поправки в то, как они занимались любовью? Нет, все было отлично.
Розенберг: Я создала постельную сцену, и Билл позволил актерам творить, не думаю, Робу и Крис требовалась какая-то помощь, как с этим справиться. (Смеется)
Свадьба. Розенберг: Лично для меня, самым замечательным в свадьбе было то, что для Беллы в книге она является сказкой, и Белла не вдается в подробные детали о том, что конкретно происходит во время свадьбы, поэтому мне пришлось это доработать, добавив свадебные тосты, что получилось забавным.
Постельная сцена и разрушенная кровать. Кондон: Потеря девственности меняет всех навеки, но Белла, очевидно, слишком долго этого ждала, и после станет другим человеком. Для меня главным была даже не актерская игра, а все событие в целом, и сильная сцена: взгляд на себя в зеркало и осознание: «Я та, что занималась с ним любовью», и ценность каждого момента, который теперь стал частью новой тебя. И нужно показать все это с юмором, потому что секс забавен, и ожидание первого раза сопровождается юмором, так как напряжение зашкаливает, и можно поиграть с ожиданиями зрителей, что-то вроде: «О, Боже, и на этом все?». А затем показать еще немного секса, а потом еще больше, когда они снова им занимаются.
Розенберг: И речи быть не могло о том, чтобы оставить все за кадром как в книге. Мне это было неинтересно, и я уверена, что и фанатам тоже. Главным было передать страсть, физический и эмоциональный аспекты этого действа. Именно этим и отличается эта сцена от всех остальных постельных сцен. Конечно же, речь о сексе, но также и об отдаче чувствам, любви, просуществовавшей целый год в мире кино. Не сложно создать постельную сцену с рейтингом PG-13, потому как можно уделить особое внимание эмоциональным переживаниям актеров. По моему мнению, самым сексуальным или же душераздирающим является не сцена с рукой на груди, а то, как это преподносится. Я знаю, что Биллу из-за цензуры пришлось вырезать некоторые кадры из постельной сцены.
Ужасающая сцена рождения ребенка. Кондон: Я постоянно слышал от фанатов просьбу: «Только не делайте это слишком поверхностным». Это стало своеобразным давлением, чтобы этого не делать. Я принял решение, что во время родов камера будет сфокусирована на Белле, и на том, чтобы показать все с точки зрения Беллы. Мы как бы очутимся внутри нее. То, как она все это переживает и то, через что проходит, будучи под воздействием морфия, то приходя в себя, то теряя сознание. Это позволило нам снять все, что есть в книге, но показывать далеко не все. Если вам известно, что делает Эдвард за кадром, и вы это слышите, то нет никакой потери контакта с читателем. Также присутствует момент, когда Белла впервые видит своего ребенка и кладет его на грудь, в книге ребенок ее кусает. И все, что мы здесь демонстрируем, нацелено на то, чтобы показать реакцию Беллы и услышать ее.
Розенберг: Как только я осознала то, что вся сцена происходит с точки зрения Беллы, то в каком-то смысле все стало стилистическим. Важно донести до зрителя ужас на лицах актеров и их реакцию. Думаю, Кристен отдала все свои силы этой сцене, потому как вы по-настоящему ощущаете весь ужас происходящего. Вы получаете разрыв плаценты зубами и понимаете, что Ренесме кусает Беллу, даже не видя этого.
Кондон: Был изготовлен специальный гипсовый манекен тела Кристен. Был использован трюк, впервые проделанный с Сигурни Уивер в фильме «Чужой» с ее плечами и грудной клеткой, и каким-то образом в процессе ты оказываешься в столь хрупком теле, что больше похоже на правду, так как Белла очень хрупкая, у нее сломана спина, и она неспособна двигаться.
Запечатление Джейкоба с малышкой Ренесме. Кондон: При создании краткого плана к Мелиссе пришла идея продемонстрировать всю жизни Ренесме вплоть до зрелости, чтобы показать, что Джейкоб связан, в первую очередь, с человеком, а не с маленьким ребенком, находящимся перед ним. По моим ощущениям, необходимо было выхватить часть его, как волшебного создания – оборотня, существующего в природе, и напомнить всем, что эта часть не обязательно означает влюбленность, а просто своеобразную связь.
