– В следующий раз просто задержи дыхание, когда почувствуешь приближение оргазма. Тебе не потребуется ничего пояснять, Белла. Лишённые одного, твои остальные чувства обострятся. Переложи тот же принцип на секс или на любое другое чувство, и твоя разрядка переплюнет твоё воображение.

Белла глядела на подруг в изумлённом молчании, пока те согласно кивали. Она понимала, что Элис говорит из личного опыта, однако с трудом постигала сказанное ею.

Идея задержать дыхание была столь… пугающей.

А также извращённой.

Девушки перевели внимание на ассортимент корсетов, висевших вдоль стены. Аромат кожи овладел ими сразу же на входе в магазинчик, однако сейчас в ноздри подруг проникал запах явной нерешительности Беллы.

Хватить трусить, девчонка. Ты знаешь, что ему это очень понравится.

– Белла, представь, как тебя стягивает, как ткань сжимается вокруг тебя, в то время как ты – вокруг него. Та-ак туго. Думаешь, стали бы мы вводить тебя в заблуждение? Или лгать? Вижу, ты колеблешься. Ты сомневаешься в нас?
– Нет, Розали, я не сомневаюсь в тебе. Просто не знаю, моё ли это…
– Это подходит каждой женщине. Я говорю тебе: ему особенно подойдёт. Ты уже это знаешь. По крайней мере, попробуй разок. Ты не поверишь, насколько хорошо в корсете. Я бы носила свой каждый день. Да я бы жила в нём…

Речь подруги сменилась затянувшимся молчанием, в то время как взгляд Розали переместился на конкретный корсет.

– Вот этот, с металлическими кольцами. Примерь-ка его. Клянусь, Белла, потом ты нас отблагодаришь.

Элис возбуждённо запрыгала, энтузиазм в её голосе пробил брешь в оробелости Беллы.

– Анжела, можем мы примерить вот этот?
Белла неверяще смотрела на друзей. Она никак не могла взять в толк, как методично и дотошно они умудрились испортить ей воскресное утро.
– Не верю вам, сучки. Вы солгали насчёт позднего завтрака, и я оказалась…
Девушки выхватили корсет из рук Анжелы и толкнули Беллу к примерочной в конце зала.
– Если ей потребуется, мы можем добавить несколько обычных или д-образных колец спереди или сзади! – выкрикнула Анжела.
Розали засмеялась во весь голос, крича в ответ:
– Этих достаточно, как считаешь? Белла не дошла до крайностей… пока что.
– Пока что…
Белла озадачилась, в то время как Розали с Элис обменивались неким пониманием, загадками, заканчивая друг за друга предложения.
– Пока что?
Голос Беллы преисполнился дрожи и непонимания.
– Пока что. Тебе полюбится это, Белла. Эдвард умрёт при виде тебя в корсете. Клянёмся в тебе.

Дверь захлопнулась – щёлкнул замок, запах кожи распространился по небольшому замкнутому пространству. Несколько минут спустя Белла, стоя в окружении подруг, восхищающихся её отражением в зеркале, она поняла. Дело было не в запахе кожи или в боязни, а в чувственном соблазнении. Аромат тайны, аромат ещё не познанной ею жизни.

Эдвард умрёт… от удовольствия.

Белла понимала, что до неё у Эдварда было много девушек. Его вкусы и эксперименты до отношений с Беллой отличались изощрённостью. Год назад он клялся ей, что доволен относительной неопытностью Беллы, однако она понимала, что отличалась от него. Эдвард заявлял, что ситуация его устраивает, но Беллу это не убеждало.

Особенно в последнее время, когда секс стал немного скучным, по её меркам.

Именно поэтому в конечном счёте потребовалось немного увещеваний со стороны Роуз и Элис, чтобы загнать Беллу в эту примерочную. Ей не терпелось удивить покупкой Эдварда. Её подруги уверяли, что четыреста долларов – стоящие вложения в отношения, и Белла надеялась, что они правы.

Глубоко в душе она не сомневалась в этом.



Белла держала тяжёлую кожу дрожащими руками, металлические кольца бренчали, пока она пыталась совладать с нервами.

Чёрную шнуровку ослабили Роуз с Элис ещё в магазине, подготавливая для первой носки.

Побаловать Эдварда, да и себя, чем-то непривычным, если те сучки не наврали ей.

Неожиданностью стал Эдвард, разбиравший её вещи, пока Белла мылась в душе с дороги. Несколько минут спустя она вышла, застав своего парня, благоговейно державшего корсет; его взгляд потемнел от похоти, а тело оцепенело в удивлении.

