Форма входа

Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Лето наших тайн
Между Алеком Вольтури и Ренесми Каллен в первую же встречу вспыхнуло пламя взаимного влечения. Но ей было всего 16, а их семьи вели непрекращающуюся войну за финансовое влияние, так что в этой истории не было ни единого шанса на хэппи-энд.
Искусство после пяти/Art After 5
До встречи с шестнадцатилетним Эдвардом Калленом жизнь Беллы Свон была разложена по полочкам. Но проходит несколько месяцев - и благодаря впечатляющей эмоциональной связи с новым знакомым она вдруг оказывается на пути к принятию самой себя, параллельно ставя под сомнение всё, что раньше казалось ей прописной истиной.
В переводе команды TwilightRussia
Перевод завершен
Только не она
Эдвард без раздумий бросается вперед - спасти жизнь Беллы Свон, так и не досмотрев видение Элис. Но сестра безжалостно останавливает брата, позволяя фургону Кроули завершить путь. Что такого увидела Элис и почему позволила Белле попасть под удар?
Неотвратимость
Я был опасен для Беллы, я знал это всегда, а сейчас удостоверился в правильности своих мыслей. Я бы оставил её навсегда, чтобы уберечь от такого монстра в человеческом обличии, но не мог нарушить клятву, данную ей однажды. Тогда я уже принял это, как потом оказалось, неверное решение, которое едва не привело к её и моей гибели. Хотя бы эту ошибку я постараюсь не повторять.
Самое настоящее чудо
— Девочка моя, как я счастлива, — утирая слезы белоснежным платком с гербом Малфоев, шепчет растроганная Нарцисса. — Какой прекрасный подарок накануне Рождества, — радостная улыбка не сходит с губ твоей свекрови, и ты вторишь ей.
— Самое настоящее чудо.
Смерть – это только начало
Когда я очнулась, меня окружал мрак. Запах плесени и сырой земли. Гулко упавшая капля воды заставила резко сесть. Подвал. Что со мной случилось? Где я? И самое страшное - кто я? Вопросы без ответов. Я не могла вспомнить даже своего имени. Одно было ясно: произошло нечто ужасное.
Вспомнить всё
Белла утонула. Эдвард направился в Италию и покончил с собой. Что ждет их за пределами этого мира? Смогут ли их мятежные души вспомнить друг друга? Они теперь в абсолютно разных мирах, полные противоположности. Их различия сильнее, чем были при жизни. Будут ли они снова вместе?
И настанет время свободы/There Will Be Freedom
Сиквел истории «И прольется кровь». Прошло два года. Эдвард и Белла находятся в полной безопасности на своем острове, но затянет ли их обратно омут преступного мира?
Перевод возобновлен!


А вы знаете?

...что, можете прорекламировать свой фанфик за баллы в слайдере на главной странице фанфикшена или баннером на форуме?
Заявки оставляем в этом разделе.
...что в ЭТОЙ теме можете или найти соавтора, или сами стать соавтором?


Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Самый ожидаемый проект Кристен Стюарт?
1. Белоснежка и охотник 2
2. Зильс-Мария
3. Лагерь «Рентген»
4. Still Alice
Всего ответов: 272
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

QR-код PDA-версии



Хостинг изображений


[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 31
  • 1
  • 2
  • 3
  • …
  • 30
  • 31
  • »
Модератор форума: Farfalina, Валлери  
Twilight Russia. Форум » Fanfiction » Разминка для ума » Архив марафонов » Марафон
Марафон
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:45 | Сообщение # 1
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:






Темы частей:
1. Утро
2. Катастрофа
3. Встреча
4. "Звездное небо"
5. Любовь
6. Тишина
7. Красота
8. Перемены
9. Сложности
10. Игра
11. Время
12. Решение
13. Шок
14. Конь


Правила марафона:
Каждый день мы будем выкладывать для вас темы зарисовок на главной странице сайта. НО если вы хотите принять участие в марафоне, а заодно дать дополнительную нагрузку своему воображению, на этот раз каждая последующая зарисовка должна становиться продолжением первой. То есть по прошествии двух недель у вас на руках (и при вашем желании - соответственно, и у нас) должна оказаться полноценная история. Будет это мини, миди или макси рассказ, фанфик или собственное, все люди или мистика - зависит исключительно от вас! Но учтите, что явно написанные заранее истории мы принимать не будем - полагаем, подобное жульничество не принесёт вам пользы, не поможет развить писательские навыки, а "Разминки" созданы именно для этого.

Если вы захотите прислать несколько отдельных зарисовок на определённые темы - мы выложим их по тому же принципу, что действовал до этого. Если же вы решите принять участие в марафоне, ваши творения будут выкладываться в отдельной теме, где в конце концов должны будут вылиться в полноценную историю. Поэтому просим вас делать пометку в теме письма - обычную вы прислали разминку или "марафонную". И обязательно указывайте тему разминки.

Присылать части историй в день оглашения очередной темы разминки необязательно. Допустимая задержка - три дня, но учтите, что марафон будет завершён в 23:00 (по московскому времени) 13.02.2015 - все части должны быть отправлены на почту строго до этого момента. Все, кто дойдут до конца и не сдадутся по пути, получат от нас более чем приятные призы в виде индивидуальных значков и рекламы получившейся в результате марафона истории на главной странице сайта. Также авторы будут переведены в "Проверенные", если ещё не состоят в этой группе.

И, кстати, мы, кураторы, тоже понятия не имеем, каким будет следующее задание - полная импровизация, дамы и господа!

Ждём ваши истории на почте [email protected]!

[admingreen] Если вы не успели вовремя прислать очередную часть истории, присылайте её позже, мы всё выложим, но учтите, что в этом случае, к сожалению, никаких подарков в конце не будет! Задержки принимаются в крайнем случае до утра четвёртого дня (если обстоятельства совсем уж не позволяют вам успеть к вечеру третьего дня, предупредите кураторов в ЛС).[/admingreen]

Участники марафона (чтобы прочитать выложенные части историй, щёлкните по интересующему вас нику):
ღЧеширикღ продолжение / продолжение
Dunysha / продолжение
AlshBetta продолжение / продолжение
Ireno4ka / продолжение - задержка
Elizabeth39 / продолжение
Яманеко продолжение / продолжение / продолжение / продолжение
bellaOlga продолжение
Крайз продолжение
Belka_sweet_girl / продолжение
★Texas_City★ продолжение / продолжение / продолжение / продолжение /продолжение /продолжение
Элен159 / продолжение
Limon_Fresh
Aelitka продолжение
Deruddy продолжение / продолжение
traum_al - задержка
Evgeniya82 / продолжение
Миравия продолжение / продолжение /продолжение
Polik06 / продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:49 | Сообщение # 2
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор ღЧеширикღ

Утро не наступало. Оно словно провалилось в разверзнувшуюся пропасть между разрядами молний. Не было постепенно светлеющего небосвода, замершей на мгновение природы и всеобщей тишины перед рассветом. Лишь гром, молнии и хлесткий ливень. Ах да, и тихий смех, раздававшийся с крыши старого дома. Пока весь город нежился в теплых постелях, напрочь проигнорировав гнев матушки-природы, одни черные глаза с упоением наблюдали за разгулом стихии. И было совсем неважно, что ледяные струи воды просачивались за поднятый воротник пальто. А резкие порывы ветра в любой момент могли оборвать тихое безумие балансировавшей на краю черепицы фигуры.
Туда-сюда, поворот, балансе и обратно. Танец с тенью под неведомую мелодию, или просто игра со смертью. Но движение не прекращалось ни на минуту, а иногда руки, затянутые в черные кожаные перчатки опускались вниз, потом в стороны, и вверх. Раз-да-три, вниз-в стороны – вверх. И гром вторил сумасшедшему дирижеру, ровно отсчитывая первую, сильную долю.
Утро не наступало. Концерт продолжался. Черная тень металась по крыше, скрытая от посторонних взоров, правил приличия и норм поведения. Гроза подарила заплутавшей душе свободу. Возможно, только на одну ночь. Но это стоило даже последующей вечности проведенной в клетке.
Буря улеглась. Смолк гром – исчез смех, последний росчерк молнии – повисшие плетью руки дирижера, ветер стих – сделан последний шаг. Лишь мелкий, моросящий дождик напоминал о бесчинствах ночи. Занималась заря. Город просыпался, надевал привычные маски и скрывал истинные желания даже от собственного сердца.
Хлопнул люк.
Крыша опустела.
Наступило утро.



Джаспер Уитлок никогда не считал себя ранней пташкой, а после ночи кошмаров и удушливого кокона, в который превращалась уютная постель, подъем в полседьмого утра представлялся чем-то вроде бессмысленного испытания на мужество. Но сегодня все происходило не по привычному сценарию. Буря за окном принесла в душу мир и покой. Кошмары отступили, дав возможность отставному майору хоть немного отдохнуть. День обещал быть воистину чудесным. Улицы дышали свежестью после дождя, ласковое майское солнышко уговаривало не брать с собой привычный пиджак, обещая теплый денек. Выходя из дома, Джаспер поймал себя на мысли, что в такую погоду совсем не хочется менять одну коробку из четырех углов на другую. И машина казалась наименее привлекательным способом добраться до работы. Но время бежало вперед, как обычно откладывая заманчивую пешую прогулку на отдаленное, и вряд ли вообще возможное будущее.
Не успев как следует огорчиться, Джаспер сделал несколько шагов к своей старенькому, но верному джипу. Но вдруг почувствовал, как неведомая сила разворачивает его на сто восемьдесят градусов. Ноги, перестав подчиняться законному хозяину, неслись по направлению к парку, через который Джаспер и хотел пройти в своих мечтах. Ни чертыхания вполголоса, ни попытки развернуться, ни нелепая попытка ухватиться за попадающиеся на пути скамейки - не дали результата. Похоже, пешая прогулка состоится во что бы то ни стало. Пусть даже и станет для майора Уитлока последним, что он совершит в своей, в общем-то короткой жизни. А шансы переломать все кости по пути к офису возрастали с каждым встречным деревом. Однако, удача решила улыбнуться несчастному майору, и спустя сорок минут, изрядно потрепанный, но не побежденный, Джаспер, вошел в основанную с другом несколько лет назад охранную компанию. По крайней мере, вчера это еще была охранная компания…
- Что здесь происходит?!
В обычный день на крик спокойного, порой даже меланхоличного начальника немедленно отреагировали удивленными восклицаниями, или гробовым, настороженным молчанием. Не приходилось сомневаться, что нетипичное поведение сию же секунду привлекло всеобщее внимание. Но сегодняшний день был настолько же обычным, как и четвертое июля. Поэтому находившиеся в небольшой приемной люди не обратили ровным счетом никакого внимания на Джаспера. У них были дела поважнее.
Курьер службы доставки азартно жонглировал вверенными ему важными пакетами с документами. Его восторженный крик: «Я так долго мечтал научиться!» разносился далеко за пределами офиса. Образцово-показательный секретарь высшей квалификационной категории, сорвав с себя блузку с упоением целовала отбрыкивающегося Эммета МакКарти – совладельца компании «Sekurity». Один из главных клиентов фирмы в этот момент настойчиво оттягивал ошарашенного Эммета в свою сторону, пытаясь привлечь внимание. Из его неразборчивых, взятых фальцетом восклицаний, можно было заключить, что он устал перед всеми претворяться. От него недавно ушла жена, и развод наверняка лишит его всего имущества, которое итак заложено в качестве частичной уплаты карточного долга. И ему нечем платить за свою охрану от головорезов из казино, где он крупно проигрался. А также он украл бриллиантовое колье своей уже почти бывшей жены, чтобы купить билет в один конец до Карибов.
Военное прошлое Джаспера наконец оправилось от шока, и заняло главенствующую позицию в происходящем хаосе. Ловко миновав курьера, который к тому же возомнил себя гимнастом, двумя силовыми приемами освободив Эммета из капкана возжелающих тел, Джаспер затащил несопротивляющегося друга в кабинет, и быстро повернул ключ в замке.
- Это…
- Катастрофа.
Эммет нетвердой походкой подошел к мини-бару, и трясущимися руками плеснул в бокал виски на два пальца. Но с сомнением покосившись на запертую дверь, долил янтарную жидкость почти до самого края.
- Город сошел с ума. Вот только не могу определиться, мы попали в специально созданный для нас филиал ада, или Алиса из Страны Чудес решила превратить Новый Орлеан в огромную кроличью нору.
- Эммет, успокойся. Возможно, это просто глупый розыгрыш, - рациональная попытка Джаспера вернуть сумасбродным событиям реальную окраску потерпела полное фиаско. Стоило вспомнить собственный вынужденный забег через парк, и становилось понятно: в роли шутника здесь мог выступать только сам бог или дьявол. А с ними шутки плохи.
- Да ну? – в наполняющем короткую фразу сарказме можно было утопиться. – Кстати, друг, ты в курсе, что сейчас похож на сатира? Эти листочки, веточки, разорванные брюки… живописно смотришься!
- Проклятье! – Джаспер предпринял несколько провальных попыток привести себя в более-менее презентабельный вид. Но потом справедливо решил, что есть дела гораздо более значимые на данный момент.
- Как думаешь, это надолго? – после нескольких минут молчания возобновил разговор Джаспер.
- Не знаю, но я и шага из этого кабинета не сделаю, пока все сумасшедшие не разойдутся. Даже домой идти опасно. Рози тоже помешалась. Вдруг решила, что ей вот прямо сейчас нужно ехать на конкурс Мисс - Америка. Пакует чемоданы.
- А ты не пробовал ей помешать? – зная любовь Эммета к своей молодой жене, Джаспер был удивлен его равнодушию и отсутствию действий.
- Пробовал. Но после того, как в меня полетели сначала вещи, потом книги, ваза, лампа и наша новая картина какого-то знаменитого художника, рисовавшего разноцветные кляксы. Я решил не искушать судьбу. Возможно к вечеру этот балаган прекратиться, и она вернется домой. Нормальная.
- А с тобой не происходило ничего странного?
- Вроде нет. Знаешь, не до этого было. Когда все вокруг начали сходить с ума, я был занят тем, что спасал собственную задницу от коготков Лорен. Говорил я тебе, секретарь с таким хищным маникюром – не к добру.
- Эммет, мы должны выяснить, что происходит, и как это остановить! Нельзя же просто сидеть и ждать у моря погоды.
- Действуй, герой! Но пока у меня есть виски и бейсбольная бита, я не сдвинусь с места.
Полуденное солнышко весело заглядывало в окна. В узеньком переулке под звуки саксофона мелькнула темная фигура, и мелодичная трель почти поглотила тихие слова: «Не может быть…».



Бар «Полночь» был практически безлюден. Востребованное место для отдыха после напряженного трудового дня ныне лишилось практически всех завсегдатаев. Джаспер неспешно подошел к барной стойке и вымученно улыбнулся Сэму, скрупулезно полирующему бокалы. Сказать, что день был адским, значит очень сильно преуменьшить.
Люди продолжали осуществлять свои тайные желания. Работа практически сошла на нет. Единственным утешением служил оживившийся после нескольких бокалов виски Эммет. Вопреки ожиданиям он не опьянел, а наоборот стал собранным, готовым к решительным действиям. Вместе им удалось локализовать вспышку безумия в конторе, и даже встретиться с клиентами, число которых возрастало в геометрической прогрессии с каждым часом. Посреди хаоса все хотели гарантий и защиты. А именно эти услуги предоставляло их бюро. Конечно, без происшествий не обошлось. Эммета все-таки настигло непреодолимое желание, которое чуть не вылилось в вооруженный конфликт. Ничто не предвещало беды. Жаждущий защиты клиент подъехал к их офису, встречать его вышел Эммет. Дальше события должны были развиваться по стандартному сценарию – взаимные расшаркивания, разговор о цене, обсуждение защиты и подписание договора. Но в налаженную и отработанную схему вклинился неожиданный фактор – новенькая спортивная машина последней модели, на которой и прибыл важный клиент. Увидев свою воплощенную мечту, Эммет не смог устоять. Отшвырнув клиента, как мешающегося под ногами котенка, он запрыгнул в автомобиль, и практически уже дал по газам. Но, видимо доведенный до крайней степени бешенства и отчаяния, клиент не растерялся. Пистолет появился в его руке, хорошо отработанным жестом фокусника. Вот только клиент не принял во внимание, что не обладает снайперской точностью, и вместо спущенных шин под угрозой оказался весь район.
Джаспер поежился, вновь переживая страшные мгновения, когда он услышал выстрелы и бросился на помощь к партнеру. Лишь чудом ему удалось избежать шальной пули и скрутить обезумевшего клиента. Эммета благополучно извлекли из изрешеченной пулями машины. По счастливой случайности на нем не оказалось ни царапины, хотя защищающее его лобовое стекло превратилось в груду осколков.
И хотя инцидент удалось замять, Джаспер с ужасом воображал, что случится, если странное проклятье наложенное на город не спадет в ближайшие часы. Ситуация с Эмметом наглядно показала, какими катастрофичными могут быть последствия исполнения сокровенных желаний.
Попивая мелкими глотками кофе, ведь один только взгляд на алкоголь вызывал приступ головной боли, Джаспер наслаждался спокойной обстановкой бара. Свет был приглушен, одиночки, сидевшие за столиками, гипнотизировали стены или свои бокалы. А две парочки переговаривавшиеся тихим шепотом не вызывали раздражения.
- Люди приспосабливаются к любым обстоятельствам, - не отвлекаясь от своего занятия, бармен Сэм ненавязчиво завязал разговор.
- Чаще всего у них просто нет другого выбора. Здесь сегодня целый день так спокойно?
- Нет, конечно. Заходили чудики, да и я сам оплошал несколько раз. Но к вечеру все успокоились. Каждый нашел для себя лекарство, чтобы бороться с собственными желаниями. Я решил занять руки чем-нибудь. Механические действия отвлекают от ненужных и опасных мыслей.
- Как думаешь, что произошло?
- Да откуда же я знаю, сынок? Мое дело маленькое – выслушать, подлить в бокал, чтобы разговорить какого-нибудь бедолагу, или наоборот убрать бутылку, когда она заменяет человеку рассудок. О высоких материях или вот такой бесовщине никогда говорить и размышлять не умел.
Разговор прервало какое-то движение на небольшой сцене. К видавшему лучшие времена роялю подошла молодая девушка. Обтягивающее ее точеную фигуру маленькое черное платье практически не оставляло простора воображению. Джаспер зачарованно наблюдал за действиями незнакомки. Она вся являлась одним сплошным противоречием. Вызывающее платье никак не соотносилось со скованными, смущенными движениями. А задорный ежик прически, разбавленный разноцветными прядями, с трудом выдерживал конкуренцию с трясущимися от страха руками.
Прозвучало несколько пробных нот, девушка удовлетворенно вздохнула, возможно одобряя звучание инструмента, подвинула ближе микрофон, и…
Даже спустя годы Джаспер так и не мог вспомнить, игра ли прекрасная незнакомка джаз или блюз. Пела о любви или ненависти. И существовал ли мир тогда, или уже рухнул. Все его существо захватил хриплый, томный голос. А темные, практически черные глаза, он мог бы поклясться смотрели прямо в душу. Подчиняя, порабощая, обещая блаженство.
Он опомнился лишь тогда, когда грянули аплодисменты, с удивлением услышав собственный крик: «Браво!». А девушка рассеянно поклонилась и исчезла со сцены. Она просто… исчезла, как запретная фантазия.
- Там есть запасной выход. Если поторопишься, сможешь догнать ее на улице, - Сэм дружелюбно подмигнул и кивком указал на неприметную дверь.
Никогда в жизни Джаспер не бегал так быстро. Не прошло и пары секунд, как он уже вдыхал освежающий ночной воздух. А неподалеку маячила знакомая темная фигура. Не отдавая отчета в своих действиях, Джаспер со всех ног бросился за ней, прокричав:
- Девушка! Прошу вас, подождите!
Послушно замерев, незнакомка выжидающе смотрела на приближающегося Джаспера.
- Я… я просто хотел… - буквы не хотели складываться в слова, и Джаспер просто умоляюще смотрел на свое видение, моля о снисхождении.
- Я не пью кофе, только чай. Черный, с лимоном. И кстати, ты слишком торопишься, наша встреча только завтра. Сделай все правильно, Джаспер.
И легонько коснувшись губами щеки замершего мужчины, девушка скрылась в переулке.



Иногда кажется, что день растягивается на несколько вечностей. Стрелки часов замирают, а окружающий мир превращается в размытое пятно. И остается лишь ожидание заветного: «тик-так, тик-так». Для Джаспера не имело значение: утро сейчас или ночь. Он жил лишь одной фразой: «Наша встреча только завтра. Сделай все правильно». Завтра наступило, и он как глупец даже взял с собой термос с чаем и нарезанные лимоны. Эммет, увидев припасы друга, сначала долго не мог ничего сказать, отвисшая почти до пола челюсть весьма затрудняла процесс. А после, услышав объяснения, ударился в неконтролируемую истерику. Даже его ухаживания за неуступчивой Роуз не в превращались в пикник с призраком, с лимонами на перевес.
Таинственная незнакомка, опутавшая невидимой цепью разум Джаспера, действительно растворилась подобно призраку. Исчезла в длинных тенях переулка за баром. И только неуловимый аромат терпких, дурманящих духов подтверждал, что их встреча не мираж.
С каждым проведенным часом в душном кабинете, Джаспера охватывало отчаяние. Он терзался вопросом: как же найти вскружившую голову прекрасную девушку? И что, если он уже упустил свой шанс?
Изменив привычкам, на обед он выбрался в один из самых дорогих и изысканных ресторанов в городе. В тайне надеясь, что счастье будет ждать его за соседним столиком, непременно у окна. Он почти видел, как одетая в белоснежное, струящееся платье девушка радостно улыбается, приветственно машет рукой. Он подсаживается за ее столик, склоняет голову, чтобы поцеловать руку, но в ее глазах желание большего. Расстояние между ними сокращается, дыхание перехватывает, а губы уже так близко…
К сожалению фантазия, как и его надежды, превратились в пыль. Незнакомка не почтила присутствием модный ресторан. Остаток рабочего дня пролетел мимо Джаспера, не вызвав даже капли заинтересованности. Чудачества некоторых клиентов и персонала удостаивались лишь отстраненного взгляда.
На мягких лапках подкрался вечер. Джаспер долго гулял по улицам, вглядываясь в лица прохожих. Веселые и грустные, озабоченные и окрыленные, все жители дышали и шагали в особом ритме. Ритме Нового-Орлеана. В воздухе витали обрывки джазовых импровизаций, иногда в стройную гармонию вливался завлекающий голос саксофона, а пианист, нарушающий все законы темпа и ритма, лихо выводил рваную, очаровательную в своем несовершенстве мелодию. Этот город никогда не подчинялся правилам, как в музыке, так и в жизни. Неудивительно, что именно здесь произошло самое чудесное чудо из возможных.
Думая о девушке, чье имя он не знал, Джаспер понадеялся на неизвестную магию, моля всех богов, чтобы они привели его к незнакомке.
Постепенно, на погасшем небосводе загорались звезды. Тысячи тысяч ярких огней указывали путь. Нашептывали только им известные тайны. Потеряв чувство времени и направления, Джаспер просто шел вперед, любуясь звездным небом. Очнулся он только, когда уже практически вышел за границу города. С удивлением обнаружил, что ноги привели его на старое кладбище. Кованая ограда угрожающе возвышалась над незадачливым путником. Джаспер уже хотел повернуть обратно, как вдруг неведомая сила заставила его поднять руку и толкнуть заскрипевшую калитку. Мимоходом удивившись отсутствию замка, мужчина решил довериться интуиции и переступил границу между миром живых и почивших. Бродя вдоль могил, читая эпитафии, Джаспер поймал себя на ощущении, что здесь чувствует себя таким спокойным и расслабленным, как нигде до этого. Абсолютная тишина, освещающая надгробия полная луна превращали обитель в скорби в красивое, почти романтичное место.
Тихий звук шагов заставил мужчину насторожиться, и принять оборонительную стойку. Только сейчас до него дошла абсурдность ситуации: он один, на заброшенном кладбище, любуется видами. Если его сейчас поймает сторож, то не миновать ночевки в полицейском участке. Но из-за поворота вышел не старик-сторож. Это была Она. Столь же великолепная и странная, как вчера. На ней был черный брючный костюм, волосы уложенные в творческом беспорядке, но самое больше удивление вызывал попугай, сидевший на плече девушки.
- Иногда я смотрю на звезды, и мне хочется раствориться среди них, согреться в ледяном тепле, - ее голос казался потусторонним. Глаза не смотрели на собеседника. С жадным любопытством она впитывала в себя картину звездного небо. Как будто действительно надеялась стать частью их.
- Кто ты? И откуда узнала, что мы встретимся здесь?
- Ты задаешь неправильные вопросы, Джаспер. Больше всего тебя интересует мой попугай, не так ли? – с легкой улыбкой она погладила разноцветные перья нахохлившейся птицы.
- Я удивлен. Не знал, что они сейчас в моде.
- Никто не заслуживает быть запертым в клетку. Никто. – Голос девушки прервался, а в глазах показались слезы. Или это был просто отблеск луны. – Ты принес чай?
Резкая смена темы сбила Джаспера с мысли. Эта девушка вообще лишала его любых разумных мыслей. Безропотно он достал термос, решив ничему не удивляться.
Они сели на резную скамейку напротив одной из могил. В молчании было столько невысказанных вопросов, что казалось, воздух потрескивает от бесконечных: почему и как? Но никто не пытался возобновить разговор. Девушка неторопливо пила согревающий напиток, а Джаспер… он смотрел на нее. Пытаясь запечатлеть в памяти каждую черточку совершенного лица.
- Иногда мне кажется, что ты мне приснилась. Все странные события двух прошедших дней – это всего лишь сон. Я вот- вот проснусь, и снова погружусь в серую рутину однотипных дней.
- Сны всегда притягательней реальности. Но разве во сне ты мог бы почувствовать это?
Ее губы оказались холодными, но одно прикосновение разбудило дремлющий жар. Их поцелуй не был неуверенным или изучающим. Они брали, что хотели. Эгоистично, не скрывая желаний и страсти. Даже когда поцелуй прервался, они долго дышали одним воздухом на двоих, не в силах разорвать столь тесный и нужный контакт.
- Мне пора, - со вздохом разочарования, девушка все-таки отстранилась.
- Постой. Скажи, как тебя зовут? Мы еще увидимся?
- Вопросы, вопросы… Какой в них смысл? Ведь все ответы уже в твоем сердце.
Девушка встала, попугай, слетевший с ее плеча во время мгновения слабости, вновь вернулся на законное место.
- Прошу… - Джаспер ухватил тонкую руку, не отпуская.
- Элис. Меня зовут Элис. Не теряй звездное небо, и мы встретимся.



Утром не видно звезд. Как будто мастер-кудесник повесил голубой экран – заставку перед основным представлением. И можно лишь догадываться, что случится, когда поднимут занавес и зазвучат вступительные аккорды оркестра.
Глядя на ослепительно голубое, без единого облачка небо, Джаспер думал об Элис. Она похожа на звезды: такая же далекая и таинственная, недостижимая. Наверное, в обычной жизни, до заклятия, она была как этот летний, кристальной чистый подобно слезе младенца небосвод. Такой простой и ясный. Но в глубине ее души всегда жила бесконечность вселенной, полная загадок и тайн. И она вырвалась на свободу, как попугай, которого она выпустила из клетки. Элис не просто похожа на небо. Она была им. Бесконечно прекрасным и волнующим, зачаровывающим и пугающим. Многоликим. Небом.
«Не теряй звездное небо…». Не потеряет, теперь уже нет. Когда он познал сладость ее губ, никто и ничто не заставит его отказаться от такого далекого и близкого, ставшего родным за неполные двое суток Неба.
С легкой улыбкой человека, полностью примирившегося с терзающими душу демонами, Джаспер вышел на улицу. И совсем не удивился, увидев на противоположной стороне улице, сидевшую на ступеньках дома знакомую фигуру.
- Чем займемся сегодня? – ее звонкий голос спугнул спящего на карнизе голубя. Проследив за его полетом, девушка вновь обратила испытывающий взгляд на Джаспера.
- Мой рабочий день никто не отменял, - Джаспер сам не поверил вылетевшей фразе, настолько она прозвучала неуместно в это волшебное утро.
Девушка еле уловимо поморщилась. Но грусть не задержалась на прекрасном лице. Сейчас Элис напоминала легкий бриз. Такая же воздушная, нежная, чуть-чуть парящая над грешной землей.
- Неверный ответ. У нас на сегодня большие планы. Ты ведь хотел разобраться, что происходит в городе? Так вот, пора начать собственное расследование!
Ее энтузиазм, бесконечная уверенность в собственной правоте и детская непосредственность были настолько заразительными, что Джаспер невольно поддался порыву.
- И откуда же мы начнем расследование, моя прекрасная леди?
- Джаспер, не разочаровывай меня! Конечно, мы идем в библиотеку!
- Повтори…
- Подумай сам. Не могли эти таинственные события просто взяться из неоткуда и обрушиться именно на наш город. Наверняка это уже происходило. Может прямо здесь, или где-нибудь еще. В любом случае, в архивах должна быть информация.
Уверенно взяв за руку ошеломленного от напора мужчину, Элис прямым курсом двинулась в центральную библиотеку.
Сколько же в ней уживается полярно разных личностей! Вряд ли кто-нибудь узнал сейчас в непринужденно болтающей о разных пустяках девушке, потустороннюю незнакомку ставшую почти единым целым со старым кладбищем. Или страстную, опасно завлекающую певицу из бара. Они меняла образы и амплуа так же легко, как одежду. Или прическу. Только сейчас Джаспер обратил внимание, что в коротких волосах появились несколько новых прядей выкрашенных в разные оттенки голубого. И это странным образом успокаивало. Это все она. Такая разная и сумасбродная. И все же, понятная и невероятно близкая. Его Небо.
В библиотеке пыл Элис немного поутих. Обилие материалов сбивало с толку. Особенно, если учесть, что ничего даже близко похожего они не смогли найти даже после нескольких часов непрерывной, совместной работы. В городе время от времени происходило много странных вещей. Но никогда они не охватывали все население, и не действовали настолько глобально и в какой-то мере разрушительно.
Девушка явно была разочарована. И на все попытки успокоить и подбодрить реагировала лишь равнодушным пожатием плеч. Она закрывалась, отдалялась, и Джаспер ничего не мог с этим поделать.
Когда она предложила, хотя это скорее напоминало бескомпромиссный приказ, отправиться в офис и помочь Эммету с клиентами, мужчина только чудом смог сдержать раздраженный рык. Шаг вперед, и два назад. Он только начал узнавать ее, а она снова скрывалась под маской, выстраивая барьер за барьером. Утешало лишь, что на прощание прозвучало обещание вечером встретиться вновь.
Даже погрузившись в пучину дел, Джаспер не мог перестать думать об Элис. Ни одна девушка не действовала на него столь оглушающе. С ней он чувствовал себя одновременно слабым и сильным, готовым на любые безумства. И это пугало. До чертиков.
Время пролетело незаметно, и вот уже Джаспер прощался с хмурым Эмметом, клятвенно обещая, что они в ближайшее время обязательно сходят в бар и как следует отдохнут.
Элис нигде не было. Наученный опытом предыдущих встреч, Джаспер решил довериться интуиции.
На главной площади царило странное оживление. С разных сторон, привлеченные игрой скрипичного ансамбля, стекались люди. Звучавшая музыка подчиняла, лишала силы воли. Возможно, это было очередное последствия заклятья. По-другому объяснить появление бродячих музыкантов играющих страстное, резкое танго, невозможно.
Толпа создала круг, в центре которого находились музыканты, полностью отдавшие себя мелодии, ставшие единым целом со своими инструментами. А рядом с ним кружилась в бешенном танце… Элис. И каждое ее движение было прямым продолжением извилистой мелодии. Их глаза встретились на очередном головокружительном повороте. Грациозно подойдя вплотную, она потянула его за собой в центр. И было совершенно не важно, что Джаспер никогда не умел танцевать этот волнующий танец, а слух не мог уловить все быстрее сменяющиеся ритмы. Элис влекла за собой. В пучину страсти, отчаяния и надежды. Передавала свое сбившееся дыхание. Отталкивая и притягивая так близко, что он ощущал каждый изгиб разгоряченного тела. Между ними словно протянулась невидимая нить, и каждое ее движение становилось его продолжением. Он кружил ее, и казалось, что площадь и люди жадно следящие за каждым их шагом, остались далеко внизу. А они летели к звездам. Все выше и выше. И глядя в играющее в глазах девушки пламя, Джаспер впервые подумал, что это определенно, совершенно точно, хотя и абсолютно невозможно…
Любовь.



Два дня. Два дня молчания. Два дня оглушающей тишины, сдавливающей виски. Два дня серой обыденности и отсутствия интереса к окружающему миру. Элис не появлялась уже два дня. И Джаспер не мог понять, в чем причина? После страстного танца на центральной площади, они еще долго гуляли по постепенно пустующим улочкам. Разговаривая обо всем, узнавая собеседника. Джаспер узнал, что она терпеть не может слезливые мелодрамы, зато исторические фильмы может смотреть часами напролет, переживая за судьбы героев. Ведь это произошло в реальной жизни. Трагедии, счастливые минуты, расставания и встречи – все случалось когда-то. Она не переносит алкоголь, но иногда, когда особенно тяжело, пьет виски – как память об отце. О семье она упоминала вскользь. Складывалось ощущение, что она досадует на себя, за то что вообще проговорилась. Она упрямо избегала разговоров, которые могли пролить свет на ее теперешнюю жизнь. Где работает, в каком университете училась и какую специальность получала, в какой части города живет? Даже ее фамилия осталась для Джаспра тайной за семью печатями.
Ему казалось, что этот в меру откровенный разговор сблизил их, подарил шанс на нечто большее. Но на практике получил лишь тишину. Он не знал где совершил ошибку, и чем объяснить ее затяжное молчание. Лишь надеялся, что ошибка, если она и совершена, не стала роковой. Он не мог потерять Элис. С ее появлением его жизнь разделилась на: до и после. Контраст слишком разительный. Всего лишь два дня без ее улыбки, странного поведения и двусмысленных фраз, а ему казалось, что из воздуха выкачали кислород. И он задыхался, перед глазами плясали темные круги, и самое страшное – тишина. Тишина окружала его плотным коконом, несмотря на скопление людей, разговоры, посторонние шумы. Он не слышал их, а может просто не хотел слышать.
На исходе второго дня Эммет, больше не в состоянии выносить потерянное состояние друга, практически силком затащил его в бар. Но это не принесло результата. Джаспер продолжал отсутствующим взглядом скользить по лицам посетителей, невпопад отвечать на осторожные вопросы, и хмурить брови на остроумные шутки. Он напоминал бледную тень от себя. Количество выпитого алкоголя возрастало, а стена, которой Джаспер отгородился от внешнего мира, не стала даже на миллиметр тоньше.
Отговорившись, что ему нужно глотнуть свежего воздуха, Джаспер вышел из прокуренного бара. Смотреть на сочувствующее лицо друга, искренне пытавшегося помочь, было невыносимо.
Оглянувшись по сторонам, Джаспер увидел стоявшего на углу пожилого мужчину. Прикрыв глаза, то любовно поглаживал сверкающий в ночи ярким пламенем, саксофон. Рядом лежал открытый футляр. Джаспер замер в ожидании музыки. Возможно какая-нибудь заводная мелодия помогла отвлечься от грустных дум. Но музыкант молчал. Заинтересовавшись странным поведением бродяги, а состояние его одежды указывало именно на такой статус, Джаспер подошел ближе. Удивительным был факт, что у такого не состоятельного человека, в руках находился столь дорогой и сразу видно – ухоженный инструмент.
- Почему вы не играете?
- Я слушаю. Сейчас поет город, разве вы не слышите? Эту прекрасную, грустную, немного ностальгическую мелодию, - не открывая глаз, ответил бродяга.
Джаспер потоптался в нерешительности, мужчина явно был не в своем уме. Хотя за последние дни, количество нормальных людей в Новом-Орлеане резко сократилось. Он решил остаться. Впервые за долгие два дня в его мир вернулись звуки, и крохотная искорка интереса разгорелась в душе.
- Нет, простите, я не слышу. Но я знаю одного человека. Девушку. Она бы обязательно услышала, - Джаспер не знал, что толкнуло его упомянуть Элис.
- Эх, молодежь. Вам предоставлен такой уникальный шанс, а вы и его тратите на мелкие забавы, эгоистичные желания. А потом еще удивляетесь, сталкиваясь с последствиями.
- Вы о ситуации в городе? Вы знаете, что происходит?
- Такое уже было. Много раз, в разных местах. Никогда не повторявшись, главный смысл оставался неизменным.
- Я не понимаю…
- Конечно. Ты просто не хочешь слышать. Вы так привыкли слушать голос разума, что забыли о самом искреннем и правдивом шепоте. Голос сердца.
- Почему это произошло с нами? Как это остановить? Если вы знаете, прошу вас, расскажите. У многих людей рушится налаженная жизнь, из-за этих осуществившихся желаний.
- У них рушится жизнь, потому что они привыкли лгать. Себе и окружающим. Заклятье не направлено на исполнение ваших сиюминутных желаний. Оно лишь проводник. Вам дарована великая возможность – изменить привычное течение бытия. Одно пылающее сердце попросило за вас, и мольба была услышана.
- Кто попросил? Чья мольба?
Старик усмехнулся, поправил ремень на саксофоне и почти поднес мундштук к обветренным губам.
- Я всего лишь бродячий музыкант, который много путешествовал и слышал разные байки. Откуда я могу знать? Слушай свое сердце, парень, и ты услышишь… А пока, позволь сыграть для тебя.
Тихая мелодия окутала Джаспера подобно мягкому одеялу. Он молча прислонился к сырой стене, позволив себе на мгновение отрешиться от вопросов, мыслей об Элис, и просто слушал. Впервые, слыша…

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:51 | Сообщение # 3
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Dunysha


Первые солнечные лучи стали пробиваться сквозь задернутые шторы, а сон так и не пришел ко мне. Всю ночь я металась в постели, то рыдая навзрыд, то просто лежала, уставившись в одну точку. Решение… нужно было принять решение и дать ответ сегодня в обед, вот только это было очень тяжело. Понять; простить; перешагнуть через себя и свои принципы; дань шанс; оставить все как есть; начать сначала, не оборачиваясь на прошлое; прошлое оставить в прошлом и идти вперед, не оглядываясь; поставить точку и начать жизнь с чистого листа… что есть правильно?
Не желая больше находиться в постели, я встала накинула на себя халат и подошла к окну. Распахнув шторы открыла окно впуская утренний воздух. За окном просыпалась природа пели птицы, цветы тянулись к лучам солнца, раскрывая свои лепестки в ожидании нового дня. Восходящее солнце уже озарило верхушки деревьев, и медленно пробиралась вверх чтоб занять свое место на небосводе.
Я вдохнула полной грудью, в надежде прояснить свои мысли… не помогло. Созерцая минут пять картину «рождение нового дня», захотелось курить. Отыскав когда-то кем-то забытую пачку сигарет, достала одну прикурила, разместившись на подоконнике. Тяжелый табачный дым начал заполнять мои легкие, вызывая легкий кашель, видимо я никогда не научусь курить, еще пара затяжек не привела к должному облегчению, на оборот лишь вызвала чувство неприязни. Затушив сигарету и швырнув ее в окно, я решила, что горячий крепкий кофе будет лучшим союзником в это тяжелое, непростое утро в моей жизни.



Катастрофа
- Боже! Что же я наделала? Это же катастрофа! Катастрофа! Нет, так не должно быть, зачем? Зачем я дала согласие? Тем утром было тяжело принять решение, но сейчас я понимаю, что я не могу отпустить прошлое и плевать я хотела на деньги, завещанные мне дядей. Этот мерзкий старикашка, хоть и был мне единственной родней, но никогда не любил меня, как и я его. От него и при жизни помощи никогда не дождешься так и после смерти оставил одни проблемы, этот старикашка оставил завещание, что все свое состояние завещает мне, но при одном условии, что до двадцати пяти лет я выйду замуж, и не имею права развестись, даже прилагался список кандидатов если я не определюсь со временем. До прошлого года меня не волновал этот вопрос так как я любили и была любима. Но все рухнуло в один прекрасный день, один звонок и моя жизнь перевернулась, одна фраза – «Экспедиция пропала» остановила мое сердце.
Никто не мог толком объяснить, что случилось с экспедицией она просто растворилась, не выходила на связь, поиски тоже не принесли никаких результатов. Полгода я жила как в тумане, делала все на автомате ела, пила, ходила на учебу, работу. Потом мое страдание и апатия сменилась надеждой, верой в то, что он вернется, он не мог меня просто так оставить и я стала ждать. Ждала, пока в мою дверь однажды не постучался адвокат дяди напомнив о завещании и что стоит поторопиться с исполнением воли покойного, и передал мне список кандидатов. Из всего списка подходящей кандидатурой был Питер, мы дружили с детства он знал моего любимого и перед экспедицией пообещал ему позаботиться обо мне, кроме того он знал о причудах моего дяди, потому то он и согласился.
И вот я поднимаюсь по ступенькам небольшой часовенки на краю города, что б связать свою судьбу с не любимым человеком, для достижения материальных благ. Вхожу в раскрытые двери, и вот они последние пять метров моей свободы, моей надежды, что я смогу принять еще одно решение. Я медленно иду по проходу к алтарю, где меня ждет Питер, священник и моя подруга Шарлотта.
Мысли мечутся в голове словно рой пчел, перед глазами предстают картинки воспоминаний: знакомство – робко протянутый букетик фиалок, первый поцелуй под весенним дождем, страстные ночи и утро, когда лучи солнца озаряют его тело, запутанное в простынях, его умиротворенное лицо с легкой улыбкой на губах и спутанные кудри золотых волос, его последние слова - «Я люблю тебя малыш! Я вернусь к тебе, жди меня».
Пелена слез застилает мне глаза, сил нет их сдержать, и одинокая слеза скатывается по моей щеке, вот и все последние шаги, Питер подает мне руку, мы вместе предстаем перед алтарем.
Речь священника проносится мимо меня, я оглядываю своего жениха, высокий стройный симпатичный парень, хороший друг, очень хороший друг, который всегда подставит свое плечо, но ведь не ценой своего счастья, нет я не могу принять такую жертву. Он заслуживает счастья, найти свою любовь, а не обрекать себя обязательствами. А я? Я до сих пор люблю его и жду его возвращения, и ни какие деньги не сравняться с этим всепоглощающим чувством любви.
«Прошу повторять за мной …» - доносятся до меня слова священника, и я встречаюсь с обреченным взглядом Питера, слезы вновь бегут по щекам.
- Нет, я не могу… ты заслуживаешь счастья, - через всхлипы произношу слова, глядя в глаза другу, не дождавшись ответа срываюсь с места и бегу. Бегу прочь от этого места, не важно куда лишь бы подальше. Рыдания вырываются из моей груди из-за слез не видно дороги, так не должно быть, там я должна была быть с ним, стоять перед алтарем и давать обед вечной любви ему и только ему… но его нет рядом … он пропал…
Спотыкаюсь, падаю на какой-то пригорок, даю волю своим эмоциям: обиде, бессилию, отчаинью, надежде, вере, любви. Когда весь груз переживаний проходит, мысли начинают прояснятся и выплаканы последние слезы, я поднимаюсь, чтоб понять где нахожусь. Солнце клониться к закату, озаряя деревья, кресты, фигуры мраморных ангелов, надгробия… кладбище. Я оказалась на одной из могил перевожу взгляд на мраморное надгробие.
«Джаспер Джонотан Гордон»
1937 – 2009гг.
«Любящий отец и муж»



Озноб тонкими иголочками проходиться по моему телу, забираясь под кожу и растворяется леденящим котелем: холода, страха, неизвестности. Я не могу пошевелиться, неведомая сила сдерживает меня, мой разум словно в тумане я не помню где я, кто я, как сюда попал и зачем? Что мне делать и как выбраться отсюда… вернуться … я должен вернуться, это единственное чувство, которое меня держит, не давая провалиться во тьму.
Вокруг меня кромешная темнота, не поймешь открыты мои глаза или нет. Но вот сквозь темноту пробивается туман, который обволакивает меня, словно мягкое пушистое одеяло, даря тепло и расслабление затекшим мышцам.
Темнота сменяется розовой мглой, предо мной предстает картина живописного парка. Я стою посреди парковой аллеи, нервно теребя букетик фиалок, меня окружают какие – то люди, они спешат, смеются или просто отдыхают на лавочках, в основном это молодые парни и девушки – студенты. Меня охватывает чувство дежавю, словно я был уже здесь в этом парке возле университета где я учусь и это чувство робости и решимости я уже испытывал. Еще раз оглядевшись возвращаю свой взор к несчастному букетику, до моих ушей доноситься звонкий смех словно перелив серебряных колокольчиков, мой взор устремляется к источнику звука и все встает на свои места в моей голове, душе и сердце.
Передо мной стали пролетать калейдоскоп цветных картинок приятных, счастливых моментов и в каждой из которых была она - моя нимфа с серыми глазами и роскошными темными, длинными волосами, со счастливой улыбкой на устах.
Но последние видение вновь сковало мое тело леденящим страхом. Хрупкая, женская фигурка, одетая в свадебный наряд, содрогалась в рыданиях на одной из могил посреди кладбища. Туман снова стал подступать, растворяя все очертания картины, мой взгляд скользнул по надгробью единственное, что я успел разглядеть это имя «Джаспер». Собрав все свои силы, я крикнул в подступающий туман:
- Элис!.. Элис, я вернусь…



Серый туман обволакивал мое тело сковывая движения и затуманивая мысли. Я мысленно боролся, цепляясь за последнее видение, видение моей ненаглядной, моей любимой, безустали повторял ее имя, чтобы вновь не заплутать во тьме, похоже это помогло. Туман стал рассеиваться, отпуская мое тело из своего плена. Вновь оказавшись в непроглядной темноте, стал прислушиваться к своему телу, оказалась я могу чувствовать ноги, руки, я лежал на боку, поэтому применив не дюжие усилия перевернулся на спину. Темнота над моей головой стала преображаться в звездное небо. На черном полотне загорались сотни, тысячи, миллиарды искрящихся точек, притягивая своим сиянием. Вглядываясь в звездный небосвод, я пытался осмыслить, что со мной произошло.
Я Джаспер Уитлок студент последнего курса историко-археологического факультета, у меня есть девушка - моя невеста Элис Брендон, тоже студентка. Мы собирались пожениться, как только я вернусь из экспедиции, организованной нашем деканатом. Экспедиция на Тибет, знакомство с некогда запретным королевством. Еще совсем недавно эта страна была закрыта для посещения иностранцами. Нас встретил суровый климат высокогорья, бескрайние просторы и плоскогорья, труднодоступность этой земли, раскинувшейся за Главным Гималайским хребтом между Индией и Китаем. Некоторые из нас даже мечтали найти известную и загадочную Шамбалу. Я помню, как мы добрались до Великого Каньона Брахмапутры, который является самым глубоким каньоном в мире, но стоило нам начать спускаться как налетел сильнейший ветер и все потемнело.
И вот я очнулся в этой бездонной темноте, не понятно где и сколько времени я здесь уже нахожусь. Мой взгляд затуманенный мыслями вновь обратился к звездам, они были на столько яркими и большими, что казалось протяни руку и можешь схватить одну из этих. Мои мысли вновь вернулись к Элис, почему последнее видение было не похоже на предыдущие? Словно это было не воспоминание, а момент настоящего или будущего. Почему Элис оказалась на кладбище? В свадебном платье? И чья эта была могила? В моей памяти всплыла надпись - «Джаспер».
- Нет! Нет! Я что же умер?!



Любовь – большое светлое чувство, это одно из самых важных чувств человека. Любовь загадочна и непостижима, в ней столько противоречий и подтекстов. Она так многолика и разнообразна: материнская любовь; любовь к детям; любовь к родине; любовь без взаимности; любовь с первого взгляда; бывшая любовь; запретная любовь; подростковая любовь; платоническая любовь; любовь к знаниям; любовь к себе; настоящая искренняя любовь.
Любовь толкает нас не необдуманные отчаянные действия, помогает выжить, бороться, сражаться, вселяет надежду, окрыляет, вознося нас к небывалым высотам, но также причиняет боль и страдания.
***
Звездное небо вселяло в меня надежду, а любовь к Элис придавало сил сражаться с окружающей темнотой, я должен к ней вернуться чего бы мне этого не стоило, даже если я умер моя душа должна быть с ней, мне не будет покоя пока моя девочка несчастна. Пальцы сжались в кулаки до хруста в суставах, крик вырвался из моей груди, разрезая окружающую тишину словно ножом. Когда крик растворился в темноте, я осознал, что сижу, ощущая твердую поверхность под собой, сквозь мрак стали проглядываться очертания скал, где-то капала вода.
***
Солнце уже скрылось за деревьями, уступая место сумеркам спуститься на землю, а я все также непрерывно смотрела на надгробье перечитывая и перечитывая надпись:
«Джаспер Джонотан Гордон»
1937 – 2009гг.
«Любящий отец и муж»
Что это? Знак? Знак того что он умер? Нет, нет, мое сердце даже близко не допускала такой мысли, я знаю, я чувствую он жив. Легкий ветерок подул со спины посылая дрожь по всему телу, раздувая мои распущенные волосы.
«Элис!.. Элис, я вернусь…» - раздался до боли знакомый голос в тишине кладбища. Мое сердце остановилось на мгновение, чтоб в тот же миг понестись галопом, разнося кровь по венам. Душа встрепенулась в надежде, слезы бежали по щекам минуя еле уловимую улыбку.
- Я жду… я буду ждать тебя всегда… любовь моя…



Кап, кап, кап – единственный звук, который нарушал окружающую тишину. Толи мои глаза привыкли к темноте, толи темнота стала рассеиваться, очертания скал стали четкими я даже смог разглядеть струйки воды, скользящие по противоположной стене. Все тело болело от долгого обездвиживания, я попытался согнуть ноги получилось, правда принесло новую порцию боли. Что-то не похоже, что бы я умер, не думаю, что в загробном мире испытываешь такие муки, конечно если ты не в чистилище, хотя, у каждого, свой ад. Размяв свои кости, попытался встать, получилось, добрел до источника влаги, еще никогда мне вода не казалась такой вкусной. Приведя кое-как себя в порядок, огляделся по сторонам. Словно я оказался на дне какого-то ущелья вокруг меня было образовано что-то вроде колодца с разными ответвлениями в стороны, а над головой все также простиралось звездное небо.
- Стив! Джон! Сем, - может кто-то откликнется из членов экспедиции, но в ответ была лишь тишина.
Надо икать выход, я подался к первому проходу, оттуда повеяло могильным холодом, так мне точно не туда, второй проход был погружен в такую тьму, что хоть режь ножом, а вот третий вполне показался мне пригодным для исследований – не так темно и не так холодно. Не смело я ступил в проход, опираясь на поверхность скал. Под ладонь чувствовалось то влага, то мох, то безупречная гладкая поверхность. Я еще раз выкрикнул имена ребят, в надежде, что кто-нибудь отзовется, но звуки тонули в тишине.
Тишина, навеяло мне воспоминание о первой встрече с Элис, это произошло в библиотеки университета. Я тогда допоздна засиделся, готовясь к докладу по истории Древней Индии, я был так погружен в свои исследования, что не заметил, как опустел зал, основной свет сменился на приглушенный, погружая читательский зал в некую атмосферу таинственности и вот в этой тишине раздается громкий звук падающих книг и еще чего-то тяжелого. Быстро соскочив с места и кинулся на шуми тихий всхлип «Помогите», и очень вовремя оказался на месте, чтоб подхватить на лету девушку, которая цеплялась за верхние полки стеллажа. Оказавшись в моих объятиях, девушка взглянула на меня своими большими испуганными глазами, а я остолбенел от глубины этих голубых глаз, которые завораживали, затягивали в свои сети. Меня окутал запах фиалок, роз, и жасмина, сбивая меня с ног, лишая разума.
- Простите, - слова слетели с ее губ, нарушая тишину, она попыталась высвободиться из моих объятий, но мои руки не хотели ее отпускать. Как только кольцо моих рук разомкнулось, она убежала, испарилась, оставив меня сраженным в самое сердце.
От воспоминаний меня вырвал какой-то писк, оглядевшись заметил летучую мышь, которая поднималась в высь из ущелья. Жаль у меня нет крыльев, чтоб взлететь к звездам из дна этого ущелья и направиться к моей любимая, как она там? Элис…
- Элис! – мой крик разнесся по ущелью, разнося имя моей невесты во все стороны, многократно повторяясь эхом.
- Дождись, меня любимая, - шепот сорвался с моих губ.



Я резко проснулась, как - будто меня кто-то позвал. В комнате царил полумрак, спать больше не хотелось, одолеваемая жаждой, я спустилась в кухню. Наполнив стакан водой, я присела на подоконник погружаясь в свои думы. Как странно впервые за последние восемь месяцев, что я живу без Джаспера, ощущаю легкость и спокойствие на душе, а сердце отсчитывает недели, дни, часы, минуты до нашей встречи. И все это происходит со дня моей не состоявшейся свадьбы, с того мгновения как я услышала его голос на кладбище. Улыбка расплылась на моем лице, взгляд переместился на вид за окном, звездное небо большая луна, бросающая свет на водную гладь пруда, по телу пробежала волна тепла от воспоминаний:
- Джаспер! Какая красота! – моему восхищению не было придела. Это был самый романтический сюрприз какой можно было только получить. Я даже не подозревала о существовании такого красивого места. Передо мной простиралось озеро, окруженное густой растительностью, большой диск луны покрывал все серебренным блеском, завораживая своей красотой.
- Хочешь прокатиться на лодке, - раздался голос над моим ухом, крепкие руки обхватили за талию, притягивая к мужской груди. Я чувствовала его дыхание в своих волосах, что посылало волну удовольствия по телу. Развернувшись, я утонула в янтарных глазах любимого, - Хочу.
Весла тихо рассекали водную гладь, июльская ночь дарила свое тепло, наполняя воздух различными запахами: бодрящий запах хвои и тонкий аромат кувшинок, переплетенный с запахом сосновой коры и мха, разбавленный запахом прохладной чистой воды.
- Милая, закрой глаза, - попросил завораживающий голос Джаспера, - Не подглядывай.
Какое-то время я наслаждалась музыкой природы - шелест листвы, ласкал слух напоминая игру скрипки, будто перебирая струны арфы, вода плескалась от погружения весел и под весь этот аккомпанемент солировал соловей, завораживая своим пением.
- Элис ты удивительная девушка, твоя красота чарует, околдовывает, притягивает даже звезды, моя нимфа открой глаза, - от такого комплемента губы не вольно расплылись в улыбке, медленно открыв глаза я ахнула от удивления. Лодку окружали сотни ярких маленьких мигающих огоньков, словно звезды спустились к нам с темного небосвода. Одна из мерцающих «звездочек» опустилась на мою ладонь, игриво поблескивая.
- Поймала звезду, загадай желание…
Одинокая слеза скатилась по моей щеке, желание – всегда быть вместе, и никогда не расставаться.



- Дождись, меня любимая, - шепот сорвался с моих губ. Спиной я оперся на ближайшую скалу, провожая взглядом летучую мышь, - Я люблю тебя, Элис. Мои веки сомкнулись, а воображение нарисовало образ моей нимфы - нежная молочная кожа, небесно-голубые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, маленький вздернутый носик, губы алые словно лепестки роз, мягкие шелковистые темно-каштановые волосы, спадающие локонами с ее плеч.
Меня обдало теплым ветерком, привлекая мое внимание, вроде бы ничего не изменилось те же скалы, звездное небо, сырость в воздухе, но все же, что-то было иначе. Немного осмотревшись, понял в чем причина, в конце этого витиеватого скального туннеля пробивался свет, давая надежду на спасение.
По мере приближения свет становился все ярче, достигнув своей цели, я замер на месте. Вот это перемены, промелькнуло у меня в голове, из тьмы ада и прямо на божий свет. Все пространство было залито светом, арочные своды из светлого камня, под потолком висели колокольчики, на полу и в нишах стен горели свечи, еще я заметил статуи Будды разных форм.
- Проходи, не задерживайся, - раздался голос, выводя меня из ступора. Сделав шаг в священное место (в этом я не сомневался) я встретился с обладателем голоса. По центру возле стены на возвышении в позе Будды сидел монах, облаченный в традиционное монашеское одеяние тибетских монахов желто-оранжевого и бордового цвета. Этот монах не был похож на отшельника, те добровольно заточают себя в маленьком помещении – всего пару шагов в длину и ширину, свет проникает туда через небольшое отверстие в замурованной стене и то, когда страж приносит еду, а это происходит раз в неделю. Скорее этот монах был похож на божество.
- Ты так и будешь стоять столбом? – прервал мои размышления монах.
- Простите, - почти прошептал, не зная, как следует себя вести я сложил ладони перед собой и склонил голову в поклоне.
- Проходи, отведай пищи, тебе нужно восстановить силы, тебе предстоит долгий путь домой, - монах жестом пригласил меня присесть возле его возвышения на одну из ступеней, перед блюдом с едой. Рис с тушеными овощами радовал глаз, а запах наполненный всевозможными специями пробуждал все вкусовые рецепторы, за поглощением пищи я и не заметил, как монах подсел ко мне предлагая чашку традиционного тибетского соленого чай с молоком и маслом. Сделав первые глоток, я хотел задать вопрос, но монах меня опередил:
- Спрашивай, у нас не так много времени осталось.
- Где я?
- Там куда стремились попасть остальные из твоей группы.
- Где они? Что с ними?
- Их души не были чисты. Алчность, зависть, жадность погубили их
- А я? – спросил растерянно.
- Тобой руководит другое более чистое и невинное чувство.
- И как долго я здесь нахожусь? – я совсем потерялся во времени в этой темноте.
- Примерно около года.
- Что? Как такое возможно? Я думал, что провел здесь от силы пару дней, - полученная информация просто не укладывалась у меня в голове, Элис! Моя маленькая девочка! Все это время находиться без меня, подобные перемены, а именно мое отсутствие она … она… я даже боюсь подумать, как она может страдать, мне достаточно представить ее глаза при расставании, наполненные болью и тоской разлуки. Боже … Элис… руки сами потянулись к голове обхватив и сжимая ее с силой.
Монах молча наблюдал за моими внутренними терзаниями, но через минуту продолжил:
- Ты попал во временную яму, там минуты превращаются в дни; дни в месяца; месяца в годы.
- Как мне выбраться отсюда? – все еще прибывая в растерянности, оглянул помещение.
- Слушай голос своего разума и сердца, они подскажут тебе дорогу, сюда же ты как-то дошел? – легкая улыбка коснулась его лица.



Сложности
- Истинная любовь преодолеет любые сложности. Тебе предстоит тяжелый путь, понадобиться вся твоя сила воли, мужество, упорство и тогда ты выберешься от сюда, - слова монаха звучали в моей голове как мантра, пока я пробирался по лабиринтам ущелья. На моем пути попадались завалы, которые приходилось разбирать, разбивая руки в кровь, иногда передо мной вставал выбор в какую сторону пойти, какой проход выбрать и тогда я внимал словам монаха. Закрывая глаза, я прислушивался к своему сердцу, образ любимой всплывал в сознании указывая мне правильный путь, я безоговорочно следовал своим инстинктам.
Вставшее солнце освещало расщелины, по которым я блуждал, что не могло не радовать. За своими раздумьями я и не заметил, как оказался на краю пропасти, еще шаг и можно было прощаться с жизнью. Оглядевшись, заметил подвесной мост, ведущий во вход в противоположной скале, вот только добраться до моста было не просто. Выход к мосту был завален, так что искать выход к мосту не стоило и искать, единственный путь пролегал по отвесной стене всего несколько метров. Прикинув примерный маршрут, я уцепился за ближайший камень рукой поставив ногу на уступ, так мелкими шашками я преодолел половину пути, когда с верху посыпались камни. Меня обдало мелкой россыпью камней, я прижался к скале как можно сильнее желая слиться с ней, камни пролетали мимо меня, но все же последний камень достиг своей цели, встретившись с моей левой рукой. Адская боль пронзила мое тело, стиснув зубы я преодолел оставшийся путь, цепляясь буквально одной рукой. Добравшись до моста, я свалился на деревянный настил корчась от боли. Дав себе немного передохнуть, я продолжил путь дальше, рука просто висела плетью доставляя острую боль при движении из-за непрерывной ноющей боли я не смог определить, что это перелом, ушиб или растяжение. Очередной туннель ничем не отличался от предыдущих, лишь через метров двести послышался бурлящий звук воды, на который я стал ориентироваться. Бурлящий поток падал с высоты пятиэтажного дома унося свои воды расщелину под скалой, похоже это был единственный путь, вода должна где-то выходить на поверхность. Не успел я войти в воду и сделать глоток воздуха как течение меня увлек под скалу, стремительный поток кидал меня из стороны в сторону, порой я ели успевал уклоняться от удара с камнями и сделать глоток воздуха. За всей этой кутерьмой я едва разглядел просвет в конце своего пути, но не успел я подумать, как скала буквально выплюнула меня, даря долгожданное спасение.



Игра
Что это? Игра моего больного воображения? Или какие - то злые духи решили подшутить надо мной? Я сидела в постели вся в поту нервно потирая лицо ладонями, мое глубокое дыхание разносилось по спальне. Что это сон, видение? Я отчетливо видела Джаспера с начало в каком-то храме освещенного множеством свечей, затем он пробирался сквозь завалы и лабиринты, потом он висит на скале, едва не сорвавшись от удара камня, но все же добрался до моста, поток воды, несущей моего любимого к выходу из этого подземелья. Я чувствовала все его эмоции – надежду, боль, облегчение. Мои мысли крутились вокруг моего сна, я была так погружена в размышления, что не сразу услышала телефонный звонок. Посмотрев на часы, я удивилась, кто мог звонить мне в четыре утра? Я поймала себя на мысли, что я не боюсь услышать плохих новостей, а даже наоборот, отвечая на звонок, предчувствовала перемены в жизни:
-Алло …



Время
Я бала права по поводу раннего звонка, что он перевернет мою жизнь.
- Алло, - с замиранием сердца произнесла в трубку.
- Простите это Элис Брендон, - спросили на том конце провода.
- Да это я.
- Простите за столь ранний звонок я Питер Купер я занимался и возглавлял поиски пропавшей экспедиции на Тибете… - голосе парня сделал паузу
- Да, да я вас слушаю, - поторопила я своего собеседника.
- Со мной связались из посольства Китая… в провинции Сычуань…, -чувствовалось волнение парня и его нерешимость о сообщении важной информации, - Во общем нашли парня, который в бреду повторял что-то об экспедиции на Тибет и ваше имя. Сказать, что в моем сердце зародилась надежда, нет она не гасла там никогда, мое сердце просто пустилось галопом. Единственное, что я могла выговорит «Когда вылетаем?»
- Элис, Элис! – голос Питера звучал взволнованно, - С вами все в порядке?
- Да, простите просто задумалась, что-то случилось? – обеспокоилась я, вглядываясь в его загорелое лицо.
- Объявили нашу посадку.
- Оу! Да, сейчас, - я одним глотком допила свое уже остывшей кофе, подхватила свою сумку и направилась в след за Питером.
Самое мучительное и тяжелое в этой поездке это не неизвестность того, что меня ждет в конце пути, а время. Время меня буквально убивало сначала двенадцатичасовой перелет с Сиэтла до Шанхая, это было просто смерти подобно, хотелось выбраться из самолета и дать ему ускоряющего пендаля, потом эта задержка рейса в Шанхае на два часа и вот теперь еще три часа лета до Чэнду.
За время полета мы немного сдружились с Питером, он работал на факультете и курировал вопросы экспедиции, экскурсии и зарубежные практик студентов и преподавателей. Он был женат на девушке по имени Шарлотта и в скором времени ждали прибавление.
По прилету в Чэнду нас встретил Линь Се, - полицейский, который на ломанном английском поведал нам историю о том, что в одной из деревень на реке Янцзы рыбаки нашли молодого парня европейца без сознания в многочисленных порезах и ушибах. Его отправили в больницу города Чэнду, так как это был ближайший город, да и притом является административным центром провинции Сычуань, что расположена на юге центральной части Китая.
На все уговоры заехать в гостиницу и оставить там вещи я категорически отказалась, и так потрачено много времени, мне не терпелось видеть Джаспера, в том, что это он я не сомневалась, нас и пригласили сюда с этой целью, чтоб мы опознали парня, так как при нем не было документов.
Путь до больницы пролегал через историческую часть города мне бы как историку-искусствоведу любоваться и восхищаться красотами города обилием цветов и деревьев, когда-то этот город называли – «город гибискусов», но вся эта красота меркла перед предстоящей встречей, и все мои мысли уже давно опередили мое бренное тело, находясь рядом с любимым.
Врач поведал, что у поступившего парня перелом плеча, переохлождение от долгого пребывания в воде, обезвоживание, истощение организма, множество синяков на теле, сейчас он находиться в состоянии близкое к коме, но в более легкой форме. Мне разрешили войти к нему в палату всего на несколько минут. Медленно приблизившись к кровати, я опустилась на постель рядом с любимым. Потрепанные, золотые кудри не блестели на свету, лицо покрывали царапины и недельная щетина, веки подрагивали, как будто он видел сон, дыхание было ровным, как сердечный ритм что свидетельствовали медицинские приборы. Я коснулась рукой его мягких волос, прошлась по его щеке, не удержалась и коснулось своими губами его потрескавшихся.
- Где же ты пропадал все это время? Джаспер...



Решение
Личность Джаспера была установлена и теперь оставалось ждать, когда от очнется и расскажет, что же произошло с экспедицией и где он был все это время. Его состояние в течении суток не изменилось он также прибывал в глубоком сне. Мне было разрешено остаться в палате, чем я и воспользовалась, сидя радом с его постелью я не могла оторвать глаз от моего любимого, его теплая ладонь в моих руках согревала мне сердце. Усталость и переживания взяли вверх над моим организмом, веки стали тяжелеть как бы я не старалась держать их открытыми, я медленно стала погружаться в царство морфея.
Мне снился Чэнду с его красотами и достопримечательностями: Храм принца У, Храм убийцы дракона, Пагода душ на горе Линюньшань. Я не замечала, как перемещалась от одного храма к другому и вот я оказалась у Храма Маньцзюйшри – это был храмовый комплекс, состоящий из пяти храмов из камня и дерева, прогуливаясь и наслаждаясь созерцанием всего этого великолепия я оказалась в одном зале по наличию бронзовых статуй Будды и буддистских святых я поняла, что оказалась в зале Цанцзин Лоу. Разглядывая одну из статуй я и не заметила появления рядом с собой монаха, случайно налетев на него.
- Ой, простите, - извинилась я в поклоне.
В ответ монах только улыбнулся и коснулся моей руки:
- Я рад, что ты нашла своего возлюбленного, твоя любовь помогла ему выбраться из временной дыры.
- Я? Как? Джаспера? – от странных речей собеседника слова не складывались в предложения.
- Да он долго прибывал в этой дыре и мог остаться там навечно, но твоя любовь спасла его. Ты не поддалась искушению, не отказалась от веры в то, что он жив, продолжала любить его. Он очнулся, когда ты сбежала из церкви, не дав свое священное согласие священнику.
На мое удивленное лицо, он только улыбнулся. Откуда он все это знает?
- На что ты готова пойти ради своего любимого? – спросил монах, не сводя с меня взгляда.
- На все, - прошептали мои губы.
- Даже умереть? Ведь он может и не прейти в сознание, а ты можешь подарить ему эту жизнь ценой своей… через три минуты как он откроет глаза твое сердце остановиться навсегда. Готова ли ты сделать выбор?
Я молчала, смотря в темные бездонные глаза монаха и по моим щекам текли слезы.
- Какое будет твое решение …
***
Когда я вылетел из скалы с потоком воды, понял, что парю в воздухе быстро приближаясь к воде, быстро сгруппировавшись погрузился под воду, где течение вновь меня понесло в стремительном потоке. Я не помню сколько я пробыл в воде и как оказался на берегу, сознание включилось, когда я услышал речь возле себя. Из последних сил, как заведенный я повторял, что я из пропавшей экспедиции которая отправилась на Тибет называл даты и участников, а также не переставал повторять имя Элис.
Темнота, опять это вездесущая темнота и тишина, которая меня окружает. Свет как луч надежды прорывается через этот мрак, и я иду на этот свет словно на зов. Опять все та же пещера с горящими свечами, статуями будды и колокольчиками под потолком. Знакомый голос монаха:
- Рад тебя снова видеть
- Что? Я? Разве… - от растерянности я не мог связать и двух слов, как я опять сюда попал? Я же выбрался.
- Все в порядке ты выбрался, сейчас ты находишься в больнице без сознания рядом с тобой твоя девушка, - ответил монах на мой немой вопрос.
- Элис…
- Да она прилетела к тебе и не отходит от тебя ни на шаг, - с улыбкой произнес монах.
- Но почему я здесь, а не там … с ней?
- Тебе предстоит последнее испытание, чтоб доказать свою любовь к этой девушке.
- И что я должен сделать?
- Пожертвовать свое жизнью ради нее. Тебя выпишут из больницы через два дня, через неделю вы отправитесь в обратный путь, но перед этим решите погулять по городу, на одном из перекрестков машина не справиться с управлением и собьет ее насмерть. Ты можешь спасти ее ценой своей жизни… ты очнешься и тебя выпишут из больницы как я и сказал, но ты до конца жизни будешь прикован к постели, не сможешь пошевелить ни рукой, ни ногой – такова плата за ее жизнь.
Я молчал, переваривая информацию, которая обрушилась на меня словно снежный ком.
- Тебе решать…

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:52 | Сообщение # 4
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор AlshBetta


Её утро всегда начиналось с кофе. Черного, густого, крепкого турецкого кофе, что продавали за углом в крохотной кофейне. Она всегда вставала к самому её открытию, надевала любимое серое пальто, повязывала ярко-желтый шарф и шла вдоль побережья Босфора, завороженная криком чаек и блеском на осеннем солнце голубой воды пролива. Шла, не глядя под ноги, шла, любуясь перистыми облаками и вслушиваясь в стук каблуков о камни набережной.
Утром её ничего не интересовало. Утром у неё не было дел. Утром был лишь кофе, а после – один-единственный звонок. Ему.
Она помнила иссиня-черные, мягкие волосы и даже ощущала, как касается их, когда слышала бархатный голос. Помнила запах его тела, в редкие моменты избавленный от удушливого парфюма и жестких, кричащих ароматов гелей для душа. Была готова любоваться Им – каждой черточкой, каждый морщинкой, каждым изгибом – столько, сколько это будет позволено. Обожала будить Его ласковым поцелуем и им же отправлять обратно в царство снов. Радовалась, когда Он улыбался. Плакала, когда грустил.
Сегодня Ей вместо Него улыбается Босфор. Той же знакомой, кривоватой улыбкой, что красовалась на любимых коричневатых губах. И теми же огоньками смешливости в изумрудно-голубых маленьких волнах, какие светились внутри зеленых, завораживающих своим цветом глаз.
Сколько Он говорил? Два года? Два года с кофе и звонками, без права на что-либо большое. Два года с воспоминаниями и пробуждения поодиночке, без обещанного поцелуя и теплого «спокойной ночи»…
Не удержавшись, смертельно устав от одиночества, она даже пошла и, вопреки здравому смыслу, купила Его любимые яблоки. Каждый вечер заканчивала ими день. Что-то в таинственных турецких фруктах было родное и любимое. Как в Нем. В том самом, что среди тысячи нашелся и увел из серости в свой сверкающий мир. Избавил от необходимости гнуть спину десять часов в день за зарплату, которой хватало на оплату детского сада. Показал другую, счастливую жизнь.
Кто бы думал, что дочь расиста сможет встретить свою вторую половинку среди тех, кого с детства учили презирать?.. Любовь действительно непредсказуема.
Дверца кофейни хлопает. Она пришла.
За прилавком Шарлин – француженка. Она родилась во Франции, выросла во Франции, вышла замуж - все в той же Франции. И лишь после пятидесяти, в поисках приключений, устав от монотонной офисной работы, решилась-таки вырваться за пределы своей родины. Путешествовала по миру десять лет. Осталась в Турции. «Влюбилась в чаек», - посмеиваясь, когда-то поделилась с ней. Начала свое дело…
Сегодня Шарлин работает до позднего вечера. По пятницам в кофейню всегда захаживает большое количество посетителей. Турецкий кофе в французском исполнении - предел мечтаний большинства эмигрантов.
Сидя в своем кресле и читая традиционную пятничную газету, эта женщина напоминает о том, что когда-нибудь Он вернется. Она, одна из немногих, видела их вместе. И в кофейне, и на скамейках у пролива, и на похоронах Его отца, обожавшего её и её кофе больше всего иного… Видела и всегда говорила «благословляю».
Завидев Её и не спрашивая даже, что предпочитает – прекрасно помнит уже вот как полгода – француженка поднимается со своего места, бредет к кофеварке. Нажимает на красную кнопку.
Она наблюдает, как медленными, тяжелыми каплями наполняет маленькую чашечку черный-черный, горький кофе. Густой и ароматный, он тут же заполняет пространство своим запахом, помогая окончательно проснуться.
Грусть отпускает. Тоска – тоже.
Она позвонит Ему через час, ровно в девять. Услышит родной голос, почувствует, что Он рядом, что любит – искренне и чисто… успокоится. И ничего не сможет этому помешать.
Отдавая Шарлин пять лир, Она занимает столик у окна – как раз напротив набережной – и, немного прикрыв глаза, наблюдает, как утреннее солнце освещает Босфор.
Чайки кричат громче…



Она не поняла, что только что произошло. Все там же, сидя на своем привычном месте у окна с видом на Босфор, завороженно глядела на экран маленького серого телефона. Имя абонента выделялось яркими черными буквами, сообщение «ожидаем ответа» - тоже. Но никакого ответа не было и, судя по всему, не будет. Впервые со времени расставания Он не берет трубку.

В её груди становится неожиданно тяжело – то ли от испуга, то ли от разочарования, то ли от того, что происходящее неизбежно портит настроение. В какой-то момент Шарлин, напуганная её видом, подходит и даже спрашивает, в чем дело. По её глазам вполне понятно – выглядит постоянная посетительница плохо.

С трудом пробормотав что-то о неотложных делах, Она вскочила со своего места, бросив телефон в сумочку. Едва не налетела на дверь, забыла про любимый кофе. Свежий воздух помог привести мысли в относительный порядок. Варианта того, что Он мог потерять телефон, проспать, оказаться занятым каким-то срочным заданием – один за одним появлялись в голове. Дышать постепенно становилось легче.

Медленно, будто бы спешить и вовсе было некуда, Она побрела по асфальту набережной, глядя на блестящую воду. Чайки продолжали громко кричать, изредка задевая водную гладь пролива своими острыми черно-белыми крыльями. Какой-то маленький мальчик кормил их хлебом. У самого пирса. Громко хохоча, широко улыбался, бросая птицам каштановые корочки. Его счастливый, безмятежный вид оказал должное воздействие. Её сердце перестало так сильно биться, постепенно вернувшись к прежнему ритму.
Занят. Просто занят. Все хорошо.

Заняв одну из свободных скамеечек, Она закинула ногу на ногу, прислонившись спиной к деревянной спинке. Глубоко вздохнула, продолжая наблюдать за ребенком. Пушистые волосы мальчика чем-то напоминали Его. Наверняка наощупь они такие же мягкие...

Её уже посещала (и не раз) мысль о том, будут ли у них дети. Иногда казалось, что нет: в Его жизни не было место существу, не готовому приспосабливаться к многочисленным разъездам и надолго оставаться в одиночестве. Он предупреждал. В самую первую их встречу, посмотрел в глаза и объяснил, в чем заключается его работа. Она засомневалась – нет смысла скрывать – но после, продолжая видеть этого человека пять раз в неделю, поняла, что это не имет никакого значения. В том же ресторане, где познакомились, с улыбкой сообщила свое решение.

Он был удивлен настолько же, насколько обрадован. С нежностью глядел на неё, изумляясь своему такому неожиданному счастью. И даже называл своим mutluluk*.

Однако дети – совсем другое дело. Ей не пять. Не год. Даже не десять. И понять, что происходит, смириться с Его решениями для неё вполне допустимое, возможное дело. Но для них... Для них нет. Папочка ночует дома. Папочка играет. Папочка ходит в кино и обязательно посещает школьные спектакли. Папочка принадлежит. Целиком и полностью.

Похоже, детей все же не будет.

...Хлеб мальчика кончается. Разочорованные чайки бросаются вон от опустевшего источника пищи, напоследок крикнув что-то обидное. Впрочем, малыша подобное ничуть не расстраивает. Все так же улыбаясь, он смотрит им вслед, высоко подняв голову.

Она тоже поднимает. Подставляет истосковавшееся по теплу лицо солнцу, прикрывая глаза. Слушает мелодичный плеск воды, чувствует ласковые прикосносновения ветра. Наслаждается...

О том, что клиенты обещали прийти в половину одиннадцатого вспоминает совершенно случайно. Торопливо поднимается и спешит к дому сквозь улицы уже пополнившиеся прохожими. Роняет на лестничной клетке ключи, громко ударяющиеся о гранитный пол. Вздрагивает.

В ту же секунду, как нагибается, дабы поднять их, слышит выбрацию телефона.

С восторгом встретив подобный звук, облегченно выдыхает, выуживая мобильник из сумочки.

Ей требуется не больше пяти секунд, чтобы открыть СМС, пришедшее с неизвестного номера; меньше десяти, что прочитать недлинное послание на английском...

Не больше мгновенья, чтобы найти прочитанному подходящее, в точности характеризующеее его слово: катастрофа.
______
*mutluluk - счастье



Напряженно глядя на сверкающий пол аэропорта, скользкий и бесконечный, Она меряла его шагами, нетерпеливо ожидая посадки. Как назло, рейс задерживался. Диспетчер говорила о топливе и о какой-то забастовке пилотов, переходила с турецкого на английский и обратно, но успокоить никого не могла. Немногочисленные разгневанные, спешащие пассажиры, с нескрываемой злостью глядели на проходящих мимо служащих, а некоторые, самые пылкие, громко ругались, требуя немедленно спустить трап самолета.

У Неё тряслись руки. Только вот причиной было вовсе не безумие внутри большого ангара, а маленькое, коротенькое сообщение. Пальцы отстукивали по поверхности телефона, изредка её поглаживая. Словно и не прибор вовсе. А Он.

«Алпаслан Гюнгёр. Ранение в грудную область, состояние тяжелое. Клиника G.Y.» - дословный текст внутри послания. Без каких-либо уточнений, с одним лишь именем и диагнозом. И только «тяжелое состояние» дает намек, почему оно в принципе было отправлено…

Она не могла позволить себе не успеть. Она не имела на это право.

Наконец, посадку объявили. Пустили страждущих внутрь самолета, закрыли двери, велели пристегнуть ремни и оторвались от земли.

Три с половиной часа до места назначения показались вечностью. Она отказалась от еды и напитков, отказалась от чтения – буквы прыгали перед глазами – отказалась от всего, потому что не могла ни о чем другом думать.

Было страшно. По-настоящему страшно не найти там, куда направляешься, Его.

Наверное, Она бы помолилась. Попросила, пожелала, потребовала… но кому? Аллаху? Иисусу? Ответа нет. И молитвы тоже.

Рейс прибыл с опоздание на полтора часа… Такси, благо, выстроились возле дверей аэропорта в ровный ряд - хотя бы с транспортом проблем не должно было возникнуть.

Назвав адрес, Она, дабы не услышать отказ, поскорее протянула водителю смятую стодолларовую купюру.

Кивнул. Согласен.

Выжженная земля, почти полное отсутствие деревьев, бесконечная пустыня за окнами – вот она, Сирия. Их Босфор, их мягкая осень, не шли ни в какое сравнение с этим ужасом.

Ну зачем, зачем Он поехал!

Клиника. На месте.

С трудом дождавшись, пока заказчица покинет салон, мужчина поспешно скрывается из виду, едва представляется такая возможность. Находится в зоне военных действий по собственному желанию невероятно глупо. В его планы отдавать Богу свою душу сегодня не входит.

Маленькая, с острым лицом, в неподходящем ей по размеру оранжевом платке, женщина из справочной указывает нужное направление. Смотрит с неким сожалением. Вздыхает.

Она спешит. Игнорирует лифт, выбирая лестницу. Преодолевает последний десяток ступенек, крепко держась за поручень.

Замирает у двери в палату. Часто дышит, едва ли не плачет, пытается совладать с собой и войти внутрь. Боится. Как и в детстве, когда панически боялась высоты: нет никакой возможности избежать этого липкого, отвратительного чувства.

Однако пересилить себя все-таки приходится. Ради Него.

Чересчур сильно обвив пальцами дверную ручку, практически «задушив» её, Она проходит внутрь. Напоследок глубоко вздохнув, отбрасывает к черту ярко вырисовывающиеся в голове ужасы.

Без труда находит кровать…

Смуглое лицо побелело. Кожа выглядит настолько прозрачной, что от одного неосторожного движения запросто может порваться. Синеватые, пересохшие губы, впавшие щеки, темные, как ночь, круги под глазами – вот как Он её встречает, нарушив обещание о воссоединении после долгой разлуки под ярким стамбульским солнцем. Неизменными остались только глаза. Изумрудные, любимые. Напуганные, как у ребенка. И волосы. Нежные, мягкие, иссиня-черные волосы, которыми она восхитилась ещё при знакомстве.

Алпаслан. Никаких сомнений.

На ватных ногах, едва сдерживая слезы, Она подходит ближе. Дважды порывается что-то сказать, но не может. В горле пересохло.

От него тоже ничего не слышно. Только глаза наполняются слезами. Впервые, за столько времени, впервые с того момента, как все это началось. Сильное, невероятно здоровое прежде тело, опутанное бинтами и трубками пикающих приборов, подрагивает. Сегодня. В +37, если верить прогнозу…

Она не выдерживает невыносимого зрелища. Присаживается перед кроватью, обвивая большую смуглую ладонь своими пальцами. Нежно целует холодную кожу.

Пытается сказать и показать, что здесь. И ничего не заставит уехать обратно…



Ночь выдалась на удивление звездной. Она даже удивилась, заметив за стеклом одного из окон чернильное небо, на котором яркими всполохами – то тут, то там – светились звезды. Такой вид казался чем-то волшебным. Экранизация «1000 и 1 ночи», несомненно. Никак не война, нет. Дом. Спокойный и безопасный. Родной…

Рядом с Ним все меняет краски и становится ближе. Даже это чертово место...

Сейчас Он спал. Повернув голову в ту сторону кровати, на которой Она сидела, доверчиво прижимался лицом к светлой наволочке и краю цветочной блузки. Едва заметные тени гуляли по небритым щекам, подчеркивая их неестественный цвет. Колючая щетина портила впечатление от прикосновения к некогда гладкой коже… Но это не имело никакого значения. Она согласна была видеть и знать его в любом виде и состоянии. С любой прической, с любым выражением лица, в любой форме. Угнетало лишь то, что Ему было больно. Она прекрасно видела сегодня, насколько. Бравый солдат, храбрый воин – уже согласно значению имени – и вдруг…

Дважды за день ей казалось, что Алпаслан смущен. Дважды – разгневан. Наверняка Он бы попытался вернуть её в Турцию, находись хоть в немного лучшем состоянии. Не позволил бы и на лишний час задержать в зоне повышенного риска. Однако, Она здесь. И уже неимоверное количество раз повторила, что никуда не согласится ехать. Разве что, с Ним.

Как же жестока порой бывает действительность, что все, что мы можем предложить любимым людям, когда им плохо – свою близость. Она физически ощущала беспомощность. Особенно, когда наблюдала за перевязкой, скрывавшей жуткую, неподдающуюся описанию огнестрельную рану. Живую. Темно-бордовую, неровную по краям. Блестящую от влаги.

Дрожащими губами Он молил уйти – на турецком, на английском и даже единственным словом, что знал по-русски: «пожалуйста». Просил хотя бы на секунду оставить его один на один с этим безумием. Боялся напугать ещё больше. Но не сумел – ни того, ни другого. Вынужден был смириться.

…В три часа ночи, нарушая Её сон, в палату привозят ещё одного раненого. Видимо, места в крошечной клинике катастрофически не хватает. Разглядев при тусклом свете его лицо - почти полностью сравнявшееся в одну пеструю алую массу, - Она вскрикивает, поспешно зажимая рот руками. До крови кусает губы, пока тело против воли начинает крупно дрожать. Проглатывая слезы, Она наклоняется к мягким черным волосам, зарываясь в них - всегда помогало успокоиться. Покрывает крошечными поцелуями вспотевший лоб, подавляя рвущиеся наружу рыдания.

«Пожалуйста… пожалуйста!»

Понимает, что натворила, когда ладонь Алпаслана, мирно лежащая на простынях, гладит её колено. Нежные пальцы только усугубляют ситуацию.

- Я люблю тебя.

- Seni seviyorum*, - отзывается бархатным голосом ночная тишь.

- Her şey iyi olacak**.

- Да, - слава богу не собираясь упрямиться, соглашается Он. Поглаживания становятся чуть более ощутимыми. Верит. Или пытается…

- Спокойной ночи, - Она делает глубокий вдох, ласково целуя смуглую кожу, - извини меня.

Ничего не отвечает. Затихает, поджав губы. Дыхание медленно, но выравнивается. Засыпает.

Шумно сглотнув, Она, нахмурившись, все же поддается искушению снова взглянуть на другого пациента. Тихонько постанывая, он сжимает пальцами края простыни, бормоча что-то на непонятном языке – местный.

Все-таки, все не так плохо. Алпаслан поправится. У него есть шансы и желание, есть прекрасное здоровье и потрясающая сила – и физическая, и духовная. Он – борец и не сдастся. Чтобы ни случилось. На губах появляется подобие улыбки. Лев, правда. Большой и сильный, храбрый и стойкий. Лев - её любимый и воинственный.

Неслышно усмехнувшись, Она осторожно поглаживает невероятно большую, по сравнению с её, ладонь, позволяя себе немного расслабиться. Прикрывает глаза, прислонившись к белой стенке, и постепенно оставляет постанывания незнакомца и пиканье приборов за прозрачной стеной небытия. Тоже засыпает.

…Утро наступает рано. Впрочем, сегодня солнечный свет перекрыт чередой пушистых туч. Ровным рядом выстроившись на небе, они не пропускают его к окнам клиники. Душно и мрачно.

У Неё внутри все сворачивается тугим комком. Почему-то мучают невнятные, непонятные опасения. Будто бы что-то не так пойдет…

Интуиция не обманывает. В девять часов, когда Алпаслан просыпается, нахмурено глядя на своего нового соседа, дверь в палату открывается, впуская внутрь доктора. Ну, или кого-то вроде него.

Два слова от пришедшего на непонятном языке – том самом, на котором ночью говорил незнакомец со стершимся лицом, - слышатся в палате.

В ту же секунду Его ладонь, мягко обвивавшая Её пальцы, едва не превращает их в порошок…

______
* Я люблю тебя
** Все будет хорошо



Она впервые видела, как Он молится. Традиционным образом для мусульман скрестив пальцы, прикрыв глаза и беззвучно что-то шепча, то и дело сглатывает, хмурясь. Морщинки ровными линиями разбегаются ото лба по всему лицу. Застывают у глаз и рта, на подбородке. Он просит что-то очень важное, что-то, чего не приходится желать в повседневной жизни. И речь явно не об собственном выздоровлении. Так горячо, так отчаянно молится за себя самого невозможно. Только за кого-то другого. За кого-то хрупкого и любимого, бесценно-дорогого, необычайно уязвимого.

Прислонившись к знакомой стене, по-прежнему полностью не открывая глаз, сохраняя вид, будто спит, Она наблюдает за Алпасланом, изредка кусая губы. Не знает, стоит ли показывать, что видит и не знает, стоит ли продолжать «спать». Вмешиваться в такой момент кажется непростительным, но с другой стороны, хочется его утешить - слишком много муки в любимых чертах.

Почему?..

Она так и не поняла тех слов, что произнес доктор. Колючие и холодные, опалившие Его яростью, для неё они ровным счетом ничего не значат, пока не переведены. Пока.
Он намерено не говорит, о чем шла речь? Не хочет расстраивать? Это что-то о диагнозе?

Черт!

Больше, чем сейчас, ей никогда в жизне не хотелось уметь читать чужие мысли. Хотя бы какие-то отклики, какую-то их часть, скрытую в сознании. Не обязательно целиком. Можно отдельными фразами, словами, из которых следует составить полную картинку. Но хоть что-то… хоть бы что-то…

Знакомые пальцы осторожно прикасаются к её ладони, проводя по линии жизни. Слегка подрагивают.

Закончил?..

Глубоко вздохнув и напустив на лицо расслабленно-усталое выражение, она открывает глаза, робко улыбаясь. "Просыпается".

- Доброе утро, - бархатный голос звучит нежнее, чем когда-либо.

- Доброе, - улыбка становится шире, а руки, живя собственной жизнью, поглаживают обнаженное плечо прямо перед собой, - как ты себя чувствуешь?

Его большой палец нехотя поднимается вверх, демонстрируя типичный для американцев ответ.

- Хорошо, - Она с некоторым облегчением заглядывает в изумрудные глаза, - значит, скоро на выписку?

Пытается развеселить, придать уверенности, но в ответ получает совсем другую реакцию. Такое же, как во время молитвы, Его лицо преображается, даже не пытаясь скрыть свое истинное выражение. Нахмуренно-сожалеющее.

- Не скоро.

- Я знаю, - ругая себя за глупость, она виновато качает головой, - но это не важно. Главное, ты поправишься. А сегодня или завтра – какая разница?

Неумело кивнув, Он тихонько вздыхает. Выжидает две секунды. Решается.

- Аннэ, если я попрошу…

- Нет, - не давая закончить предложение, Она поспешно отказывается. Знает этот вопрос наизусть.

- Это всего на пару дней, - тщетно старается убедить мужчина, - все нормализуется в понедельник.

- Я тебя не оставлю, - её решимости можно позавидовать.

- Всего на три дня. Потом… вернешься, так и быть, - сжав зубы, Он все же дает свое согласие, - Я обещаю Аннэ. Через три дня ты сможешь вернуться.

Её безмолвный отказ откликается внутри недавно испуганных изумрудных глаз не подавляемым гневом. Яростью настолько всепоглощающей, что становится не по себе.

- Я сказал и ты сделаешь, что следует! - не терпящим возражений тоном заявляет Он.

- Нет.

- Аннэ! – необдуманно дернувшись в сторону, давится воздухом. Ярким всполохом, сносящим на своем пути все и вся, боль проходится по телу. Застывая в прежней позе, мужчина с силой зажмуривается, сжав правую ладонь в кулак.

- Тише, - неодобрительно качнув головой, Она придвигается ближе, поглаживая его предплечье, - не двигайся, сейчас пройдет.

Часто и неглубоко дыша, Он запрокидывает голову, прислоняясь к её бедру. Морщится.

- Клиника стоит посередине их фронтов. Если кто-то выберет как укрепление… - говорит тихо-тихо, надламывающимся, полным серьезности голосом, - ничего здесь не останется.

- Они уйдут в понедельник, - мягко напоминает Она, убирая со вспотевшего лба черные пряди, - ничего не случится.

- До понедельника ещё есть время… здесь будет пепелище, - Он пытается как можно дольше оставаться неподвижным, сводя все слова к единому голосу, темпу и громкости. Дышит по-прежнему слишком часто. Но ни их смысл, ни предостережение, граничащее со сводящим с ума ужасом, что звучит в них, от этого никуда не пропадает.

Так вот о чем говорил тот мужчина! Здание среди степи – здание больницы – под угрозой уничтожения? «Между их фронтами»?.. Новость действительно не самая лучшая.

- Аллах нас не оставит. Если ты попытаешься выбраться…

- Он нас и здесь не оставит. Все будет в порядке, - медленно и четко, полностью уверенная в своих словах, шепчет девушка.

- Аннэ…

- Я тебя люблю, Алпаслан, - не слушая, продолжает Она, слабо усмехнувшись, - а любовь всегда под защитой, верно?

Её оптимистичности мужчина не разделяет.

- Если бы… - не соглашается, медленно вздохнув. Обреченно качает головой, но попыток отговорить Её больше не предпринимает.



Мама с детства учила её играть на пианино. Преподавая музыку, приобщала к зачаровывающему звучанию музыкальных инструментов с самого младенчества. Сколько маршей, менуэтов, вальсов и сонат был разучено! Сколько раз они были исполнены?..

Но больше всего среди этой канители запомнилось одно произведение, автора которого установить, почему-то, не удалось. Кажется, оно называлось «Мечтаниями» или чем-то в подобном роде. Не сложно догадаться, о чем рассказывало. Правда, в отличие от всего того, что было написано прежде, охватывало не только радостные, светлые мечты, неизменно заканчивающиеся свершением желания, но и другие, те, которые в конце так и не получали исполнения. Разбиваясь о суровую действительность, как волны о беспощадные морские рифы, они навсегда терялись в глубинах сознания своего обладателя.

Невероятный сюжет для музыкального произведения. Безумно сложный в воплощении. Но композитору, кем бы он ни был, этот опыт прекрасно удался. Музыка, начинавшаяся с нежных, плавных нот, постепенно становилась все громче, перерастая в нечто кошмарное, неподдающееся описанию. А ближе к концу, перед самой кульминацией, перед оглашением финала, на мгновенье затихала… Тишина, длившаяся две секунды, оглушала. Затаивая дыхание, словно бы совершен последний шаг к краю глубокой пропасти, Она позволяла пальцам свободно перебегать на другую октаву, чувствуя их подушечками ровную поверхность клавиш… И, коротко вздохнув, продолжала, выжимая из инструмента все его звуковые возможности.

…Здесь, в больничной палате сирийской клиники все по-другому. Нет ни таинственного, пахнущего стариной и деревом, фортепиано. Нет мамы, подбадривающей негромкими восклицаниями, нет даже отца, безмолвно наблюдающего за происходящим из дверного проема. Нет ничего безопасного и спокойного. Музыка здесь совсем иная… из ветра, гуляющего по степи, из отдаленных откликов взрывов за горизонтом, из грохота военной техники, спешащей по широкой, песчаной дороге, край которой видно из окон больницы, к двум разным фронтам.

Здесь страшно. От воцарившегося в палате молчания, от иступляющей тишины на территории клиники, от безмолвного, грозного, палящего солнца.

И только присутствие рядом Алпаслана немного исправляет ситуацию.

Переживая если не больше, то сравнимо с ней, он жестко контролирует и собственные эмоции, и ситуацию. По его велению она закрыла окна и опустила жалюзи – ещё утром – и больше к ним не подходила. От этого в комнате стало чересчур жарко, до невозможности даже для неё, но Он ни намеком даже не показал этого. Запрокинув голову на взмокшей подушке и простынях, терпеливо сносил все неудобства, не обращая на такие мелочи внимания. Все, чего попросил у неё, воды. Только воды… и то всего дважды.

Наблюдая, какая жажда мучает Алпаслана, она, ближе к обеду, так и не дождавшись прихода врача, решилась спросить у другого больного, ещё более плачевного, не хочется ли ему пить.

Мужчина прекрасно понял её английский. Его изуродованное, блестящее от влаги живого мяса лицо, исказилось нетерпением. Поднося незнакомцу стакан, Анна не была уверена, что найдет губы. Однако, вопреки всем ожиданиям, сделать это все же удалось. Пробормотав ей неслышные благодарности, он с опаской попросил ещё… будто бы думал, что откажет. И только лишь после третьего стакана успокоился, видимо, заснув.

- Воды, - негромкая просьба Алпаслана заставляет вернуться обратно к бутылке, стоящей в некотором отдалении от обоих кроватей, и заново наполнить её содержимым многострадальный, единственный стакан. Температура повышается – немудрено, что увеличиваются и потребности.

- Держи, - Она садится рядом, протягивая ему свою ношу.

- Нет, - качнув головой, мужчина с неодобрением смотрит на свою невесту, - ты выпей.

- Я не хочу, - мягко отзывается Анна, нахмурено взглянув на более чем на половину опустевшую бутылку. Целительной жидкости остается слишком мало, а солнце, как назло, с каждым часом печет все сильнее. Пить воду из-под крана рискованное дело…

- Хочешь, - подтверждает Он, не принимая других вариантов для ответа, - пожалуйста, Аннэ. Мне хватит.

Вздохнув, под пристальным взглядом изумрудных глаз, Она-таки делает несколько глотков. Горло отзывается болезненным жжением.

«Ещё…»

Осаждает сама себя, пару раз моргнув. Отрывается от стеклянной поверхности.

- Допьешь?

- Ты допьешь.

- Алпаслан…

- Давай-ка, - шутливым тоном, выдавив вымученную улыбку, велит он.

Возражений не примет. Можно даже не пытаться.

- Ладно…

Последние капли самые желанные, но и самые незаметные для зудящего горла.

-Умница, - одобрение и ласка, смешанные в одну пеструю массу, лучатся в любимых глазах, пока осторожные пальцы нежно поглаживают её кожу, - умирать от обезвоживания крайне глупо.

- Мы ни от чего не собирается умирать, - добавляет Анна, наклонившись к его губам. Впервые за два дня прикасается именно к ним, не в силах удержаться от искушения, - ни сегодня, ни завтра.

- По крайней мере, мы постараемся, - со всей возможной оптимистичностью, что найдется внутри, Он посмеивается, отвечая ей. Поднимает голову чуть выше, позволяя поцелую длиться дольше.

Они слишком долго не виделись…

…К обеду ситуация ухудшается. Жар в комнате становится невыносимым. Испуганно наблюдая мокрое лицо Алпаслана, заново пересыхающие губы и тяжелое, надрывное дыхание, подсказывающее, что через пятнадцать-двадцать минут Он потеряет сознание, девушка не может больше себя сдерживать.

- Нужен свежий воздух, - пытается подняться, самостоятельно приняв решение о дальнейших действиях, но оказывается на прежнем месте, отброшенная обратно рукой мужчины.

- Даже не думай.

- Ничего страшного не случиться, - пробует убедить Его, заранее признавая всю глупость подобной затеи.

- Аннэ, сядь, - шумно сглатывая, Он зажмуривается.

- Не бойся.

- Аннэ! – прежде чем успевает удержать её, ловко вскакивает со своего места, отбрасывая все сомнения. Почти настежь распахивает окно, застывая под плохо ощутимым, но все же присутствующим ветерком. Дышать сразу становится легче.

- Вот видишь, а ты… - оборачивается к Нему, успокаивающе улыбаясь, стремясь показать, что волнения были излишни, но вместо настороженности или, на крайний случай, недовольства, видит совсем иной взгляд. Полный ужаса и отчаянья. Глаза кричат куда быстрее и громче обычного человеческого голоса, хотя пухлые губы уже вздрагивают, намереваясь о чем-то её предупредить.

Мгновеньем позже нечто тяжелое, горячее и невероятно сильное прижимает Анну к полу...



Анна не понимала, что происходит. Ещё секунду назад ветер – впервые не жесткий, прохладный – раздувал её волосы, даря вспотевшему лицу долгожданную свежесть, а сейчас она лежит на полу, прижатая к ровной поверхности тяжелым, горячим телом какого-то человека.

Часто дыша, Она даже не пытается высвободиться, тщетно стараясь найти логическое объяснение происходящему.

В тот момент, когда мысли окончательно заходят в тупик, глаза, давая разгадку, находят в углу палаты серо-черный, непонятный предмет. С рваными краями, вытянутой формы, он похож на недостающую часть какого-то механизма… И лишь внимательно присмотревшись, девушка узнает в нем камень.

Камень?..

- Аннэ! – громкий голос Алпаслана разрывает установившуюся тишину комнаты. Изгибаясь, дабы увидеть её, на простынях, он тщетно пытается высмотреть невесту под незнакомцем.

Словно бы только что вспомнив, что Анна все ещё под ним, мужчина отодвигается, выпуская из своего плена.

Подняв голову, Она узнает его, наткнувшись на изуродованные черты лица, которые видела ещё этим утром.

- Жива?

- Да…

Только сейчас Анна замечает, что её трясет. Как однажды в детстве, при лихорадке. А ещё тянет закричать. Громко, во всеуслышание, дабы только избавиться от накопившегося внутри ужаса. Беспомощно оглядывается на Него, до крови кусая губы.

«Помоги…»

- Аннэ… - Алпаслан морщится от бессилия, не в состоянии подняться с кровати. Предпринимает попытку встать, но крайне быстро останавливается. Не может. И лишь через пару секунд находит решение, впуская в голос нежность. - Иди сюда, моя хорошая.

И Она идет. Каким-то чудом поднявшись с пола, на ватных ногах подходит к Его кровати, тяжело опускаясь на кресло рядом. Утыкается лицом в вымокшие белые простыни, обрушивая на них всю силу своих беззвучных рыданий.

- Тише, - любимые руки гладят волосы, постепенно спускаясь на плечи, баритон неподдельно ласков - все в порядке, милая, тебе нечего бояться. Не бойся.

Она знает, что он так не считает. Знает, что бояться стоит и не только сегодня, не только теперь. Знает, понимает, но при том отказывается признавать доводы трезвого рассудка. Только что, пару минут назад, Она спаслась от смерти. Быстрой, внезапной, настигшей так скоро и так неожиданно, как только способна Костлявая. О какой трезвости может идти речь?

…За спиной, пока плачет, слышен приглушенный вопрос незнакомца. Алпаслан отвечает ему на неизвестном ей языке, с самой, что ни на есть, серьезностью.

Хлопает окно. Опускаются жалюзи.

Вместе с этими звуками Она вспоминает, что своего спасителя так и не поблагодарила.

Вздергивает голову настолько резко, что пугает мужчину. Оборачивается к нему, смаргивая слезную пелену и заставляя губы произнести заветное слово.

- С-спасибо…

Среди кровавого месива на лице второго пациента обозначается некое подобие улыбки. Тихое «пожалуйста» понятно и без перевода.

Растерянно кивнув, девушка возвращается на прежнее место, желая лишь, чтобы Его прикосновения не прекращались. В безопасности она в любом случае чувствует себя только с этим человеком.

- Seni seviyorum.

- Ben de*, - Она всхлипывает, шумно сглатывая, приникает к нежным пальцам сильнее, - her zaman**.

* * *

Ночью Анна просыпается от кошмара. В событиях, развернувшихся перед глазами в ярком сне, без труда прорезается сценарий сегодняшнего дня. Только в этот раз незнакомец не успевает...

- Я здесь, - бормочет Алпаслан, лаская цепкие пальцы, сжавшие его рубашку, - я здесь, моя хорошая. С тобой.

Она звала его?

- Я… не думала… я…

- Я знаю. Я знаю, Аннэ. Ты ни в чем не виновата. Не плачь, - он поглаживает её спину, успокаивая, как ребенка. Как маленькую девочку...

- Зачем ты сюда поехал? – не в силах больше сдерживаться, Она плачет громче.

- Так было нужно.

- Кому нужно?

- Аннэ, - тяжело вздыхает, стирая с её кожи соленую влагу, - постарайся поспать. Мы поговорим обо всем утром, хорошо?

- Что это было, - будто бы не слыша его, не унимается девушка. Отчаянно желает узнать, почему едва не лишилась жизни.

- Осколок. Здесь неподалеку взрывали укрепление, - Он медлит, прежде чем сказать ей, но затем, видимо, все же решает выложить карты.

- А как же он?.. – Анна пытается составить картинку случившегося, но понять, каким образом незнакомец оказался рядом так быстро и вовремя, не удается.

- С его стороны лучше видно, что происходит, - объясняет мужчина, на мгновенье коснувшись взглядом второго больного. Впрочем, возвращается обратно к ней очень быстро. Впускает в изумрудные глаза заботу. Снова повторяет просьбу о сне.

Посылая подальше кошмарные видения, Анна придвигается к мужчине ближе, закрывая глаза. Постепенно успокаивается, расслабляясь под непрекращающимися поглаживаниями. Утопая в небытие, окунаясь в его густое, как любимый кофе, нутро, вспоминает окровавленное лицо больного. Удерживает мысли вокруг него, позволяя хорошенько рассмотреть.

И приходит к выводу, что красота внешности никакого веса не имеет. Гораздо важнее, другая красота, душевная. С которой ничто не сравнится и для которой многое не знает преград, не имеет ценности.

Этот мужчина спас ей жизнь, едва не пожертвовав собственной. И этим наглядно подтвердил правдивость предыдущей фразы…

____________
* Я тоже
** Всегда

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:55 | Сообщение # 5
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Ireno4ka


Утро… ну, наконец-то, ведь я продержалась. Это было непросто, всю ночь бродила я одна по городу, пытаясь подавить этот неописуемый ужас. Однако рано я обрадовалась, это утро сырое и из-за тумана ничего не видно в радиусе метра. Как же я устала, это невыносимо чувствовать такую беспомощность. Все, я больше не могу. Как же хочется забыться, упасть и не прийти в себя. К сожалению, воспоминания всплывают в моей голове раз за разом. Говорят, что время лечит, но прошло уже более года, а воспоминания все также свежи. Кошмары все время преследуют меня. Боже, сколько можно? Как же я хочу все забыть. Но это утро особенно сильно режет мое сердце, ведь тогда, в тот день четырнадцать месяцев назад оно (утро) было такое же туманное.
Я радовалась новому дню, несмотря ни на что, ведь в то утро я должна была выйти замуж. Как же я была счастлива! Но я же и была виновата во всем произошедшем, и нет мне прощения. Если бы я только прислушалась к моему возлюбленному, если бы только не открыла ту проклятую дверь, то ничего бы этого не произошло. Нет, конечно, трагедия произошла позже, но началось все это, именно в то роковое утро, которое пронеслось безумно быстро. Никто не ожидал, что всего один звонок в дверь может привести к такому шквалу проблем, которые превратились в одну сплошную трагедию. Я никогда не думала, что такая драма может произойти в реальной жизни. Я всегда считала, что смогу решить любую проблему. Как же я ошибалась! Я забыла, что это жизнь, с которой шутки плохи. Думала, что я сама вершу свою судьбу. Почему же мне никто и никогда не говорил, что перехитрить судьбу невозможно. Очевидно, мне придется нести это бремя до конца моей жизни. Это печально с одной стороны, а с другой – это справедливо. Ведь во всем виновата только я. Уверенна, что каждое такое утро будет разрывать мне сердце. С тех пор, я ненавижу это время суток.



Туманное утро закончилось, а я до сих пор не могу избавиться от жутких воспоминаний прошлого. Катастрофа, произошедшая год назад все еще разрывает мне душу. Я так давно не была дома, так давно скрываюсь от всего мира, что больше не могу терпеть. Мне хочется с кем-нибудь поделиться.
Моя жизнь начала рушиться со звонка в дверь. Дейв, мой возлюбленный, просил меня не открывать дверь, говоря, что хочет подольше побыть со мной. Сейчас я жалею о том, что не послушала его тогда. У нас был праздник, мы вот-вот собирались поехать в ЗАГС, чтобы расписаться. Свадьбу мы играли скромную, поэтому были только мы с Дейвом и его родители. Что насчет моих? Они были против этого брака, потому что он был простым парнем из рабочей семьи. Моя же семья занимала одно из первых мест в рейтинге самых богатых людей Англии. Да, семья Свон была, есть и будет элитой всегда. Наш род берет начало со времен Елизаветы 1. Точнее, мы родственники этой королевы по папиной линии. В общем, ничего не предвещало беды, поэтому я открыла дверь своей квартиры. На пороге стоял мой старший брат со своей женой, которая по совместительству являлась моей лучшей подругой.
- Изабелла, нам нужно поговорить, - пробасил Эммет. Я кивнула в знак согласия и пропустила их внутрь. Я даже и подумать не могла, что это станет началом конца моей счастливой жизни с любимым… Прости меня, дорогой, я очень виновата перед тобой. Если бы только я могла повернуть время вспять, то катастрофа миновала бы нас. Если только я согласилась на условия моей семьи, а не начала бы противостоять им, то сейчас бы имела семью из любимого мужа и маленького ребенка. Как же жаль, что я не успела обрадовать его этой новостью. А сейчас я осталась одна, ведь из-за всей этой трагедии, я потеряла ребенка, не говоря уже о том, что я потеряла еще и любимого. Я до сих пор не общаюсь с семьей, ведь не могу простить им того, что они убили Дейва. Убили жестоко и несправедливо, а самое главное, что даже вины своей не чувствовали. Очень жаль, что я узнала настоящую личину своей семьи так поздно. Жаль, что не смогла разглядеть в них монстров. Поэтому сейчас я прячусь, поэтому сейчас живу в постоянном страхе о том, что они найдут меня и убьют, так же как и Дейва.
Да, все-таки жизнь несправедлива. Ведь хочешь ты того или нет, а катастрофы тебе не избежать, ведь у судьбы на все свои планы.



Уже несколько дней я живу в Эдинбурге. Это невероятно красивый город, такой тихий и спокойный. Однако от этого мне становится только хуе, ведь никогда не знаешь, когда твое спокойствие будет нарушено. Сейчас меня зовут Мари Стивенсон, я блондинка с голубыми глазами. От Изабеллы Свон практически ничего не осталось, только фигура и черты лица. Было очень непросто перевоплотиться, но чего не сделаешь ради того, чтобы выжить в этом жестоком мире. Сейчас сидя на балконе с бокалом хорошего красного вина, я вспоминаю о нашей с Дейвом встрече. Я имею ввиду, самую первую встречу, когда я поняла, что влюбилась в этого замечательного парня.
Несмотря на то, что я была дочерью богатых родителей, я отличалась от так называемой элиты. То есть, не тратила уйму денег на ненужные мне вещи, не устраивала диких вечеринок. Я была просто девушкой думающей об учебе, и мечтающей о красивой любви. Ну что ж, наверное, не суждено мне быть счастливой. Ой, что-то я отвлеклась от темы, так вот, когда я встретила Дейва впервые, мне только исполнилось 18. Я гуляла по вечернему Лондону, наблюдая за невероятной красотой этого города, светящегося огнями. Я думала о своем, поэтому не заметила, когда вступила в ямку, и подвернула ногу. Я должна была сильно удариться, но падения не произошло. Осознав это, я открыла глаза, которые непроизвольно зажмурила до этого, и поняла, что меня держит очень красивый парень. Его темные волосы и карие глаза с долей смешинки во взгляде заворожили меня, я уже не говорю об улыбке, при которой у него на щеках появлялись ямочки. Я была покорена им в туже секунду. С тех пор, мы начали встречаться. Как же жаль, что сейчас эти воспоминания причиняют мне боль.
Я больше не могла сидеть в квартире и решила пройтись по Эдинбургу, уже начало темнеть. Никогда бы не подумала, что смогу так сильно полюбить ночь, когда непроглядная тьма скрывает твои истинные чувства от всего мира. Сейчас я также сильно люблю дождь, ведь у меня уже не осталась слез, а капли дождя их заменяют. В такие моменты мне начинает казаться, что небеса со мной, что они оплакивают меня. И мне становится немного легче. Вот и сейчас накрапывает мелкий дождь, а я стою под ним, мечтая о том, чтобы он смыл с меня всю боль и горечь этой жизни. Дождь все усиливался, а я все продолжала идти, пока не наткнулась на что-то, вернее кого-то во тьме. Интересно, кого же я встретила только что? Ведь далеко не каждый будет гулять под дождем, даже имея при себе зонт. Самое странное во всем этом было то, что парень, как я поняла, когда присмотрелась лучше, лежал на асфальте без сознания, а зонт, с которым он видимо был, валялся возле него. Подойдя к парню, я нащупала у него пульс. Слава Богу, живой, - подумала я. Достала телефон, чтобы вызвать скорую, но связь отсутствовала. Тогда я попыталась растормошить парня, но это было бесполезно, потому что он не реагировал. Что же делать? Как быть? На улице ни единой души, и только мы с парнем находимся под ливнем. Я судорожно начала оглядываться по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что могло помочь мне спасти парня. И я нашла. Это была небольшая крытая беседка, в которую дождь не попадал. Я не знаю, как у меня это получилось, но я смогла дотащить парня туда, по крайней мере, там сухо. А теперь нужно как-то вызвать скорую. Я взяла телефон и начала набирать номер скорой, но все время срывалось, тогда я схватила телефон парня и набрала номер скорой с него. Пошли гудки, и мне, наконец, ответили. Я объяснила всю ситуацию и попросила подъехать как можно быстрее. Через 20 минут, мы уже были в больнице. Это был очень странная ночь, и очень необычная встреча с незнакомцем. Надеюсь, что с ним будет все в порядке. Кажется, что со всей этой ситуацией, я забыла обо всех своих проблемах. Как я же странная встреча.



