Всё-таки я моргнула. Даже не помню зачем. Кажется, от злости.
А что было последним? Не помню.
Воспоминания в голове снова перемешались, сменив мало-мальски понятный порядок, словно кто-то специально встряхнул их в моей голове, как бочонки от лото в тряпичном мешке. Кем я была последний раз? Ирэне или Риной?
Под ногами потянулся неприятный зыбкий туман, как там, на той стороне. С опаской наблюдая за подплывающей к моим ногам пелене, я схватилась за руку, замершего рядом Эдварда.
–Рина, – невнятно, как далекое эхо, донесся до меня чужой голос. – «Это правда, ты?»
Я подняла глаза в указанном направлении и увидела светловолосую девушку в белом платье, с головы до ног увитую золотыми нитями. С каждым её шагом ниточки лопались и исчезали, словно из девушки постепенно, по крупице уходила сама жизнь.
– Это ты мне? – переспросила я. Лицо такое знакомое. Кто же это? Кто-то из моих воспоминаний.
– А кому ещё? – вздрогнула она. – «Ты живая? Как настоящая! Как наша прежняя Рина!».
Последние слова гудели в моей голове, дополняемые картинками из событий, произошедших когда-то в далеком американском городке. Форксе. Значит это:
– Розали, правильно?– порадовалась я своей сообразительности. – Уходи, тебе здесь не место, – встревожилась я, наблюдая, как бледнеет лицо девушки.
– Пойдем со мной, – протянула она руку. – Ты должна вернуться.
– Зачем? – без эмоций спросила она.
– Ты должна вернуться к Эдварду. «Он же так сильно тебя любит!», – с мольбой в голосе и мыслях попросила она. – Ты нужна ему. «Он не станет жить без тебя!»
В сознании пролетели её воспоминания о моём Избранном, стоявшем на коленях около их дома.
– «Сделай хоть что-нибудь, ты же хранительница!» – кричал он, заставив меня внутренне сжаться. Я этого не помню, событие не кажется знакомым, значит, это произошло без меня, когда я была далеко.
– Я итак рядом с ним, – посмотрев на Эдварда, улыбнулась я, крепче сжимая его руку. Не допущу, чтобы ему снова было больно. – И на этот раз навсегда останусь с ним.
Обернулась обратно, но Розали уже не было, только тоненькая золотая ниточка медленно таяла в воздухе.
– Сколько длится обряд? – нарушил тишину Демиан. – Я сейчас сойду с ума от этого бесконечного ожидания.
– Пару минут, – отозвался Рикон.
Эдвард резко вздохнул и отшатнулся назад.
– Что?! – среагировал на его движения мой Покровитель. – Она очнулась?
Мой Избранный не ответил, но достаточно было посмотреть на его лицо, чтобы понять – произошло что-то ужасное.
В проёме скалы, опустив взгляд вниз, появился Верховный Повелитель.
– Отец? – шагнул к нему Рикон.
Тот, молча, покачал головой. Нет.
– Розали не смогла? – тихо спросил Демиан.
– Нет, – глухо отозвался Лён. – Она всё успела подумать, но Алларриана не захотела возвращаться.
Он закрыл глаза, плотнее сжав задрожавшие губы, облокотился о скалу и, как подкошенный, съехав по стене, упал на колени.
– Папа, – сорвался к нему Рикон. Но поднять не пытался. Только обнял за плечи, уткнулся лбом в висок отца. Порыв ветра смешал пряди волос Верховного Повелителя с такими же пшеничными волосами сына.
– Значит тогда… в самолете… – дрожащем голосом пробормотал Орлов.
– Она больше не собиралась возвращаться… – со стоном прошептал Рикон. – Мы выбрали не ту причину.
– Не собиралась возвращаться?! – с ужасом переспросил Эдвард. – Ещё четыре месяца назад. [Ещё улетая из Форкса.]
– Обряд должен был стать её спасением, – схватившись за голову, пояснил Демиан. – Никто кроме нас троих не знал правды, а значит, теперь Рина могла сама выбирать, как прожить свою жизнь, без оглядки на Избранного.
– На том фото… – медленно проговорил Каллен, отступая назад. – Она не простила,… поэтому не была счастлива.
Эдвард сжал пальцами переносицу, зажмурился и застыл. Вторая рука сжалась в кулак и костяшки пальцев побелели ещё сильнее.
