Комната наполняется тихими заверениями, когда Эдвард ложится на меня, все шесть футов и два дюйма великолепия касаются меня, лицо обдает теплым дыханием. Торопливые извинения срываются с его губ после того, как я говорю, что он придавил мне волосы, и тут же откидываю их в сторону.

— Ничего страшного.

Я даже не могу описать словами те ощущения, что вызывает прикосновение его кожи к моей. Эта близость поражает меня, дыхание захватывает.

Он прижимается лицом к шее и шепчет «черт» мне в кожу, когда впервые проникает в меня. Я стону, пока он заполняет меня, крепко обнимаю руками и ногами, желая почувствовать весь его вес на себе, нуждаясь в ощущении каждого изгиба его тела.

Мне кажется, наша любовь сможет продлиться вечность.

Наш первый раз неловкий, милый и наполненный удовольствием. А еще его вопросами и моими указаниями, потому что Эдвард намерен найти мою точку G.

На-ме-рен.

Но не совсем успевает к концу. Это же его самый первый раз. Он разочарован в себе, но я не могу этого вынести, так что глажу по щеке и говорю, как мне нравится ощущать его сверху, внутри.

Его улыбка прогоняет тревогу.

— Хочешь попробовать еще?

— Да.

Во второй раз он пару раз двигает бедрами именно так, как надо, и пристально смотрит мне в глаза, когда я кричу от наслаждения.

— Так?

— Да, — стон вырывается из груди, когда он снова задевает это место.

Но он кончает со стоном и вздрагивает, когда сжимаюсь вокруг него. И тут же на лице снова появляется разочарование.

— Эй, — шепчу я, перебирая мокрые волосы на его затылке. — Прошу, не надо расстраиваться. Я совсем не расстроена. Мне было очень-очень приятно.

Его взгляд встречается с моим.

— Мне тоже. Очень-очень приятно, — говорит он и прерывисто смеется.

Мое хихиканье превращается в стон, когда я чувствую, что он вновь напрягается во мне.

— У меня идея, — уперевшись в плечи, я выскальзываю из-под него, избавляюсь от презерватива и беру новый. Эдвард пристально наблюдает, как я забираюсь на него, и закатывает глаза, когда одним движением я надеваю кондом.

Видя, как я нависла над ним, он хмурится.

— Так, значит, не было приятно по-другому?

— Нет, было, — торопливо заверяю я и сажусь на его бедра. — Просто разные позы по-разному ощущаются, во всяком случае, для меня, — я нахожу его руки и переплетаю наши пальцы. — Если я сверху, то могу контролировать угол проникновения и все такое. К тому же так тебе проще играть с грудью, — с этими словами я накрываю ее его ладонями и подмигиваю, когда чувствую, как он сжимает мягкую плоть.

Дерзко ухмыляется моему стону, когда оттягивает одновременно оба соска.

— Хорошо.

Снова привстав, я направляю его руку к члену, чтобы он придержал его, и опускаюсь, уперевшись руками ему в грудь. Теперь ухмыляюсь я, а он стонет, когда, полностью приняв его в себя, я двигаю бедрами.

— Хорошо?

— Да.

Двигаясь на нем и позволяя ему скользить во мне, я пробегаюсь ладонями по его рукам, а он продолжает сжимать грудь и щипать соски. Кажется, я никогда раньше не испытывала такого… кайфа. Его голова вжата в подушку, моя запрокинута, глаза закрываются, а рот приоткрывается.

В этот раз я уверена, что кончу, если он протянет достаточно долго.

Упираюсь руками по бокам от его головы, продолжая качать бедрами, трусь об него клитором. Густые брови Эдварда сведены, теплое дыхание обдувает лицо, ладони скользят вниз к моим бедрам, притягивая к нему. Зеленые глаза мечутся между подпрыгивающей грудью и приоткрытыми губами. Наклоняюсь его поцеловать и задыхаюсь, когда он толкается в меня, резко притягивая к себе. Желание Эдварда увидеть вновь мое лицо во время оргазма исполняется, когда эйфория волнами накрывает меня. Я содрогаюсь и сжимаю его, и этого хватает для его собственного освобождения.

— Ух ты, — произносит он, задыхаясь, после того, как я рухнула ему на грудь.

— Ага, — выдохнула я.

Он водит пальцами по спине, а я легонько целую его плечо, пока мы пытаемся отдышаться.

Я люблю, люблю, люблю этого парня.

***

После четвертого раза мы с Эдвардом сваливаемся, оба вспотевшие. Он сказал, что видел в интернете позу, которую хотел бы попробовать, но не знает, захочу ли я. Но ошибся и очень обрадовался этому.