Вокруг этого парня, доставленного в больницу, суетилось много врачей, которые пытались его откачать. Так как мне хотелось немного тишины и покоя, я вышла на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом. Из-за туч, окутывающих ночное небо, ничего не было видно. Даже луна не освещала этот город. Тишина казалась пугающей и жуткой. И я снова вернулась к своим воспоминаниям. Душа заново начала болеть, а сердце разрывалось на части пуще прежнего.
Сейчас я вспоминаю свой разговор с братом. Он просил меня подождать со свадьбой год, чтобы мое наследство могло перейти к моей семье, а не к мужу. Его заявление было пиком наглости, учитывая то, что это были мои деньги, доставшиеся мне от дедушки. Когда я спросила у брата о причинах такого условия, вразумительного ответа я так и не услышала. «Так нужно, просто поверь». Вот это наглость, - подумала я. Залепила брату пощечину и выставила его за дверь вместе с моей бывшей лучшей подругой, которая только и делала, что кивала головой, поддакивая мужу. Как это тяжело разочаровываться в людях, а в близких, особенно.
- Простите, это Вы вызвали скорую? – спросил врач. От неожиданности я даже вздрогнула. – Извините, не хотел Вас пугать.
- Все в порядке, я просто задумалась. Да, это я вызвала скорую. Кстати, а что с этим парнем?
- Благодаря Вам его смогли спасти. Сигнал поступил вовремя. Еще бы чуть-чуть и его бы не спасли. Как ни странно, но парню невероятно повезло. Ему проломили голову и сломали несколько ребер, а он остался в живых, несмотря на то, что пролежал на холодной и мокрой земле около двух часов. Феноменально, но воспаление легких его миновало. В общем, Вы, девушка, стали для него ангелом-хранителем.
С этой новостью пришло и облегчение. Стало казаться, что я хоть кому-то смогла быть полезна, что хоть кому-то понадобилась. И вот тучи рассеялись, в ночном небе рассыпались тысячи звезд, сияющих слово алмазы на полотне. Как это ни странно, но мне стало казаться, что это звездное небо хочет хоть чуточку облегчить судьбу незнакомца и утешить меня. Да уж, еще никогда в жизни звездное небо не вселяла в меня такое спокойствие и надежду. Мои боль и горечь слово растворились в этой великолепной ночи.



Как это ни странно, следующее утро встретило меня не только ярким солнцем и приятной теплотой, но и спокойствием в душе, впервые, за этот год. Неужели я смогу хоть немного отдохнуть от этой душераздирающей боли? Конечно, я не смогу никогда забыть об этой трагедии, но мне хочется жить дальше. Возможно, Вам это покажется странным, однако произошедшее с этим парнем помогло мне многое осознать. Например, то, что мой любимый не хотел бы того, чтобы я совершила какую-нибудь глупость. Уверена, будь он рядом, начал бы ругать меня за мое безответствие к собственной жизни.
Сейчас я начинаю вспоминать историю нашей с Дейвом любви. Разумеется, не все было гладко. Были и споры, которые чаще всего превращались в скандалы, были и недопонимания, а сколько жертв мы принесли для того, чтобы быть друг с другом, я и говорить не буду. И несмотря на то, что наша с ним любовь была полна боли, она была настоящей. Мы не могли жить друг без друга. Мы всегда мирились очень быстро, прощая и забывая проступки друг другу. Однажды, мне даже измену пришлось забыть, но ведь когда любишь, то все простишь. Я помню, как мы пошли гулять в парк вечером, это было незабываемо. Вы спросите, и что же здесь необычного? Об этом я сейчас и расскажу. Мы гуляли в парке и никого не трогали, когда к нам подбежал маленький мальчик, лет пяти, со словами: «Дяденька, тетенька, помогите, за мной кто-то гонится. Мне страшно!» Конечно, мы откликнулись на слова мальчика, которого как выяснилось, зовут Марк. Полвечера, мы уводили малыша от странного мужчины, преследующего его. Однако, когда мы наткнулись на полицию, этот странный человек словно сквозь землю провалился. Немало времени ушло на то, чтобы в парке, найти родителей мальчика. Оказалось, что гулял он с братом, который не на много старше его самого. Родители работали допоздна, поэтому не могли заметить пропажу раньше. В общем, веселенькая была ночка. А на рассвете, который мы встречали на мосту Лондона, Дейв признался мне в любви. Это было невероятно приятно и очень романтично. Также он сказал, что хочет такого же милого карапуза, и мечтает о семье только с одной девушкой, со мной. Правда, предложение Дейв сделал мне спустя три месяца. Но все же та ночь в парке была самой незабываемой, потому что была самой незабываемой за время наших с любимым отношений. С того дня и началась наша любовь по-настоящему. Я имею ввиду, наше соитие и в душевном, и в физическом плане. Да, в то утро, я отдала Дейву не только свое сердце, но и свою девственность. Он был для меня первым во всех смыслах этого слова.



После всех моих воспоминаний и переживаний, тишина в моей квартире стала невыносимо угнетающей. Чтобы избежать дальнейшего самобичевания, я собиралась посмотреть какую-нибудь заурядную комедию, но не успела, потому что в дверь позвонили. Теперь каждый раз при звонке в дверь, меня начинает трясти от ужаса, ведь я так боюсь того, что они меня найдут. Выглянув в глазок, я почувствовала одновременно облегчение и растерянность. За дверью стояли парень и девушка, незнакомые мне. «Кто они? Что им нужно?» - это были мои единственные мысли, в то время как я, по непонятной для меня самой причине, открывала им дверь. Когда дверь открылась, то девушка налетела на меня с объятиями. Честно говоря, я была в ступоре, да и парень, который пришел с этот ненормальной, тоже был удивлен. Понимая то, что тишина между нами становится неприличной, я все-таки решила начать разговор первой, но меня опередил незнакомец:
- Здравствуйте, мисс Стивенсон (прим. автора: не забываем о том, что у Беллы другие имя и фамилия). – Прошу прощения за свою жену, она просто хотела Вас поблагодарить.
- Поблагодарить за что? – честно говоря, я была еще в большем шоке, чем прежде.
- За то, что помогли моему брату несколько дней назад в парке. – Кажется, я начала понимать, что здесь происходит. Значит, это сестра моего незнакомца. Как раз узнаю как он там.
- Понятно, ну, проходите, не будем стоять на пороге. – Они вошли в квартиру, и мы вместе прошли в гостиную. – Извините за бардак, я не ждала гостей. – Сейчас я жалею о том, что вчера не убралась, а ведь хотела.
- Ой, ну что Вы, это мы должны извиняться за внезапное вторжение. Так вот спасибо Вам за брата, мисс Стивенсон.
- Но я ведь ничего особенного не сделала, миссис …
- Ой, мы же не представились, - произнес парень, кстати, он был очень красив: высокий статный блондин с карими глазами и обворожительной улыбкой. Думаю, что он очень популярен среди девушек, несмотря на то, что женат. Тем временем, парень продолжил говорить. – Меня зовут Джаспер Уитлок, а это моя жена Элис.
- Моя девичья фамилия Каллен, - произнесла брюнетка с великолепными длинными волосами и изумрудными глазами. «Какой невероятный цвет», подумала я. Она невероятно красива. Они с мужем великолепная пара и так гармонируют. Так, стоп, похоже, я отвлеклась. Мы же о ее брате говорим.
- Приятно познакомиться, - произнесла я, протягивая им руку для приветствия. – Кстати, а как Ваш брат, миссис Уитлок?
- Не нужно церемоний, называйте меня просто Элис, а его Джаспером или Джасом, ну и давайте перейдем на ты.
- Хорошо, тогда вы с мужем зовите меня Бе… Мари, - чуть не проговорилась, нужно быть внимательнее и аккуратнее, а то так и вляпаться в проблемы можно. – Так все-таки, как там твой брат, Элис? И как вы узнали о том, кто я и где живу? – Мне было очень интересно услышать ответ на эти вопросы, особенно на последний, зная то, что я не оставляла свои данные в больнице. Тут попахивает криминалом и тишина, наступившая между нами, подтверждала мои догадки. А вот это уже становится интересным. Посмотрим, что же они ответят.



- Мы нашли тебя с помощью наших связей. Не спрашивай о законности наших методов, ведь мы ничего не нарушили. Просто хотели поблагодарить, - сказал Джаспер, а Элис лишь кивала головой. Что же мне с ними делать? Ладно, вначале, чаем напою, а там и решение придет. Заодно узнаю имя незнакомца.
- Проходите, пожалуйста, я сейчас чай заварю, и мы обо всем поговорим в спокойной обстановке. - Они прошли в комнату, а я пошла на кухню, чтобы поставить чайник.
Мы с ребятами о многом успели поговорить, я узнала, что парня, которому я помогла, зовут Эдвард Каллен, а также выяснилось, что он жаждет встречи со своей спасительницей, поэтому и попросил меня найти. Также я узнала, что их семья одна из самых богатых людей не только в Шотландии, но и во всем Соединенном Королевстве. Теперь становится понятным, с помощью каких связей они нашли меня. Надеюсь, что моя семья не сможет найти меня, имея одни только связи. Подумав об этом, мое настроение резко ухудшилось, что не осталось незамеченным моими новыми знакомыми. Сославшись на плохое самочувствие, я сказала, что обязательно навещу Эдварда. Кстати, очень красивое и необычное имя. Ребята ушли, а я снова погрузилась в свои печальные воспоминания. Даже прогулка по одному из красивейших городов Соединенного Королевства не смогла меня отвлечь. Кажется, красота и магия ночного Эдинбурга не могут избавить от ужасных и печальных мыслей. Сама того не заметив, я добрела до больницы, в которой лежал Эдвард. Я очень долго думала, что же мне делать: зайти к нему или пройти мимо. Решение мне далось нелегко, ведь я все же развернулась и ушла, не желая портить настроение пострадавшему своей кислой миной. Приду к нему в следующий раз, когда у меня будет хорошее расположение духа. Как это ни странно, но в эту ночь, я впервые за этот год спала без кошмаров. Интересно, что же так повлияло на меня?

(Эдвард)
Приходя в сознание, я осознал, что возле меня что-то пищит, причем очень противно. Открыв глаза, я увидел белый потолок и желтые стены. И где же я? А самое главное, откуда исходит этот невыносимый писк? Оглядевшись по сторонам, я сделал вывод, что я нахожусь в больнице. Так и что я здесь делаю? Воспоминания произошедшего начали возвращаться ко мне. Я ехал на встречу к очередному клиенту, но дорога в парк, в который я направлялся, была перекрыта, поэтому до кафе, где мы договорились встретиться, я решил дойти пешком. Уже подходя к кафе, меня окружили какие-то амбалы и, не дав мне времени для маневра, ударили меня сзади по голове. А вот дальнейшее развитие событий я припомнить не могу.
Некоторое время меня не беспокоили, и только под вечер заявилась моя семья. После долгих приветсвий, обниманий и т.п., я, наконец-то, узнал, как я попал сюда. Оказывается, меня привезла сюда скорая помощь, которую вызвала девушка, спасшая меня. Я был тронут до глубины души тем, что она не прошла мимо, как многие, а также был очень благодарен за то, что помогла. Через несколько дней сестра сказала мне, что они нашли ее, и что Мари, так зовут девушку, обещала зайти ко мне на днях. С нетерпением буду ждать этой встречи, ведь я очень хочу поблагодарить мою спасительницу лично. С такими позитивными мыслями я и уснул, а в моих снах была только красота природы и счастье моей семьи и меня самого. Интересно, почему мне приснился такой странный сон?



Белла)
На следующий день я решила все-таки сходить к Эдварду и узнать о его состоянии. Даже странно как-то, еще и девяти не было, а я уже стояла у больницы. Наматывая круги вокруг больницы, я все-таки дождалась приемного времени и отправилась к парню. Пройдя регистратуру и узнав, в какой Эдвард палате, я еще около двадцати минут простояла под дверью. Возможно, как и вчера, я бы ушла, если бы возле палаты не показалась бы Элис вместе со своей семьей: мужем и родителями, как я узнала позже. Они подошли ближе, и Элис налетела на меня, при этом крепко обняв.
- Мари, я так рада, что ты все-таки пришла, но почему ты до сих пор не вошла к нему в палату? – Ее настроение менялось очень быстро, то она довольно, то злиться и т.д. – Мари! – рявкнула Элис еще раз. Да, кажется, кто-то не привык к тому, что ее могут проигнорировать. Мда, командная натура.
- Я не уверена, что мне стоит заходить к твоему брату, ведь я его совсем не знаю. Не хочу навязываться. Да и неудобно как-то. И вообще, что я ему скажу? – согласна, я несла какой-то бред, но мне правда было неудобно. Элис начала возмущаться очень громко, поэтому из дверного проема палаты, возле которой мы стояли, высунулся парень. Он обвел взглядом всех нас, а после остановился на девушке возле меня.
- Элис, хватит кричать, ты всех людей распугаешь. Почему ты кричишь? – Очевидно, это и есть ее брат. На лице у Элис расползлась очень пугающая усмешка.
- Понимаешь ли, братик, Мари, - сказала Элис, указывая на меня, - думает, что ей не стоит заходить к тебе, потому что ей неудобно, и она не знает, что сказать.
Парень перевел на меня свои изумрудные глаза, и я потеряла дар речи. Боже, какой же он красавчик.

(Эдвард)
Я смотрел на эту замечательную девушку, которая после слов моей сестры покрылась потрясающим румянцем, и понимал, что встретил ангела. Она так мило тупила глазки в пол, что я не мог взгляд оторвать от этой невероятной девушки. Интересно, как она смогла дотащить меня до беседки? Боже, я же пялюсь на нее, нужно что-то сказать.
- Мари, я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты спасла меня, а зайти ты можешь просто так. Не обязательно что-то говорить. Пойдем! – произнес я. Мы вошли в палату все вместе. Я был так рад, что девушка все-таки решила прийти. С этого момента в моей жизни произошли большие перемены. Кажется, я влюбился с первого взгляда.



(Белла)
С того дня как мы с Эдвардом встретились в больнице, все начало меняться. Меня захлестнули невероятно сильные эмоции. Я постепенно начала забывать об ужасном прошлом, преследующем меня. Это было странно. Таких чувств я не испытывала даже к Дейву. Тогда я считала, что люблю его, но теперь мне начинает казаться, что я перепутала любовь с влюбленностью и симпатией. Когда я начинала так думать, я чувствовала себя мерзко и ужасно, потому что чувство вины все больше усиливалось. Если бы он не встретил меня, то был бы жив и счастлив, с кем-нибудь другим. С другой стороны, я чувствовала себя отвратительно, потому что скрывала от Эдварда и его семьи правду о себе и моей жизни. Именно поэтому всегда, когда меня спрашивали о моем прошлом, я съезжала с темы и начинала говорить о чем-то нейтральном: например, об интересах, литературе, музыке и так далее. Думаю, что Эдвард и его семья подозревали что-то, но были слишком тактичны, чтобы спрашивать меня о жизни напрямую. Мне известно, что они подключили все свои связи, чтобы выяснить о моем прошлом, но у них нет и шанса, ведь Изабелла Свон умерла по документам, а Мари Стивенсон всего лишь девушка из приюта, которого уже нет два года. В общем, с документами у меня все в порядке.
Каллены были потрясающими людьми, такими добрыми и интересными. С ними можно было поговорить на любую тему. Их семья просто источала любовь и счастье, а каждый член семьи был поддержкой и опорой для другого человека. Действительно, потрясающие люди. Думая об этом мое сердце сжималось, потому что моя семья была не такой. Я понимала, что зависть – это плохо, но ничего не могла с собой поделать, мне было нелегко. Я очень старалась подавить в себе эгоизм, и мне кажется, что у меня это получилось.
Со временем у меня осталась лишь одна головная боль, как же сказать правду о себе. Я не хотела скрываться вечно, но и вываливать на них все свои проблемы не могла. Я находилась между двумя огнями, ведь все тайное всегда становится явным, а с другой стороны мне нет прощения, потому что я скрывала такие важные факты. Возможно, когда я все расскажу Калленам, они не захотят со мной общаться, поэтому я и тяну до последнего с раскрытием правды.
Однако как бы там ни было, я полюбила Эдварда по-настоящему. Его семья стала для меня образцом для подражания. Я хотела, чтобы моя собственная семья была такой же крепкой, дружной, любящей и счастливой. Кажется, я бегу впереди паровоза, потому что думаю о том, как вместе с Эдвардом буду растить замечательных детей. Переменны, произошедшие со мной за это время, были кардинальными. Столько всего хорошего произошло, что мне начинало казаться, будто я во сне. Я ждала чего-то плохого. Понимаю, что поступаю глупо, но я не могу себя переубедить в том, что все прекрасно. Какое-то непонятное предчувствие пробуждает во мне невообразимый ужас.
Сегодня мы с Эдвардом и его семьей ждали прихода каких-то важных людей из Лондона. Вроде бы это старые друзья семьи Каллен. Я понимала, что впереди меня ждут сложности, но то, что случилось несколькими часами позже, я никак не ожидала. Верно говорят, что жизнь штука непредсказуемая. Ведь сложности только начались, когда на пороге дома Каллен появилась семья Свон.

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:56 | Сообщение # 6
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Elizabeth39


На следующий день мы с Эдвардом решили съездить в Бразилию, на остров Эсме, на котором мы провели наш медовый месяц. Это решение было таким спонтанным, что Элис меня чуть не пришибла. А все из-за того, что она не успеет купить мне вещи. В конечном итоге мы все заказали через Интернет, и к утру все было доставлено. Чемоданы были упакованы, с семьей попрощались и мы, взявшись за руки, сели в Audi и отправились в сторону аэропорта.
Наш самолет вылетел в обед, что означало, что ночью мы будем уже на острове. Перелет был спокойным, и я чувствовала себя настолько счастливой, что это даже словами не описать! Во мне сливалось радостное возбуждение с восторгом и воспоминаниями. На моем лице улыбка не спадала всю поездку. А потом я заметила, что Эдвард погружен в себя, но легкая улыбка тоже просачивалась на губа.
Он перевел взгляд на меня, поднял наши сплетенные пальцы, которые мы не отпускали с начала поездки, и поднес их к своим устам и оставил легкий поцелуй на моей руке. Я нежно улыбнулась ему и поцеловала. Наш поцелуй был легким и нежным, в нем чувствовалась любовь и ласка, трепетание и восторг. После того как он оторвался от меня, то я услышала те слова, которые мне никогда не надоедят. А если они слетают с его уст, то это становится музыкой для моих ушей. Он прошептал «Я люблю тебя», на что я ответила такими же словами.
Наш самолет приземлился в в аэропорту Рио, в половине третьего утра. Затем мы подъехали к пристани, где нас ждал катер. Эдвард также управлял им, как и десять лет назад. Лодка неслась по волнам и как будто «съедала» их. Улыбка с моего лица так и не стерлась.
Пока мы ехали, я наблюдала за небом, которое «просыпалось» вместе с утренними лучами солнца. Небеса потихоньку начали менять свой цвет. С темного и загадочного синего к нежному оттенку оранжевого, который казался все пестрее и пестрее. Со временем в небе появилось светило, лучики которого нежно ласкали океан. Он все поднималось, желая поскорее осветить Землю.
Я открыла свой «щит» чтобы мысленно позвать Эдварда, не нарушая этот момент. Он обратил на меня внимание, и я опять же мысленно попросила остановить катер и посмотреть в небо. Он сделал все так, как я и просила. А затем присоединился ко мне и взглянул в небо, где солнце также постепенно поднималось в высь. Он стал наблюдать вместе со мной за рассветом. Он предвещал новый день. День, который будет лишь один раз. И больше такого чуда природы мы не увидим. Мы увидим что-то похожее, но оно будет, чем-нибудь отличатся.
Большой огненный шар стал освещать большую часть океана, и если бы я была человеком, то мои глаза застелила бы пелена слез. Мне кажется то, что сейчас происходит, никакой человек не сможет это повторить. Чуть прикрыв глаза, я опустила свою голову на сильное плечо Эдварда, а его рука обняла меня так крепко, что даже не описать это словами.
Мне кажется, этот момент был для нас таким личным и романтичным. Я посмотрела в его глаза, в которых плескалось столько смешанных чувств. Но я знала, что он меня любит, и это было заметно в его золотистых омутах. Он начал медленно на кланяется ко мне, а затем наши губы сплелись в нежном и чувственном танце, который не описать словами. Все чувствовалось как в первый раз. Наш поцелуй длился несколько секунд, после чего я медленно отстранилась от него и снова посмотрела в глаза. На наших лицах одновременно расплылась легкая улыбка, которая говорила все за себя.
На лицо Эдварда попал луч солнца,, из-за чего оно стало переливаться, словно перед вами бриллиант. Затем лучик попал на меня, и я присоединилась к нему, также искря, как и он.
Я снова посмотрела на солнце, которое полностью взошло, и я предложила Эдварду доехать до острова, где я думаю, и продолжится наше прекрасное утро, которое началось с прекрасного восхода солнца.



Все случилось на охоте, мы с Джаспером решили поохотиться в горах, где обитало очень много оленей и гризли. Предупредив нашу семью, мы ринулись на северо-запад, где все и произошло. Мы бежали держась за руки, а лёгкий ветерок, который обдувал моё лицо, приносил запахи животных, от которых горло жгли все сильнее и сильнее. Добравшись до цели назначения, мы нашли поляну, на которой решили встретится через час. Быстро поцеловав Джаспера, я ринулась в противоположную сторону от него, на запах оленей, который так и притягивал меня. Забравшись на невысокое дерево, которое близко находилось к стайке, я втянула воздух и мое тело встало в атакующую позицию. Прыгнув на крупного самца, я повалила его на землю и воткнула свои зубы прямо в его шею, где находилась артерия. Кровь наполняла мое тело, но я все еще была голодна, поэтому я съела на ужин еще парочку оленей. Почувствовав себя насытивщейся, я вдохнула запах, чтобы найти Джаса и тут мои легкие заполнил чарующий, сладковатый запах человеческой крови. И я не смогла устоять, так как охотник проснулся во мне и я кинулась на юг. Быстро найдя расположение людей, я вышла из деревьев, на небольшую поляну, которая чем-то была похожа на ту, на которой мы договорились с Джасом встретится, но она была не такой. Но тут я заметила, что немного опаздала на пир, потому что одно тело уже лежало безжизнено, а из другого Джаспер высасывал жизнь. Я не думала что я делала, я просто чувствовала жжение в своем горле и решила уталить свою жажду. Не долго думая, я прыгнула на блондинку, которая в страхе сидела около дерева, ноги которой были в крови. И чтобы она не мучилась, я решила сделать ей одолжение, и быстро дойдя до нее, мои зубы сразу же воткнулись в ее шею, а лес оглушил крик, наполненый болью, но на меня это не повлияло и уже через минуту она уже являлась на земле, полностью опустошенная. Поступив так же с мужчиной, на вид лет сорока и женщиной с темными волосами, я почувствовала что полностью наелась, даже перевела. Но только потом до меня дошло что мы с Джасом сделали. Я обескураженно посмотрела на него, а его уже красные, глаза смотрели на тела мёртвых людей, которых мы только что лишили жизни. Я почувствовала себя убийцей и ничтожество. Это было просто ужасно! Это была просто катастрофа, но сейчас уже ничего не сделаешь!
Через десять минут мы убрали за собой все, чтобы у нашей семьи не возникло проблем. Я знаю, что нам ничего не сделают, но чувствовали мы себя ужасно! Потому что я видела в глазах Джаса тоже, что и у меня...



Pov Alice
Добравшись домой, мы сообщили Карлайла что случилось, и мне было так стыдно, что я ушла из дома к реке, где проводила очень много времени. Я чувствовала себя там, как будто я была человеком. Не вампиром, не животны, который убивает все и вся. Пока я размышлял о том, что мы наделали и о своей сущности, у меня начала кружится голова и я упала без сознания.
Я не знаю, сколько прошло времени, но через некоторое время я услышала, что меня зовут и трясут за плечи.
Я очнулась и увидела перед собой Джаспера, который обеспокоены смотрел на меня.
-Элис, что с тобой? Почему ты была без сознания?-начал волноваться он, но я его перебила заткнув его губы поцелуем.
-Ты помнишь как мы встретились? В Чикаго, в тысяча девятьсот двадцать пятом году, двадцать четвертого декабря? Я гуляла по центральной площади, где стояла ёлка и играли детишки. Я подскользнулась и ты не дал мне упасть. Когда я хотела поблагодарить тебя, то уутонула в твоих глазах кроснорыжеватого оттенка. Но я не испугалась этого и решила познакомится с тобой. И ты представился, а от звука твоего голоса я вовсе забыла как дышать. Ты был словно моим подарком на рождество.
- А затем я пригласил тебя на прогулку, на которой хотел выпить твою кровь, но я так и не смог это сделать. Проводив тебя до дома, я не удержался и поцеловал тебя и на этом все и началось. Твои губы были такие нежные и тёплые, в твоих голубых глазах было столько тепла и ласки. Я знал что я е смогу тебя оставить и решил, что приду ночь, когда ты будешь спать. Я не ожидал, что к вам в дом пробирутся вампиры,которые успели тебя укусить. Я не успел спасти тебя. Но я провёл с тобой все время твоего обращения. А когда ты очнулась, то я успокаивал тебя. Рассказав тебе о твоей сущности. Зато, я понял что ты моя жизнь и я нуждаюсь в тебе. Я узнал что такое любовь вместе с тобой. И я рад что мне достался такой милый подарок в кровной шапочке и бежевом пальто, с красным носиком. Запомни Элис Каллен, я люблю тебя больше жизни, и то что произошло. Это случилось по случайности, а теперь пойдём в дом.



Pov Bella
Весь день мы с Эдвардом провели на пляже, мы купались, веселились, собрали ракушки. Вообще, вели себя как подростки. На улице начало темнеть и я решила сходить за вином. Зайдя в наш временный дом, я прошла на кухню и взяла два бокала для вина. Достал бутылку из бара, открыла ее, наполнилась бокалы. Не знаю зачем, но я достала свежую клубнику и пошла обратно. Эдвард лежал на песке, смотря на ночное небо и лёгкая улыбка скатилась на его лице. Я подошла танцующей походкой к нему и наполнилась, чтобы поцеловать его.
-Расскажи мне, о чем ты думаешь. - попросила я, присаживаясь рядом с ним. Любимый поднялся на локти, а улыбка так и не сползала.
-Миссис Каллен, а зачем нам клубника?
-Мистер Каллен, мой организм хочет этой сладкой ягоды. - произнесла я и медленно откусила кусочек фрукта, смотиря прямо в его глаза.
-Изабелла, вы, я смотрю в игровом настроении? Я тоже хочу клубника. - он взял ягодку себе в руки, повертев её между большим и указательным пальцем и также откусил кусочек.
После этой сцены с моих губ невольно сорвался стон и я смутившись пыталась отогнать свои непристойные мысли.
Даже после стольких лет, я все ещё стесняюсь. Эдвард, услышав мои стон ухмыльнулся и весёлые искорки появились в его глазах, подумав, что в эту игру могут играть двое, я взяла свои мысли в кулак и попросила Эдварда налить мне вина, при этом успев сказать, что у меня свои планы.
-Миссис Каллен, какая вы непристойная женщина! Я насчитывал полюбоваться с вами на звездное небо.
Я весело рассмеялась и взяла бокал, немного пригубив напитка я легла рядом с Эдвардом и положила свою голову на его плечо, а левую ногу обвила с его ногами. Мы лежали и наблюдали за вечерним небом, которое менялось с каждой минутой.
Небо начало приобретать темно-синий, можно сказать даже чёрный оттенок, который разбовляли маленькие точки, которые появлялись и появлялись. Стало видно созвездие "Большой медведицы" и "Ореон". Яркие точки заполнили проктически все небо, а большая луна, которая являлась " ммочкой" так сказать этого детского сада, величественно возвышалась над нами. Тут я заметила, что с неба упала звезда и прошептал:
-Загадывай желание, Эдвард.
Он повернул ко мне голову так, что наши кончики носа практически соприкасались и нежно прошептал:
-Мои желания уже исполнились. И одно из них лежит рядом с сомной.
И тут я не удержалась и поцеловала его, нежно, чувственно и как мне кажется с небольшим напором.



Мои губы накрыли губы Эдварда в нежном и трепетном поцелуе. А его руки поселились на моей талии, которые притягивали к себе с таким напором, что если бы я была бы человеком, то непременно бы сломалась. Из-за того, что я была прижата к нему, то я чувствовала его возбуждение, которое упиралась мне прямо в живот. От этого чувства с моих губ непроизвольно сорвался стон прямо в его губы. Он перевернул меня на спину и его губы переместились на мою шею, где началось путешествие по всему телу. Он снял с меня одежду и разделся сам, а дальше мы с ним опустились в мир любви и ласки. В мир, где нам не хватает времени распробовать друг друга. Мне кажется, нам никогда не удастся полностью это сделать.
Тот кто приблизился бы к нам в радиусе километра, то он точно бы свалился с ног от нашей любви, которая отдавалась очень громко, энергично и ласково. Мы отдавались любви целиком и полностью, но даже этого нам было мало. Мы были ненасытны, нам хотелось большего, чтобы прямо с ног упасть от этого чувства.
Я знаю, что я люблю его. Я знаю, что он любит меня. Я знаю, что мы друг друга любим. Знаю, что мы не справимся друг без друга. Утонем, как «Титаник». Я знаю все это. И я не решила таить чувства. Я прошептала то, что он давно уже знал, и то, на что я услышала ответную реакцию. И в этот миг я разбилась от незабываемого чувства, которое показал мне Эдвард своими действиями.



Я сидела на песке, облокотившись на ствол дерева спиной, и читала книгу. Эдвард ушел на охоту, а я от нечего делать решила почитать. Я сидела в тишине, которая была спокойной, а развеивали ее волны, которые недалеко бились об скалы. Легкий ветерок легко развевал мои волосы, которые немного переливались от солнечных лучей. Тишина вокруг меня была не давящей, а даже успокоительной. Она давала подумать обо всем на свете. Начиная с моего рождения, заканчивая тем, что я сейчас делаю. Я никогда не думала, что эта «прозрачная скорлупа» бывает такой легкой и восхитительной. До этого момента она была тянущей и напряженной. Я только такой ее и чувствовала, мертвой и пронзительной, а ощущения ее происходили в не очень приятные моменты. На данный момент мне не хотелось об этом думать. Сейчас я любима и желанна, дорога и для своего мужа я единственная. Я решила немного прислушаться к этой оболочке. Встав с песка, я оставила книгу под деревом и пошла по берегу так, чтобы мои ноги были немного в воде.



Пока я гуляла по берегу, то думала обо всем и сразу, поэтому я и не заметила, как ко мне подошел Эдвард. Из-за того, что я потеряла счет времени, то я думала, что это кто-то посторонний, поэтому отреагировала я резко. Я быстро развернулась, встала в позу охотника и зашипела, от чего он был честно сказать в шоке. Через некоторое время, я поняла что делаю, и мне было так стыдно за этот поступок, то если бы я была человеком, то просто покраснела как рак. Эдвард потом подошел ко мне, немного опасаясь, но я взяла его руки в свои и крепко обняла.
- Прости, я не думала, что ты вернешься так рано, поэтому я подумала, что это чужак, - начала оправдываться я, но Эдвард перебил меня:
- Белла, все в порядке. Я действительно вернулся раньше. Хотел предложить тебе прогуляться в джунглях. Сходить к водопаду, залезть в горы. Ну, каков ваш ответ, миссис Каллен.
- Я согласна мистер Каллен, но мне надо принять душ и переодеться. Так что, пошли быстрее. – я взяла его за руку и мы пошли в дом.
Через пятнадцать минут все уже было готово, и мы пошли. Мы двигались по джунглям, которые как мне кажется, напоминали рыболовную сеть, из которых не может выбраться рыба. Они были по-своему красивы и загадочны. Деревья отличались друг от друга, насекомые тоже. Каждое дерево по-своему кажется необыкновенным и в нем таится своя загадка. Загадка происхождения, леса, животных. Мы никогда не поймем этого. Мне кажется, что люди не замечают всей красоты, большинство из них, просто засиживается в Интернете и живет в виртуальном мире. А если бы они заметили хоть ту же самую букашку, которая пролетела мимо них, то они увидели бы красоту этого насекомого. Если бы на некоторое время вышли на природу с семьей или друзьями, то они поняли бы на сколько прекрасен этот мир и сколько в нем красок жизни. Да тот же самый человек, он по-своему красив.
Мы прошли через заросли лиан и вышли к водопаду, вода с которого падает в небольшое озеро, расположенное между скалами. Честно сказать, это место не описать словами. Через десять лет оно изменилось и стало еще лучше! Оно просто прекрасно! Вот она настоящая красота природы. Не тронутая человеком и кажется такое невинной, хрупкой и невообразимой! Всю эту природу не описать словами, ее надо увидеть. Увидеть и заметить эту красоту! Я решила позже вернутся сюда и сделать несколько фотографий, а сейчас я просто буду разделять счастливые моменты своей жизни с любимым человеком.



Как мы знаем, то в жизни каждого человека происходят перемены. Они меняют жизнь в лучшую сторону или в худшую. Но без них все-таки никуда. Так в жизни наших героев и случилось. Их жизнь на острове походила на сказку, но теперь пришлось вернуться в реальный мир, где нет сказочного сюжета. На остров «Эсме» явилась свита Вольтури, состоящая их Джейн, Алека и Деметрия. Они принесли не очень хорошие новости. Семья Каллен нарушила свой закон, который они сохраняли на протяжении времени. То есть придерживались «диеты». А когда Белла с Эдвардом узнали о случившемся, то непременно ринулись собирать вещи и уезжать с острова. Они двинулись в Вольтеру. И были на месте уже через пять часов. То что было дальше, происходило словно в ускоренном темпе. И если бы вовремя не остановились, то было бы много потерь. Но то что произошло, вероятно, внесло перемены в жизнь Калленов, при чем в худшую сторону. А так же ухудшило ситуацию. Из-за этого, Эдис с Джаспером решили на некоторое время уехать, так сказать успокоится, после случившегося. Ну, а Эдварду с Беллой ничего не оставалось делать, как вернутся домой с Розалии и Эмметом, и Карлайлом с Эсме. Ну а с возращением домой последовали некоторые трудности с вервольфами, которые откроются позже.



Трудности
Уже прошло чуть меньше месяца с того момента, как мы с Эдвардом вернулись домой. Все шло своим чередом, как вдруг однажды утром, забирая утреннюю газету из ящика, я увидела в нем письмо. Оно было упаковано в очень красивый конверт и в строке получателя было написано мое имя. Письмо явно было не от родственников, потому что я не общалась с ними и большинство даже не знала. Спрятав его под куртку, я вернулась в дом. Сегодня была суббота и все домочадцы до сих пор находились в своих комнатах, хотя бы потому, что время было всего лишь восемь утра. Сходив в погреб за бутылкой красного вина, я вошла на кухню и увидела там Карлайла. Он поприветствовал меня и, забрав бутылку, налил нам по бокалу.
Мы выпили несколько бокалов вина за обыденной беседой и я, ссылаясь но то, что у меня есть несколько дел, вышла из кухни, оставив Карлайла в гордом одиночестве. Все равно скоро наверняка придет Эсми и составит ему компанию. Спустившись в подвал, я открыла массивную дверь темно-красного цвета и зашла в огромную библиотеку, в которой хранилось более десяти тысяч книг с разных концов Земли, на самых разных языках. Эту коллекцию Карлайл с Эсми собирали несколько сотен лет, путешествуя по самым интересным уголкам планеты. Немного углубившись между полок, я прошла к одной из них и взяла первую попавшуюся книжку, чтобы если кто-то зайдет сюда, не отвечать на лишние вопросы о письме, которое было мне адресовано. В глубине библиотеки находились изящный резной диван и несколько кресел вокруг эпохи Рококо, на которых золотой нитью были вышиты разнообразные узоры, кресла были с изогнутыми ножками, кроваво-красного цвета, как полагалось в той эпохе. Сев на одно из них, я вытащила письмо из внутреннего кармана куртки. Повертев его в руках несколько минут, я решилась и вскрыла красивую обертку, достав текст с письмом. С самых первый строк я поняла что письмо написала Элис.
«Дорогая Белла, здравствуй.
Я знаю, что просто могла бы позвонить, но ведь письмо загадочнее и интереснее, правда?
У нас с Джаспером все хорошо. Не знаю, знаешь ты или нет, но мы уехали в город Колвуд, это всего лишь в девяноста километрах от вас.
Белла, я хочу попросить у тебя помощи. Прошу не о многом. Не могла бы ты зайти в нашу с Джаспером комнату и в ванной комнате, за умывальником найти маленький тайничок? В этом тайничке лежит кулон. Это мой любимый кулон, который я всегда прятали от чужих глаз и мне он очень нужен.
После того, как найдешь его, постарайся как можно быстрее приехать к нам. Если у тебя возникнут какие- то вопросы, то просто позвони мне. И, пожалуйста, не говори папочке Карлайлу, что я писала тебе.
С любовью, Элис.»
Я перечитала письмо несколько раз, пока до меня дошел смысл слов. Получается, что сначала я должна зайти в комнату Элис и Джаспера так, чтобы не вызвать подозрений, найти где то за умывальником тайник, достать неизвестный кулон, а потом еще и уехать за девяносто километров в другой город и желательно без лишних вопросов. Отлично, Элис. Просто превосходно. Зачем же тебе так сильно понадобился этот кулон? Что я скажу Эдварду? Может быть дать ему прочитать письмо?
Я услышала шаги. Быстро спрятав письмо во внутренний карман куртки, я открыла начало книги и притворилась, что мне очень интересен сюжет. Через несколько минут рядом со мной сел Эдвард и мир ушел на второй план.
Так и не заняв себя ничем полезным, я все-таки решила, что нужно отыскать кулон. Дойти до комнаты Элис оказалось вовсе не проблемой, меня не заметил никто из домашних. Зайдя в ванну, осторожно отодвинула тумбочку около умывальника и увидела кусочек плитки, который явно уже отковыривали и вставляли обратно. За этой плиткой оказалась маленькая коробочка, в которой лежал тот самый кулончик. Он оказался небольшого размера, округлой формы и с чем- то непонятным внутри. Спрятав коробочку под кофту я задвинула тумбочку на место и бесследно вышла из комнаты. Идя по коридору, я наткнулась на Роуз, которая шла с бутылкой вина в комнату. Перекинувшись с ней парой фраз, я пошагала в нашу с Эдвардом комнату. Эдвард оказался там. Не знаю, что было написано на моем лице, но он сразу понял, что я что-то скрываю и не найдя другого выхода, я отдала ему письмо. Лишних вопросов и комментариев не последовало, потому что мой муж знал, что на глупые поступки я не решусь никогда и, что если я это делаю, значит, это имеет значение. Мы решили, что завтра де поедем в Колвуд. Но трудности предстояли дальше.
На следующее утро, мы вышли из комнаты около девяти утра, а так как сегодня до Колвуда ехать около часа езды, то решили, что поедем через несколько часов . Все сидели в гостиной и занимались своими делами, когда мы с Эдвардом спустились, держа в руках маленькую сумку. В ней лежали сменные вещи, на случай, если нам придется заночевать у Элис. Карлайл жестом указал, чтобы мы прошли на кухню и там спросил, куда мы собираемся в такую рань. Он напомнил, что сегодня воскресенье и обычно мы проводим его дома или выезжая куда -то семьей. Так как я не могла сказать истинную цель нашей внезапной поездки, пришлось наврать, что нам срочно нужно съездить в соседний город, чтобы купить подарок Эсми на ближайший праздник. Не думаю, что Карлайл поверил, но мы все- таки смогли поехать к Элис. По дороге я написала ей СМС с сообщением о том, что мы будем у них через час и попросила адрес мест, где их можно найти. Через час мы оказались в Колвуде и быстро нашли квартиру, в которой поселились Элис и Джаспер. Отдав ей кулон, мы немного поговорили и пробыв в гостях около четырех часов мы отправились обратно в Форкс. Трудности постигли нас и в дороге. Двигатель подвел и в конце концов, понимая, что уже ничего нельзя сделать, мы позвонили Карлайлу. Объяснив, где мы находимся, мы ждали. Через тридцать минут приехал папочка Карлайл. Отругав нас за то, что мы не послушались его и не остались дома, он с интересом спросил что же такого мы купили в этом городке, в который мы ездили за подарком. Помня о том, что мы должны были что-то купить Эсми в подарок на ближайший праздник, Эдвард поинтересовался у Джаспера с Элис, есть ли тут какой-нибудь интересный магазин с подарками, и нам повезло. В Колвуде оказался большой магазин подарков, в котором мы купили красивую безделушку, специально для Эсми. Добравшись домой на буксире, мы с Эдвардом добрались до кровати и предались нашей любимой частью вечера.



Игры
На следующий день, после поездки к Элис и Джасу, мы решили с Эдвардом развлечься и поиграть всей семьей в твистер, но тут пришел Джейк и решил к нам присоедениться. Так вот, представьте себе такую картину. Пятеро вампиров и вервольф стоят в таких позах на полу, а Карлайл говорит кому, куда переместить свою конечность. Есть огромный плюс в том, что мы вампиры, так как у нас не будет возможности сломать себе руки и ноги, а вот насчет Джейкоба ничего не скажешь. Я лежала почти на полу, а на домной возвышалась Эсми, Эдвард, Розалии, Джейк и Эммет, и тут говорить Карлайл Эму, чтобы он переместил свою левую ногу на самую крайнею ячейку, а из-за того, что все кружочки были заняты, то он поставил ногу в противоположную сторону другой ноги. И в итоге вся эта «пирамидка» была свалена, к тому же на меня! И из этой кучи доносились мои жалобные стоны о помощи, а Эммет так и ржал на верху этой кучи. В итоги, меня спас Эдвард, который находился через один «этаж». Честно сказать, это было весело! Но потом в голову нашему «медведю» взбрела идея поиграть в прятки! Нет, ну вы представьте себе эту ситуацию! Вампиры и волк, играют в прятки, носясь по дому, как дети! Каждый решил спрятаться по одному, но мне как всегда везет, поэтому я угодила в один тесный шкаф вместе с Эдвардом! Я с Эдвардом, да еще и в тесном шкафу. В этот раз галил Эммет, потому что он придумал поиграть в эту игру, да еще, я не думаю, что нас так скоро найдут, потому что никому не взбредет в голову, спрятаться в самый узкий шкаф, находящийся в этом доме. Из-за того, что мы находились в тесном помещении, то наше дыхание ускорялось, а глаза так и смотрели друг другу в душу. Тут мы не удержались, и начали целоваться так, как никогда раньше. Не знаю, сколько мы так стояли, но наши тела так разгорячились, что уже не обращали никакого внимание на время. А разум вовсе покинул нас. В итоге из-за моего неожиданно вырвавшегося громко стона, дверь шкафа резко открылась, и нас застал врасплох Эммет. Умеет же все испортить!
Весь день мы провели с семьей, хоть это и был рабочий день. Мы играли в разные игры, шахматы, догонялки, которые правда перешли на улицу, в светофор и многие другие. Мы чувствовали себя детьми, которым не страшен реальный мир.



Время
Сейчас время очень сильно ценится и оно на счету, каждый час, минута, секунда, да даже милесекунда! В нашем мире, сейчас почти все зависит от времени, у людей его мало, но у вампиров, которые живут очень долго его много. Им даже просто некуда его девать! Они просто скучают, когда им нечем заняться. Вот сейчас я этим и занимаюсь. Мне просто скучно. Книгу читать не хочется, охотится пока не надо, за десять лет, пять языков выучила. Может Эдварда попросить научить меня? Пойду ка я наверное так и сделаю.
Решительно встав с травы, я направилась в дом, где стоял черный рояль. Зайдя в комнату, я увидела, что Эдвард стоял возле окна и над чем-то размышлял, странно, но в комнате больше никого не было. Тихо подойдя к нему, я обвила свои руки вокруг его талии, и положила свою голову ему на плечо. Он повернул свою голову ко мне, а на его лице уже красовалась скромная улыбка. Я решила немного побыть ребенком, в итоге я сделала милое личико, надула губы и начала немного писклявым голосом говорить:
-Эдвард, научи меня играть на пианино! Ну пожалуйста! Ну научи – и для пущего эффекта, я топнула ножкой.
Он рассмеялся и голосом папочки сказал:
-Конечно милая, я тебя научу играть. Нам все равно нужно как-нибудь провести время! – он взял меня как ребенка за ручку и повел к роялю, где мы и провели весь оставшийся день. В итоге я научилась играть «Собачий вальс» и немного моей «Колыбельной». Это время мы провели замечательно и интересно, я надеюсь мы с ним продолжим занятия, а сейчас мы решили пробежаться по лесу, чтобы немного освежится. Я решила подумать над тем, когда все таки вернутся Элис с Джаспером, просто мне их так не хватает, без Элис как-то скучно. Нет того веселья, которое было прежде. Нет того яркого света, от ее ежедневных нарядов. Вообще нет той атмосферы, которая была, когда они были здесь. Я не заметила, как быстро прошло время, опять же, оно иногда бежит не оглядываясь, а иногда ползет как улитка. Нам пора возвращаться домой. Но на обратном пути я решила не бежать, а идти медленно, поэтому, взявшись за руки, мы двинулись домой.

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:57 | Сообщение # 7
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Яманеко


- И это называется утро?! – Фрея в отчаянии запустила пальцы в волосы и изо всех сил дернула себя за длинные пряди, чтобы проснуться от кошмара.
Но кошмар не прекращался: несмотря на то, что часы показывали "08:30am", за окном была непроглядная чернильная темень. Полярная ночь, чтоб ее…
Находясь в этом далеком краю уже неделю, девушка никак не могла привыкнуть к тому, что ночь длится по двадцать часов в сутки.
Когда родные заговорили с ней о переезде на Крайний Север, они использовали красивые слова "северное сияние", "карликовые березы", "олени", "родина Санта-Клауса" и прочие завлекательные описания. Ровесники утешали: "Там же будут коньки, сноуборды и горные лыжи, Фрея! Люди платят бешеные деньги за посещение горнолыжных курортов, а ты будешь жить прямо на нем!".
Ага, как же! Попробовали бы эти умники вставать, выходить из дома, возвращаться и ложиться спать в кромешной тьме. И курорт: ха-ха-ха! Последние три дня буран, постоянно идет снег, в горы в такую погоду ни один дурак не сунется. Да и цены кусаются: почему-то местным жителям никаких скидок при пользовании курортами не положено, поэтому, если ты не являешься счастливым обладателем дорогих аксессуаров к горнолыжному спорту, то ползай внизу, пока избранные покоряют горные вершины.
Однако, стоя у окна до универа не дойдешь. Вздохнув, Фрея отвернулась от окна и стала собираться на учебу. Конечно, все в этом месте не так, как надо, в том числе и универ. Разве это можно назвать Университетом! Вот в родном городе это было внушительное старинное кирпичное здание с башенками. Именно туда, замирая от страха и надежды, она подавала весной документы и ходила сдавать вступительные экзамены. И надеялась учиться в этом земном подобии Хогвартса.
И вот, из-за дурацких "жизненных обстоятельств" все пошло коту под хвост! Впереди ждет унылый серый день в унылых серых стенах местного "филиала Университета". Хотя понятие "день" для этого края даже употреблять-то смешно…
В унынии девушка облачилась в куртку и теплые ботинки, напялила на голову шапку, намотала метры теплого шарфа на шею и, с рюкзачком за спиной, открыла дверь в Полярную ночь.



По дороге Фрея вспоминала, как получилось, что жительница приморского теплого городка оказалась в северном краю, где даже понятия "день" и "ночь" шиворот-навыворот. В голове всплыло "катастрофа". Конечно, иначе, чем катастрофой все это не назовешь. Как будто мало было того, что мама с папой разошлись, когда Фрея была еще маленькой!
Несколько лет с мамой и редкими свиданиями с отцом, который как геолог-разведчик вообще редко бывал в одном месте длительное время, а уж с ней – и того меньше. А потом еще и это!
Нет, маму Фрея не винила: конечно, женщине хочется быть любимой и ничего удивительного, что еще нестарая и вполне симпатичная мама влюбилась. Но влюбиться в игрока сборной по водному поло, который дома бывает не чаще, чем геолог, это перебор с любой точки зрения! А в результате постоянные поездки, метания матери между мужем и дочкой и та жуткая авария.
В тот день Фрея с мамой ехали на очередной матч Логена. Дорога шла по горной местности, недавно прошел дождь, а они очень сильно спешили, так как мама, как обычно, все делала в последний момент. День с утра не задался, а закончился и вовсе трагично. Все потом ахали, охали и удивлялись, как это Фрея осталась цела и невредима. Несмотря на достаточно сильный ушиб и ссадину на голове, можно было сказать, что она отделалась легким испугом. А вот мамы не стало…
Несмотря на то, что Фрея уже сдала вступительные экзамены, и до восемнадцатилетия оставалось всего два месяца, органы опеки сочли, что она слишком молода, чтобы жить самостоятельно. Поэтому и связались с дальним родственником отца, дядей Салманом, который жил в маленьком городке на горнолыжном курорте. Тот согласился взять на себя заботы о девочке и даже договорился в местном филиале Университета о том, чтобы ее приняли по результатам уже сданных экзаменов.
Все хотели, как лучше. Вот только Фрея почему-то никак не могла убедить себя, что все случившееся – к лучшему.



