Глава 3. Засуха

Эдвард смотрел на календарь, который его отец, Карлайл, подарил ему на Рождество. Он выглядел достаточно необычно. Основа была сделана из хорошего орехового дерева, а страницы скрепляли блестящие латунные скобы. Для каждого дня имелась отдельная страница, и, когда день проходил, нужно было лишь перевернуть страницу на следующий. Страницы были расчерчены, деля день на часы и минуты, что позволяло расписывать дела заранее. Календарь считался достаточно современным и удобным, и ничто не могло проиллюстрировать разницу между жизнью Эдварда и его отца так же хорошо, как эта маленькая вещица.

Эдварду не нужен был календарь, по крайней мере, не такой. Он использовал солнце, луну и времена года, а не кусочки бумаги, прикреплённые к куску дерева. Его отец мог расписывать день по часам; в три часа дня в среду он встречался со своим адвокатом, в девять утра в понедельник – с банкиром, а в субботу обедал со своим деловым партнёром. Планы Эдварда были связаны с органикой, и они зависели не столько от дней на странице или от времени на часах, но от дождей, продолжительности зимы и от того, как хорошо накормлен его скот.

Эдвард вставал с солнцем и ложился с ним, по крайней мере, до того, как родилась его гордость и радость. Казалось, у его маленькой девочки было своё расписание, и мужчина просыпался посреди ночи намного чаще, чем привык. Но он по-настоящему любил вставать за своей маленькой дочерью и нести её своей сонной жене. Он не мог описать чувство, которое охватывало его, когда он наблюдал за прекрасной Беллой, длинные волосы которой спадали на её кремовые плечи, прижимающей их дочь к груди. Это была любовь, это было обожание, это было желание защитить; и, как он вынужден был признать, в некоторой степени это была похоть.

Грудь Беллы всегда привлекала его, и он любил целовать, дразнить и сосать её до того, как они стали родителями. Белла наслаждалась его вниманием, он знал это, но это было несколько месяцев назад. У них не было интимных отношений с тех пор, как родилась Джой, и Эдвард испытывал сомнения насчёт будущего.

Её фигура расцвела за время материнства, и теперь Белла выглядела даже ещё соблазнительнее. Видение того, как она кормит их ребёнка своей грудью, посылало волны желания прямо к его паху. И это заставляло мужчину чувствовать отвращение к себе. Как он мог думать о своих эгоистичных порывах, когда прямо перед ним была самая прекрасная и нежная картина? Он, должно быть, чудовище.

Но факт оставался фактом, он хотел Беллу – сильно хотел. Эдвард заставлял себя ждать в течение шести недель после рождения Джой, надеясь, что Белла снова будет наслаждаться его вниманием. Он слышал, что после рождения ребёнка женщины не хотят, чтобы им докучали, и он был крайне осторожен, не желая давить на жену. Он бы никогда не стал заставлять её, но надеялся и молился, что сможет снова принести им обоим удовлетворение в занятии любовью. Это бы убило маленькую часть его, если она больше не наслаждается этим.

Белла выглядела такой занятой с ребёнком и разными проектами, что касались ранчо, что, казалось, она не скучает по физической стороне брака. Он позволял себе целовать её по утрам и на ночь, а потом проводил разочаровывающие полчаса, пытаясь утихомирить свою страсть. Он надеялся, что эта засуха закончится.

Повитуха наложила шестинедельный мораторий на их супружеские удовольствия, и Эдвард, наконец, нашёл применение календарю. Он высчитал день и сегодня смотрел на дату, которая была отмечена, как шесть недель со дня рождения Джой. Мужчина даже пометил её заранее – «Джой Элизабет Каллен, сегодня шесть недель».
Кроме очевидного, это означало кое-что многообещающее и для него.



Белла закончила со своими делами, так что, после того, как Джой была накормлена и уложена на свой послеобеденный сон, она могла принять ванну. Вместо того чтобы использовать банный дом – они устроили насос в банном доме и кран снаружи, – Белла попросила Тайлера помочь ей приготовить ванну в её спальне. Таким образом, когда Джой проснётся, она будет рядом, чтобы присмотреть за ней.

Лорен помогла Белле с этим, но она была слишком близка к сроку, чтобы поднимать тяжёлые вещи. Миссис Даулинг хотела, чтобы Лорен больше, чем обычно, отдыхала, как полагалось будущим матерям. В последний раз Лорен забеременела слишком скоро и родила свою маленькую девочку слишком рано. Бедная малышка была слишком слаба, чтобы пережить следующие два дня. Этого можно избежать, если Лорен будет отдыхать в последние месяцы перед рождением нового ребёнка.

Тайлер ворчал по поводу, как ему казалось, ненужной работы, и Белла выставила его, когда ванна была готова. Она провела восхитительный час, нежась в ванне, а потом встала около камина, расчёсывая влажные волосы. Эдвард купил ей отдельно стоящее зеркало, и она поймала своё отражение, стоя рядом. Сделав несколько шагов к нему, Белла распахнула не застёгнутое домашнее платье и принялась изучать своё отражение. Её фигура изменилась из-за рождения ребёнка, грудь стала полнее, а вместо плоского живота образовалась небольшая выпуклость – сумка её ребёнка. Девушка провела по ней рукой и задумалась, был ли её муж несчастлив из-за этого. От её пупка расползались маленькие ручейки бледных красных линий – растяжки, как назвала их миссис Даулинг. Они выцветали, но Белла думала, что они уродливы. Как она сможет быть привлекательной для Эдварда снова?

Девушка запахнула своё платье, но не стала тратить время, чтобы застегнуть его. Она хотела вычерпать воду из ванной, чтобы её легче было унести. Белла поставила три банки с водой из ванны за дверью спальни, слабо надеясь, что Тайлер увидит их и вынесет. Она знала, что это маловероятно.

Однако тем, кто увидел их, стал Эдвард. Он немедленно понял, что банки с водой у двери их спальни означали, что Белла только что приняла ванну. И тот факт, что дверь спальни была закрыта, говорил ему, что Белла всё ещё находилась внутри, и, скорее всего, в некоторой степени раздета.

Эдвард сглотнул и перестал колебаться. Его шесть недель прошли.



Элис посмотрела в окно и недовольно вздохнула, наблюдая за подъездной дорожкой к их чикагскому дому. Сегодня она должна посетить званый ужин, но желания идти у неё не было. Фактически, с тех пор, как она вернулась из Колорадо в прошлом году, сфера её интересов сменилась. Девушка скучала в обществе и едва терпела своих поверхностных сверстников. К счастью, она почти сразу забеременела, когда вернулась домой из путешествия в медовый месяц, так что смогла избежать некоторых из самых утомительных мероприятий, которыми раньше наслаждалась.

Элис находилась в своём доме и наняла старого повара, который работал в доме, где она росла. Девушка хотела больше узнать о готовке. Она знала, что её старый повар будет счастлив учить её и не станет возражать против её присутствия на его кухне. Взамен она показала ему, как готовить на голландской печи в стиле походной кухни, и он пребывал в восторге от возможностей этого метода. Элис провела много полудней в своей кухне, будучи по локоть в муке и смеясь с мужчиной. Джаспер заявил, что будет ревновать, если в результате её действий ему не дадут ничего вкусного. Тот факт, что повар был тучным мужчиной на тридцать лет старше его жены, также успокаивал его.

Её уединение до и после рождения малыша Брэндона дало девушке возможность отточить свои кулинарные навыки по максимуму. Джаспер гордился её достижениями. Элис действительно становилась превосходным поваром.

Она повернулась, чтобы посмотреть на няню, которая кормила Брэндона, и почувствовала боль. У ребёнка был озадаченный взгляд, когда он смотрел на пожилую женщину в течение кормления.

- Он хорошенький здоровый малыш, миссис Каллен, и такой голодный, - широкая грудь женщины заставляла маленького ребёнка казаться ещё меньше.
- Спасибо, миссис Кэмерон, у него всегда здоровый аппетит, точно как у его отца, - задумчиво изрекла Элис. Картина того, как кормится её ребёнок, заставляла ее собственную грудь реагировать и болеть. После одного дня её уединения кормилица приступила к своим обязанностям. Она посмотрела вниз на лиф платья и увидела сигнализирующие расползающиеся пятна. Разочарованно вздохнув, Элис направилась к детскому комоду взять что-нибудь, чтобы остановить поток.

- Ох, мэм. Вам действительно не стоит смотреть, как он ест. Это будет случаться каждый раз, и вы не высохнете.
Элис кивнула со слезами на глазах. Она не хотела этого. Она хотела быть матерью для своего ребёнка, а не оставлять это кому-то другому. Она вздохнула и покинула комнату, не желая, чтобы служанка видела, как она плачет.

Джаспер нашёл её несколько минут спустя, лежащей поперёк их кровати и рыдающей.
- Элис, милая, что не так? – спросил он обеспокоенно, спеша к ней.
- О, мне так грустно, Джаспер, - всхлипнула Элис.
- Почему, любовь моя?
- Я хочу кормить нашего ребёнка. Я та, кто дала ему жизнь. Почему это удовольствие должно достаться другой?
- Потому что это то, как делаются подобные вещи?! – нерешительно ответил он.
- Но почему? Что я должна делать кроме как любить его и тебя? Я могу делать это и кормить его.

- Тебе трудно будет вернуться в общество, если ты будешь занята ребёнком, Элис.
- Я не хочу возвращаться в общество. Я хочу быть матерью своему ребёнку, - простонала она и упала в объятья Джаспера.
- Милая, ты можешь делать всё, что захочешь. Моя мать довольна быть социальной главой семьи Каллен.
- Джаспер, я не хочу разочаровывать тебя.
Он крепко обнял её.

- Элис, ты не разочаровываешь меня. Я доволен, когда ты довольна. Если ты не счастлива, то и я тоже. Хочешь сказать кормилице, что её услуги больше не требуются?
- О, Джаспер, мы можем сделать это?

- Конечно, - ответил он и сцеловал слёзы жены. Вскоре его поцелуи из утешающих стали страстными, и они увлеклись друг другом, что заставило Джаспера сильно опоздать на ужин.
Элис уволила кормилицу, заплатив ей за шесть месяцев и дав хорошие рекомендации. Она счастливо устроилась, чтобы покормить своего энергичного сына снова. Джаспер нашёл её позже, сидящей на их кровати, счастливо улыбающейся, окруженной подушками и держащей удовлетворённого и спящего Брэндона на руках.

- Ну, Элис, я передал твои сожаления всем, кого встретил. Мама была обеспокоена, что ты болеешь, но, когда я объяснил ей твои чувства, она обрадовалась за нас обоих.
Элис улыбнулась. Эсме была той, чьё мнение действительно было важно для неё. Она счастливо вздохнула. Джаспер присел на край кровати и обхватил жену рукой.

- Мама также предложила кое-что, на что, я думаю, ты согласишься.
- Хм? – Элис поправила одеяло и устроила ребёнка на плече, чтобы у него не было отрыжки.
- Мама и папа хотят пригласить нас поехать с ними к Эдварду и Белле на пару месяцев. Они хотят познакомиться со своей дочерью и новой внучкой. Что ты скажешь?
Восторженный визг Элис разбудил и испугал малыша, но вскоре он снова уснул благодаря заботе своих родителей.



Эдвард осторожно открыл дверь в их спальню и увидел свою жену, стоящую спиной к нему, держащую своё платье распахнутым и смотрящуюся в зеркало. Она хмурилась. Это обеспокоило Эдварда, но он ничего не мог поделать со своим ускорившим темп сердцем; она была изумительным зрелищем для него. Её волосы спадали до талии, а кремовая кожа светилась особенным сиянием, которое она приобрела во время беременности.

Он аккуратно закрыл дверь за собой, но Белла услышала стук защёлки и быстро запахнула платье, повернувшись, чтобы увидеть его, смотрящего на неё со смесью любви и желания во взгляде.
- О, Эдвард, я надеялась удивить тебя, - сказала она.
- Удивить меня?

- Да. Я хотела надеть свою лучшую одежду и сделать причёску для особенного ужина, что я приготовила для тебя. Я не ожидала, что ты выйдешь из кабинета так рано.
Он подошёл к ней, не в силах сопротивляться желанию обнять её.
- Зачем столько сложностей, любовь моя?
Белла покраснела, не зная точно, что сказать или как объяснить свои мотивы.
- С тех пор, как родилась малышка, наша жизнь была такой насыщенной и заполненной заботами, что я обнаружила, что скучаю… по нам… сильно скучаю.
Он прижал её ближе.

- Мы были вместе всё время.
- Да, но всегда присутствовало что-то, о чём нужно было думать, когда мы находились вместе. Мне недоставало времени, которое мы проводили просто вдвоём.
- Мы можем сделать это сейчас.
Она понизила голос и покраснела сильнее.
- Но я не одета.

Его глаза потемнели, пока он смотрел в её глаза, и огонь, который он сдерживал, вырвался наружу. В его рту было сухо, как в очаге, и он удивился, услышав, какая грубая жажда звучала в его голосе, когда он сказал:
- Но, любовь моя, я предпочитаю, чтобы ты была именно такой. – Он наклонился, чтобы поцеловать её, и страсть захватила его, встречаясь с её светлой страстью. Её не нужно было долго уговаривать, и внезапно их поглотили чувства.

Эдвард поднял жену на руки, одной рукой подхватив под коленями, а другой взяв за плечи, и положил на их кровать, не разрывая поцелуя. Её платье полностью распахнулось в процессе, он встал, чтобы избавиться от своей одежды, смотря на неё, лежащую перед ним, её красота усиливалась страстью, и он тихо прорычал:
- Белла, ты так притягательна для меня.

Она была потеряна в своих чувствах, пока не осознала, что раздета, и что он видит её новоприобретённые несовершенства. Её щёки вспыхнули, поэтому она схватила края одежды и соединила их вместе, её смущение прогнало страсть.
Эдвард был обнажён, но он видел, что его жена расстроена; он наклонился над кроватью и положил свою руку на её, сжимающую платье.

- Белла, что не так?
Она отвернулась, чувствуя страх, неудобство и стыд.
- Я… Я… Я не такая же, какой была. Я боюсь… - она замолчала.
Он лёг рядом с ней и опёрся на локоть, чтобы видеть её лицо. Когда она не продолжила, он повернул её лицо к себе и произнёс:
- Чего, ты боишься, Белла?
- Что я внушу тебе отвращение.
Эдвард фыркнул.

- О, нет, нет, нет, Белла. Ты внушаешь мне прямо противоположное отвращению. Мне было сложно держать себя в руках эти месяцы. Так трудно. – Он подумал, что сложно было более чем в одном значении*, если говорить честно, но не думал, что ей нужно слышать это.
- Держать себя в руках? – Белла была озадачена.

- Белла, ты представляешь, как сложно было не наслаждаться тобой полностью; сердцем, разумом и телом? Каждый день – каждую ночь – я желал тебя, я хотел тебя так отчаянно. Я изо всех сил скрывал это, потому что знал, что тебе нужно восстановиться, и… ну, я не был уверен, что ты хочешь меня теперь, когда ребёнок родился.
Она смущённо смотрела на него.

- Эдвард, я понятия не имела. Я думала, что ты охладел ко мне.
- Что натолкнуло тебя на подобные мысли?
- Из-за своей слабости я молила тебя остаться со мной во время рождения Джой. Ты видел то, что оттолкнуло тебя от меня, а теперь моё тело изменилось. Я не такая, какой была.
Он в неверии покачал головой.

- Белла, ты преподнесла мне самый драгоценный подарок, который жена только может подарить мужу. Ты не только подарила мне ребёнка, ты наградила меня великой привилегией наблюдать за тем, как она приходит в этот мир. Я был на седьмом небе от счастья с тех пор, как это случилось, и я никогда не забуду то чудо, свидетелем которого стал. Белла, я вечно буду благодарен тебе за твоё решение. Я надеюсь, что ты всегда будешь позволять мне быть с тобой во время рождения наших детей.

В её глазах появились слёзы из-за его очевидной сердечной искренности.
- Миссис Даулинг сказала, что это оттолкнёт тебя от меня.
Он мягко усмехнулся и провёл носом по её шее.
- Миссис Даулинг права насчёт многих хороших вещей, но в этом она ошибается. Ничто на Земле не может «оттолкнуть меня от тебя». Я люблю тебя. Ты нужна мне. Я хочу тебя – до конца наших жизней.

Он ласково погладил её щёку.
- Я женился на тебе на всю жизнь, Белла, жизнь, в которую входит много вещей. Я знал, что мы оба можем измениться с годами, Белла, но перед рождением Джой ты была плотно закрытым бутоном, милым и прекрасным, а теперь ты расцвела в изысканный и исключительный цветок. Твоя фигура стала даже лучше, чем была раньше, когда ты казалась идеальной. Полагаю, теперь ты превосходна.

Она грустно покачала головой.
- Нет, это не так. Посмотри на меня, - она позволила платью распахнуться, опустив руки.
Эдвард смотрел и думал, что никогда в своей жизни не испытывал такого желания. Он заметил изменения, которые расстраивали её, но находил их почти священными.
- О, Белла, моя прекрасная любовь, позволь мне показать тебе, насколько красивой ты являешься.
Он наклонился и поцеловал её шею.

- Твоя шея так же изящна, как лебединая, ты не знала? Когда я увидел тебя впервые, я подумал, что твоё имя очень подходит тебе. Изящная, чистая и прекрасная. Я люблю целовать тебя прямо сюда… - он поцеловал её горло прямо под подбородком.
Его возрождённая страсть снова разожгла её чувства, и она запустила свои пальцы в его волосы, её сердце забилось так же сильно, как его.

Его губы спустились к её груди, и он оставил поцелуи на взбухших холмиках, но до того, как он смог уделить внимание их вершинам, произошло кое-что неожиданное. Белла почувствовала, как течёт молоко. Она открыла глаза и простонала:
- О, Боже.

