Изабелла сидела в библиотеке на диване и смотрела на пляшущий огонь в камине. Хотя на ее коленях и лежала раскрытая книга, она не прочитала в ней ни строчки. Все ее мысли занимала Розалинда и то, что с ней произошло.

Она помнила ее покрасневшие глаза и слова, срывающиеся с губ. Свой ужас и смятение при мысли о реакции Эдварда и его отца. Потом потрясение и вину от облегчения, когда Розалинда попросила ничего не говорить им.

Она не знала, кто это был. Ее застали врасплох. Но от этого было не легче. Потому что ее честь была потеряна, судьба разрушена, а будущее неясно.
Когда Изабелла смотрела на свою золовку, то воображение рисовало ей картину раскаявшейся гордячки, которая хочет извиниться за все обиды, что вольно или невольно нанесла другим. Как же она была разочарована, когда реальность преподнесла с той стороны лишь ожесточившуюся боль.

- Я прошу тебя никому ни о чем не говорить.

- Я…

- Никому… прошу.

- Я и не собиралась, но… Что ты будешь делать дальше?

Закономерный вопрос, учитывая, что теперь репутация Розалинды была под угрозой. Та пожала плечами.

- Я не знаю… просто спрячь ее.

Изабелла сжала руками свернутую ткань.

- Хорошо, я все сделаю. Только…

- Давай без советов, - огрызнулась золовка, но тут же опустила плечи. - Прости…

Изабелла встрепенулась и проговорила:

- Нет, нет, не извиняйся. Даже хорошо, что ты так… говоришь. Тебе сейчас надо собраться с силами и не показать окружающим перемену в себе и своем поведении. Мой муж очень проницателен.

Розалинда хмыкнула.

- Джордж более проницателен, чем мой брат. Боюсь, сестра, любовь к нему зашорила тебе глаза.

Она помолчала, затем проговорила:

- Хорошо, что мне это не грозит. Все эти слюни, сопли и романтические вздохи мне не нужны.

- Как ты можешь так говорить! - потрясенно сказала Изабелла. - Я уверена, найдется человек, который…

- Я не хочу этого!

Розалинда поднялась и подошла к окну. Вся ее фигура потускнела на фоне темного окна. Даже неровный свет от свечи не придал ее облику цветности. Когда-то величественная леди Каллен сейчас казалась лишь призраком самой себя.

- Знаешь… - еле слышно произнесла она. Изабелле даже показалось, что ей послышалось. - Мне… мне вначале было больно, но потом… Ты ведь понимаешь?

- Ммм… - Изабелла растерялась до такой степени, что не могла связно ответить. Она покраснела от этой непрошеной откровенности. Ее неловкость усилилась в несколько раз.

- Думаю, ты чувствовала то же самое, когда впервые… ну ты понимаешь…. - Розалинда повернулась к ней, но тут же озадаченно нахмурилась испуганному выражению на лице невестки. - Что?

- Разалинда… - Изабелла еле собралась с мыслями. - Тебя ведь… Это нельзя сравнивать… Я любила мужчину, с которым…

- В смысле, любила? Вы не так долго знали друг друга перед свадьбой, и я точно знаю, что он просто выбрал тебя наугад, когда отец предоставил ему выбор.

- Наугад? - Изабелла побледнела.

Она помнила, как Эдвард говорил ей, что выбрал ее, потому что она показалась ему послушной и тихой. Но вот таким образом… Неужели это правда?

Ее сердце жило крохотной надеждой, но Розалинда не оставила шансов:

- Да, тыкнул пальцем. Он мог спокойно выбрать и другую. Поэтому не говори мне о любви. Все это миф. Необходимость, обстоятельства, привязанность, вот и все, чем удерживаются отношения между мужем и женой… Ах да… еще состояние и наследники…

Ее речь оборвалась, и когда Изабелла подняла глаза, он увидела, как Розалинда посмотрела вниз и неосознанно положила руку на живот.

- Господи…

Она вскочила и, подойдя к золовке, положила руку ей на плечо:

- Возможно, все пройдет без последствий.

- Возможно, - глухо проговорила Розалинда, потом посмотрела на нее: - Вы ведь с братом уже полгода живете вместе, но ты еще не понесла. Ведь так?
Изабелла подтверждающее кивнула головой, хотя ее сердце сжалось в тугой комок. Видит Бог, как ей хотелось обратного, но терпение – одна из добродетелей, поэтому она подождет. Тем более, что Розалинда верит в то, что у них с Эдвардом полноценная супружеская жизнь. Ни за что и никогда она не выдаст их тайны. Это касалось только их двоих.

Стремясь побыстрее уйти от щекотливой темы, она вернулась к насущному:

- Я спрячу так, что не найдут. Потом придумаю, как ее можно уничтожить.
Г
лаза Розалинды полыхнули злым огнем, наткнувшись на ткань в руках Изабеллы.

