Название: «Все женщины ведьмы»
Жанр: Angst, Supernatural, Romance
Рейтинг: PG-13|R
Пейринг: Белла/Эдвард, Розали, Элис
Саммари: Это были очень далекие и очень темные времена, память о которых жива лишь в старинных секретных манускриптах и легендах. Туманный Альбион в огне. Черный дым восходит к его небесам гораздо чаще, чем в королевском лесу исполняют свои трели соловьи. Святейший трибунал начинает охоту на ведьм.

Анонимные комментарии запрещены.

---

Временной период: Охота на ведьм в Западной Европе в XV-XVII веках

Лесоруб и по совместительству плотник Чарльз Свон слишком рано для своих лет остался вдовцом. Роковая случайность, губительная для людских судеб, постигла его семью. Красавица жена Чарли Рене умерла вскоре после трудных родов, окончившихся смертью единственного наследника семейной фамилии. Так и не нареченного именем мальчика погребли в тот же самый день, когда он родился на опушке под старым дубом, росшим в этом лесу еще при жизни его прадедов. В то время, словно оплакивая невинное дитя, больше недели шли проливные дожди. Не успевшей оправиться после большой кровопотери женщиной завладела свирепая лихорадка. Рене отошла в мир иной, оставив горячо любимому мужу трех дочерей. Три девочки – три сестры, каждая из которых унаследовала частичку своих родителей. Старшая сестра Розали – светловолосая, стройная красавица, с голубыми, словно чистое небо глазами. На момент смерти матери, ей не было и десяти лет отроду. Средняя сестра Изабелла – девушка с густыми каштановыми волосами длиною по пояс, обладала нежнейшей белоснежной кожей и загадочным взглядом карих глаз, доставшимся ей от отца. И самая младшая Элис – маленькая, хрупкая девушка с чудесным певучим голосом и голубыми глазами. Вместе с отцом они скромно жили в своем небольшом деревянном доме в юго-западных лесах английского королевства. После смерти жены Чарльз стал медленно, но верно увядать от тоски по любимой, на глазах превращаясь в немощного старика. Ему более не была мила его работа, он не желал обрести новое счастье с другой женой. Единственное о чем он мог думать это его прекрасные дочери. Он очень боялся оставить их одних, раньше, чем они сами смогут о себе позаботиться. Однако именно это впоследствии и случилось. Спустя пять лет после смерти Рене, Чарльз рано утром ушел на охоту, но домой так и не вернулся.

Три молодые девушки, старшей из которых было всего тринадцать, оставшись круглыми сиротами, были вынуждены выживать в лесу в одиночку. Лес и небольшое домашнее хозяйство могли досыта накормить сестер, однако они же и лишали их самого важного. Росшие вдали от мирской жизни дочери лесоруба прочим людям казались чудными и диковатыми. Ближайшим к их лесному дому пунктом цивилизации была относительно большая по меркам южного графства деревня, залогом процветания которой были ежегодные ярмарки овечьей шерсти, устраиваемые на центральной рыночной площади, неподалеку с которой располагался мужской монастырь. Изредка три сестры наведывались в деревню, стремясь посетить местные ярмарки, где они могли получить необходимые им вещи, продавая плетеные корзины и изделия из дерева, мастерить которые их научил при своей жизни отец.

Жители деревни всегда относились к девушкам с опаской. Три девы были стройны и хороши собой. Молодые люди не редко заглядывались на нелюдимых красавиц, однако ни одна из них никогда не обращала внимания ни на одного из местных женихов. Злые языки поговаривали, что отнюдь не нужда заставляет сестер жить в лесной глуши и что все они являются невестами дьявола, лично избранные им для греховных совокуплений с демонами. Подобные наветы на невинных девушек не похожих на других не являлись редкостью. Слишком умных и слишком красивых всегда подозревали в связи с колдовством. То тут, то там в королевстве опознавали ведьм и без всякого справедливого суда предавали их оскверненные темными силами тела огню.

Многие особо алчные люди без зазрения совести обвиняли друзей и недругов в греховных деяниях. Клеветники не несли никакого наказания за свои лживые свидетельства, а среди простых жителей они и вовсе являлись истинными героями — охотниками на ведьм.

— Сжечь ведьму! — ликовала свирепая толпа.

Розали, Изабелла и Элис с опаской наблюдали за происходящим. На площади, где еще совсем недавно кипела жизнь, сделалось тихо. На деревянный помост перед старой часовней вышел священнослужитель в сутане. Он высоко поднял Распятие и произнес торжественным громким голосом:

— Во имя Отца и Сына и Духа Святого — зажигайте!

Два монаха подошли к пирамиде из дров, с горящими смоляными факелами, и подожгли ее с четырех концов. На вершине этой пирамиды привязанная тугими веревками к столбу стояла молодая женщина, обвиненная своими соседями в колдовстве.

— Пойдемте отсюда, — взмолилась Элис, закрывая лицо руками. Для юной пятнадцатилетней девушки это зрелище являлось невыносимым. Варварская жестокость, с которой люди относились к осужденным, не была понятна сестрам, выросшим в лесу.

Огонь тем временем стремительно подбирался к своей жертве, что после долгих пыток находилась в полусознательном состоянии и не могла издать ни звука. Обычно осужденные во время аутодафе кричали и молились во спасение своих невинных душ, но сегодня все прошло тихо.

Толпа была заметно разочарована этим немым зрелищем. Разочарована и зла.

— Да, — согласилась с младшей сестрой Изабелла. — Идем, Розали, пока они не захотели поджечь еще кого-то. Не хотелось бы мне присоединиться к этой несчастной. Ее обвинили в колдовстве только за то, что нашли рядом с ее домом закопанные в землю зеркала. А Джессика из рыбной лавки сегодня так посмотрела на меня, что дрожь пошла по телу. Прошу, пойдемте отсюда. Вернемся домой пораньше, у нас ведь еще столько дел сегодня.

Розали слегка улыбнулась и, взяв сестер за руки, повела их прочь с площади.

— Эта Джессика просто ревнует, сестра. — Изабелла была еще слишком юна, чтобы понять это. — Ее муж Майкл, прежде чем жениться на ней очень часто спрашивал меня о тебе Изабелла. Нет ничего удивительного в том, что теперь она смотрит на тебя как на соперницу.

— Но мне вовсе не нужен ее муж! — возмутилась Изабелла.

Элис весело захихикала, а Розали приобняв Беллу, велела ей не обращать внимания на их глупенькую младшую сестру, что пританцовывая, беззаботно собирала по пути домой букет из полевых цветов.

На собственное счастье сестры, не ведая горя, жили вдали от всеобщего хаоса, творящегося на улицах самых крупных городов. Ведь там за пределами их лесного убежища, женщину могли назвать ведьмой даже за то, что ее корова дает молока в два раза больше коров соседских. Если человек добровольно не сознавался в служении дьяволу, его пытали до тех пор, пока он не произносил вслух признание. Осужденным, приговоренным к смерти святейшим трибуналом, зажимали голову в железный обруч и заливали в рот расплавленный свинец. Ересь считалась тягчайшим преступлением во всей Европе. Высшую меру наказания за нее назначали и церковные и светские суды. Ведьму не должно было оставлять в живых, дабы не заражала она своим безумием окружающих. Лишь изредка за такие преступления приговаривали к заточению в темнице, откуда так же на свободу выходили далеко не многие.

Возвратившись домой сестры, покончив с делами по хозяйству, сев у костра на свежем воздухе, принялись рассматривать выменянные и купленные на ярмарке вещицы. На этот раз за свои товары девушки смогли выручить чуть больше чем год назад. Несколько шиллингов досталось им за десяток кроличьих шкур. Этих зверьков они по наставлениям отца научились ловить в силки. Так Элис купила себе тряпичную куклу, о которой мечтала почти целый год. Изабелла выменяла несколько плетеных корзин на ткани, из которых она планировала сшить себе и сестрам новые платья. Когда настало время Розали хвастаться своим приобретением, девушка достала из своей кроличьей сумки зеркало в красивой оправе.

— Где ты купила его? — восторженно ахнула Элис. — Оно ведь наверняка такое дорогое.

— Не знаю, — неуверенно пожав плечами, ответила Розали, протягивая сестре диковинную вещицу. Элис и Изабелла принялись с интересном разглядывать зеркало и свои отражения в нем. — Мне его подарили.

— Подарили? — удивилась Изабелла, — но кто?

— Один парень из деревни. — Розали от смущения вся залилась краской. Ей нравился этот парень и она, по всей видимости, нравилась ему, иначе, зачем бы он стал делать ей такой дорогой подарок. — Ты его знаешь, Изабелла. Он племянник священника.

— Эммет? — догадалась Элис.

— Он самый, — подтвердила Розали.

Элис, как и всегда когда дело касалось дел любовных, весело рассмеялась, чем сильно разозлила старшую сестру. Изабелла подлила масло в огонь, добавив свое небольшое замечание:

— У него такой вид, будто на него медведь наступил.

— Смейтесь-смейтесь, — обиженно проговорила блондинка, отобрав у сестер подарок Эммета. — Вам то он ничего не подарил вот и завидуете мне. Я из вас самая красивая и поэтому он выбрал меня, а не вас. — В ответ на это Элис и Изабелла засмеялись еще громче. — Все, с меня довольно! — воскликнула обиженная детским поведением сестер Розали, — я иду спать.

Девушка забежала в дом, где к тому времени было уже слишком темно, чтобы она могла заметить свернувшуюся клубком у порога черную кошку. Споткнувшись о пушистую любимицу, что сразу же от испуга бросилась на улицу, Розали упала, по неосторожности выронив из рук свой драгоценный подарок. Характерный треск во мраке свидетельствовал о том, что зеркало было разбито. На глазах девушки появились слезы. Она пыталась нащупать в темноте ручку зеркала, но вместо этого порезала руку о его осколки. Розали предприняла попытку подняться на ноги, но почувствовав головокружение, вновь потеряла равновесие. Где-то в отдалении она слышала голоса своих сестер, которые ни о чем не подозревая, продолжали веселиться у костра, бурно обсуждая племянника священника. Что-то не зримое, со страшной силой давило на грудную клетку. Глаза закрывались сами собой. Сознание медленно, но верно покидало обессиленную девушку.

