О, Боже!
Я думала, что ощущение его рук на моей груди сведет меня с ума, но это было ничто по сравнению с прикосновением его губ к моей коже. Он осыпал мягкими поцелуями мой живот от нижних ребер до края трусиков – в этот момент я не смогла сдержать обещание не шевелиться. Чем выше были поцелуи, тем больше его шелковистые волосы, в которые я зарылась пальцами, ласкали мою грудь. Эти легкие прикосновения заставляли мои груди болеть от желания, и чем больше я старалась не шевелиться, тем более громкие звуки вылетали из моего горла.
А тут еще чертов рояль. Звуки, которые извлекало из него мое тело, отдавались в самой глубине моего центра, особенно после того, как я точно поняла, что лаковый черный инструмент был основным предметом в нашей взаимной фантазии.
Мне показалось, что я слышала шепот Эдварда у моего живота, но я ничего не могла разобрать. Я попыталась прислушаться к приглушенному голосу, и тут ощутила его язык.
– Ох-х, Эдвард, – закричала я, когда ледяной язык лизнул мой бок.
Я услышала хрип в его груди и заставила глаза сфокусироваться на нем. Зрелище того, как он делает медленные аккуратные круги на моей груди, было самой невероятной вещью, которую я видела в своей жизни.
– О боже, Эдвард, М-м. Пожалуйста.
Я изогнулась под ним, а он просунул одну руку мне под поясницу. Он посмотрел на меня и встретил мой взгляд своим, потемневшим. Глядя на меня, он медленно провел рукой по моему животу к правой груди, крепко схватив ее и сжав сосок между пальцами.
Я хотела видеть разыгрывающееся передо мной представление, очень хотела, но ощущения были слишком сильны, и я откинула голову назад, отдаваясь прикосновениям.
Его язык.
О, Боже мой.
Он делал языком круги вокруг моего пупка, а потом проник им внутрь углубления. Мои бедра дернулись ему навстречу. Он крепче сжал рукой мою спину, будто пытаясь удержать меня неподвижно. Потом, прижав напряженный язык к моей коже, он медленно провел им по прямой от пупка, между грудей к сердцу и оставил там влажный поцелуй, задержавшись, крепко прижимаясь губами к моему колотящемуся сердцу.
– Сейчас ты должна замереть, крошка. Пожалуйста.
– Да, – выдохнула я, не уверенная что произнесла это вслух.
Все мысли вылетели из моей головы, когда я почувствовала, как его губы прижимаются к моей левой груди. Мои пальцы сжались в кулаки, от этого небольшого движения рук из пианино вылетело еще несколько нот. Я умирала от желания схватить его голову и прижать к себе изо всех сил. Но я так сильно жаждала почувствовать прикосновение его губ, что не хотела ничем разрушить это идеальнейшее из мгновений.
Я тяжело дышала, от предчувствия все мое тело горело огнем.
– Эдвард, прошу тебя.
Он сделал круг губами на груди, одной рукой нежно сжимая другую.
Я задушила в горле крик, когда его губы нежно прижали мой болезненно напряженный сосок.
– О-ох, да, Эдвард, ох, еще.
Я услышала, как он зарычал и почувствовала нежнейшее сосание. Кроме редких случаев посасывания нижней губы, он никогда раньше не брал в рот часть моего тела. Мне показалось, что я сейчас умру. Я бы хотела почувствовать его зубы. В этот момент более всего я желала, чтобы он укусил меня – чтобы он мог это сделать. Но это было запрещено, а мое тело вопило от желания этого.
Его губы нежно сжали чувствительный кончик моего соска, и я застонала от удовольствия. Мне стоило таких усилий оставаться неподвижной, что я покрылась испариной, из-за которой его руки свободнее заскользили по моей коже. Также от пота стало еще более влажно между моими бедрами. Я была так возбуждена, что была уверена, что пострадали не только мои трусики, но, должно быть, и шорты.
А потом он принялся лизать меня. Сначала провел напряженным языком по груди и соску. А потом стал теребить языком сосок снова и снова, и в этот момент я бесстыдно и громко закричала. Он застонал в ответ, и я почувствовала новый приток влаги, теперь явно на бедрах.
– Эдвард, я не могу... не могу не шевелиться... мне нужно... – вырвался у меня всхлип.
Он переместил рот на другую грудь, а я продолжала стонать и всхлипывать. Он снова обхватил губами мой сосок, на этот раз прикасаясь к нему языком, когда тот был во рту. Я выкрикнула его имя и он приподнял голову, его взгляд остановился на моем лице.
– Если я еще миллион раз услышу, как ты от удовольствия вот так выкрикиваешь мое имя, мне и этого будет мало.
Он обнял меня и притянул к себе, потом отодвинул скамью назад и в сторону, поставив нас на ноги. Я так долго сидела верхом на его бедрах, что мои ноги онемели, и он поддерживал меня одной рукой за поясницу.
Он склонил голову ко мне, наши глаза оказались в нескольких дюймах друг от друга.
– Белла, я хочу... я хочу сделать кое-что прямо сейчас. Что-то, что мне нельзя. Что-то, что я не должен... пока.
Он замолк. Я ждала. Мне нужно было услышать, что он думает, что бы это ни было.
– Скажи мне, Эдвард.
Он продолжал смотреть мне в глаза, в его взгляде тлела насыщенная чернота. Он явно был в смятении, но продолжал колебаться.
– Скажи, Эдвард, пожалуйста. Все, что ты хочешь, хочу и я.
Он жадно поцеловал меня в губы, и я застонала. Когда он почувствовал, что мне не хватает воздуха, то начал говорить, не прерывая поцелуев:
– Я хочу ласкать тебя ртом, Белла, везде. Я хочу попробовать тебя на вкус.
– Ох, да, Эдвард, – выдохнула я. Мои бедра терлись друг о друга. Он заметил это и притянул меня поближе к себе, прижимаясь ко мне своим напряженным членом.
– Но крошка, ты должна знать. Я так хочу это сделать. Но боюсь, что не совладаю с собой, если сделаю это сейчас.
В ответ я могла только простонать. Доводы разума мгновенно исчезали при звуке его голоса.
– По...понятно, Эд...вард.
Он отодвинулся и снова посмотрел мне в глаза.
– Точно, Белла? Понятно? Ты понимаешь, как я этого хочу? Белла, если это безопасно, то ты должна знать...
– Знать что, милый?
Выражение его лица стало резким, почти яростным.
– