Глава 17.

Ночью я плохо спал. Во мне боролись две части моего «я»: сердце и разум. Сердце хотело рассказать Белле о том, что оно чувствует к ней, хотело взять ее на руки и прижать губы к ее губам. Но другая, более разумная моя часть, обреченно шептала, что бой с судьбой проигран, Белла влюбилась в меня, а это значит, что мы с этой девушкой неумолимо двигаемся к пропасти, предсказанной нам еще триста лет назад. И поэтому я снова должен держаться от нее подальше, ради ее блага. А против этого было сердце… И так далее. Тем не менее, несмотря на настоящие боевые действия в мое душе, я прекрасно знал, что просто так этого оставлять нельзя и с Беллой нужно обязательно поговорить.

Утро понедельника было прекрасной возможностью воплотить эту мысль в жизнь – у Элис занятия начинались со второй пары, а это значило, что я поеду в университет один. Кто мешал мне забрать Беллу у дома и поехать на пары вместе с ней?

Встать пришлось ужасно рано: только-только занималась заря, и за окном расстилалась синеватая дымка традиционного лондонского тумана. С гудящей головой я отправился в душ, а потом, наскоро одевшись, спустился вниз. Эсме, что-то негромко напевая, убирала посуду со стола на кухне.

- Доброе утро, мам.

- Привет, солнышко. Ты сегодня что-то рано, - ласково улыбнулась она.

- Так получилось, - пожал плечами я и опустился на стул.

- Завтракать будешь? – я кивнул, и мама тут же повернулась к плите. – Ты разминулся с отцом. Он ушел буквально пару минут назад.

- Да? – безразлично ответил я, рассматривая свои руки.

- У него с утра сложная операция, - она поставила передо мной запеканку и кружку горячего кофе и села напротив.

- Мм, спасибо.

- Так жаль, что Белла уехала. Она стала нам такой родной, - рассеяно произнесла она. – Почему ты вчера даже не вышел с ней попрощаться? Это было ужасно невежливо с твоей стороны.

Я поперхнулся, и кофе обожгло мне нёбо.

- Ну, у меня вчера голова разболелась, поэтому я не вышел… - «Боже, какая идиотская отмазка», - подумалось мне. – Все равно я увижу ее сегодня, значит не было смысла прощаться.

- Голова болела? - обеспокоено произнесла Эсме и, подойдя ко мне, стала щупать мой лоб. – Может, тебе нужно обследоваться? Она у тебя слишком часто болит.

Я мягко высвободился из ее рук и поднялся из-за стола.

- Мам, я уже большой мальчик и могу о себе позаботиться. Не стоит так волноваться, - улыбнулся я и чмокнул ее в щеку. – Я поехал. Спасибо за завтрак.

Дорога до дома Беллы заняла не больше пятнадцати минут. Я аккуратно припарковался, и вышел из машины. Облокотившись на нее, я выжидательно скрестив руки на груди. Через пару минут, Белла вышла из дома и, не заметив меня, стала лихорадочно закрывать дверь на ключ.

- Наконец-то! А то я думал, что ты решила сегодня прогулять, - насмешливо крикнул я, и девушка повернулась. Ее рот нелепо приоткрылся от удивления.

- Что ты тут делаешь?

- Как тебе ремонт? – я пропустил ее вопрос мимо ушей.

Белла громко фыркнула и спустилась по ступенькам вниз:

- Вам как будто нравится это делать.

- Делать что?

- Ставить меня в неловкое положение! Просто так подарить мне три огромных чемодана, набитых дизайнерской одеждой, сделать дорогущий ремонт, набить весь дом кожаной мебелью, суперсовременной техникой, к которой я даже подойти боюсь!

Я искренне расхохотался.

- Чего ты хохочешь? Вообще, мог бы объясниться, чего тебе тут надо в полвосьмого утра, - требовательно заявила она.

- Тебе когда-нибудь говорили, что ты удивительная? – спросил я.

- Вопрос, конечно, к делу не относится, но… нет не говорили.

- Тогда тебе это скажу я: ты удивительная и это чистая правда, - ее щеки порозовели, и она опустила взгляд. Я открыл дверцу машины и сделал приглашающий жест. – Садись. Сегодня мы едем вместе.

Она послушно села, и я захлопнул за ней дверь. Забравшись на водительское место, я завел мотор, и, отрешенно смотря вперед, начал движение. Шутки кончились. Сейчас предстояло самое сложное – разговор.

- А почему это я удивительная? – спросила Белла.

- Потому что ты единственный человек, которого я знаю, кто может одинаково естественно быть стеснительным и резким, - медленно произнес я.

Девушка хмыкнула и стала смотреть в окно.

- Я хочу поговорить с тобой, Белла. О вчерашем, - сказал я.

Не нужно было поворачивать голову, чтобы увидеть ее реакцию: она судорожно схватилась за ремешок своей сумки и побелела как полотно:

- Я тебя слушаю, - очень тихо ответила она.

Я помолчал пару секунд:

- Мы не можем быть вместе, Белла.

Ее руки расслабились, и она странно, криво улыбнулась:

- Все по какой-то дурацкой, возвышенной причине, да? – я промолчал и она, снова отвернувшись к окну, заговорила, будто размышляла вслух. – Сама не знаю, что меня дернуло подойти к тебе вчера. Наверное, я не должна была этого делать. Просто… просто чувства очень тяжело топить в себе, когда они рвутся наружу. Глупо было на что-то надеяться, когда ты – серая мышка с кучей проблем и болью, а тот в кого ты…влюблена, - она произнесла это слово необычайно тихо, - красив, богат, умен… не мне говорить тебе об этом.

Я не мог больше слушать все это. Неужели она думала, что мы не можем быть вместе, потому что она считала себя недостойной меня???