Того кто разобьет зеркало ждут несчастья. Розали никогда не верила в подобные сказки. Бедная девушка даже представить не могла, что этот подарок и ее падение станут для нее роковыми. Есть зеркала простые, а есть особенные. Такие, в которых спрятаны тайны. Эммет был сиротой, единственным живым родственником был его дядя, а потому он не мог позволить себе дорогих подарков. Зеркало Розали было ничем иным как похищенным из церкви артефактом. Но, ни ее сестры, ни сама девушка так и не догадались откуда оно взялось у Эммета. Хотя все они без исключения были свидетельницами казни его предыдущей хозяйки – молодой женщины Эсме, что слыла местной колдуньей. После того как в ее доме и рядом с ним нашли диковинные зеркала женщину заключили под стражу, а все ее вещи были забраны у семьи церковью. В колдовстве подозревали и семилетнюю дочь ведьмы — Шарлотту, но священник принял решение проявить сострадание и сохранить ребенку жизнь, заменив ее наказание заключением под стражу в темницу.

Зеркала Эсме таили в себе много опасностей. В древние времена, когда только зародился этот мир, в нем властвовали темные силы, явившиеся в этот мир из иного мира – мира теней. Многих из них силы света заточили в зеркала, велев им безропотно повторять все действия людей. Те, что успели скрыться или освободиться из своего плена, со временем научились принимать человеческий облик. Темная сущность, овладев телом своей жертвы, опустошала душу, питаясь ее жизненными силами. Людские тела являлись для сил зла своеобразными сосудами жизни, способом остаться в этом мире. Единственные кто мог противостоять этим сущностям, были не многочисленные люди, обладающие чарами белой магии, такой же древней, как и сами темные создания. Род Эсме хранил этот секрет уже почти тысячу лет, передавая его из поколения в поколение по женской линии. Преемницей матери должна была стать дочь Шарлотта. Зеркала с заключенными в них сущностями приходилось постоянно прятать, ведь если смертный ненароком разобьет зеркало, он неминуемо выпустит на свободу, заточенную в нем темную сущность, тем самым пробуждая ее от колдовской летаргии.

Так в душе невинной девушки Розали поселилась освобожденная ею из плена зеркала тьма.

****

Свобода. Опьяняющий вкус жизни, силы и молодости — все это наполнило тело, некогда принадлежащее дочери лесоруба. Новая хозяйка не могла быть более счастлива, оказаться на свободе, да еще и сразу же принять столь привлекательный облик, способный притягивать к себе новые жертвы. Неприятной неожиданностью для новой «Розали» стали лишь младшие сестры настоящей Розали. Их сразу же пришлось на время усыпить. Изабелла и Элис завопили как обезумевшие, увидев пугающие черные глаза своей старшей сестры и ее потемневшие вены, хорошо заметные на фоне тонкой бледной кожи.

— Ну, здравствуйте, сестры. — Губ «Розали» коснулась хищная улыбка. Легкое мановение руки заставило Беллу и Элис тот час же забыться крепким сном прямо на лужайке перед домом. Подбросив в догорающий костер сухих веток, чтобы смертные не замерзли ночью, «Розали» отправилась на свою первую охоту.

Одним из минусов слияния сущности с человеческим телом было наследование его эмоций и родственных связей. Новая «Розали» не могла так просто убить тех, с кем прежняя хозяйка ее тела была одной крови. Так что пришлось ей и для них поискать «особенные» зеркала. Эти поиски оказались не долгими. Воспоминания настоящей Розали сами подсказали верный путь. Глуповатый племянник священника, влюбленный в смертную, не смел отказать возлюбленной в просьбе прогуляться с ней под луной. Как только он стал не нужен «Розали» поспешила утолить им свою жажду. Эммет оказался очень приятным как на вид, так и на вкус. Он даже не дергался, когда из него выпивали все жизненные силы. Насытившись «Розали» оставила тело поседевшего и покрывшегося морщинами, лишенного жизни молодого человека на окраине леса. В таком виде его мало кто узнает, а если и узнают, то сочтут это проклятием сгоревшей колдуньи. Люди суеверны и это их главная слабость. Они готовы казнить невиновного, того кто хранил их покой, при этом совершенно не замечая перед собой истинного зла.

Половина зеркал, хранимых белой ведьмой, оказалась под стражей монастыря и церкви, а те что не нашли люди без труда отыскала «Розали». Откопав два первых попавшихся, девушка надежно спрятала их в юбке своего платья и поспешила вернуться домой до наступления рассвета. Один раз она уже совершила ошибку, попавшись в дневное время в сети кельтской колдуньи, заключившей ее в зеркало на сотни лет, больше такого не повторится. При свете дня жители темного мира уязвимей всего. Один лишь Эммет не мог дать ей достаточно сил, чтобы противостоять смертным. Ей нужно больше жертв, намного больше.

Когда «Розали» вернулась к дому сестер Свон, Элис и Изабелла по-прежнему спали крепким колдовским сном. Пришлось девушке будить их с помощью магии, а заодно придать себе облик привычной для них Розали, тот же самый в котором она предстала перед Эмметом. Освободить сущность из глубин зеркал может только смертный и только добровольно. Чаще всего это происходит случайно, ведь люди слишком глупы, чтобы увидеть скрытый от них за незримой завесой мир. Если зеркала разобьют темные силы, не произойдет ровным счетом ничего. Те, кто «спят» внутри исчезнут, словно их никогда не существовало. Только смертный открывает тьме путь на свободу и становится для нее первым сосудом жизни.

— Просыпайтесь, сони.

