Майкл

Килларни, Ирландия. Конец апреля 1870

С годами она стала еще красивее. Щечки до сих пор прелестно краснели от смущения, а кожа была такого же цвета топленого молока, как мне удалось запомнить. Но она грустила: грусть царила в самой глубине её глаз, её души.
Но это все еще была моя Иза.
- Пресвятая троица, это правда?

Я не мог поверить своим глазам, увидев её в двери… в той самой двери, которую она закрыла за собой больше трех лет назад с намерением никогда не возвращаться. Её женственный аромат наполнил комнату и мои легкие. Я знал, что это не было привидение или сумасшествие. Это была она – все то, что так хотело мое сердце.
- Майки, - мягко произнесла она вместо банального «Привет».

Конечно, она была не способна говорить. Хотя девушка старательно избегала моего взгляда, для меня было слишком очевидно, что даже просто произнести мое имя для Изы было совсем не просто. Моя рука нежно коснулась её щеки, изгоняя все сомнения, которые продолжали бушевать в ней.

Столь очарованный её прекрасным ведением, я даже не сразу заметил, что Иза держала в руках. Но это её ноша была ничем иным как прекрасным созданием с совершенно голубыми глазами и кудряшками цвета бронзы. Ребенок, совсем недавно еще грудной, со всей осторожностью рассматривал меня и обстановку в комнате. Девочка была настолько прекрасна, что мне хотелось потрепать её за щечки, но вопрос, кто она такая, стал первоочередным. Неужели моя Иза… Неужели она…

- Я не её мама, - быстро сказала она, словно читая мысли, - по крайней мере, не кровная, - быстрое уточнение.
Глыбу гнева, которая застряла в моем горле, пришлось быстро сглотнуть.
- Каллен.
Я выдавил это через сжатые зубы: не вопрос, а истина. Иза кивнула, мудро решив, что нет смысла отрицать очевидное.
- Она – дочь Эдварда. Её мать умерла при родах.

Я буквально клацнул зубами и, почувствовав отвращение, одернул руку.
- Значит, теперь ты не просто его шлюха, но еще и прислуга для ребенка. Ты для этого бросила меня, Иза? – Она не выглядела оскорбленной или униженной, но ничего не ответила. Шок и удивление от того, что она здесь, прошли, и им на смену вернулась боль, которую она заставила меня испытать, когда уходила. – Что тебе нужно, Иза? Зачем ты здесь?

Она сделала еще один шаг внутрь, не спрашивая разрешения, вместо этого повернувшись и просто закрыв дверь. Неторопливо Иза поставила девочку на пол и стала расстегивать свой выглядящий очень дорого плащ.
- Я не знала, как поступить, Майки, поэтому и вернулась в Килларни.

Слова были произнесены так быстро, словно она пыталась саму себя не поймать на лжи.
Внезапно меня осенило. Иза бежала из Англии с дочерью этого ублюдка.
- Что, черт возьми, он тебе сделал? – я требовал ответа на этот вопрос. Девочка вздрогнула, но я был слишком зол, чтобы обратить на это внимание. – Он сделал тебе больно? Он бил тебя?
- Никогда! – резко выдохнула она и повернулась ко мне. – Он просто… ну, мы… в общем, то, что было, просто прошло. И я воспитывала девочку как свою собственную, поэтому просто не смогла её оставить. Не волнуйся об этом, Майкл.

- Ну конечно! – рявкнул я, пытаясь оставаться таким же строгим, потому что видел, как девочке стало еще больше ни по себе. – Как ты смеешь, Изабелла Мари Свон, стоять здесь, на пороге моего дома, после того, как нарушила свое слово? Да еще с дочерью этого мерзавца! Твой отец перевернулся бы в могиле, если бы увидел то жалкое подобие его дочери, которое сейчас передо мной.

Тут же проявился легендарный гнев Изы, когда её щеки заалели, а глаза сверкнули ярче, чем молнии.
- Как ты посмел! Позволь напомнить, что я ввязалась в это именно потому, что хотела спасти своего отца!

Эта девушка не знала границ моего терпения и сводила меня с ума. Я за руку подвел её к окну и показал на крыши окружающих домов, тянущихся прямо к кладбищу.
- И все же он лежит там: холодный, мертвый, покинутый и забытый. А ты стоишь здесь… одетая в лучшее платье куртизанки англичанина.

Удар, которым она меня наградила, заставил девочку расплакаться внезапно и громко. Иза сжалась от ужаса и ринулась к ребенку.
- Все нормально, Винни. Прости, любимая. Мамочка просто немного зла. Я обещаю, больше этого не повторится.
- Мамочка?
Иза снова сверкнула глазами.

- Я – единственная мать, которую она сейчас – впрочем, не только сейчас, а всегда – знает. Так что, мистер Ньютон, я приехала сюда, поскольку думала, что Ваше предложение, произнесенное много лет назад, было искренним. Я была слишком доверчива, даже для леди, которая своего слова не сдержала. – Она подняла плащ и пошла в сторону двери. – Но если нам не рады, то мы, конечно…
- Нет, Иза, не уходи!

Я знал это. Знал лучше, чем то, как меня зовут, что не смогу видеть, как она уходит еще раз. Даже если её сердце не мое, даже если её близость будет стоить мне жизни, я должен сделать так, чтобы она осталась.
Вздохнув, я просто пожал плечами.
- Просто… поговори со мной. Скажи, что тебе нужно?
- Приют на несколько недель, Майки, - твердо заверила она, - пока я не решу, что делать дальше.

Я осмотрел свою крохотную комнату, понимая, что она просила именно то, чего я ей дать не мог. Ну, может быть, ей и мог, но не ребенку.
- Здесь плохо, - сказал я, отойдя в другой конец комнаты и наблюдая, как слезы девочки высыхали на красных щечках. – Слишком мало места и слишком грязно для детей.
И тогда мне в голову пришла простая, но великая мысль. Я улыбнулся сам себе.
- Но, думаю, что я знаю такое место.

Поместье Калленов, дом управляющего, МидлЛейк. Середина мая, 1870

- Иза?
Я знал, что она находилась дома; я видел маленький, едва заметный столб дыма от трубы, вьющийся к небу. Она была слишком неосторожна в этом деле. Любой, кто мог проходить мимо, сразу бы понял, что кто-то живет в давно опустевшем доме управляющего.

И все же, Иза готовила. Она не могла гулять, ходить на рынок, не могла ткать, но все еще могла готовить. И, готовя из всего самого незначительного, что я привозил ей вечером из города и доставал в лесу утром, она заставляла себя двигаться, чтобы не сходить с ума.
Чтобы не думать о нем.

За прошедшие две недели я так и не смог выяснить, что же такого произошло в Англии, вынудив её убежать оттуда, сломя голову. Не то чтобы она вернулась ко мне. Просто мне выпала роль друга, а я это позволял. В конце концов, если она хочет именно этого, то почему я должен отказывать ей.
Возможно… возможно, когда пройдет время, и я дам ей немного больше пространства, она снова откроет мне свое сердце.

- Иди сюда, Майки! – её приглушенный соблазнительный голос доносился из спальни. Я прошел туда и застал Изу, которая поглаживала волосы спящей девочке.
Я не смог остановить бурное воображение, но потом точно вспомнил, что ни у кого в моей семье никогда не было бронзовых кудряшек.

Хотя моя фантазия оказалась куда смелее: там было два мальчика и одна прекрасная доченька.
- Она действительно такая хорошая?
Иза гордо улыбнулась, как будто это была действительно её заслуга.
- Да, она прекрасна. Она так похожа на своего от…

Слово оборвалось на половине. Сколько раз за эти дни я видел, как напрягалось и превращалось в комок нервов её тело при простом упоминании англичанина? Большинство времени все было хорошо, что меня удивляло, но в такие моменты в ней все менялось.

Войдя внутрь, я взял её за руку и забрал у спящей красавицы. Закрыв за собой дверь, я подвел женщину к камину, усадил ее в кресло и встал перед ней на колени.
- Иза, ты должна рассказать мне, что случилось, - начал я, пытаясь удержать свой голос в узде. – Почему ты уехала? Неужели это… - я не мог поверить, что собирался сказать это, но каждый её болезненный вдох и выдох говорили мне о том, что она любит его. – Неужели то, что случилось, исправить нельзя?

Иза сильно покачала головой.
- Нет, Майки. Он ничего мне не сделал. Причина, по которой я уехала: он не сделал абсолютно ничего. Он меня любил, лелеял, защищал, но все это время я была его тайной, игрушкой, которую он держал в секретной комнате, словно боясь неодобрения родителей. Я сама позволила продолжаться этому так долго и не возражала, потому что знала о силе его любви. Но этого было недостаточно для… - Иза замолчала, а в её глазах появились слезы, хотя голос звучал ровно.
- Продолжай, - попросил я. – Недостаточно для…
Выдохнув, она немного расслабилась.
- Ну, недостаточно, чтобы дать мне нечто больше, чем он уже дал.
И то, что она сказала потом, заставило меня похолодеть от ужаса.
- Мы должны вернуться.

Я почти запутался в собственном языке.
- Вернуться? – Я встал на ноги. – Иза, ты не можешь говорить это серьезно!
- Независимо от того, что он не оправдал моих ожиданий, слишком жестоко было забирать Винни и разлучать отца с дочерью.
- Но Иза! – выпалил я. – Я видел тебя с девочкой. Она любит тебя так же сильно, как собственную мать, которой ты и являешься.

- Все равно это неправильно. Она постоянно спрашивает об Эдварде. Еще об Элис и Джаспере. Я больше не могу искать оправдания. Майки, я больше не могу ей лгать. Если Эдвард захочет… - она сглотнула, - … если он захочет, чтобы я осталась её няней, то я хотя бы не потеряю её и смогу сделать все, чтобы сдержать данное Тори слово…

- Какое отношение к этому имеет леди Каллен? – Она не ответила. Тишина в эти дни была такой привычной. – Иза, подумай об этом чуть-чуть. Каллен любил тебя. Как бы мне не хотелось этого признавать, но он был искренним в этом. Его любви хватило на то, чтобы увести тебя из родного дома, прочь от всех, кого ты знала и любила. А потом он… сделал так, что ты захотела уехать. Что заставляет тебя думать, что он не поступит так же с дочерью?

Иза усмехнулась и закатила глаза.
- Не будь глупцом, Майки. Эдвард никогда бы так не поступил с Винни.
- Неужели? – настаивал я. – Тогда почему она здесь, Иза? От чего ты её защищаешь? И сможешь ли защитить, если вы вернетесь?

Я видел и понял, что победил. Мои слова достигли цели. Она смотрела… понимающе. Я подумал, что это не совсем плохо: у меня появился шанс излечить её от больного чувства к мерзавцу англичанину.
- Нет... нет, не смогу, - её опустевшие глаза посмотрели на меня. – Тогда что же мне делать, Майки? Я не могу долго скрываться с ней здесь. В конце концов, он доберется и сюда в поисках меня. Я должна уехать… куда-нибудь.

Я улыбнулся, зная, что сейчас наилучшее время убедить её в чем угодно, и она согласится с тем, что это единственный верный выход.
- Я знаю, Иза, - ответил я, взяв её руку, и нежно поцеловал. В какое-то мгновение она вздрогнула, как будто сомневалась, но, в конечном счете, сдалась, и наши пальцы сплелись. – Не волнуйся, у меня есть план. Нам только нужно немного денег. – Мои глаза метнулись к небольшой сумке, которую с собой принесла Иза. – Как думаешь, сможем ли мы выручить немного за твои вещи?

Кастл Гарден, Нью-Йорк, Июнь 1870

- Ух ты, Майки! – кричала девочка, подпрыгивая на месте. – ДомА! Такие большие дома!
Белла улыбнулась, потрепав её за волосы.
- Да, Винни! Очень много домов. Пресвятая троица, действительно много! Город так похож на Лондон.
Я скорчил рожицу.
- Да, и точно, как все англичане, они ненавидят ирландцев. Проклятые придурки.
Иза закатила глаза.
- И это мужчина, который недавно уговаривал меня начать все с нуля? – Мне понравилось, что всего за несколько недель из её голоса почти пропал английский акцент. - Ты вытащил меня из логова льва, чтобы забросить в пещеру к волкам, Майки?

Я покачал головой.
- Здесь нет никаких волков, Иза. Только толстые кошки.
Площадь Кастл Гарден была наполнена до отказа прибывшими на пароходе бродягами и отбросами европейского общества. Девочка держала Изу за руку и выглядела обеспокоенной и обескураженной тем, что происходило, пока мы стояли в очереди в старом порту. Казалось, что прошли часы: меня все больше одолевали усталость и раздражение, а терпение было на исходе. Потом я услышал детский плач, потому что какой-то остолоб налетел на ребенка, и если бы мне не грозила депортация, то я с удовольствием бы поставил ему пару фингалов.