Шагая по узенькой тропинке, протоптанной в снежном море, Фрея думала, что основное отличие этого городка от ее родины – это отсутствие необходимости ездить в переполненных маршрутках. В этом городке от одного конца до другого можно было дойти за час-полтора максимум. Поэтому дорога до учебы занимала минут пятнадцать. А если убрать сугробы, наверно, и вовсе пять-шесть минут хватит.
Задумавшись, девушка смотрела только себе под ноги, стараясь ступать точно в предыдущий след: в противном случае был риск шагнуть в ботинках по колено в снег. Разумеется, идея идти, не глядя вперед чревата внезапными ситуациями и одна из них стремительно надвигалась. Вернее один.
Фрея шла вперед быстро, наклонив голову вперед, поэтому встречного, который сбоку подошел к ее тропинке, она в прямом смысле боднула в бок. Да еще и отдавила ногу. Споткнувшись, она завершила список своих изящных пируэтов, свалившись ему прямо под ноги.
- Вот так встреча! – в звучном ироничном голосе звучала нескрываемая ирония. – Это так теперь у девушек принято знакомиться?
Фрея подняла голову и встретилась взглядом с высоким парнем в ярко-зеленой куртке, того ядовитого оттенка, который принят у спортсменов и особенно горнолыжников. Парень потирал пострадавшую лодыжку и одновременно протягивал девушке руку, чтобы помочь встать.
Не обращая внимания на руку, Фрея вскочила и, пробормотав "извини, не заметила" дала деру. Это же надо, в первый же день угодить в неловкую ситуацию!
"Действительно, вот так встреча! Осталось еще вылить на кого-нибудь обед или включить спиной пожарную сигнализацию. Ну, или что-нибудь в этом роде. Тогда титул "Главная чудачка института" мне обеспечен на ближайшие лет пять", - обреченно подумала она.
Девушка даже не подозревала, насколько она близка к правде…



Как и ожидалось, день не задался. Нет, поначалу, после той позорной встречи с каким-то парнем, все было почти нормально. Лекции, новые лица, новые звуки – ничего такого, что вызвало бы отвращение, но и ничего радующего глаз тоже. Фрея прилежно писала конспекты, попутно зарисовывая косичками и прочими геометрическими красивостями поля в тетрадке.
А вот после первых двух пар ее ждал шок: по расписанию значились два урока физкультуры, но оказалось, что в спортзал идти вовсе не нужно. Ибо в этом волшебном краю физкультура зимой происходила в парке на лыжах. Фрея похолодела от ужаса: только этого не хватало. Даже робкая надежда откосить под предлогом, что она еще не успела купить себе лыжи, провалилась: учительница физкультуры во мгновение ока нашла ей пару подходящих лыж с палками и даже ботинки по размеру подошли.
Таща весь этот скраб, девушка скрипела зубами. Не сказать, чтобы она так уж ненавидела уроки физкультуры: в родном городе она охотно занималась в бассейне и в море в заплывах участвовала нередко. Но лыжи – это темный лес. Представляя себя коровой на снегу рядом с ловкими однокурсницами, Фрея мрачнела все больше. Они-то, в большинстве своем местные жительницы, которые на лыжах начали кататься, похоже, еще раньше, чем ходить.
До физкультуры было достаточно свободного времени, чтобы заскочить домой, оставить там сумку с тетрадками и переодеться.
До парка было не так уж далеко, но лыжи постоянно путались с палками и норовили разъехаться в разные стороны, несмотря на то, что были связаны веревочкой. А в неудобных ботинках топать и вовсе было неловко. Краем глаза оценивая двух идущих впереди девчонок, Фрея убедилась, что они к уроку подготовились куда основательнее ее: в спортивных куртках и удобных теплых непромокаемых полукомбинезонах красивых расцветок они выглядели очень привлекательно и спортивно. Их лыжи и ботинки были подобраны к костюму и шагали они легко и непринужденно, как будто их снаряжение не весило ничего и не пыталось уколоть их острием в глаз.
В парке их уже ожидали учитель и мальчики. В их группе мальчиков не было, поэтому Фрея с любопытством воззрилась на юношей. К ее облегчению, утреннего визави там не оказалось. Решившись, она подошла к одной из девочек, которая как раз защелкнула ботинок на лыже и одевала перчатки. Еще на лекциях она обратила внимание, что та всегда держится в стороне от остальных и это новой студентке почему-то импонировало.
- Привет, а что это за мальчики?
Девушка посмотрела на Фрею блестящими глазами из-под ярко-голубой вязаной шапки.
- Ты новенькая, да? Меня зовут Хилми. А тебя?
- Фрея. Так что это за ребята?
- Ну, они с другого факультета, но уроки физкультуры у нас проходят вместе. Это химики.
Фрея, будучи студенткой-биологичкой с уважением посмотрела на умных ребят. Лично она химию осваивала не без труда, хотя эта наука и казалось ей очень интересной.
В этот момент преподавательница привлекла их внимание:
- Ребята, начинаем! Слушайте внимательно: поднимаемся по лыжне вверх, делаете большой круг, пять раз, потом встречаемся тут. Все все поняли? Вперед!
И, прежде чем Фрея успела открыть рот, толпа во главе со стремительной физкультурницей ринулась вверх. Насколько девушка заметила, никто особенно на лыжню не обращал внимания – трасса была накатанная.
В несколько секунд все умчались наверх, и Фрее стало ясно, что осваивать искусство катания на лыжах придется мало того, что в одиночестве, так еще и забираясь в гору. Пыхтя и съезжая, она преодолела тяжелый путь наверх наверно раз в пятьдесят медленнее, чем все ее однокурсники.
Наверху, как и ожидалось, никого не оказалось. И вот тут девушку ожидала новая трудность: лыжня в этом месте не то что раздваивалась, а скорее разбегалась в разные стороны. Что именно учительница назвала "большим кругом"? Попытавшись наугад свернуть направо, Фрея поняла, что обнаружила спуск вниз. Видимо, сюда ей нужно будет вернуться, после этого самого "большого круга".
Услышав вдали крики, новоиспеченная лыжница решила идти на них. Углубляясь в лес, она старалась держаться накатанной лыжни, справедливо полагая, что ей туда, где прошло много лыжников. Какое то время дорога была плоской и ровной, шаг девушки потихоньку выровнялся, дыхание тоже и она, наконец, смогла обратить внимание на то, где находится.
Вокруг простирался лес переходящий в покатые горы. Высоко на вершине одной из гор виделись постройки, туда вела цепочка тросов с сиденьями – видимо, подъемник одной из горнолыжных трасс. Еще дальше виднелось какое-то жуткое сооружение, напоминавшее гигантскую железную горку. Представив, что люди могут скатываться с нее, стоя на лыжах, Фрея ощутила приступ дурноты.
Внезапно лыжня раздвоилась: одно направление продолжало идти прямо, другое сворачивало направо, в сторону, где был вход в парк. Рассудив, что если она и поедет "коротким" путем, то ей простится, как новенькой, Фрея свернула направо.
Пожалела она об этом сразу же. Лыжня шла по узкой тропинке, которая итак направлялась под гору, так еще и не пыталась быть ровной, нет, она виляла вправо-влево, наклон горы тоже менялся, заставляя лыжи скользить все быстрее и быстрее. Наконец Фрея осознала, что впереди поворот, резко уходящий вниз, причем настолько крутой, что продолжения дороги даже не видно с этой стороны.
Лыжница попыталась остановиться, но, само собой, не знакомая даже с элементарными приемами катания на лыжах, она не только не затормозила, но полетела вперед с удвоенной скоростью. Тогда она попыталась замедлиться с помощью палок, воткнув их вперед в снег.
Когда палки с силой вырвались из ее рук, лыжи занесло резко в сторону, а в лицо посыпался фонтан снежных брызг, ослепляя девушку, до нее дошло, что это была, наверно, худшая идея за день.
Резкий удар о землю выбил весь воздух из легких, так что какое-то время Фрея не могла даже вдохнуть. Она лежала на спине, ноги были как-то неудобно перепутаны, но больно было только в бедре, на которое она упала.
Открыв глаза, девушка увидела потрясающее звездное небо. Это зрелище даже заставило ее забыть, что только что что-то случилось. Она еще никогда не видела звезды настолько близко. Здесь казалось, что небосвод проходит где-то рядом, над самой головой. Наверно, если залезть на высокую елку, до неба можно будет дотронуться лыжной палкой.
Если честно, Фрея вообще редко задирала голову, чтобы взглянуть на небо. Особой сентиментальностью она не страдала, поклонников, водивших ее полюбоваться звездами, у нее не было, а астрономией она никогда не увлекалась. Но тут ей как будто под нос подсунули: посмотри же, вокруг тебя целый мир!
Звезды разбегались по всему небосводу в прихотливом порядке. Наверно, тут есть какие-то известные созвездия. Жаль, что она не знает. Часть звезд – крупные круглые, похожие даже не планеты. А может это и есть планеты. А часть звезд светила маленькими искрами в ночи. Вспомнилось, как учитель физики в шестом классе рассказывал им, что звезды находятся от них в миллионах световых лет. То есть, свет летит от звезды до нас невероятное количество времени и к тому моменту, как мы можем его увидеть, для звезды проходит не один миллион лет. А это значит, что этой звезды уже может и не быть. А ее свет все еще виден.
Фрея забыла о времени, о том, где она находится и предалась созерцанию невиданного доселе чуда. От возвышенных мыслей ее не отвлек даже непонятное шуршание и ритмичный звук дыхания. В следующие несколько мгновений девушке пришлось спуститься на грешную землю, причем самым жестким образом: внезапно раздался громкий крик: "Что за черт!". А затем на нее свалилось что-то твердое, больно ударив по лбу и тяжело прижав тело к холодной земле.
Перед тем, как в голове окончательно помутилось, Фрея успела подумать: "Умереть, любуясь звездным небом – это, наверное, романтично…"



На самом деле полностью сознание не пропало: просто зашумело в ушах и в глазах стало темно. Видимо, от резкого удара. Однако, способность двигаться на какое-то время точно была утрачена. Поэтому, слыша над собой встревоженный голос и шорох, Фрея даже не пыталась шевельнуться. А голос, между тем, был очень даже знакомый… Встревожившись, несчастная лыжница попробовала все-таки открыть глаза и проверить свое подозрение. Получилось, хоть и с трудом. Правда, перед глазами мелькали цветные круги, все расплывалось, но главное Фрея все-таки смогла заметить: ярко-салатовый цвет.
"Ну конечно! Кто бы сомневался. Если бы его тут не было, его следовало бы сюда перенести, для логического продолжения сюжета". Голос меж тем становился все четче, и вот уже Фрея вполне могла различить отдельные слова.
- Эй, приди в себя!
"А он не слишком вежлив", - Фрея решила еще какое-то время полежать и обдумать сложившееся положение.
- Я видел, что ты открывала глаза, так что хватит притворяться! Вставай уже, или ты решила убить еще кого-нибудь, кроме меня?
Фрея недовольно нахмурилась, но глаза открыла. Вроде бы зрение к ней вернулось, хотя лицо, которое было так близко, не разглядел бы разве что слепой. Решив про себя, что вся эта история не лишена романтичности и стоит присмотреться к тому, с кем ее так упорно сталкивает судьба, девушка уставилась на парня.
Ну что ж. То, что он очень высокий, было заметно еще тогда, когда она упала ему под ноги во дворе универа. Но тогда в лицо ему было посмотреть недосуг, зато теперь возможность была что надо. И Фрея испытала настоящее удивление. Нет, конечно, она знала, что такое бывает, но лично в глаза еще ни разу не видела. Наверно именно так должен выглядеть Прекрасный принц. Когда-то давно, прочитав роман "Унесенные ветром", Фрея запомнила описание главного злодея (по совместительству главного возлюбленного героини) "в нем определенно чувствовалась порода".
Вот-вот, в этом парне тоже была определенная "порода". Фрея была не сильна в художественных описаниях, но тут все просто кричало о поколениях красивых людей, которые могли произвести на свет такое чудо: прямой длинный нос, тонкие красиво очерченные губы, высокие скулы, а уж глаза… В обрамлении чернильно-черных бровей и ресниц – настоящие черные очи. Цвета очень крепкой чайной заварки.
Между тем, парень не оставлял попытки привести Фрею в чувство.
- Чего молчишь? Встать можешь или вызвать скорую помощь?
Фрея, морщась, попыталась приподняться и не сразу поняла, почему у нее ничего не получается.
- Я в лыжах запуталась, мне не встать.
Парень демонстративно глубоко вздохнул и закатил глаза:
- Этого только не хватало.
После этого он пропал из поля зрения и девушка почувстовала, что ее ноги выворачивают и перекладывают, как совершенно посторонние предметы. Не успев возмутиться таким произволом, она вдруг почувствовала, что ее подхватили сзади под мышки и приподняли.
- Ты собираешься вставать или нет? – довольно сердито произнес спаситель.
- Да, конечно.
Кое-как, шатаясь, девушка опять встала на обе ноги. Парень вручил ей палки и с сомнением посмотрел, как она еле стоит на ногах.
- Может, все-таки позвать на помощь? Ты вряд ли сейчас в состоянии кататься на лыжах.
Фрея подумала и, скривившись, отказалась.
- Я думаю, справлюсь. Ничего не сломано, только нога болит от удара.
- Где?
Фрея жестом показала на бедро.
- Ну, думаю, это не смертельно. Хотя врачу показаться, разумеется, стоит.
Поколебавшись, Фрея решила, что повод для знакомства все-таки есть, так что не стоит упускать возможность.
- Меня зовут Фрея Нильсон. А тебя?
- Богиня? А где же золотые волосы и небесные глаза? – парень насмешливо прищурился.
- Меня назвали в честь бабушки, - гордо парировала девушка. – Так ты скажешь, как тебя зовут или нет?
- Мартин. Мартин Фернер. Ты идти можешь?
- Мм.. могу, наверно.
- Тогда иди вперед, я погляжу, как у тебя это выходит. Держись прямо!
К счастью, дикий серпантин кончался тем неожиданным крутым спуском, который свалил Фрею с ног. Далее дорога шла достаточно ровно, хоть и под горку. Нужно было лишь стоять и чуть помогать себе палками, лыжи ехали сами.
Мартин из-за спины продолжал давать ценные указания, благодаря которым Фрея спокойно ехала, как будто ее везли. А вот и та развилка, на которую она поднялась, значит, тут ей надо спуститься. Представив, как она снова полетит вниз вверх тормашками, только на сей раз не на безлюдной тропе, а перед глазами двух групп, Фрея в ужасе замерла.
- Ну вот, ты что, в статую превратилась? – недовольный голос прозвучал за спиной и Мартин подкатил к ней слева, изящно затормозив.
- Я боюсь, - честно признала Фрея.
- Ну и что, будешь тут стоять до утра?
Ее спаситель застонал и картинно закрыл лицо ладонью.
- Ты просто мешок всевоможных неприятностей.
Девушка мрачно вскинула на него глаза:
- Я не мешок.
- Ну не знаю. При мне ты либо падаешь, либо уже валяешься. Как мешок с мукой. Ладно, что с тобой делать. Давай помогу.
Парень взял у Фреи палки. Он взял их в обе руки и, с двумя палками в каждой руке, развернулся к девушке спиной.
- Держись за пояс, я тебя спущу.
Фрея от страха зажмурилась, но, как оказалось, Мартин прекрасно вел, чуть поворачивая лыжи то вправо, то влево, чтобы не наращивать скорость. Лыжи Фреи повторяли маневры парня легко и уже через минуту они плавно съехали ко входу в парк.
Там уже стояли практически все девочки их группы и несколько парней. Учительница встревоженно посмотрела на Фрею.
- Ты новенькая? Мы тебя потеряли.
Мартин уверенно подвез девушку к учительнице и заявил:
- Я нашел ее на трассе малого круга. Она слегка… не справилась с управлением.
Учительница улыбнулась парню:
- Спасибо. Ты Мартин Фернер, так?
- Да.
- Спасибо, что помог ей. Фрея Нильсон? Ты в порядке, ничего не сломала?
- Вроде бы нет.
- Все равно, сходи в медпункт, покажись врачу. Тебе следовало предупредить меня, что ты впервые на лыжах.
Фрея хотела возмущенно ответить, что она просто не успела ничего сказать, но промолчала. Ни к чему настраивать против себя учителя с первого же дня. Поэтому она просто кивнула.
- Я мисс Сондерс. Ты можешь идти домой. Думаю, для первого раза с тебя достаточно. Мартин, ты не проводишь мисс Нильсон?
Юный бог лыжни поморщился, но согласно кивнул:
- Конечно, я помогу.
На обратном пути Фрея ковыляла еще неказистее, чем по дороге на урок. Бедро побаливало, правда, лыжи теперь не мешались, так как спаситель нес их сам. Семеня за ним, Фрея угрюмо думала, что это только в романах свалиться под ноги парню так красиво и трогательно, а в жизни, похоже, она произвела впечатление глупой гусыни, вообразившей себя лебедью.
Тем не менее, идти с ним вместе было очень приятно. В груди разливалось тепло и девушка с удовольствием припомнила, что одногруппницы были порядком ошеломлены, увидев ее в сцепке с таким красивым парнем.
"Если это любовь, то начало надо признать очень впечатляющим". – довольно подумала она. "Будет, что рассказывать детям". Хихикнув про себя от направления, которое приняли ее мысли, Фрея продолжила свой путь.



Фрея топала вслед за Мартином, не особенно задумываясь, куда они идут. Лишь когда она уткнулась ему в спину, до нее дошло – они уже в универе и, похоже, стоят перед дверью медкабинета. Девушка попробовала протестовать:
- Мне сюда не нужно, я хочу просто пойти домой…
Соколиный взор и резкий кивок «иди» дали ей понять, что этот номер не пройдет. Придется идти к врачу, объяснять, что она неловкая дура и все такое…
В кабинете было прохладно, приоткрытое окно пропускало прохладный воздух. Но врач – немолодая женщина в очках с черной оправой – кажется, абсолютно не обращала на это внимания. Она вопросительно посмотрела на Фрею.
- Ну я.. В общем… Одним словом, я слегка упала.
За дверью раздался раздраженный вздох и в следующее мгновение в дверь раздался стук и вплыл – ну вот не скажешь по-другому – ее новый знакомый.
Он поздоровался с врачом и довольно подробно изложил ситуацию. Фрея не очень прислушивалась к его рассказу, больше уделяя внимания тому, как двигались его губы, как он прямо держал голову и насколько же приятным был у него голос... Однако последняя фраза в ее сознание врезалась:
- Мне кажется, она довольно сильно ушибла голову. Ведет себя несколько странно.
Врач, кивнув Мартину, встала из-за стола и подошла к Фрее.
- Вы можете идти, молодой человек, я все поняла.
С видимым облегчением Мартин Фернер покинул медкабинет, а на Фрею свалилось такое глубокое разочарование, что даже ноги задрожали. Врач, стоявшая рядом, успела поддержать ее и посадить на кушетку. Дальнейшее девушка помнила уже довольно смутно. Только понимала, что с ней что-то делают, потом куда-то несут. Она пыталась протестовать, но, похоже, никто этого даже не заметил.
Когда Фрея очнулась, первое, что она услышала – это приглушенный женский голос:
- Ей сделали томографию, сотрясение мозга третьей степени. Это не слишком серьезно, но мы рекомендуем на ночь оставить ее здесь, под наблюдением.
- Конечно, раз вы считаете, что так будет лучше…- этот мужской голос Фрея узнала, он принадлежал ее дяде и по совместительству опекуну Олсену.
Она поняла, что сейчас Олсен уйдет и сделала попытку предотвратить это, с трудом разлепив ссохшиеся губы:
- Олсен…
- Да, милая? Я тут. Ты в больнице, все в порядке. Ты слегка ушиблась на физкультуре, сегодня переночуешь здесь, а завтра я тебя заберу. Ты помнишь, что случилось?
- Я каталась на лыжах с Мартином…
- Кто такой Мартин?
- Мартин – спаситель…
Олаф недоуменно взглянул на врача:
- У нее бред?
- Не могу сказать, возможно. В любом случае, сейчас ей нужно выспаться. Ей сделают укол и она поспит. Капельница предупредит возможность обезвоживания. Вам лучше уйти прямо сейчас.
- Хорошо, спокойной ночи, Фрея.
- Дядя Олаф…
- Фрея, ваш дядя ушел, вы должны поспать. Вам сейчас дадут снотворное, я позову сестру.
- Не нужно…
Никто, разумеется, ее не слушал. Врач и дядя вышли, в палате не осталось никого, кроме нее. Повернув голову влево, Фрея увидела окно, в котором отражалась комната. Непроглядная тьма. Конечно, полярная ночь, утро или вечер – без разницы.
А вокруг нее – белая постель, белые стены, белые жалюзи на окне, пока не закрыты. И полнейшая тишина. Ни звука не доносилось ни из коридора, ни от окна. Белое безмолвие…



Утром Фрея в сопровождении дяди покинула больницу, прихватив с собой кучу рекомендаций, рецептов от врача и добрых советов от всех подряд по освоению лыжного спорта. Дома Олсен, убедившись, что племянница не нуждается в непрестанной опеке, умчался на смену, а у девушки нежданно-негаданно посреди недели оказался свободный день и возможность подумать обо всем.
Вообще-то, освобождение ей было выписано на неделю, но Фрея собиралась пойти в универ завтра. А вот освобождение от физкультуры на месяц ее несказанно обрадовало.
Уединившись в своей комнате, Фрея прежде всего переоделась в любимый домашний костюм и тапочки-зайки. Огромные голубые глаза на белом фоне глянули на нее укоряюще: мол, где была?
- Не ворчите, лучше бы порадовались, что я жива осталась.
Комната была небольшая, но правильной квадратной формы с небольшой нишей, в которой располагалась простая деревянная кровать, выкрашенная белой краской. Стены комнаты оклеены кремовыми обоями с рисунком веточек и маленькими алыми цветочками, на окне, под легкими прозрачными голубыми занавесками, висели тканые римские жалюзи палевого оттенка. "У нас летом солнце может светить посреди ночи в окно, жалюзи необходимы" – вспомнила девушка объяснения дяди. Верилось с трудом, что в краю вечной ночи вообще бывает лето. Ремонт дядя доделал буквально за пару дней до ее приезда, поэтому воздух все еще слегка отдавал запахом краски и влажностью.
Еще в комнате располагался белый узкий шкаф, комодик с зеркалом над ним, большой письменный стол, стул и ковер "а-ля циновка" на полу. Обстановка не слишком роскошная, но много воздуха и простора, а это Фрея любила. Большая часть ее вещей уже была распакована, кроме пары сумок с мелочами, которые она не нашла времени расставить: постеры, мягкие игрушки и прочую дребедень. Не до того!
Переодевшись, она залезла в свой ноутбук. Открыв Фейсбук, она увидела сообщение о добавлении в друзья. Замирая от волнения, она открыла страничку и сначала недоуменно уставилась на круглое девичье лицо в смешной шапке-панде. Потом до нее дошло – Хелми. Ну что ж, не все сразу… Хотя мог бы хотя бы позвонить, узнать, как я себя чувствую!
Хелми "Привет. Я хотела узнать, как ты себя чувствуешь?"
Фрея задумалась. Ну, с одной стороны, вроде бы все в порядке. С другой стороны – с головой вот точно не в порядке.
"Нормально. Ты на учебе?"
"Да"
Решившись, девушка задала следующий вопрос:
"А Мартина Фернера ты не видела?"
"Вообще-то, видела"
"Он на учебе?"
"Он не учится в универе, у него свой учебный график, личный. Но я его видела в столовке"
Фрея удивилась.
"Как это личный график? Он что, болен или работает?"
"Да нет, он просто у нас особенная личность. Долго писать, на меня препод уставился. Давай я к тебе загляну после пар, поболтаем"
"Отлично, буду ждать. Адрес знаешь?"
" В профиле стоит он?"
"Да"
"Ну и отлично, до встречи"
"О'к"
Фрея откинулась на спинку стула и задумалась. Что же ты такое, Мартин Фернер, что в двух словах о тебе нельзя рассказать?
Проверив список студентов, она не нашла студента Фернера ни в группе химиков, ни на их факультете. Слегка растерявшись, она стала смотреть списки студентов старших курсов – Мартин выглядел вполне взросло, мог быть на пару лет постарше. Никакого результата.
Попробовала запустить общий поиск. Запрос "Мартин Фернер" выдал список совершенно левых и неинтересных личностей. Как вдруг ее взгляд зацепился на аватарке мужчины в костюме и галстуке. Кликнув, она быстро просмотрела страничку.
Ангус Харальд Фернер, президент компании "Skianlegg Ferner", председатель Ассоциации норвежских горнолыжных курортов и … черт! Ректор ее филиала универа…
Может, просто однофамилец? Так, смотрим: "Информация, семья и отношения"… Супруга, Анна-Лиза Фернер, сын Мартин Фернер…
Мамочки!
Точно он, никаких сомнений…
Глядя на красивое лицо на дисплее ноутбука, Фрея ощущала только оцепенение на грани с отчаянием. Нет, конечно, она еще там, в парке поняла, что Мартин не простой студент. Но чтобы настолько! Привилегированная личность, понятно…
Как в трансе, она просматривала немногие фото со своим спасителем. Вот он на аватарке, сфотографирован в горнолыжной экипировке, на голове горнолыжная шапка и защитные очки, видны только умопомрачительные глаза и благородное лицо.
А вот, на страничке его мамы, их семейное фото: на изящном диванчике с резными ножками расположились папа и мама, а над ними склонившись к родителям и как бы обнимая их за плечи, стоит… нет, это же не он! Он же брюнет!
Не веря собственным глазам, Фрея уставилась на фото: точеные черты, тонкие губы, чайные глаза с чернющими ресницами и густыми красивыми бровями и … снежно-белые волосы! Как ТАКОЕ можно было не заметить?
Подумав, девушка разгадала загадку: каждый раз, когда они виделись, Мартин был в шапке и уличной одежде. Она решила, что парень брюнет, из-за его глаз, такие могли бы быть у арабского принца – прямо как из "Тысячи и одной ночи". Но его волосы были белыми! Ее бабушка сказала бы "как лен". Хотя лично Фрея льна в глаза никогда не видела, но выражение это помнила.
Северные края вообще-то богаты блондинами и блондинками, но это уже на грани. Может, краска? Но, глядя на роскошную, прямо-таки аристократическую обстановку на семейном фото, Фрея испытала глубокие сомнения. Нет, конечно, он может быть бунтарем и так заявлять о себе. Но на фотографии он одет очень даже стильно и без всяких там "наворотов". Элегантно и со вкусом. Непохоже, чтобы его увлекали крайние направления моды.
Надо спросить у Хелми, как придет, она-то наверняка его уже не раз видела, может, знает.
Зачарованно уставившись на фото, Фрея впитывала в себя каждую черту, стараясь осознать, вместить и принять все, что объединял в себе этот невероятный парень.
Красивое лицо, арабские глаза, скандинавские волосы, приятный голос, высокий рост, сила (как он ее поднял с земли – как пушинку!). Откуда такой офигенный генотип?
Посмотрев на родителей, Фрея нашла некоторые родственные черты.
У отца такой же овал лица, нос, губы. Мать явно отдала краски глазам и бровям сына – тип женщины был явно с хотя бы капелькой восточной крови, а может и не капелькой даже. Черноглазая очень темная шатенка с яркими и крупными чертами лица, стройная и величественная. Правда белых волос сына ни один из родителей не объяснил. Отец не был брюнетом, его, наверно, с натяжкой даже можно было бы счесть блондином, но не такой небывалой белизны. И дал же Бог такую внешность…
Так, а где он учится?
Кликнув соответствующую вкладку, Фрея убедилась, что он учится в ее же универе, на факультете Экономики производства. Ну да, как же иначе. Очевидно, что он наследник огромного бизнеса и явно должен учиться им управлять. Но что-то в этом было не так.
С какой стати наследник корпорации, пусть даже и горнолыжной, учится в филиале в маленьком курортном городке? Почему не в столице или даже за границей? Может, он только красив, а ума маловато? Вспомнив его манеру говорить и держать себя, Фрея сразу отмела такое бредовое предположение. Его интеллект явно гораздо выше среднего. Загадка какая-то. Может, Хелми знает…
Решив дождаться однокурсницу, Фрея поставила любимый плейлист и вся отдалась во власть созерцания божественной, небывалой красоты, которую еще не видели на Земле под звуки любимой музыки.

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:58 | Сообщение # 8
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор bellaOlga


Вдох. Кофе, булочка с яблочным повидлом, свежая газета. Так пахнет утро. Каждое его утро пахнет так. Эдвард уже принял душ, побрился и сидел за барной стойкой, собираясь позавтракать. Ему не хотелось одному находиться в столовой за массивным семейным столом, выточенным из цельного куска благородного дерева цвета лежалых осенних листьев. Там, кроме него, не было больше ни души. Барная стойка помогала скрадывать это ощущение одиночества, хотя он ничего не имел против этого чувства, особенно в моменты Откровения. Но высокий потолок, длинный овальный язык стола воссоздавали неприятный для него подтекст оторванности, давили своей масштабной пустотой.
Каллен сидел на маленьком высоком стульчике, обтянутом мягкой белой кожей. Привычно протянул руку, чтобы взять фарфоровую чашку, над которой в неподвижном воздухе уже соткался витиеватый узор, - драгоценный напиток остывал, испуская свою тонкую душу. Длинные красивые пальцы со слегка выступающими суставами и чуть приплюснутыми на концах подушечками застыли в воздухе. Такая рука одинаково могла принадлежать святому, гениальному пианисту или извращенному психопату. Эдварда привлек заголовок: «Мистер Парфюмер – шах и мат». Он взял газету и развернул. От дуновения воздуха ароматное кофейное облако воспарило вверх, и чувственные ноздри, словно выточенные искусным мастером, с наслаждением втянули аромат – заминка только усилила предвкушение наслаждения от напитка.
На первой полосе он увидел свое фото. Легкая усмешка лизнула краешек губ. Эдвард вспомнил, как вчера давал это интервью светленькой журналистке, которая волновалась так, что дрожали худенькие пальчики, сжимавшие микрофон.
- Мистер Каллен, поздравляю вас! Это неслыханный успех. Вы всего шесть месяцев назад сменили на посту директора компании «Мистер Парфюмер» своего отца Карлайла Каллена. За это время вы успели создать совершенно инновационный аромат, который покорил носы и сердца покупателей. Не будет преувеличением сказать, что новые духи «Блажь» в один момент вывели на ведущую позицию ваш парфюмерный дом, оставив далеко позади именитых конкурентов по всему миру, которые создавали себе имя многие годы. Как вам это удалось? – тихим срывающимся голосом прошептала она вопрос, будучи уже совершенно смущенная его пристальным взглядом стальных глаз. В этой стали вспыхнули золотые искорки:
- Это секрет… - вкрадчивым низким голосом ответил гениальный директор. Его губы дрогнули, искушающе изгибаясь. Один уголок привычно пополз вверх, а в зрачках задрожало пламя.



Эдвард уже давно был на рабочем месте, когда к нему в лабораторию ввалился Эммет.

- Дружище! – загрохотал здоровяк, - Бросай свои склянки! Пойдем перекусим чего-нибудь повкуснее. – И сам загоготал над своей шуткой. - Я бы сейчас совсем не отказался от сочного куска мяса с чесноком!

Каллен, поморщившись, отложил в сторону полоски бумаги с образцами запахов и аккуратно закрепил на штативе пробирку. Потревоженное содержимое беспокойно плеснулось о стекло. Эдвард провел большим пальцем по лбу и брови, словно пытаясь разгладить образовавшуюся там глубокую складку недовольства. Он не любил, когда его прерывали во время работы. Процесс сотворения захватывал его полностью, он погружался в него с головой, всеми мыслями и чувствами. Точнее чувством. Обонянием. Словно композитор, сочиняющий музыку, Эдвард играл молекулами и атомами, составляя новый аромат, - идеальный, безупречный. Но Эммет был его лучшим другом, которому он был готов спустить с рук многое. И даже… «Черт, только не это!» - с раздражением подумал Эдвард, готовясь к пытке: Эммет развязывал ботинки.

- Э-эээ-э, Эммет, что ты делаешь? – жертва предприняла последнюю попытку спастись.

- Дружище! Я же говорил тебе! Ты забыл опять? Со своими склянками не помнишь ничего! – не понял намека здоровяк. Он стянул, не торопясь оба ботинка один за другим, не прерывая своих увещеваний. – Вчера я купил себе отличную пару новеньких итальянских ботинок. Кстати говоря, последний писк. Правда, продавцы при покупке не уточнили, что этот писк буду издавать я при каждом шаге!

Эммет наконец расправился с коварной обувью и с наслаждением вытянул длинные ноги, быстро шевеля пальцами и постанывая от облегчения. Для Эдварда же это было сродни катастрофе.

- Эммет! – глухо зарычал он, сжимая зубы и стараясь не дышать. – Бесчувственная ты скотина!

Маккарти невозмутимо воззрился на Эдварда со своего кресла:

- Ну, что такое? Что ты все время брюзжишь и жалуешься, как столетняя старуха? – Возмутитель спокойствия снова закатился от смеха, постанывая от удовольствия. Шутки над другом ему определенно сегодня удавались как никогда.

Эдвард торопливо открыл ящик стола, извлек носовой платок и зажал им нос. Сверкающий взгляд золотой стали не предвещал ничего хорошего.

- Эммет, черт тебя подери! Я же просил! Ты знаешь о моей особенности! Ты просто пытаешь меня сейчас отборным амбре твоих носков.

- Дружище, я очень далеко сижу от тебя сейчас. На мне новые ботинки и сравнительно свежие носки. Ну, по сравнению с утром, – гоготнул он. - На что ты жалуешься, не понимаю. Даже собака бы не учуяла ничего.

Обреченно вздохнув, Маккарти все же неохотно натянул ботинки на ноги. Не отнимая платка от лица, Эдвард быстрым шагом подошел к окну и распахнул форточку. С наслаждением вдыхая уличный воздух, он тихо проговорил:

- Друг, ты же один из немногих в курсе. Мое обоняние уникально и не имеет аналогов в животном мире. Я чувствую любой запах, даже в самой малой концентрации. Ароматы сохраняются в моей памяти навсегда. В любой момент мой мозг может составить формулу запаха, виртуально расщепив на молекулы и атомы. А теперь представь себе, что я чувствую, когда в замкнутом пространстве ты подсовываешь мне свои свежие носки, в которых проходил полдня. – Каллен наконец обернулся и пристально посмотрел на своего вонючего палача.

- Прости-прости, дружище, - Эммету стало неловко, - я все знаю про тебя. Не смог удержаться и поверить в очередной раз. – на лице расплылась шкодная улыбка.

- Как ребенок… - вздохнул Эдвард.



Двое мужчин в деловых костюмах шли по широкому коридору. «Мистер Парфюмер» был для Эдварда родным с детства, когда, будучи еще мальчишкой, он носился здесь сломя голову, попирая все законы и правила. Отец никогда не сердился на него. Он гордился своим талантливым сыном и прочил ему большое будущее на парфюмерном поприще. Тогда Карлайл даже не мог предполагать, на что будет способен его мальчик. Гениальный дар рос и развивался вместе с Эдвардом.

Когда младшему Каллену сравнялось двадцать пять лет, старший настоял на передаче сыну своего директорского места. Карлайл видел, на что стал способен его сын, который бесконечно практиковался все это время над созданием ароматов, виртуозно жонглируя составляющими верхних, средних и базовых нот изысканнейших духов, выходивших из-под его руки. Эдвард не придавал им такого значения – для него это были безликие образцы, ступеньки к идеалу. Он искал путь создания своего совершенного аромата: безупречного, чувственного, чистого, манящего, такого, который услышав однажды, человек навсегда сохранит в памяти и будет стремиться почувствовать его вновь и вновь, чтобы погрузиться опять в тонкое блаженство, которое может дать только наслаждение ароматом.

Карлайлу было жаль терять отличные образцы, он предложил Эдварду самые удачные из них превратить в духи, с именем и лицом. Сын только махнул рукой: его не интересовала судьба отработанного материала. Дела компании «Мистер Парфюмер» уверенно пошли в гору, когда на прилавках стали появляться флакончики, к сотворению содержимого которых приложил руку Эдвард. Так продолжалось до тех пор, пока Карлайл однажды ни вызвал к себе сына в кабинет.

- Эдвард, сынок, нам надо серьезно поговорить... – Каллен внутренне напрягся, но не подал вида. Он знал эту интонацию, это выражение мудрых усталых глаз, и сжался, словно готовясь принять удар.

- Да, папа.

- Компания больше не может… Я больше не могу присваивать результаты твоих трудов. Я решил назначить тебя генеральным директором «Парфюмера», а сам займусь продвижением компании на мировой рынок. Ты в любой момент можешь обратиться ко мне за помощью, но я знаю, что ты и так отлично справишься с обязанностями директора. Образование, склад характера - все в тебе есть для того, чтобы уверенно держаться за штурвал. Прости, что никогда не относился серьезно к твоему увлечению и настоял на обучении в престижном колледже на стезе управления. Но я видел, что это твое, и не жалею об этом. Ты гениальнейший парфюмер, какого еще не знал мир. Теперь в твоих руках не ограниченно есть все инструменты для достижения мечты: новейшее оборудование, квалифицированные кадры, деньги… Действуй! Твой триумф будет принадлежать тебе по праву.

– У меня и так все есть для работы. Папа, тебе вовсе не стоит…

Карлайл резко развернулся и впился стальным взглядом в сына. Новый генеральный директор тут же проглотил слова оправдания. Отец тоже мог быть очень жестким, и эту черту Каллен перенял от него…

Эдвард резко вынырнул из воспоминаний. Он будто потерял ориентацию в пространстве на миг и пытался понять, что его могло так ошеломить.

-… и вот я резко перестраиваюсь в первый ряд! – с азартом продолжал Эммет, изображая руками процесс лепки огромного колобка-мутанта, будто держался за руль своей «любимой девочки», - Эдвард! Да ты совсем не слушаешь меня!

Каллен, досадуя, поморщился. Эммет имел свойство становится необыкновенно прозорливым в самые неподходящие моменты. А он пытался изо всех сил сосредоточиться на причине, приведшей его к ступору. Проблеск осознания вспыхнул ярким светом – Запах! Никогда в жизни Эдварду еще не приходилось обонять что-то более совершенное и приятное. Это был всего лишь намек, как неуловимое обещание нечто большего. Вдохнул - и нет его больше, растворился без следа. Маленькое белое перышко, танцующее в воздухе, которое не поймать руками, сколько ни старайся, невидимка, померещившийся шепот, шорох от взмаха ангельского крыла...
Не обращая внимая на возмущенные вопли Эммета, Эдвард закружил по коридору в поисках запаха. В голове взрывалось: "Только еще раз бы почувствовать! Распробовать не успел. А что это было?" Под ложечкой тягуче засосало, словно почувствовал, что встреча с источником Аромата изменит его привычную жизнь навсегда.

Никогда в жизни Эдварду еще не приходилось обонять что-то более совершенное и приятное. Это был всего лишь намек, как неуловимое обещание нечто большего. Вдохнул - и нет его больше, растворился без следа. Маленькое белое перышко, танцующее в воздухе, которое не поймать руками, сколько ни старайся, невидимка, померещившийся шепот, шорох от взмаха ангельского крыла...
Не обращая внимая на возмущенные вопли Эммета, Эдвард закружил по коридору в поисках запаха. В голове взрывалось: "Только еще раз бы почувствовать! Распробовать не успел. А что это было?" Под ложечкой тягуче засосало, словно почувствовал, что встреча с источником Аромата изменит его привычную жизнь навсегда.



Коридор имел несколько ответвлений в том месте, где Эдвард почувствовал Аромат. Точнее это было уже начало просторного фойе первого этажа, через которое всегда проходило много людей: от служащих до посетителей. Эдвард почувствовал, как его накрывает волна безудержной паники. С каждой секундой шансы обнаружить след Аромата таяли. Он бросился вправо, закружился вокруг своей оси, вбирая носом воздух не хуже заправской ищейки. Его грудь высоко вздымалась, красивые аристократические ноздри бешено раздувались. Вдох! Еще! Нет ничего! Налево! Опять пусто! Черт! Тысяча вонючих чертей!!!
Эммет взирал на эту сцену, философски приподняв густые брови и выпятив вперед нижнюю губу. Он привык к «причудам» гениального друга. Маккарти, увлекшись, не заметил, как сам зашевелил кончиком носа. Потом спохватился и застонал:
- Эдвард, какого лешего ты делаешь?! Я прямо тут сейчас скончаюсь в голодных корчах. Пойдем скорее перекусим!
Но Эдвард уже не слышал его. Ему удалось почувствовать Аромат вновь. Он помчался к лифтам, откуда снова донеслось до него едва уловимое дуновение. Бинго! Благоухающая ниточка потянула в лифт справа. Эдвард два раза яростно ткнул кнопку вызова, всеми силами пытаясь удержать себя на месте. Эммет следовал за ним по пятам, продолжая недовольно бурчать под нос. Двери лифта звякнули и стали расходиться. Каллен запрыгнул в кабинку, изогнув гибкое тело, легко скользнув в наполовину открытый проем, Маккарти протиснулся следом. Он с изумлением наблюдал, как его друг прямо перед носом у оторопевших сотрудников, которые попытались войти в лифт следом за ними, захлопнул створки и нажал кнопку следующего этажа.
Во главе этой отрезанной дверями от лифта толпы стояла Джессика – личная помощница и секретарь Каллена. Она досталась ему «в наследство» от Карлайла. Безупречная репутация, высокая квалификация и опыт работы позволили ей занимать должности и после смены директора. Она могла бы быть родной сестрой Эммета, так они были похожи. Гигантский рост, мощное телосложение, грация медведя, наивная непосредственность в общении – все это невероятно сближало и роднило ее с Маккарти.
- Мистер Каллен! – гаркнула она, размахивая синей папкой. – Это очень важно…
Двери закрылись, лифт тронулся и плавно поехал вверх. Через несколько секунд они распахнулись на втором этаже. Эдвард еще во время расхождения створок нетерпеливо высунул голову в холл. Вдох. Мимо! Источника здесь не было. Он сразу втянул голову обратно. И очень вовремя. Перед лифтом материализовалась Джессика со своей неразлучной папкой:
- Мистер Каллен! Постойте! – она слегка запыхалась. Эдвард уже нажал кнопку «3 этаж». – Это важно! Это по поводу утверждения названия новых духов…
«Дзынь!» - двери захлопнулись, и лифт взмыл вверх еще на один этаж. Эммет, который сохранял до этого момента молчание (то ли пытался сам разобраться в причинах странного поведения Эдварда, то ли, наконец, отмер и пришел в себя) снова взмолился:
- Дружище! Скажи хоть полсловечка! Что происходит? У тебя горячка, обострение на почве гениальности?
«Дзынь!» - четвертый этаж. Эдвард в точности повторил маневр. Вдох. Его тело задрожало от наслаждения: порция воздуха принесла в легкие Аромат, который был здесь более концентрированным, чем на первом этаже. Какое-то неземное ощущение чистоты охватило его. Он готов был поклясться, что уже различил в этой материализации нирваны ноты роз и белых пионов. Он шагнул в холл и тут же столкнулся с массивной грудью Джессики, высоко вздымающейся под надежным прикрытием синей папки. Шумно дыша, она решительно преградила путь начальнику:
- Мистер Каллен! Вы просили срочно найти вас, когда будет утверждено название новых духов! «Звездное небо» - тот вариант показался фокус-группе наиболее подходящим для образца из предложенных вариантов. Подпишите документы, пожалуйста, и мы сможем передать его дизайнерам для создания оригинального флакона.
Эдвард наконец посмотрел на Джессику, словно впервые увидел ее.
«Звездное небо», - проговорил он про себя.



К Эдварду наконец вернулась способность ясно мыслить, он полностью оправился от шока после первого обоняния Аромата.

- Спасибо, Джессика, - проговорил Каллен низким негромким голосом, от которого даже у непробиваемой помощницы (которая с успехом могла бы выполнять обязанности телохранителя) глаза подернулись на мгновение туманной дымкой. – Ты все правильно сделала, можешь продолжать работу.

- О, мистер Каллен! С радостью! – Джессика крутанулась на каблуках, оказавшись спиной к раскрытым дверям лифта. Эммет едва успел выскочить из кабинки, когда она, не прекращая движения, ввалилась в лифт. Ее глаза были полуприкрыты, а высоко вздымающуюся грудь не могла прикрыть никакая синяя папка. Лифт вознес прочь счастливую Джессику.

- Эдвард, где твоя совесть? – не выдержал Эммет, разразившись громким хохотом. – Пожалей хотя бы ее!

- Эммет прекрати валять дурака. Я не сделал ничего такого, что заслуживало бы порицания. И ты сильно преувеличиваешь. Знаешь лучше кого бы то ни было, что для женщин я заранее проигрышная партия: постоянные отношения меня больше не интересуют, брак – запретная тема. К тому же я много работаю, даже дома. А мой характер? Ммм… Я не представляю интереса для противоположного пола. Максимум, что могу предложить – это одну ночь. – твердо проговорил Эдвард.

Маккарти только покачал головой:

- Не интересуешь, говоришь? Когда в последний раз тобой НЕ интересовалась женщина?

Каллен вспомнил светленькую журналистку и ее дрожащие холодные пальчики, свое застывшее выражение лица, отражающееся в зеркале на стене туалета:

- Не твое дело, носочный фетишист!

Эммет от души захохотал, не обращая внимания на рычание друга. Потом вытер выступившие в уголках глазах слезинки:

- Ладно-ладно. Расскажи, что это только что с тобой было? Ты вел себя как полоумный пес.

- Запах, Эммет. Я почувствовал запах, совершеннее которого мне не приходилось еще обонять ничего. Это было очень похоже на конечную цель моих изысканий. Я совершенно сбит с толку. – Эдвард запустил в волосы сразу две пятерни и слегка сжал пальцами растрепанные пряди. – Это похоже на какую-то диверсию. Словно мои конкуренты обошли меня, создали совершенство и пронесли образец на территорию «Парфюмера», чтобы подразнить меня, ткнуть носом.

Хотя Эдвард уже немного привык обонять Аромат, новый вдох ошеломил его, сбив дыхание подобно стенобитному тарану. Чистая амброзия разлилась по его легким, туманя голову, смещая реальность. Нежные бутоны роз, белые пионы на утренней заре пели в унисон о любви и верности, чистоте и свете. Им вторили цветы персика, которые только тронул роспуск. Стыдливые, словно девица, они были едва уловимы, как пар в студеном воздухе. Всю эту благоухающую симфонию связывал в себе медовый нектар, омывающий теплыми сладкими накатами все тело. Они приносили с собой дополнительный слабый сонм отголосков Аромата. Их Эдвард распробовать не успел.



Он понял, что сойдет с ума, если не доберется до сути и не узнает, что это за Аромат, подчинивший все его существо, каково его происхождение. Эдвард задохнулся от мысли, что теперь его покой потерян безвозвратно до тех пор, пока в воздухе витает эта неразгаданная тайна.

Гениальный парфюмер почти успел умереть, когда осознал эту мысль, хотя внешне оставался абсолютно спокоен и собран. Еще более насыщенная новая волна Аромата, ворвавшаяся в легкие с новой порцией воздуха, воскресила его. Он взмыл высоко-высоко, ощущая необыкновенную легкость и восторг. В его голове не осталось больше мыслей, только звенящая упоением тишина. Более не контролируя себя, Эдвард на миг прикрыл глаза от наслаждения, опомнился, усилием воли заставил приподняться веки, которые вдруг стали свинцово-неповоротливыми. И утонул в нефритовом омуте глаз незнакомки, которая медленно плыла на волнах Аромата к нему навстречу.

Затаив дыхание, словно под гипнозом, он наблюдал ее неторопливый полет. Взмах черных пушистых ресниц – и снова распахнулась зелень вокруг зрачка – бездонной черной дыры, которая звала его, затягивала все глубже, и он совсем не хотел сопротивляться этому притяжению. «Колдунья, ведьма, мавка… Ааа!..» - Эдвард в трансе наблюдал, как мягкие пряди волос цвета горького шоколада стелились по воздуху - который казался сейчас густым, как кисель - гибко переплетясь локонами друг с другом ниже тонкой талии. Стройное тело до колен скрывало белое платье. Треугольный вырез позволил жадному взгляду лизнуть изящные ключицы и скользнуть вверх по совершенной линии белоснежной шеи. Еще выше… Губы – он готов был поклясться, что почувствовал терпкий запах спелой черешни – четко очерченные линии, чувственные до головокружения. В следующую секунду он разглядел, что нижняя губа была чуть полнее верхней, и еле удержал себя на месте. Порыв шагнуть навстречу и впиться зубами в это совершенство был на столько силен, что стало больно и жарко в груди. Каллен знал, что сейчас его глаз почти черные, словно у леопарда, наметившего свою жертву, а зрачок изнутри пожирали языки пламени. Но сил отвести взгляд не было, и он продолжал смотреть, выдавая свое намерение с головой.

Девушка остановилась прямо перед ним. Он почувствовал ее замешательство – она явно хотела пройти к лифту, но Каллен не сдвинулся ни на миллиметр, преграждая широкой сильной грудью путь.



Зеленоглазая была на голову ниже его, и он с наслаждением, не хуже заправского сомелье, медленно, смакуя, втянул аромат ее волос. В следующий миг Эдвард Каллен перестал существовать на земле. Его тело превратилось в звёздную пыль, разлетевшись на миллиарды горячих частиц. Сквозь оглушающий натиск медовой волны свежих бутонов розовых роз и дерзких пионов его опьянили белые лилии и дивные фрезии. Медвяный дух ясно переплетался с ягодными отголосками душистых слив и бархатных персиков. В сонме этого благоухающего оркестра тихонечко где-то внизу цвенькал колокольчиками букетик ландыша. Гениальный слушатель, который смог почувствовать эту совершенную мелодию, продолжал стоять, оглушенный и очарованный. Наверное, даже если бы он и захотел, то не смог пошевелить и пальцем. Эдвард просто не чувствовал больше своего тела. Так легко и свободно ему не было никогда. Постепенно к нему стало приходить осознание, что он обоняет не просто сладостное совершенство, но и ошемляющую своей невинностью воплощение чистоты. Здесь не было изъянов, фальшивых нот, тайного умысла. Она была везде и нигде, чистая, как роса на шелковых лепестках, вкусная, как летний дождь после изнуряющего зноя, теплая, зовущая, обволакивающая.

Его внутренний демон тоже чуял. Весь изойдя от вожделения, он уже практически прожег изнутри зрачок – так ему хотелось вырваться наружу, даже несмотря на то, что Эдвард не давал ему разрешения выйти. Бестия захлебывалась слюной в предвкушении отведать такой небывалой сладости.

- Эдвард, пропусти мисс. – ударил по барабанным перепонкам голос. - Ты опять изображаешь столб, дружище, - громкий шепот Эммета резко дернул его обратно в реальность.

Маккарти подхватил под руку Каллена, который даже и не подумал шелохнутся. Он силой оттащил его от дверей лифта в сторону:

- Прошу, мисс. Всего доброго.

- Большое спасибо! - улыбнулась девушка, благодарно взглянув на Эммета своими инопланетными глазищами, и исчезла за створками лифта. Звук ее нежного голоса пнул последнюю накренившуюся башенку сознания Эдварда. Теперь его внутренний мир покоился в руинах. На эти развалины медленно оседала пыль, которая всего минуту назад была звездной и переливалась всеми цветами радуги. Сейчас она напоминала погребальный пепел.

«Ушла… Ушла!» - Каллен рванул к лифту и почти ударил по кнопке вызова.

- Эдвард! Да приди в себя уже! – Эммет, продолжающий удерживать локоть, одернул его снова. Рука хлопнула по стене, промахнувшись мимо кнопки. – Перестань вести себя, как неандерталец! Я все понимаю, девушка понравилась. Красотка, что и говорить…

- Красотка?! – Эдвард, с трудом пытаясь восстановить контроль, почти рычал. - Да что ты понимаешь в красоте??! – Он стряхнул с себя удерживающую его руку. – То, что ты видишь глазами – это всего лишь внешность, оболочка! Истинная красота – она внутри, глазами не разглядеть, руками не потрогать.

- Ой, знаю, знаю, – закатил глаза Маккарти и продекламировал ясным голосом,

- Любить иных – тяжелый крест,

А ты прекрасна без извилин,

И прелести твоей секрет

Разгадке жизни равносилен…

- Что? – второе такое потрясение за один день ему не пережить. – Где Эммет и что ты с ним сделал? Ау, кто это?

- Борис. Пастернак. – невозмутимо ответил Маккарти. – Но ты, брат, запал, даже не отпирайся. Вряд ли ты успел познать ее внутри… Ой, прости, ее внутреннюю прекрасную суть, - заржал циник.

«Эммет вернулся», - с облегчением выдохнул Эдвард.



Конечно, Эдвард хорошо знал своего друга. Помимо очевидной физической силы, он обладал не дюжим умом и доброй душой. Его легкий характер, юмористичность помогали им вот уже многие годы, укрепляя дружбу, сосуществовать вместе и продуктивно работать. К тому же родители Эммета дали ему великолепное образование. Маккарти никогда не кичился им, предпочитая снобизму в общении открытость и веселость. Таков был его характер. Эдвард на столько привык к этому, что проскальзывающие время от времени такие вот проявления иной стороны его натуры заставали врасплох.

Его мысли вновь сосредоточились на девушке, которая перевернула вверх дном его жизнь, едва успела появиться на горизонте. «Нужно догнать ее!» - Эдвард увернулся от лап Эммета, которые в этот раз хапнули воздух, и бросился к лестничному пролету. Он решил больше не рисковать: лифт слишком долго дожидаться, да и друг со своими медвежьими услугами опять подоспеет.

Как при быстрой перемотке пленки, пролеты и ступеньки пронеслись перед глазами. Последний пролет он преодолел, съехав по перилам, ловко балансируя сильными руками. «Армани, прости!» - какой-то мальчишеский задор овладел всем его существом. Азарт охотничьей борзой разгорелся еще сильнее при звуках пыхтения за спиной – Маккарти не отставал.

В фойе ее не оказалось. Эдвард, не мешкая, бросился к входным дверям. Вдох – да! Она только что прошла здесь. «До чего же хорошшшо… Не отвлекаться!» - Каллен встряхнулся, выбежал наружу и сразу же повел носом из стороны в сторону. Теплый городской ветер дул навстречу и нес множество запахов. Он пах камнем и назойливой пылью, удушливым смогом и черной резиной, сладкими духами дамы, промчавшейся мимо в кабриолете. Налево – выпечка, мыло, хлопок, кожа. Там располагался ряд уютных маленьких бутиков и кондитерская. Направо – кофе, умирающие цветы, пластмасса, ОНА!.. Сзади хлопнула входная дверь – Эммет догнал сорвавшегося с катушек друга.

Но Эдвард уже не слышал этого, он добежал до тротуара, ведомый зовом Аромата, и остановился там. «Все, конец…» - запах резко обрывался. – «Вероятно, вызвала такси». Осознание тяжести потери навалилось, как снежный сугроб, съехавший с крыши. Хлопнуло сверху – голова склонилась, опустились плечи, и Эдвард медленно опустился на колени, не в силах сопротивляться инерции удара. «Армани» с удивлением впервые в своей жизни продегустировал пыль с уличной брусчатки, страстно поцеловал ее с языком. Пыль оказалась курящей и опытной партнершей: с не меньшей силой и страстью поцеловала в ответ, глубоко въедаясь в тканевую сущность.

- Эдвард, да что с тобой?! Тебе плохо? – подоспел Эммет, подал руку, – Меня пугают перемены, которые сегодня я вижу в тебе. Я не узнаю своего друга. Где твое спокойствие, выдержка, достоинство? Ты же никогда за женщинами не бегал, - довольно хмыкнул под нос, -Скорее, наоборот.

Эдвард выпрямился во весь рост, твердо сжав кулаки так, что побелели костяшки, – он принял решение.

- Эммет, ты должен кое-что еще узнать обо мне. Я обязательно расскажу. Но сейчас мне просто жизненно необходимо разыскать эту девушку. Тот совершенный Аромат, о котором я тебе говорил, – это она. Это не духи были там, а человеческий запах. Но, как видишь, она уже успела уехать. Что дальше делать? От разочарования не могу связно думать. Это же магаполис – все равно, что иголку в стоге сена искать. Опять надеяться на случайную встречу – смешно! Мне выпал шанс, а я его упустил. Поможешь?

- Так вот в чем дело! – Эммет прямо присвистнул. – Прости, помешал тебе. Ты словно не в себе был, это могло плохо кончиться. Но я думаю, не все так безнадежно. Вспомни, где ты повстречал свое ходячее благоухание?

Эдвард внимательно посмотрел на Маккарти:

- На четвертом этаже. Ну и что?

- Друг, я пропустил тот момент, когда незнакомка сделала тебе трепанацию и похитила бо'льшую часть мозга. На четвертом этаже у нас что?

- Что? – уже начиная заводиться, на повышенном тоне повторил Каллен.

Эммет сгреб пятерней свой мощный подбородок, потом омыл широкой ладонью лицо и устало посмотрел на собеседника:

- Вот теперь ты меня беспокоишь на полном серьезе. Ну, малыш, напрягись, читай по губам: «Ко-ро-левство-ооо Джейм-са-ааа. А-а..» - и заиграл густющими бровями, как театральный злодей.

- Спасибо, Эм! – Эдвард хлопнул друга по плечу, выражая признательность, и быстро зашагал уверенной походкой обратно к стеклянным входным дверям. Голубоватое стекло мелко задрожало, когда его спина скрылась за ними. Он шел на четвертый этаж, чтобы начать все сначала, в Королевство Джеймса.

- Брюки! Брюки отряхни! – неслось вслед…



Эдвард поднимался в лифте, где с благоговением еще улавливал слабые отголоски запаха незнакомки. Он не знал, сможет ли найти зацепку для ее поисков, но понимал, что с Джеймсом Хедхантером скорее всего возникнут сложности.

Они познакомились, когда вместе учились на одном потоке. С самого первого дня Джеймс стал совершенствовать свои навыки управленца. Хедхантер очень хорошо разбирался в людях, мог с одного взгляда вычислить скрытые мотивы, слабые места. А потом использовать их для своих манипуляций. При воспоминании об этом Эдвард поморщился. Он старался сводить к минимуму общение с Джеймсом, всегда ощущая себя рядом с ним, как на предметном стекле в свете яркой лампы.

Но именно благодаря этим талантам Каллен предложил одногруппнику должность директора по персоналу. Он мог найти на любое место идеальную кандидатуру, перекопав горы претендентов. Эдвард подозревал, что параллельно Джеймс от этого процесса получает удовольствие сродни садистическому, теша не только свое самолюбие, но и подпитываясь энергией волнующихся кандидатов. Гордый и эгоистичный, он имел чересчур завышенную самооценку и жажду управлять людьми. Нервную обстановку Хедхантер обеспечивал с лихвой: сразу показывал, кто хозяин в этом кабинете, задавал каверзные двусмысленные вопросы, нарушал личную зону собеседника. Это была лишь малая толика из того богатого арсенала, которым пользовался Джеймс. Но для фирмы в конечном итоге это оборачивалось выгодой. В «Мистере Парфюмере» был сформирован коллектив профессионалов, преданных своему делу, хорошо подготовленный, четко знающий и выполняющий свои обязанности. Это, без сомнения, было одной из основных составляющих успеха на мировом рынке за последние полгода. Джеймс внес в этот подъем свою посильную лепту. Готовность взять на себя ответственность, потребность в успехе и славе играла в общем деле на руку всем.

Но Эдвард помнил так же и о тяжелом неуступчивом характере Хедхантера. Он не терпел, когда вмешивались в его кадровую политику. Одним из обязательных условий при принятии должности было то, что Каллен должен был дать ему полную свободу действий в той области, куда распространяются его директорские полномочия, абсолютно довериться его профессиональному чутью. Так на четвертом этаже и появилось практически отдельное государство, которое очень быстро подтрунивающие сотрудники стали называть «Королевством Джеймса».

Двери распахнулись, и Эдвард шагнул в холл. Ведь встреча произошла буквально несколько минут назад, а ему показалось, что с того момента прошли годы. Какое-то саднящее, выматывающее чувство в груди заставило нахмуриться. Секретарша предупредила начальника по селектору о важном посетителе.

«Найти ее, чего бы это ни стоило», - подумал Эдвард и шагнул в кабинет Хедхантера.

Джеймс сидел за столом, откинувшись назад в своем высоком кожаном кресле. Черная кожа мягко зашуршала, когда он привстал, чтобы пожать руку Каллену.

- Эдвард! Здравствуй! – он откинулся назад снова и, казалось, чуть не замурчал, словно сытый кот, объевшийся сметаны. – Не ожидал никак увидеть тебя сегодня, а уж тем более… здесь… - рука с массивным золотым перстнем на указательном пальце описала полукруг в воздухе.

- Здравствуй, Джеймс. Я не займу у тебя много времени. Я зашел уточнить один момент. Полагаю, сегодня к тебе на собеседование приходила некая молодая особа, мне нужно узнать подробности вашей встречи и изучить ее личное дело.

Ну, вот опять это чувство, будто тебя сжигает беспощадный свет на предметном стекле. Джеймс слегка прищурил глаз и пожевал губами. Эдвард готов был поклясться, что слышит, как стучат-крутятся винтики в голове под его блондинистыми волосами, гладко зачесанными на темени и схваченными в хвост на затылке. Хедхантер свел ладони вместе, поднеся их к красивому аристократическому носу с небольшой горбинкой, которая ничуть не портила его внешность. Напротив, она была тем штришком, который являлся весьма привлекательным для женщин.

- Могу я узнать, зачем тебе понадобилась эта информация? – окончание вопроса он почти пропел, так вкрадчиво и тягуче звучал его голос.


продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 01:59 | Сообщение # 9
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Крайз

Как ни странно, но самое мое любимое время суток - это утро. Именно тогда можно наблюдать, как просыпается природа. Восходит яркое солнце, просыпаются мелкие животные, а также идут не выспавшиеся люди на работу. Почему то я считаю это милым. Вот и мне пора вылезать из теплой постельки, да и моему Коту. Да, я назвала кота - Кот. Мне не лень, просто думаю, что в этом есть смысл. Кот – он и есть кот. Сладко потянувшись, я откинула одеяло. Ох, холодно сегодня. Ну, ничего, быстрее проснусь. Когда я спустилась вниз , меня уже ждал завтрак, приготовленный мамой. А также лежала записка: « Белла, завтрак на столе. Сегодня вернусь поздно, папа тоже задержится, так что можешь на ужин заказать пиццу или сама что-нибудь приготовь. С любовью, Мама». Рене всегда оставляет мне записки, чтобы я не беспокоилась, но я думаю, что так делают все мамы. Позавтракав, я собралась в школу. Одела все как обычно: джинсы, толстовка, кеды. Не знаю, но мне всегда нравился мальчишечий стиль одежды. Он проще и намного удобнее, чем шпильки и обтягивающие штаны. Тем более, я предпочитаю, чтобы меня не замечали, ведь жутко боюсь общественного внимания. Чем незаметней, тем лучше. И сегодня самый обычный день Беллы Свон. Обычный, но почему же у меня все внутренности скручивает от страха и непонятного волнения?



