Меня разбудил бешеный стук в дверь, я подскочил в постели и, матерясь, пошёл ее открывать. И кто бы вы думали, стоял за ней? ... конечно же, братья Хейл.
- Какого черта вам нужно в такую рань? – пробубнил я, впуская их в квартиру.
- Эй, жених, что с настроением? Не уж то передумал? Если да, то я тебе за Беллу шею сверну, несмотря на то, что люблю тебя, чувак! – ответил Эм и в шутку накинулся на меня с кулаками.
- Эм, полегче, если ты его покалечишь, то это Белла свернет тебе шею! – рассмеялся Джас, оттаскивая от меня нашего громилу.
Блин, свадьба… какого черта… как я мог забыть про самый важный день в моей жизни. Про мою невероятную и единственную невесту, про день, которого ждал целых 27 лет. Так странно осознавать, что прошел уже год как Белла, вместе с бумажным самолетиком влетела в мою жизнь, изменив ее раз и навсегда. Да, многие знакомые с осуждением смотрели на меня, когда спустя три месяца после знакомства я тайком, пока Белла была на работе, перевез к себе все ее вещи. Признаться честно, я жутко боялся ее реакции, боялся, что она воспримет это как ограничение собственной свободы. Но моя девочка в очередной раз удивила: войдя в квартиру с ковриком в руках, на котором витиеватым почерком было написано «Sweet home».
Пока ребята пили кофе, я быстренько принял душ и, переодевшись, начал собираться. Свадьбу мы решили организовать в поместье Свонов, поэтому нам предстояла встретиться с моими родителями и прибыть на место к пяти часам. Но перед этим я хотел закончить одно важное дело, сюрприз для моей будущей супруги, так тщательно планируемый мной с момента, когда я сделал Белле предложение.
… Мы сидели на диване, укрывшись пледом, и смотрели какую-то романтическую фигню, но мне это было не важно. Я гладил ее каштановые волосы и наблюдал за эмоциями, которые вслед за сюжетом фильма сменяли друг друга на ее личике, таком красивом и таком родном. Неужели она моя? Чем я заслужил? И хватит ли мне сил удержать ее рядом в течение всей жизни? А сделать счастливой? Конечно, хватит, иначе мне незачем жить, дышать, существовать в этом мире. Она мой воздух, моя цель, мой источник энергии. Она и только она. Мой разум понимал, что это должно было произойти по-особенному – свечи, шампанское, кольцо – но чувства взяли вверх. И я просто наклонился к ней, и нежно поцеловав ушко, шепотом сказал: «Белла, выходи за меня…». Слова сами слетели с языка, я ощущал, что их создал не мой рациональный мозг, а мое влюбленное сердце. Она резко обернулась, и я увидел, как по ее щеке плывет одинокая слезинка, а на губах появляется скромная, но такая близкая моей душе улыбка. «Да» - шепчет она, и я губами ловлю соленую капельку на ее лице.
Поцелуй - один, второй, третий - и я чувствую, как она обретает уверенность, как она осознает смысл сказанных нами лов и последующих за ними событий.
Объятие – одно, второе, третье – и мы закрепляем наш договор печатью бесконечной, всепоглощающей любви.
Час – один, второй, третий – и мы обессиленные, но счастливые, засыпаем в объятьях друг друга, прямо на полу в гостиной.
Сквозь пелену сна, я ощущаю прикосновение Беллы, она легонько толкает меня и, открыв глаза, я ловлю ее обеспокоенный, нет, даже встревоженный взгляд. «Родная, что случилось? Что-то не так?» - сказать, что в данный момент я был в панике, это ни чего не сказать. Сон как рукой сняло, а по телу от страха пробежали мурашки. Чего я боялся? Конечно же, что она передумала. В первый раз в жизни, я испугался так, что потерял способность говорить, да что там мыслить. Но вдруг, моя девочка посмотрела на меня полными нежности, бездонными серыми глазами, улыбнулась на мгновенье, а затем с самым серьезным видом спросила: «Эдвард, а можно нам пятиэтажный торт?». Я истерично засмеялся, а она, оттопырив губу, словно младенец добавила: «Ну пожалуйстааа, я с детства о нем мечтала». Я резко притянул ее, и крепко обняв, положил на себя сверху: «Все что ты захочешь… правда, я всегда мечтал о семиэтажном». Наши губы встретились в поцелуе и остаток ночи мы не сомкнули глаз. Проснувшись, я как можно тише встал, убрав со своей груди тонкую ручку Беллы. Я взял с дивана большого плюшевого медведя, которого выиграл для нее в Диснейленде и положил рядом. Сонная Белла, крепко обняла его, и тихо прошептав что-то, улыбнулась. Боже, как же сильно я люблю ее. Порой мне кажется, что она стала наркотиком для меня. Моим личным сортом героина. И если так, я хочу умереть от передозировки.