- Я не хотел обидеть её, просто не заметил, - заверил он меня.
- Радуйся, что ничего не повредил ей! – взорвался я, пригрозив кулаком, и прохожий бросился в толпу. Иза прижала девочку к себе. - Винни, ты в порядке?
Иза уставилась на меня так, словно я сказал что-то плохое.
- Что ты сказал?
- Винни, ты в порядке? – повторил я.

Губы Изы сложились в широченную улыбку.
- Майкл Ньютон, знаешь ли ты, что первый раз обратился к девочке по имени?
Задумавшись на секунду, я понял, что она была права. До этого я всегда смотрел на Винни как на ребенка Каллена. Теперь же, совершенно точно, небольшой уголок моего сердца отдан ей.
- Возможно, - я повернулся и подал Изе руку. Она с готовностью приняла её.
- Следующий!

Голос регистратора привлек наше внимание. Я наклонился к девушке и шепнул:
- Помни, что говорить буду только я.
- Мы не собираемся стоять здесь весь день, сэр. БЫСТРЕЕ!
Мы подошли к столу: я впереди, Иза и Винни – позади.
- Из какого порта?
- Из Корка.
- Города? – спросил он, поправив очки и посмотрев, казалось, с надеждой.
- Килларни.

Написав несколько слов, мужчина продолжил допрос.
- Имя?
- Ньютон. Майкл, Изабелла Мари и Винни, - ответил я, по очереди указывая на каждого из нас.
- Ньютон Майкл. Жена Изабелла Мари и дочь, - он осторожно посмотрел на ребенка, видя, что её внешность была специфической и далекой от моей или Изы, - Винни.
Я улыбнулся и покачал своей головой.
- Нет, Иза – вдова моего брата, сэр. А Винни – их дочь. Огромная трагедия была для всех нас, когда он умер. И брат совершенно отличался от меня и…
- Хорошо, хорошо, - заверил он меня. – Хватит. Говорите только то, что мне нужно. Ньютон Майкл, вдова Изабелла Мари и её дочь Винни.

Он задал еще пару обычных вопросов, после чего внимательно осмотрел нас. Иза покраснела, а девочка захихикала, когда он стал осматривать её волосы, ища вшей. Я улыбнулся, когда понял, что ребенка Каллена осматривали как простолюдинку. Какая-то часть меня была уверена, что это восстанавливает некоторую справедливость после того, как он обошелся с Изой.

Наконец, освобожденные от этой процедуры, мы взялись за руки и вышли за пределы Кастл Гардена, где Иза увидела огромное скопище людей.
- Ты уверен, что они приедут? – спросила она.
Я пожал плечами.
- Он всегда заслуживал доверия, и я не думаю, что он…
- Не думаешь, что я что, Ньютон?

Над нами нависла тень, а когда мы с Изой повернулись, то увидели мускулистого усмехающегося медведя.
- Эммет Хейл! – воскликнула Иза, обнимая его. Он подхватил девушку в свои широкие объятия. – Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Где Рози?

- В нашей квартире, - ответил он, отпустив ее, наконец. – Клэр и Патрик загоняли её сегодня. Майкл, - поприветствовал он меня, быстро пожав плечо, - это весьма мило… высвободить нашу Изу из пасти Льва.

Улыбка девушки погасла, и мне захотелось избить Эммета за сказанную им глупость. Сам он быстро понял свою ошибку и попытался изменить тему, встав на колени перед малышкой и протянув ей ручки.
- И тебе привет, маленькая леди, - сказал он весело и задорно. – Думаю, ты и есть та самая мисс Винни. Учитывая некоторые обстоятельства и исключая цвет волос, ты выглядишь почти как твоя мама.

Винни была смущена этим заявлением, поэтому подняла глаза на Изу.
- Я похожа на тебя, мамочка?
Румянец, проступивший на щеках Изы, сказал правду без слов: ребенок был удивлен тем, что Иза могла быть её матерью.