Сегодня оказалось намного холодней, чем я думала. Ноябрь месяц, наконец, решил проявить себя во всей красе, и дорога была покрыта льдом. Я задумалась не на шутку: а стоит ли ехать в школу на моем стареньком пикапе? Прикинув размеры опасности, я решила, что не будет ничего страшного, если я поеду на минимальной скорости и очень аккуратно.
Как ни странно, но до школы я добралась почти без приключений. Пару раз занесло по дороге, да и на парковке еле отыскала место. Я вылезла из пикапа и прислонилась к нему, чтобы подождать свою подругу Анжелу. Мы с ней подружились сразу, как только я перешла в эту школу. Она была такой же тихой и скромной как я, умела слушать и знала когда не стоит лезть с расспросами. В общем, не подруга, а золото. Тут меня кто- то резко ткнул в ребра. Я взвизгнув, подпрыгнула и резко развернулась. Передо мной, трясясь от смеха стояла Анжела.
- Ты чего так прыгаешь, Багз Банни?- спросила она, уже успокоившись.
- Не надо так пугать! Ты же знаешь , что я не люблю сюрпризы и неожиданности.- ответила я.
- Я забыла тебе сказать , но сегодня как раз день сюрпризов! В нашу школу поступили новые ученики. Каллены. Твой папа о них ничего тебе не рассказывал? - спросила она настороженно.
- Ммм, нет! Совершенно ничего. – сказала я. На самом деле, я почти ничего о них не знала. Папа только упомянул, что семья переехала из Нью –Йорка, благополучная, хоть и все дети приёмные. Правда, проблемы могут быть с одним из парней. Но вот причину Чарли мне не сказал.
Спокойно отсидев пару уроков, я и Анжела отправились в столовую. Мы встали в очередь и я вдруг вспомнила , что забыла отдать Анжеле тетрадь. Пока я копалась в сумке, подошла наша очередь к кассе, и я заказала себе пиццу и апельсиновый сок. Я развернулась , чтобы отойти от кассы и тут в кого- то врезалась. Все содержимое моего подноса опрокинулось на жертву моей неуклюжести.
- Твою мать! Эта фраза прозвучала слишком громко, и вся столовая погрузилась в тишину. Я оправившись от шока, подняла взгляд на пострадавшего. И увидела только одно – глаза. Глаза, которые пылали только лютой ненавистью и злобой. Вот и начинается катастрофа, которую я чувствовала с самого утра.



В голове у меня звучала только одна мысль : Белла Свон , тебе конец!
Передо мной стоял Джеймс. Вся его футболка была в моем соке и остатках пиццы. Сегодня точно не мой день, ведь именно этого человека боялась вся школа. Если ты ему насолил – беги. Но не факт, что ночь ты не проведешь в спортзале, привязанный к батарее. Это человек, про которого можно сказать : больше денег, чем совести. Ему все и всегда сходило с рук: драки и потасовки в школе , издевательства над учениками и постоянные прогулы. А все потому, что его родители щедро спонсировали нашего дорогого директора Грина. Мне почему – то везло и за все время, что я учусь здесь, он меня не замечал. Так почему же именно сегодня мне надо было с ним столкнуться?
Если честно, я уже успела смириться с той карой , которая меня постигнет. Я уже видела, как он занес руку, чтобы ударить меня.
Неужели он настолько подонок, что девушку ударит? У меня в голове сразу же промелькнула мысль о супермене - вот бы сейчас появился герой и спас меня. Но, к сожалению, героев не бывает. Последнее, что я почувствовала, после того, как зажмурила глаза –это оглушительный крик « Не смей!» и сильный удар. Дальше темнота.
Когда, наконец, я пришла в себя, оказалось, что я лежу в школьном больничном кабинете, а рядом кушеткой сидел, неизвестный мне, парень с рыжеватыми волосами и Анжела.
- Что произошло?- я не совсем ориентировалась сейчас во времени и пространстве. Очень сильно болела голова.
- О, Белла , ты нас так испугала! Тебя Джеймс по лицу ударил. Ты помнишь? – обеспокоенно спросила подруга. Парень тем временем, слишком пристально меня разглядывал, и от этого стало не по себе.
- Эээ, « Нас»? – переспросила я Анжелу . мне очень хотелось узнать , какое отношение ко мне имеет этот незнакомец.
- Извини, я не успел представиться . Я Эдвард Каллен. – наконец произнес он.
- Очень приятно познакомится, Белла Свон. А что ты тут делаешь?- я подозрительно посмотрела, на него. Если честно, то очень кружилась голова, поэтому думать я могла с трудом, и чувствовала, что скоро опять грохнусь в обморок.
- Белла, Эдвард помог донести тебя до кабинета. Да еще вдарил Джеймсу. – весело проговорила подруга.
- Серьезно? Ох, надеюсь, у тебя не будет из- за меня проблем?-еще не хватало беспокоиться о мести со стороны Джеймса.
Каллен громко рассмеялся, чем вызвал уже еще один приступ головной боли.
- Пусть он теперь о проблемах беспокоится. – сказал он, проведя рукой по волосах, чем еще больше их растрепал.
Я попыталась посмеяться вместе с ним, но вдруг все резко начало кружиться.
- Приятная встреча. – ляпнула я невпопад и опять погрузилась в темноту.



-Эдвард! Давай поднимай свой зад, ты же в школу опоздаешь. - ворчала Элис, пытаясь вытолкнуть меня с кровати. Моя любимая сестренка, очень ответственная, но такая надоедливая.
- Это наш первый день в новом городе и школе, давай же быстрее, завтрак уже на столе.- пнула она меня последний раз и выбежала с моей комнаты.
Я скатился с кровати и эффектным движением приземлился на руки, чтобы сделать пару десятков отжиманий. Приняв душ и, наконец, окончательно проснувшись, я спустился к завтраку.
За столом сидела вся моя семья. Карлайл и Эсми - мои приемные родители. Я их очень уважаю и люблю, поэтому пообещал , что в этом городе я не устрою катастрофы. Также здесь были Элис и Джаспер, Розали и Эммет. Они также приемные, мы все из разных семей, кроме Розали и Джаса – они брат и сестра. Присев за стол, я сразу же получил свою порцию яичницы с беконом от заботливой Эсми.
- Спасибо , мам.- сказал я и принялся за еду. Я украдкой поглядывал на свою семью. Вот Элис закончив трапезу чмокнула Джаспера в щечку и в припрыжку ускакала. Я не считал это чем –то странным, потому что эти двое встречались, как и Эммет с Розали. Пусть мы и семья, но мы же не родные, так что закон они не нарушают. Но это не мешало другим людям смотреть на наше семейство косо. Поэтому мы и переехали из огромного шумного Нью – Йорка в тихий скромный городок Форкс. Здесь не будет издевательств и насмешек, а также наглых людей, лезущих в нашу жизнь. Ну, я на это очень надеюсь, потому что мне хватило разборок в прошлой школе, которые закончились в полицейском участке.
Поев, я сбегал в свою комнату одеться и через десять минут уже сидел в машине, ожидая, когда подтянутся остальные. Наконец, братья и сестры расселись на свои места, и мы отправились в свою новую школу. Пока я вел машину, Элис раздавала всем напутствия на новый учебный день.
- Эммет и Розали, даже не думайте сбежать с уроков. По магазинам потом прогуляешься. Джаспер, к тебе нет претензий. Эдвард постарайся хотя бы сегодня не устроить драку, пожалуйста.- она умоляюще посмотрела на меня своими большими голубыми глазами.
- Как пожелаешь , Элис. – сказал я, думая про себя, что если никто не будет оскорблять мою семью, то ничего не случится.
Школа, оказалась небольшим зданием в несколько корпусов, в Нью – Йорке была гораздо больше. Я нашел удобное парковочное место, и вся наша компания вывалилась из машины.
Вот и началось . Все внимание сразу переключилось на нас. Конечно, наверно, новые ученики здесь очень большая редкость. Розали и Элис сразу похватали свои парней в охапку и скрылись в нужном им корпусе. А я так и остался стоять на стоянке под пристальным вниманием учеников. Я осмотрелся : где-то на краю парковки пытался найти место для стоянки старый Шевроле . Наконец машина остановилась из него вышла девушка с каштановыми волосами, одетая в толстовку и обычные темные джинсы. Лица я, к сожалению, не видел, потому что она накинула капюшон. Я посмотрел на часы и решил, что уже пора бежать в аудиторию, чтобы не опоздать на урок.
На мой взгляд, школа приняла нас нормально, даже на необычные отношения между моими братьями и сестрами, они отнеслись более -менее спокойно.
Когда наступило время обеда, мы встретились и все вместе пошли в столовую. Я только успел занять удобный нам столик, как по всему помещению раскатился громогласный возглас : «Твою мать!»
Я обернулся и увидел следующую сцену: крупный парень замахнулся на маленькую девушку, в которой я с ужасом узнал ту самую хозяйку старенького Шевроле. Парень был ведь облит соком и выглядел очень угрожающе. Я знал это выражение лица - этот человек от задуманного не отступится, его надо остановить! Ноги сами понесли меня в их направлении, я крикнул ему, чтобы он остановился, но было уже поздно: сокрушающий удар был нанесен прямо по челюсти этой хрупкой незнакомки, и она свалилась как кукла. Боже ! Даже парень бы не выдержал этого удара, а эта девчушка запросто получила себе сотрясение мозга. Я не знаю, каким нужно быть подонком, чтобы из –за испорченной футболки ударить человека, не говоря о том , чтобы ударить беззащитную девушку. Я подлетел к этому упырю, мой кулак точным и сильным движением сломал ему нос. Он упал на пол и сразу вскочил. Меня от дальнейшей драки удержали братья- я бы убил его. Подонок, вытирая кровь с лица, ретировался под кудахтанье девиц , которые сразу побежали за ним. Я решил узнать, как там пострадавшая, и оказалось , что с ней рядом, сотрясаясь от рыданий, сидит Анжела. О ней мне рассказала Элис, которая сидела с ней на физике.
- Что с ней? – я опустился на колени перед бесчувственным телом. Незнакомка оказалась очень красивой девушкой : шикарные каштановые волосы, длинные ресницы, вздернутый носик и пухлые губы, но весь вид портил отвратительный синяк по всей челюсти с правой стороны.
- Она не отвечает, не отзывается, что…что делать? – со страхом в глазах спросила Анжела.
- Ты ее знаешь?
- Да она моя подруга, Белла.- сказала она трясясь. Белла, значит. Красивое имя. Боже, да я же ей помочь должен, а не о красоте рассуждать. Аккуратно взяв Беллу на руки, я кивнул братьям и сестрам, что их помощь не понадобиться. Они развернулись ,чтобы занять свой столик. Все, кроме Элис. Она пристально разглядывала меня, прищурив глаза, и я осознал, что дома будет допрос с пристрастием. Я развернулся и вышел из столовой, краем глаза заметив, что Анжела бежит за мной.
- Кто это был? – спросил я ее
-Джеймс . Он .. Ну в общем, с ним .. ну .. никто не связывается. –ответила она глядя на девушку у меня на руках. – А ты кто?
- Эдвард Каллен. Мы новенькие.- ответил я.
- Анжела Вебер. Подруга Беллы. – представилась она. -Я знаю твою сестру, очень хорошая.
- Ммм, спасибо. – я не знал, что ответить.
Мы дошли до медицинского кабинета и зашли во внутрь. Медсестра сразу вскочила из –за стола и стала что –то щебетать , затем попросила положить Беллу на кушетку, всучив мне в руки пакет со льдом, убежала к директору.
Я мягко говоря опешил, поэтому Анжела забрала у меня лед и приложила к лицу Беллы.
Я присел рядом с кушеткой и стал думать: что на меня нашло? Как резко зацепила меня эта девушка. Мы же с ней даже не разговаривали.
Через минут десять Белла, тихо хрипнув, открыла глаза. Она внимательно посмотрела на Анжелу и на меня. Меня даже затрясло от взгляда этих карих глаз. Какая красивая…
- Что произошло?- спросила она хриплым голосом. Анжела начала что-то говорить , а я только и делал , что пялился на нее.
- Эээ, Нас ? – спросила она, и я понял , что пришло время познакомится.
- Извини, я не успел представиться. Я Эдвард Каллен. – сказал я, почему –то тоже охрипшим голосом.
- Очень приятно познакомиться. Я Белла Свон. А что ты тут делаешь? - Пролепетала она. Было видно, что она еще не окончательно пришла в себя. Я уже хотел ответить, но меня перебила ее подруга.
- Белла, Эдвард помог донести тебя до кабинета. Да еще вдарил Джеймсу.- весело сказала Анжела, хотя я не видел в этом ничего веселого.
Глаза Беллы слегка расширились, и она опять взглянула на меня. Если честно, следующая фраза была неожиданной.
- Серьезно? Надеюсь, у тебя не будет из- за меня проблем? – она беспокоилась обо мне, хотя сама сейчас была на гране нового обморока. Я рассмеялся, потому что был уверен , что проблемы теперь будут обеспечены Джеймсу, и ему лучше с нашей семьей не связываться. Я сказал это Белле, но увидел, что она внезапно побледнела.
-Приятная встреча. – тихо сказала она и, закатив глаза, упала в обморок.
Тут пришла медсестра и директор. Нас с Анжелой , естественно, выгнали из медицинского кабинета и после небольшого допроса отпустили, сказав , что позаботятся о Белле сами. Анжела тихо вздохнув поплелась на пары, а я был не в состоянии учиться, поэтому пошел к машине. Какого же было мое удивление, когда я увидел, что в Вольво уже сидят все родные. Тихо открыв дверь, я сел в машину. И тут началось.
-Эдвард! Мать твою, Каллен! Это что было?- кричала Розали.
- Не знаю . –честно ответил я .- Но не бросать же ее там на полу. Да и Джеймс это заслужил, судя по слухам , он давно школу терроризирует.
- Так все успокоились и едем домой!- сказала Элис.
Когда я, наконец, добрался до нашего дома, единственным желанием было -спать. Поэтому, не обращая ни на кого внимания, я поднялся к себе в комнату, плюхнулся на кровать и сразу заснул.
Проснулся я поздно ночью и встал чтобы открыть окно- в комнате было очень душно. Я, облокотившись о подоконник, смотрел на звёздное небо. И не видел его. Весь обзор занимало прекрасное лицо пострадавшей девушки. И как две огромные звезды, сияли карие глаза. Даже не карие , а шоколадные. Что же, Каллен, поздравляю, ты, кажется, влюбился.



Джеймс
-Этот , Каллен, у меня еще получит!-Так думал я, выбегая из столовой, зажимая нос руками. Сзади по пятам шли какие-то девки. Я резко остановился, мне не хотелось никого видеть. Особенно, сейчас. Крикнув им , чтобы они отстали, я поспешил убраться из этого ада. Я сел в машину и достал и бардачка носовые платки . Прижав их к носу и, запрокинув голову, я ждал когда прекратится кровотечение. А все мои мысли были заняты моим, поистине нечеловеческим, поступком. Я только что ударил девушку. Я такого себе никогда не позволял. Просто взбесился, а она случайно под руку попала. Сегодня утром я снова разговаривал с отцом. Опять заладил, про наследника, что я должен после школы занять его место. А мне это все противно, противно то, что мой отец меня совсем не слушает, также как мать. Я просто для них актив в банке, от которого они ждут какой -то прибыли. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Родители называются : скинули меня с младенчества нянькам, а сами уехали в круизный тур по миру. Видите ли, им надо было отдохнуть. Вот так всю свою жизнь я мотался из школы в школу , из города в город. Всеми своими поступками, каждый день я пытался привлечь их внимание. Но вот мне скоро восемнадцать, и папочка сразу же вспомнил о моем существовании.
Никто не поинтересовался, чего я хочу. Я так мечтал, о большой семье с кучей братьев и сестер , чтобы мне было о ком заботиться. Я очень хочу поступить в университет на литературный факультет, найти себе любовь, нарожать детей и тихо, мирно жить где-нибудь в пригороде. Однако, никто и не подозревает об этом. Я слишком хорошо играю свою роль , и кажется, уже начинаю сам превращаться в эту искаженную версию себя.
С этой девчонкой в столовой, правда, я поступил ужасно. Я решил для себя, что как только, она вернется в школу, я перед ней извинюсь. Неважно, что обо мне подумают остальные, я не хочу быть тем, кем пытается меня сделать отец. Я другой!



Белла.
После случая с Джеймсом, я провалялась дома дня два. Рене и Чарли соврала, что поскользнулась, потому что, в противном случае, отец устроил бы разборки, а это бы привлекло ко мне внимание. Встав утром, я заглянула в ванную, синяк уже пожелтел, но от этого на лице смотрелся еще ужасней. Я убью этого идиота! Но не сегодня - это точно. Я разбита и физически, и морально. А все из- за Эдварда. Этот парень почему –то не выходит у меня из головы. Я даже не знаю почему: то ли из-за того, что заступился, то ли из- за того, что он так заботливо ко мне отнесся. Все запуталось у меня в голове.
После обеда ко мне заскочила Анжела. Мы поговорили с ней о том, что происходит в школе.
- Представляешь, Джеймс пока в школе не объявлялся. Ученики праздник устроили в честь его отсутствия. – сказала Анжела. Мы сидели у меня в комнате на кровати, фоном звучал телевизор, а я если, честно, едва ли ее слушала.
- А, Эдвард?- поинтересовалась я осторожно.
-Что Эдвард?- она внимательно посмотрела на меня. Я тут же покраснела.
- Ммм, ничего…- я отвела взгляд . Пожалуйста не спрашивай у меня ничего, молилась я про себя.
Анжела прожигала меня глазами, затем хмыкнув, вдруг запела:
- ООООО. Кто проживает на дне океана? Оказалось, что по телевизору «Губка Боб» начался. Ну и кто бы устоял?
- Спанч Боб Квадратные штаны….
Вечером того же дня, после ОЧЕНЬ плотного ужина, я еле доползла до своей постельки.
Закутавшись в одеяло, достала книжку и с головой окунулась в сказочный мир Гарри Поттера. Сколько раз я пыталась дочитать « Орден Феникса», наверно, не сосчитать : то одно отвлекает, то другое. И вот как раз, когда Гарри с его друзьями проникли в Министерство, зазвонил телефон. Ну как же так? Я рыкнув, скинула одеяло и добралась до телефона.
- Белла слушает!- рявкнула я в трубку. А вот нечего меня отвлекать на самом интересном месте.
- Привет, Белла. Это Эдвард беспокоит.- прозвучал мелодичный голос. Сердце сразу пустилось в свистопляску. Прикрыв трубку рукой, я пару раз глубоко вздохнула, чтобы успокоится. Мне позвонил Эдвард, просто не верится.
- Привет, Эдвард. – промямлила я.
- Я звоню узнать, как твое самочувствие. И спросить, собираешься ли ты завтра в школу.- произнес он, после затянувшейся паузы. Я потерялась в этом голосе. Низкий тембр, тягучий темп, как горячий шоколад.
- Белла? Ты уснула там что ли?- весело спросил Каллен.
- Ой, нет! Я задумалась! Самочувствие? Неплохо вроде. А в школу пойду завтра. Да!- опомнившись, затараторила я.
- Может тебя подвезти? Тебе после травмы головы нельзя за руль.
Эдвард? Что ? Подвезти меня? Как? А. На машине. На его машине? Ну, конечно.
- Ну, хорошо, я согласная!- я посмотрела в зеркало, напротив которого стояла - я же красная как рак!
- Замечательно, увидимся утром. Спокойной ночи! – уже теперь Эдвард говорил смущенно.
- Да , увидимся . Тебе тоже доброй ночи!- я услышала , как он тихо вздохнул и положил трубку.
Ошеломленно, я смотрела на телефон, в котором звучали гудки.
«Эдвард Каллен завтра заедет за мной по пути в школу». Я проговорила эту фразу десять раз, но она не стала реальней. Интересно, это просто забота о больном или что –то еще. Я посмела помечтать, что нравлюсь ему. Бред, конечно, но это мои фантазии. И вновь меня отвлекли. И снова звонок. Опять Эдвард?
Но в ответ абсолютная тишина.
Есть кто-нибудь на том конце провода? – прошипела я в телефон. И опять ничего. Мертвая тишина. Хотя нет, тихий вздох.
-Эдвард, это ты?- спросила я.
-Нет, это не Каллен.- сказал человек, которого я меньше всего ожидала услышать. - Это Джеймс. Прошу не бросай трубку, выслушай меня!



Эдвард.
Почему она так долго не появляется в школе? Неужели что – то серьезное. Может позвонить ей?
За переживаниями я и не замечал, как проходят уроки. Белла. Белла. Белла. Я вновь и вновь выводил это имя на полях своей тетради. Неужели за одну встречу можно так потерять голову? Она даже без сознания была большую часть времени. НО эти глаза, губы преследуют меня во снах. Что со мной происходит? Я боялся произносить вслух это слово … Любовь…Как это может быть она? С первого взгляда? Да! Мне нужно было ее увидеть!
- Эдвард! Урок уже закончился! Ты в столовую идешь?- толкнул меня Эммет.
- Да- да. Сейчас.- встав из-за парты, я побросал вещи в рюкзак и догнал Эммета.
- Что с тобой не так? Какой- то ты последнее время потерянный. Это из –а той девчонки из столовой? Да чего ты переживаешь. Все с ней хорошо будет.- смеясь произнес он.
- Хорошо. – я вновь был мыслями не здесь.
В столовой я первым делом осмотрел помещение, но не нашел ЕЁ. Печально вздохнув, я взглянул на Эммета.
- Нет её сегодня, зато вон там ее подруга. – кивнул брат куда- то мне за плечо.
Я обернулся и увидел Анжелу, которая одиноко сидела в углу и уплетала яблоко. Быстрым шагом я устремился к ней, мне срочно надо было узнать хоть что-нибудь о девушке, которая так внезапно стала мне дорога.
- Анжела! Привет! Ты не могла бы дать мне номер Беллы?-я решил не тянуть быка за рога.
Бедная девушка даже подавилась. Пока она откашливалась, я присел за стол и состроил самую мою милую мордашку.
- Пожалуйста! – умолял я.
- Хорошо, Эдвард. Только скажи: зачем тебе ее номер?- спросила Анжела.
- Ну, хочется узнать, как она себя чувствует… - промямлил я. Да, Каллен, ведешь себя как размазня.- Только я прошу: ничего ей не говори!
Получив таки заветную бумажку с номером, я поблагодарил ее, пообещав, что она может рассчитывать на мою помощь.
Уже, будучи вечером дома, я отказался от ужина и заперся в своей комнате.
После разговора с ней я прибывал в эйфории. Она такая скромная, тихая, красивая.
И уже завтра я ее увижу.



Белла
Что, твою дивизию, происходит с моей жизнью?
Я сидела на своей кровати, еле соображая, что происходит. Первая мысль была, конечно, бросить трубку, послать ко всем чертям, так громко, чтобы на том конце города услышали. Но умоляющий тон, этого, с натягом сказать, человека, почему - то разжалобил меня. Ну, послушаем, Джеймс, что ты хочешь мне поведать.
-Внимательно слушаю!- холодно произнесла я, хоть и хотелось сейчас наорать на него и огреть, чем потяжелее. В трубке опять воцарилась тишина. Прошла минута.
- Если тебе нечего сказать, тогда не трать мое время!- прорычала я.
- Извини, Белла. Я.. Боже. Я прошу у тебя прощения за то случай в столовой. Совершенно не понимаю, что на меня нашло. Я был разозлен уже с утра, а тут ты со своим соком, так сказать, под руку попала. Я клянусь, я даже не понимал, что творю! Прости меня, пожалуйста. Я могу возместить ущерб… – его голос затих.
Так и знала: на все вопросы, ответ – деньги. Ну уж нет, со мной такие фокусы не пройдут.
- Не нужны мне твои деньги, Джеймс. Считаешь, что любую проблему можно решить этими зелеными бумажками? - Ох, кто бы знал, как я разозлилась!
- Извини, извини, а что я могу для тебя сделать? – сказал Мистер Сноб.
- Я не знаю… – пробормотала я. Тут в голову пришла замечательная идея. – Перестань терроризировать школу. Прекрати издеваться над учениками.
-Я не могу.… Это уже привычка, выработанная годами. Как у гребанной собаки Павлова. Ты не понимаешь, мне надо это делать. Так я чувствую себя защищенным,- сказал Джеймс.
Главный задира школы Форкса кого – то боится? Неужели, все эти издевательства- это фарс, чтобы отогнать врагов?!
- Защищенным от кого?- спросила я и вдруг почувствовала, что слишком навязываюсь. Правда, через секунду успокоилась - должна же знать в честь каких - таких коврижек я по лицу получила.
Конечно, Джеймс сразу что-то замычал, сказав, что это не телефонный разговор. Так и знала. Просто придумал оправдание, чтобы побыстрее от меня избавиться. Выведу, заразу, на чистую воду.
- Давай где-нибудь встретимся, и я тебе все расскажу, – внезапно сказал он.
У нашей скромной планеты полюса поменялись!? Что за… Что вообще происходит? Сначала ударил, теперь на разговор приглашает. Хотя чего мне бояться…
- Давай, но учти, я пока тебя не простила,- ответила я.
- Очень плохо было? У меня рука тяжелая, а когда злюсь, вообще себя не контролирую. Извини меня еще раз. Я надеюсь, что после встречи, ты поменяешь свое мнение обо мне, хотя бы на йоту,- хмыкнул Джеймс в трубку. – Ну, тогда до встречи. Пока.
Я даже ответить ничего не успела, а уже зазвучали гудки. Странно это все. Может Мистер Сноб не тот, кем хочет показаться в глазах остальных? Но долго я над этим задумываться не хотела – всё завтра. Утро вечера мудренее. Схватив в охапку Кота, я укрылась одеялом и сразу уснула.



Белла.
Я так понимаю, неприятности меня уже не покинут, и полоса необычных событий уже пересеклась с моей жизнью? Если это не так, то киньте в меня какой–нибудь сельскохозяйственной продукцией: помидоркой, к примеру.
Проснулась я как обычно, спихнув на пол Кота, протопала на кухню. На столе снова лежали завтрак и записка. Однако чувство эйфории, ощутимо вскружило мне голову. Бегая по дому как заведенная, натыкалась на предметы, пару раз наступила Коту на хвост, благодарю чему получила внушительные царапины на ноге.
Как- раз когда я уже надевала куртку из-за двери стали доноситься крики. Выглянув в окно, я застала следующую сцену: Эдвард быстрым шагом с криками приближался к машине, в которой за лобовым стеклом я рассмотрела лохматую шевелюру Джемса. Господи, да там же сейчас побоище начнется! Кое –как надев ботинки, я выскочила на улицу. И вовремя. Эдвард уже успел выманить Джеймса из машины, и они стояли в боевой стойке перед друг другом.
-Прекратите оба,- закричала я, подбегая к ним.- Не устраивайте проблемы! Хва...!
Тут я поскользнувшись, упала на спину и ударилась затылком о лед. Да уж, вот невезучесть моя.
- Белла!- закричали Джеймс и Эдвард в один голос. Надо мной через 3 секунды уже нависли оба парня , у которых было крайне удивленное выражение лиц.
- Ты чего это? Давай поднимайся. – Сказал Джеймс. Он уже протянул руку, чтобы помочь мне подняться, однако Эдвард грубо его оттолкнул и сам меня поднял. Как только я оказалась на ногах, меня тут же в странном защитном жесте переместили за спину. Боже неужели это не закончится.
- Какого хрена ты тут делаешь.- зарычал Эдвард Джеймсу, приобнимая меня. Я бы порадовалась этому факту, но ситуация была не та.
- Пришел поговорить с Беллой. Спокойно без драк. Мне надо объясниться и извиниться.- на редкость спокойно произнес тот.
- Извинись и катись к чертям!- прокричал Каллен.
- Эй, я вообще –то тут. И это я разрешила Джеймсу со мной поговорить, согласилась встретиться наедине и обсудить. Хватит тут бои без правил устраивать.- сказала я, выпутываясь из объятий Эдварда и вставая между ними.- А ты, Джеймс! Ты сказал, что поговорим в школе, зачем сюда –то приехал.
- Я думал тебя подвезти и в машине все рассказать, но тут этот сумасшедший набросился. – оправдывался он.
- Так, прекратите друг друга задевать. Сейчас мы все едем в школу, затем в какое –нибудь тихое кафе и там уже все обсудим.- сказала я. Вот так! Нечего перед домом шерифа разборки устраивать. Я повернулась и пошла к машине Каллена, а они так и остались стоять на месте. Первым очнулся Эдвард. Поспешно пройдя к Вольво, он галантным жестом открыл мне дверь. О Боже, мое лицо, наверно, покрылось всеми оттенками красного. Когда Каллен уселся на водительское сиденье, мимо нас, взвизгнув шинами пролетел Мерседес Джеймса. Как бы не разбился! Эдвард пробормотал что –то типа « выскочка» и, наконец отъехал от моего дома.
Включив радио, он заметно расслабился, а вот я, под песню Imagine Dragons- Radioactive, наоборот стала себя накручивать.
- Белла, ты прости, пожалуйста, за это представление. Просто я испугался, что он угрожать тебе приехал, вот и не сдержался.- сказал он, внимательно смотря на дорогу.
- Да ладно, главное, что я успела вовремя упасть и прекратить это безобразие,- улыбнулась я ему, а он рассмеялся. Так, смеясь и разговаривая о школе, доехали до места назначения.
- Ты не была бы против присоединиться за обедом к нашему столу? – спросил Эдвард , когда я уже собиралась выбраться из машины.
Я слегка опешила, но согласилась, сказав, что в этом случае к ним присоединится еще и Анжела.
- Конечно. Твои друзья – мои друзья. Давай, я провожу тебя до класса- улыбнулся Каллен. Я почти растаяла от этой улыбки.
По пути в аудиторию мы встретили Анжелу, которая смотрела на меня как на привидение. Хотя ее можно понять.
Эдвард, как и обещал, проводил до класса и, пожелав хорошего дня, убежал к себе в класс.
Как я раньше и говорила, Анжела очень внимательная и тактичная подруга- ни единого вопроса.
Мне с ней очень повезло. Все уроки я провела в раздумьях о том, как усложнилась моя жизнь за последние три дня. Джеймс, Эдвард, драки, волнения, а еще влюбленность. Да, я определенно влюблена в Каллена. Удивительно.

В обед, я и Анжела, познакомились с его семьей. Они все очень мне понравились. Элис – очень живая, маленькая, по характеру требовательная. Эммет- большая груда мышц, который выглядит устрашающе, однако, на деле он оказался тем еще ребенком. Джаспер- сдержанный, но когда он смотрит на Элис, его лицо в миг отображает ураган эмоций, и это выглядит очень мило. Розали- самая красивая девушка, которую я видела за всю свою жизнь, но на мой взгляд, она еще более замкнута чем Джаспер.
Оставшиеся уроки прошли под девизом: «Ничего не слышу, ничего не вижу». После этого я встретилась с Эдвардом в коридоре, и мы вместе стали дожидаться Джеймса. Наконец, он вышел из кабинета математики, руки в карманы, ссутулившись, быстрым шагом приближался к нам.
- А что он здесь делает? Я думал, что мы поговорим наедине.- оглядываясь по сторонам, сказал он.
- Эдвард – сторона конфликта и тоже имеет право знать правду. Ты знаешь, куда нам можно податься?- спросила я.
- Небольшая закусочная на западной окраине города подойдет?- спросил он в ответ, все с тем же злым выражением лица.
- Да, конечно. Я поеду с Эдвардом.- сказала я и увидела, как он скривился. Видно, что перспектива обсуждения личной темы втроем его не устраивала.



Белла.
В машине Эдварда снова звучала музыка - юноша оказался поклонником альтернативного рока. Я, на самом деле, была меломаном, но почему –то, именно сейчас, она не подходила мне под настроение. Первым молчание нарушил Эдвард.
- Ты думаешь, он нам что-нибудь расскажет?- Спросил он.
- Пф, он мне обещал,- фыркнула я.- Пусть только попробует мне солгать, я его отцу сдам.

- Ну да. Шериф. Как же я мог забыть.- тихо пробормотал Каллен себе под нос.
Еще днем повалил снег, так что сейчас вся дорога была заметена. Так необычно, красиво, чудесно как в сказке. Белые хлопья падали с неба, медленно , неторопливо, но у самого лобового стекла машины они ускорялись и взмывали вверх. Так прекрасно!
Следуя за автомобилем Джеймса, мы прибыли в западную часть города, где расположилась «Закусочная у Билли».
Джеймс, конечно, не мог припарковаться нормально: он вошел в поворот стоянки с заноса и резким разворотом втиснулся на место между Фольцвагеном и Шевроле. Эдвард, напротив, аккуратно припарковался, на ближайшее к входу в закусочную, место, и, выйдя из машины, он отрыл мне дверь. Как же неловко….
- Давайте быстрей!- Сказал Джеймс, проходя мимо нас. Он резко толкнул дверь, от чего бедный колокольчик наверху остервенело забренчал. Мы выбрали столик в самом углу, и присели на пластмассовые стулья. Я прыснула со смеху, когда поняла, насколько комично мы выглядели.
Джеймс- одетый в кожаную куртку не по погоде, рубашка и черные джинсы. Лохматые светлые волосы, чуть небритое лицо. В общем, он приятный молодой человек, если все не портил его характер. Эдвард выглядел прекрасно: светлая, обтягивающая рубашка, пальто темно- серого цвета, брюки классического покроя. И я - невзрачно одетая в широкую толстовку, скрывающая и так невыдающуюся фигуру, и светлые джинсы. И вот вся эта компашка сидит за круглым столом, как будто собралась обсудить план захвата банка.
- Итак, выкладывай, - сказала я Джеймсу.
- Что именно ты… вы хотите знать?- скучающе протянул он. Ну почему этот парень не может быть нормальным?
- Почему я получила по лицу? И кого ты боишься? Ты же всегда такой грозный, уверенный в себе.- спросила я. Эдвард удивленно посмотрел на меня.
- Мой отец. И я не его боюсь, а того будущего, которое он для меня готовит. Хочет чтобы я занял его место в компании, после того как закончу школу.- произнес Джеймс с отвращением.
- Что? И это проблема? Управлять кучей денег?- взвинтился Эдвард.
- Ага , Мечта! А кто-нибудь меня спросил? Нет. Та ситуация в столовой , произошла из –за этого. Еще с утра позвонил отец, чтобы направить меня на путь истинный, а я вспылил. Я прошу у тебя прошения, Белла. Но мои родители… они.. Я просто играю роль. Роль плохого Джеймса. Она уже часть меня с самого детства… - Джеймс вздохнул и опустил голову на ладони.
Я и не думала, что он расскажет нам такое. Значит, все это : драки, издевательства, злость- это результат детской травмы от недостатка внимания? Я выросла, хоть и не в богатой и огромной семье, но всегда была окружена заботой. Только представить могу, насколько ему было одиноко. Эдвард тоже сидел, погруженный в свои мысли.
- Это все?- хмыкнул Джеймс.
- Хватит. Я не собираюсь над тобой издеваться. Не надо так с нами разговаривать.- рыкнула я на него.
- Прости, я же говорю – это привычка.
- Хорошо. Погоди, а что хочется тебе? Какие твои планы после окончания школы?
- Университет. Литературное направление. – улыбнулся Джеймс.
- Неплохо. – очнулся, наконец, Каллен. – Так почему не можешь это осуществить?
- Отец не позволит. Он слишком воодушевлен идеей приемника.- сказал Джеймс.
- Ты же будешь совершеннолетним? Имеешь право сам распоряжаться своей жизнью….
Эта их болтовня продолжалась, а я сидела опять в раздумьях. Джеймс оказался неплохим парнем, но со скелетами в шкафу. С родителями ему, мягко говоря, не повезло, и я начала понимать, почему он так себя вел.
Интересно было наблюдать, как к концу нашего разговора он изменился: расслабился, стал отвечать спокойнее, дружелюбней.
Мне нужно будет время, чтобы перебороть этого Внутреннего Джеймса. Привычки так просто не отпускают. Я побуду один, лучше не подходите ко мне в школе- я не хочу вас обижать.- сказал Джеймс, выходя из закусочной.- Кстати, я так и не услышал. Я прощен?
- Скажем, условно. Пока не поступишь в университет.- улыбнулась я ему.
- И ты меня прости за нос. – сказал Эдвард .
Пробурчав что –то похожее на « за дело получил», Джеймс сел в свой автомобиль, махнул нам рукой и, взвизгнув шинами, умчался прочь.
- Выпендрежник!- одновременно сказали мы с Эдвардом.

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 02:00 | Сообщение # 10
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Belka_sweet_girl


Пять часов утра. Даже предрассветные лучи солнца еще не проглядывались на горизонте. Лишь только черное небо и звезды, звезды… Но для меня это утро. Холодное, мрачное утро, в которое не греет ни тонкий плед, ни давно остывший кофе. Уставший взгляд устремлён на огоньки уже мелькавших в столь ранний час машин, а тонкие руки сжимают озябшие коленки. Мне не спится. Морфей давно прогнал меня из своих объятий и не собирается впускать обратно. Обиделся? Ну и ладно.
Минуты тянуться бесконечно, пока я слежу за миром вне моей душной квартиры. В ней же нет жизни, нет времени, нет смысла. Нет надежды. Лишь бесконечный цикл из дня и ночи.
В темноте легче. В ней одиночество кажется оправданным и мысленные разговоры с самой собой – правильными. Но с восходом солнца тени вокруг растворяются и пустота – эта безжалостная, терзающая мою душу пустота – ощущается в полной мере. И я больше не могу игнорировать эту мертвую комнату – ее стены давят, усиленные солнечным светом. И я не могу больше оставаться здесь.
И я выбегаю из своей квартирки на чердаке, не останавливаясь на своем пути. И обувь, и одежда – они всегда на мне, поэтому ничто не задерживает меня внутри дольше положенного. И вот я уже на улице, предоставленная на растерзание солнечным лучам. Но это лишь в моей голове. На деле же они не обжигают, не слепят – они полностью игнорируют меня. Я не имею для них никакого значения. Ну и пусть. Я притворяюсь, что вдыхаю полные легкие свежего воздуха и почти верю. Почти.
Идущие на работу люди, погруженные лишь в мысли о том, как не опоздать – для них я никто. Даже не препятствие на пути. А иногда бы хотелось стать хотя бы помехой. Вызвать хоть какие то чувства у людей. Но я хочу слишком многого.
И я иду, не зная куда, надеясь, что в это утро все измениться. Что я не буду больше никем.
Но как я и говорила – я хочу слишком многого.



Я все брожу по этим улицам, не зная куда, не зная зачем. И как обычно, не чувствуя усталости. Я видела столько людей, столько лиц, вглядываясь в каждое, будто что-то искала. Сама не знаю что. Но на мне же никто не задерживал взгляд ни на секунду. Я пустое место для них. Для всех. И уже казалось бы нужно смириться. Но я как ребенок в Рождественское утро, все надеялась, надеялась… Напрасно. И я прекрасно это знала. Но не могла перестать.
Я резко остановилась перед перекрестком. Не знаю, что заставило меня это сделать. Как и не знаю, что вообще привело меня в этот район. Внезапно я почувствовала острую необходимость узнать время и по старой привычке взглянула на часы на своем запястье. Как глупо. На них навечно замерло одно и то же время – 10:41. Горькая усмешка коснулась моих губ, и я стала вглядываться в стены домов, выискивая какие-либо часы. Я обнаружила их тут же – над входом в какой-то бизнес центр напротив. Мои глаза удивленно расширились, когда я заметила подтверждение поговорки «Даже сломанные часы дважды в день верны», ведь красные цифры на табло четко показывали без девятнадцати одиннадцать.
Но я даже не успела обдумать это.
Громкие сигналы автомобилей. Визг шин. Крики. Грохот. Треск. Лязг метала.
На моих глазах, на этом самом перекрёстке разворачивалась настоящая катастрофа. Одна машина, какая-то красная спортивная Феррари, влетела на бешеной скорости в ряд стоявших на светофоре машин, от чего они по цепной реакции, словно домино, врезались одна в одну. Половина машин снесло в соседний ряд, расталкивая и те машины тоже. Но самый большой ущерб из всех вовлечённых машин – а их было около 14 – был причинён не Феррари и не машине, в которую она непосредственно влетела. А второму автомобилю после нее, небольшой легковушке, которую перевернула ударная волна колесами вверх. Не думаю, что водитель этой машины мог уцелеть.
Но что-то толкало меня убедиться во всем самой.
И я медленно подошла ближе, насколько позволяла сложившаяся кататония на дороге. Стоя я не видела ничего, кроме дна машины и колес по бокам, поэтому я медленно опустилась на колени и пригнула лицо ближе к асфальту, не беспокоясь о грязи или боли. И вглядываясь в лобовое стекло автомобиля, я увидела это. То, что не думала увидеть когда-либо. Но надеялась больше всего.
Взгляд, устремленный прямо в мои глаза.
И он не просто смотрел в мою сторону.
Он видел меня.



Я долго отчаянно надеялась, но даже не ожидала, что это действительно может произойти. Но тут это случилось. На меня смотрят. Меня видят. На меня обратили внимание. Как я давно мечтала.
И мне страшно.
Эти внимательные зеленые глаза незнакомца блуждали по моему лицу и телу, в них загорались какие-то эмоции, которые я была не в силах прочитать. Радость? Восхищение? Ерунда. Разве может человек действительно чувствовать это, глядя на незнакомку из перевернутой в аварии машины, когда кровь стекает по виску? Мне просто кажется. Я себе все придумала. Глупая.
Мне казалось, что сердце бешено стучит в груди, хотя я знала, что это невозможно. Но липкий страх опутывал все мои мысли. До этого я была никем для всех. И я знала, как с этим жить, я привыкла к этому. Но тут меня заметили. Это новая, пугающая неизвестность. Что будет теперь?
Это было слишком для меня.
И я убежала. Как маленькая трусливая девчонка, коей я и являюсь.
Сухие рыдания без единой слезинки сотрясали мою грудь, пока я бежала как можно дальше от этого места. Дальше от этой неизвестности. Дальше от своих надежд. И я так корила себя за это. Но не могла ничего поделать.
Я бежала долго, пока не оказалась у небольшого пруда. Я села на берегу и печально смотрела на водную гладь. Она была спокойной. Совсем противоположной состоянию моей души. Зачем, зачем я сбежала? Глупый страх перемен не давал мне двигаться дальше. И что же я наделала? Да разве есть шанс, что такое может повториться? Конечно нет. Я сама все загубила.
«И все, что ты будешь делать, это сидеть и жалеть себя?»
А разве у меня есть выбор?
«Выбор есть всегда. Иди, борись, делай хоть что-нибудь, но не сиди сложа руки! Хватит бояться, иначе никогда не позволишь счастью прийти в твою жизнь».
И я встала. И снова пошла, куда ноги сами меня несут, что стало уже какой-то традицией. И хоть страх еще не до конца отступил, теперь же меня переполняла решительность.
Вскоре я подошла к зданию центральной больницы. Я беспрепятственно попала внутрь, минуя и стойку ресепшена, и снующих врачей. Снова никто не замечал меня. Но сейчас это было мне на руку. Войдя в лифт я интуитивно нажала кнопку 6 этажа. Ненавязчивая мелодия играла из боковой колонки, пока я неспешно поднималась выше. Я до сих пор не знала, зачем пришла сюда и что буду делать. Но мне казалось, что я действую правильно. Так что я слушалась внутреннего голоса и пошла дальше, вдоль палат пациентов. Когда я заметила табличку с номеров 674, в моем сердце будто что-то дрогнуло, и я остановилась. Давно забывшая, что такое стучать, я сразу открыла дверь и вошла внутрь.
Его голова повернулась на шум и эти знакомые зеленые глаза, что однажды уже осчастливили меня своим взглядом, сделали это вновь. Я испуганно пискнула, но осталась стоять на месте. И хоть это было вполне предсказуемо, но я вовсе не ожидала нашей встречи вновь.
- Привет?
Этот голос, чудесный бархатный голос. И он обращался ко мне. Я даже не помню, когда такое было в последний раз. И хоть страх и волнение начали возрастать в геометрической прогрессии, я все же нашла в себе силы не сбежать и даже выдавить робкое «Привет» в ответ.
Первое слово, что я сказала кому то за эти годы.



И тут я заметила, как он был необычайно красив. И не только эти изумительные изумрудные глаза – скулы, растрепанные бронзовые волосы, выглядывающие из-под повязки на голове, легкая щетина… я смущенно отвела взгляд и уставилась на соседнюю стену. На ней висела парочка медицинских плакатов, и я уцепилась за них, как за спасательный круг. Я занята, занята, я читаю плакаты, да. Усиленно борясь с неловкостью, я игнорировала парня и все думала, что же мне делать. Зачем я вообще сюда пришла?
- Знаешь, может мой вопрос покажется тебе странным, - я услышала его голос и волей неволей перевела взгляд, вновь затерявшись в глубоких изумрудах его глаз, - но кто ты, и что тут делаешь?
Я на мгновение растерялась. Я пришла, потому что-то толкало меня сюда. Он первый за долгое время, кто действительно заметил меня. Разве он не понимает, как это важно? Разве не видит?
И тут я осознала, что это было знаменательным событием только для меня. А он, видимо, и не помнит меня и даже не догадывается, что одним своим взглядом перевернул все мое существование. Это ничего для него не значило. Меня будто ударили под дых. Глупая. Уже размечталась о чем-то. Как наивно. Если бы могли, слезы уже начали бы скапливаться в уголках глаз. Но их не было. Не могло быть.
- Эм, я, кажется, ошиблась дверью, простите, - еле выдавила я, вспомнив о манерах, и выбежала из палаты. Я слышала его крик «Постой», но может мне и показалось. Но это не важно теперь. Сейчас я полностью разбита.
Мне нужно было уединение. Увидев дверь запасного выхода, я решила заглянуть туда и увидела лестницу. Не думая, я побежала вверх, пока не наткнулась, к моему удивлению, на открытую дверь на крышу. Но, видимо, это было открытой зоной, так как я заметила несколько скамеек, растений, а главное – края крыши были огорожены двух-трех метровым забором в сетку. Я устало опустилась на ближайшую лавочку, подтянув коленки к груди. Отчего же так больно? От чего же так плохо?
Я перевела взгляд наверх. Небо такое звездное-звездное, будто тысяча одиноких душ так же смотрят сверху на меня. И кажется, что им так же больно, что они меня понимают. И почему я не могу плакать? Со слезами бы могли вытечь все тревоги и печали, принося желанное облегчение. Но мне, пленнице этих пут, это было недоступно. Но глядя на эти сверкающие огоньки я потихоньку успокаивалась. И смирялась. Со своей вечно одинокой судьбой.
Послышались тихие осторожные шаги, и я оглянулась на шум. Мои глаза расширились от удивления, когда я заметила того самого обладателя изумрудных глаз. Это ведь просто совпадение, что он тоже оказался здесь, да?
- Прости, я, может, немного бестактен, но можно задать тебе пару вопросов?
Я видела некоторую неловкость и легкое смущение, в то время как он, видимо, по старой привычке запустил руку в волосы. Он замер в метре от меня, ожидая ответа, и тут я разглядела в его взгляде надежду. Эту робкую надежду, которую так часто чувствовала сама.
И я не могла сказать нет.



Его лицо озарила улыбка, и он подсел на противоположный край скамейки. В этом свете его глаза сияли еще ярче, от чего он стал еще более красивым, если это вообще возможно. Он глубоко вздохнул, видимо собираясь с мыслями и сказал:
- Я сегодня утром попал в крупную аварию. И почти сразу потерял сознание. Поэтому не помню произошедшего. Но мне кажется, что я помню тебя там. И может, мои слова звучат как бред, но скажи, тебя случайно там не было?
Он смотрел на свои руки, словно сказал какую-то ерунду и боялся, что его высмеют. Но у меня и в мыслях такого не было. Так что я собрала всю свою решимость и еле слышно ответила:
- Была.
Он резко поднял ошеломленный взгляд на меня, и неверяще переспросил:
- Правда?
- Да, - еще тише подтвердила я, очарованная его сияющей улыбкой.
Мы сидели вот так, под россыпью звезд, на одной скамейке, он счастливо улыбался, а я смущалась, но не могла отвести от него взгляда. И от этой атмосферы мне на секунду показалось, что мы парочка влюбленных, наслаждающихся свиданием, но я быстро отдернула себя. Глупости. Ты видишь этого человека второй раз в жизни, какая тут любовь?
- Фух, значит, я все же не сошел с ума, - его слова озадачили меня, и я уже увереннее спросила: - Что ты имеешь в виду?
- Наверно не самая лучшая идея вот так вываливать все на незнакомого человека, но что-то подсказывает мне, что тебе можно довериться. Я не знаю, - он неуверенно закусил губу и продолжил, - но если слушать истории незнакомцев для тебя слишком, то я отстану, не беспокойся.
- Так давай познакомимся, и проблема решена, - предложила я. Моя накопленная храбрость дала свой эффект и я уже уверенно отвечала ему, не желая убежать куда подальше.
- Действительно гениально, - улыбнулся он и протянул мне руку. – Я Эдвард.
- Приятно познакомиться, Эдвард. И ты даже не представляешь как, - я пожала его руку, от чего по коже будто пронеслась тысяча импульсов. Таких приятных и теплых. И на мгновение глупые мысли о любви уже не казались мне такими глупыми.



- А твое имя? – спросил он более мягким голосом, все еще не разнимая наших рук.
Я открыла рот, чтобы сказать, но ответом была лишь тишина. В голове пусто. Ни единой мысли. Неужели я забыла… забыла свое собственное имя? Я прижала руки к лицу и в неверии покачала головой.
- Хей, ты чего? Не плачь, красавица, - он успокаивающе положил руку мне на спину, а через секунду прижал к себе. Не помня даже, когда чувствовала чужие прикосновения, а тем более объятия, я пораженно застыла. Так тепло, так уютно… Не думая я обхватила его руками и прижалась сильнее, вдыхая сладкий запах. Первая за долгое время улыбка растянула мои губы. И я забылась. Совсем забылась и потерялась в такой простой ласке. И я чувствовала себя не пустым местом. Я ощущала себя нужной. И живой. Я растаяла в этих чувствах.
Тишина. Но такая приятная и теплая тишина.
Но тут я пришла в себя, и смущенно отстранилась:
- Прости, я наверно, неуместно себя вела.
- Да нет, ничего страшного. Все в порядке, - он одобряюще улыбнулся. – Можешь использовать мое плечо, когда захочешь, красавица.
И тут в моей голове что-то щелкнуло. Прорвались одни из тех мыслей, что я давно забыла и не надеялась вспомнить. И я, наконец, смогла ответить на его вопрос.
- Белла. Меня зовут Белла.



- И раз мы уже не незнакомцы, то ты можешь рассказать мне, что хотел, - сказала я чуть погодя.
Он глубоко вздохнул, видимо, чтобы собраться с мыслями, и начал говорить:
- У меня даже не было определенной точки назначения, я просто ехал, чтобы проветрить мысли, так сказать. И я никак не ожидал, что такое может случиться. Как потом мне уже рассказали, да и как ты наверно сама видела, раз там была, одна машина врезалась в другую, та в третью и так далее… Но я тогда еще не знал всех подробностей, лишь только то, что машина передо мной вдруг резко отлетела в мою, а меня швырнуло назад и одновременно в бок, из-за чего я ударился головой о боковое стекло. Дальше я уже потерял сознание, поэтому даже не знал, что мою машину перевернуло.
Он перевел дыхание и вновь провел рукой по свободным от повязки волосам. Он поднял на меня взгляд, и я увидела в его глазах, что сейчас будет самая важная часть, и придвинулась немного ближе к нему.
- Последнее, что я помню, это острую боль от удара. А дальше - темнота. Медики сказали… сказали, что у меня остановилось сердце. Но прошло всего четыре минуты, и подоспевшие врачи успели вернуть меня к жизни. Всего четыре минуты, но я был мертвым. Мне тяжело принять это.
Он сделал небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, и продолжил:
- Но тем не менее, я помню тебя. Не знаю как, но точно знаю, что ты была там. В те четыре минуты я видел тебя. Я наверно кажусь тебе сумасшедшим, да?
- Вовсе нет.
Я видела, что теперь он нуждается в неком успокоении, так что неуверенно подняла руку и погладила его по спине.
- Не считая этого, травма головы даже не слишком значительная. Небольшое сотрясание. И многочисленные ушибы. Мне на самом деле нельзя вставать с постели. Так что я тайно ненадолго сбежал, - он подмигнул мне, пытаясь казаться беззаботным, но в его глазах я все еще видела скрытые переживания.
- Умереть - это не так страшно. Я знаю.
Он поднял глаза на звезды и призадумался о чем-то, кажется, не слыша моих слов. Потом он улыбнулся каким-то своим мыслям и вновь посмотрел мне в глаза.
- Да я вот все говорю по себя и про себя… А что тебя привело сюда? Ты же еще палатой ошиблась. К кому ты пришла, если не секрет?
- Я… - я неуверенно замялась, но все же решила выложить все начистоту, - Я соврала. Я не ошиблась палатой. Я пришла к тебе.
Высказав всю правду, я задрожала от волнения, не зная, как он отнесется к моим словам. Не сочтет ли меня одержимой сталкершей?
- Но зачем? – по голосу я не могла точно понять его эмоции, поэтому, хоть и с опаской, но подняла глаза. Но он не выглядел злым или раздраженным, а ошеломленным, любопытным, быть может даже… радостным?
Раз уж начала говорить правду, я решила раскрыть все до конца:
- Просто ты первый человек, который заметил меня за долгие годы. Первый, кто обратил внимание. Кто увидел меня, - когда я выложила все, у меня сразу полегчало на душе. Будто носимый долгие годы груз покинул мои хрупкие плечи.
- Как же можно не замечать такую красоту? Это просто кощунство.
Его слова вызвали у меня улыбку, но все же я решила еще раз убедиться, что он действительно понял меня.
- Они действительно не замечают меня, даже если я встану у них перед лицом, если позову. Они смотрят сквозь меня, - он смотрел на меня недоуменно, чуть хмуря брови. – Я еще у меня не текут слезы, не бьется сердце… я на самом деле даже не дышу.
И глядя его шокированные глаза я добавила:
- Я мертва. Ну не совсем, но очень похоже.
Он молчал некоторое время, от чего мне стало страшно. Он верит мне, или принял за сумасшедшую? А если верит, то боится меня? Убежит? Или все же нет? Я напряглась как струна в ожидании его реакции.
И тут он резко обнял меня, прижав к себе и прошептал:
- Расскажи мне все.



Я мало что помню из своего детства. Но есть кое-что, что твердо отложилось в моей памяти. Что казалось таким глупым тогда.

- Дорогая, мы сами строим сое будущее. Помни это, - говорила моя бабушка, пока доставала ароматное печенье из духовки.

- В моем будущем я хочу много-много твоего печенья! – воскликнула я, соскакивая со стула и мчась к противню. Я так любила ее печение, что не могла больше ждать.

- Осторожно, обожжёшься! – с напускной строгостью сказала она, преграждая мне путь. И к дополнению к предыдущей мысли продолжила: – И недостаточно просто хотеть. Нужно самой делать все, чтобы будущее вышло таким, как ты хочешь. Ты сам составляешь его из кирпичиков своих трудов, сил, возможностей, характера и много другого.

- Мы уходим, собирайся! – услышала я крик Луизы из гостиной. Она не любила находиться в доме моей бабушки, но все же она отводила меня сюда каждую пятницу. И я очень любила эти дни.

- Но как же печенья? – недовольно возразила я, не желая уходить.

- Возьми с собой, и поторапливайся!

Хоть бабушка тоже была недовольна расставаться со мной, но она все же не высказала возражения Луизе:

- Надо слушаться маму, дорогая. Иди, я запакую тебе печенье.

- Она мне не мама, - обиженно буркнула я, сложив руки на груди. – Всего лишь новая жена отца.

- Но она воспитывает тебя, так что надо ее слушаться.

Делать было нечего. Бабушка переложила мне выпечку в бумажный пакет, и я смиренно протянула руку. Но она не дала его сразу – она опустилась к уровню моего лица и прошептала на ухо:

- Помни, у тебя есть всего восемь тысяч ночей со дня твоего рождения, чтобы построить свое будущее. Отнесись к этому ответственно.

- Хорошо, Ба.

Я очень быстро забыла о ее словах, даже не задумывалась об их значении. Но время шло, неся с собой значительные перемены. И все ближе были эти восемь тысяч ночей.

К своему двадцатидвухлетию я еще не сделала ничего выдающегося. Я была обычной студенткой на последнем курсе обучения, не имевшей ни плохой репутации, ни низкой успеваемости. Ни парня. Ни друзей. Ни смысла. Я жила очень скучно, не ходя ни на какие тусовки, тратя свои лучшие годы на учебу и сериалы. Не то чтобы я не хотела веселиться на вечеринках – просто меня никто не звал. За все время в университете я не завела даже хороших знакомых. Люди в основном не разговаривали со мной без необходимости. Не замечали. Игнорировали. Но я делала вид, что меня все устраивает и я вполне счастлива.

Это утро было особенно темным – казалось, что солнце так и не взойдет, но все же рассвет наступил, как и каждый день до этого. В моих руках был уже остывший на морозном ветре кофе, который я купила по пути на занятия. Пары начинались сегодня поздно – без десяти одиннадцать, но уже было без четверти, так что я перешла на быстрый шаг. Холодный воздух пробирался под куртку, и я жалела, что не одела более теплую.

При каждом шаге тяжелая сумка через плечо ударяла меня по бедру, что отвлекало меня от дороги. Приближаясь к светофору, я мельком увидела зеленый свет и поспешила на ту сторону. Я глянула на часы на своем запястье – они показывали уже 10:41 – а до университета еще идти и идти.