Ни крика, ни дрожи, ни вздоха, но эта тишина напугала меня гораздо сильнее реакции моей семьи. Словно в этот момент он умер, на этот раз по-настоящему. Стоит только дотронуться до его плеча и мой любимый рассыплется серой пылью, больше никогда не вернувшись ни в мир живых, нив мир мертвых.
– Нет, нет! – в ужасе затараторила я, стараясь достучаться до него, и поминутно оглядываясь на Арр’акктура: «Папа, скажи, что-нибудь! Разбуди его!» – Я не злюсь на тебя! Ведь я же наоборот вернулась, чтобы быть с тобой! Всё будет хорошо! Всё должно быть хорошо! Я же рядом! Скажи хоть что-нибудь! Эдвард! Не слушай их! Пожалуйста! Я же здесь! С тобой!
Ни слова. Ни вздоха. Ни движения…
– Дура! – набатом прогремел у меня в ушах голос Розали. – Какая же ты дура! Ты не рядом с ним, а всего лишь призрак! Чертов призрак!
Резко вдохнув, я схватилась за раскалывающуюся от боли голову.
Эмоции отца и братьев, не ощущавшиеся до этого момента, хлынули на меня лавиной, застилая глаза и разрывая душу на части. Мгновенно потеряв чувство ориентации, я попыталась на ощупь найти своего Избранного и как только дотронулась до его плеча, тяжёлым валом накатила следующая волна из боли Эдварда, ощущающаяся почти физически, окутывая черной пеленой и заставляя упасть на колени.
– «Прости,– пронёсся в моей голове его мысленный голос. – Прости, что причинил тебе столько боли. Если бы только можно было поменяться с тобой местами».

«– Пойдем со мной, – всплыли в угасающем сознании умоляющие слова Розали. – Ты должна вернуться. Ты нужна ему. Он не станет жить без тебя!».

Что я наделала? Почему я не пошла с ней?! Что же теперь? Что делать?!
Может ещё не поздно всё исправить?
Качнувшись в сторону открытого дверного проема, я из последних сил потянулась к почти исчезнувшей во тьме тоненькой, как паутина, золотой нити. Пальцы сомкнулись, и кромешная тьма заполонила реальность, лишая даже возможности дышать.
Секунда, две, три и вот уже от нехватки воздуха начали болеть легкие. Голову сдавило от проскочившего давления. Глаза заболели от ударившей по касательной вспышки света и мгновенно наполнились слезами, снова погружаясь во тьму.
Как дышать?! Я не помню! Эдвард!!!

– Рина!– сквозь толщу тьмы раздался крик моего Избранного.
– НЕТ! – закричала я, наконец-то вздохнув.
– Милая моя, тише. Всё закончилось,– он находился совсем рядом, я даже чувствовала его холодные руки на своих плечах. Только вот тьма рассеивается слишком медленно.
– Не правда, – прохрипела я через мутную пелену стараясь разглядеть лицо Эдварда. – Не слушай ничего.
Воздух резал горло и разрывал легкие, причиняя чудовищную физическую боль, о существовании которой я уже успела забыть.
– Слава Богу! – выдохнул Эдвард, прижимая меня к себе. – Всё позади!
Я до боли в пальцах, вцепилась в его кофту, звучно всхлипывая, но дыхание никак не желало восстанавливаться, не позволяя сказать больше ни слова.
– Я… я… я… – раз за разом начинала я, но никак не могла продвинуться дальше первого слова.
– Не, волнуйся. Всё хорошо, – повторял он, вперемежку с поцелуями. Глаза, лоб, висок. – Спасибо, что вернулась. Как же ты меня напугала!
– Я хотела вернуться. Всегда хотела, – бессвязно шептала я, не зная, как передать все те чувства, что сейчас вертелись в моей голове.
– Всё хорошо, любимая, – обхватив моё лицо руками, он покрыл его быстрыми поцелуями, но резко вздрогнув, чуть отстранился и оглядел меня с ног до головы.
– Пусти-ка меня, – он с трудом оторвал от своей одежды мои руки, но я тут же вцепилась в его запястья мертвой хваткой. На бешеной скорости сняв с себя свитер, он так же молниеносно надел его на меня на изнанку, и только потом второй раз попытался разжать мои пальцы.
– РИНКА! – завопили от входа в помещение мои братья.
Эдвард отошел в сторону, а я оказалась с двух сторон зажата в теплых мужских объятьях. Если Демиан бормотал, как же хорошо, что я вернулась, то Рикон с упоением перечислял, каким страшным мукам меня подвергнет, если я решу умереть во второй раз. Глаза обоих блестели, а голоса звучали странно, с каким-то надрывом, словно ещё немного и оба разревутся, как маленькие дети.