Продвигаясь в сторону площади Пяти кварталов, туда, где Эммет и Рози снимали квартиру, мы словно с каждым шагом приближались к Аду. Я задавался вопросом, как они могли терпеть эту тесноту и нищету после жизни на МидлЛейк.

Наша повозка подпрыгивала на каждой кочке, что была на дороге, и лицо Изы медленно приобрело цвет болота. Бедняжка, подумал я. Она настолько привыкла к роскоши. Я разозлился на то, что именно Каллен, а не я, смог предоставить ей комфорт и уют. Без сомнения, что за три года в Англии Изу одевали в лучшие шелка, платья по последней моде, которые она только могла пожелать. Если она их желала. Но что-то подсказывало мне, что внутри она была прежней, очень скромной и не требовательной.

- Эммет, - внезапно произнесла она, видимо пытаясь отвлечься от собственной дурноты. Эммет обернулся через плечо, посмотрев на нее с места кучера. – Я могу спросить тебя? – Он молча кивнул. – Что ты делал с деньгами, которые продолжал с меня брать даже после того, как Эдвард отменил мою арендную плату?

Он весело хихикнул.
- О, милая Иза! Сейчас, оглядываясь назад, мне стыдно за свои поступки. И твои овцы! Я и овец забрал, ведь так?
- Да, но только одну из двух, - согласилась она, игриво улыбнувшись в ответ. – Ты скажешь почему?

- Но разве это не очевидно, Иза? – рассмеялся он, подняв руку в воздух. – Переезд сюда стоил недешево. Мне жаль, что я поступал так, Иза, клянусь могилой мамы. Но я должен был вытащить свою семью из Килларни. Я боялся, что кто-то может пронюхать про мою связь с братством, поэтому и решил уехать перед восстанием. Так было лучше для моей семьи. Иза, ты сможешь меня простить?

Самая теплая из улыбок появилась на её лице. Она посмотрела на ребенка.
- Я прощаю тебя, Эммет. Я абсолютно и полностью понимаю тебя.



- Уезжаете через два дня?
Рози вытаращила глаза, смотря на нас с недоверием, как если бы мы ей сказали, что Иза это внебрачная дочь короля Англии.
- Я… я не могу остаться в Нью-Йорке, - заявила Иза, перекинув полотенце через плечо и поставив уже сухие тарелки на полку. – У Эдварда слишком много деловых партнеров в этом городе. Велика вероятность, что меня могут узнать.

Рози оказалась более скептически настроенной.
- Уверяю тебя, Иза, ни один из знакомых Эдварда не спустится на площадь Пяти кварталов. Ты не пробыла здесь и недели. Кроме того, - добавила она, - мы все равно собирались перебираться на запад всего через несколько месяцев, и я надеялась, что ты поедешь с нами.

Среди ирландцев в этой части города чета Хейлов считалась довольно обеспеченной. Эммет обладал ценной способностью мозгами и мускулами организовывать людей. Он был хорошим рабочим и быстро получил должность надсмотрщика и уважение в доках порта. Это давало ему достаточно дохода, чтобы содержать трехкомнатную квартиру и детей, а не жить, как прочие, по две семьи на одну комнатушку. Вообще же в Америке было достаточно работы, и трудолюбивый человек всегда мог найти себе занятие. Но хлеб доставался не просто, и зарплата ирландца была несравнимо меньше, чем у других, чтобы заплатить за несколько квадратных метров.

Иза повернулась и, подойдя, присела рядом со мной. Я боролся с желанием подвинуться еще и случайно кончиками пальцев дотронуться до нее, но знал, что торопиться не следует. Самая ужасная пытка ожидала меня ночью, когда я, Иза и девочка делили одну кровать в гостиной. Слишком часто я лежал без сна, уставившись на лунный свет и мечтая о том, чтобы это было наше брачное ложе, вместо старого стеганного одеяла и пыльных жестких циновок.

Иза вздохнула, и её плечи опустились.
- Нет, Рози. Я не поеду на запад. Я хочу остаться на востоке.
- Хочешь остаться, чтобы иметь возможность вернуться, если передумаешь, - проворчал Эммет, пока они с Патриком пытались определить источник разрежающего писка.

Иза ничего не ответила, и я подумал, что возможно Эммет попал в самое яблочко. Я не думал об этом, когда давал согласие поехать с ней в Бостон. Но так же я был уверен, что она получила достаточно причин, чтобы начать все заново. С тех пор, как мы покинули Ирландию, она очень редко вспоминала Эдварда. Даже девочка все реже спрашивала об отце.