— Похоже, я несколько раз задел точку G в этой позе.

— О да.

Крики точно были – впервые для меня. Я до сих пор пытаюсь выровнять дыхание.

— Должно быть, дело в угле проникновения, — продолжает он, выкинув презерватив. — Мне тоже было безумно приятно. Наверное, потому что уздечка терлась о твою лобковую кость.

— Ага, — я все еще пребываю в блаженстве, так что мне все равно. — Наверное.

Эдвард присаживается рядом со мной и смахивает прилипшие к моему лицу волосы.

— Я люблю тебя, Белла.

И это ясно читается в его взгляде: любовь. Бреди постоянно говорил «люблю тебя», и мне казалось, что это что-то значило. Но нет. Это. Это что-то значит. Я лучезарно улыбаюсь Эдварду, беру его за руку и целую костяшки пальцев.

Для меня имеет большое значение, что я его первая. Я отношусь к этому серьезно. И знаю, что он не воспользуется мной, как сделал Бреди. Я не получу шлепок по заднице и «спасибо, детка» после. Я не буду для Эдварда просто «хорошим перепихоном», как была для бывшего и его приятелей. Но мои мысли не успевают уйти в этом темном направлении, потому что Эдвард сжимает мою руку.

— Пожалуй, мне нужно в душ, — говорит он.

— Я уверена, что мне это точно необходимо.

Он помогает мне подняться и переплетает наши пальцы, когда я встаю.

— Хочешь сэкономить воду и принять душ вместе?

Его робкая улыбка удивляет меня – у нас только что был практически секс-марафон.

— Думаю, это было бы разумно. Важно рационально использовать воду.



Вид мокрого парня передо мной вновь пробуждает желание, и он более чем готов. Снова. Но у меня уже ноет между ног от четырех раз подряд, так что вместо этого я пользуюсь рукой и пеной.

Эдвард прижимает меня к плитке, пока я поглаживаю его, упирается руками в стену за моей головой и смотрит, как моя рука скользит по его члену. От его стонов ноющая боль превращается в томящееся желание почувствовать его внутри.

Никогда раньше я не чувствовала себя такой… ненасытной. Бреди считал себя отличным любовником, но никогда не пытался узнать различные способы, как доставить мне удовольствие. Да, у меня случались оргазмы, но большую часть их я имитировала.

Жажда моего наслаждения у Эдварда вызывает у меня желание доставлять ему удовольствие любыми возможными способами. Снова и снова.

Я тяну, кручу, накрываю, и он матерится, изливаясь мне в руку. Прижимается ко мне, обрушивая свои губы на мои, отходя от оргазма. Наверняка он вымотан.

— Позволь мне заставить тебя кончить снова, — выдыхает он мне в ухо.

— Все нормально, Эдвард, я в порядке.

— Пожалуйста, — шепчет он и скользит рукой между нами.

— О-ох, — стону я, когда два пальца касаются клитора. Скользят ниже и нерешительно останавливаются у входа. Я держусь за бицепсы, и он проникает в меня, глаза закрываются от ощущений.

— Хорошо? — двигает ими, прижимая ладонь к клитору. Не уверена, что это специально, но боже. Это просто блаженство.

— Да.

— Что?..

Я ахаю и открываю глаза, когда Эдвард загибает пальцы. Брови сдвигаются, он начинает поглаживать найденное место, я зажмуриваюсь и тихо стону.

— Тут другая текстура, — тихо говорит он. — Не такая гладкая.

Я не могу говорить. Только крепче вжимаюсь пальцами в его руки, а головой в плитку на стене. Учащенно дыша, подаюсь вперед, без слов умоляя не прекращать то, что он делает.

— Это… это она? Белла? Это твоя точка G?

Я пытаюсь кивнуть, но не знаю, похоже ли резкое дерганье головой на кивок.

Очевидно, да, потому что он вжимает пальцы сильнее, ласкает быстрее, и все это одновременно с поглаживанием клитора и прижиманием его подтянутого тела ко мне.

Напряжение растет быстро и уверенно, накатывает на меня. Еще. Совсем. Немного.

— Пожалуйста, расслабься, — шепчет мне Эдвард на ухо.

— Черт, ебать, — дальше с губ срывается что-то нечленораздельное, голова отрывается от плитки и снова ударяет об нее. К счастью, Эдвард предусмотрительно подставляет ладонь, смягчая удар, пока я содрогаюсь.

Ему отлично известно, насколько я чувствительна сразу после оргазма, так что он замедляет движения и в итоге убирает руку совсем, кладя ее мне на бедро.