Изабелла и Элис одновременно очнулись от своего колдовского сна. Обе помнили страшные события прошлого вечера, однако «Розали» удалось убедить их в том, что все это им привиделось во сне. Вручив сестрам зеркала, ей оставалось лишь ждать, пока те случайно их не разобьют. Первой это сделала Изабелла. Даже для смертной она была ужасно неуклюжей. Младшая Элис продержалась на несколько месяцев дольше, но и она, в конце концов, совершила роковую ошибку.

Высвободившиеся вслед за первой сущностью две другие были ненасытны. За несколько недель в деревне были убиты около полусотни младенцев. Новорожденные дети были самой желанной и самой легкой добычей для темных сил. Люди, обезумев от горя, стали искать помощи у церкви, называя случившееся эпидемией и проклятием. В поисках ведьмы – виновницы этих бед были сожжены до сотни ни в чем неповинных женщин. К суду привлекались даже те, кто жил в соседних деревнях. Все это время сестры Свон не появлялись на людях днем. Они предпочитали похищать жизни младенцев поздней ночью, когда все прочие люди спят. В лесу они были в полной безопасности.

— Завтра ярмарка, — не громко напевая это «Элис» вбежала в дом, где сидели ее «сестры». Обе обратили свои взгляды на миниатюрную девушку, что пробудилась самой последней и все еще не могла справиться со своей алчностью и жаждала все больше и больше сил. — Элис любила ярмарки.

— А моя их ненавидела, — задумчиво произнесла «Изабелла». Из всех пробужденных она дольше всех пробыла в заточении зеркал. Время там тянулось так долго, что она уже давно позабыла свое настоящее имя – имя, что могло дать ей шанс вернуться домой. Вернуться в темный мир. Внутри нее была лишь пустота и воспоминания этой девушки Изабеллы в чьем теле она нашла свое временное пристанище. Душа смертной была съедена, точно так же как сущности поглощают жизненные силы людей, но остались ее чувства и кровные узы. Сестры Свон собирались остаться вместе навсегда. Новые «Изабелла», «Элис» и «Розали» могли воплотить эту их мечту в реальность. Подпитывать жизненными силами одно тело, сохраняя его молодость, можно было бесконечно долго.

— Предлагаешь пойти? — неожиданно спросила «Розали». «Элис» радостно закивала.

— Будет весело — я это предвижу.

— Раз так то мы пойдем. Твоя смертная была очень одаренной, — отметила способности своей сестры «Розали». Иногда среди людей встречались особенно талантливые. Темная магия усиливала все эти способности. Ясновидение «Элис» не редко помогало сестрам незаметно проникать в дома своих жертв и безнаказанно убивать детей и юных девственников.

— Жаль, она не понимала своей силы, — хитро улыбнулась «Элис». — Она до последнего не осознавала, что ее сестры уже мертвы, и что она последняя смертная, живущая в этом доме. Ей не было видений о зеркалах, только глупые вещие сны.

— На твое же счастье, милая сестра, — усмехнулась «Розали». Если бы Элис стала что-то подозревать, ее пришлось бы убить, чтобы не болтала лишнего. — Ну что ж раз мы решили, что идем, тогда нам пора собираться. Если мы, конечно, не хотим опоздать на праздник. «Изабелла», ты идешь с нами?

— Иду. — «Изабелла» утвердительно кивнула. — Не хочу оставаться одна.

— Мы идем на ярмарку, — вновь запела «Элис», радуясь скорому насыщению жизненной силой, которую она планировала отнять у смертных на этой ярмарке. Не дожидаясь сестер, она побежала наряжаться в лучшее платье, чтобы выглядеть привлекательно для своих жертв. «Изабелла» и «Розали» остались в комнате одни.

— Следи за ней, — предупредила старшую сестру «Изабелла». Как бы то ни было в деревне все еще оставались люди способные не просто заточить их в зеркала, но и убить. Огонь мог уничтожать не только белых колдуний, но и темные силы. — Она может не сдержаться при виде стольких людей сразу, тогда ее поймают, и будут пытать, а мы не сможем ничем ей помочь. Никто не должен знать о нас.

«Розали» была полностью согласна с сестрой. «Элис» вела себя крайне не осторожно. Она менее всех находилась в забвении и больше всех жаждала силы. За ней был нужен постоянный присмотр. Дабы сохранить свой секрет, «Розали» и «Изабелла» так же планировали однажды навестить дочь ведьмы Эсме, чтобы навсегда прервать этот магический род.

***

В свете последних событий ярмарка в деревне в этом году проходила не столь ярко как все предыдущие. В округе поселилась смерть. Люди не успевали хоронить родных и близких. И хотя жизнь, как и прежде, продолжала идти своим чередом, особого веселья на празднике не наблюдалось.

Сестры Свон показались на главной площади в самый разгар ярмарки. Людей было не много, но вполне достаточно для того, чтобы девушки могли слиться с толпой, одетых в простую крестьянскую одежду, жителей деревни.

— Нам лучше уйти, — прошептала на ухо «Розали» «Элис». — У меня было новое видение. Я не понимаю почему, но будущее – оно изменилось. Нам нужно бежать, пока нас не заметили. Если мы немедленно не уйдем, нас ждет смерть.

«Розали» внимательно выслушала сестру. Она всецело доверяла ее видениям, у «Элис» не было причин их обманывать. «Изабелла», находящаяся в отдалении, поняла все без слов и так же последовала за сестрами, стремившимися покинуть площадь как можно скорее.

