Глава 2.
Дима в третий раз довозил Лесю до дома. Она весело болтала, курила... Юная Лолита... Да, именно Лолита – такая же юная и такая же развратная... Дима захотел ее, как только увидел. Она не знала ни о чем. Он только «был ее шофером, личным шофером». Леся не понимала, что просто так он не повез бы ее никуда. Тем более на другой конец города. Тем более не стал бы ждать, когда у нее закончится работа – лишних полтора часа.
- Ну что? Пока? – спросил Дима, прекрасно зная ответ.
- Можно я еще разочек покурю? – вопросом на вопрос ответила Леся и потянулась к сигаретам.
- А ты знаешь, что маленьких девочек просто так на машине не катают? – усмехнулся Дима, внимательно наблюдая, какая на его фразу будет реакция.
- И что же ты с меня потребуешь? – весело засмеялась юная красавица, - Говори, а я посмотрю, оценю, может, и соглашусь...
- Поцелуй. – Дима усмехнулся, не такая уж она и недотрога, как кажется с первого взгляда, а он думал, что будет сложнее... Леся непринужденно рассмеялась. Чмокнула его в щеку. Затушила окурок в пепельнице. Закрыла окно.
- Ладно, я побежала, а то на сериал опоздаю, - выпархивая из машины и улыбаясь, прочирикала она, - завтра увидимся, Личный Шофер. Чао!
Леся убежала домой, а Димка долго еще сидел и хохотал над собой, над ней и над всем миром...
Вначале это были просто короткие свидания, но затем они превратились в длительные беседы. Дима начинал осознавать, что ему все интересней проводить с этим ребенком время. Леся живо интересовалась всеми его увлечениями – казалось, еще чуть-чуть и под машину залезет, постоянно узнавала что-то о технике и даже заставила его, Диму, научить ее водить машину. Теперь они прощались уже не в восемь, а в одиннадцать часов. Поцелуи стали все более длительными, но заветная цель была еще далеко...
«Сегодня воскресенье, а я, оказывается, работаю, - усмехался Дима, направляясь к дому своей новой подруги, - интересно, что сегодня этой Лолите взбредет в голову?..» В бардачке лежало стихотворение, точнее сонет, его любимого автора – Шекспира. Он знал наизусть почти все... Но этот... Этот как нельзя лучше подходил юной нимфетке:
«Кто осуждает твой беспечный нрав,
Кого пленяет юный твой успех.
Но прелестью проступки оправдав,
Ты в добродетель превращаешь грех.
Поддельный камень в перстне королей
Считается алмазом дорогим, -
Так и пороки юности твоей
Достоинствами кажутся другим.
Как много волк похитил бы овец,
Надев ягненка нежное руно.
Как много можешь ты увлечь сердец
Всем, что тебе судьбой твоей дано.
Остановись, - я так тебя люблю,
Что весь я твой и честь твою делю».
Этот сонет крутился у Димы в голове с первой их встречи. Леся поразила его, но не красотой, - красоту он каждый день видел дома – Есения, его Осень. Лисенок поразила его своим желанием понять душу человека, почувствовать так, как чувствует он, помочь решить личные проблемы... Да, она была странной девочкой...
- Привет, - дверца машины открылась, Леся запрыгнула на кресло, - Ты чего такой задумчивый? Что-то дома случилось? С Асей поругались? Женечка заболела?
- Привет, - Дима молча воспринимал поток вопросов, не понимая, как, во-первых, он мог так задуматься, что даже не заметил как приехал, а, во-вторых, что бы сейчас ответить...
- Зачем ты меня позвал? – после щелканья зажигалки, вновь последовал вопрос.
- Хотел предложить тебе покататься. Как ты на это смотришь? – Дима улыбался, прекрасно зная, что будет дальше.
- Классно, - Леся аж подпрыгнула на сиденье, - а поводить ты мне дашь?
- Поехали, - Дима завел мотор...
- Куда? – опять прервала поток его мыслей девочка.
- Сюрприз, - и чтобы хоть как-то заставить ее помолчать. - Я тебе письмо написал, в бардачке лежит. Только без комментариев, пожалуйста.
Леся углубилась в чтение, между тем они приехали на берег озера Кенон...
«Уж если ты разлюбишь, - так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!..»
- Мы сегодня не здоровались, - мягко намекнул Дима.
- Здравствуй, мой хороший, - Леся нежно поцеловала его в губы, - здравствуй...
Они начали тихонько ласкать друг друга – шестнадцатилетняя Лолита и тридцатитрехлетний мужчина. Дима плавал в море ласок, когда ее язычок щекотал его ухо, а руки нежно гладили спину... Он стал потихоньку снимать с нее кофту – девочка, казалось, была в экстазе и не замечала ничего вокруг... Она потихоньку стягивала с него вещи, и ее язычок опускался все ниже и ниже, но...
Когда они ехали домой, Дима никак не мог успокоить дрожащие коленки. Леся молчала. Казалось, ее вообще нет в этой машине...
- Завтра увидимся? – впервые это не звучало как утверждение.
- Не знаю, - пожал плечами Дима, - скорее всего нет, дома нужно побыть, сама же говоришь – с женой и дочкой...
- Неужели ты наконец-то понял, что самое дорогое в жизни – это семья? - Леся надменно повела бровями. – Да будет свет! Ладно, пока...
Она развернулась и ушла, а Дима все сидел и думал... Он влюбился... Влюбился, как школьник. Леся воплощала его идеал – красивая, умная, понимающая, гордая... Он был овном – любил гармонию в людях... Дома опять скандал... А Лисенок не кричит, не упрекает и ни на что не претендует... Она не требует любви, не просит быть с ней и не удерживает, когда так хочется уйти... Она радуется, когда кто-то есть рядом... Готова дарить свою нежность любому, кто попросит... Странная... Странная и свободолюбивая...