Я не открываю глаза и сглатываю выдыхая. Губы пересохли, я медленно облизываю их и откидываюсь на стену.

— Ты в порядке? — спрашивает Эдвард.

Открываю глаза и лениво киваю, еще ленивее улыбаюсь, снова закрывая их. Я скольжу ладонями вверх по его плечам и запутываюсь в волосах, притягивая его губы к своим.

— Спасибо, — прижимаюсь к его губам и отстраняюсь. — Спасибо, — повторяю я. Втягиваю его нижнюю губу в рот и касаюсь его языка своим, вызывая тихий стон. — Спасибо.

***

Нежные прикосновения и поцелуи будят меня утром, я хмыкаю и потягиваюсь.

— Девушка может к такому привыкнуть.

— А ты?

— И, определенно, я. Ты меня балуешь.

Эдвард касается губами лба.

— Твоя голова прошла?

— Голова?

— Я видел, как ты принимала вчера вечером таблетки. Кажется, адвил.

— О, — почему-то шея начинает пылать от смущения. — Это для моих… женских прелестей?

Почему это прозвучало как вопрос?

И почему я так смущена?

Эдвард крепче сжимает меня.

— Тебе больно? — его дыхание ускоряется.

— Нет-нет, я в порядке, — я глажу его затылок, и он прижимается ко мне. — Просто ныло вчера вечером, я надеялась, что если что-то приму, то вернусь в строй сегодня.

— Понятно, — выдыхает он мне в волосы. — Это сработало? — его член легонько тыкает меня в бедро, я хихикаю и киваю, после чего спешу избавиться от одежды.

Мы с Эдвардом проводим весь день в постели: изучаем, смеемся, открываем новое, наслаждаемся. Делаем короткие перерывы на еду и другие нужды, но это все.

Воскресенье проходит так же.

Мне хочется, чтобы эти выходные длились вечность.

***

Родителям мы сказали, что вернемся в воскресенье, но не уточнили во сколько. Заметив, что солнце начало садиться, неохотно загружаем вещи в машину и едем домой.

Теплая ладонь Эдварда всю дорогу лежит на моем бедре, мы загадочно улыбаемся друг другу, я ерзаю от ярких воспоминаний, и он сжимает мою ногу. Тело покалывает, когда я припоминаю, как он попробовал меня сегодня. Никто не делал этого для меня раньше, и я отблагодарила его. Довольно воодушевленно.

Я уже готова где-нибудь остановиться и запрыгнуть на него, когда понимаю, что мы на его улице. Надувшись, замечаю незнакомую машину на подъездной дорожке у его дома.

— Это твой брат приехал?

— Нет, у него грузовик.

— Хм.

Я паркуюсь рядом, не блокируя выезда кому бы то ни было, Эдвард берет сумку с заднего сидения. Вылезает, обходит машину и помогает выйти мне. Я не могу сдержаться и притягиваю его для поцелуя. Наклонившись, он кидает взгляд мне через плечо и застывает, округляя глаза от… страха?

Что за черт?

Развернувшись, я вижу стоящую на крыльце девушку. Лампочка над головой освещает ее красно-рыжие кудряшки, и я замечаю, как она нервно грызет большой палец.

— Эдвард? — спрашиваю я, голос дрожит от ярости. — Блядь, это та, о ком я думаю?

Он сглатывает, ответ едва слышен.

— Челси.



— Я ей все зубы повыбиваю, — рычу я и поворачиваюсь в сторону дома.

— Подожди, — Эдвард останавливает меня, поймав за руку.

Я растерянно смотрю на наши руки, затем на его лицо.

— Что?

— Мы не знаем, зачем она здесь, Белла. Насилие не решение.

— Ты смеешься? Эта стерва… Она… — я с трудом сдерживаю гнев на нее. Такое чувство, что мои легкие готовы взорваться.

— Нет, я не шучу, — мягко произносит он, поглаживая большим пальцем костяшки моих ладоней.

— Почему ты не в ярости? Она здесь, — я машу рукой себе за спину. — В твоем чертовом доме.

— Я… — он переводит взгляд с меня на крыльцо. — Я не рад этому. Но и не хочу, чтобы у тебя были неприятности из-за нападения на нее. Ты теперь совершеннолетняя, она может заявить на тебя. Не знаю, почему она здесь, но логика подсказывает, что не для того, чтобы снова обидеть меня.

Я фыркаю.