— А, ну стойте! — закричал священник. Это был тот самый старик – дядя Эммета. Он появился, словно ниоткуда и указал распятием прямо на сестер. Толпа расступилась, образовывая вокруг девушек плотное кольцо. Все трое понимали, что они не могут показать смертным свои истинные способности. Людей на площади собралось слишком много. Всех они убить не смогут, да и убежать, тоже не успеют. — Поймайте их!

Несколько крепких мужчин из толпы схватили хрупких девушек под руки и повели к темнице, где проводились допросы. Толпа замерла в ожидании. Арест сестер никого не удивил. Их и прежде считали колдуньями, а после того как в деревне стали пропадать дети и вовсе никто не сомневался, что тут не обошлось без этих трех дикарок. Мало кто знал место, где стоял дом лесоруба. Смельчаков отправиться на поиски сестер в лес не оказалось. Но теперь, когда колдуньи сами явились в деревню, единственное, что ждало их здесь это гнев местных жителей и костер.

«Розали» и двух ее младших сестер привели в небольшое темное помещение без окон, освещенное несколькими смоляными факелами. Пол тут был земляным, а из мебели только деревянные лавки и стол. Мужчины, что силком приволокли девушек в темницу, остались стоять у дверей на тот случай если ведьмы вдруг захотят сбежать. Священнослужитель и двое монахов заняли свои места за столом на котором лежала святая Библия. Вскоре к ним присоединился еще один монах, который в отличие от своих братьев так и остался стоять с покрытой капюшоном головой.

— Розали, Изабелла и Элис Свон, — официально начал свою речь священник, стараясь избегать прямого взгляда на девушек, очевидно опасаясь попасть под чары юных колдуний. — Вы понимаете, почему вы здесь?

— Нет, — уверенно ответила за всех «Розали». Как старшая сестра в семье, где нет мужчин, она имела на это полное право. — Мы ничего не сделали, чтобы попасть сюда. Здесь какая-то ошибка.

— Нет никакой ошибки, — настойчиво возразил священник. — К нам пришло доношение, что все вы являетесь колдуньями и открыто практикуете магию, живя в наших лесах и убивая наших детей. И за эти преступления вам полагается смерть. Вы признаете свою вину?

— Не признаем. Это ложь! Вы казните невиновных. У вас нет доказательств.

«Розали» едва скрывала свой гнев. Как смели эти смертные судить ее за преступления по какому-то липовому доносу. Ни одна живая душа не видела их истинных деяний, в этом «Розали» была уверенна. Они уничтожали всех свидетелей, а как известно мертвые не говорят.

— Они нам не требуются, — таким был короткий ответ священника. На что «Элис» не смогла сдержать усмешки. «Розали» и «Изабелла» внешне оставались абсолютно спокойными, хотя внутренне обе готовили себя к худшему. Чтобы спастись, им нужно всего-навсего поменять обличье, а для этого необходимо самостоятельно умертвить нынешнее тело. Вот был бы под рукой кинжал...

— Эдвард, прошу вас – приступайте.

Сестры устремили свои взгляды на того самого странного монаха в капюшоне. Он вышел немного вперед, после чего остановился и буквально замер на одном месте на несколько минут. «Розали» и «Изабелла» обменялись взглядами. Неужели это и есть те самые страшные пытки после, которых люди сознавались даже в том, чего не совершали?

После не хитрого молчаливого ритуала, Эдвард указал судьям на «Розали» и «Элис». Священник, восседавший в центре стола, удовлетворенно улыбнулся и дал охранникам знак увести девушек обратно на площадь и готовить их к казни. Сегодня толпа будет очень довольна работой святейшего трибунала и церковью. Целых две ведьмы, да к тому же такие ценные. В народе их давно нарекли невестами сатаны. Сегодня над этими грешницами свершится суд.

— А что с этой? — спросил священник, указав на «Изабеллу».

Впервые за все время монах заговорил:

— Ничего. Она не виновна.

Эти слова удивили не только судей, но и саму «Изабеллу». Каким образом он может утверждать, что она не виновна, когда и ее сестры и она были в равной степени виновны в своих преступлениях.

— Ты уверен? — главный судья был заметно разочарован.

На этот раз Эдвард подошел к «Изабелле» совсем близко. Пару минут он, просто молча, стоял на месте. Молчали и его братья, и все присутствующие. После этого монах несколько раз обошел девушку кругом. Он даже снял капюшон, являя всем свое озадаченное лицо. Было очевидно, что он сталкивался с подобным впервые и не знал как ему правильно поступить.

— Ничего... — в конце концов сказал он и, накинув капюшон, вернулся обратно на свое место рядом со своими братьями. Судьи за столом несколько минут совещались, после чего вынесли свой вердикт.

— Вы будете жить, Изабелла Свон. — Главный судья и его помощники встали из-за стола, ознаменовав тем самым окончание суда. — Благодарите за это Бога каждый день. На этом наш суд окончен. Братья проводят вас в темницу, где вы пробудете всю ночь. Сейчас находиться на улице вам будет небезопасно. Утром вас отпустят и вы сможете вернуться домой.

«Изабелла», так и не понявшая секрет монаха Эдварда, выдавила из себя лишь робкое спасибо. Она была рада тому, что ей не придется прощаться с ее нынешним телом, но она все еще беспокоилась за сестер. Что с ними происходит в данный момент? Смогут ли они спастись и увидятся ли они с ними еще когда-нибудь. Ведь поменяв тела, они перестанут быть сестрами, а значит, она снова останется одна, как тогда в зеркале.