- Дело не в этом.

- А в чем? – быстро спросила Белла.

- Я не могу сказать тебе причину.

Она посмотрела на меня и в ее глазах читалась горечь:

- Не волнуйся, что можешь обидеть меня. Мне просто нужно знать, и вообще…

- Белла, послушай. Я могу быть только твоим другом. И я не могу дать тебе что-либо большее, чем дружба. Дело не в тебе и даже не во мне. Эту причину я не могу сказать.

- Почему?

- Потому что, если ты узнаешь ее, то никогда больше не захочешь и близко подходить ко мне и моей семье, - удрученно ответил я.

Ничего странного в этом не было. Мне казалось, что если Белла узнает об Альберте и Мэри, то единственным ее желанием будет убежать от нас подальше и никогда не видеть. А как иначе могла поступить разумная девушка, когда на карту поставлена ее жизнь? Но я зашел уже так далеко, что не мог лишиться Беллы, не мог лишить свою семью общения с ней. А самое главное, не мог лишить саму Беллу нашей семьи, как единственного лучика солнца, в ее мире, наполненном горем и утратой близких.

- Вы что, сексуальные маньяки? – чуть усмехнулась она. – Странно, прожила у вас столько дней, а не замечала этого.

Ее усмешка поникла, и она отвела взгляд:

- То есть, ты не можешь встречаться со мной, потому что есть какая-то дурацкая, глупая причина, узнав которую я сбегу от тебя с дикими воплями? – подытожила девушка.

- Примерно так, - произнес я, выезжая на стоянку университета.

- А ты не хочешь, чтобы я убежала?

- Нет.

Наступила тяжела пауза.

- А если бы, если бы… этой причины не было, то…

Я заглушил мотор и повернулся к ней. Белла нервно крутила в руке бахрому своего красного шарфа, не смотря на меня. Ее голос был полон надежды, и это заставило меня на миг потерять серьезность. Я аккуратно взял ее за подбородок и приподнял его. Она посмотрела на меня своими огромными красивыми глазами.

- …то все было бы по-другому, - негромко произнес я, и мягко убрал свою руку.

***

Все мое время следующие несколько дней занимала подготовка к защите курсовой работы, и мы с Беллой мало общались. Но даже при моей занятости, я не мог не заметить перемены в ее настроении. Она снова стала замкнутой и неразговорчивой. Элис всячески старалась выведать, что такого опять у нее стряслось, но Белла проявляла поразительную настойчивость и ничего не рассказывала. У меня не было времени задуматься над этим, но иногда в мое подсознание закрадывалась мысль, что она переживает по поводу того разговора между нами в машине.

После моей защиты начинались недельные пасхальные каникулы, которых Элис так ждала. Она планировала заняться внешность Беллы, а точнее собиралась «скупить для нее всю Оксфорд-стрит и Бонд-стрит в придачу», как об этом говорил Карлайл.

- Белла, я все продумала. Это будут самые замечательные каникулы в твоей жизни. Когда мы закончим с магазинами и салонами красоты, ты себя не узнаешь! – говорила Элис в кафетерии, где мы сидели вчетвером. Мы с Джаспером только защитились на прошлой паре и теперь возбужденно обсуждали детали. Белла вяло ковыряла вилкой салат, уйдя в свои мысли и рассеянно отвечая моей сестре.

- Элис, может все-таки не надо? – без надежды на успех спросила она.

Моя сестренка притворно надула красиво очерченные губки, и Белла сдалась.

- Мальчики, так там ваши курсовые? Когда результаты? – спросила Элис.

- Комиссия пока совещается, обещали через полчаса повесить результаты, - ответил Джаспер.

- Потом обязательно поедем к нам. И ты, Белла, тоже, - она легонько толкнула девушку локтем в бок. – Мама сказала, что сегодня устроит ужин в честь пасхи и ваших защит.

Домой мы приехали в радостном настроении. И Джаспер и я получили отлично, а это значило, что на каникулы можно идти со спокойной душой.

- Белла, дорогая, как хорошо, что ты приехала! – Эсме тепло обняла девушку и повернулась к Джасперу.

За ужином все сидели, весело переговариваясь. Карлайл и Эммет, который приехал вместе с Розали, обсуждали последние политические события, а Элис с возбуждением рассказывала Джасперу, Розали и Эсме о своих планах насчет Беллы. Я сидел напротив девушки и наблюдал за ней. Белла отрешенно смотрела, как пузырьки в ее бокале с шампанским весело поднимаются к поверхности. Она поймала мой взгляд, и я увидел, как облачко досады промелькнуло на ее лице.

- Мне нужно поговорить с тобой, - одними губами прошептала она.

Я оглянул стол, все были заняты разговорами.

- Белла, забыл тебе сказать, недавно я нашел книгу. Она бы подошла к твоей курсовой, - нарочито громко сказал я.

- Да? Может, ты мне ее покажешь? – с притворным удивлением спросила Белла.

- Конечно.

Мы начали подниматься из-за стола, и Элис дернула меня за рукав рубашки:

- Куда это вы собрались? – требовательно сказала она.

- Пойду покажу Белле одну книгу по курсовой, - невозмутимо ответил я.

Сестра недоверчиво сузила глаза. Я улыбнулся Эсме и Карлайлу, которые тоже удивленно смотрели на нас с Беллой, и мы покинули столовую.

- О чем ты хотела поговорить? – спросил я у девушки, когда мы вышли.

- Давай мы куда-нибудь отойдем, я не хочу, чтобы нас слышали, - она кивнула на закрытые двери.

Мы зашли в гостиную, и Белла встала спиной к окну. Я выжидательно на нее смотрел. Она шумно вздохнула и произнесла, делая ударение на каждом слове:

- Я хочу знать причину.