Но я не смогла продолжить свою мысль. Гудок, визги шин и сбивающий с ног удар не позволили мне этого. Но боль от столкновения длилась недолго – через пару мгновений я провалилась в забвенное небытие.

И в этой темноте мне казалось, будто я слышу чей-то шепот, что время пришло. И даже сквозь призму черной пустоты я испытывала страх. И отчаянное желание жить.

И я открыла глаза.

Все та же дорога, я лежала у обочины в поломанной позе. Вставать страшно – но еще страшней лежать – так что я пыталась медленно подняться. К моему удивлению, я не чувствовала даже небольшой боли.

Но что удивило меня больше всего – так эта реакция людей.

Когда на заполненной людьми улице человека сбивает машина, что вы ожидаете увидеть? Как люди вызывают скорую, милицию, бегут к пострадавшему, пытаются привести в чувства и оказать помощь. Как водитель машины останавливается, выходит из машины и так же пытается помочь, суетясь вокруг.

Но сейчас людям было все равно. Все шли мимо, как ни в чем не бывало, машины все так же ездили, и никакой скорой и в помине не было.

Я пыталась привлечь внимание людей, но после десятка неудачных попыток осознала – они не видят и не слышат меня. Будто меня нет.

Неужели я умерла?

Я вновь посмотрела на место, где очнулась – к моему облегчению я не увидела там своего искореженного тела. И я могла вступать с предметами в контакт – открывать дверь, толкать людей – но казалось, что никто этого не замечал. Будто бы я просто стала невидимой.

Я испытывала самый настоящий страх, даже ужас – что происходит? Почему моя жизнь перевернулась с ног на голову?

И тут в голове всплыли давно забытые слова бабушки: «Мы сами строим свое будущее…», «…у тебя есть восемь тысяч ночей…». Неужели это действительно может быть правдой? В это с трудом верилось, но все же это было хоть какое-то объяснение.

Так неужели я действительно шаг за шагом своего одиночества сама привела себя к тому, что люди перестали меня замечать?



Я не сразу смогла принять все изменения, но даже после многочисленейших проверок, чтобы я не делала, меня так и не замечали. Я появлялась в университете – никто даже не говорил ничего о моем исчезновении. Я не знала, что делать. Я была в панике – никогда в жизни мне еще не было так страшно. Единственной зацепкой были для меня те слова бабушки, поэтому я решила узнать все у нее.

Но тут то и возникали первые сложности. Помимо того, что люди не замечали меня, так еще и сама бабушка погибла, когда я сама была ребенком. С тех пор в ее доме живет какой-то троюродный племянник ее бывшего мужа, но я надеялась, что ее личные вещи сохранились хотя бы в коробках на чердаке. Она как-то рассказывала, что вела дневник раньше, и моей последней надеждой было, что она хотя бы упоминала о том, что должно было случиться со мной. Пожалуйста, пусть это будет так!

Следующей сложностью было добраться до ее дома – она жила далеко, а я уже не могла вызвать такси в моем состоянии. Пришлось проехать на двух автобусах – благо теперь уже никто не требовал у меня денег за проезд – но большую часть все же пришлось идти пешком. Но все же попасть внутрь не составило труда – у меня всегда были ключи от ее дома на случай чего, а новые жители не меняли замок. Первым делом я поднялась на чердак. У стены горой стояли коробки, от чего меня наполнила надежда. Я быстрее подбежала к ним и стала разбирать. Мне действительно повезло, в них были вещи бабушки. И я стала открывать их одна за другой в попытках отыскать дневники или хоть что-то подобное.

Я радостно воскликнула минут через двадцать, когда обнаружила нужную коробку. В ней лежали два дневника с большими цифрами на обложке. На первом была цифра один, и я решила начать с него.

«Я решила начать вести дневник, чтобы записать все странности, что произошли со мной. Мама предупреждала меня про восемь тысяч ночей – но не могла объяснить, что к чему, почему это происходит. Я не сразу поверила, но потом и мое время пришло. К своим двадцатидвум годам я была счастливой замужней девушкой, которая любила готовить. В этом и состояла вся моя жизнь. Но тут произошло нечто странное – однажды вечером я упала с лестницы и умерла. И воскресла. Но уже в сотни раз более счастливая, любимая, с превосходнейшими навыками готовки и главное – беременная. Все, что было в моей жизни, возросло, усилилось и прогрессировало. И после этого я решила узнать все подробности этого загадочного явления.

Мама ничего не знала и даже не особо интересовалась этим – она просто получила свое усиление – невероятную красоту и талант вязания – и не беспокоилась не о чем. Но я же была любопытной и отправилась к прабабушке по маминой линии. Совсем уже старая, но не потерявшая пыл, она рассказала мне все, что знала.

Каждая девушка по нашей линии умирает дважды. Второй раз навсегда, а в первый – когда проходит восемь тысяч ночей со дня ее рождения. И как бы ты не пытался избежать смерти – она в любом случае тебя настигнет. Но девушка воскресает через несколько минут уже без травм и увечий. Но главное – все то, что она построила в своей жизни к этому времени, многократно усиливается.

Прабабушка не знала, с чего все началось, но подсказала поискать в семейном архиве. И там я нашла любопытнейшую информацию об одной из моих предков, Энн Кирель. Она была таким увлеченным историком, что своим усилением получила дар видеть прошлое. Я и не знала, что так можно! Эх, если бы мне сказали раньше, я бы может сейчас умела летать. Ну ладно, я и так счастлива.

Энн Кирель отметила, что она увидела. И она описала, как наша семья получила такую особенность. Еще в седьмом веке нашей эры одна девушка по неосторожности призналась темному магу, что не верит в бога. Его ее слова рассмешили, и он спросил у девушки, кто же тогда распоряжается ее судьбой. «Человек сам строит свою судьбу», - таким был ее ответ. Тогда маг еще больше рассмеялся и со словами: «Пусть все будет по-твоему», наслал на нее проклятие. И с тех пор у нее и ее потомков и происходили все эти усиления.

Но неужели это действительно проклятие? Больше похоже на дар».

На этом первый дневник кончился, и я сразу принялась за следующий - с огромной цифрой два на обложке. И судя по дате на форзаце – разниц в написании дневников составляет двадцать четыре года.

«Дар? Как же я ошибалась.

Я ведь судила только по-хорошему, что приносило это усиление. Но не всех девушкам нашей линии оно принесло счастье. Некоторым оно разрушило и без того сложные жизни.

И моя дочь, моя бедная Лилиан! Она так тяжело переживала измену своего любимого мужа. Это было для нее как удар в спину, как нож в сердце. Она уже чувствовала себя мертвой из-за этого всепоглощающего горя. И поэтому когда настали ее восемь тысяч ночей – они действительно убили ее. Без всякого воскрешения. И я виню себя за то, что не смогла предотвратить это.

Это действительно величайшее проклятье».

Так значит это все правда. Действительно правда. Но от этого не легче. Ведь нигде не написано, что можно как-то бороться с этим. Это раз и навсегда. И я навечно буду такой. Моя мама… я и не подозревала, что она умерла от проклятия. Почему бабушка ничего не рассказала мне? Да и почему не рассказала подробности того, что случится со мной? Единственным вариантом для меня было, что она просто не успела. Они погибла, когда мне было 8, и видимо, до этого она считала меня слишком маленькой, чтобы понять все.

И это не просто осложнило мою жизнь – это полностью разрушило ее.

- Такова моя история.



И глядя в его изумрудные глаза, я действительно видела, что он верит мне. И от этого душа наполнилась радостью и теплом.

- Но как так вышло, что я вижу тебя? – задал он тот вопрос, который так же мучал и меня.

- Не знаю. Но ты же говорил, что видел меня в те 4 минуты, когда твое сердце не билось? Может это как то повлияло. Но это всего лишь моя теория, - неуверенно высказала я свое предположение.

- Если это действительно так, то теперь произошедшее не кажется мне таким ужасным, - он улыбнулся такой искренней улыбкой, что я невольно улыбнулась в ответ. Его настоящая радость делала меня счастливой.

- Ты говоришь, что можешь контактировать с предметами. А как же тогда люди реагируют? Они видят летающие предметы? – с любопытством спросил Эдвард, притягивая меня ближе.

- Ну, я точно не знаю, что они видят, но так как моим проклятием стало полное игнорирование, то они и не замечают ничего необычного, не проявляя никакой реакции на происходящее.

Делиться своими тайнами было так легко, открывать кому-то душу было для меня невиданным наслаждением. И я уже не хотела ничего хранить в себе.

- А ты не прочь немного развлечься? – с ухмылкой произвёл он, вставая со скамейки. Я удивленно смотрела на него и переспросила: - Развлечься?

- Да. Поиграть немного.

- Во что? – любопытство захлестнуло меня, и я встала вслед за ним.

- Не во что, а с кем, - он протянул мне руку и уже тише произнес: - Согласна?

- Согласна, - и мне казалось, что эти слова значат гораздо больше.

- Тогда идем, - он потянул меня за ним, вниз по лестнице и дальше по коридору. Мы вошли в уже знакомую мне дверь, за которой скрывалась его палата. Он лег в свою постель и похлопал по одеялу рядом. – Садись.

- И все же, что за игра? – спросила я, с опаской поглядывая на кровать. Но отбросив все сомнения, я осторожно присела на край.

- Вот-вот должна прийти медсестра и принести еду. Мне любопытно, что будет, если ты заберешь у нее поднос. Как тебе?

- Ну… не знаю, - я никогда не использовала свое проклятие для развлечений и была не уверенна, что это хорошая идея.

- Давай, должно быть весело, - его завораживающие глаза, бархатный, обволакивающий каждую клеточку тела голос, манящая улыбка… Чтобы он сейчас не сказал, я бы согласилась на что угодно. Меня немного пугали мои чувства, но я решила разобраться в них позже.

Тут, как Эдвард и говорил, после легкого стука в комнату вошла медсестра, толкающая тележку с едой. Она докатила ее до самой постели и подняла поднос.

- Вот ваша еда, Мистер Каллен, - она стала протягивать поднос ему, но я осторожно вырвала его из ее рук и отошла с ним в другую часть комнаты.

- Какая еда? Вы ничего не принесли, - невозмутимо ответил Эдвард, превосходно изображая недоумение.

Медсестра, казалось, немного зависла – ее взгляд остекленел, а тело застыло неподвижно. Но через пять секунд она как будто очнулась, и ответила:

- Простите, кажется, еда кончилась. Сейчас схожу за новой партией, подождите несколько минут, - она дежурно улыбнулась и вышла из палаты, выкатывая за собой пустую тележку.

Как только она вышла, Эдвард засмеялся и сказал: - Как-то нечестно, что я себе две порции заграбастал.

- Не волнуйся, мы ее вернем, - улыбнулась я, формирую в голове некий план. По его хитрой улыбке я прочитала, что он понял меня, не задавая вопросов.

Очень скоро медсестра вернулась, принося с собой новые порции. Она подняла один из подносов и только стала протягивать его Эдварду, как я вручила ему в руки старый и вновь отошла. Увидев его в руках парня, она вновь ненадолго зависла, а после с улыбкой пожелала приятного аппетита, поставила свой поднос на место и вышла из палаты.

- Это в действительности было забавно, - чуть улыбнулась я, подходя к нему и вновь садясь на край кровати.

- Ты творишь непостижимые вещи с разумом людей своими фокусами, - с ухмылкой заметил он, разглядывая еду на подносе.

- Кроме твоего.

- И с моим тоже, - сказал он так тихо, что я еле услышала его слова. Но я не совсем поняла смысл его слов тогда.



Время. Такая странная все-таки штука. С тех пор, как меня перестали замечать, оно тянулось бесконечно долгим потоком. Но как только я впервые встретилась с Эдвардом взглядом, кажется, что прошла лишь пара мгновений, но вот уже снова солнце встает из-за горизонта. Очередное утро. Но оно так разительно отличается от предыдущего. За эти двадцать четыре часа руины моей жизни стали по частицам воссоединяться в единое целое.

Но я чувствовала, что мое время истекает.

Сейчас я с ним. Мы сидим рядом и разговариваем, разговариваем… о тайном, сокровенном, об обыденном, и странном, да обо всем на свете. И мне так хорошо сейчас. Я никогда не чувствовала себя более счастливой.

Но я просто девушка, которая ворвалась в его палату, в его жизнь со шлейфом из мистики и загадок. Как долго он будет рад моему присутствию? Я должна была уйти рано или поздно, я это знала. И так боялась этой минуты. Когда больше всего хотелось, чтобы время замедлило свой шаг, оно по закону подлости только ускорило свой бег.

Лучи восходящего солнца добрались и до окна этой палаты, так что я встаю с постели, чтобы прикрыть жалюзи. Вернувшись назад, я любуюсь изящным профилем, чуть приоткрытыми губами и беспорядочными бронзовыми волосами. Его глаза закрыты – наши непрекращающиеся всю ночь разговоры, наконец, сморили его, и он отправился в царство Морфея.

Я все смотрела и смотрела на него, пытаясь запомнить все его черты. Но я знала, что мне надо уйти. И надо сделать это прямо сейчас. Возможно, я смогу вернуться позже, если он не будет против. Если я не надоем ему своим присутствием. Но это лишь надежды.

Я кидаю на него последний взгляд и разворачиваюсь к выходу. Шаг за шагом я становлюсь все дальше от него. И мне становиться все тяжелей. Я останавливаюсь у двери и не нахожу в себе сил поднять руку, чтобы повернуть ручку. Я осознаю, что мне меньше всего на свете хочется уходить. Но навряд ли он хочет, чтобы девушка, которую он знает один день, торчала в его палате целыми сутками. Поэтому я нехотя кладу руку на ручку, но напоследок оборачиваюсь, чтобы еще разочек увидеть его.

И я замираю, когда встречаю его нахмуренный взгляд. Он еще совсем сонный – наверняка проснулся лишь мгновение назад – но все же на удивление серьезный.

- Останься, - шепчет он так тихо, но удивительно ясно. – Я не хочу, чтобы ты уходила.

И я остаюсь.

проодлжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 02:01 | Сообщение # 11
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор ★Texas_City★


Глава 1 Утро !

Джаспер .

Все последние десятилетия моей жизни, а если точнее , существование, смешались в бесконечном калейдоскопе дней и ночей. Я давно перестал считать их , но мой совершенный мозг к сожалению продолжает вести этот скорый подсчет. За более чем сто лет своих скитаний я видел много жестокости, боли и страданий, достаточно для того, чтобы мечтать прекратить своё бессмысленно существование, одно моё прсутствие уже было угрозой всем окружающим людям. Если б я был человеком то мог сказать, что смертельно устал , устал и морально и физически, но я не человек и не могу применить к себе слово "устал". Мне уже более ста десяти лет и я - вампир, мечтающий о смерти. Банально, но не для меня. Всегда метал, но не так как последние пятьдесят лет. За все эти годы я не убил не одного человека и постоянно вёл жестокую борьбу со своей природой, которая превращалась меня в жестокого хищника, убивал только животных. Было безумно трудно бороться в одиночку и потому я не оставлял своих попыток найти единомышлинников, но все кого встречал на своем пути считали меня не нормальным .
Как-бы я мечтал обо всём забыть и никогда не вспоминать, но мой совершенный мозг помнит всё, что я так хочу забыть, даже своё недолгое человеческое прошлое. Не забыть, не сбежать. Последние мои десятилетия превратились в сущий ад сотканный из бесконечных страданий и не человеческой боли, ежесекундно грозящих сломить и подчинить своей воле. Это было местью за мои принципы и выбранный путь и не желание терять свою человечность. Трудно поверить, что бессмертным и не уязвимому существу можно причинить вред , но они смогли заставить меня страдать. Страдать, но не сломать. И вот уже совсем скоро мои мучения должны прекратиться , мои мучители решили предоставить право убить (разорвать на куски сжечь) другому клану вампиров обетавшему в Итаке. Не один вампир никогда не снятся на территорию подконтрольную другому вампиру или клану рескуя быть уничтоженным и потому они ничего о них не знали, а мне ,если честно, было всё равно кто и где завершит круг моего ада. И вот ранним утром я оказался выброшенным из машины на границы с их земель. Даже здесь в воздухе чувствовался запах чудаков , инстинкт самосохранения бил в начат заставляя обратиться в бегство, но я лёгкостью проигноривав его упрямо пошел в перед, с каждым шагом всё дальше и дальше углубляясь лес. Пройдя неизвестно сколько я прислонился к дереву и сполз вниз, на землю, утратив последние остатки сил , многолетние голод и пытки дали особе знать. Успокаивал то что рано или поздно меня найдут , нужно лишь немного подождать.

Эдвард

Это это утро не предвещало ничего необычного, всё как всегда, одним словом скука. Дар Элис не предвещал для нас ни каких значимых изменений. Сейчас мы жили в нашем доме в Ираке куда переехали из дождливого Форкса три года назад, до того как люди начали бы замечать, что мы не стареет. Мы все любили Форкс, там мы могли свободно выходить на улицу даже в дневные часы, поскольку там почти всегда было пасмурно, а редкие солнечные отчитываться дома, месте где мы могли не притворяться людьми, но безопасность была важнее и мы уехали. Сейчас мы с Эметом возвращались с охоты , Эсми и Розали остались дома,у отца было ночная смена в больнице где он работал хирургом, а Элис с Фильм воспользовавшись затишьем решили уехать в путешествие и временно наша семья могла полагаться на мой дар чтения мысли людей и себе подобных, всегда зная о малейшей опасности. И вот на полпути до дома я почуял посторонний запах чувака, каждый вампир обладает своим особым запахом непохожим ни на какой другой . А этот запах я чуть впервые и он сразу привлек моё внимание потрясающие сочетание яблока, корицы и ванили. Эммет бежали рядом со мной мгновенно среагировал и остановился готовый в любую минуту отразить нападение, он никогда не прочь ввязаться в драку и выпустить на волю всю свою огромную силу.
- Эдвард чувствуешь, чувак. Кто-то пересек нашу иезуитов, а мы даже не знали об этом! Почему наша всезнайкака не предупредила нас?!? - возмущался рядом со мной Эммет в то время как я весь обратился в слух пытаясь уловить нить мысли чувака, запах был свежим и он всё ещё мог находиться где то рядом. Но как ни странно меня встретила тишина и я решил пройти по следу о чём не прикинул сообщить Эму
- Да чувствую, но не могу услышать его мысли возможно его уже здесь нет, но всё же хочу пройти по его следу. А Элис не предупредила потому что не видела его решений.
- Я пойду с тобой, что если он просто затаился и ждёт первой возможности напасть.
- Он же не сумасшедший и уже наверняка почуял наши следы. Я просто хочу проверить. Часть пути мы проделали в молчании и готовые к любому сюрприз. Удивительным было то что след не изгибался и петлял путая следы, а шел прямо , так будто чужак хотел быть найденным. Мелькнула у меня в голове шальная. С каждым шагом запах становился всё сильнее и стало понятно, что чужая не покинул нашу территорию. И вскоре мы увидели того по чьиму следу шли , моя случайная мысль отчасти подтвердилась, но меня поразил его внешний вид. Я ещё никогда не видел вампира в таком состоянии ; его явно видавшая вида одежда буквально в села на нём настолько он был истощения. При нашем появлении он открыл глаза поражая меня вторично, они были не черными, или красными, а темно синими и большими и в них читались спокойствие и обречённость в перемешку с болью и затаённым страданием. На вид он совершенно не представлял собой угрозу, а даже наоборот ,судя по тому как он смотрел на нас с Эметом. Всё это заняло не больше пяти секунд, а вампир вновь закрыл глаза не поменяв свою позу и оставаясь лежать на боку свернувшись клубом. Даже стоящий рядом со мной брат почти утратил весь свой боевой настрой, а его голове читалось одна мысль "Кто он ?" впрочем и задавался тем же самым вопросом. А потому сделав ещё пару шагов вперёд под настороженным взглядом Эммета, я присел перед ним на корточки и задал интересующий меня вопрос - Кто ты как тебя зовут? Его глаза мгновенно распахнулась уставившись на меня и на этот раз в них читалось удивление вперемешку со страхом. Вместе с этим я услышал мысли, которые до сих пор оставались закрытыми , как странно , видимо когда он спокоен его остаются недоступными.- Зачем им это знать, какой смысл узнавать имя того кого собираешься убит?!? - и в эту же секунду я осознал , что он пришел к нам намеренно. Он искал смерти. За свою долгую жизнь мне не приходилось видеть вампиров желающих смерти. Моё сердце тут же наполнились жалостью и болью. Что-же такого страшного могло произойти с ним , заставив желать смерти? И я решил ответить на его немой вопрос - Потому что мы не собираемся тебя убивать. Простой ответ напугал и удевил его ещё больше, видимо в этот момент он осознал, что я могу читать мысли. По его голосу случаем в моей голове я мог сказать, что он с Юга, потому что каждое слово произносилось немного длиннее обычного. Про себя я отметил , что у него очень красивый голос , но также знал, что не оставлю его без помощи. Мой здравый смысл предупреждал меня о не разумности моего решения и о возможных последствиях, но впервые проигноривал его решив положиться на свою интуицию, которая полностью одобрила принятое мной решение. Оставалось надеяться на надеяться на то то что семья поймёт мой поступок и мы сможем оказать этому странному незнакомому вампиру помощь. Не знаю почему , но я доверял ему. И вторично задал ему свой вопрос , точнее только половину - Как тебя зовут ? - и услышал его тихий ответ - Джаспер.

Джаспер.

Через некоторое время я услышал то чего так ждал кто то нашел меня и сейчас направлялся сюда. Закрыв глаза меня вновь ощутил странное оцепенение. Через несколько минут настанет моя смерть, а я совершенно спокоен и даже безразличен к этому, более того начало клонит в сон. Да я совершенно ненормальный вампир, которому требуется сон, пусть и не большой, всего каких то полтора часа, но всё таки это не нормальном для нашего вида. У меня ещё много странностей, например цвет глаз, они не красные как у всех вампиров , а голубые и темное синие когда голоден. Не знаю почему, но эта особенность помогала сливаться с толпой людей , и быть незаметным. Да я иногда пытался жить среди людей, но не долго , мой страх причинить вред кому бы то ни было , гнал меня дальше .
Пока эти мысли крутились в моей голове я осознал, что уже не один и вопреки здравому смыслу решил открыть глаза , посмотреть своей смерти в глаза и столкнулся с пронзительными ,цвета расплавленного золота, глазами, смотревшими на меня с нескрываемым любопытством . Чтобы это понять даже не надо обладать моим даром эмпатии (чувствовать и влиять на настроение других). Мне хватило нескольких секунд для того, чтобы рассмотреть рассмотреть этих двоих . Один высокий и мускулистый с короткими черными волосами и глазами такогого же золотистого цвета, как и у первого . Именно он , как ни странно привлек моё внимание , высокий и хорошо сложенный с высокими точёными скалами и не послушными волосами необычного медного оттенка ,обрамлявшими его лицо, следующим на что я обратил я обратил своё внимание был его удивительный запах медово солнечно сереневый. На этом я закрыл глаза продолжая вдыхать этот чудесный аромат и не смотреть своей смерти в глаза. Мой дар в очередной раз дал збой, потому совершенно не чувствовал исходящую огрессивность и жажду смерти, а должен , но вместо этого были лишь небольшая настороженность, любопытство и непонятное спокойствие. Через несколько секунд тишины услышал приближающиеся шаги и перестал дышать, но вместо мгновенной смерти услышал вопрос, произнесены тихим бархатный баритон "Кто ты и как тебя зовут?" Сквозь моё оцепенение пробился шок и страх, что они хотят зачем им знать моё имя , если они всё равно собираются меня убить?!? Почти мгновенно с моими отчаянным мыслями почувствовал сильные глубокое сожаление сожалением и боль, распахнув глаза осознал , что эти сильные эмоции исходят от парня с бронзовым волосами и направлены они на меня! Я уже забыл когда мне в последний раз искренне сожалели и сострадали. Пока я несколько секунд обдумывал это он сказал - Потому что мы не собираемся тебя убивать. Вместе со страхом ко мне пришло мгновенное осознание , он тоже обладает даром , даром телепатию. Он просто ответил на мой молчаливый вопрос и именно поэтому сочувствую мне. Всё равно, зачем ему ж то?!? И прежде чем я решился спросить это у него он задал свой прежний вопрос на который я не ответил "Как тебя зовут?" Его упорство и настойчивость поражали всё больше и больше, а его эмоции просто отокавали меня своей странность и силой. На этот раз я ответил ему назвав своё имя, забыв, что он может слышать все мои мысли в ответ он улыбнулся в очередной раз окатывая своими противоричивыми эмоциями состоящими из решимости, сочувствия, любопытства и ещё чем то чему я не мог найти названия . Вместе с этим пришло осознание того, что судьба вновь решила поиграть со мной, вот только я не знаю к чему это всё приведет и выдержу ли перемены, потому что не верил во что хорошие . За всю свою долгое существование я знал лишь одиночество, страдания, тоску и боль. Что ждёт меня впереди??

Конец первой главы.



Глава 2

Эдвард

Это было настоящей катастрофой то в каком состоянии он находился. Когда сказал ему, что покажу его своему отцу Карлайлу и помогу ему , в его взгляде мелькала обречённость загнал ноги зверя и моё сердце второй что сжалось от боли. После этого Джаспер попытался встать, но он был настолько слаб и измучен, что не смог встать без моей помощи. Решив не продлить его мучений я осторожно подхватил его на руки, потому что помощь Эммета вызвала дополнительную волну паники и я понял, пока был единственным кому он хоть немного доверял, и ужаснулся, даже для меня был легким, сколько же Джаспер весил и видимо он действительно находился в катастрофически состоянии. С его губ сорвался тихо стон, видимо он был покалечина гораздо сильнее чем предполагал ранее. Пока мы бежали аромат Джаспера октав меня со всех сторон словно кокон и скажу честно еслибы не ситуация я ы наслаждался им по полной, но и сейчас не смог оставаться равнодушным. Всю дорогу Джаспер был тихим видимо боялся любой негативной реакции. Это будет не легко. К тому времени как мы добрались до дома отец был уже там и был встревожен как и мама с Розали, только меня тревожно лишь его состояние. Меня со всех сторон атаковали мысли моей семьи, я старался игнорировать все кроме Карлайла "Эдвард ты осознаешь, то что делаешь и какими могут быть последствия??" мысленно произнося эти слова он не смог остаться равнодушным к состоянию Джаспера и молча развернулись поднялся по лестнице в свой кабинет в котором находились некоторые необходимые инструменты, на всякий случай и похоже этот случай настал именно сейчас. Он ещё сильнее сжался в моих руках и его паника оказала меня заставляя содрогнулся, но я приказал себе собраться и попытаться успокоить его хоть немного. Как ни странно мой тихие увеличения помогли Джасперу немного расслабиться. Войдя в кабинет Карлайл указал на специальный стол, но не смог положить свою ношу потому он мертвой хваткой вцепился в мою рубашку, но я осторожно положил его на стол продолжая говорить, что останусь с ним и никуда не уйду, а когда всё таки положил его Джаспер схватился за мою руку как за спасательный круг и в ответ также крепко сжал его руку, эта небольшая поддержка была , необходима ему как воздух. Только потом поднял глаза и столкнулся с заинтересовало взглядом отца, что заставило меня немного смутить, заставив осознать как мы с Джаспером взаимодействовали друг с другом. Но предпочел пока не думать об этом. Худшее произошло когда мы попытались осмотреть Джаспера, по началу он не хотел это , его эмоции запомнились стадом и страхом которые он посылал на меня. Ещё по дороге домой я догадался, что Джаспер обладает даром эмпатии. Так вот преодолев его сопротивляться мы сняли с него рубашку, то оба ужаснулась по настоящему. Вся его спина была покрыта глубокими кровавым и рубцами как и всё его тело и я мог перечитать все его ребра. Вот настоящая катастрофа. Телом Джаспера было на столько истощения, что утратила способность к восстановлению и регенерации. У меня в груди медленном закипела ярость, если бы я узнал того кто сотворил с ним это то не раздумывая порвал бы на куски без всякой жалости со мной такое было впервые. Пока я пытался совладать со своей яростью отец быстрее пришел в себя и задал младший меня вопрос - Кто это сделал??" Я не надеялся получить ответ , но ошибся , несколько секунд тяжелой внутренней борьбы Джаспер смог ответить, при этом ещё сильнее сжав мою ладонь.

Джаспер.

Рассказать - в последнее время мне иногда казалось, что я напрочь утратил эту функцию , молчать было гораздо безопасней чем пытаться говорить . По началу всё моё существо против лось этому, быть свободным вот что было для меня главным, внутренняя свобода. Уже потом инстинкт самосохранения стал важнее и я научился молчать , но не значит, что сдался. Мои принципы всегда были основой моей жизни и утратить их значило потерять самого себя, но несмотря на всю боль я не хотел этого. И именно поэтому сейчас пытался перечислить свои страхи, которые продолжали громко предупреждал об опасности, и заговорить. Карлайл спросил, кто Это сделал со мной? С трудом подборов самого себя я попытался ответить?
- Другой клан у которых я прожил пятьдесят лет, из них двадцать пытался ужиться рядом с ними и тридцать...- на этом мой голос сорвался, просто не смог продолжать. Пока я говорил мой голос казался мне каким то чужим и незнакомым. Всё это время Эдвард продолжал держать меня за руку, не знаю почему, ведь просто вырвать свою из моей, но не сделал этого. Я и сам не заметил, как вцепился в его руку, так будто бы о этого зависела моя жизнь. Пока здесь никто не собирался причинить мне вред, но на учебный горьким опытом, сомневался, что это продлится долго. Вопреки самому себе я почему то доверял Эдварду, верил, что он защитит, не даст в обиду. Возможно это от того что именно он был первым кто заботился обо мне за очень долгое время . Пока эти мысли крутились в моей голове Карлайл , который видимо был главой клана, Эдвард почему то называл его отцом, задал очередной вопрос . Когда он говорил его спокойные эмоции сменились страхом и сомнениями.
- Как ты питался всё это время?- эту интонацию можно описать так буд то бы он хотел сказать кем. И для меня он был словно удар под дыхание, в секунду панически страх сменился злостью -
- За всё своё существование я не убил не одного человека и питался лишь животной кровью. - могу сказать , что на их лицах отразилось удивление, а эмоции сменились живым интересом. Это напугало меня потому что знал за этим последуют очередные вопросы , а мне и этого было безумно тяжело и плохо



Глава 3 (часть 1)

Эдвард

После следующего заданного Карлайлом вопроса , Джаспер распахнул глаза и решительно посмотрев на нас заговорил, впервые его голос решительным и твердым. Видимо для Джаспера это было делом принципа и я его прекрасно понимал. Не объяснимым образом его ответ успокоил меня , заставив испытывать чувство гордости за Джаспера, не смотря через что ему пришлось пройти он не сломался. Всё это заставило ещё крепче сжать его ладонь. Видимо ощутив мои эмоции Джаспер нерешительно взглянул на меня и в его глазах читались растерянность. Он не понял почему я горжусь им.
Честно говоря и сам до конца не мог понять почему, откуда такие чувства к незнакомому вампиру, решившему свести счёт с жизнью, но не мог отрицать очевидное. Сейчас для нас самым главным было накормить Джаспера, а для скорейшего восстановлению ему необходима человеческая, благо у нас был небольшой запас донорской крови. Но с этим возникли не предвиденые проблемы.Джаспер категорически отказался , объяснив это тем , что может привыкнуть . Разве с этим можно поспорить. Я сам и моя семья всё время боремся со своей природой, не желая превращаться в монстров. И потому мы сошлись на животной , которая к счастью у нас тоже была. Когда я отнес Джаспера в свою комнату и укрыл плечом, через несколько минут туда зашел Карлайл со своим чемоданчик. Как раз в этот момент в кармане завебрировал телефон . Даже не глядя на экран я уже с точностью мог сказать , что это Элис. Мне нужно было выйти и Джаспер не смотря на свой панически страх ясно читались в его глазах , не стал удерживать. Всё таки я не смог просто так уйти одними губами произнес, что вернусь, и надеюсь он увидел в моих глазах правду. Выйдя за двери я тут же ответил
- Элис - на той стороне линии послышался взволнованно и одновременно взволнованно голос сестры,-
- Эдвард я не знаю, что у вас случилось, но последние сутки вы всё совершенно выпали из моих ведения, но когда мы с Филом уже были готовы лететь домой всё изменилось. Я увидела незнакомого светло волосок вампира и нашу встречу, - всё это она проговорила с пулеметов скоростью , но всё что я понял так это то что Элис собирается встретиться с Джаспером. Могу представить его реакцию на выпады моей неугомонный сестры. Вопреки всему она она уже была уверена в успехе этой встречи и вряд-ли кто способен остановить её.
- Да это так, но не знаю почему мы так внезапно пропали из поля твоего зрения. Встречи точно не будет потому что Джаспер точно не готов к этому и просто не выдержит... - Элис перебила меня
- Не волнуйся братик всё пройдет отлично, но только в ближайшие восемь часов я не советую тебе его беспокоить.
- Почему ?? Элис, что ты не договариваешь?
- Ничего, просто это время он будет спать . Не более. - сказать, что я был в шоке значит ничего не сказать . Чего я ещё не знаю и что видела Элис?!?
- Элис...
- Всё потом, когда прилечу, а пока умер своё любопытство ,- прежде чем я успел ответить она отключилась . По опыту знаю перезвонить бесполезно, Элис просто отключилась. Потому пораженно вздохнув я убрал телефон. Ещё немного постов в коридоре попробовав обдумать всё сказанное , но так не к чему и не пришел. Когда услышал, что Карлайл закончил я войдя встретился с его взглядом, а мысленно он проговорил " Потом всё расскажешь" в ответ лишь кивнул. Только отец ушел то тут же присел на край кушетки и совершенно неосознанно взял его руку в свою, а Джаспер вздохнул сжав мою ладонь. Казалось нам были не нужны даже слова , но спустя пять минут его глаза начали закрываться и я о кликнув боясь поверить в то что видел.
- Джаспер, - сильнее сжал свою руку
- Прости, я просто хочу спать ,- последнее слово он практически прошептал, а я ощутил его смущение.
- Спать? - вот тут он испугался, но ответил.
- Да. Знаю, что ненормальный вампир; иду против своей природы, сплю хоть и полтора часа и мои глаза не правильного цвета, голубого. - последнее мне пришлось читать по его губам. С каждым словом словом голос становился всё тише и тише, пока совсем не стих. Он уснул дыхание Джаса стало спокойным и размеренным. Голубые, но мне это не казалось странным, неправильным, это было просто необычно. Пока Джаспер спал у меня появилась возможность пересказать весь разговор с Элис, сказав, что через десять часов, вечером, она с Филом будет смесь. Совершенно не представляю чем кончится эта встреча.

Джаспер

Впервые за последние время я спал. Обычно мне требовалось больше полутора часов, но в последнее время для меня это стало непозволительной роскошью. Сейчас всё кардинально изменилось, ещё ранним утром всё было ясно и понятно, единственным желанием было умереть, но вместо этого я оказался в незнакомом доме, в клане который не объяснимым образом решили сохранить мою жизнь, позаботиться и накормить, не за что, а просто так. И вот я впервые чувствую себя сытым и на удивление спокойным. За окном уже стемнело, и вместе с осознанием пошел страх, который видимо стал частью моей натуры. Окинул взглядом комнату мои глаза встретились с внимательным взглядом Эдварда, как по моновению волшебной палочки, терзавшую меня минуту назад страх почти сошел на нет, осталось лишь глухое беспокойство. Всё таки он был рядом и ничего плохого не произошло .
- Как ты себя чувствуешь? - его голос мягким и бархатистым.
- Хорошо, спасибо - тут верх надо мной взял стыд, горечь, от того во что я превратился, за то что позволил над собой издеваться и что Эдвард видел моё покалечина тело.
Не знаю каким образом, но Эдвард улавливаю малейшие перемены моего настроения. Вот и сейчас.
- Что случилось?- его рука крепче сжала мою, прося ответить.
- Всё хорошо, ничего страшного, - я пока не был готов к откровенным разговором по душам, или что у нас там было. Его бровь вопросителтно приподнялся спрашивая, а лишь согласно прикрыл глаза. Даже слова были не нужны, ещё одно удивительное открытие в череде уже всего произошедшего. Но это казалось правильным и таким естественным.
- Мне нужно предупредить тебя,- уже знакомый страх закрылся под кожу.
- Что? - мой голос стал ещё более чужим и не знакомым.
Немного помедлил Эдвард всё решился и заговорил. То что он сказал оказалось не менее пугающие, чем то что я ожидал услышать. Оказалось, что его сестра Элис захотела встретиться потому что её ведения никогда не бывают ошибочным и.
При чём здесь я ?! Я даже не знаю, что меня здесь ждёт, здесь в среди совершенно незнакомого клана из которого знаком лишь с Эдвардом и Карлайлом, только к Эдварду я испытываю не объяснимое доверие и совсем немного Карлайла и то потому что ему доверяет Он. Мне совершенно была не нужна эта встреча !! - видимо услышав весь мой внутренний монолог полный возмущения и страха, его брови нахмурилась в беспокойство, а на лице проступило понимание.
- Я понимаю и попробую отговорить её , всё объяснив , но не совсем уверен в успехе. Элис почти невозможно свернуть с намеченного курса. - Легче мне от этого не стало . Что от меня хочет его сестра и постарался взять себя в руки собраться с силами подготовиться к этой встрече.
Спустя пару по подъемной дорожке послышался шорох шаги под калёсами машины, а спустя пару минут подъехала к дому, дверцы распахнулась. По тому шкалу эмоций оказавшись мои чувства , показалось, что в дом влетело маленькое торнадо ; волнение, любопытство, беспокойство, тревога, интерес. Безумная ловина эмоций. Теперь мне стало понятно, что Эдвард имел в виду говоря про сестру, что её невозможно сдержать. Это было не реально, я слышал безуспешно попытки остальных сдержать , хоть как то уговорить, но безуспешно. Её чувства лишь усилились. Такое я ощущал впервые. За прошедшие сутки я чувствовал лишь положительные и хорошие чувства. Ни злобы, ни завести, ненависти, боли . Было так странно, будто бы я попал в другой неизвестный мне мир.
Тут сами собой мои губы дрогнули в легкой улыбке, первой за очень долгое время. Я не знал, что для меня будет значить эта встреча, но мне хотелось надеяться на лучшее. Это уже было мне в новинку. Спустя пять минут послышались торопливые легкие шаги. Сидящий рядом Эдвард напрягся встал и подошел ближе к двери, а я наоборот расслабился. Черен мгновенье распахнулась в пуская в комнату маленький ураган, по имени Элис.

Элис

До этого дня всё шло просто отлично, мы с Филом чудесно проводили время путешествуя по Европе. Всё было как обычно я лишь иногда для собственного спокойствия, просматривала будущее семьи, но сегодня всё изменилось, я перестала их видеть! Поробовала ещё раз и снова пусто , вот когда моё состояние было близко к панике , мои ведения внезапно изменились. В них появился образ светловолосого вампира, всё баз мы-то не четко, но всё говорило о том, что он станет частью нашей семьи и я решившись заглянуть поглубже , в надежде увидеть больше подробностей. Мои усилия были вознаграждены, возможно потому что Он немного определился со своими решениями. В общем уже через час я была готова сорваться с места и лететь домой. Увиденное мной поразило и одновременно удивило. Весь его образ был сотканный из множества противоречий. Решив больше не медлить я попросила Фила заказать билеты на ближайший рейс. Видя моё возбужденное и встревожен не состояние муж не стал спорить со мной, а я тем временем позвонила Эдварду, потому что ожидающие нас изменения в первую очередь коснуться именно его. Брат как всегда был нетерпелив, желая знать всё и сразу, но ему придётся немного подождать для его же блага . Зато для меня разговор оказался болеем продуктивным, я узнала имя нашего нового члена семьи, Джаспер и мне уже не терпелось увидеться и поговорить с ним. Я уже знала, что не смотря на все страхи и сомнения Эдварда, мы понравится друг другу. Весь полет я продолжала копаться в видения, но пока не увидела ни каких перемен. Видимо они уже после нашей Джаспером встречи, мне нужно о многом с ним поговорить, многое объяснить и будет лучше всего если домам никого не будет, так ему будет гораздо легче к тому же это будет касаться только Джаспера и он будет решать сам о чём говорить а о чём нет. Эдвард конечно-же будет против , но я смогу его убедить в правильности своего решения, а вот вечером я смогу всё объяснить Эдварду и всем остальным, официальную версию.
Сидящий рядом со мной Фил , не произнес не одного слова, видя моё состояние, лишь держал за руку оказывая молчаливый поддержку, пока пока готовилась , к возможно самому важному разговору в своей жизни и надеялась, что всё пройдет хорошо.

(часть 2)

Эдвард

Мне ещё никогда не приходилось так тщательно и осторожно подбирать слова для , вроде бы, простого ответа. Всё бы так , но Джаспер и так был напуган до невероятности, а я не хотел сделать всё ещё хуже, но и лгать не хотел, тем более он без труда раскусил бы любой мой обман. Благодаря своему дару, для него эмоции всех людей и вампиров были как на ладони. В этом наши способности были похожи. Как я и предполагал Джаспер не был в восторге от идеи Элис и мне с трудом удалось успокоить его, пообещав, что смогу урезать кипящую энергию сестры, хотя на самом деле не был уверен, что смогу. Видимо Джаспер понял это , в его глазах читалось понимание и обречённость. Ожидание было наполнено тяготы молчанием. Всё это время я продолжал, совершенно машинально перебирать его длинные тонкие пальцы, в своих руках. Вся семья находилась в напряжении после того тумана , который на пустила Элис.
Я услышал её мысли ещё за несколько миль до дома, они были наполнены нетерпением и приятным волнением , но через это, тонкой невидимой нитью проходило беспокойство. Но прежде чем я успел во всём разобраться она спрятала от меня свои мысли и начала переводить Шекспира на латынь. Мысли Фила пребывали в полной растерянности, похоже Элис не рассказала даже ему . Джаспер рядом со мной напрягся уловив шквал эмоций исходящий от сестры. Когда они уже оказались дома Карлайл предпринял попытку успокоить её , но безуспешно. В ответ на все увещивания она лишь повторяла, что всё будет хорошо, не стоит беспокоиться, но её мысли говорили об обратном, она волновалась из за предстоящей беседы. Но её мысленная просьба обращенная ко мне , поверила в шок, Элис хотела чтобы все ушли тем самым дав возможность поговорить с Джаспером на едине. Я был категорически против, он не был к этому готов, но позади своего шока заметил, как уголки его губ дрогнули, изогнувшись в слабой улыбке. Значит не всё так плохо, но решение будет за Джаспером, если он решит, то я и все мы все уйдем оставив их одних для разговора. Поднявшись с кушетки и подойдя к двери я замер в ожидании, через мгновенье, дверь распахнулась в пуская внутрь маленький ураган.
Пока мы стояли друг против друга ведя молчаливый диалог ;
"Эдвард успокойся, я не сделаю ничего плохого, я всё объясню потом, вечером."
Я отрицательно покачал головой не соглашаясь с ней.
"Эдвард не будь таким упрямый, ведь это действительно важно не только для нас но и для него! "
А что если это на самом деле важно . Но как бы то ни было решать будет Джаспер. Вместо ответа сестре я повернулся к нему .
Джас очень внимательно следил за нашим диалогом и уверен, что без труда обо всём догадался.
- Джаспер Элис хочет поговорить с тобой на едине, без свидетелей. Если хочешь то мы уйдем . Только скажи.
Он нерешительно посмотрел сначала на Элис потом на меня. Я мысленно округа себя за то что переложил всю ответственно ст на него . Но в этот момент услышал его тихий мысленно голос,- он очень боялся - " Ты вернёшся?!" мое сердце сжалось. Джаспер думал, что я не вернусь, тогда я послал ему всю свою убежденно ст, которая во мне была, утвердительно кивнув . Немного успокоившись он сказал :
- Хорошо, мы поговорим наедине.
Я обещал, что приму любое его решение и напоследок подошел к нему крепко сжав его ладонь, а он кивнул попытавшись успокоить меня. Потом я развернулся и пошел к двери, а спустившись вниз встретился с встревожанными взглядами семьи, но сказал лишь, то что нам нужно уйти и оставить их поговорить.

Джаспер

Сказать былом легче чем сделать, мне было страшно и интересно одновременно , но так же не хотел, чтобы Эдвард уходил, перед тем как уйти он послал мне всю свою уверенность, услышав мою мысленная просьбу и я поверил ему.
Тем временем не долго думая Элис взяла стул стоящий около двери и села на него в отдалении от меня, что немного успокоило. Видимо она готовилась к нашей встрече, не вооруженным глазом было видно, что сестра Эдварда очень волновалась и не смотря на весь свой страх, постарался помочь ей начать беседу и самому желая её поскорее закончить. Сделав, совершенно не мне , глубокий вздох попытавшись успокоиться и задал вопрос :
- Так о чем вы хотели поговорить ? по правде говоря, я вообще не видел смысла в этом разговоре.
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 02:02 | Сообщение # 12
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Элен159


Теплые солнечные лучи коснулись его мужественного лица, пробежались по четко очерченному подбородку, скользнули по гладко выбритым щекам и остановились на закрытых глазах. Любимый немного нахмурился и с тихим стоном перевернулся на другой бок, отворачиваясь от назойливых предвестников нового дня. Моему взору открылась широкая спина с россыпью маленьких родинок - я не смогла сдержать желания дотронуться до его сильного тела. Кончиками пальцев аккуратно, страшась разбудить дорогого мне человека, провела по расслабленным мышцам его спины, легкими касаниями отправилась по руке, пока не спустилась до локтя.
- Уже проснулась? - хрипловатым от сна голосом произнес мой возлюбленный. Я замерла в том же положении, что и секунду назад. Досада сковала грудную клетку крепкими цепями - разбудила все-таки. После тяжелого вдоха, решилась ответить на прозвучавший вопрос.
- Прости. Знаю, что ты просил тебя не будить раньше одиннадцати... Я помню, что ты вчера очень устал, решая проблемы с бизнесом... Я просто не удержалась...
Джонатан развернулся и, вытянувшись на кровати в полный рост, с грустным лицом произнес:
- Я бы, конечно, поспал еще пару часиков, - на этих словах я вновь загрустила. - Эй, не печалься. Мелисса, тебе ничего нельзя говорить, - упрекнул меня он. - Особенно с утра, - он улыбнулся игривой улыбкой и притянул меня в свои объятья. - Это самое лучшее утро в моей жизни. Ведь ты рядом со мной, а остальное не важно.



Я счастливо улыбнулась, смотря влюбленным взором в серо-зеленые глаза Джонатана. Он нежно погладил меня по щеке и прижался таким необходимым поцелуем к моим уже давно жаждущих его прикосновений губам. Слабый стон сорвался с моих уст, утопая в водовороте страсти, что уже создал этот демон во плоти. Сопротивляться было невозможно - сильные руки притянули меня еще ближе, сомкнулись на талии. И все - я мгновенно забыла, о чем мы говорили всего секунду назад. Всем своим существом чувствовала его любовь ко мне в каждом касании, в дрожащих вздохах... Я счастлива... Я любима... И я люблю...
Повторное пробуждение не принесло с собой сколько радости, сколько ее было в первый раз. Половина кровати, где всегда спал Джон, была пуста и ужасно холодна. Мои глаза распахнулись, а сердце застучало сильнее. Он же ведь обещал, что все выходные мы проведем вместе. Только он и я. Не мог же просто так сбежать от меня на работу после очередного звонка Алисии?
Да, я испытывала ревность к его работе - ведь для него она была на первом месте. Можно даже сказать, что моя персона и его работа делили это первое место. И в большинстве случаев я уступала ей, в ответ на свои обиды получала лишь косвенные ответы о том, что Джонатан хочет для нас всего самого лучшего. А для этого нужно много работать.
И мне приходилось лишь молча кивать, в очередной раз признавая его правоту и победу работы. Но сегодня я была намерена вырваться на финишную прямую в гордом одиночестве, иначе может стать поздно. И я проиграю не только сражение, но и битву. И на мое место может предъявить права та самая Алисия, начальница моего любимого.
Быстренько накинув на себя халат и спустившись на первый этаж. я застала уже знакомую картину. Джон метался по кухне, в одной руке держа надкусанный бутерброд, а другой записывая что-то в своем блокноте, при этом умудряясь удерживать телефон между ухом и плечом. Я так залюбовалась этой замечательной картиной, что смысл сказанных им слов своему собеседнику, не сразу проник в мое сознание.
- Да, Алисия, я скоро буду. Нет, все в порядке. Что с голосом? Не заболел. Все, дай мне всего полчаса, - и он скинул звонок, откладывая половину бутерброд в сторону и опираясь руками на столешницу. Я тихонько подошла к нему со спину и крепко обняла, без слов говоря, что он не один. Джонатан заметно расслабился, ощущая мою поддержку и разворачиваясь ко мне лицом. Я уже и так знала, что он сейчас скажет. По этой причине и приложила к его губам пальцы и улыбнулась.
- Я все понимаю. милый. Только не перетрудись там - ты мне нужен сегодня вечером, полный сил, - запечатлев на его губах прощальный поцелуй, я заставила себя оторваться от любимого, когда поцелуй начал набирать обороты.
- Я вернусь так скоро, что ты даже не успеешь соскучиться, - уже на пороге крикнул он, быстрым шагом направляясь к машине.
А я уже скучаю....
Решив скоротать время, пока готовился обед, я включила телевизор и тут же попала на выпуск новостей. Голос диктора торопливо вещал что-то про аварию, в которой было один погибший и трое раненных, состояние одного из них врачи определили, как крайне тяжелое. Нож со звоном упал на пол, а мой крик отразился от стен кухни. Расширившимися от шока глазами я воочию могла лицезреть покореженную машину Джонатана и лужу крови рядом с ней.
- Автомобильная катастрофа произошла прямо на светофоре, какой-то лихач на огромной скорости врезался в бок Порше, задев при этом еще и Вольво, - и снова мне показали кусок металла, чтобы была всего около часа назад машиной моего возлюбленного. Больница, в которую пострадавших увезла скорая, находится...
Я узнала здании больницы, как только показался ее фасад. Через мгновение ока я уже вылетела из дома и заводила свою малышку. Дорога до больницы заняла не больше десяти минут, но все это время я пыталась дозвониться до Джона, молясь о том, чтобы с ним все было хорошо. Главное, чтобы он выжил, а с остальным мы справимся. Телефон его не отвечал, а моя истерика лишь набирала обороты.
- Так, - сказала я сама себе. - Надо взять себя в руки, иначе никто меня к нему не пустит. Сделают укол успокоительного и насильно уведут подальше, - но легко было сказать, чем сделать. Меня колотило, как осиновый лист, а из груди то и дело вырывались всхлипы.
Припарковав машину чуть неподалеку (на больничной стоянке не было ни единой места). я просидела пару минут, уронив голову на руль и пытаясь успокоиться. Чтобы потом ринуться к самому зданию.
- Девушка, куда вы? - крупному телосложения молодой офицер схватил меня за локоть и заставил остановиться. Я посмотрела на его серьезное лицо и сникла. Слезы градом покатились из глаз, затмевая обзор. Судорожные всхлипы вновь принялись вырываться из груди, и чьи-то сильные руки усадили меня на что-то твердое и всучили стакан с водой. Хрипловатый голос попросил выпить хоть немного, а нежная ладонь с правой стороны успокаивающе гладила мою руку.



- Там мой муж, - сорвалось с моих губ раньше, чем я осознала. - Джонатан Фуллер. Я включила новости, а там... - выронив стакан с прохладной жидкостью, я спрятала лицо в ладонях. Я просто не могла поверить, что Джон может быть уже мертв, пока я сижу вот здесь и пытаюсь выяснить все детали.
Медсестра, что была рядом и, судя по всему, пыталась меня успокоить, попросила меня подождать пару минут и отошла к стойке регистрации. Я подняла голову, услышав смутно знакомый голос, и встретилась с зелеными глазами Алисии. Меня словно током прошибло - вот так встреча. Волна гнева на эту разукрашенную куклу, что вечно требовала моего мужа, поднялась вверх. Именно эта сила и заставила меня встать со стула и направиться к этой девушке.



- Мелисса, - удивленно произнесла она, чуть потупив взор. Ухоженные пальцы сжали небольшую дизайнерскую сумку. Правильно делаешь, ведь ты тоже косвенно замешана во всем этом. Если бы не твои дурацкие иностранные партнеры, постоянно меняющие условия договора, Джонатан сейчас был рядом со мной, а не в больнице. Мой разум понимал, что на самом деле Алисия не виновата ни в чем, но страх за любимого не давал мне мыслить здраво. Я резко схватила ее за локоть и буквально оттащила от стройки регистрации. Огромные голубые глаза взирали на меня с ее бледного личика с немым вопросом, ответ на который я раз и собиралась ей дать. Но для начала...
- Что ты здесь делаешь? - грозно спросила я, не сводя с начальницы Джона требовательного взгляда. - По какой причине...
- Джонатан позвонил мне на том светофоре, сказал, что почти уже приехал. Что ему осталось всего лишь переждать красный, а потом... - небесные глаза затуманили слезы, Алисия всхлипнула. - Я услышала ужасный скрежет в трубке и едва различимый на этом фоне стон боли. И сразу же поняла, что случилась беда. Со всех ног бросилась из офиса и оказалась здесь. Мелисса, мне так жаль... Если бы не я...
А что я могла ей ответить? Что до этой секунды винила ее во всем произошедшем? Я лишь покачала головой и крепко обняла ее, нуждаясь в этом объятии ничуть не меньше, чем она сама. Стыд накрыл меня с головой, пока я слушала ее сбивчивые извинения и тихие всхлипы. И как я могла подумать, что это юное создание способно на такую коварную вещь, как попытка увести моего парня? Странное чувство, отвергающее это заявление, возникло в моей груди, пока я ждала медсестру с ответом.
- Я не хотела, чтобы...
- Тшш, перестань себя корить, - прошептала я, поглаживая ее по спине. Она казалась такой потерянной, что даже собственные переживания пришлось отодвинуть на второй план. Правда, до того момента, пока мои глаза не наткнулись на идущую в нашу сторону сотрудницу больницы. Вместо молодой девушки к нам подошла пожилая женщина и, сделав глубокий вдох, проговорила, как на духу.
- Вы спрашивали про Джонатана Фуллера? - я смогла только кивнуть. - Он жив, - на этих словах мои колени ослабли, едва удерживая меня в вертикальном положении. - Но он получил большое количество осколочных ранений. Сами понимаете, столкновение одной машины с другой... Стекла... Сейчас он лежит в палате, но, - черные глаза медсестры остановились на начальнице Джона, - не советую сильно тревожить его сейчас. Думаю, одного посетителя хватит на сегодня. Он потерял много крови, и сейчас отдыхает. Все время правда произносил имя Алисии. Просил у нее прощения, пока мы вытаскивали кусочки стекол.
Меня словно окунули в ледяную воду - я на несколько секунд перестала чувствовать свое тело. Меня словно заморозили - рот беззвучно открылся и тут закрылся, не позволив ничего сказать мне. Алисия тревожно посмотрела на меня и потупила взгляд. И я поняла, что битва с работой была мною проиграна уже давно. И теперь стало не важно, как сильно он любил меня... Свою работу он любил еще больше... А я не могла бороться с тем, кого даже не могла видеть. Это был невидимый соперник, всегда идущий впереди меня на пару шагов. Плечи мои опустились, признавая поражение. Я слабо улыбнулась двум женщинам, стоящим рядом. А внутри меня все с жутким треском и скрежетом рвалось и крошилось.
- Простите, - я посмотрела на бейдж медсестры, - Оливия, а можно мне всего на пару минут заглянуть к нему? Я быстро, честное слово. Просто мне нужно ему кое-что сказать. К тому же, я и так уже опоздала на работу, - ложь о трудовой деятельности сорвалась с моих губ так легко, что я даже удивилась. Алисия хотела что-то возразить, но я жестом приказала ей молчать. Оливия посмотрела на меня, поняв, кто из нас та самая Алисия, и понимающе кивнула. Молча указала мне на дверь его палаты и помогла зайти внутрь.
Джонатан лежал на белой кровати и почти сливался с ней. Вся грудная клетка и правая рука была перевязана, какие-то датчики отсчитывали удары его сердца, наполняя комнату монотонным тук-тук. Я не стала сдерживать катящиеся по щекам горькие слезы, позволила себе небольшую слабость. Никто же все равно не видел меня сейчас. На негнущихся ногах я подошла к его койке и опустилась прямо на колени возле нее.
- Помнишь, как мы смотрели на звездное небо? Как ты показывал мне прекрасную стрелу, образованную звездами? Говорил, что это наша стрела, пронзившая наши сердца и наполнившая их любовью. Ее силы не хватило... Нашей любви оказалось недостаточно, чтобы выстоять против всего мира. Иногда одной любви недостаточно, - я нежно прикоснулась своими губами к его устам и приказала себе уйти.