Как и говорил священник двое монахов, один из которых был тот самый оправдавший ее Эдвард, «Изабеллу» отвели в темницу. Она располагалась под землей, где было темно, сыро и очень холодно. Кроме Изабеллы в этой темнице содержали еще одну заключенную — семилетнюю дочь Эсме Шарлотту. Маленькой ведьме выделили теплые вещи, однако они вряд ли могли спасти малышку от переохлаждения.

Запустив «Изабеллу» внутрь темницы монахи поспешили запереть за ней двери на ключ и быстро удалились. Было так темно, что девушка с трудом могла разглядеть в углу маленькую девочку, что сидела на полу, обняв прижатые к груди колени.

Маленькая ведьма, потомок тех колдуний и волшебниц, кто когда-то пленил «Изабеллу», заперев ее в зеркале, спокойно отреагировала на появление темной сущности в человеческом обличье. Ее мать поведала ей немало историй о тех, кто пришел из иного мира.

— Так и знала, что он отпустит тебя, — первой заговорила девочка.

— Кто он? — переспросила «Изабелла».

— Эдвард, — едва слышно пояснила Шарлотта, боясь, что их может услышать кто-то посторонний. — Он такой же, как и ты. Вернее такой же, как та девушка, чья душа прежде жила в занятом тобой теле. Они одаренные среди обычных людей. Мама рассказывала мне, что такое встречается очень редко и это означает, что когда-то у них в роду были колдуны.

— Одаренные? — «Изабелла» была поражена осведомленностью Шарлотты. Они с «Розали» полагали, что ведьма не успела передать своей дочери своих знаний, но очевидно, что они ошиблись. Девочка знала больше, чем должна знать в своем возрасте. — Как «Элис»?

— Да. Эдвард, наверное, сильно удивился, почему не может читать твои мысли. — На лице девочки показалась едва заметная улыбка. — Он очень добрый, иногда приносит мне еду, когда никто не видит.

— Он читает мысли? — Так вот в чем его секрет. Значит это он был тем кто смог найти их толпе местных жителей. Их выдавали их темные мысли. А «Элис»... наверняка у нее было видение, но она не успела им воспользоваться так как этот Эдвард видел тоже самое через ее мысли. Загадка оказалась не такой уж сложной, но для «Изабеллы» по-прежнему оставалось тайной, почему этот добрый Эдвард не прочел ее мысли. Неужели и у средней сестры Свон был, какой-то дар?

— Эдвард может прочесть мысли любого. Именно поэтому его так ценят в монастыре. Он помогает искать настоящих ведьм. У Изабеллы Свон был дар, из-за которого никто никогда не смог бы прочесть ее мысли, а теперь тот дар, как и ее тело, принадлежат тебе.

«Изабелла» усмехнулась. Умная ведьма.

— А разве ты меня не боишься?

— Нет, — просто ответила девочка. — Мне тебя жаль.

— Жаль? — удивилась «Изабелла». Где это слыхано, чтобы белая колдунья жалела темную сущность, крадущую жизненные силы ни в чем неповинных людей. Должно быть, из-за длительного пребывания в темнице девочка обезумела.

— Мне жаль вас всех, — Шарлотта, обернувшись одеялом из овечьей шерсти, медленно поднялась на ноги и подошла к «Изабелле». — Вы неприкаянные. Наш мир чужой для вас. Вы здесь не дома.

«Изабелла» посмотрела на девочку сверху вниз, все еще не веря в то, что она говорит серьезно. Никто и никогда не жалел создания темного мира. Веками их истребляли и пленяли зеркалами, пытаясь, избавиться от них как от ненужной заразы.

— Вам одиноко и вы вынуждены поглощать чужие души. — Шарлотта слегка коснулась руки «Изабеллы» своей рукой. — Скажи, ты когда-нибудь хотела стать человеком? Стать смертной, как и все люди?

— Это не возможно.

— А если я скажу тебе, что это возможно, ты поверишь?

— Нет. — «Изабелла» покачала головой в знак не согласия. Нет, нет и еще раз нет. Никто не может сотворить подобного чуда. Она родилась в ином мире и навечно принадлежит ему. — Это невозможно. Ни одна магия не способна на такое.

— Ты права, — согласилась Шарлотта, после чего загадочно улыбнулась. — Магия на такое не способна, но есть кое-что посильнее любой магии. То, что не может наколдовать ни один волшебник мира, даже самый могущественный.

— Что же это? — поинтересовалась «Изабелла».

— Об этом... ты должна догадаться сама...

***

Рано утром «Изабелла» была разбужена приходом монаха, собирающегося освободить ее из-под стражи, как и обещал священник. Им оказался уже знакомый ей Эдвард. Тот самый, который благодаря своему дару, отправил ее сестер на смерть. Зарычав девушка не раздумывая, набросилась на трижды проклятого ею проповедника. Если она выпьет из него жизнь, то таким образом отомстит за «Розали» и «Элис».

— Остановись! — Не успела «Изабелла» начать свою месть, как ее остановила Шарлотта. Маленькая ведьмочка, не смотря на свой малый рост и хрупкое телосложение, была невероятно сильной и без труда смогла оторвать разъяренную девушку от напуганного таким приемом служителя церкви.

