Глава 65

Эмметт

– Белла… – я замялся. Никогда не умел говорить о чувствах. – Ты… дорога мне… Я приехал сюда не убивать. Клянусь. Да, я был Палачом, не отрицаю, и расплачиваюсь за это и сейчас. Я смог сбежать. Но от Верховного так просто не уходят. Он прислал меня в качестве наблюдателя по соблюдению равновесия. Это – меньшее из зол. Система шатается. Наш политический аппарат проще, чем людской, но это не говорит о меньшем количестве интриг. Участвуя в войнах мы смягчаем, сглаживаем и сворачиваем конфликты… присматриваем за условиями жизни, контролируем детские дома, форсируем благотворительность, вмешиваемся в мировую экономику. Но и мы не всесильны. Не бесконечны. Каждая работа или должность предполагает жесткий отбор, и, в отличие от простых смертных, из-за этого очень мало конкуренции.

Ты хочешь знать всё, я тебе расскажу. Дается два месяца для проверки, которая чаще всего принудительна. Изнурительные тренировки в любое время дня и ночи. Минимум питания – то, что входит в рацион, вообще сложно назвать едой. Проживание в казармах, которые брезгует обоссать заблудшая псина. Вечный холод. Сон на земле, прогнивших досках, камнях, отбросах и прочем мусоре. Каждое утро мы вытряхивали из одежды разнообразную живность, начиная от клопов и заканчивая крысами, жирными, как персидский кот, пирующий на домашних харчах.

Из двадцати – выживали трое. Отказавшись выполнять функции Палача, можно сказать, я плюнул Верховному в физиономию, за что тоже прошел эту школу. Я очень хотел и хочу жить. Поэтому терпел. Когда старик решил, что с меня достаточно, одна нога уже неумолимо тянула в могилу. Обезвоженный организм просил пощады и отдыха, умоляя бросить всё и сдаться.

Я не планировал того, что сейчас происходит, прости, любимая, мне больше нечего сказать. Пожалуй, только одно – я ни о чем не жалею.

Я выдохся. Как объяснить причины поступков, чтобы они не выглядели пустым оправданием? Как словами донести все те чувства, которые почти умерли, а их насильно воскресили? Как смириться с собственным прошлым и больше никогда о нем не жалеть? Всесильный Палач не знал, как ответить на свои же вопросы.

Белла

Чтобы не разреветься, я закурила новую сигарету. Эм сгорбился на стуле, и пепел летел на пол, напоминая мне осенние листья, хоронившие лето. Его рассказ напугал и одновременно вызвал чувство гордости за выдержку и целеустремленность. Мой мужчина. Могла ли я называть его так… «Любимая»… что это значит? Разрешение?..

Помолчав еще минуту, сказала:

– Я верю тебе. Скажи… почему ты подарил мне серьгу, что она значит?
– Это один их самых мощных оберегов, изготовленных по приказу Верховного. Он не любил разбрасываться тем, что было ему выгодно. Когда я вступил в должность Палача, получил свой на следующий же день. Что они собой представляют, ты уже знаешь.
– Элис упала в обморок, когда увидела мое ухо…
– У нее хорошая память. – Эм улыбнулся и провел рукой по волосам.
– Так почему ты отдал мне его? – Скажи, прошу…
– Не знаю. Ты мне понравилась. – Он подошел к окну и уперся руками в пластиковые рамы. – Ты – другая. Маленькая и взрослая. Нежная, но опасная. Умная и колючая. Зацепила…

Глядя на эту напряженную спину, я умирала от желания прикоснуться к ней ладонями. Почувствовать силу и мужественное тепло. И забыть свои страхи.

Чувствуя, как сжимается сердце, задала главный вопрос, который сводил меня с ума.



Джейкоб

Завтра я приду поговорить. Узнав, кто такой Эмметт в прошлом и будущем, я не могу поступить иначе. Он спас мою задницу. Ненавижу быть должником, может, мы найдем компромисс. Смерть тоже порой идет на уступки. Они важны даже на том свете.



Белла

Скажи мне, пожалуйста, кто такой ши-абсолют?.. – Сердце замерло. Прошу, не лги.

Эм поднял голову, глаза вспыхнули. Смяв сигарету, бросил в окно и налил себе виски.