До ближайшего ювелирного было 15 минут ходьбы, ворвавшись туда словно метеор, я подлетел к витрине с рубинами. Я видел это кольцо здесь месяц назад, когда выбирал серьги на день рождения Элизабет, и искренне надеялся, что оно еще ждет меня. Я не хотел для моей невесты ничего помпезного, кричаще дорогого, я знал, что она любит и хотел, что бы она полюбила подаренное мной кольцо. Оно представляло собой три параллельных золотых обода, покрытых ровной линией мелких бриллиантов и спаянных между собой одним крупным овальным рубином. Идеально. Идеально как моя Белла. Купив в соседнем магазине игрушек десяток воздушных шариков разной формы, я поспешил домой. Мой малыш спал крепким и абсолютно безмятежным сном. Раздевшись, я вернулся на наш мягкий, пушистый ковер и, стараясь быть как можно аккуратнее, надел кольцо на его законное место. Спустя полчаса Белла открыла глаза и улыбнулась, застав меня за откровенным любованием ее юным телом.
- Доброе утро, жених, - пропела она своим звонким голосом, - Я люблю тебя.
- Как и я тебя, невеста, - ответил я и, приподнявшись, склонился над ней, страстно целуя в губы. Она охотно ответила на мой призыв, и окончательно подняться с пола нам удалось лишь спустя час.
Я отправился на кухню готовить завтрак, как вдруг услышал громкий крик Беллы. Через секунду я влетел в ванную комнату, готовый к чему угодно, кроме бешеных объятий, с которыми Белла бросилась на меня, как только я переступил порог.
- Оно прекрасно, нет, оно божественно, нет… я не знаю как описать его, Эдвард. Оно моё! Да, я чувствую, что оно создано для меня. Спасибо, любимый.- Только теперь я понял, что именно стало причиной столь бурной истерики Беллы. Кольцо. Она заметила его. Я угадал. Я угодил. Я счастлив.
- Я счастлив, родная, что оно тебе нравится. Ты не представляешь как это важно для меня. Ладно, оставляю тебя с ТВОИМ кольцом наедине, жду на кухне, пора завтракать.
Белла вошла в кухню довольная, словно ребенок на коленях у Санта-Клауса. Поцеловав меня за каждый из десяти шариков, найденных в спальне, она принялась за вафли. Но вдруг посмотрела на меня точно таким же серьезным взглядом, который ввел меня в оцепенение ночью и сказала:
- Но все остальные приготовления я хочу контролировать сама, - и подмигнув, сделала большой глоток кофе.
- Конечно, любимая, все будет так, как ты пожелаешь и тогда когда ты пожелаешь. Я искренне поборю своё желание схватить тебя и увести в Вегас сегодня же. Пусть это будет праздник. Наш праздник. Долгожданный праздник.
Белла сияла от удовольствия, и едва доев, убежала собирать экстренное телефонное заседание «женсовета» в составе Элис, Роуз, Эсме и Рене, конечно же. А я, счастливый и умиротворенный, отправился на работу. Тот факт, что у Беллы не возникло даже мимолетного желания подумать над ответом, вселял в меня уверенность, вдохновлял. Еще бы, та единственная, которую я всегда буду любить, согласилась стать моей женой не раздумывая, сразу - даже не получив кольца. А это в современном мире еще какой показатель искренности…
Подъехав к зданию риелторской фирмы, мы с ребятами зашли внутрь и направились искать Боба Стоуна. Именно он когда-то помог Джасперу, найти идеальное место для его бара, и поэтому был отличной кандидатурой для воплощения моего сюрприза в жизнь. Я хотел открыть для Беллы собственный ветеринарный центр. Я знал, как моя девочка любит свою работу и помнил ее жалобы на то, что в магазине Чарли не так уж много от нее требует. А теперь моя жена (хм, как сладко это звучит «моя жена») сможет всецело отдаваться любимому делу.
Подписав необходимые бумаги и отдав наличные, мы поехали в аэропорт встречать моих родителей и сестру. До часа Х оставалось все меньше времени, а я все сильнее начинал волноваться. В абсолютную панику меня повергла Эсме, которая бросилась мне на шею, едва успев пройти паспортный контроль.