Эдвард приподнял голову, смотря на Беллу, – развратный призыв явственно читался на его лице.

Он протянул корсет Белле:

– Прошу.

Голос мужчины вожделенно хрипел, корсетные кольца подрагивали от несдерживаемого желания.

– И, Белла… я хочу затянуть корсет. Оставь шнуровку мне.

Белла взяла корсет одной рукой, другой прикрывая полотенцем тело и понимающе улыбаясь.

Взяв корсет подмышку, она потянулась к сумке на полу. Её содержимое шло в комплекте с корсетом.

Так Белла оказалась в ванной, нервничающая и в раздумьях о своих дальнейших действиях. Она взяла корсет на отдых в выходные, однако не решалась надевать его.

Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, Свон. Отыщи в себе чертовку и заставь распутных девок гордиться тобой.

Белла потянулась к сумке, вытаскивая оттуда вещи, надевая крохотные чёрные кружевные трусики и легко погружая ступни в чёрные туфли на шпильке.

Девушка положила корсет на туалетный столик, расстёгивая молнию. Взяв корсет и надев его на рёбра, она поднесла молнию к пупку, вставляя ограничитель в замочек.

Зубчики громко соединялись, пока Белла решительно застёгивала корсет, окружая себя прохладной, тугой оболочкой.

Она с трепетом смотрела на собственное отражение в зеркале. Даже без шнуровки её спина держалась ровно; корсет удивительным образом преобразил её талию и декольте. Тело Беллы менялось на её глазах, как тогда в магазине.

Ей не терпелось увидеть реакцию Эдварда.

Девушка рванула дверь на себя; цокот каблуков аккомпанировал её колотящемуся сердцу.

Грудь Эдварда заметно поднималась и опускалась, пока Белла крадучись шла к нему.

Дрожащая рука мужчины потянулась к шее Беллы, хватаясь за волосы на её затылке и перекидывая их через её плечо.

– Развернись и наклонись вперёд, Белла. Упрись руками о кровать.

Эдвард встал позади девушки, вжавшись эрекцией ей в ягодицы.

Обжигающие кончики его пальцев прошлись по плечу Беллы, спускаясь вниз по оголённому позвоночнику, останавливаясь в начале шнуровки корсета. Он провёл пальцем по втулкам и завязкам, решительные пальцы скользил под его пальцами. С каким почтением относился Эдвард к мастерской работе, трепетно лаская кожу ягнёнка.

Дыхание мужчины коснулось нагой спины Беллы, пока он безмолвно спускался вдоль её спины.

Медленно. Целенаправленно.

– Восемнадцать.

Белла вопросительно оглянулась на парня. Она тоже сосчитала люверсы, гадая, что они значат для Эдварда. Девушка беспокоилась, что петли будут досаждать Эдварду и что ей следовало купить корсет без шнуровки.

– Восемнадцать. Восемнадцать люверсов, Белла. У меня есть восемнадцать шансов, чтобы завернуть идеальный подарок, укрыть твои многочисленные добродетели этим пьяняще-грешным шедевром. Ты готова?

Шёпот Эдварда налился обещанием.

Белла согласно кивнула, возбуждение засочилось меж её ног.

– Один.

Эдвард протянул завязки через верхние отверстия, сжимая твёрдые чёрные шнурки в месте пересечения, максимально туго их стягивая.

Рёбра Беллы оказались схвачены прохладной кожей, а грудь приподнялась.

– Два.

Затягивание усиливалось, по мере того как тело девушки сжималось.

– Три. Этот сдавит твою диафрагму. Как считаешь, сможешь дышать в корсете, Белла?
– Да.
– Я буду утягивать его до самой талии. Если, конечно, ты хочешь именно этого…
– А разве не этого хочешь ты, Эдвард?

Он наклонился вперёд, проводя языком вверх по хребту Беллы, пока не упёрся щекой в левое плечо девушки. Возбуждением вдавливаясь в щель между скрытыми кружевом ягодицами Беллы. Она толкнулась ему навстречу в поисках большего трения.

Эдвард зашипел, согнутыми пальцами правой руки стискивая четвёртое скрещение тесьмы. Его большой твёрдый член тёрся об округлую попку Беллы, жаждущую внимания и пульсирующую.

– Разве вопрос в том, чего хочу я, Изабелла? Четыре…

Корсет медленно смыкался вокруг её кожи. В ответ на ощущения Белла оглянулась на Эдварда, ухмыляясь.