Я же вытянула шею, боясь потерять из вида Эдварда. Он тем временем подошел к Розали и подняв её на ноги о чём-то говорил. Та отстраненно кивала, буравя меня недобрым взглядом. Я приветливо улыбнулась (отметив, что хоть и не вижу больше вокруг неё никаких нитей, выглядит она значительно лучше), но выражение лица девушки не изменилось.
Последним ко мне подошел отец. Крепко сжав меня в объятьях, он долго молчал. Но, кажется, в этой тишине я услышала очень многое из того, что он на самом деле хотел сказать. Отстранившись, он улыбнулся и легонько стукнул меня кулаком по голове.
– Ау, – схватилась я за ушибленное место.
– Не смей ничего говорить матери, – всё ещё улыбаясь, потребовал он. – Она с ума сойдет от мысли, что могла тебя потерять.
– Ладно, – виновато улыбнувшись, кивнула я, дернув плечами. Что-то тут не жарко.
– Ой, – мы же про одежду забыли, – спохватился Демиан.
– Так на ней же была какая-то, – задумчиво потер лоб Рикон.
– Очень смешно, – фыркнула я, а отец засмеялся.
Оглядев нас презрительным взглядом, Розали демонстративно надела куртку и гордо задрав подбородок, пошла к выходу.
– Пойду, пройдусь, – сообщила она.
– Что это с ней?– озвучил наши общие мысли Рикон.
– Перенервничала, – вздохнул Каллен, подходя ближе к нам.
Я нерешительно протянула руку в его сторону, но расстояние всё ещё слишком большое. Качнулась вперёд, чтобы его сократить, но отец поймал меня за плечи, не дав свалиться с алтаря.
– Странно, – эхом отозвался он, наблюдая за входом в капище.
– Почему странно? Обряд – это же стресс, – пожал плечами Демиан. – Я её найду и провожу к Дому Совещаний, пока не потерялась.
– Не это странно, – обернулся Лён. – Ad’reikant, ты же тоже не слышал её мысли? Никакие?
– Да, – нахмурился маг.
– Так она же моя… – встрепенулась я и тут же захлопнула рот.
Роуз больше не Хранительница, и камня, путающего её мысли для окружающих эмпатов, у неё тоже больше нет. Он должен был остаться на той стороне.
– Странно, – хором с братом, протянули мы, провожая взглядом моего выходящего Покровителя.
А была ли та сторона?
Я попыталась поподробнее вспомнить, что произошло до того, как открыла глаза в капище, но голова резко загудела, как полыхающее в трубе пламя. Нити. Туман. Призрак. Эдвард. Испанка. Воспоминания повалились в сознание, как карточный замок от неосторожного касания. Всё смешалось одну кашу. Охота. Убийства. Могила. Бабушка. Элис с примеркой платьев в магазине. Приступ. Сладковатый привкус крови Демиана. Самолёт. Сражение. Ранение в Форске. Чем больше карт, тем сложнее понять их истинное содержание.
Мозг перестал справляться с навалившейся информацией, и голову сдавило резким приступом боли. Я взвыла, схватившись руками за волосы.
– Рина, что с тобой?!
– Больно, больно, больно! – затараторила я.
К этим и без того неприятным ощущениям, добавилось ещё и мерзкое чувство падения. Отец поймал меня заваливающуюся на спину, а я в отчаянном рывке вытянула руки к стоящему передо мной Эдварду. Он поймал мою ладонь, наши глаза встретились и мир замер. Мой Избранный. Моя любовь. Единственный, кто чаще всего присутствует в моих воспоминаниях. Единственный, вокруг кого вертится моя жизнь. Её истинный смысл.
Папа аккуратно помог мне снова принять сидячее положение и так же медленно наклониться в объятия Каллена. Тот подошел вплотную к алтарю, а я уткнулась лбом в его холодную грудь и, закрыв глаза, глубоко вздохнула.
– Легче? – спустя несколько минут спросил Рикон, первым нарушив воцарившуюся тишину.
– Да, – выдохнула я, не решаясь оторваться от Избранного.
Эдвард, нерешительно погладил меня по спине, словно боясь своими движениями спровоцировать новую волну боли, которая сейчас отступала с каждым моим вздохом.
– Что это было? – тихо спросил он, но ответили ему далеко не сразу.