– Абсолют – разновидность ши, похожая на сказку. Исполнение чужих невысказанных желаний. Просто находясь рядом с человеком, он может постепенно сделать неудачника королем, злодея – глобальной катастрофой, истинно доброго – святым, банкира – миллиардером и тому подобное. При мне было два таких случая, – он отхлебнул и снова закурил.
– Что с ними теперь?.. – Молча глядя мне в глаза, смачно затянулся.
– Их больше нет. – Мир вокруг потемнел. Эм спокойно смотрел на меня.
– Скажи, кто я… – прошептала, подозревая, что сейчас услышу.
– Третий абсолют. И я хочу, чтобы ты выжила. – Голова закружилась, и пол стал неумолимо приближаться.

Глава 66

Эсми

Мы с Беллз познакомились достаточно давно. Не считая детского сада, знали друг о друге всю подноготную. Импульсивная, живая и порывистая, она притягивала к себе, как огонь манит мотылька. Бабушка ограничивала меня во всем, загоняя в жестокие рамки. А хотелось другого – той свободы, которая была у моей подруги. Ее легкости и простоты, безбашенности и легкого флера наглости. Общаясь с ней, я летела…

Мое происхождение было покрыто тайной – старшая Брикстоун молчала, как партизан на допросе. Когда узнала, что я познакомилась с Беллой, улыбнулась, пожалуй, впервые за всю жизнь. Вот он, путь к свободе – первая и единственная подружка, которая покрывала меня постоянно. Опека бабушки постепенно превратилась в навязчивую идею, иногда я ощущала себя принцессой в башне Слоновой кости (Бесконечная книга прочитана от корки до корки, а чем было еще заниматься?). В школе у меня появились друзья – Чарли и Эрик, девчонок я сторонилась, с мальчишками было проще. Эрик – ботаник и книгочей, знал всё обо всем, носил очки в квадратной оправе и понимал меня лучше всех на свете. Чарли – балагур, весельчак, специалист по проказам и виртуоз в умении – переводить стрелки. Чтобы увидеться, приходилось изобретать невозможные версии. Беллз, чья фантазия была неиссякаема, стала для нас богом по прикрытию.

Мы лазали по деревьям, ловили рыбу, строили шалаш, делали пиратские тайники (местонахождение некоторых я помню до сих пор), воровали яблоки из окрестных садов.

А потом Чарли решил пошутить – украл нижнее белье Беллз, повесил на дереве возле ее дома и написал «Продается». Если бы я знала, он долго не смог бы сидеть: с первого класса посещала секцию стрельбы, как ни странно, бабуля это поощряла, даже купила мне «магнум», хоть он и тяжелый, зато стреляет метко и наповал. А соли у нас был полный дом, наверное, для подобного случая.

Увидев свой лифчик в непотребном месте, она промолчала. Красивые глаза цвета неспелых орехов смотрели на него так, что я предпочла зажмуриться. А потом… Одинокая слеза скатилась, осквернив щеку, и она побежала. Пнув Чарли, я рванула за ней, что было не просто: подруга бегала, как профессиональный спринтер.

Беллз сидела на пне, обхватив голову руками.

– Зачем он… – сжимая пальцы так, что они побелели, она уставилась на меня. Соскочила с пня и пнула ни в чем неповинное бревно.
– Зачем он… – заорала на весь лес.
– Зачем он… Зачем он… Зачем он… – вторило эхо четко разборчивым, взбешенным воплем.
– Дурак… дорогая, он просто дурак… – не зная, что сказать, я сходила с ума. Чарли, я скоро приду по твою душу.
– Я недостаточно часто вас прикрывала?.. Эта розовая задница захотела проблем? Что ж… обеспечить их – нетрудно, – недобро нахмурив брови, подруга замолчала и накрутила на палец темно-русый локон.

Господи, зачем он это сделал. Беллз отходила быстро, но когда злилась… мы прятались по углам. Зная эту особенность, никто из ближних не рисковал ее дразнить. Границы мы соблюдали, как истовые христиане держат посты. Чарли, наверное, не выспался.

Через неделю он с родителями на пару дней уехал в Оклахому к бабушке. Но… неделя прошла, а его всё еще не видно. Глядя на счастливое лицо Беллз, сгорая от любопытства, после учебы поспешила к Чарлику. Сверкая глазами, он шипел, как змея и связно почти ничего не говорил. Схватил меня за локоть и поволок наверх.