– Пять.

Эдвард замедлил спуск, давая Белле время привыкнуть к новому ощущению сжатия.

– Я уже отдался в рабство, пленённый зовом твоих изгибов, но ни одна фантазия об этом не сравнится с тобой в этой реальности. Ты сводишь меня с ума от дикого желания. Втяни воздух, Белла… Шесть…

Она громко застонала. Усмешка на её лице появилась явно не из-за дискомфорта.

– Когда я затягиваю сильнее, что ты чувствуешь?
– Я полагала, что почувствую себя несвободной, слишком зажатой, без возможности нормально дышать, но…
– Но?
– …Ничуть, меня это не ограничивает. Ты контролируешь моё дыхание, мою осанку…
– …Ты контролируешь меня, любимая. Ту часть, что так страстно желает тебя сейчас, и я сомневаюсь, что выдержу… Семь.
Руки Эдварда дрожали от возбуждения.
– Одна только фантазия о тебе в коже уже, по сути, провокация. Но от тебя, нагнутой передо мной, уже захватывает дух… Восемь.
– Твои формы стали ещё соблазнительнее, округлее – словно призывают меня дать тебе желаемое… Девять.
Стон опять сорвался с губ Беллы, возбуждённой тем, что своим нарядом она заводила Эдварда.
– Обещай мне, что снова наденешь корсет, днём, под одеждой. Можешь носить его целый день, ощущать, как моё присутствие плотно окружает тебя на протяжении всего дня. Остов корсета будет проглядывать под одеждой, шепча обещания, дразня, моля меня… Чёрт, Белла, только подумай об этом… Десять.
– Слушая тебя сейчас, Эдвард, я впервые осознаю наглядную власть возлюбленных друг над другом. Скучные уловки банальны в сравнении с тобой, таким возбуждённым.
– Воспоминание о тебе, распростёртой передо мной в таком виде, будет преследовать меня во снах. Ты понимаешь, что я опять попрошу об этом, не так ли, Белла? Одиннадцать…
Белла выгнула спину от напряжения и подняла бёдра навстречу Эдварду.
– Думаю, я рассчитываю на это. Я чувствую себя живой, Эдвард. И такой возбуждённой.
– Твоя похоть осязаема, как и жар твоей плоти, молящей меня вдохнуть свою вторую половинку. Двенадцать…
С каждой секундой голос Эдварда слабел:
– Можешь представить, что творишь со мной, Белла? Я хочу утонуть в тебе. Своим видом ты сводишь меня с ума. Мне хочется глубже погрузиться в тебя. Сможешь принять меня целиком, Белла? Захочешь ли? Тринадцать…
– Я люблю тебя таким, какой ты есть, Эдвард. Без остатка… даже твои тёмные стороны, тени, которых я пока что не понимаю.
Эдвард дико усмехнулся; признание Беллы скрепило её судьбу столь же крепко, как застывшие в ужимающей, беспощадной тяге завязки.
– Чем дольше я воздерживаюсь от чего-то, тем сложнее мне остановиться, когда я приступаю к делу. Пугает ли тебя, как сильно ты мне нравишься в этом корсете? Четырнадцать…
Белла звонко рассмеялась, понуждая Эдварда остановиться, грудь девушки тяжело вздымалась в упругой коже наряда.
– Я не боюсь. Сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не умолять тебя поспешить, показать мне, позволить показать тебе, что ты делаешь со мной…

Сильную эрекцию Эдварда свело судорогой у промокшего входа в тело девушки. Он вдавил материал в её щель, кружево заелозило о чувствительную кожу.

– Белла, никогда недооценивай то, насколько сильно я ценю отложенное удовольствие, когда речь заходит о тебе. Восхитительная пытка неторопливых движений… Пятнадцать.

Дыхание Эдварда стало неровным, через кожу корсета Белла ощущала его дикое, лихорадочное сердцебиение.

– Россыпь звёзд в небе не сравнится с тем, как я люблю тебя, Белла. Но как эта кожа контрастирует с твоей бледной кожей, чёрная ночь против чистейшего света… Безукоризненно чистая светотень… Игра света и теней безжалостно дразнит меня… Твои изгибы – услада для моих голодных глаз, а мой грёбаный голод по тебе едва сдерживаем. Шестнадцать…
Эдвард замер, понизив голос:
– Когда я освобожусь, Изабелла, когда прекращу это мучительное ожидание, то погружусь глубоко в тебя, выливаясь оттуда затем… Семнадцать.
Голос Эдвард был чуть выше шёпота, дыхание дразнило затылок девушки.
– Я потеку по твоим бёдрам, оставляя след моей мучительной разрядки и невообразимого вожделения тебя. Восемнадцать, Белла.