– Не знаю, – пораженно отозвался мой брат.
– Так не должно быть, – встревожился Лён. – Родная, как ты себя чувствуешь? – облокотившись на алтарь, наклонился он ко мне.
– Лучше, – невнятно прошептала я.
– Ты знаешь, как тебя зовут? – спросил он.
– Да, Рина Лусия тор Ордвист, – прошептала я.
– Как-как? – удивленно переспросил брат.
Я нехотя подняла голову от холодного тела Эдварда и, посмотрев на удивленного отца, нахмурилась, стараясь раскопать в воспоминании своё имя:
–Алларриана тор Ордвист кайл Шайонел, – неуверенно повторила я.
– А сколько тебе сейчас лет? – настороженно спросил Арр’акктур.
– Около ста, – с запинкой пробормотала я, испугавшись округлившихся глаз отца. – Нет? Меньше? Шестнадцать? А вспомнила, восемнадцать!
– Сегодня уже девятнадцать, – поправил, стоявший за моей спиной, Рикон.
– Да, точно, – расстроилась, я от своей ошибки.
– А кто я, ты помнишь? – продолжил допрос Верховный Повелитель.
– Папа, – без запинки отозвалась я, заставив того шумно выдохнуть и наконец-то снова улыбнуться.
– Сколько ты знаешь Эдварда? – заинтересованно прищурился мой брат.
– Всю жизнь, – пожала я плечами.
– А точнее?
– С пяти лет, наверно, – с сомнением пояснила я.
– Родная, он говорит, не про Демиана, а про Эдварда, – уточнил Арр’акктур.
– Но печёное яблоко на ярмарке… – замолкла я, подняв глаза на своего Избранного. Тот так же, как и остальные, с удивлением смотрел на меня.
– Ты наверно имеешь в виду сны? – уточнил он.
– Наверно, – сгорбив плечи, согласилась я. – Всё перемешалось.
Задав ещё несколько вопросов с такими же противоречивыми результатами, мужчины пришли к выводу, что мне нужно дать время, прийти в себя. А я окончательно растерялась. Вроде бы всё помню, всё знаю, но, то и дело, в памяти всплывают детали, не укладывающиеся в общую картину.

– Может, отведём Рину домой? – предложил мой муж. – Тут довольно прохладно.
Вынырнув из своих мыслей и воспоминаний, я дотронулась до себя через свитер Эдварда, с ужасом осознав, что на мне практически нечего нет.
Насколько я помню, при трансформации раствориться должна была вся одежда, но, видимо, речь шла только о натуральной ткани, а на мне было нижнее белье из мира Демиана. Возможно, в белье присутствовала какая-то синтетическая основа и вместо того, чтобы испариться, оно приклеилось к моему телу.
– У меня были запасные вещи, – обрадовалась я. – Вы же ничего не вытаскивали из моей седельной сумки?
Не дожидаясь ответа, я вытянула руку вперед и начала плести заклинание, но Рикон треснул меня по ладони раньше, чем что-то начало складываться.
– Не смей колдовать! – строго потребовал он.
– Почему? – искренне удивилась я.– Я хорошо помню, как это делается.
– Ты непонятно как вернулась уже после завершения обряда. Почему у тебя начался приступ головной боли и как это связано с проблемами в памяти, мы не знаем. Неизвестно, как теперь ты можешь отреагировать на магию, тем более на алтаре капища.
– Не распадусь же я от неё в пыль, – хохотнула я, но увидев лица окружающих меня мужчин, прикусила язык. Похоже, им сейчас не до моих шуток. – Хорошо, не буду колдовать, – покорно согласилась я.
Рикон отошел подальше от круга и перенес к нам мою седельную сумку, порядком припорошенную снегом.
– Вы что, её с Греха так и не сняли? – опешила я.
– Нет, – нахмурился мой клыкастый брат, – сняли и бросили где-то при входе в дом.
– Скорее уж за дверью.
– Да это ерунда, – оживился Рикон, быстро вытряхнул мои вещи, а потом согрев и высушив их заклинанием.
По капищу стал медленно разноситься запах тухлятины. Я запоздало вспомнила о лежавших у меня в сумке пирожках, купленных ещё до появления в нашем отряде Асуры, да так и забытых. За время скачки, те вывалились из бумажного пакета и благополучно размазались по одежде. Толи за последние дни они стухли естественным путем, толи Рикон помог согревающей магией, но пахнуть так неаппетитно в присутствии Эдварда мне не хотелось.