То, что предстало взору, вызвало позывы истерично захохотать, но я сдержалась – не дразни тигра, даже если он в клетке. Беллз, ты нечто. В тюбике зубной пасты у него обнаружилась пена для бритья, шампунь пах олифой, рукава всех рубашек оказались зашиты, шнурки ботинок и кроссовок таинственно исчезли в неизвестном направлении, на брюках и джинсах с мясом вырваны замки.

С тех пор они перестали разговаривать, по крайней мере сосуществовали мирно. Эрик только тихо посмеивался в кулак и, глядя на них через очки (они просто очень мне нравятся, у каждого есть слабости), что-то писал в дневнике. Да-да, он вел дневник – «Психология приматов» – мне тоже нравилось это название.

Компания распалась. Теперь нам по семнадцать. Беллз до сих пор с Чарли не разговаривает. Эрик продолжает вести дневник и утверждает, что мы – «бесценная база для экспериментов», а главное – бесплатная. Бабуля, в свою очередь, просветила по поводу происхождения. Ши. Звучит интригующе. Необычно. В целом – круто. Боясь смерти до одури, была рада узнать, что сей эпизод можно немного оттянуть. Потом последовал экскурс в дебри личных умений. Оказалось, я умею успокаивать людей, а порой манипулировать эмоциями. Отлично, всё-таки с перепадами настроения Беллз теперь можно бороться.

Потом Бет (так за глаза я зову бабулю) предупредила, что в город приедет наблюдатель (к нам едет ревизор, хи-хи-хи) и что вести себя надо прилично. О, да… как будто с ее воспитанием можно по-другому.

Беллз во всю готовилась ко дню рождения и была довольна, как никогда. Мне пришлось оставить ее на некоторое время – подарок забрать, который заказала давным-давно. Так пока меня не было, эта чертовка подцепила какого-то парнягу в лучшем местном баре! Рассказывай, дорогая, и подробнее.

Глава 67

Эсми

Узнав о своей необычности получила строжайшее указание об этом не распространяться. Как выяснилось, Беллз вообще не в курсе. На мой вопрос бабуля ответила, что мол, каждый родитель или опекун решает это сам. А значит, отпрыски ничего не решают. Что ж… было обидно – хотелось обменяться впечатлениями и ощущениями, но язык пришлось усмирить.

Эмметт. Когда подруга назвала это имя, я едва не съехала в кювет – наблюдатель.

Белла восторженно пищала о красивых глазах, развитой мускулатуре, возрасте, манерах и что-то еще о запахе Фаренгейта. Гримасничая, она передала весь разговор в лицах. Улыбаясь, я краснела и бледнела. Бет рассказала мне кое-что еще. Наблюдатели обладали неограниченными полномочиями и правами. Можно сказать, исполняли местные функции Верховного (да, бабуля и про него мне рассказала). Его интерес мог носить достаточно специфический характер, а у Беллз уже глаза загорелись. Блин!

Мало того, еще и домой его пригласила – позови лису в курятник! Ну ничего. Потом посоветуюсь с Бет.

Позже, готовясь к празднику, шутки ради пыталась обрядить подругу в платье, почти получилось, но она раскусила и отправила меня на кухню помогать Элис.

Я любила Элис. Не скажу, что она заменила мне мать, но с ней было легко разговаривать на те темы, которые я не могла обсудить с бабулей – дурацкие девичьи мелочи жизненно важные до семнадцати – тайник в дупле, новое платье для куклы, первый поцелуй в щеку (не посчитает ли он меня доступной?) и прочее. Сейчас мне тоже хотелось поговорить, но тема была щекотливая, и, как ее начать, я не знала. Долго бродила вокруг да около, пока Элис не спросила прямо, что меня беспокоит.

Глядя ей в глаза, я выдохнула и спросила:

– Почему вы не скажете Беллз о том, кто она есть? Здесь наблюдатель, что если…
Элис резко перебила:
– Прости, но мы не будем это обсуждать. Я рада, что Элизабет тебя просветила, Беллз узнает всё в свое время. Могу сказать только одно – это может обернуться для всех нас либо великим благом, либо… наоборот. Наблюдатель имеет право на многое, но не на причинение вреда. Такие вещи решаются Верховным (чуть полегчало). Если нам повезет, он вообще не узнает ее близко. – Последнюю фразу она добавила как-то больше про себя.
– Он сегодня в гости к вам приглашен, – неприятно улыбнулась я.
– ЧТО? – Элис страшно побледнела и присела на кухонный диванчик.
– Есть вероятность, что он не придет. Беллз не сказала ему адрес, – прозвучало как-то глупо.
– Это не проблема… для него. Что ж, тут уже ничего не сделаешь – остается только следить за развитием событий. Я опоздала. Как же так… – Зеленые глаза невидяще уставились на меня.
– Элис, что с вами? Что с ней не так? – Почему-то стало страшно.
– С ней всё так для нас… для них – всё наоборот, – она тихо вздохнула. – Присматривай за ней… по мере возможности, прошу тебя. Только не занимайся самодеятельностью.
Резко поднялась с диванчика и сказала:
– Пора сервировать стол, помогай Рыжик. – Я улыбнулась. Беллз звала меня так, сколько себя помню, оказывается, это заразно. Но я не против, забавно и так… по-детски.