- Лисса, - прохрипел Джонатан, когда я уже взялась за дверную ручку. Когда я уже почти вышла из палаты. Он словно почувствовал, что скоро станет покинут мною и по этой причине позвал. Каждая клеточка моего тела мгновенно напряглась, услышав любимый голос, а сердце зашлось в стремительном ритме. Вторая моя рука непроизвольно накрыла рот, чтобы не дать мне совершить очередную ошибку. Разумом я отлично понимала, что ничего хорошего из наших отношений не выйдет. Для меня возможна только боль.Только сейчас я понимала, что все два года отношений лишь тешила себя мыслью, что нужна ему сильнее, чем фирма во главе с Алисией. Теперь все встало на свои места - я всегда была после работы. Да, моя персона была важна и любима этим мужчиной, но не достаточно.
Чего ты ждешь, кричала разумная часть меня. Уходи немедленно отсюда! И прекрати унижаться, вопила она, приказывая мне собраться и взять себя в руки. Я сильно зажмурилась и больно укусила себя за кулак, чтобы вернуться в реальность. В мир, где уже не было нас. Где была я... Где был Джонатан... Где была Алисия и ее компания...
Но ничто не помогло - горючие слезы катились по щекам, как бы отчаянно не хотела их остановить. Бедная моя душа надрывалась, металась из угла в угол, но не находила успокоения. Она не могла отыскать его - не будет мне умиротворения, пока не найду в себе сил уйти отсюда. Да и потом не будет... Бархатный голос все еще звучал в моей голове, с каждой секундой увеличивая мою душевную боль. Я уперлась лбом в пластиковую поверхность двери, запрещая себе даже думать о своей любви к Джонатану.
Несколько секунд я боролась с собой, не имея сил принять окончательное решение. Я не могла ни уйти, не могла и остаться... Как вдруг возле двери кто-то остановился и легонько приоткрыл ее. Это стало знаком - мне пора уходить. Медсестра Оливия понимающе на меня посмотрела, но ничего не сказала. Просто молча зашла в палату и принялась проверять показания приборов, присоединенных к Джону.
- Спасибо вам, - просипела я и выбежала.



От лица Джонатана

Все, что окружало меня, так это удушающая тишина. Она тяжелым грузом давила на грудную клетку, отдаваясь в висках и левой руке ноющей болью. Я попытался открыть глаза, но не смог даже на миллиметр разомкнуть веки. Мне даже думать было больно - не то, чтобы двигаться. Но затуманенным от боли разумом я смог все же уловить чьи-то шаги и судорожные всхлипы. Но никак не мог вспомнить, кто это был. Мама, сестра, подруга... А может быть, любимая женщина? Никаких ответов мой мозг не смог мне дать - только смутные очертания черной машины, а потом резкая боль в голове при ударе. Нежный голос говорил что-то про звездное небо и стрелу из звезд, но я никак не мог собрать все это воедино. А потом я больше ощутил, чем услышал, как девушка рядом со мной заплакала. Первым желанием было стремление успокоить несчастную, но тело не слушалось, словно в цепях находилось. Я попытался поднять руку и в очередной раз открыть глаза, но перед мысленным моим взором была лишь темнота. Буквально на секунду перед глазами мелькнула фотография хрупкой девушки с длинными каштановыми волосами. На фото она улыбалась и смотрела прямо в объектив фотоаппарата.

Моему дорогому Джонатану. Твоя несносная Мелисса, гласила надпись внизу фотографии.

- Мелисса, - изо всех сил выдавил я из себя, умоляя Бога дать мне возможность увидеть эту девушку вживую. Но ответа не последовало, потому что тишина вместе с непроглядной тьмой утянула меня в свои владения. Я чувствовал себя таким слабым и маленьким, совершенно не имея возможности бороться с ними двумя. Я был один, и не было никого, кто бы мог помочь мне...



Безликие серые остовы городских зданий со всех сторон обступали меня, загоняя в бетонную ловушку. Я едва находила в себе силы, чтобы идти вперед, поднимая то левую, то правую ногу. В какой-то момент резко остановилась и осмотрелась, смаргивая слезы. Мелькнула мысль про оставленную машину, но желания возвращаться туда не было. Слишком свежи были раны, нанесенные любимым человеком. Но самым страшным было того, что мое любящее сердце само позволило поступить так со своей хозяйкой. Именно этот глупый орган, качающий алую кровь, запрещал мне здраво взвесить все за и против. Я присела на краешек лавочки и набрала знакомый номер. После пару гудков в трубке прозвучал нежный голос, вызвав еще одну волну жалости к самой себе. Я сделала глубокий вдох и на выдохе произнесла:
- Мамочка... Мне так больно...

Почти все, кто был знаком с нашей семьей, в один голос говорили, что я была похожа на мать. Те же выразительные глаза, те же длинные шикарные волосы. Внешность я явно унаследовала от нее, хотя характером пошла в отца. Не смотря на внешнюю красоту и невинность, в глубине души я всегда была бунтаркой, пробиваясь сквозь жизненные трудности и не обращая внимания на неурядицы. Так было до тех пор, пока я не встретила Джонатана. Благодаря ему, я смогла пересмотреть свои жизненные принципы и в итоге стало очень сильно зависима от него. Сама того не понимая, я каждый день ждала его одобрения, боясь потерять такого прекрасного мужчину. Но сказка закончилась совершенно не так, как должна была. Добро не победило, злая мачеха в образе работы выиграла. А я осталась у разбитого корыта, как та старушка из сказки Пушкина.



От лица Алисии.

Перемен в состоянии Джонатана не было - весь день после аварии он лишь что-то пытался произнести, то и дело открывая и закрывая рот. После ухода (я бы даже сказала, бегства Мелиссы) мне разрешили посетить его. Увиденное поразило меня до глубины души - всегда такой мужественный и стойкий, сейчас он был похож на ребенка, укутанного в нескончаемые белые бинты. И заканчивалось все это перебинтованной головой. Я сжала переносицу пальцами, стараясь вернуть самообладание, но это удалось мне с большим трудом. В конце концов, я присела на краешек стула рядом с его постелью, и легонько сжала прохладную руку. В ответ он лишь слабо улыбнулся, вновь попытавшись что-то сказать. Но пересохшие губы явно его не хотели слушаться. Но мысли, касающиеся Мелиссы, не давали мне покоя. Почему же так быстро покинула больницу, бросая своего возлюбленного одного? Вспомнив, как изменилось ее лицо при словах медсестры, что Джон после поступления просил прощения у меня, я смогла собрать все кусочки головоломки воедино. Она перестала бороться за него, решив, что он выбрал меня.

Это твой шанс, елейным голоском шептало подсознание. Сделай правильный выбор - и будешь счастлива. Ты же любишь его - так не поступай, как Мелисса. Борись за то, что тебе дорого. И даже не вздумай отступать - ты и не такие вершины брала на финансовом поле битвы.



От лица Алисии.

Почти неделя миновала с того момента, как Мелисса покинула больничную палату Джонатана. И больше я ничего о ней не слышала. Да, сказать по правде, и не хотела. Мои дни были целиком и полностью заполнены Джоном, попытками заполнить ту часть его, что унесла с собой его бывшая. Хотя за все это время он сам и не разу не обмолвился о своей возлюбленной, с радостью и блеском в глазах принимая мое внимание.
Может быть, вмешалась совесть в мои размышления, что ты обманула его, объявив себя его девушку. Ведь, по словам доктора, Джона настигла кратковременная амнезия из-за сильного удара в той аварии. Теперь ты счастлива? Ты отнимаешь у него его настоящее счастье, довольствуясь лишь крохами от его любви...
Я отбросила все совестливые мысли прочь и радовалась тому, что он рядом со мной И пусть я была самым эгоистичным созданием на свете, зато Джонатан у меня под боком. И больше мне ничего не надо.
Сложности начались к концу второй недели после его пробуждения. Четвертый день подряд он повторял так ненавистное мною имя, мечась во сне и умоляя забрать его из этого ада. Я же, проглатывая каждый раз обиду, без слов подходила к кровати и целовала его настолько нежно, что он сразу же затихал. Я методично гнала от себя мысли, что буду делать, когда он все вспомнит. И надеялась на лучшее. Пока в один прекрасный день мы не пересеклись с Мелиссой возле овощного отдела. Я спешила к опешившему Джонатану, поблизости с которым стояла растерянная Мелисса. Но было уже поздно...



От лица Мелиссы.

Я увидела его ровно через два месяца после аварии, забежав в магазин на пару минут. Его высока фигура выделялась на фоне спешивших куда-то других людей, а густая шевелюра стала короче и, мне показалось, что светлее. Джонатан с задумчивым видом выбирал между двумя видами яблок. Мне так сильно захотелось подойти к нему тихонько, на цыпочках, как я всегда любила делать, и обнять со спины. Вдохнуть полной грудью неповторимый, только его, свежий аромат. И прижаться к сильной спине, забыв про все на свете. Но я не имела на это абсолютно никакого права - выбор был уже сделан. Проглотив мешавший дышать противный ком, камнем давящий на грудную клетку, я усилием воли отвернулась. Душа тут же отозвалась острой болью, она полоснула широкой плетью по всему телу. Я невольно ахнула и схватилась за сердце, умоляя его прекратить так сильно стучать. Но никакие уговоры не помогали - оно продолжало ритмично стучать в груди, мешая мне сосредоточиться на реальности, творившейся вокруг.
Моего плеча коснулась горячая ладонь, после чего меня спросили, все ли в порядке. Я медленно повернула голову в сторону голоса и просто кивнула. Однако это представление привлекло внимание Джонатана. Его глаза не отпускали мои, вновь и вновь разрывая меня на части. Он же прекрасно знал, что делает со мной. Иначе и быть не может. Мне показалось, что мучить меня это такая своеобразная игра для него. Вот его губы тронула небольшая улыбка, словно он хотел подбодрить меня. Мое же тело отозвалось очередной волной боли. Совершенно не думая по поводу своих дальнейших действий, я подошла к нему вплотную и окрасила щеку самым прекрасным цветом. Алый отпечаток моей ладони смачно красовался на его скуле, удачно оттеняя легкую бледность лица.

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 02:03 | Сообщение # 13
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Limon_Fresh


Утро всегда навевает на меня тоску...
С одной стороны - это начало нового дня, и ты всегда можешь сделать то, что планировал или не успел вчера.
Но с другой стороны - это всегда означает, что еще один день твоей жизни позади. Еще одни двадцать четыре часа ушли в никуда, и уже нет пути назад.
Двадцать четыре часам, которые еще совсем недавно казались ближайшим будущем, в котором возможно все, стали невозвратным прошлым, в котором не изменишь ничего...



В жизни каждого человека случаются такие ситуации, о которых очень красноречиво можно сказать одним словом - катастрофа! Иногда это ссора с любимым, иногда увольнение с работы. Да что угодно может быть катастрофой.
И, возможно, для кого-то другого все эти события покажутся пустяковыми, но не для этого человека.
В то утро катастрофой для меня было два события - кофе, пролитое на любимую блузку и разбитая любимая желтая кружка.



Как часто вам приходилось осознавать, что с этого момента ваша жизнь будет совершенно иной?
И дело не в том, что утром вы разбили любимую кружку, которую давно привезли из путешествия. Нет.
В такие моменты все намного серьезнее - непоправимо.
И вы уже не можете забыть, сделать вид, что этого не было.
Вот и я не могла.
Не могла ничего изменить, ведь после этой встречи, я знала, что моя жизнь больше не будет прежней. Моя жизнь теперь его.



В его глазах я видела звездное небо.
Такое же бескрайнее и бесконечно прекрасное как то, что где-то там, наверху.
Знаете, как это бывает? Думаю, да!
Вы смотрите в глаза этого человека и понимаете, что теперь все будет по-другому. Иначе. Совсем не так, как прежде. И это "иначе" уже наступило - вы не можете отвести взгляд, не можете моргнуть... Даже вздохнуть, потому что дыхание отчего-то замерло...
И вам только остается гадать, надолго ли это...
И хочется умолять, чтобы навсегда...



Это была любовь...
Любовь с первого взгляда или с первого вздоха рядом с ним, не знаю... Но ощущение будто ты летишь, паришь, падаешь куда-то вниз, а потом снова летишь не проходило.
И по его глазам я видела, что он чувствует тоже самое...
Хотелось, чтобы все вокруг знали, что мы нашли друг друга... Что мы вместе летаем и знаем, что когда будем падать куда-то вниз, то обязательно поймаем друг друга...
И хотелось кричать...
Громко!



А вокруг стояла тишина...
Мир будто замер рядом с нами... Были только мы: я, он и звездное небо в его глазах...
Казалось тишину вокруг нас можно было потрогать руками, она казалась настолько осязаемой. И не хотелось никуда идти, ничего делать - хотелось просто раствориться в этой тишине, позабыв об окружающем нас Мире.
И если бы это было возможно, мы бы обязательно воспользовались этим шансом, но наружность взорвалась какофонией звуков, нарушая нашу тишину вокруг, оставляя ее только внутри нас...



Оглянувшись вокруг, я поняла, что наружность ворвалась в нашу тишину не только какофонией звуков... Она показала нам себя, всю свою истинную красоту...
Пение птиц, зеленая листва, голубое небо над головой и яркое солнце... Все это казалось таким невероятно красивым... Настоящим... Живым...
Любимым!



Перемены, которые, казалось, произошли вокруг, на самом деле произошли только внутри нас самих...
Мы стали смотреть на мир совершенно другими глазами... Мы были влюблены в друг друга, и, оказывается, влюбленны в этот мир... Такой необычный в своей обыденности, и такой постоянный в своей переменчивости...
Это как заново увидеть уже давно знакомое - все кажется таким же, как и раньше, но в тоже время совершенно иным... И ты понимаешь, что произошедшие перемены уже никогда не вернуться назад...
А самое главное - ты этого и не хочешь!



И в этом главная сложность...
Ты осознаешь, что мир остался прежним, что поменялся именно ты, но относиться к нему как и раньше у тебя уже не получается. А по-новому не хочется... Хочется сохранить эти изменения только для себя, него и звездного неба в его глазах... И хочется сохранить их так как можно дольше... Навсегда!



И остается только играть...
А ведь мы все это делаем!
Дома, в кругу семьи мы одни, на работе с коллегами - совсем другие. С друзьями - мы третьи... И так можно продолжать до бесконечности, ведь в каждой ситуации мы проявляем себя по-разному, зачастую далеко не так, как хотело бы на самом деле... И оказывается, что это все игра... Что настоящих нас не знает никто.
Со мной было иначе - меня настоящую знал он...



Время, которое мы проводили рядом было самым значимым, самым запоминающимся.
Самым быстротечным и в то же время, тянущимся невероятно медленно.
Нам всегда казалось, что время замирает рядом с нами - мы могли молча смотреть друг другу в глаза часами, а нам казалось, что прошло всего несколько минут. Или, наслаждаясь его поцелуями всего пару секунд, мне всегда казалось, что они длятся вечность... И я была готова провести эту вечность только рядом с ним!



Каждое решение, что я принимала рядом ним было правильным... Оно ощущалось таким же значимым, как и мы... Даже если я решала, что буду готовить нам на ужин, или какой кино мы будем смотреть этим вечером...
Рядом с ним все казалось таким важным, что даже самое незначительное решение могло многое изменить.
И то решение, последнее решение, которое мы приняли вместе, действительно многое изменило...



Когда он спросил у меня первый раз, я испытала настоящий шок...
То есть, да, я уже тогда знала, что это любовь... Искренняя, чистая, настоящая... И на всю жизнь, но мне всё равно казалось, что все происходит слишком быстро.
Точнее, для меня это было вполне логично, а главное - желанно, но я понимала, что остальные это мнение разделять не будут. Я понимала, что это чистой воды безумие.
Но когда прошел первый шок, я поняла, что мне всё равно, что подумают другие, ведь главное - что чувствуем с ним мы!
А мы знали, что это правильно...



Утро, начавшееся с полной катастрофы; встреча, которое открыла для меня мое личное звездное небо; любовь, которая показала мне прелести тишины; красота, повлекшая за собой перемены; сложности, которые раскрыли мне все карты игры; решения, которые подвергли меня в шок... Все это привело меня к этому - к дню моей свадьбы... И белоснежный конь вез меня туда, где я хотела оказаться больше всего на свете - к нему, стоявшему в черном смокинге у алтаря в парке, где мы впервые встретились в то утро, и где я утонула в том звездном небе его глаз. Точно таком же, какое смотрит на меня и сейчас...
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 02:04 | Сообщение # 14
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Aelitka


Под моими веками забрезжил рассвет.
Открывать глаза не хотелось. В голове царила звенящая пустота, которая с каждым мгновением всё больше растекалась по мозгу ядовитой кляксой, выжигая из него остатки прошлого. Словно кто-то плеснул кислотой на моё сопротивляющееся сознание, силой заставляя его стать чистым листом. Чёрт, это было самым настоящим насилием. Зажмурившись, я пыталась оставить себе хоть что-то, но грёбаный Заправляющим Всем Маньяк только тихо посмеивался - клянусь, я слышала эти мерзкие смешки где-то в районе затылка. Врезать бы этому самодовольному ублюдку, но бить кулаками в пустоту было глупо, так что пришлось сердито поднять веки и тут же прищуриться от хлынувшего в отвыкшие зрачки света.
Свет был серым. Знаете, такой бывает ранним утром, когда вы ещё не ложились, когда вы устремляете уставший взгляд в неохотно просыпающееся небо, затянутое тучами – такое же хмурое, как ваши скомканные вынужденной бессонницей мысли.
Эта пасмурность мне сразу не понравилось. Хотелось заполнить вычищенный мозг чем-то ярким и жизнерадостным, а не липкой слякотью. Но здесь, кажется, всем было плевать на мои желания.
Кстати, где это – здесь?
Осмотревшись, я поняла, что открывать глаза было необязательно. Вокруг был лишь серый туман. Его клочья плавали над – землёй? – и закручивались в причудливые воронки, водили хороводы над моей пустой головой. Я чувствовала себя чёртовым ёжиком в тумане. Громко проговорила: «Ло-о-оша-а-адь», - и тихо хмыкнула над своей глупостью. Самым идиотским в этой ситуации было то, что я отлично помнила психоделический мультик про маленького ёжика, бредущего в тумане, но не имела ни малейшего понятия о том, кто я такая и что со мной произошло. Бред. Грёбаный Бред Петрович, однако, здравствуйте.
Зябко поёжившись – скорее по привычке, потому что мне не было ни жарко, ни холодно… мне было никак, - я обхватила себя за талию руками и побрела вперёд. Стоять на месте не хотелось, а выбор направления в окружавшем меня запылившемся молоке не имел ровным счётом никакого значения. Какая разница, куда идти, если ни хрена не видно?
Тонкие полоски тумана сворачивались вокруг меня лентой Мебиуса, обнимали и стягивали, запутывали и немного пугали. Надоедливый вопрос (кто я, кто я, КТО Я, МАТЬ ВАШУ) вертелся в голове, потихоньку сводя меня с ума, хотя, казалось бы, куда уж дальше – лишившись воспоминаний, поздно заботиться о состоянии своего рассудка. Облизнув губы, я неожиданно для самой себя улыбнулась и пробормотала: В недрах тундры выдры в гетрах тырят в вёдра ядра кедров. Почему-то эта глупая фраза казалась успокаивающей, а ещё она явно была незаконченной, но продолжение не желало возвращаться в опустевшую голову.
Спотыкаясь и чуть не падая, еле держась на словно чужих ногах, я шла всё дальше и дальше, пока не врезалась лбом в столб.
Да, передо мной возвышался одинокий фонарный столб с лампочкой, тускло светящейся на его тонувшей в тумане вершине. Я смотрела на её белизну, словно заворожённая, не в силах оторвать взгляд, пока чёткое осознание не взорвалось внутри яркой вспышкой.
Я мертва.
Чёрт возьми, мертва.



Что вы сделаете, когда поймёте, что мертвы? Почему-то у меня создавалось ощущение, что при жизни вопрос существования после смерти меня не особо занимал, и никаких чётко выстроенных планов на сей счёт не было. Обрывочные – даже не воспоминания, ощущения, - касающиеся того, что было до тумана, ясно подсказывали, что плевать я хотела на всю эту метафизику. Однако теперь вопрос, можно сказать, встал ребром, и увернуться от ответа на него не представлялось возможным.
Что мне делать теперь, когда я поняла, что мертва?
- Что делать? – философски воскликнула я, вперившись возвышенно-задумчивым взглядом в серую липкую муть вокруг. Пару секунд прислушивалась в ожидании туманной реакции на эту идиотскую выходку, но окружение безмолвствовало, и я, восполнив эту потерю собственным несколько истерическим смехом, плюхнулась на землю и прислонилась спиной к фонарному столбу.
Стоило рассмотреть варианты.
Вариант а. Пилить дальше по страшному сну ежа, отмахиваясь от призрачных лошадей и изредка оглушая окружающих медведей своим пугающим хохотом. Фауну было жалко, за поседевшего от моих безумных воплей мишку можно было получить в лоб от местных «зелёных», так что эта опция отпадала.
Вариант б. Забив на творившееся вокруг безобразие, завалиться спать, наплевав на нежелание организма получать порцию сновидений – в конце концов, правило «в любой непонятной ситуации ложись спать» никто не отменял. Однако, пусть я и чувствовала себя вполне живой, тело не желало вести себя как подобает и ничего не требовало – ни еды, ни воды, ни кустика, ни подушки. С одной стороны, факт этот, вне всякого сомнения, ободрял, но несовпадение привычек с действительностью несколько сбивало с толку. С сомнением посмотрев на совсем неуютно выглядящую землю, я отмела и эту идею.
Вариант в. Сидеть и курить бамбук, пока что-нибудь не…
Бесцеремонно ворвавшийся в мои мысли грузовик разметал их к хренам, обеспечив мозговую дисперсию на близлежащей территории. И это не фигура речи. Мозги были – правда, не мои. И покрывали всё вокруг – правда, за исключением меня. Хотелось завизжать, но вместо этого я, противореча сама себе, изучала развернувшееся передо мной кровавое полотно с интересом первооткрывателя. Думала, присоединятся ли ко мне бывшие обладатели изувеченных тел. Гадала, почему увидела только момент аварии, пропустив всё, ей предшествовавшее. Вопрошала, какого х…
- А ты могла спасти их, - прозвучал за спиной насмешливый голос.
Поворачиваться не хотелось. Напавшая на меня апатия здесь, видимо, была заменой сна. Я чувствовала себя грёбаной коалой, которая лениво жует свой эвкалипт, пока вокруг разворачиваются сражения, войны, катастрофы… Почему-то мне казалось, что коалы никак не реагируют на человеческие дурацкие драмы. Коалам пофиг.
- Скоро туман прояснится, - продолжал голос, очевидно, крайне позабавленный – правда, я не до конца понимала, чем. Чёрт их знает, может, здесь кровавое месиво находят крайне смешным. – Тогда тебе нужно будет найти своего подопечного. Разделяй и властвуй, люби и защищай, мешать не прекращай и так далее.
Собрав силы в кулак, я повернулась-таки в сторону голоса, намереваясь отточенным движением вопросительно приподнять бровь, но за спиной никого не оказалось. Грёбаная сова добралась до бедного маленького ёжика, наговорила ему чуши и свалила… в туман.
Ну и чёрт с ней.



Чёрт-то с ней, но совушка оказалась права. Через несколько минут после того, как она растворилась в сероватом тумане, тот начал развеиваться. Нужно сказать, особой ясности прозрачность воздуха не добавила: я до сих пор не понимала, какого хрена от меня требуется. Вокруг не было ни души, не хватало только целлофанового пакетика, который бы с шуршанием летал над асфальтом под гнетущими своим воем порывами ветра. Да и заунывных скрипок на фоне недоставало. Правда, их отсутствие не мешало мне представлять себя героиней мистической драмы о жизни после смерти. Вот шла я такая красивая (на что оставалось лишь надеяться, ибо стеклянные поверхности отказывались выдавать моё отражение) по пустынным улицам навстречу своей судьбинушке… Правда, напустив на себя напыщенный вид, я, не сдержавшись, заржала, словно пресловутая лошадь, которая теперь лишилась возможности стыдливо кутаться в клочья тумана и разгуливала на свободе, готовая полноценно пугать окружающих, не скрывая ни дюйма своей невиданной красы.
Каша-малаша в голове не мешала мне упрямо слоняться по улицам в поисках – как там было? Подопечного? Чёрт, это слово изначально предполагало интересное развитие событий, потому что я, знакомая с собой лишь на протяжении крайне короткой после-жизни, уже была уверена – доверять мне заботу о чьём-либо здоровье – затея не из лучших. Либо моя предыдущая догадка верна, и кровавые месива здесь считаются верхом изысканности, либо кто-то допустил о-о-о-очень большую оплошность. Либо в этой части невидимая сова просчиталась… или решила подшутить над заплутавшей в мутности идиоткой.
Впрочем, мне от этого не было ни жарко, ни холодно. Сказали искать – и я пошла, как послушная девочка. Всё равно заняться здесь больше было нечем - рука предательски проваливалась в любой предмет, которого я пыталась коснуться, так что здешний мир отказывался дарить мне возможность на заре смерти заделаться-таки клептоманкой.
В конце концов просто шагать мне надоело. Всё вокруг казалось одинаковым, грёбаная тишина давила на уши, так что я сначала проскакала по очередной улице диким кабаном, потом начала свистеть в такт шагов, и наконец, вспомнив начало «выдровой» скороговорки, радостно затараторила её, измеряя свой путь до хоть-чего-нибудь не в удавах, не в попугаях, и даже не в выдрах, а в зомби-шагах. Привидением я себя считать отказывалась, ибо всегда считала их скучными существами, которые только и могут что заунывно выть, летая туда-сюда по старинным замкам да служа приманкой для туристов. Зомбаки намного забавнее. Правда, мозгов мне пока не хотелось, но будем оптимистично считать, что это вопрос времени.
- В нед-рах тунд-ры выд-ры в гет-рах, - вопила я, подпрыгивая на каждый второй слог, прекрасно отдавая себе отчёт в том, что на месте любых обитателей этих мест я бы уже объявила эвакуацию и сбежала от столь резко объявившейся в их излюбленном городе чокнутой соседки. Но эти скучные обыватели меня и не интересовали. Если уж суждено кого-то оберегать, так пусть это будет такой же долбанутый, как я. – Быд-ра! – Обрадовавшись тому, что вспомнила продолжение, я крутанулась на месте, благостно зажмурившись, а когда распахнула глаза, оказалась лицом к лицу с незнакомым мужчиной.
- Смесь бобра и выдры, - пробормотала невнятно, боясь, что потом это вне всяких сомнений полезное знание упорхнёт из головы, подобно мозгам некоторых неизвестных мне личностей.
Исполнив это важное партийное задание, я выдохнула, и незнакомец вздрогнул, начав тут же судорожно осматриваться. Этот типчик казался смутно знакомым, словно я когда-то стояла за ним в очереди за кефиром и обратила случайно внимание на, скажем, нелепый свитер с оленем, который семафорил мне своим красным носярой и отвлекал внимание от лица своего обладателя. Больше рядом никого не было, и я, возмущено возопив «Быдра!», когда мужчина ничтоже сумняшеся прошёл прямо сквозь меня, раздражённо засеменила следом за ним. В конце концов, хоть какое-то развлечение. А если это и был мой подопечный… что ж, оставалось лишь надеяться, что он не станет причиной моей второй смерти… на этот раз от скуки.



Следующие несколько часов я нарезала круги около своей находки, разглядывая проявления жизни, которые пробуждались в радиусе нескольких метров от невозмутимо бредущего по улицам мужчины. Возникавшие рядом с ним люди растворялись, едва доходили до незримой границы, и иногда сей факт меня крайне напрягал – все прелести жизни после смерти показались несущественными, когда знойный мачо, возникший в поле зрения, прошагал мимо и растворился в воздухе, не обращая внимания на мои тщетные потуги сначала схватить его, а потом уже и просто запрыгнуть сверху в попытке хоть ненадолго задержать столь завидного компаньона рядом. Чёрт, Заведующий Всем Маньяк явно был тем ещё садистом – нужно же было оставить из всех жизненно важных нужд лишь одну, утолить которую в моём нынешнем состоянии было сложнее всего. Либо смерть повышала либидо до уровня небес, либо я и в прошлом была той ещё нимфоманкой, но на прохожего красавчика я явно реагировала как-то очень уж рьяно. Вяло плетясь рядом со своим подопечным, я вздыхала и мечтала о том, чтобы вместо него вдруг волшебным образом оказался кто-нибудь посексуальнее – и пусть трогать нельзя, я бы хоть глазки пополоскала. Но нет, целеустремлённо несущийся куда-то тип не собирался менять свою крайне затрапезную внешность, так что в конце концов мне пришлось забить на пустые мечтания и обратить внимание на его окружение. Не хотелось, чтобы он в первые же часы моей «вахты» попал, скажем, под машину. Уволят же, черти. Или навсегда оставят в тумане, где моя кукушка будет потихоньку съезжать на почве животной тематики, пока я не превращусь в одного из миллионов ежей, бороздящих просторы вселенной. Тьфу.
Просто идти бок о бок с Оленем (позывной моего клиента, да-да) было скучно, поэтому я напустила на себя подозрительный вид и оббегала его на полусогнутых, сложив пальцы пистолетиком и параллельно задаваясь вопросом, то ли я всегда была такой дурой с детством в заднице, то ли это пагубное влияние нового зомбо-статуса. Увлекшись этими игрищами я и не заметила, как на улицах стемнело, а Оленик тем временем вышел за пределы города, оставив позади и фонари, и светящиеся витрины, и все признаки жизни. Этот хрен начинал потихоньку действовать мне на нервы – за все часы, что я провела рядом, он не сказал ни слова, если не считать короткого разговора по телефону о, насколько я поняла, предстоящей встрече с его явно нелюбимой матушкой. Всё. И он же мог молча делать что-нибудь интересное, хоть бы по башке от пробегающего мимо грабителя получил для приличия, но нет! Решил, видимо, прикончить меня бездействием на самой заре незавидной карьеры ангела-хранителя.
Задумавшись о своей горькой судьбинушке, я не заметила, как Олень замер на месте и протопала сквозь него, сопроводив сие действие невнятным ругательством. В голове тут же – очень к месту, конечно же – всплыла следующая часть скороговорки, и я тихо зашептала её, боясь забыть. Этот ожесточённый скороговорный бред не мешал мне с интересом оглядывать вновь прибывшее действующее лицо: хорошенькую девушку лет двадцати, чьи тёмные кудряшки обрамляли до тошноты милое личико с розовыми губками и длиннющими изогнутым ресничками. Употреблять по отношению к ней описания не в уменьшительно-ласкательной форме казалось непозволительным свинством…
- Ты пришёл! – воскликнула она с придыханием, словно героиня мыльной оперы.
Мы с Оленем синхронно скривились. Думаю, тут он бы мне позавидовал, ведь я могла делать это от всей души, не боясь нанести смертельную обиду девочке-припевочке, а ему пришлось контролировать выражение лица, позволив себе лишь едва заметный презрительный изгиб губ.
Дальше полился невыносимый сладкий бред, слушать который я была не в силах. Стараясь отвлечься, перевела взгляд на небо и замерла, поражённая его красотой: тысячи звёзд яркими точками проткнули пустоту и теперь задорно подмигивали, складывались в созвездия, названия которых я не помнила, и дарили сладостный отдых от творящегося вокруг безумия. И даже когда воздух вспорол истошный женский крик, а в ноздри ворвался запах соли и ржавчины, я, подобно небесным светилам и Карлсону, сохраняла спокойствие. Индифферентно посмотрев на Оленя с его мучительницей, лишь вздохнула и снова перевела взгляд на небо. Подопечный был в безопасности, а девочке я в любом случае помочь бы не смогла.
Звёзды словно смеялись, обдавая меня колким фейерверком слабого света. «Мы исполнили твоё желание, - говорили они. – Скучно не будет!»
И то верно.



Задерживаться рядом со сладенькой, но теперь мёртвой девочкой Олень не стал. Складывалось ощущение, что для него подобное было ежедневной рутиной. Поспать, поесть, сходить на работу, прикончить болтливую девчонку, ещё раз поесть, заснуть. Скукота.
Должна признать, у него был непревзойдённый талант: превратить убийство в зрелище, вызывающее зевоту, нужно ещё постараться, но мой подопечный был настоящим молодцом и, видимо, совершенствовался в данном направлении, не щадя живота своего. К тому времени, как мы наконец-то двинулись обратно в город, оставив позади закопанную в свежий чернозём ранетку, я уже не знала, чем ещё себя занять. Даже выдры с быдрами не помогали.
- Быдра – смесь бобра и выдры – бодро тырит ядра кедра в недрах тундры в вёдрах. – Покосившись на невозмутимо вышагивающего рядом Оленьского, пододвинулась как можно ближе к нему и рявкнула прямо на ухо: - Падла!
Неожиданно мой Король Скуки вздрогнул и, замерев на месте, начал судорожно озираться. Видимо, в лабиринтах его ушных канальцев грань между миром живых и мёртвых истончалась, позволяя ему улавливать крайне важные осколки информации, беспрерывно льющейся из моего рта. Вот повезло пареньку!
С предвкушением потирая руки, я станцевала ламбаду и догнала всё убыстряющего шаг мужчинку. Ему предстояла длинная ночь…
Утро поприветствовало меня опухшей с недосыпу оленьей рожей и звонком визгливой мамаши, произведшей это чудо природы на свет. Я к этому времени успела вдоволь наиграться с новообретённым пониманием принципов работы межмировых пространственных тоннелей и, немного утомившись, нагло разлеглась на полу. Надо мной возвышался перевёрнутый вверх ногами маньячелло, который недовольно жмурился, вслушиваясь в льющиеся из телефона немелодичные переливы маменькиного голоса.
- Да, мам, - монотонно говорил он, почёсывая белобрысую голову. – Хорошо, мам, - надевая очки на тонкий нос и устало закатывая ярко-голубые глаза. – Конечно, мам, - с зевком натягивая потёртые джинсы и выуживая из шкафа мятую рубашку.
Его вид являл собой воплощение вселенской скорби, и я настолько прониклась оленьем горем, что уже стала подумывать о том, чтобы как-то повлиять на ситуацию. Если уж нужно его защищать, то как раз от подобных разговорчиков, которые рано или поздно сведут этот далеко не пышущий здоровьем организм в могилу.
Наконец пытка закончилась, и Олень уныло потопал на улицу. Я, понемногу вошедшая во вкус нового существования, бодро скакала рядом, распевая во весь голос матерные частушки, которые упорно лезли и лезли на ум. Судя по кислому виду подопечного, он направлялся на свиданку с мамочкой, и мне предстояло то ещё развлеченьице. Даже по обрывкам фраз, доносившимся до меня из динамиков телефона, можно было понять, почему этот бедняга вырос таким… двинутым. Почему-то совершённое им не казалось мне противным, отталкивающим, жестоким; никакой неприязни я к Оленю не испытывала (если только на почве скуки). Инстинкт хранителя ударил в голову, и хотелось лишь разобраться в его хиленькой душеньке, понять, когда и что пошло не так, и начинать явно следовало с родственных связей, так что я бодро неслась «на дело» под развесёлые мотивы русского фольклора.
- Впредь не делаю добра, будет мне наука, похвалила кобеля – оказался сука-а-а-а-а-а, - сорвавшись на визг, я глазами по пять копеек смотрела на внезапно вылетевший из-за угла автомобиль, который на скорости света мчался прямо на решившего перейти улицу Оленя. Не придумав ничего лучше, я запрыгнула на своего вылупившего зенки неудачника и, даже не обратив внимание на то, что мои части тела в кои-то веки повели себя прилично и не прошили его насквозь, вцепилась в мужчину руками и ногами, продолжая тоненько визжать. В голове уже проносились мысли о крахе едва начавшейся карьеры, о разочарованных совах и довольных Заведующих Всем Маньяках, которые явно ставили на подобную скорую концовку, но время шло, а нас не разносило всмятку, и наконец я, осмелившись осмотреться, поняла, что сидевшая за рулём бабулька успела в последний момент вывернуть руль. Теперь она, кряхтя, вылезала из машины, а Олень смотрел на неё совсем не по-оленьи выразительным взглядом.
- Любовь Михална, - прошипел он, когда старушенция оказалась в зоне слышимости. – Аккуратнее нужно.
Нервно заржав, я вдруг провалилась сквозь Оленя и оказалась на земле. Вот тебе и Любовь, мать её за ногу. Чуть до смерти не отлюбила…
- Ленечка, так я… - Бабка продолжала что-то тараторить, но я ни черта не слышала.
- Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь, Оленечка! – завопила, как дура, и снова расхохоталась. А уголки губ обладателя самого чокнутого ангела-хранителя в мире вдруг дрогнули, приподнявшись в неуверенной улыбке…



Наклонившись, я жадно вдыхала ароматные пары вишнёвого чая и завистливо косилась на сидящую за столом парочку. Эти сволочи не обращали внимания на шикарный напиток, а тот тем временем беспощадно остывал, никем не оценённый. Почему-то эта на первый взгляд мелочь окончательно выбила меня из колеи, сорвав то бравадное веселье, которым я себя развлекала на протяжении всей пока что короткой зомбо-жизни. Хотелось глотнуть чаю, хотелось прикоснуться к чему-то кроме пола/земли/асфальта, хотелось, в конце концов, поговорить хоть с кем-нибудь, кто будет воспринимать не только отрывочные вопли, неизвестно откуда возникающие в его голове.
Надувшись, я в качестве протеста уселась прямо на стол, который любезно остался твёрдой поверхностью, а не распался под моим призрачным весом на молекулы. Теперь чтобы дотянуться до печенек присутствующим нужно было запустить руку прямо в мою пятку, и понимание этого радовало. Самую малость. Хотя, если честно, при мысли о том, в каком невообразимом удивлении исказилось бы лицо Оленечкиной мамаши, знай она, что я бесцеремонно развалилась прямо на её драгоценном антикварном столе из красного дерева, мне становилось легче. Мелочь, а приятно.
Эта дама, заочно произведшая на меня крайне негативное впечатление, в жизни оказалась… странной. Почему-то я ожидала увидеть крикливое чудовище с размалёванными красными губами, которая будет при малейшей возможности теребить Оленика за его впалые щёки и сетовать на отсутствие оравы внучат в окружении своего любимого сыночки. Но на деле всё оказалось гораздо лучше. Это была мадама совершенно неопределимого возраста, помешанная на антиквариате и моде. Шляпку, которую она нацепила для встречи внука, нужно было видеть – буквальное воплощение «чуда в перьях». И чем дольше я находилась рядом, тем сильнее становилось ощущение, что я смотрю на повзрослевшую версию себя: эта дама то и дело выдавала странные комментарии, сопровождая их оглушительным хохотом; обожала матерные песенки, одной из которых не преминула поприветствовать Оленя, чем вогнала нас с ним в крайний ступор; ни на секунду не останавливалась, постоянно вскакивала со стула, ходила по комнате, так активно жестикулировала руками, что сбила с тумбочки старинную вазу, но сопроводила звон разлетающейся на части реликвии лишь смехом и бодрым возгласом «На счастье!»
Чёрт, мы с мамашкой Оленя определённо бы спелись, и этот факт действовал на меня более удручающе, чем осознание воздоминировавшей бренности собственного бытия.
В конце концов, не выдержав вопиющего несоответствия ожиданий и реальности, я спрыгнула со стола и отправилась на улицу. Потерять Леньку-Оленьку я не боялась: во-первых, теперь мне был прекрасно известен адрес его проживания, а во-вторых, чёртов красный нос с его свитера сиял во тьме, словно путеводный маяк – иными словами, я не смогла бы избавиться от его назойливого присутствия даже если бы постаралась.
После вялой прогулки в стиле «куда глаза глядят», я добралась до набережной. Волны неохотно бились о каменные берега, и я вдруг осознала, что их плеск был единственным звуком, нарушавшим плотную тишину моего города. Теперь, оказываясь за зоной влияния Оленя, я словно вновь умирала, ведь всему миру было на меня чхать. Конечно, подопечного моего тоже нельзя было причислить к кругу сочувствующих – но он хотя бы на вопли мои нечленораздельные как-то реагировал, да вносил по мере хилых сил разнообразие в «отдых». Здесь же, вдали от него, я с тем же успехом могла просто-напросто исчезнуть, и это бы ровным счётом ничего не изменило. Кому какое дело до чокнутого зомби, у которого нет ни прошлого, ни голоса, ни приемлемой плотности? Всем плевать. И что я буду делать, когда Олень в конце концов откинет копыта?..
Уставившись на воду, в которой отсутствовало моё отражение, я тихо вздохнула и мотнула головой, впервые обратив внимание на разметавшиеся по плечам белые волосы. Это что же я, бабулька, оказывается? Идиотская мысль вспыхнула и пропала, когда я убедилась, что руки пребывают в отличном состоянии – если подобный термин уместен в моём зомбо-случае. Натура взяла-таки верх, и я тихо хмыкнула, а потом и вовсе несколько истерично расхохоталась, поднимая пряди волос на уровень глаз и шевеля гладкими, совсем не морщинистыми пальцами с, кстати говоря, красивым маникюром в стиле ночного неба.
- Хрен вам, айм элаааааааааайв, - завопила я, запрокинув голову и устремив по-хорошему злой взгляд в равнодушно голубеющее небо.
Ответом мне была тишина, но я больше не собиралась поддаваться её угнетающим чарам. Этот грёбаный мир у меня ещё попляшет! Держитесь, совы и лошади, я вас всех победю!
Рьяно кивнув, я решительно отвернулась от набережной и чуть ли не бегом устремилась на зовущий свет своего оленьего маньяка-маяка.



Происшествие с тишиной что-то перемкнуло в моём кривом мозгу, и теперь вместо выдр в нём на повторе играла и играла одна и та же песня. Вот уже три дня подряд. Три!
Чёртов Олень слушать хоть что-то помимо новостей отказывался, так что возможности переключиться не представлялось. Этот чудик заперся дома, что-то беспрерывно чертил на огромных ватманах, недовольно щурясь и шмыгая носом, и не обращал практически никакого внимания на мои вопли, которые, уверена, то и дело достигали его загруженных тишиной ушей.
- Бывает так, что жизнь прекрасна. И вся понятна и проста. И ничего не происходит. И красота. И красота. И кра-а-а-асота-а-а-а, - тянула я ноту, приложив руку к сердцу и воодушевлённо прикрыв глаза.
Вот оно, настоящее искусство – полностью отражает действительность. Ни черта не происходило. Поразительно, как мой организм до сих пор не свихнулся, отказываясь справляться со скучными реалиями, но с фактами не поспоришь: он показывал настоящие чудеса выдержки, довольствуясь слонянием по загаженной оленьей комнате и распеванием одной и той же песни, снова и снова.
- Бывает так, что в этой жизни не понимаешь ни черта… Ты ни черта не понимаешь, и кра-а-а-асота-а-а-а!
И вот ведь, чёрт бородатый, попадал Васильев в самую точку. Стоило мне психануть, пореветь, поорать, наконец смириться с положением – и оно тут же перестало казаться безвыходным. Иногда достаточно решить для себя, что ничего изменить не получится, так что нужно плыть по течению. Не выдумывать лишних проблем, а радоваться тому, что имеешь.
- И красота во всем, что движет нами. И красота меж Богом и людьми. И красота во тьме, сверкнув огнями. Спасё-о-от, весь ми-и-и-ир.
Я не сразу заметила, что Олень перестал чертить. Не сразу заметила, что он развернулся и уставился прямо на меня. Не сразу обратила внимание на странную, неуверенную, но искреннюю улыбку, искривившую его явно непривыкшие к подобному обращению губы. И застыла прямо на середине строчки, когда он тихо рассмеялся.
- Спасёт, спасёт, - тихо проговорил он, и его глаза сияли от радости, чёрт возьми. Я была уверена, что этот унылый тип на такое не способен! – Особенно твоя, Марго.
Захлебнувшись словами, по привычке рвущимися из груди, я тупо уставилась на него.
Марго? Какого оленя?..



- Я знаю, что ты здесь, - не унимался Олень, не желая вникать в возможные причины и следствия моего молчания.
Я же сидела, забившись в самый менее захламлённый угол и обхватив руками колени. Меня чертовски занимал один вопрос: близнецы я или баран, то есть овен? Судя по тому, что продолжала находиться рядом с Оленем, хотя слушать его совсем не хотела, - близнецы. Но если учитывать тот факт, что у меня, зомби, безумно разболелась голова от одного произнесённого им имени, а дальнейшее обсуждение темы моей жизни, в которой мы, по мнению Оленьки, были знакомы, грозило разнести меня в кровавые клочья, - вывод из моего упорного противостояния собственному чувству самосохранения напрашивался один-единственный. Бараний. Тупая и упёртая – чем не овен?
- Марго, я тебя видел, когда чокнутая бабка чуть меня не прикончила. И вопли твои периодически слушаю и не возражаю, между прочим.
Олень выжидающе замолчал, видимо, надеясь на явление замечательной меня, окутанной ангельским светом, но я только сильнее обхватила колени и вздохнула. Совсем поехал мой подопечный. Крыша тю-тю, мозги бряк-бряк. Ну а кто в здравом уме поверит в потусторонний мир, привидений, зомби и прочую чушь, типа неуравновешенных ангелов-хранителей? Я бы и сама в себя не верила, не будь у меня неопровержимых доказательств. А это чудо природы пару словечек услышало в пустой комнате и уже преисполнилось уверенности в моём наличии рядом.
Чокнутый.
Но не это бесило больше всего. Почему-то меня чертовски раздражала его гаденькая улыбочка и надежда в сияющем взгляде. Чему он радуется, дурень? Тому, что рядом с ним отирается мёртвая Марго, с которой он вроде бы был раньше знаком? И какого хрена он решил, что я милашка-обаяшка? Может, я после смерти стала кровожадным призраком? Взять бы сейчас пакет кровушки и все стены ему угрожающими надписями заполнить, чтобы неповадно было и с потолка капало. И воняло. Ибо нефиг.
Резкая перемена в отношении к этому типу немного сбивала с толку, но вернуться в прежнюю колею не представлялось возможным. Одно дело – охранять какого-то маньяка-очкарика, который не любит свою классную маму и в свободное время режет глотки до тошноты сладеньким девочкам. И совсем другое – выяснить, что он когда-то тебя знал и что факт твоей после-жизни его неимоверно радует. Это, чёрт возьми, всё меняло. Ещё и это имя…
- Марго, - повторила я шёпотом и скривилась. Претенциозно-то как! Уверена, меня такая форма имени не устраивала – это если предположить, что оно было моим. Я скорее предпочла бы Ритку. Ритку-Маргаритку, а не этот тихий ужас. Марго-о-о. Ясон и маргонавты, блин. Фу-фу-фу.
- Ага, злишься! – вдруг воскликнул этот хрен, до смерти меня перепугав. Я уже наивно надеялась, что он заткнётся хоть на пару минут и даст мне всё хорошенько обдумать и успокоиться. Но нет, олени не сдаются. И вообще, с чего он взял, что я злюсь? Предметы в стены не швыряю, «падла» ему на ухо не воплю… - Хватит дуться, Марго.
Как же у него это противно получалось! Само по себе имечко было не особо, но из тонкогубых уст этого белобрысого оно вылетало, став совсем уж мерзким.
Мы словно поменялись местами. Теперь я молчала, не в силах ничего сделать, а он преднамеренно выводил меня из себя, пользуясь тем, что помешать я ему не могу. И как-то ведь понимал, что я рядом. Ещё и уверен был, что злюсь… А я не злюсь. Кривлюсь только. Противно мне. И печально немного. И выдры не к месту в голову лезут. Тьфу.
- Марго-Марго-Марго, - затараторил этот придурок, но я прекрасно знала, чего он добивается, и не собиралась поддаваться грёбаным оленьим чарам. Фиг он от меня теперь хоть слово услышит, пока я не пойму, почему Ленчик стал вызывать такое непреодолимое раздражение. Ух, могла бы – хренакнула бы его по вызывающе довольной морде, а потом, насладившись лечебным эффектом сего действия, уже спокойненько во всём разбиралась бы.
Впрочем, почему бы не попробовать?
Аккуратно встав на четвереньки, я подползла к Оленю, приподнялась, поплевала на руки и, замахнувшись, вдарила ему со всей силы, потому что, ясное дело, дотронуться до него я…
Моя ладонь с оглушительным шлепком врезалась во впалую колючую щёку. Дёрнувшись от неожиданности, Олень с грохотом рухнул с кресла и, ударившись виском о стоявшую рядом тумбочку, затих.
Упс…



Приходил в себя он чертовски долго. Слишком, мать его, долго, если хотите знать моё мнение на сей счёт. Как бы этот представитель животного мира меня ни бесил, убивать его я, как можно догадаться, не собиралась: слишком много зависело от его наличия рядом. Да и любопытство терзало неимоверно, несмотря на все попытки урезонить себя же и заставить подавить желание узнать всё-всё-всё и сразу. Самоубиваццо мне отнюдь не хотелось, а были все основания полагать, что именно это и последует за рассказанной устами младенца, то есть Оленика, истины обо мне, любимой.
Бестолково пробегав вокруг раскинувшегося в позе звёздочки тела, я смирилась с собственной незавидной участью вновь-стороннего наблюдателя и отправилась в рейд по комнате. Если раньше у меня не было ни единой причины интересоваться прошлым Оленя, то теперь именно этот вопрос занимал в первую очередь. На втором месте находилось всё возрастающее недоумение по поводу моей спонтанно возникающей возможности соприкасаться с мощами опекаемого мной объекта, который чудом остался жив после нашего последнего контакта. Несмотря на то, что этот типчик знал обо мне что-то, пока скрывающееся от меня за завесой тайны, но уже взрывающее ко всем чертям неокрепший мёртвый разум, добавлять его скорую кончину в список своих прегрешений (который у меня, уверена, не пустовал), совсем не хотелось. Да, любопытство не порок, но сгубило столько кошек, однако я намеревалась рискнуть.
Ничему жизнь людей не учит, вот что я вам скажу.
Бестелесный осмотр комнаты грозил обернуться беспочвенным, когда я вдруг наткнулась на полочку, заставленную фотографиями. Там были изображения блондинок и брюнеток, рыжих и шатенок, но центральное место занимала я.
Казалось, я смотрюсь в зеркало. Собственный образ, до этого собираемый мной по случайным крупинкам и чёрточкам, вдруг обрёл резкость и полноту. Словно глядя в зеркало, я не сомневалась, что вижу себя. Ощущение узнавания поселилось где-то глубоко внутри, свив гнёздышко рядом с выдриными скороговорками и матерными частушками. Всё это было частью меня.
Протянув руку, я медленно поднесла кончики пальцев к фотографии, изучая воздух рядом с её поверхностью. На этом снимке я была запечатлена крупным планом, на фоне моря; ослепительно улыбаясь фотографу, я поправляла белоснежные волосы, уложенные в безумное подобие кички. Прищуренные из-за яркого света синие глаза были полны жизни, а руки…
Присмотревшись, я удивлённо приподняла брови. Маникюр был точно таким же, как сейчас. Не просто похожим, а таким же, учитывая лёгкую смазанность лака на левом мизинце. Либо что-то в устройстве этого мира оставалось для меня загадкой, либо снимок был сделан незадолго до моей смерти.
Яростно вздохнув, я отвернулась от того, что теперь небезосновательно казалось мне жутковатой коллекцией предсмертных фотографий, и уселась рядом с почти бездыханным телом Оленечки в позе лотоса. Всё у меня не как у людей. Нет чтобы получить в подопечные милого молодого человека, который будет мне демонстрировать свой накачанный торс и ежедневно ласкать слух разнообразной приятной музыкой и интеллектуальными беседами, не любя мне ежесекундно мозг. Нет же! Видимо, список вышеупомянутых грехов был слишком велик, и вот она, кара, подкралась незаметно.
Попытавшись ткнуть тихо застонавшего Оленя в его худосочную бочину, я не встретила ровным счётом никакого сопротивления, и, пошевелив провалившимся прямо в тело пальцем, со вздохом вытащила его обратно на свет Божий. Я оказалась в чёртовом тупике. Узнать о своём прошлом, учитывая собственную реакцию на сей счёт и проблемы с коммуникацией, было практически невозможно. Продолжать вести себя так, словно ничего и не было, мне не даст Олень и собственное любопытство: словно крыска с отсутствующим инстинктом сохранения, я намеревалась бегать по чёртову лабиринту, в котором меня даже не ждали, в отличие от гладкохвостого грызуна, разнообразные сладости. Никакой радости жизни, только прищемленные варваристые носы – однако я всё равно намеревалась рискнуть. Дура, ну.
Ситуацию осложняло ещё и то, что с каждой секундой, проведённой рядом с слабо пытающимся прийти в себя Оленем, мне всё сильнее хотелось ему ещё разок прописать по роже. Никаких логичных объяснений данному стремлению у меня не имелось: только подсознательные, которые мне решительно не нравились. И угораздило же меня попасть в такую зад… жо… пи… Эх! Даже слова подходящего не подобрать.
Плюнув на правила приличия, я наклонилась к вяло помаргивающему глазками Оленю и завопила ему на ухо:
- Подъё-о-о-о-ом!
Что ж, судя по тому, как он подпрыгнул, со связью проблем не предвиделось… одной сложностью меньше.
Хвала летающему макаронному монстру.

продолжение
 
КрайзДата: Суббота, 31.01.2015, 03:01 | Сообщение # 15
Колдун

Группа: Проверенные
Сообщений: 73


Статус:




А вот и моё шестое чувство. Как будто знала, что дальше будет. smile Мне все присланные работы очень - очень понравились. Надеюсь , что все доберутся до конца. Всем удачи. Извините, я тут влезла случайно.

Сообщение отредактировал Крайз - Суббота, 31.01.2015, 03:04
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 03:02 | Сообщение # 16
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Автор Deruddy


Гермиона Джин Грейнджер любила утро. Потому что каким бы мрачным оно ни было, каждое из них пахло оладьями, которые так заботливо пекла ее мама, и черничным соусом, приготовленным собственными руками из самой свежей черники, купленной на фермерском рынке. Теперь она жила сама, но ее утро все так же пахло свежими оладьями из магловской закусочной, над которой она снимала квартиру.
А это утро было особенное. Особенно утро большого дня. Ведь сегодня ей предстояло первое сольное выступление.
Все началось около года назад. Примерно так же, как читать толстенные фолианты, Гермиона любила танцевать. Даже ее близкие школьные друзья, Гарри и Рон, не знали, об этой тщательно скрываемой страсти. Став сотрудником Министерства магии ей пришлось скрывать эту еще тщательней, чтобы не навредить своей репутации. Но вечером… Вечером она шла в танцевальную студию рядом с домом, доставала из своей бездонной сумочки удобную форму и танцевала. Танцевала до упаду.
Однажды кто-то из девушек принес в студию весть о кастинге: проводился набор в кордебалет знаменитого заведения «Кабаре мадам Икс». Поначалу Гермиона только посмеялась над ними, ведь любителей в такие места не брали. Но кастинг был открытый – приглашались все желающие. И они пошли. Всей толпой. И каково же было всеобщее удивление, когда прошла отбор одна лишь Гермиона. Она, пожалуй, была удивлена этому факту даже больше остальных. На работе пришлось перейти в другой отдел, предусматривающий частые, но безопасные, вылазки в Лондон и гибкий график, позволяющий брать работу на дом, чтобы легче было совмещать две жизни. Теперь днем она была чопорным клерком Министерства магии, а вечером… вечером она становилась Удивительной Джин.



Сегодня Гермиону ждал большой день, а точнее вечер, и она искренне надеялась, что он не обернется провалом. Сегодня ей впервые предстояло выйти на сцены не танцовщицей кордебалета, а Удивительной Джин – гвоздем новой программы. Идя на кастинг и, позже, давая вечерние представления, Гермиона даже не мечтала о сольном номере, но как-то раз, она пришла раньше всех и в одиночестве разогревалась на сцене, подпевая самой себе, чтобы не сбиться с ритма. Мадам Икс была приятно поражена такой находкой, ведь они как раз лишились одной из солисток и не знали, чем закрыть дыру в уже отрепетированной программе. Вот так Гермиона Джин Грейнджер, рядовой сотрудник Министерства магии, получила сольный вокальный номер с танцем и получила сценический псевдоним.