— Не мешай мне! — не унималась «Изабелла». С помощью магии Шарлотта удерживала ее в углу темницы, не позволяя более нападать на ее спасителя. — Он лишил жизни моих сестер! Они мертвы, ведь так?

Взгляд карих глаз обращенных на монаха был полон ненависти. Одна из сильнейших человеческих эмоций, тем не менее, ослабляла хозяйку тела Изабеллы Свон. Темная магия была бессильна против человеческих чувств.

— Да, — опустив глаза, ответил Эдвард.

На щеках девушки появились слезы. Кровная связь между людьми всегда давала о себе знать. Семейные узы между этими тремя сестрами были очень сильны. Именно поэтому в свое время «Розали» не смогла лишить младших девушек жизни и позволила им принять судьбу старшей сестры.

— Он спас твою жизнь, — вновь вмешалась Шарлотта, пытаясь донести до «Изабеллы» эту простую истину. Если бы не Эдвард они обе были бы сейчас мертвы. Именно Эдвард уговорил священника заменить смертельное наказание Шарлотты на заключение в темницу. И он же, не сумев прочесть мысли «Изабеллы», спас ее от сожжения заживо. — Тебе следует быть более благодарной.

— Они были виновны, — сказал в свое оправдание Эдвард. — Их казнили бы и без моего вмешательства. Священник полагает, что я наделен особой божьей благодатью, что-то вроде стигматов, но иное. Потому-то он и доверяет моему мнению. Мысли людей выдают их причастность к темной магии, хотя в большинстве случаев сжигают не виновных ни в чем страшнее кражи. Мне жаль, что я отнял у тебя сестер, но они заслужили этого наказания.

— Я тоже его заслужила.

— Знаю... — Эдвард посмотрел на Шарлотту, а потом на девушку, чьи мысли были таинственным образом скрыты от него. Вчера это привело его в полное недоумение, но сегодня мысли Шарлотты поставили все на свои места. Изабелла Свон была одаренной. Эдвард никогда прежде не встречал эту девушку. В то время как сестры Свон потеряли отца и мать, он уже принял постриг. Им не было уготовано судьбою встретиться при иных обстоятельствах. — Я знаю кто ты, но если маленькая Шарлотта считает, что ты заслуживаешь второго шанса, я с ней согласен. К тому же мне не с кем оставить ее. Здесь ей оставаться нельзя. Жители деревни требуют убить дочь ведьмы, поэтому я вынужден просить твоей помощи.

— Я должна помогать тебе? — «Изабелла» всегда с настороженностью относилась к любого рода сделкам. Ведь темные силы всегда просили за свою услуги большую плату. Что может потребовать от нее проповедник?

— Ты не должна, но я прошу твоей помощи. — Эдвард все не решался назвать девушку по имени. Если верить Шарлотте настоящая Изабелла Свон мертва, перед ним лишь внешняя оболочка и что-то нечто очень темное внутри. — Ты можешь отказаться, но если согласишься, я буду вечно благодарен тебе. Мне лишь нужно, чтобы ты забрала с собой Шарлотту в лес в дом лесоруба. Там девочка будет в безопасности и ты тоже.

— Вечно ... — «Изабелла» все еще горевала по погибшим сестрам и вряд ли когда то смирится с их утратой. Однако эта девочка, что отнеслась к ней не так как другие ведьмы, ее заинтересовала. Что если она права и действительно есть способ для такой как она стать смертной. Стать такой же, как все люди.

— Я согласна.

*****

Эдвард помог Шарлотте и «Изабелле» незаметно для жителей деревни добраться до лесного дома Чарльза Свона. Исчезновение двух потенциальных ведьм несколько расстроило священника, но вскоре он об этом благополучно позабыл, как забыл о пропаже своего непутевого племянника. Шарлотта обрела новый дом и возможность продолжить род могущественных ведьм. А «Изабелла» как не старалась, не могла понять, что же ее новая подруга имела в виду под словами «сама догадаешься». Очевидно, это была лишь уловка хитрой юной ведьмы, и нет никакого способа стать человеком. Пришлось ей с этим смириться и жить под одной крышей с той, чьи предки были ее заклятыми врагами.

Проповедник, отправивший на смерть «Розали» и «Элис», наведывался к ним в лес не меньше двух раз в месяц. Шарлотта всегда радовалась его приходу, что до «Изабеллы» ... странные у них были отношения. Он никогда не называл ее по имени. Так всегда происходит, когда человек знает что внешность это лишь иллюзия, он смотрит на красивую оболочку, но представляет спрятанное за ней чудовище. «Изабелле» же претила его преданность Богу.

Не враги, но и не друзья.

Вот и сегодня этот Эдвард появился на пороге дома лесоруба чуть только рассвело. «Изабелла» с раннего утра занималась своим любимым делом. С тех пор как погибли ее сестры, ничем другим ей заниматься просто не позволяли. Девушка складывала причудливые фигурки из осколков разбитых зеркал. Нынешнее ее творение чем-то напоминало собой дикие розы. Настоящие цветы мгновенно увядали в присутствии темных сил, розы были единственными, кто не мог выдержать подобного соседства. Их было бесполезно приносить в дом, уже спустя час от них оставался лишь черный пепел. Розы из осколков не могли погибнуть, так как они с самого начала не были живыми. Такими же, как и сама «Изабелла».

— Здравствуй, — войдя в дом, поздоровался Эдвард.

— Шарлотта еще спит, — ответила на немой вопрос проповедника «Изабелла». Во всяком случае, ей казалось, что Эдварда интересует именно это. Из-за того что он не мог прочесть ее мысли им приходилось общаться только с помощью слов. — Ты пришел слишком рано.

— Да, я знаю... — ответил Эдвард. — На самом деле я пришел к тебе.

— Ко мне? — «Изабелла» впервые оторвалась от своего занятия, чтобы посмотреть на монаха. Вопреки ее ожиданиям на этот раз он не скрывал свое лицо за своим излюбленным капюшоном. Он сел рядом с ней, так близко, что от этого девушке стало неуютно. Их взгляды встретились. Возможно, впервые за все время, она заметила на себе его ласковый взгляд, на который прежде никогда не обращала внимания. Глаза являлись зеркалом человеческой души. У Эдварда они были зеленые, и сейчас они словно пронзали ее насквозь. «Изабелла» испытывала смешанные чувства, ее пугал этот взгляд. — Что ты делаешь? — зашипела девушка, увидев, что к ней потянулась его рука.

— Я хочу увидеть тебя настоящую, — несколько смущенно ответил Эдвард, неуверенно убрав руку от ее лица, так и не коснувшись ее волос.

Страх «Изабеллы» прошел так же быстро, как и появился. Хочет увидеть ее настоящую? Что ж от такого зрелища смертные обычно падают без чувств. Пустые глазницы, заполненные темной дымкой и выделяющиеся прожилки вен, напоминающие черную паутину на белоснежной коже. Такой вид пугал смертных, настолько, что приходилось пользоваться магией, чтобы сохранить привычный человеческий облик.

— Не боишься? — усмехнулась «Изабелла». Удивительно, что могло заставить этого служителя Господа пожелать увидеть собственными глазами истинную сущность жителя темного мира.

— Нет.

— Тогда смотри...

Эдвард слегка вздрогнул, когда из красивой девушки «Изабелла» превратилась в то, что было больше похоже на демона. Однако даже тогда она не вызвала в нем того страха и отвращения на которые он рассчитывал. Эдвард думал, что если он увидит ее настоящую, того самого демона в человеческом обличье то перестанет чувствовать те странные чувства, что терзали его душу в последнее время. Он дал клятву, что посвятит свою жизнь служению Богу, отказавшись от всех земных страстей, и не мог нарушить свой обет. Ему нельзя любить эту девушку, а тем более любить демона. Эдварду не были доступные ее темные мысли, и так, не видя зла, он пал под действием ее чар. Демон, что был скрыт внутри девушки, заставил его утратить свою веру. Сопротивление этим запретным чувствам было сродни пыткам. Эдвард даже не мог точно вспомнить время, когда все это началось. Всякий раз, когда он приходил в дом лесоруба, он уверял себя в том, что приходит сюда только ради Шарлотты. Ведь любить демона полное безрассудство, но как очевидно сердцу не прикажешь.

— Я люблю тебя... — слова вырвались сами собой. Прежде чем Эдвард сам мог осознать, что он делает, его губы мимолетно коснулись губ девушки. Краткий миг блаженства закончился, когда Эдвард понял, что тело девушки обмякло в его крепких объятиях.

«Изабелла» потеряла сознание.

— Не волнуйся, — голос Шарлотты спас Эдварда от едва не начавшейся паники.

— Что с ней? — спросил монах, осторожно придерживая голову девушки, что покоилась у него на плече. Неужели он сделал что-то неправильно? Что-то, что убило этого прекрасного демона искусителя.

— С ней все в порядке, Эдвард. — Шарлотта присела на колени рядом с Эдвардом. — Она спит и проснется, будучи уже человеком.

— Человеком?

— Если смертный полюбит жителя темного мира, тот обретет покой и наш мир станет ему родным. Ты полюбил ее такой, какая она есть на самом деле, Эдвард... и теперь она тоже станет смертной.

— Это значит... — Эдвард не успел продолжить начатое.

— Нет. — Шарлотта отрицательно покачала головой. — Она тебя не любила. Такие как она не могут испытывать любовь. Им доступны только те чувства и эмоции, что были присуще хозяину тела. Ты ведь никогда не встречал Изабеллу Свон. Она не могла любить тебя, ей было неведомо это чувство.

— Что же мне делать? — спросил совета Эдвард.

— Решать тебе, — ответила юная ведьма. — Ты можешь остаться здесь и попытать свое счастье с человеком, способным любить и быть любимым, а можешь вернуться обратно в свой монастырь и больше никогда не возвращаться, дабы не подвергать сомнению свою веру в Бога. Когда она проснется, то ничего не будет помнить о событиях ее прошлого существования. Для нее все начнется с чистого листа.

— Она забудет все?

— Все, — утвердительно кивнула Шарлотта. — Думаю самое время придумать для нее новое имя. Не можем же мы всегда называть ее именем Изабеллы Свон. Это немного нечестно по отношению к семье, что прежде жила в этом доме. Их дочь мертва, а новой «Изабелле» нужно новое имя.

— Белла, — тихо произнес Эдвард, после многоминутного молчания. Ему предстоял трудный выбор, который определит всю его дальнейшую жизнь. Он мог бы остаться здесь или прямо сейчас пойти к своему духовнику и покаяться в грехах. — Когда она проснется, скажи ей, что ее зовут Белла.

Монах осторожно уложил девушку на пол и поцеловал ее на прощание в лоб.