Закрыв глаза, Иза села абсолютно прямо и четко проговорила:
- Я не вернусь, Эммет. Я просто не хочу лезть на запад и пытаться жить там. Бостон прекрасно подойдет для Винни. И для меня.

Я поглядел на малышку, уже засопевшую в углу, и задался вопросом, какие же на самом деле интересы Иза собиралась сохранить для нее.
И для меня.

Бостон, штат Массачусетс. Август, 1870

Суженные щелочки глаз Изы были направлены на меня, а сама девушка откинулась на спинку недавно купленного стула. На него оказались потрачены последние деньги, которые нам удалось выручить от продажи вещей из Ирландии, но теперь квартира хоть немного напоминала уютный уголок, а не случайно снятую комнату в южной части Бостона.

Заданный ею вопрос все еще висел между нами. Я вернулся к газете, которую читал.
- Почему что, Иза?
- Почему ты сделал это для нас, Майки? После того ужаса, через который я заставила тебя пройти? – Она пересекла комнату и встала передо мной, скрестив руки на груди и ожидая ответа.
Все еще смотря в газету, я пожал плечами.
- Ты прекрасно знаешь почему, Иза. Не заставляй меня произносить это.
- Я хочу услышать! – потребовала она, выхватывая бумагу у меня из рук. – Пожалуйста, Майки. Пожалуйста, скажи.

Я смотрел, как листы газеты падали на пол к её ногам, словно осенние опадающие листья, кружа в воздухе. Запустив пальцы в волосы, я знал, что убежать от этого разговора больше не смогу. Встав со своего стула, я выпрямился и сказал громко и четко:
- Потому что я люблю тебя, Иза.

Вместо того чтобы быть удивленной или сбитой с толку, она заплакала. Инстинктивно я подошел к ней и обнял, положив её голову к себе на плечо.
- Я не… заслуживаю… тебя, - бормотала она, продолжая дрожать и всхлипывать. – После… всего… как ты можешь? Как хоть кто-то может вообще любить меня?

Она снова сомневалась в своей значимости, и я знал, что имел к этому прямое отношение. Неделями я занимался тем, что пытался вылечить её от больного неоправданного влечения к Каллену. Кончено, Иза перевернула все так, будто она его недостойна. Девушка думала, что была недостойна любви и внимания лорда. А сейчас, возможно, она считала, что не имела права получить этого даже от простого кузнеца.

Её волосы, разметавшиеся по щекам, стали влажными от слез.
- Иза, когда ты отдаешь свое сердце кому-то навсегда так, как я отдал свое тебе, независимо от причин и последствий, ничего не изменится, - я наклонился ближе и шепнул ей на ушко. – Так же как и ты отдала ему свое.

Её глаза смотрели в мои – красные, влажные, жалкие. На губах, которые так долго томились, ожидая поцелуя, светилась улыбка. Я не мог дышать, я не мог думать ни о чем, кроме их вкуса. Медленно прикоснувшись к её подбородку, я потянул его вверх и приблизился к ним, вспоминая обещания, данные ей, когда мы были молоды и уверены в своем будущем.

Я ожидал, что Иза отступит, но возблагодарил Всевышнего за то, что она привстала на носочки, чтобы стать чуточку ближе. Её руки сомкнулись на моей шее, и вся страсть и тоска, которые томились во мне последние месяцы, нашли свое убежище в этих простых, но таких настоящих словах.
- Иза, - выдохнул я, - Иза, я люблю тебя.

Мое горячее дыхание опалило её шею, которую я пробовал на вкус, о которой я мечтал долгие годы. Затем я последовал к её подбородку и почувствовал, как её тело напряглось. Я боялся, что сделал ей больно, но, немного отступив, увидел неподдельный страх на лице.
- Майки, я не могу, - сказала она, - я просто не могу.
Любовь и желание быстро преобразовались в гнев.
- До сих пор, Иза! Ты до сих пор хочешь его? Каллена?

Казалось, она сама была в недоумении от собственного поведения. Её рука опустилась на живот, и она отвернулась.
- Как ты уже сказал, я люблю его, несмотря ни на что.
- Не нужно!