- Эдвард, родной, неужели сегодня. Я просто не могу поверить. Я так рада. Ты стал такой взрослый. Карлайл, ты только представь, наш сын жениться, - проговорив тысячу слов в минуту, она разразилась слезами, поочередно целуя меня то в правую, то в левую щеку.
Отцепить ее, удалось лишь спустя пятнадцать минут, и то, аргументируя это тем, что впереди длинная дорога, а опаздывать мы просто не имеем права.
Эсме всегда была эмоциональной, но за это ее все и любили. Иногда мне казалось, что сердце моей матери безгранично – уж слишком сильно она переживала за окружающих. Поэтому я без малейших сомнений, через пару недель после дня рождения Беллы, повез мою малышку в Форкс. Как я и ожидал, родители с первых секунд полюбили ее, чего нельзя было сказать о Лиззи. Понятно, что моя младшая сестренка не особо радостно отнеслась к появлению второй дочери в семействе Калленов, но постепенно с этим смирилась, теша себя возможностью открыть перед Беллой не лучшие стороны моей биографии: начиная от детских болячек и заканчивая подробным описанием моих любовных похождений.
Спустя два часа мы подъезжали к поместью Чарли Свона. Вернее к тому, что когда-то им было. Я помню, как Белла впервые привезла меня сюда. Я увидел огромный светло-бежевый особняк и подумал о том, что вероятно Чарли и Рене Свон олицетворяют собой образы идеальной супружеской пары времен Кеннеди: идеальные манеры, непременные свитера, повязанные на плечи и бокал мартини в руках. Как же я ошибался. Мне навстречу вышел мужчина, слегка за пятьдесят, в клетчатой рубашке и джинсах, заправленных в ковбойские сапоги. Громко выкрикнув: «Привет моя Беллз», он закружил свою дочь в объятьях. Мать Беллы, тоже не подходила под стереотипы, появившиеся в моей голове. Это была еще достаточно молодая женщина, с ярко рыжими волосами в футболке с Микки-Маусом, и пока она крепко обнимала меня, я сумел рассмотреть четыре серьги, гордо покоившиеся в ее ухе.
Сейчас же, дом Свонов представлял собой сказочный замок, украшенный множеством лент и цветов. В пруду напротив главного входа плавали белые лебеди, а чуть поодаль расположился огромный белый шатер и множество изящно украшенных столиков, за которыми должны с комфортом разместиться около трех сотен наших гостей.
- Элис, - хором сказали мы с Джаспером, и дружно рассмеялись. Да, этот маленький эльф превзошел сам себя.
Выгрузив вещи, мы увидели, хозяина дома, спешившего к нам на встречу.
- Наконец-то, Эдвард. Эти женщины скоро сведут меня с ума! - поздоровавшись со всеми и крепко расцеловав Эсме, Чарли добавил, - Мне срочно нужно выпить, Карлайл, будь другом составь мне компанию. Как я узнал, мы не понадобимся раньше восьми часов.
- С удовольствием, - ответил отец и, прихватив свой кейс, отправился с Чарли в кабинет. Даже удивительно, как быстро эти двое нашли общий язык.
Пока мы с ребятами заносили чемоданы в дом, Эсме успела убежать в комнату Беллы, откуда доносился громкий звонкий смех наших любимых женщин. Мы же, решили отправиться в бильярдную и снять напряжение партией в пул. Но не тут-то было, стоило взяться за кий, как раздался пронзительный крик Роуз:
- Эдвард Энтони Каллен, живо тащи свою задницу наверх. И задницы своих непутевых шаферов тоже. Я не шучу.
- Лучше поторопиться, а то беды не миновать, я-то знаю, - сказал нам Эммет и покорно побежал в комнату жениха.