— Логика. Пф-ф, — скрестив руки на груди, кусаю изнутри щеку, ноздри раздуваются, нога подпрыгивает на месте, пятка отбивает ритм на бетоне. Я как зверь в клетке, пойманная гребаной логикой. — Мне логика подсказывает вырвать каждый клок волос из ее тупой башки.

Эдвард улыбается мне, показывая ямочки на щеках и прочее.

— Я люблю тебя.

Обняв за талию, я прижимаюсь щекой к его груди.

— А я тебя сильнее. И тебе не нужно иметь с ней дело. Несмотря ни на что, она не должна так появляться.

— Ты права. Но со мной все будет хорошо. Я теперь другой человек. Она уничтожила последнее, что оставалось от моей самооценки, но терапия и… ты… помогли мне вернуть ее и даже больше. Видеть ее – большое потрясение, но если она собралась унизить меня, как тогда, сомневаюсь, что она приехала бы ко мне домой, — он слегка пожимает плечами, и я сжимаю его сильнее.

— Ты потрясающий. Думаю, я бы уже забилась в угол.

— Видеть ее, правда, сложно, потому что сразу возвращаются неприятные воспоминания, о которых я уже редко думаю. Но я знаю, что не заслужил такого ее обращения. Знаю, что она плохой человек. Не я. Тогда это не было для меня очевидно, но теперь ясно как день.

Обняв еще раз, я говорю ему, что он прав. Никто такого не заслуживает.

— Что хочешь сделать? Скажи слово, мы сядем в машину и уедем. Тебе необязательно говорить с ней, если ты не хочешь.

Он проводит рукой по моим волосам.

— Нет. Давай выслушаем ее. Наверное.

Кивнув, я беру его за руку и поворачиваюсь к дому.

Когда мы идем к ней, Челси ерзает и не смотрит нам в глаза. Уверена, я выгляжу убийственно, потому что так себя и чувствую. Эдвард, возможно, спокойный и понимающий, но это не значит, что я должна быть такой же.

Я не успеваю себя остановить, слова срываются с языка быстрее.

— Какого хрена ты здесь забыла, никчемный кусок дерьма? — тело подается вперед, но Эдвард подхватывает меня за талию, удерживая на месте.

Ее глаза округляются, когда она поднимает взгляд на меня.

— Хм… — сглатывает она и смотрит на Эдварда.

— Даже не смотри на него. У тебя нет права делать это. Тебе даже дышать с ним одним воздухом не следовало бы.

Эдвард крепче сжимает меня, но молчит. Я принимаю это за знак, что могу продолжать допрос. Не могу представить, как бы я говорила с ней на его месте.

— Мне… мне… мне жаль, — запинается она.

— Так и должно быть.

— Я знаю, — она замолкает и смотрит себе под ноги.

— Слушай, единственная причина, почему ты еще не валяешься на спине с безумно злой девушкой сверху, это Эдвард, который не хочет, чтобы я влипла в неприятности. И еще он достаточно великодушен, думая, что ты здесь не для того, чтобы обидеть его. Но если ты в следующие пять секунд не начнешь объяснять, почему стоишь на его крыльце, я предположу худшее, поэтому давай смотреть правде в глаза – ты уже доказала, что являешься полной мразью. И я с радостью приму любое наказание, чтобы причинить тебе хоть каплю той боли, которую ты причинила ему.

Челси зарывается лицом в ладони и начинает рыдать. Ее плечи трясутся, и я поворачиваюсь к Эдварду, глаза которого встречаются с моими. К счастью, он не выглядит рассерженным на меня.

И мне совсем не жаль. К черту.

Дверь открывается.

— Что здесь… — глаза Эсми округляются, когда она видит сцену на крыльце. — Челси? — она замирает и злобно прищуривается. — Какого хрена ты тут забыла?

— Спасибо! — а это я.

Эдвард смотрит на землю перед собой. Не могу даже представить, насколько ему сейчас неудобно.

До нас доносится нечленораздельное бормотание девушки вперемешку со всхлипами, и мое спокойствие начинает рушиться.

Но я растеряна, потому что она выглядит так жалко сейчас. Похоже, она совершенно разбита.

Но мне все равно хочется выцарапать ей глаза.

— …и мудрость, чтобы познать разницу. Возмести ущерб, возмести ущерб, возмести ущерб, — тихо говорит Челси.

— Уже холодно, — произносит Эсми. — Давайте зайдем внутрь.

Челси садится с прямой спиной в кресло напротив меня через кофейный столик. Интересно, она представляет, что я переворачиваю его и кидаюсь на нее, как я думала при встрече с Эсми? Усмехаюсь. Мне, правда, хочется это сделать.