– Очистить сможешь? – с сомнением спросил отец.
Рикон тряхнул моими брюками и от них в разные стороны полетели крошки и ещё какая-то грязь.
– Только не здесь! – возмутился Верховный Повелитель.
Клыкастый маг виновато улыбнулся и, жестом с магическим назначением поманив за собой разбросанный по полу мусор, пошел по коридору на улицу.
– А запасных сапог у меня точно не осталось, – вспомнила я.– Помнится, одни я выкинула по дороге из-за оторвавшейся подошвы.
– Может, можно вытащить их так же из твоей комнаты? – предложил Эдвард.
– У меня не так много вещей, – усмехнулась я.– Если только зимние, с меховой оторочкой. К тому же мама помогала мне складывать вещи и сразу заметит, что гардероб не тот.
– Я заметил, – на английском ответил Эдвард.– Элис хватит удар при виде твоего одного единственного шкафа.
– Слава Богам, страсть к «вещизму» нашу семью миновала, – улыбнувшись, потрепал меня по голове отец. – Пока любимая одежда не развалится, перелезать в другую, смысла нет.
– Тогда может выдернуть так же из магазина? – предложил муж и смущенно добавил. – А взамен отправить деньги.
– В теории можно, – нахмурилась я. – Но тогда надо точно знать, что ты берешь. Если бы я что-то присмотрела.… Но опять же, если их уже кто-то купил, то может выйти неприятный конфуз. И хорошо если я украду сапоги из чьего-то шкафа, а не разую посреди улицы.
– Тебе колдовать пока нельзя, – напомнил отец.
–А Рикон точно на женские сапоги внимания не обращает, – сложила я руки на груди.
– Эдвард может сбегать купить что-то здесь, – нашелся отец. – Сегодня как раз ярмарка будет. Часа через два.
Я подняла на него несчастные глаза. Сидеть тут на камнях два часа. Рикон, конечно, может немного согреть помещение, правда с дырой в потолке это занятие неблагодарное.
От тягостных раздумий нас отвлекла ворона, непонятно каким образом залетевшая в помещение, через главный вход.
– У нас проблемы, – заговорила она голосом Рикона. – Тут Дарин. По просьбе мамы ищет отца с гостями. Мы пошли вас искать к дубу. Пятнадцать минут.
– А мои вещи? – пискнула я. Но ворона заметалась по залу и вылетела в щель на потолке.
– Может, ты сразу от границы переместилась домой? – предложил отец.
– А колдовать уже можно?
– Можно бегать, – перевел он красноречивый взгляд на моего мужа.
Тот без предисловий сгреб меня в охапку вместе с укрывающим ноги плащом.
– Я вернусь через пять минут, – уведомил он.
– Что? – опешила я.
Отец кивнул, и холодный вампир сорвался с места на такой скорости, что у меня заложило уши. Правда через две минуты бега они отмерзли и, судя по ощущениям, отвалились. Глаза заболели от яркого, отражающегося от снега, солнца, а желудок свело голодной судорогой.
– Стой, – закричала я. Вампир, замер на месте, не охотно позволяя мне встать голыми ногами на снег.
Сделав шаг в сторону, я обхватила берёзу и наклонилась, понимая, что меня сейчас вырвет, но дальше спазма дело не зашло. Похоже, таким изощренным образом моё тело сообщает о том, что его плохо кормили.
– Укачало? – снова подхватив меня на руки, спросил Эдвард.
– Наверно, – поёжившись, дотронулась я до его мерцающего на солнце лица. – Как же здорово, что ты меня видишь.
– Думаю, мне этот факт нравится гораздо сильнее, – усмехнулся вампир.
– Нет, – отрицательно покачала я головой. Как прозревшему объяснить зрячему, свою радость от того, что видишь, как встаёт солнце. Двумя словами только не обойдешься. – Как же я рада, что не просто рядом с тобой, а что ты меня видишь.
Эдвард, осторожно поцеловал мой замерзший нос, и поудобнее устроил меня на руках.
– Потерпи ещё немного, ладно? – попросил он. – И закрой глаза. Времени совсем мало.
Когда меня, обалдевшую от такой гонки, поставили босыми ногами на ковер в моей комнате, первое, что я сделала, это схватилась за любимые ушки. Холодные, но живые. Даже исходящее от моих пальцев тепло чувствуют.
– Прости, милая, – стянув с меня плащ, Эдвард взялся за низ своего свитера, – Но это я заберу.