- Я не могла отдать ее слугам, не могла спрятать, потому что ее могут найти. Ее вообще не должны связать со мной, если найдут.

- Понимаю. Я ее спрячу, Розалинда, как и обещала.

Та вздохнула и повела плечами.

- Я хочу забыть это, как страшный сон. Будто ничего и не было. Вот просто не было и все…

Изабелла отвела глаза от огня и покачала головой, понимая, что Розалинда вряд ли забудет все, что с ней произошло. Душа была не на месте, понимая, что где-то рядом ходит тот, кто так бесчестно поступил с ее золовкой. И она не знала, кто это с ней сотворил. Что если он опять это сделает? Изабелле очень хотелось рассказать все мужу, чтобы снять хоть часть того груза, который ей приходилось нести. Господи, как же все это тяжело!

Не успела она подумать об этом, как открылась дверь, и Эдвард вошел в комнату, сразу заполнив пространство своей энергией и едва сдерживаемым нетерпением. Увидев жену, он сразу расплылся в улыбке, такой широкой, что только бесчувственный человек не ответил бы тем же. Подойдя к ней широкими и быстрыми шагами, он опустился рядом с ней на колени и прижался ртом к ее губам, вырывая у нее мурлыкающий стон. Она выгнула спину, предвкушая новые ласки, но вдруг замерла и отстранилась, вспомнив слова Розалинды, отравившие ее сердце.

«Я точно знаю, что он просто выбрал тебя наугад, когда отец предоставил ему выбор»… Эти слова Изабелла запомнила с ужасающей ясностью и не могла избавиться от яда, проникшего в ее кровь.

- Что такое? - Эдвард внимательно посмотрел на нее, пытаясь понять, в чем причина изменившегося поведения.

- Нет, ничего, - она отвела глаза, не желая казаться глупой и ревнивой особой, которая не ценит то, что у нее есть.

- Изабелла… - его тон стал тверже, и она поняла, что он намеревается добиться от нее ответа. Боже помоги, что же ей делать…

- Я… что-то нехорошо себя чувствую.

Эдвард забеспокоился.

- Тебе плохо? Я пошлю за лекарем! - Он вскочил на ноги и крикнул слугам: - Эй, кто там! Немедленно пошлите за Боулвордом! Леди Каллен плохо!

- Нет! Нет, Эдвард! Все скоро пройдет, не надо лекаря. - Она потянулась и взяла его за руку.

- Но милая… - он проникновенно посмотрел на нее и прикоснулся к ее щеке. - Ради тебя я сделаю что угодно. Ты – свет моей жизни.

«Неужели?» - подумалось ей. «А если бы ты выбрал другую, может, и она бы смогла озарить твою жизнь. Правда, другим светом.» От этой пришедшей мысли ее сердце сжалось в тугой комок. Слезы, некстати подступившие к глазам, грозились пролиться неудержимым потоком.

- Да что же происходит?! - запаниковал Эдвард, увидев влажные ресницы. - Тебе больно? Я настаиваю на приезде лекаря!

- Нет. Все хорошо.

- Черта с два хорошо. Я сам за ним поеду!

- Эдвард! - она поднялась и обхватила его лицо руками. - Почему ты мне не веришь? Я же сказала, что все пройдет.

- Потому что я слишком люблю тебя, чтобы оставить все как есть.

Она замерла на месте, будто слово на букву «Л» было заклинанием оцепенения. Она почувствовала, как обида потихоньку растворяется в ее теле, оставляя лишь вкус горечи. Но, тем не менее, горечи.

- Изабелла? - Эдвард смотрел не нее, дожидаясь ответа. Затем, не дождавшись, встряхнул за плечи. - Изабелла!

Она подняла на него глаза. Предательская слеза скатилась по щеке, упав на синий шелк платья.

- Любишь? - еле шевеля губами, прошептала она. Ей хотелось глубоко вздохнуть, но легкие как будто свела судорога. - Ты не думаешь, что это произошло слишком быстро с женщиной, выбранной наугад?

- Что? - он не верящим взглядом уставился на нее. - Изабелла, да что с тобой?

- Ничего. - Она мотнула головой, жалея о вырвавшихся словах. Он же не скрывал, что выбрал ее, думая, что она совсем другая по характеру. И он отталкивал ее до последнего времени, не желая причинить боли или давать ложные надежды. И вот она, как маленькая обиженная девочка, расстроилась из-за язвительных слов Розалинды, отыгравшейся на ней за свою сломанную жизнь.