Большими пальцами Эдвард затянул последние два шнурка, предельно сужая талию Беллы. Со свистом шнурки прошли сквозь петли, когда Эдвард решительно связал их и закрепил свой шедевр тугим бантиком. Бледная кожа Беллы проглядывала сквозь скрещённые чёрные тесёмки и кожу, вызвав у мужчины гортанный стон.

Белла глянула через плечо на любимого, Эдвард грудью упёрся ей в спину, дыхание пары участилось.

Переместив руки на бёдра Беллы, Эдвард пальцами слегка задел металлические заклёпки и кольца на бёдрах девушки – звон металла заглушил их тяжёлое дыхание. Эдвард ухватился указательными пальцами за кольца, притягивая бёдра Беллы к своим.

– Так вот для чего они предназначены…
Удивление в её голосе вызвало у Эдварда смешок:
– Помимо прочего. Я планирую использовать их для особой цели.

Большими пальцами Эдвард быстро двигал Беллу вперёд и назад, вжимаясь в ягодицы девушки. Оба стонали от ощущений.

Белла выпятила бёдра, корсет выталкивал её груди, пока Белла, широко раздвинув ноги, нагнутая над краем кровати, силилась устоять на каблуках.

Она потянулась рукой назад, юркнув между телами и хватаясь за его член в штанах. От шипения Эдварда тело Беллы заломило в предвкушении.

Губами и зубами Эдвард покусывал голое плечо Беллы, пока она расстёгивала его штаны, правая рука мужчины выпустила кольцо, скользя по коже корсета, очерчивая выпуклые груди Беллы.

– Посмотри, что корсет делает с тобой. Посмотри, как он плотно тебя сжимает и как выталкивает твоё тело. Да ты богиня в нём, Белла, твоё тело, облачённое в эту роскошную оболочку из соблазнительной кожи. Большой фиговый листочек тоже хорош, но это просто… грех… совершенство. (П.п.: (англ. fig leaf) «фиговый лист» – уловка, скрывающая плохие намерения под благовидным предлогом, пошло от художников Ренессанса, прикрывавшим гениталии фиговым листочком.)

Голый твёрдый член Эдварда слегка задел её бедра сзади, а затем потёрся об её вход, скрытый кружевной тканью. Белла ещё шире развела ноги, а Эдвард ухватился за тесёмки, опять толкая девушку вперёд.

– Положи руки на кровать и выгни спину. Просто жди…

Эдвард отодвинул ластовицу трусиков в сторону – прохладный воздух ощутимо овевал её голую плоть.

Эдвард вошёл в Беллу чрезвычайно осторожно, слабо продвигаясь вперёд, до предела; руки мужчины расположились на животе девушки, скрытой кожей корсета.

Они не шевелились, привыкая к глубине проникновения в новой позиции.

Эдвард оказался намного глубже привычного, а корсет удерживал Беллу в положении, позволявшем ему проникать ещё глубже.

Белла не хотела двигаться: наслаждение зашкаливало. Звон заклёпок о металлические кольца оповестил её о том, что Эдвард задвигался.

Белла думала, что невозможно войти в неё ещё больше, пока Эдвард не подтянул кольца к своему тазу и вверх; Белле казалось, что от такого контакта её разум просто закоротит. В этот миг понимание Беллы, насколько мощен её парень, менялось; талия и внутренности плотно упакованы, а огонь внутри душил и без того дышащий на ладан контроль. Эдвард дёргал кольца взад-вперёд, чётко вонзаясь и выходя из Беллы, отчаянно жаждая фрикции; возлюбленные вот-вот должны были достигнуть цели.

Эдвард напряг мышцы предплечий, тяня кольца к потолку, приподнимая бёдра Беллы и отрывая её от пола; толчки мужчины достигали точки внутри девушки, отчего её неукротимо несло вперёд. Ещё ближе, ещё чуть-чуть – от толчка в то самое место Белла выпятила грудь и запрокинула голову назад, едва ли не растаяв на бёдрах Эдварда, чей таз и предплечья содрогались от напряжения, которое высвобождалось из их фигур, и они закружились в экстазе, их души пели, плакали, ликуя в отголосках удовольствия.