Эдвард отстранился и увидел то, что он сам назвал ещё одним чудом природы. Очевидно, грудь Беллы не могла увидеть разницу между младенцем, голодным до еды, и мужчиной, голодным до кое-чего ещё, так что она сделала то, для чего была предназначена – выделила питание. Как по команде Джой заплакала, и грудь Беллы отреагировала с ещё большим энтузиазмом.
- Эдвард, я думаю, это один из подводных камней родительства. Мы не можем закончить то, что начали.

Эдвард разочарованно вздохнул, когда Белла встала с кровати и подошла к их малышке, которая пиналась и ёрзала в своей кроватке. Она поменяла пелёнку, завернула девочку в одеяльце и понесла её в кровать. Эдвард использовал это время, чтобы лечь под одеяло и взбить подушки, чтобы Белла с ребёнком могли удобно устроиться. Она вернулась, села на кровать рядом с Эдвардом и приложила Джой к своей груди.

Эдвард сел, обнимая их, и улыбнулся прекрасной картине, которую видел. Однако в его голове проскользнула мысль о том, что он действительно может умереть из-за пресловутых синих шаров. Ну, подумал он, это просто ещё одна часть отцовства.

- Белла, - нерешительно спросил он через некоторое время, когда стало понятно, что его тело не собирается возвращаться к нормальному состоянию, - как ты думаешь, мы сможем продолжить с того места, на котором остановились, после того, как Джой поест?
Она понимающе улыбнулась ему.

- Да, но думаю, нам следует исключить мою грудь из нашего действа. Она не может распознать разницу между Джой и тобой.

Эдвард покачал головой и усмехнулся, получая удовольствие от наблюдения за тем, как его жена кормит их ребёнка. Но когда Джой закончила и отрыгнула, она не была готова снова заснуть. Эдвард видел это и уже хотел выбраться из постели, когда Белла сказала:
- Нет, подожди здесь минутку. – Она застегнула домашнее платье, взяла Джой и вышла из комнаты. Она была рада увидеть Лорен, сидящую снаружи на качелях на крыльце и наблюдающую, как Авраам играет во дворе перед ней.

- Лорен, можешь, пожалуйста, присмотреть за малышкой некоторое время?
Лорен широко улыбнулась Белле, удивившись, как неформально та одета, но у неё не было привычки строить предположения или расспрашивать.

- Конечно, я буду счастлива, мисс Белла.
- Спасибо. Я только что покормила её, так что она должна быть довольна в ближайшее время. Уверена, ей понравится сидеть с тобой и смотреть, как играет Авраам. – Наблюдение за Авраамом, казалось, было любимым занятием Джой.

Лорен торопливо взяла ребёнка на руки, с нетерпением ожидая дня, когда она сможет подержать и своего нового малыша.
Белла быстро вернулась в свою комнату, где на том же месте лежал Эдвард.

- Где Джой? – спросил он.
- У Лорен. – Она выскользнула из одежды, забралась на кровать, и они продолжили – почти – с того же места, на котором остановились. Эдвард проделал хорошую работу, чтобы Белла, наконец, поверила в то, что он желает каждую её частичку, если не больше, как и раньше.
И он был рад, так рад, что эта долгая засуха закончилась.

Примечание автора:

Кормилицами были кормящие матери. Женщина, родившая ребёнка, могла наняться в обеспеченную семью, чтобы кормить малыша этой семьи, когда его мать выходила из своего уединения, которым назывались последние недели перед родами и послеродовой период. Эти женщины часто становились суррогатными матерями, и у них с детьми устанавливалась очень тесная связь.

Что случалось с детьми кормилиц? Вспомните эти времена. Множество детей умирало во время родов. Или ребёнок оставался с сестрой или бабушкой, которые также кормили другого ребёнка. (Если женщина хорошо питалась, она могла вырабатывать достаточно молока, чтобы кормить больше, чем одного ребёнка).

Если женщина не останавливается, начав кормить грудью, она может делать это почти бесконечно, так что, если время выбрано правильно, она может переходить из одной семьи в другую много лет и получать за это хорошие деньги. Положительная сторона того, чтобы быть кормилицей, состояла в том, что она получала больше других домашних слуг, питалась лучше них, и ей была гарантирована кружка пива в день, потому что считалось, что это помогает выработке молока.

Примечание переводчика:

* Слово «hard» можно перевести как «сложно», «трудно» и как «твёрдый», что можно отнести к физиологическому состоянию Эдварда в месяцы воздержания.

Конец 3 главы

Автор: Mrs. Brownloe
Перевод: IrishaIrisha
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: Black_Crow