Чмокнув по-быстрому в нос, меня просто-таки вытряхнули из свитера. Огрызки ткани сползли вниз, и я в панике прикрыла грудь руками.
– Постараюсь вернуться поскорее, – в ответ на мой испуганный взгляд ещё раз улыбнулся он и, на мгновение, прикоснувшись к моим губам своими, исчез.
Недолго посозерцав, даже не скрипнувшую от такого отношения дверь, я огляделась по сторонам. Кто-то, либо мама, либо Зерда, уже положили мне на кровать отглаженное платье изумрудного цвета. Рядом стояли туфли на высоком каблуке, тоже зеленого, но чуть более темного оттенка.
Полюбовавшись в зеркале на полуголую себя, опешив от возвращения моего льняного цвета волос, мне осталось горестно вздохнуть. Без магии быстро привести себя в порядок не получится, а сколько бы Рикон не водил Дарина кругами, через полчаса, час они вернутся домой. И возникнет вопрос: где я?
Ох, не согласовали мы наши действия!
Раз время появления мужчин уже определено, не плохо бы и мне объявиться дома, по пути выиграв немного времени. В ванну же ко мне никто ломиться не будет.

Я, конечно, чувствую, что за дверью никого нет, но всё равно, сначала открыла только маленькую щелочку, огляделась и громко крикнула:
– Я дома! – с размаха захлопнула дверь.
Остатки своих вещей без сожаления бросила в огонь в камине. И от следов избавилась и, если кто-то особо подозрительный зайдет за грязными вещами, разлетевшийся по комнате запах, отобьет желание что-либо искать.
Оказывается, без магии не просто жить, а даже нормально помыться сложно. Хорошо хоть кто-то предусмотрительно развел печь в котельной, и я была обеспечена горячей водой, в которой отмокала не меньше двадцати минут.
Не знаю, где шастало и чем занималось мое тело, но я с ног до головы была покрыта пылью, смолой, прилипшими травинками и запутавшимся в волосах сухим мусором от лесной подстилки. Мда… Волки выглядят намного аккуратнее после воскрешения.

После забега голова снова начала гудеть, как пожарный колокол. Забравшись горячую воду, я попыталась снова сопоставить последние события, всплывающие в моей памяти. Получалось ещё большая путаница, в которой никак не получилось разобраться. Столько событий, словно у меня за плечами далеко не девятнадцать лет жизни. Больше всего меня смутил тот факт, что я помню момент своего рождения. Не зрительно, слава Богам, но всё же. И даже в этот момент я думала про Эдварда.

– Родная, ты дома? – раздался из комнаты встревоженный мамин голос.
– Да, – отозвалась я, звучно поплескавшись в воде.
– Наконец-то, – шумно выдохнула она. – Зачем затягивать возвращение до последнего дня?
– Прости, – отозвалась я, стараясь не сказать лишнего.
– А где Рикон? – встревожено, спросила Вольха.
– Повел к’ярдов в табун, – на ходу сочиняла я.
– А ты почему не с ним? – ещё больше насторожилась Догевская Ведьма.
– Ну, мам, мне же нужно привести себя в порядок, – возмутилась я. – Стражи сказали, что у нас особые гости. А я с ног до головы в дорожной пыли.
– Стражи? – опешила Верховная Догевская Ведьма.
А я прикусила язык. Конечно, какие стражи, если Демиан приходит в наш мир через капище в центре долины. На границе о его приходе ничего знать не могут.
– По Догеве слухи разлетаются быстрее ветра, – надеюсь, голос звучал достаточно убедительно и растерянные нотки мне только послышались. – А этот патруль даже видел их с отцом лично.
– Интересно, где? – подозрительно отозвалась она.
Ой, не нравится мне её настрой.
– Не знаю, я не всматривалась в их воспоминания.

Голос Рикона, раздавшийся из коридора, заставил маму прекратить расспросы и покинуть мою комнату. Одевалась я, уже оставшись одна, кое-как справившись со шнуровкой. Главной проблемой оказались волосы, которые попросту не могли высохнуть быстро, как бы активно я не трясла мокрой головой. Фена у меня нет по причине отсутствия электричества, а магия…
Конечно, соблазн использовать нужное заклинание очень велик, но Рикон прав, риск дело благородное, но зачастую бессмысленное. Вдруг и тут мои воспоминания дадут сбой, и вместо теплого ветра по комнате закружится огненный торнадо.

...
Продолжение следует...

Предыдущая глава