Грудь Беллы тяжело вздымалась, давление на её диафрагму мешало восстановить дыхание. Рот широко раскрылся, силясь захватить столь необходимый воздух.

Сквозь туман эйфории до Эдварда дошёл смысл происходящего, пальцы спешно оставили кольца в покое, стремясь развязать узел на талии Беллы, когда она завела руку за спину, перехватывая его запястье. Эдвард посмотрел в лицо любимой, чьи веки были сомкнуты, а рот расплылся в широкой улыбке; крики возобновились, когда второй оргазм сотряс её тело, сильно сжимая его член.

Времени для восстановления не было, Эдварду больше нечего было отдавать, и всё же тело Беллы жаждало большего. Эдвард двигался сколько мог, пытаясь растянуть удовольствие Беллы, пока та не отошла от пика.

Когда Белла выпустила его запястье, опять упёршись в кровать под собой, Эдвард потянул за бантик – шнуровка легко поддалась, ослабнув по всей длине позвоночника Беллы, дав ей возможность перевести дух. Эдвард потянулся рукой к её грудям, найдя язычок молнии, резко дёргая его вниз, зубчики громко разъединялись, избавленные от натяжения.

Мужчина стащил корсет с Беллы, кинув его на пол рядом с кроватью, мгновенно переключаясь на красные вмятины от шнуровки и каркаса, оставшиеся на идеальной плоти. Эдвард нагнулся, медленно покидая тело Беллы, губами касаясь покрасневшего доказательства ранее надетого корсета.

Белла обеими руками опёрлась о матрас, её дыхание ещё не нормализовалось, плечи поднимались и опускались с каждым вздохом.

Эдвард продолжал целовать вмятины на спине Беллы, проходя языком по солоноватой коже, ноздри мужчины раздувались, узнавая и оценивая остаточные запахи её пота и свежей кожи.

Эдвард осознал, что от запаха выделанной кожи на коже Беллы он опять возбудился.

Белла глубоко вдохнула и набралась сил, чтобы забраться на кровать, каблуки и промокшие трусики так и прилипли к её дрожащему телу, пока она разворачивалась под созерцательным взглядом Эдварда.

Красная подошва её туфель заметно выделялась в тёмной комнате, каблуки елозили по мягкому покрывалу вслед за девушкой.

Эдвард стал очерчивать обнажённую кожу ступней Беллы, пальцы танцевали вокруг её лодыжек, неторопливо поднимаясь по икроножным мышцам, и снова возвращались к коже её туфель.

Эдвард заметил, что дыхание Беллы опять выровнялось, тело обмякло в послеоргазменном блаженстве.

Он продолжил дотрагиваться до её шпилек, гладил её ступни, лодыжки, совершая круг почёта и уважения.

Белла открыла глаза, молча наблюдая за ним и замечая выражения его лица. Её взгляд пропутешествовал вниз – Эдвард снова был готов к соитию. Белла безмолвно покачала головой, не веря, насколько ей повезло, что этот мужчина её возлюбленный.

Девки оказались правы. Потом она позвонит и поблагодарит их.

Эдвард бережно обхватил левую ступню Беллы ладонями, острый каблук впился в его нагое бедро, однако мужчина не поморщился.

Белла осмысливала реакцию Эдварда на её новый корсет, который он обнаружил ранее этим вечером, и как это открытие изменило их обоих, направив их эмоции и страстные желания в многочисленные русла. Белла считала корсет орудием пытки для невезучих женщин прошлых поколений; сексуальным, жестоким предметом одежды, ограничивающим движения женщин и сужавшим круг их возможностей в обществе. Она не понимала Элис и Розали, настойчивых в том, что корсет выполнял и другие функции.

Нечто сокровенное произошло только что, нечто животное присутствовало в реакции Эдварда, впрочем, как и в её реакции. Белла иначе отреагировала на сдерживающую природу корсета. Взамен неприятного давления она ощущала себя чувственно обнятой. Вместо сосредоточения на сдавленном дыхании Белла пришла в восторг от идеи управлять этим ограничением. Она даже кончила во второй раз, будучи не в состоянии дышать полной грудью, – не этого она ожидала. Белла задержала руку Эдварда на шнуровке, пережив в буквальном смысле неописуемый поток удовлетворения, контролируя, заставляя Эдварда часто и тяжело дышать, пока он её зашнуровывал, пока ласкал материал корсета, словно вторую кожу.