Со стороны это было так просто. Все, что она должна была сделать – перестать любить его и обратить свои чувства на меня. Поступи она так, и я сделал бы все, чтобы Иза была самой счастливой. Я смеялся над своей глупой логикой. Она никогда не полюбит меня так, как его, а я хочу дать ей то, чего она возможно даже не хочет. Но моей любви хватило бы для нас двоих.
- Иза, выходи за меня.
- Что?

Я схватил её за руки и развернул к себе, чтобы заставить посмотреть на меня.
- Ты любишь его? Отлично. Но сейчас здесь с тобой я, Иза. Я пересек океан для тебя и для Винни, потому что люблю тебя. И я сделаю тебя самой счастливой женой во всех Соединенных Штатах, потому что люблю. Пожалуйста, Иза, просто пойми. Я всегда буду заботиться о тебе и Винни. Я приму её как собственную дочь, нашу дочь. Пожалуйста, Иза, просто… просто скажи «да».

Я видел сомнение и борьбу в её глазах. Где-то в глубине души она верила моим словам и даже была готова к этому.
- Но мы всем сказали, что я вдова твоего брата. Разве это не будет скандалом?
Я усмехнулся.
- Это твое лучшее оправдание? Тогда мы переедем. Это не единственный город во всей стране, Иза. Для тебя я поехал бы даже в Тимбукту*.

Я поцеловал её в губы… жестко и страстно, думая, что это скрепит наше согласие, но она прошептала в ответ:
- Я не могу выйти за тебя, Майки, даже после всего этого, но если бы я могла выразить то, как мне важно все, что ты сделал…
Мое тело затряслось, когда её руки опустились на мои бедра, а затем на штаны.
- Иза, что ты делаешь?

Я видел, что она не хотела этого, что собственные действия были ей противны.
- Это – единственная плата, которую я могу дать тебе.
Из моего горла вырвалось настоящее рычание, после чего я вспомнил, что в соседней комнате спала Винни.

- Ты не посмеешь, Изабелла Свон! – выплюнул я. – Ты не посмеешь заплатить мне тем же, чем и ему! Ты не посмеешь превратить меня в инструмент по успокоению собственного чувства вины. Или твое сердце или ничего.

Я взял её руку и поднял, сжав слишком сильно, так, что она вздрогнула.
- На твоем пальце нет кольца Каллена, Иза, - может быть этого будет достаточно, чтобы она прозрела. – И я надеюсь увидеть там мое.

Как только я вышел из квартиры и спустился по лестнице, то был готов поклясться, что слышал, как она позвала меня. Всего на секунду я подумал, что был опрометчив и что должен вернуться, но гордость взяла верх.

Я продолжал думать обо всем этом на следующее утро, проснувшись на заднем дворе у старого здания суда. И позже, в течение всего дня, когда на паруснике капитана Джереми Берджесомма заделывал течь.

После этого я знал, что она никогда не будет моей. Это было так же ясно, как то, что солнце встает каждое утро: она принадлежит Каллену.
Чарли тоже понял это. Он никогда не стремился вернуть её, зная, что сердцем она будет не с ним. В конце концов, я сдался.

Бостон, штат Массачусетс. Ноябрь, 1872

Я смотрел на лица двух мужчин, стоящих передо мной у стойки паба: один пылал надеждой и сомнениями, другой – решительностью, которую можно видеть очень редко.
- Это никогда не сработает, - откашлялся я. – Думаю, что вы спутали кузнеца со слесарем.
- Мистер Ньютон, должна же быть хоть какая-то надежда, - глаза Каллена умоляли меня больше, чем его голос.

Джаспер наклонился ближе ко мне, и его пристальный взгляд содержал вполне определенную угрозу.
-Не притворяйтесь, мистер Ньютон, что у Вас нет никакого опыта.
- О, ради всего святого, Джаспер! Тебе ли смешивать меня с грязью?

Каллен откинулся на стуле и скрестил руки.
- Джаспер, почему мне кажется, что ты уже знаком с мистером Ньютоном?
Это было бы трагично, если бы не было так смешно.
- Вы на самом деле не знаете? – Я хохотнул и заметил, как Джаспер неудобно заерзал на стуле. – Ваш шурин был членом Фенианского братства, Каллен. Фактически он стал нашим лидером, пока Ваша сестренка не захватила его в свои цепкие пальчики.
- Джаспер?