Но она сказала, что здесь для другого, поэтому я сижу с Эдвардом, переплетя наши руки, и жду, когда она начнет говорить. Карлайл подсаживается к Эсми, холодный взгляд голубых глаза направлен на рыжеволосую девушку. Никто не собирается упрощать ей задачу, начав разговор.

— Я здесь, чтобы возместить ущерб, — тихо сообщает она.

— Да. Ты это уже говорила, — отвечает Карлайл. — Давай послушаем тебя.

— Хорошо, — она кивает и тяжело вздыхает. — Я в программе. Реабилитация. И один из шагов – возместить ущерб. И я хочу, — торопливо добавляет она. — Я знаю, что причинила много боли этой семье, не могу даже передать словами, как мне жаль, — все это время она заламывает руки, не поднимает взгляда от колен, но иногда смотрит то на одного присутствующего, то на другого.

Рядом раздается покашливание.

— Почему ты это сделала? — тихо спрашивает Эдвард.

Челси судорожно вздыхает и смотрит на него.

— Я была в плохом состоянии. Я… — снова опускает глаза на руки. — Я пристрастилась к болеутоляющим, а Эрик был моим поставщиком, так что, можно сказать, я пристрастилась и к нему. Делала все, что он мне говорил. Это жалко. И это не оправдание, — добавляет она, снова смотря на Эдварда, — но именно поэтому. Эрик сказал мне сделать это, и я сделала. Не думая о последствиях. Мне было плевать на все, кроме него и таблеток, — никто ничего не говорит, и она продолжает: — Но случившееся стало для меня ударом. До меня на самом деле дошел весь ужас, и я нашла наконец в себе силы порвать с ним и попросить помощи.

— Это хорошо, — говорит Эдвард. — С пристрастиями сложно справиться. Хорошо, что ты обратилась за помощью.

Челси кивает и робко улыбается ему, а мне хочется заехать ей по лицу. И плевать, рационально это или нет.

— Как ты узнала, где мы живем? — интересуется Эсми. — И почему не позвонила?

— Кхм, я должна была сделать это лично. Это слишком важно. И я подумала, что если позвоню, вы скажете, чтобы я не приезжала.

— Чертовски верно, — бормочет Карлайл под нос, но все отлично его слышат.

Челси прочищает горло.

— Я была в продуктовом и услышала одного из ваших клиентов, который говорил, что все еще пользуется вашими услугами, так как вы уехали не так далеко. Другой человек поинтересовался куда, и как только я узнала, то смогла найти ваш адрес.

— Хм-м, — все, что раздается в ответ от Эсми.

— Так вот, я просто… Эдвард, — обращается она, смотря прямо на него. — Я прошу прощения за то, что сделала. Это было совершенно неуместно, и ты не заслужил этого, — он кивает, и она явно немного успокаивается, оглядывает всех нас. — Я прошу прощения у всех вас за ту боль, которую причинила вашей семье. Тебя я не знаю, — обращается она ко мне, — но тоже прошу прощения за то, что причинила боль тому, кого ты любишь, — снова откашливается. — Простите, что испортила ваш вечер. Но я рада, что Эдвард приехал со своей девушкой именно сейчас, так как я начала колебаться. Прощения я не жду…

Хорошо, - хочу сказать я, пытаясь взять под контроль стерву в себе.

— Я прощаю тебя, — перебивает Эдвард, и я пораженно поворачиваю к нему голову.

Все смотрят на него.

— Да?

— Да.

— Почему? — спрашиваю я.

Любящий взгляд зеленых глаз встречается с моим.

— Потому что она извинилась. И потому что я не хочу хранить в себе злость. Но в основном потому что ни сделай она этого, мы бы вряд ли переехали и шанс на нашу с тобой встречу стал гораздо меньше.

Я растекаюсь, именно такое бывает, когда кто-то говорит что-то такое прекрасное, гнев испаряется. Сейчас для него нет места. Накрываю ладонью лицо Эдварда, смотрю ему в глаза.

— Потрясающий, — шепчу я.

Его изогнутая улыбка лишь сильнее расслабляет меня.

Как бы мне ни было неприятно все, через что он прошел, мне тоже надо это забыть. Я даже не хочу думать о жизни без него.

Он сжимает мою руку и целует в висок, откидывается в кресле, а Эсми провожает Челси к двери.

Эдвард оказался абсолютно прав.

Он совершенно в порядке.

---

Перевод: ButterCup
Редакция: tatyana-gr

В этот раз угадавших нет, герои сказали да 5 раз. Жду ваших предложений на количество ДА в истории и эпилоге на форуме.