Розенберг: Моим подходом стало на протяжении фильма донести, что же такое «запечатление», и коснуться этой темы в различных моментах фильма. Я хотела подчеркнуть, что это духовная связь, лишив ее физической составляющей, иначе бы все это было очень странным. А также подчеркнуть, что в какой-то степени становится ее защитником.
Возражение против абортов как основная идея фильма. Розенберг: Я яростная защитница права женщины на аборт и феминистка, и я бы не взялась за работу над книгой, если бы она хоть как-то противоречила моим убеждениям. Никакие деньги не заставили бы меня это сделать. Книга – это взгляд самой Стефани, поэтому мне нужно было выяснить, каким образом рассказать эту историю, не противореча ни своим убеждениям, ни убеждениям Стефани. Мне пришлось над этим потрудиться. Я разговаривала с сестрой, которая работает адвокатом в американской ассоциации по правам граждан, и она мне объяснила, что рождение ребенка - это выбор, и это то, что часто упускают из виду при дебатах. Это и стало моим решением.
Кондон: Как для Мелиссы, так и для меня это стало своеобразным раздражителем. Поговорив со Стефани, мы поняли, что она ни коим образом не намеревалась создать какое-то послание. Людям все видится как притча о воздержании, и когда героиня занимается сексом. То в качестве наказания беременеет, что лично я считаю преувеличенным. Дело в упрямстве Беллы, на протяжении фильмов знающей, что является для нее правильным, именно это важно, а не какая-то политическая позиция.
Розенберг: В книге Белла не верит, что у нее есть выбор, она собирается родить ребенка даже ценой собственной жизни. В фильме дело обстоит не так. Она честно верит, что выживет. Справа от меня были мои друзья, говорящие: «О, в фильме есть идея о запрете абортов», а слева от меня были те друзья, кто говорил: «О, ты по-настоящему изменила основную идею фильма». Белла громко заявляет: «Это не твое решение. И вообще ни чье». А Эдвард говорит: «Ты сделала свой выбор. Ты решила это без меня. Я этого не выбирал». Это очень спорный момент.
Конец фильма. Кондон: Придя в проект, я узнал, что студия намеревалась показать первую охоту Беллы и после этого закончить фильм (охота уже в образе вампира). Мне это показалось неверным. Это история Беллы, завершением которой является момент, когда она открывает глаза, будучи вампиром. Все переживания, связанные с взглядом в зеркало и нахождением в измененном состоянии должно быть оставлено для второго фильма, это показалось мне великолепным событием, которое бы заставило зрителей с нетерпением ждать продолжения.
Розенберг: Мне показалось очевидным, что этим должен стать момент, когда Белла открывает глаза. Но затем студия и продюсеры поэкспериментировали, и подумали о создании угрозы со стороны Волтури в качестве завершения фильма. Но это смотрелось не совсем органично, поэтому мы закончили, как планировали.
Чего ожидать во второй части. Кондон: Сейчас я в процессе монтажа, и это совершенно иной фильм. Он больше о мифологии и о глобальных убеждениях вампиров. В нем много забавного и он до отказа забит действом, он не такой эмоциональный как первый фильм. Уверен, дело в том, что Кристен создала эту вампиршу-охотницу-богиню. Она настолько захвачена наблюдением за действиями всех остальных, чтобы потом самой проделать то же самое. Она сказала: «Я стану самым лучшим вампиром». Волтури являются серьезной угрозой, и когда Майкл Шин и все эти отличные актеры исполняют их роли, то сложно не позволить им блистать, что мне по душе.
Розенберг: Одной из сложностей в фильме было вместить в него всех этих отличных актеров, и пришлось выбирать, кто из них выйдет на первый план. Если бы мы включили их всех, то никому бы не хватило времени. Но вам придется подождать, чтобы все увидеть своими глазами!
Перевод выполнен Gata2404 специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
...что в 
что в 