Мы последовали за ним. Переодевшись под жестким контролем Роуз, братья Хейл отправились встречать гостей, а я нервно закурив, стал наблюдать с балкона за вереницей подъезжающих авто. Я думал о том, что сейчас чувствует моя Белла: волнуется ли она или может боится? А вдруг жалеет? Нет… за этот долгий год я понял главное, моя малышка так же как я верит, что нас свела судьба. Я как сейчас помню нашу первую ссору. Мы прожили около месяца под одной крышей: нам некогда было следить за бытом, смотреть телевизор или ругаться, поскольку каждую свободную минуту мы любили друг друга - то страстно, то нежно, но главное искренне и взаимно. Но в один из наших «семейных» вечеров, раздался стук в дверь и на моем пороге возникло блондинистое длинноногое привидение из моей бурной молодости – Таня Денали. Мы познакомились с ней еще в Форксе, потом вместе учились в колледже. Мы никогда не были парой. Она любила меня, я не любил ее. Был лишь секс. В такой ярости я видел Беллу впервые, она подошла ко мне и, подарив оплеуху, убежала прочь из квартиры. Я кое-как выпроводил Таню, пытаясь донести до ее крошечного мозга, что в моей жизни осталось место только для одной женщины, которой я намерен быть верным до гробовой доски, и убежал ее искать. Ночь. Тишина. Дыхание. Мысли. И бесконечная палитра чувств. Третья сигарета, а легче не становится. Я обзвонил всех друзей, я объездил полгорода, я уже почти потерял надежду, когда увидел ее сидящей на пороге нашего дома – такую замершую и заплаканную. «Я не отдам тебя ей» - тихо произнес мой ангел и бросился мне в объятья. Моя маленькая, беззащитная, но жутко гордая и упрямая девочка. Я поднимаю ее на руки и говорю: "Ну, почему же ты не выслушала меня, родная? Как же ты не поймешь, что больше нет тебя и меня, теперь и навсегда есть только мы, как в вечных клятвах «в болезни и здравии, горе и радости, богатстве и бедности»… только мы". Остаток ночи я как мог доказывал Белле, что всецело принадлежу только ей. Я умолял и клялся, смотря в ее необыкновенные серые глаза, я признавался в любви и обещал счастливое будущее, покрывая поцелуями каждый миллиметр желанного тела. А наутро мы поняли, что ревности нет больше места среди наших чувств, и не потому, что мы безразличны друг другу, а потому, что абсолютно уверены в собственной судьбе.
Из раздумий меня вывел голос Карлайела, положившего руку мне на плечо:
- Не волнуйся так, сынок, это самое правильное из принятых тобой решений. И ты сам это знаешь.
- Да, знаю, – уверенно ответил я и, обернувшись, крепко обнял отца.
- Думаю нам пора, - сказал он и подтолкнул меня к двери.
- Пора, - подумал я и улыбнулся, - Давно уже пора.
Она не просто шла по проходу, она плыла, нет, она летела ко мне на встречу. Ее серые сияющие глаза, не отрываясь, смотрели на меня, а чуть приоткрытые в улыбке губы манили и завораживали. Шаг, второй, третий и Чарли бережно кладет ее руку в мою. Я слегка пожимаю ее и веду ближе к алтарю, где спустя двадцать минут и две наполненные бесконечной любовью клятвы, мы становимся мужем и женой, мистером и миссис Каллен.
Я на всю жизнь запомню каждый момент того вечера. Наш обмен кольцами: ее дрожащие и мои уверенные, но слегка влажные руки. Наш первый супружеский поцелуй: нежный и страстный, относительно недолгий, но в тоже время бесконечный. Наш первый танец: воздушный, элегантный вальс в котором я кружил мою Беллу, словно принцессу из диснеевского мультфильма. Наш десятиэтажный торт: которого хватило бы на в два раза большее количество гостей, но который стал опофиозом воплощения детской мечты моей малышки.
Я буду помнить, как плакали наши матери и подруги, как гордились нами наши отцы и друзья. Я буду помнить, как метко Белла запустила свой маленький белоснежный букет четко в руки Розали, а я в свою очередь отправил кружевную подвязку, снятую зубами с ноги возлюбленной, прямиком в лицо Джаспера. Я буду помнить закат, который опустился на землю как раз в тот момент, когда мы с Беллой зашли на танцпол. Все было продуманно и спланировано идеально: цвета и музыка, время и место. И любой из присутствующих, даже такой циник как Эммет, в этот вечер ощущал себя героем волшебной сказки.
Но главное, что я никогда не забуду - Белла. Моя Белла в образе прекрасной невесты. Моей невесты: белоснежное шелковой платье на тонких бретелях, струящееся, словно тонкая дымка и приоткрывающее от колена ее великолепные ноги, обутые в аккуратные серебряные босоножки; каскад каштановых волос собранных с одной стороны изящной заколкой из живых роз; тонкие ажурные перчатки, слегка прикрывающие ее хрупкие ладони. Она была великолепна, и в то же время проста. Он была нежна, и в тоже время сексуальна. Она была настоящей, и в то же время фантастической.
Не успели часы пробить полночь, как мы под дождем из риса и конфетти, распрощавшись с родными и друзьями, устремились в наш медовый месяц, тщательно спланированный мной в тайне от Беллы. Уже в лимузине, по дороге в аэропорт, я улыбнулся своей жене, крепко сжал ее ладошку, почувствовав твердый обод тонкого обручального кольца, и тихо сказал: «Белла, ты теперь – моя жизнь…».