Изабелла очнулась от самоуничижительных мыслей, когда его руки крепко обхватили ее и прижали к широкой груди. Она непроизвольно вдохнула его притягательный аромат и расслабилась, прильнув сильнее. Глупая, какая же она глупая… Глупые обиды, глупая ревность, глупые слова. Если обстоятельства не смогли разрушить их брак, то она вполне способна разрушить его сама, своими руками.

Она нервно вздохнула и обняла Эдварда за шею, притянув его губы к себе. Это было и извинением и молитвой, и обещанием оставить ненужное прошлое позади. А для этого ей самой нужно было сделать шаг вперед. Произнести то, о чем говорило ее сердце. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Каждый вздох.

- Я тоже тебя люблю, - выдохнула она и замерла в ожидании.

У Эдварда перехватило дыхание. Он еще крепче прижал ее к себе, его руки и тело дрожали от переизбытка эмоций. Он так ждал этих слов все это время, и когда это произошло, его ум не мог справиться с тем, что он услышал. Быть любимым – просто прекрасное ощущение, но быть любимым этой женщиной – двойная эйфория.

Он зажмурил глаза и пропустил через себя поток радости от ее слов. Его тело напоминало струну, натянутую нежной рукой. Он был счастлив как никогда в своей жизни. За все, что он пережил, ее любовь стала наградой, сладостным призом и осуществившейся мечтой.

Эдвард поднял ее голову и посмотрел в глаза. Их взгляды пересеклись, и Изабелла с отчетливой радостью поняла, что этот момент стал переломным в их жизни. Не было больше тайн и недомолвок, не было обид и злости. Только счастье в большом-большом кувшине их жизни.

- Господи… - прошептал Эдвард. - Я так давно ждал этих слов.

- Прости меня… - пробормотала она, внезапно устыдившись саму себя.

- За что?!

- Я давно хотела их сказать, но сдерживалась, потому что…

- Да? Говори же…

- Потому что… потому что не была уверена во взаимности.

- Глупенькая моя жена… - улыбнувшись, он прижал ее голову к своей груди, а сам положил на нее подбородок. Покачиваясь из стороны в сторону, он и успокаивал ее и давал уверенность в них двоих и в их будущем.

- Я рада быть твоей глупенькой женой, - поговорила она, и широкая улыбка озарила ее лицо.

Он отстранился и посмотрел на нее, лаская взглядом.

- Ты мое сокровище. И никто не отнимет тебя у меня.

Она хмыкнула.

- Я никуда не собираюсь, лорд Каллен. Так что, успокойтесь.

Эдвард нахмурил брови.

- А как твое самочувствие? Ты говорила…

- Все хорошо. Я же сказала, что это пройдет.

Он поцеловал ее и снова крепко прижал к себе. Изабелла закрыла глаза и просто позволила себе купаться в своем счастье. Тревожные мысли о Розалинде никуда не делись, но были отложены на дальние полки сознания. На время.

Розалинда шла по тропинке вдоль реки, думая о своей жизни и том невеселом положении, в котором она оказалась. На самом деле ей было глубоко все равно, что она потеряла девственность таким образом. Единственное, что ее не устраивало, что это могло отразиться на ее репутации в обществе, к которому она принадлежала по праву рождения. Ей нравилось высокое положение и то, что оно давало. При одной только мысли, что она может лишиться всего и сразу, Розалинда приходила в бешенство и неистовство. Никто, никто не должен знать о том, что с ней произошло. Хотя… Изабелла знает. Но она наивная простушка. Ее задобрить ничего не стоит. Она что-нибудь придумает, и невестка будет не в счет. А вот Эмметт…

Ее тело ответило дрожью на это имя. Он сделал ей больно, напугал ее, но вместе с тем ошеломил новыми ощущениями. Невероятно, но вспоминая то, что было, она не переживала боль, а чувствовала как перекатываются мускулы его твердого тела, как сильно он прижимается к ней, не в силах остановиться от задуманного.

Розалинда покачала головой, понимая, что мыслит неправильно и чуждо тому воспитанию, что получают девушки знатных семейств. Но она с самого рождения отличалась от толпы трепыхающихся созданий, обладая железной волей и сильным характером. Ее отец не стремился смягчить ее природные склонности, добавив в эту мешанину высокомерие и гордыню. Все не так уж и плохо, как считала сама Розалинда. Ее все устраивало и позволяло жить так, как она хотела. И вот теперь… Теперь стоит все взвесить и сделать следующий шаг обдуманно, чтобы еще больше ничего не испортить. Она все еще принадлежала к знати, а это давало больше возможностей и…