Белле придётся накупить корсетов, чтобы удивлять Эдварда в будущем, независимо от затрат. Эдвард, ласкающий её туфли, заставлял её улыбаться, вытаскивая из раздумий.

Похоже, этим вечером проявился новый Эдвард, вдохновлённый образом из корсета, шпилек и намёков на нечто большее. Неожиданность заставила их кончить невероятно хорошо. Время от времени Белла замечала в нём проблески другой натуры, знала, что ещё до отношений с ней Эдвард привык жить и процветать, и вот он трепетно касается её баснословно дорогих туфель, словно те – подарок самого Господа.

Белла задалась вопросом, о чём думал Эдвард, что чувствовал, когда её каблук воткнулся ему в бедро.

Ей не терпелось довести его до умопомрачительного оргазма. Она будет смотреть, как он кончает, глубоко погружаясь в её добровольное желание всецело обладать им, даже тёмными сторонами… особенно ими. Они сделали его таким Эдвардом. Они делали его настоящим.

Белла слишком долго избегала этой стороны Эдварда. Теперь же она полюбила тёмные черты Эдварда ещё больше.

А сейчас он, живой и охочий, с эрекцией, готов гнаться за страстью в тёплый сумрак… в готовый резервуар жизни. Белла страстно желала, чтобы его огонь последовал за её пламенем.

Внезапно она взбудоражилась мыслью раскрыть в себе тёмные стороны. Ощущая руки Эдварда на своей коже и его готовность экспериментировать, Белла не боялась разочароваться. Она надеялась, что оттенки её личности переплетутся с чертами Эдварда, их слившиеся тени подстрекнут их к дальнейшим сексуальным ухищрениям, дав немало умопомрачительных жизней после смерти, в то время как их родственные души дрожат в послеоргазменной истоме. Они могут и станут. Смерть ещё никогда не была столь приятной.

– Я больше никогда не смогу нормально воспринимать отсчёты, не вспоминая случившееся только что, как ты умышленно затягивал каждый узел, как надламывался твой голос, когда похоть стала поглощать нас обоих…
Взгляд Эдварда потемнел и стал умоляющим.
– Как думаешь, что случится, услышь ты его снова?
Белла оторвала голову от кровати, смотря прямо в глаза Эдварду:
– Я кончу, Эдвард. Предвкушение столь всепоглощающе, желание… Уверена, у меня последует физиологическая реакция. Это превзошло мои самые дикие фантазии…
Ухмылка на лице Эдварда выдала, что он с нетерпением ждал нового вызова.
– Тогда давай проверим эту теорию, а?

Эдвард стал поднимать её ногу с туфелькой вверх. Белла понимала, что этот путь не пойдёт вниз по её позвоночнику, а скорее вверх, по всему телу.

Он приготовился брать.

Белла задрожала в предвкушении, когда Эдвард уставился на неё в лоб, голос окреп и наполнен обещанием, пока он целовал кожу над рантом туфли, где начиналась её ступня.

– Один…

От автора:

Я посвящаю этот миник Сильвейну Рейнарду, Музам и всем, кто участвовал в беседах на Twilighted. Это сообщество стало весёлым, процветающим, где фанаты сплотились и сдружились на долгие годы. Большое спасибо моей бете JustDuckie и Anais Mark, Adamanta Banks, Elliedgasmswoon & AquariumJenn за помощь Девкам.

Две отсылки, повлиявшие на сюжет этого миника, вдохновлённые форумом и курсом Профессора Эмерсона, конечно же.

“Io venni a tanto per la vista di questa donna, che li miei occhi si cominciaro a dilectare troppo di vederla.”

«Образ синьоры благочестивой взгляд мой радеет чрезмерно». (Данте Алигьери, «Новая жизнь», под ред. Дж. Джорни, 1995, песнь 26.1). Перевод вольный.

“sì tutto l'appago!” (Purgatorio 19.22-24)

«О да, удовлетворенье полно!», (Данте Алигьери, отрывок из «Чистилища», под ред. Дж. Джорни, 1995, песнь 19.22-24). Перевод вольный.



Дорогие мои читатели, я решила побаловать себя и вас и предлагаю вот так вот нетривиально отметить День всех влюблённых историей от полюбившегося мне автора, подруги, GothicTemptress. Любите, отдавайте и будете любимы. Также с удовольствием почитаю ваши впечатления и отзывы тут и на форуме. Не забываем благодарить Олесю (Bad_Day_48) за чудесное оформление, терпение моих капризов и кропотливый труд.