Рассмеявшись, мы стали носиться с тарелками. Потом начали прибывать гости. Некоторые вводили меня в откровенный ступор – полная громкоголосая дама с сыном (потом оказалось, что это – муж), старик, похожий на Санта-Клауса, дядюшка Яцек, завалившись в дверь, крепко меня обнял огромными руками и доверительно прошептал на ушко, что еще недавно стирал для «этой пигалицы» пеленки, пока я приходила в себя, он отошел и принялся громко хохотать с тем самым «сыном», заглушая разговоры прочих. Каро. Дама средних лет с болонкой в руках, так высоко задирала нос, что мне пришлось бороться с искушением наступить ей на платье, шлейф которого волочился позади нее. Ираклий Стаханович, тощий и вертлявый тип лет тридцати-сорока с моноклем, принялся с порога предъявлять паспорт, открывая его на страничке «семейное положение», которая была девственно чистой (думаю, вас это не удивило) – еле отвязалась. Потом я вообще перестала запоминать. Слишком их стало много. Стемнело. Немного перекусив на фуршете, побежала искать Беллу. Обежав дом, увидела ее на веранде. Кресло мерно раскачивалось, словно вторя музыке.

Фу. Я подглядываю. Рыжик, ты сошла с ума. Надеюсь, родина меня не забудет. Появился Эмметт (Элис не ошиблась), некоторое время стоял неподвижно. А он, и правда, – очень даже настоящий громила, правда, я такую комплекцию не очень уважаю, пугают меня такие огромные, да и взрослый больно. Потом Беллз подскочила, и я чуть не побежала на выручку. Они о чем-то говорили. Беллз что-то взяла в руки и побежала. Блин, да что происходит-то?!

Потом я перестала смотреть – они стали целоваться – это уже слишком. Хотя зрелище, надо признать, захватывающее. Но это моя подруга, а я не грязная извращенка, тьфу! Побежала обратно к дому, нашла бутылку пива и жадно отхлебнула. Мой бог, странный способ собирать информацию. Это что за такое? Срочно надо поговорить. Срочно.

Выбежав на улицу, я остановилась около леса, подальше от парочки. Как хорошо, что надела супер–штаны: много карманов – много тайников. Достала «Мальборо лайт» и закурила. Пристрастилась пару лет назад, бабуля не словила, так как курила сама, и запах табака никто не отменял.

Снова отхлебнула пива и нашарила мобильный Samsung какой-то там – без наворотов, но с МР3-плеером – Lady Gaga, Armin van Buuren, Сarrie Underwood – заставляли мое сердце биться чаще. Затянувшись сигаретой, поняла, что звонить всё равно придется. Эрик, умница моя, помоги мамочке.

Трубку взяли после первого гудка:

– Как скоро ты вспомнила о моей персоне. – Как и всегда, он растягивал гласные, и я не могла понять нравится мне это или раздражает.
– Радуйся, что вспомнила. Эрик, помоги мне. Ты был мне другом столько лет, помоги ради этой дружбы. Помоги, мне больше некуда пойти, – чувствуя, что сейчас заплачу, резко выдохнула.
– Рыжая… ты не в себе? Не вздумай рыдать и приезжай, когда это я говорил тебе нет?! Стой!.. Я сейчас тебя сам заберу. Ты где?

Я кое-как объяснила и уселась под старым дубом, который знал детских секретов больше, чем волос на моей голове. Сигарета, про которую я забыла, обожгла пальцы. Что еще не рассказали моя Бет и Элис?..

---

Вот открылась ещё одна тайна из прошлого Беллы. Как вам знакомство с Эсме? И что такого случилось на вечеринке, что вызвало у неё такую реакцию? Ваши предположения, ответы, эмоции и впечатления буду рада почитать тут и на форуме.