Розалинда остановилась как вкопанная, заметив Эмметта, убиравшего сено рядом с конюшней. Она задержала дыхание, как будто бы это могло помочь ей стать незримой тенью и проскользнуть мимо него незамеченной. Непроизвольно облизывая губы, она смотрела, как конюх выверенными размашистыми движениями машет вилами. Его спина была напряжена, ноги твердо стояли на земле, а на руках бугрились мышцы. Он был мощным и полным животной силы. Розалинда сглотнула и решила отступить, пока не совершила глупость. И как назло в этот момент Эмметт выпрямился, чтобы отдохнуть, и повернулся к ней лицом. Она не успела шевельнуться, как он заметил ее и замер на месте. Его взгляд прошелся по ее телу и остановился на лице, явно выискивая признаки разрушения или скорби. Обнаружив интерес и толику злости, он не мог скрыть удивления и прищурился. Розалинда гордо приподняла подбородок и прошла мимо, желая оказаться от него как подальше, так и ближе, чтобы провести пальцем по тугим мускулам, попробовать их языком… Боже, да что это с ней?..

Она покачала головой и поспешно направилась в сторону дома, чтобы избавиться от навязчивой идеи и нелепых мыслей. Розалинда почти бегом преодолела расстояние до дома, и когда он оказался в пределах видимости, выдохнула с облегчением. И поразилась самой себе. Она смотрела в лицо соблазну, практически касалась его, но сумела уйти, не поддаться. Это искушение было одето в личину злодея с мрачной душой и черным сердцем. Но он притягивал как магнит, поменявший полярность – то, что должно быть минусом, неожиданно стало плюсом – и манил к себе вопреки всему.

Встряхнув головой, чтобы отогнать неприличные мысли, она вошла в дом и направилась сразу в гостиную, где в мирной тишине Эдвард и Изабелла занимались каждый своим делом. Он сидел за бюро и строчил какие-то письма, видимо, распоряжения. А она читала, время от времени поглаживая Джорджа за ухом, от чего у того от удовольствия закатывались глаза и вилял хвост.

Розалинда им коротко кивнула и, не говоря ни слова, расположилась у окна. Ей нравилось смотреть в уюте комнаты на раскачивающиеся деревья и сгущающиеся тучи. Казалось бы, погода соответствовала ее настроению – бурлению мыслей и мятежу в душе. Она задумчиво наблюдала за меняющейся погодой, погрузившись в свои думы. И даже неожиданно раздавшийся шум за пределами комнаты не сразу привлек ее внимание.

Чьи-то торопливые шаги и громкие голоса заставили недоуменно переглянуться всех присутствующих. Джордж возбужденно гавкнул, но был пристыжен хозяином.

Дверь с шумом распахнулась, и взъерошенный слуга, поклонившись, торопливо доложил:

- Милорд Карлайл, сэр.

Все тут же поднялись, а Розалинде показалось, что она сейчас упадет в обморок. Отец здесь? Но почему? Ему рассказали? Неужели Изабелла?

Она смертельно побледнела и оперлась рукой о стол. Ноги ее не держали.

Появление маркиза Каллена, державшегося в своей горделивой манере, привнесло оживление в их застывший пантеон. Поклоны и приветствия сменили изумленную тишину. А затем его хорошо поставленный голос взорвал ее подобно грохоту орудий.

- У меня неприятные новости, - он выдержал паузу. - Объявлена война с Испанией, и Англия вступила в войну.

Изабелла ахнула, и холодные глаза Карлайла остановились на ней. Эдвард подошел к своей жене, взяв ее за руку.

- Это, конечно, ужасающие новости, - заметил он. - Но я не понимаю. Ты ради этого проехал столько миль?

- Нет, сын. Есть еще кое-что, с чем я хочу разобраться. И я приехал не один.

Розалинда уже была близка к истерике.

Карлайл встал с места и открыл дверь:

- Прошу вас. Заходите, виконт.

Появление виконта де Моубрея заставило напрячься молодую пару. Эдвард стиснул зубы, а Изабелла, побелев лицом, вынуждена была опереться на его руку.

- Всем доброго дня, - нахально осклабился Джеймс, помахивая тростью.

Карлайл, охватив взглядом все полуобморочное семейство, со значением произнес:

- По-моему, вам рады, Моубрей.

Тот, криво усмехнувшись, согласно кивнул головой.

- И я так думаю, милорд. Эдвард, ты ведь поприветствуешь старого друга?

- Что происходит? - процедил последний, требовательно посмотрев на отца.

Тот ответил твердым взглядом.

- В свете новой политической обстановки, я по-другому смотрю на заключенный тобою брак. И согласно дошедшим до меня сведениям, твоя жена тебе все еще не жена. Не так ли, Моубрей?

- О да, сэр. Готов дать голову на отсечение.

В этот момент Эдварду показалось, что его счастье разбилось как хрустальный бокал, который за ножку держал его отец. С громким звоном и треском он разлетелся на осколки, заставив сердце замереть посреди удара. Но это его уже не заботило, потому он железной хваткой вцепился руками в горло Джеймсу.