Мой бывший начальник неловко откашлялся.
- Да, - просто ответил он. – Я вступил в братство после войны по многим причинам. После приехал в Ирландию. Но, Эдвард, ты должен знать… я все бросил, когда влюбился в Элис. И мое сердце никогда не принадлежало и не поддерживало идеи тех людей: это была только работа, способ восстановить мою гордость и самолюбие, потерянные на войне. Элис помогла мне, и я нашел утешение и спасение в её любви.

Каллен ухмыльнулся, взглянув на него.
- Хорошо, что мы наконец-то это выяснили. Мистер Ньютон, не хочу Вас разочаровывать, но с некоторых пор мне было известно о революционной деятельности Джаспера, - удивление на лице Уитлока было почти таким же сильным, как на моем. – Неужели ты действительно полагал, что я позволю выйти своей сестре за кого-то, о ком не буду знать все, тем более за незнакомца-янки? Хотя склонность к Фенианам мистера Ньютона стала для меня новостью, но ты и мистер Хейл всегда являлись теми, кого я к ним относил. Ты же военный человек, мог бы продумать и это.

На лице Джаспера отразился страх.
- Держи друзей близко, а врагов еще ближе, - пробормотал он. – Эдвард, почему ты не сказал мне, что знаешь?
- Мой источник уверил меня, что ты порвал связь с ними, как только было официально объявлено о твоей помолвке с Элис.
Теперь мне стало любопытно.
- Твой источник? – спросил я, пытаясь понять, кто же это был.
Каллен наклонился и заговорщически прошептал:
- Чарли Свон, кончено. Ты же не думал, что он целую неделю жил в моем доме и просто залечивал ногу? Нет, я был совершенно уверен в наличии готовящегося восстания. Чарли постоянно давал мне информацию о том, что происходит в братстве, пока я не уехал в Англию.

Чарли был одним из первых в Килларни, кто присоединился к Фенианам. Это было бессмысленно.
- Но как он превратился в предателя?
- Он понял, что Иза полюбила меня, - легко ответил он. – О, не смотри на меня так, Майкл. Он всегда был на твоей стороне. Я обещал ему, что позволю Изе сделать выбор самой, но он решил, что поможет мне на случай, если она выберет меня. Как отец, Чарли просто не мог видеть её разбитое сердце.

- Сукин сын! – зашипел я, как только понимание всего произошедшего свалилось на меня. Неудивительно, что Чарли так быстро согласился с тем, что чувства Изы к Каллену были искренними. Он узнал о них раньше, чем я.
- Итак, Джаспер, о чем нам не сказал мистер Ньютон?

Джеспер казался освобожденным от тяжелого груза.
- Он, конечно, не слесарь, но раньше был в состоянии изготовить ключик для замка от склада с боеприпасами в Килларни. Так что, справиться с замками тюрьмы янки ему не составит труда.
- Пожалуйста, мистер Ньютон, - бросил он еще раз. – Пожалуйста, для Изы.
- Зачем? – огрызнулся я. – Чтобы Вы снова забрали её в Норидж и превратили в свою слугу?

Каллен выпрямился.
- Нет, Майкл, я хочу жениться на ней, - на секунду он сделал паузу, а затем добавил, - я люблю её. Я всегда любил.
- Ты действительно говоришь об этом? – Его глаза говорили правду, но я все еще сомневался. – Ты действительно восстановишь её имя и репутацию?
- Они всегда были чистыми… в том понятии, которое имеет значение, - спокойно сказал он. – Ты первый, кто это знает.

- Отлично, - пробормотал я, допивая свой стакан. – Но если мы это сделаем, то сделаем по-моему. Ты, Каллен, возможно и окончил Кембридж, но меня учили в школе жизни, и я знаю, как работает эта система. Как ты к этому относишься?
Он кивнул.
- Все, что угодно, Майкл. Все, что угодно.
Я легкомысленно поднял еще одну пинту, задаваясь вопросом, понимает ли он, во что на самом деле ввязывается.

Мини урок истории: Элис Излэнд был одним из первых портов, который стал принимать эмигрантов, приезжающих в США. До него это делал порт Кастл Гарден, здание, которое сейчас является туристической достопримечательностью.

* Тимбукту