С понедельника по пятницу это было обычное кабаре, дававшее ежевечерние представления, но в субботу… В субботу оно закрывало свои двери для маглов и открывало для VIP-гостей из волшебного мира. Но только тех, кто мог позволить себе приобрести разовый входной билет или же купить абонемент на посещение.
На зал накладывалось особое заклинания Неузнаваемости, скрывающее лицо гостя в тени или туманной дымке.
Зачем такие сложности, спросите вы?
Подразумевалось, что все танцовщицы – маглы, не догадывающиеся о существовании волшебства, поэтому на них накладывалось заклинание, благодаря которому они не замечали того, что никогда не видели лиц посетителей. Что касается самих девушке, то они подписывали контракт о неразглашении своего места работы и имен людей, с которыми работают. Конечно же, контракт этот магический, поэтому мадам Икс не сомневалась, что магия станет для их болтливости непреодолимым препятствием. А еще, несмотря на то, что вход за кулисы посетителям был заказан, девушки не могли покинуть гримерки не надев заколдованных масок, которые закрывали половину лица, но никогда не мешали им во время выступления и не спадала. Ведь раскрытие анонимности разрушило бы всю прелесть анонимности обеих сторон, обернувшись катастрофой для всех: заведения, так тщательно создающего антураж таинственности; гостей, желающих хорошо провести время оставшись неузнанными; и девушек, ведь не у всех из них, как и у Гермионы, это было основное место работы.
Еще вам, возможно, интересно, что мешало волшебникам прийти в кабаре в другой день и увидеть девушек? Дело в том, что мадам Икс заботилась не только о своих гостях, но и о репутации своих девочек – в другие дни ни один, даже самый искусный волшебник, ни под каким предлогом не мог попасть в «Кабаре мадам Икс».



С сольным номером Гермиона справилась на «ура». Зрители были довольны, а девушки из кордебалета восхищались ею за сценой – никто не ожидал, что Гермиона справится с волнением и не даст «петуха».
После сольного номера к девушке подошла мадам Икс.
– Джин, деточка, один из гостей хотел бы с ней побеседовать.
– Да, мадам. Сейчас иду.
На Гермиону не впервые обращали внимание, но сегодня был день ее дебюта, и легкая нервозность мешала ей чувствовать себя комфортно.

Как-то так повелось, что посетитель мог пригласить любую из девушек за свой столик и немного пообщаться. Хотя это и звучало словно вызов на приватный танец, но на самом деле все было не так: девушка подсаживалась к гостю, и они просто беседовали на отвлеченные темы.

Подойдя к указанному мадам столику, Гермиона неуверенно присела на краешек кожаного дивана и чинно сложила руки на коленях.
– Вы так странно зажаты, мисс Джин, после столь яркого и успешного номера, – раздался из темноты, сгустившейся на противоположном конце столика, голос, принадлежащий, судя по всему, молодому мужчине. – Я не видел… вернее было бы сказать, не слышал вас здесь ранее. Вы тут недавно?
Гермиона повернулась на голос, хотя знала, что ничего не увидит, и ответила, немного запинаясь:
– Н-нет, вовсе нет. Я здесь уже довольно давно.
– И чем же вы занимались, раз мадам Икс скрывала от нас такую жемчужину? – из темноты вынырнула изящная и ухоженная мужская кисть левой руки с явно фамильным перстнем на безымянном пальце, взяла стакан с виски и вновь скрылась в темноте.
– Танцевала.
– Понятно, – протянул гость, ставя стакан обратно на подставку.
Повисла крайне неловкая тишина. Гермионе было не впервой общаться с посетителем, но сегодня было такое ощущение, что это больше не она всматривается в темноту, а темнота всматривается в нее.
– Итак… – вновь подал голос собеседник, Джин…
– Да-а, – непонимающе протянула Грейнджер.
– Рискну показаться грубым, но почему Джин? Ваши родители любители заложить за воротник или поклонники персидского эпоса?
Девушка на мгновение напряглась, хотя казалось, что сильнее напрячься уже невозможно – она и так сидела, словно шпагу проглотила, а затем мелодично рассмеялась и заметно расслабилась, откинувшись на спинку диванчика.
– Второе. Однозначно второе, – с улыбкой сказала она. – И вы даже не представляете себе, насколько.
– Расскажите.
– Вряд ли вам будет это интересно.
– Мы этого не узнаем, пока вы не расскажете. – Невидимый собеседник говорил так убедительно, что Гермиона почти могла представить, как он улыбается, произнося это.
– Ну, ладно, – она сделала глубокий вдох-выдох и стала рассказывать: – Возможно вы знакомы с традицией глубоко религиозных семей дарить друг другу на каждый праздник по Библии. В нашей примерно так же, только мы дарим «Сказки тысяча и одной ночи». Это наша настольная книга. В домашней библиотеке даже есть целый стеллаж, отведенный только под ее всевозможные издания. Из Франции, Германии, Америки и других стран мира. Есть даже на древнеперсидском…
– Вы читаете на древнеперсидском? –гость вновь потянулся к стоящему на столе скану с виски.
– Я читаю на многих языках, – вновь приосанивается Гермиона и гордо вздергивает подбородок. – На латыни, фарси, пушту…
– Но не на древнеперсидском, – перебил ее собеседник.
– Нет, – разочарованно вздохнула девушка. – И пусть я ни слова не понимаю, но зато там потрясающие иллюстрации!.. Простые черно-белые гравюры, но такое впечатление, будто там играют...
– …играют все цвета радуги, – закончил за нее собеседник.
– Да! – радостно воскликнула девушка. – И столько скрытых символов! А вы хорошо разбираетесь в манере написания персидских гравюр?
– Не очень. Я больше поклонник Эшера. Сюрреализм и текучесть его работ навевают много философских мыслей.
– Мне… – внезапно выпалила она, но тут запнулась на полуслове, и хотя маска скрывала большую часть ее лица, было очевидно, что Гермиона смущенно покраснела.
– Вам? – вопросительно протянул мужчина.
Грейнджер отрицательно покачала головой, все больше смещаясь своего порыва.
– Ну же, не молчите. Обещаю, что никому не скажу и не буду смеяться. – Его слова прозвучали одновременно заговорщицки и подбадривающе.
– Если я скажу, то рискую показаться вам нескромной и доступной.
– Этого мы тоже не узнаем, пока вы не скажете, чего бы вам хотелось, – в его голосе была слышна беззлобная ухмылка.
– Мне… мне бы очень хотелось показать вам его. Тот экземпляр с гравюрами. Я знаю, мы едва знакомы, и возможно, это ваш последний визит в наше заведение. И от этого желание кажется не менее странно. Я, наверно, кажусь вам смешной. Так неловко…
– Вам нечего стесняться, – примирительно проговорил собеседник. – Нет ничего странного или неловкого в том, чтобы хотеть поделиться с малознакомым человеком своей страстью. Особенно, если это страсть к книгам. Но раз вас так смущает, куда зашел наш разговор, давайте обсудим что-нибудь другое.
– Давайте, – согласилась девушка.
– Джин, чем вы занимаетесь по жизни? Ведь это не единственная ваша работа, я прав?
– Да, это так. Я к… – с губ едва не сорвалось слово «клерк», но узы магического контракта, запрещающего разглашение подобной информации, всегда на страже конфиденциальности, поэтому Грейнджер пришлось выкручиваться. – Ну, знаете, кабаре и все такое…
Быть может гость спросил бы у нее что-то еще, менее личное, но внезапно оказавшаяся радом со столиком мадам Икс сообщила, что Джин пора готовиться к следующему номеру, и удалилась.
– Что ж, приятно было с вами пообщаться, Джин.
– И мне. мистер Ди, – сказала девушка, поднимаясь с диванчика.
– С чего вы взяли, что в моем имени есть буква «д»? – удивленно спросил гость.
– Ни с чего, – загадочно улыбнулась девушка. – Просто вы сидите за столиком «Д».
– А если в следующий раз я буду сидеть за столиком «М» или «Л», вы будете звать меня согласно букве?
– Увы, я не Кассандра, чтобы ответить вам на этот вопрос, мистер Ди. Приятного вам вечера, – Гермиона попрощалась с гостем и удалилась за кулисы.
– Вы весьма проницательны, мисс Джин, – проговорил мужчина вслед девушке, растягивая слова и поставил на стол опустевший стакан из-под виски. – И хотя я знаю, что вы не волшебница, впредь мне следует быть осторожней, – пробормотал он себе под нос, поправляя серебряные запонки в виде дракона с изумрудами вместо глаз.



Драко Люциус Малфой не был завсегдатаем элитных ночных или джентльменских клубов, но заведение мадам Икс пришлось ему по душе. Оно привлекало своей необычностью: таинственное и загадочное, а самое важное – позволяющее всякий раз оставаться неузнанным.
Еще одной особенностью посещения этого кабаре было то, что никто из посетителей никогда не видел друг друга в лицо. Мадам Икс так хотелось создать для своих гостей ощущение покоя и уединенности, что на помещении накладывалась целая тьма заклинаний. Каждый входной билет или абонемент являлся порт-ключом, срабатывающим в четко установленное время. Воспользовавшись им, гость попадал в фойе, где его тут же окутывали особые чары туманности, благодаря которым никто, даже персонал, не видели лиц посетителей. Дабы не нарушать секретности и не выдать себя перед танцовщицами-маглами, палочки у волшебников забирали на входе и прятали каждую в отдельный магический сейф, а владельцу выдавался номерок с его буквенным обозначением, одновременно являющийся и номером столика гостя.
Самому же Драко приходилось готовиться к каждому походу в кабаре. Особенно сложных приготовлений требовало сокрытие фамильного перстня. Оказалось, что обычное заклинание иллюзии входило в конфликт с заклинаниями, наложенными на кабаре, в результате чего всем было видно изображенную на нем геральдическую змею, известную всему магическому миру. Пришлось попотеть и разработать некое подобие оборотного зелья для предметов: капля этого варева не меняла свойств предмета кардинально, но скрывала основные отличительные черты, действуя на протяжении шести часов. Для Драко это было более, чем достаточно.

Сегодня вечером давали новую шоу-программу, но Драко это мало интересовало. Он со скучающим видом потягивал поданный ему виски, откинувшись на спинку удобного диванчика. Ему просто хотелось расслабиться, поэтому он закинул голову назад и рассматривал потолок. Не сказать, что он бы каким-то особенным, но Малфою он напоминал потолок в Большом зале Хогвартса.
Задолго до того, как стать кабаре, это был среднестатистический салат-бар, где подавали бранчи, но хозяин был не без фантазии и назвал его «Звездное небо», а на потолке фосфоресцирующей краской были выведены звезды. За день краска напитывалась светом, а вечером подчеркивала полутьму помещения зеленоватым светом, придавая обстановке с элементами хай-тэк некое сходство с космическим кораблем. Затем салат-бар стал приходить в упадок, сделавшись просто баром, где не спрашивали документов, и в любое время дня и ночи можно было опрокинуть рюмку-другую. Потолок стал черным от копоти сигаретного дыма, и уже даже завсегдатаи не могли вспомнить, почему эта забегаловка носит такое пафосное название. Когда же бар окончательно захирел и потерял последних посетителей, мадам Икс приобрела его через посредников буквально за гроши и превратила в то, чем он был сейчас. Во время ремонта звезды хотели заменить волшебными, парящими в воздухе и складывающимися в сложные созвездия, но те никак не хотели покидать своих насиженных мест, и их оставили в покое, посчитав, что это придаст даже больше чего-то удивительного.

На сцене произошла смена декораций, и начался новый номер. Поначалу Драко качало на волнах мягкой и нежной мелодии, унося все его заботы и печали, а затем к музыке присоединился чарующий и околдовывающий голос. Девушка обратила и приковала к себе его взгляд, словно была сиреной. Если бы Малфой не был уверен в ее немагическом происхождении, то решил бы, что она – вейла.
Номер подходил к концу, и Драко решил, что не может уйти сегодня, не пообщавшись с этим очаровательным созданием. Он нашел взглядом мадам Икс, всегда скользящую по залу и перебрасывающуюся словом-другим с каждым гостем, и попросил пригласить девушку за его столик. Мадам Икс как-то хитро улыбнулась, кивнула и удалилась за кулисы. Через минуту из-за них выплыла его морская нимфа по имени Джин и неуверенно присела на краешек кожаного дивана, сложив руки на коленях.
Малфой не знал, о чем, но очень хотел поговорить с ней, хотел узнать, так ли мелодичен ее голос и в простом разговоре или же это впечатление, создаваемое удивительным тембром ее голоса.
Слово за слово, и он узнал, что девушка действительно умна. Латынь, фарси, пушту…
А то, как она приосанилась и гордо вздернула подбородок… Что-то в девушке кажется ему неуловимо знакомым. Он даже пожалел, что всплывшее где-то в подсознании воспоминание нельзя поймать волшебной палочкой и спрятать в колбу, чтобы посмотреть потом в Омуте, потому что такой необходимый сейчас деревянный прутик в данный момент находился в сейфе гоблинской работы и добраться до него раньше, чем волшебник будет уходить, не представлялось никакой возможности.
А уходить Драко сейчас однозначно не хотел. Они как раз вышли на то, что было близко им обоим: гравюры. Драко обожал Маурица Эшера. Сюрреализм и многогранность его работ заставляли мыслить шире, выходить за рамки и видеть перспективу.
Разговор с этой действительно удивительной Джин стал для Драко ненаписанной гравюрой «Вдохновение». Он почувствовал необычайный душевный подъем, и несмотря на то, что прощание с девушкой было несколько странным, Малфой решил, обязательно придет вновь. Из-за Джин.



Шел уже десятый час утра, и пора было вставать, но по воскресеньям Драко позволял себе подольше понежиться в постели. После переезда из Малфой-мэнора ему больше не нужно было обязательно спускаться к завтраку, традиционно подававшемуся в 8:30, и который нельзя было пропускать, иначе следовало наказание – никакой еды до ужина. Теперь он жил одни, если не считать домашнего эльфа, и мог делать все, что пожелает. А желал он подольше поспать в воскресенье.
Прошлые вечер и ночь были прекрасны. Когда Драко вернулся домой, чувства его были в смятении. Это было самое спонтанное и странное знакомство в его жизни. Оно подарило ему ощущение чего-то настоящего, чего-то стоящего. Такой простой разговор и возможность поделиться пристрастием, которого не разделали его друзья, считая, что искусство маглов пустая трата времени. Но Малфою было все равно.
После всех событий, произошедших в школьные годы, у него произошло переосмысление ценностей. Нет, он все так же высоко ценил чистоту крови, но общаться и вести дела с маглами и маглорожденными стало куда проще. На поверку они оказались не такими примитивными, какими их обычно изображал Люциус. Они были умны, предприимчивы, прогрессивны. Они так же рождались и умирали, так же любили, страдали и ненавидели. Они во многих отношениях были такими же, как и волшебники, только не обладали магией.
И вот теперь эта девушка. Что-то внутри подсказывало ему, что она особенная. И он этому верил. А еще ему хотелось что-то сделать для нее. Что-то простое и приятное, но напоминающее о нем. Последнее, к слову сказать, было желанием чисто эгоистичным, хотя и безвредным. Поразмыслив немного, Малфой решил, что обязательно что-нибудь ей подарит. Что-нибудь отражающее объединившую их страсть.
Позавтракав, Драко надумал прогуляться по блошиному рынку, но потом вспомнил, что сегодня совсем не торговый день для облюбованного им Портобелло [1]. Раскинув умом еще немного, Малфой прикинул, что можно посетить рынки Кэмден [2] и Гринвича [3], которые были ничуть не хуже Портобелло. Бросив беглый взгляд на часы, Драко отметил, что уже первый час дня, поэтому нужно поторопиться, чтобы успеть поменять галлеоны на магловские деньги в банке Гринготтс и застать на рынке что-нибудь нужное и интересное, пока его не увели из-под носа.

Оказавшись в плотной толпе незнакомых людей, волной катящих по барахолке, Драко Малфой просто плыл по течению, отдавшись на волю этой самой толпы, полагая, что почувствует, когда окажется возле нужного лотка.
Волею судьбы его выбросило из потока у книжного магазина. И Драко сразу же увидел в витрине то, что просто обязан был купить и подарить Джин. Это был слегка потрепанный набор открыток в простом конверте из плотной почтовой бумаги. Среди репродукций картин Моне, Баттичелли и Айвазовского затесались гравюры со странными названиями «Дьявольская любовь» [4] и «Супружеская любовь» [5]. Довольный такой находкой Драко расплатился и с чувством выполненного долга трансгрессировал домой из ближайшей подворотни.
Вечер он провел практически в праздном безделье, перечитывая «Сказки тысяча и одной ночи», купленные в той же книжной лавке.

______________
[1] Лондонский рынок Портобелло (Portobello) по праву считается самым крупным рынком антиквариата в мире. Если какая-то редкость, давно снятая с производства, существует в мире, и вы уже отчаялись ее найти, то обязательно найдете здесь. Хотя эта торговая площадка и существует более двухсот лет, настоящую популярность она приобрела в середине ХХ века. (Источник: http://london10.ru/article/bloshinye-rynki-londona-kakoy-luchshe.)
[2] Рынок Кэмден – лондонская Мекка новейшей молодежной культуры. Фактически это четыре рынка: Кэмден Лок (Camden Lock) вдоль канала, Стейблз (Stables), Кэмден Бак-стрит (Camden Buck Street) и Инвернесс (Inverness), каждый из которых хотя бы частично работает каждый день. Но в среду и в выходные здесь особенно интересно: если вы не боитесь шумной и разномастной толпы, навестите Кэмден в поисках объектов этнического искусства, индийской бижутерии, тканей из стран Ближнего Востока, винтажной одежды и даже мебели. Повсюду здесь можно найти закуски: фалафель, тайскую лапшу, блинчики и свежевыжатые соки. Если вы ищете более эксклюзивный товар ручной работы – вас ждут в павильоне рынка. Желающим же приобрести молодежную яркую одежду и забавные безделушки будут рады на рынке Стейблз, что за железнодорожной аркой. Здесь вы найдете все, что хотите… и даже то, что вам на самом деле не нужно. (Источник: http://www.the-village.ru/village....ndona.)
[3] Рынок Гринвича – Greenwich Market также относится к рынкам выходного дня. Эксклюзивные вещицы, ремесленные изделия, старые книги – все это разбросано по нескольким улочкам Гринвича, а не собрано под одной крышей, и потому требует временных затрат и немалого внимания. Хотя за серьезными покупками лучше отправиться на Портобелло или Кэмден. (Источник: http://london10.ru/article/bloshinye-rynki-londona-kakoy-luchshe; www.the-village.ru/village/all-village/puteshestviya/97663-ulichnye-rynki-londona.)
[4] Наскальная гравюра «Дьявольская любовь». В интереснейшей книге Друнвало Мелхиседека «Древняя Тайна Цветка Жизни» (Cleаr Light, 1998, с. 26-30) описаны догоны – племя, живущее в Сахаре в пределах государства Мали. Там есть пещера, которую охраняет святой Особый Человек из племени, сидя у входа. Этого Особого Человека кормят, заботятся о нем, и никто не смеет прикоснуться к нему. В этой пещере находятся удивительные рисунки и описания. (Источник: http://www.e-reading.link/chapter.....html.)
[5] Символическая итальянская гравюра «Супружеская любовь» (Источник: http://siclas.ru/renes/aldeg38.htm.)



Драко стояли в тишине комнаты и ждал, когда сработает порт-ключ. Во внутреннем кармане его пиджака лежал перевязанный белой лентой простой конверт из плотной почтовой бумаги. Малфой уже с нетерпением предвкушал, как вручит Джин свой маленький подарок, как скажет что-то приятное, но все никак не мог собрать мысли в кучу и надеялся на чистую импровизацию. Будь она девушкой, к которым он привык, то он пустил бы в ход безотказную малфоевскую харизму и обольщение. Но она не была. Более того, она даже не имела понятия, как он выглядит!.. Проверив, не забыл ли капнуть на перстень зелья, Малфой еще раз пощупал внутренний карман с конвертом и сжал порт-ключ, который мог сработать в любой миг.
Ощущение легкого головокружения, и вот он уже стоит в фойе, окутанный чарами туманности. Сегодня, надо признать, они были как нельзя кстати, потому что Драко отчего-то немного нервничал. Пройдя к стойке с сейфами, у входа в зал Малфой заметил афишу шоу-программы. «Волшебство тишины» – гласила надпись.

«Дорогие гости!
Предлагаем провести вам особенный вечер – вечер без слов.
К вашим услугам все то же, что и всегда: напитки, закуски и шоу-программа. Но есть одно «но» – общение с девушками сегодня не доступно.
Окунитесь внутрь себя
Приятного вечера!»


Драко был в шоке. И как теперь преподнести Джин подготовленный подарок? Мысли метались в мозгу, а ноги несли дальше к сейфам, чтобы сдать на хранение палочку.
Получив свой номерок, Малфой вошел в зал и занял отведенное ему место. До начала шоу еще было время, поэтому подозвав официанта он заказал себе двойной виски, и выпил его залпом, как только принесли заказ. Мысли не прояснились, но нервозность начала отступать.
«Ну и Мерлин с ним, с этим общением. Передам подарок через мадам Икс. Не думаю, что она откажет мне. Не в ее интересах – терять меня и мне подобных», – ухмыльнулся Драко и заказал себе еще выпить.

В тот вечер до мадам Икс со своей просьбой он так и не дошел: к концу шоу он едва мог держаться на ногах от выпитого, и оказавшись дома отключился прямо в кресле у незажженного камина. Джин снилась ему в том же легком платье из струящегося зеленого шелка, в котором она так убедительно изображала Титанию.



Общеизвестно, что Гермиона начала свою карьеру с Отдела регулирования и контроля за магическими существами, где она способствовала значительному улучшению жизни эльфов-домовиков и их собратьев. Потом перешла в Отдел магического правопорядка, где занималась искоренением несправедливых законов, защищающих только чистокровных магов [1]. После кастинга в кабаре ей пришлось перевестись в Отдел по пресечению противозаконного использования изобретений маглов, которым руководил ее несостоявшийся свекор, Артур Уизли [2]. После школы у них с Роном как-то не заладилось, поэтому они тихо-мирно разошлись, и каждый зажил своей жизнью.
Зато благодаря переводу Гермиона чаще бывала на свежем воздухе, совершая рейды и осуществляя конфискации. А еще, что немаловажно, оставалось много свободного времени на репетиции.
Девушке нравилась ее жизнь. Нравились подруги-танцовщицы, не знающие о магии, нравились репетиции и возможность поучаствовать в постановке номера, внося свои идеи и предложения. А еще ей нравилось ощущение полета. Но не того полета, когда летишь на метле в десятках метрах над землей, а того, которые может подарить только танец, когда ты вроде и привязан к земле неумолимой гравитацией, но все же можешь противостоять ей собственными силами, а не магией, отрываясь от пола и паря над сценой.
Когда мадам Икс заметила Гермиону и дала ей сольный номер, это было словно исполнение желания на Рождество. Хотя Грейнджер о таком даже мечтать не смела. Она никогда не считала себя красивей или талантливей других, но раз уж так сложилось, и сложилось неплохо, то кто она такая, чтобы противостоять магнетическому притяжению сцены и огней рампы? Так и появилась Удивительная Джин.

Первый вечер Удивительной Джин принес ей знакомство с мистером Ди. Неизвестный молодой человек был приятен в общении и оставил в душе девушки какую-то загадку, которую одновременно хотелось побыстрее разгадать и не разгадывать вовсе, дабы не разрушить очарования их будущих встреч. Что-то в нем показалось ей знакомым, но она никак не могла определить, что именно. Ведь тяжело разобраться в том, кого не видишь. Подобные мысли о незнакомце занимали Гермиону в свободное, а иногда чуточку и в рабочее, время. Но она не была бы Грейнджер, ели бы не умела в нужный момент собраться и сосредоточиться на деле.
Однако даже вся сосредоточенность мира вряд ли уберегла бы волшебницу от случившегося.
Во время одного из простеньких рейдов ее отряд конфисковал у группы подростков коробку хлопушек. С виду это были ничем не примечательные магловские новогодние хлопушки с конфетти внутри, но для них так и осталось загадкой, что умельцы с ними сделали. Да никто и не стал разбираться, когда одна из этих вещиц самопроизвольно выстрелила прямо в лицо Гермине. С тяжелым ранением девушку доставили в ожоговое отделение больницы Святого Мунго.
Друзья и коллеги регулярно приходили навестить ее, но все, особенно врачи, отказывались говорить с ней о том, какие последствия у ранения.
Оказалось, что часть кожи на лице спасти не удалось даже лучшему колдомедику-специалисту по ожогам от темномагических заклинаний, и теперь кожа на одной стороне лица выглядела так, словно была родственницей Призрака оперы.
После выписки из больницы Грейнджер первым делом отправилась к мадам Икс, чтобы уволиться. Девушка произнесла длинную и убедительную речь о том, что с таким обезображенным лицом путь на сцену ей заказан навсегда, а ведь танцовщица должна быть Женщина внимательно выслушала Гермиону и ответила:
– Гермиона, детка, ты со мной с самого начала этого кабаре. Помнишь, как во время прослушивания я невзначай разбила чашку и восстановила ее с помощью Репаро [3], не слишком заботясь о том, заметит ли кто-то, как я колдую? Ты тогда подошла ко мне и сказала: «Я знаю ваш маленький секрет». А потом призналась, что у тебя такой же. Милая, это место наполнено многими заклинаниями, придуманными тобой. Я не могу отпустить тебя. Не могу не потому, что мне выгодно держать рядом такую невероятно способную волшебницу. В первую очередь, это нужно тебе самой. Выходя на сцену, ты расцветаешь. Я буквально чувствую, что ты увянешь, если уйдешь. Останься, прошу.
– Но…
– Никаких «но». А если ты о шраме, то его скроет маска, ты же знаешь. И ты все так же прекрасна. Верь в это.
И Гермиона осталась.

_______________
[1] Гермиона Грейнджер. (Источник: http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki....D1%80.)
[2] Артур Уизли. (Источник: http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki....D0%B8.)
[3] Репаро – Исправляющее заклятие. Восстанавливает разбитые предметы.



Гермиона очень нервничала. Сегодня был ее первый вечер после выздоровления, и она переживала так сильно, что не помогал даже Умиротворяющий бальзам*. И дело было не в том, что она сомневалась в своей подготовке к номеру, вовсе нет. Скорее ее смущала возможная вероятность встречи с мистером Ди. Она не могла быть уверенной на 100%, что он придет, но что-то внутри подсказывало, что в это вечер они увидятся. Заметит ли он произошедшие в ней перемены? Или это только ей кажется, что она изменилась?
Коллеги Грейнджер не знали, что ранение было настолько серьезным. Каждый вечер ей приходилось накладывать на шрам разные мази и припарки, чтобы кожа не огрубевала, а по утрам применять несколько разных заклинаний иллюзии внешности, чтобы скрыть увечье. Это выматывало, и время от времени Гермиона подолгу плакала, придя домой и сняв с себя все заклинания.

* * *
Для Драко этот вечер был тоже не из легких. Джин не появлялась на сцене кабаре уже несколько недель, и его это беспокоило. Он сам не помнил и не понимал, как так получилось, что мысли об Удивительной Джин занимали его все чаще и чаще. Он вспоминал, как она парила над сценой, как голос ее лился по залу, словно окутывая и омывая. А затем, как она шла к его столику, немного неуверенной, но не теряющей своей плавности, походкой. Увидит ли он вновь эту девушку? Сможет ли поговорить? И где она пропадала все это время? Столько вопросов, ответы на которые, возможно, он получит сегодня вечером.

* * *
– Тебя давно не было! – с ноткой обиды в голосе сказали Драко, когда Джин, наконец, подошла к нему после выступления.
– Да, мне нездоровилось, – с грустью в голосе ответила Джин.
– Что-то серьезное?
От искренней заботы в этом вопросе на глаза девушки навернулись слезы, и она сморгнула их. Стараясь не дать слабости выйти наружу.
– Это не важно, – ответила она. – Уже все наладилось.
– Для меня… – Драко замолк на полуслове, словно обдумывая, стоит ли говорить. – Джин, не пойми меня превратно и, наверно, это как-то даже странно, но… для меня важно все, что происходит с тобой.
– Вы правы, это странно, – тяжело вздохнув ответила она. – Но я не хочу говорить об этом. По крайней мере, не сию минуту.
– Хорошо, – согласился Малфой, – давай сменим тему. И, для начала, предлагаю перейти на «ты», идет, – и он протянул руку из туманной дымки, призывая скрепить договор рукопожатием и не допуская вероятности несогласия. Джин протянула ему свою руку, мужчина быстро пожал ее и отпустил, а затем продолжил: – У меня кое-что есть для тебя. – И на столе перед Джин оказался конверт из плотной почтовой бумаги.
– Это мне? – недоуменно спросила она.
– А кому же еще? – улыбнулся Драко, надеясь, что она услышит.

* * *
Любопытство Гермионы-Джин боролось с осторожностью. Ей очень хотелось взглянуть, что же внутри, но правила кабаре запрещали принимать подарки от гостей, ведь они могли содержать подсказки или прямые указания на то, кем является посетитель.
– Мне… Нам нельзя принимать подарки, – с сожалением ответила она, отодвигая конверт обратно к мистеру Ди.
Буквально через секунду он практически дотрагивался до нее губами, заговорщицки шепча на ухо:
– А мы никому не скажем.
Он оказался достаточно близко, чтобы Гермиона-Джин смогла уловить его тонкий аромат.
– Какой интересный выбор парфюма, – пытаясь сменить тему, проговорила девушка.
– Тебе не нравится? – спросил он.
Повисла пауза.
– Наоборот. Обычно мужчины выбирают запахи, подчеркивающие их мужественность: сандал, кедр, мускатный орех, сочетание лаванды и мяты… Редко встретишь мужчину, которому подходит бергамот.
– Ты считает, что он мне подходит?
– Я считаю, что ты не из тех, кто будет пользоваться каким-нибудь парфюмом только потому, что это модно или пузырек стоит баснословных денег. Я вижу тебя тем, кто не жалеет денег только на то, что его достойно.
– Тонкое наблюдение.
– И полезное, – гордясь собой, ответила она.
– Однако, что мы будем делать с этим конвертом? Тебе не интересно, что внутри, – интригующей проговорил мистер Ди, возвращаясь к теме, от которой Гермиона-Джин так хотела ускользнуть.
– Я же сказала, что правила заведения запрещают…
– А если бы я его забыл? – перебил ее мужчина.
– То есть?
– Ну, если бы ты нашла конверт после закрытия, ты могла бы забрать его себе?
– Даже не знаю, – проговорила она. – Наверно, могла бы…
– Так давай представим, что я его забыл, – предложил он.
– Мы можем попробовать…
– Тогда представь, что вечер уже закончился, все ушли, а на одном из столиков лежит вот это самый конверт, – пододвигая вещь в девушке, проговорил мистер Ди. – Открывай.

________________
* Умиротворяющий бальзам – успокаивающее зелье, помогает бороться с тревогой и страхом.

продолжение
 
AelitkaДата: Суббота, 31.01.2015, 03:08 | Сообщение # 17
• Work in progress •

Группа: Проверенные
Сообщений: 8412


Статус:




Крайз, ничего страшного, ссылки на сообщения с историями есть в шапке темы, так что, надеюсь, никто не запутается smile
 
DunyshaДата: Суббота, 31.01.2015, 09:58 | Сообщение # 18
Жизнь обречена в Бесконечное

Группа: Закаленные
Сообщений: 3013


Статус:




девушки поздравляю всех с почином, с началом разных и увлекательных историй.
хотелось бы отметить каждую но думаю это пока подождет :).
утро у всех задалось по разному у когото оно солнечное и радостное, у когото скрыто во мгле, у когото в раздумьях и тревогах, но утро настало и надо жить дальше.
всем спасибо. всем удачи в написании smile
 
ღЧеширикღДата: Суббота, 31.01.2015, 10:08 | Сообщение # 19
*Безумцы всех умней*

Группа: Проверенные
Сообщений: 7513


Статус:
Смайл настроения:

Клубы:


Ох, спасибо всем-всем авторам. Зарисовки такие разные, но все очень интересные и многообещающие. Не успею сказать о каждой, надо бежать на работу, поэтому просто пожелаю все вдохновения!
P. S Аленка, только ты могла в самом начале истории, которая еще и носит милейшее название "Утро", прибить главную героиню. biggrin
Ты шикарна, милая! wink
P.P.S Даша-Дракоша, спасибо за прекрасную идею и воплощение. Гермиона Грейнджер и танцы - одно из моих самых любимых сочетаний. мурк!)))
 
DeruddyДата: Суббота, 31.01.2015, 18:19 | Сообщение # 20
Nothing is impossible

Группа: Проверенные
Сообщений: 7389


Статус:




ღЧеширикღ, я уснуть не могла, решая, кто будет моей героиней wacko Ибо готова была только часть про оладьи biggrin
 
ღЧеширикღДата: Суббота, 31.01.2015, 19:52 | Сообщение # 21
*Безумцы всех умней*

Группа: Проверенные
Сообщений: 7513


Статус:
Смайл настроения:

Клубы:


Цитата Deruddy ()
я уснуть не могла, решая, кто будет моей героиней wacko Ибо готова была только часть про оладьи biggrin

знакомая ситуация. biggrin
ну ты молодец, в итоге определилась. а я пока еще аля ежик в тумане))
p.s ты ведь нам драмиону забацаешь, праааавда? пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! *да, я знаю, что я наглый кот*
 
DeruddyДата: Суббота, 31.01.2015, 20:02 | Сообщение # 22
Nothing is impossible

Группа: Проверенные
Сообщений: 7389


Статус:




Цитата ღЧеширикღ ()
p.s ты ведь нам драмиону забацаешь, праааавда? пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! *да, я знаю, что я наглый кот*

Ну вот, все секреты раскрыты, и Рубикон перейден -- никакой интриги dry Ладно, буду оттягивать его появление, как смогу tongue
 
ღЧеширикღДата: Суббота, 31.01.2015, 20:05 | Сообщение # 23
*Безумцы всех умней*

Группа: Проверенные
Сообщений: 7513


Статус:
Смайл настроения:

Клубы:


Цитата Deruddy ()
Ну вот, все секреты раскрыты, и Рубикон перейден -- никакой интриги dry Ладно, буду оттягивать его появление, как смогу tongue

нашла из чего интригу делать!)))
тебе мало того, что у нас экспромт полнейший по событиям? как хочешь так и выкручивайся, со всеми "катастрофами" и прочими прелестями, которые кураторы придумают)))
так что, не оттягивай приход родимого, не надо!
 
DeruddyДата: Суббота, 31.01.2015, 20:12 | Сообщение # 24
Nothing is impossible

Группа: Проверенные
Сообщений: 7389


Статус:




ღЧеширикღ, там так лихо закручено, что кое-что мне придется попридержать в тайне. Хотя и недолго wink
 
Limon_FreshДата: Воскресенье, 01.02.2015, 00:20 | Сообщение # 25
Sugar Daddies

Группа: Проверенные
Сообщений: 23908


Статус:
Смайл настроения:

Клубы:


Автор traum_al

Утро у нас в доме всегда бывает интересным: тихая возня и шум примерно в половине седьмого к восьми плавно переходят в настоящий гвалт. Кто-то забыл сделать одно, кто-то другое, вследствие чего мама неизменно выпроваживает нас из квартиры весьма нетривиальным способом – вряд ли пожелание «не возвращаться, пока не поумнеем» можно назвать чём-то нормальным, особенно если нашей милой мамочке известно, что её желание неосуществимо, по крайней мере в ближайшем будущем.

Вчера была моя очередь мыть посуду, но из-за некоторых причин я не смогла совершить эту, несомненно, чудесную миссию. Виной тому рассеянность, скудоумие и самое обычное «подростковое непослушание», а ещё тормознутость и потомственный кретинизм. За последнюю формулировку моему старшему брату пришлось выслушать небольшую тираду о том, что если бы кретинизм был наследственным, он бы тоже был осчастливлен его наличием. Что мой дорогой отец хотел сказать этой чудесной фразой, я не поняла… А так, каждый осчастливил меня каким-нибудь чудесным напутствием.

Благо, до школы было не так далеко, и я добралась довольно быстро, удачно избежав столкновения со всеми возможными проблемами.



Уроки не были сложны, время пролетело незаметно, при этом достаточно продуктивно, и, когда пришёл мой «звёздный час», в смысле, выступление с докладом по истории перед классом, я не оплошала.

- Вот скажи, Ир, как у тебя всегда получается хорошо домашку делать? – Весело спросила одноклассница с задней парты, когда я села. – Опять Князеву с носом оставила! – Более тихо продолжила она.

- Да вот как-то… - Решила не отвечать, ибо чревато. Встревать в конфликты с Юлькой… нет, спасибо. Князева живьём съест, если что не то услышит.

Идя домой, я не представляла, что меня ждёт кое-что неприятное…

- Так как нам с отцом нужно срочно уехать, Влад остаётся за старшего; Катя поехала к подруге – вас трое в доме, не передеритесь. Всё ясно? – Посмотрев на Сашку, мама вздохнула. – Мы всё же семья, а вы себя ведёте, как будто друг другу совершенно чужие люди.

Брат решил промолчать, и был ли он согласен, или нет, мы не поняли. Родители уехали.

В школе началась вторая четверть, я, всеми фибрами души желавшая если не золотую, то хотя бы серебряную медаль, старалась делать всё возможное для её получения, из-за чего и страдала дома, нередко откладывая домашние дела, а потом попросту забывая о них. Девочка – «катастрофа», это про меня.

Казалось бы – всё не так страшно, но иногда жутко сложно следить за своими действиями, да ещё и не забывать, что ещё нужно что-то сделать.

Сидя в своей комнате, вспоминала, что могла, про Пушкина и Лермонтова, пытаясь сравнить то, что сравнивать не любила. Но не объяснишь же это учителю, который любит задавать архисложные задания, а потом давать на них действительно простые ответы.

Посмотрев вверх и узрев на люстре неизвестно как попавший туда Сашкин носок, поняла, что понять нового преподавателя мне вряд ли удастся, да и братьев тоже. Всем нужно знать моё мнение, но если я его выскажу, меня же прибьют! Будь то брат, сестра или учитель, мне в любом случае несдобровать.

- Ааа! Горим! – Вдруг послышался крик младшего братика. Им, что, делать нечего? Ему вторил голос нашего старшего: - Сань, с ума сошёл, мы же сейчас реально сгорим!

Решила оставаться в своей маленькой милой комнатке, думая, что им просто делать нечего. Как бы не так!

Вдруг послышался странный звук, но потом всё стихло. Я, недоумевая, вышла в зал, потом прошла на кухню и застала «чудесную» картину: форточка открыта, скатерть со стола сброшена… два обалдуя сидят на диванчике и сопят. Потом до меня дошло, что случилось, и я заглянула в шкафчик под раковиной – мои выводы подтвердились. Наш юный химик решил поэкспериментировать, пока родителей нет. Сковородка, когда я пришла домой, мирно стояла на плите, никого не трогая, сейчас же она лежала в мусорке, похоже, не подлежав восстановлению. Еда, что находилась в ней, тоже больше никому не понадобиться, можно быть полностью в этом уверенной.

Повернувшись, посмотрела на братьев. Влад, нахмурившись, явно о чём-то думал, видимо, где достать новую утварь, Сашке же явно было неинтересно размышлять о последствиях, и, вынув свой любимый блокнот, он начал что-то строчить. Как мы ещё с ним не разорились - не знаю, но то, что каждые три-четыре месяца на нашей кухне, в ванне или прихожей проводились различные «полевые испытания», все привыкли. Главное, что всё происходило в тайне от родителей, к их возвращению в квартире всё было нормально: чисто убрано, чуть ли не стерильно даже, и мысли возникнуть не могло, что наши мальчики опять что-то устроили.

Из-за чего я до сих пор не сорвалась и не рассказала матери об их экспериментах, так это именно из-за этого. К тому же после очередного провала они несколько дней забывали о своих тараканах и радовали меня нормальным братским отношением, во всяком случае, каким я его себе представляла. И сегодняшний день не станет исключением – локальная катастрофа будет устранена, я в этом не сомневаюсь.

Я вышла, решив вернуться в комнату – пусть сами разбираются, не впервой. Из кухни лишь донеслось:

- Ты своими ингредиентами скатерть испортил, кстати… вряд ли получится найти такую же. И зачем ты с кухни вышел, сказал же, чтобы не отвлекался… - Из Влада наставник никакой…

Да уж, у всех свои тараканы в нашей катастрофически «весёлой» семейке…



…Дни, словно вода, исчезали сквозь пальцы, недели потихоньку шли своим чередом. Самая маленькая четверть, за которую нужно успеть так много, скоро должна была подойти к концу.
Я не очень люблю декабрь – мне совершенно не нравится погода, да и Новый Год, которого так ждут окружающие, не самый любимый праздник, даже можно сказать, что я его терпеть не могу.
В этот раз вряд ли встреча Нового года будет другой…



Часть 2

Егору Матвееву не повезло – все планы, которые он строил, полетели к черту, причём так, что исправить уже ничего нельзя, так как было слишком поздно. Заболевший Глеб не сможет прийти на концерт, а без него Тимуру и Егору будет попросту нечего делать. Да и собраться они хотели исключительно из-за простудившегося парня, ведь тридцать первого именно у него день рождения… да уж, не позавидуешь.

Новогодняя полночь приближается, а он не успевает домой, и, похоже, встречать праздник будет в одиночестве. Сейчас даже общество назойливой младшей сестры не казалось таким стрёмным, всё же, родной человек рядом…

Тёмное небо украшали маленькие звёздочки, чуть переливаясь. Парень поднял голову, всматриваясь и продолжая идти. Видимо, было что-то в этом ночном море, раз он не заметил под тонким слоем снега оледенение… падение было неожиданным. Последующая ругань громкой, а реакция окружающих в лице неизвестной девчонки – в какой-то степени спасительной, наверно.

- Эй, ты чего тут? – недоумённо начала девушка. Опустившись на колени, она посмотрела на парня внимательными серыми глазами. – Не место и не время для отдыха, - с чуть язвительной интонацией продолжила, но потом замолчала. – Эй, ты не пьяный? Ау!

- «Ау»? – повторил парень. – Мы, что, в лесу?

- Есть разница?

- Наверно, - ответил Егор, поднимаясь. Девчонка встала, посмотрела на не первого пострадавшего на местных дорожках, нахмурилась неизвестно чему.

- Ты где живёшь? – спросила девушка. – Не из нашего двора вроде… - задумчиво продолжила, но потом остановилась на полуслове. – Минут пять осталось.

Девушка быстро пошла к скамейке, расположенной неподалёку.

Вдруг за её спиной раздался оглушительный «шмякс», потом такая же оглушительная ругань, впрочем, быстро прекратившаяся. Когда она обернулась, увидела нового знакомого, «присевшего» на землю.

- Ты чего летаешь? – спросила незнакомка. – Делать нечего?

- Хобби у меня такое, - фыркнул парень. – Это лучше у тебя надо спросить, чего по улицам одна шастаешь ночью.

- Да вот захотелось, - пожав плечами, девчонка покачала головой. – Я хотя бы просто так не падаю.

- А, может, тут небо красивое? Загляделся, - продолжая сидеть, ответил черноволосый мальчишка.

«И что у них за привычка без шапок из дома выходить?», - подумалось девчонке.

– Ты здесь решил остаться? – такого вопроса она от себя не ожидала. – А то сюда сейчас люди повалят, с главной площади возвращаться начнут, всем двором пошли салют смотреть.

«Ага, прямо на земле посижу, раз уж умудрился во второй раз грохнуться…» - невеселые думы начали заполнять голову Егора. - «Прошёл, блин, дворами», - поднимаясь, подумал парень. – «У них тут не убирают, что ли? А, ладно…»

- Нет… тебе-то куда? – если подумать, он уже всё равно опоздал.

- А вот сюда, - кивнув головой на стоящую недалеко двухэтажку. – Ну ладно, любуйся своим звёздным небом, а я пошла.

- Вот чёрт! – услышала Ира, открывая дверь подъезда. Обернувшись, она увидела, как неизвестный снова растянулся на земле.

- Эстет, блин…



POV Ира

Поднявшись по ступенькам и забежав в квартиру, быстро подошла к окну, не включая свет. Хорошо, что все ушли, и то, что окна наши выходят во двор. Да уж, действительно неожиданным был приезд бабули, а уж когда её деятельной натуре захотелось посмотреть на салют, и она, не терпя возражений, потащила всю семью на площадь… еле удалось смыться.

Новый знакомый, сумев-таки собраться, без дополнительных повреждений покинул двор.

Отойдя от окна, включила свет, всё же, лучше родителям знать, когда подойдут к дому, что я вернулась.

POV Егор

Тихо прикрыв за собой дверь, зашёл в квартиру. Стараясь не шуметь, пробрался аки ниндзя в спальню, хотя, вряд ли был по-настоящему бесшумен. В том, что меня не услышали, больше была виновата музыка, доносящаяся из зала. Хм.

Особо сильными ушибы назвать нельзя, но ныть они, похоже, ещё до утра будут… Ладно, бывало и хуже.

В тёмной комнате было спокойно, несмотря на музыку, весёлую возню и прочие прелести праздничной суматохи; а уж когда на кровать лёг – блаженство просто! Можно и поспать…

Открывшаяся потихоньку дверь помешала сделать самому себе лучший новогодний подарок – чудесный сладкий сон, для которого даже заранее телефон был отключён! Чтобы не разбудили празднующие…

- Гоша, ты вернулся? – тихий голосок заставил открыть глаза. Сестра, стоявшая около кровати в обнимку с какой-то книжкой, явно ожидала ответа.

- Угу, Нат, и я сплю, - повернувшись на бок, снова закрыл глаза.

- ГОШ! – вздрогнул от крика, ибо звонкости голоса можно позавидовать.– Не спи!

- Блин, Нат, ты чего? – недоумённо начал, но меня перебили.

- Сказку почитай, пожалуйста! – и попытка спародировать кота из Шрека.

- Маму попроси, она любит сказки читать, - вздохнул, понимая, что придётся вставать.

- А они с папой танцуют, - чуть покачав головой, сестра продолжила. – Я сказку хочу, пожалуйста.

- Ты у нас обычно без «пожалуйста» обходишься. Что за сказка? – если подумать, с ней можно найти общий язык… иногда.

– Мама сказала, что купит мне ноут, если я стану более вежливой, - и в глазах такая радость. Да уж, это похоже на маму…

- Что за история? – спросил, когда она положила мне на колени «Большую книгу сказок». Открыв и найдя содержание, понял, что ничего хорошего меня не ждёт.

- Про любовь… - проговорила она с придыханием. И откуда только научилась?.. Что? Опять?

- Одна и та же сказка? – возмущался, не особо усердствуя. – Ну, ладно… - открыв на нужной странице, начал. – «Далеко в море вода синяя-синяя, как лепестки самых красивых васильков, и прозрачная-прозрачная, как самое чистое стекло, только очень глубока, так глубока, что никакого якорного каната не хватит…»

Вот странные у моей сестры ассоциации с любовью… хотя, ей всего шесть...



POV Ира

Тишина сопровождала её повсюду – в школе, дома, на улицах, в магазинах, да где угодно! Было очень странно, грустно, непонятно; впереди неизвестность, и плевать, что до этого «впереди» ещё как минимум полтора года.

Снег валил не переставая, люди не всегда успевали убирать вовремя улицы, отчего на дорогах часто образовывались пробки, короткие, но даже такие для их маленького городка редкость. Солнце чуть пригревало, впрочем, тепла особенного не было. Люди с нетерпением ждали весну, забывая, что лето будет довольно жарким.

Новый год начался, но ничего не изменилось – всё также, как и раньше, как было каждый год до этого; так почему же её одолевает разочарование? Почему ей кажется, что что-то должно измениться?

На переменах было достаточно шумно: мальчишки до сих пор гоняются друг за другом как угорелые, благо, никого с ног не сбивая; девчачьи разговоры, и она одна из их участниц. Но чего-то не хватало во всём этом… чего-то, возможно, не столь важного, но оттого не менее нужного. Иногда для того, чтобы представить желаемое, ей всего лишь нужно было закрыть глаза… избавиться от тишины.

POV Егор

В классе было слишком шумно. Каждую перемену он пытался отрешиться от окружающей действительности, только бы побыть одному в этой серой мешанине неинтересных лиц. Наверно, только с рыжим Тимуром можно было общаться более-менее спокойно.

Может, ему так только казалось, но что-то неуловимо изменилось в жизни. В хорошую или плохую сторону – неизвестно; но оттого не менее интересно было наблюдать за этими изменениями со стороны, хотя… наблюдать за самим собой «со стороны»? Смешно… сейчас, сидя за партой, не слушая учителя, который что-то бубнил себе под нос, можно было окунуться в собственные мысли, чтобы ещё раз прокрутить в голове задуманное. Наверно, лучше отказаться от них, ведь по-другому их и не назовёшь… тихий бред сумасшедшего…

Но именно эта тишина ему сейчас и нужна.



POV Ира

- Какая красота! – восхищённо говорила раз за разом Катька. Эта чудесная голубоглазая красавица, по совместительству моя сестра, очень сильно привлекала внимание окружающих. – Просто прелесть!

Выставка художника из соседнего города проходила на ура – от посетителей отбоя не было, все, по видимому, хотели проникнуться модными молодёжными течениями, ну, или как их там предки в шутку называли… Не знаю, может, это просто я ненормальная? Мне как-то больше по душе что-то более приземлённое… «Рожь», «Лесные дали», хотя я не особо оригинальна и отдаю предпочтение сказочным мотивам Васнецова.

Начало марта ничем не отличалось от конца февраля, впрочем, другого никто не ожидал. Стараниями рабочих улицы были расчищены от снега, но почему-то лёд избежал его участи, теперь он переливался на солнце в своём грязно-коричневом «великолепии». С каждым днём в школе задавали всё больше заданий, основанные на практических знаниях, и не всем они легко давались. Скоро экзамены, и нужно было готовиться усердно.

Моё субъективное мнение Катьку не интересовало в этот день, ей лишь хотелось насладиться обществом таких же любительниц, ну, или «любителя» прекрасного. Я же искала какой-нибудь повод, чтобы уйти. Скоро каникулы – хотелось больше заниматься, дабы не оплошать в конце учебного года. Плюс, я каким-то непостижимым образом умудрилась заболеть! Хоть и скрывала, как могла, лечилась, но выздоровление проходило трудно.

Ничего серьёзного, но красный нос и противный изредка голос нервировали ужасно. Никто в нашей весёлой семейке больше не простудился, хотя мальчишки щеголяли без шапок, когда родители не видели, но только мне так чудесно не повезло. Эх.

- Кать, а давай я пойду, а? – чуть жалобно, но не слишком, чтобы совсем болезненной не казаться, проговорила этой любительнице весёлых компаний. И это мне не нравилась тишина? Беру свои слова обратно, с радостью.

- Ир, да ну тебя, мне скучно будет без моей чудесной младшей сестрёнки, - нисколько не смущаясь, она, похоже, решила меня задушить в объятьях.

- Сейчас этот твой Глеб придёт ведь! Ай… а… а… Апчхи! – звук был не слишком громким, никто даже не обернулся с упрёком… фух. Пронесло, значит.

Мы бродили ещё минут пятнадцать, когда мне окончательно надоело. Ну в самом деле, у кого тут свидание, или что там у неё?

- Кать, по-моему, я тут лишняя. Или он опаздывает? – оглядываясь и рассматривая большие светлые залы, пыталась понять, сколько мне ещё времени здесь провести нужно. Хм. Ладно, в любом случае…

- Оу, Катерина, ты пришла раньше? – спокойный голос за спиной показался странно… знакомым? Не-а, нет-нет… - А мы тут… хм… вовремя.

Не знаю, как можно описать мою реакцию. Обернувшись, я обомлела. Если бы анатомия позволяла, я бы, наверно, и челюсть потеряла от удивления, но мне повезло – важная для человеческого организма кость осталась на месте. Хотя, вряд ли это можно назвать везением. Или нет?

- Это… это, типа, твой Глеб? – я взирала на синеглазого брюнета, внимательно его разглядывая, и не знала, как реагировать на эту «чудесную» встречу. Хотя сама какое-то время пыталась представить, что бы могло случиться, если, всё-таки, это бы произошло. Сейчас он был в очках, но, несомненно, это именно тот самый любитель «полетать». Ей не нужно было вглядываться – ещё в первую и единственную их встречу она смогла рассмотреть внимательно его лицо, пусть и недолго, но ей хватило времени, чтобы запомнить всё досконально.

Она могла закрыть глаза и представить, отчётливо увидеть желаемое… но в эту минуту подобное – ненужные, лишние телодвижения, ведь желаемое и так в пределе досягаемости.

Тогда, в ночной тишине, звук падения, небольшая перебранка - всё это отвлекло от грустных мыслей, которые потихоньку начали захватывать её по дороге домой. Тогда ей было весело, хоть по ней и не было заметно, но ей понравилось разговаривать с этим парнем. Бывает же такое, что с первого взгляда понимаешь, что с этим человеком тебе может быть интересно? Ещё тогда, когда она в первый раз посмотрела на него, подумала – вот он, новогодний сюрприз! У неё не так много друзей, так почему бы не принять подарок?

Правда, впоследствии она всё же решила, что её мысли – полная чепуха, ведь чудес не бывает на свете. Всё, что ей снова хотелось увидеть на следующий день – его лицо, те же нахмуренные тёмные брови и глаза, казалось бы, совершенно обычные, но всё же, способные захватить в плен… созерцания? Смешно, правда? Не особенно яркие, очень тёмные, но в них угадывался этот тёмно-синий цвет, который в тот момент был достаточно хорошо заметен. Было много сил потрачено на то, чтобы попросту не пялиться на него.

И, что, он – парень моей собственной сестры? Как-то это уже слишком…

Собственное оглушительное «апчхи» прервало ход мыслей.

- Твоя сестра? – внимательно, как мне показалось, посмотрев на меня, спросил он у Кати.

- Да, Егор, познакомься, это – моя сестра Ира, - улыбнувшись, она подошла ко мне. – Красавица, умница, не отличница, правда, но тоже ничего…

- Я понял, - мне показалось, или в его голосе прозвучали смешинки? Стоп. Егор? Фух… Кажется, мне действительно повезло.

- Но она, вроде, уходить собиралась, - с чуть обиженными интонациями «Катерина» продолжила разговор.

- Да нет, я, пожалуй, с тобой прогуляюсь. Мне не сложно.

POV Егор

Самое сложное позади – встреча состоялась. Было странновато узнать, что незнакомка, с которой он хотел встретиться - сестра девушки его друга, но, по сути, это облегчало ситуацию. Нельзя описать, какое удивление он испытал, когда в один из дней нового года Глеб познакомил их с Катей – Катериной. Девушки были сильно похожи, но, всё же, отличались друг от друга неимоверно.

Конечно, возраст. Если Ире можно дать от шестнадцати и дальше, то Кэт вряд ли станут считать школьницей. Всё же, ей двадцать четыре, на вид минимум - двадцать. Она красива, мила, девушка знает, как подать себя, весела и энергична. С Ирой у него состоялся всего один разговор – он старался не делать особых выводов. Спешка никогда не помогала ему, наоборот, она очень хорошо способствовала созданию ошибочных выводов.

Если хорошенько присмотреться, можно найти существенные отличия: линия подбородка, лоб, глаза, нос – их лица были похожи только в глазах тех, кто не старался разглядеть сути. Единственное отличие, видимое «невооружённым» глазом – цвет глаз. Девушка, которую ему подарила новогодняя ночь, имела светло-серые глаза, а её старшая сестра – небесно-голубые.

И сейчас, идя рядом и знакомясь заново, он ловил себя самого на том, что ему нравились эти спокойные глаза. И их хозяйка тоже.
 
Twilight Russia. Форум » Fanfiction » Разминка для ума » Архив марафонов » Марафон
  • Страница 1 из 31
  • 1
  • 2
  • 3
  • …
  • 30
  • 31
  • »
Поиск:


Когда ты взрослеешь



Яндекс цитирования
www.TwilightRussia.ru (www.Твайлайтраша.рф)
Twilight Russia - официальный, первый и крупнейший сайт в России, посвященный книгам Стефани Майер и их экранизациям.
Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна.
Мобильная версия (pda)
Установка РИПов дизайна и любое копирование элементов охраняется авторским правом и преследуется Гражданским Кодексом РФ

Copyright Twilight Russia © 2007-2024
Design by WebTarget, Elgnis, yeah_nocuus, IrKos, lar_kin, Goldy-fishes, Shantanel, OlyaTwin and Tamita_92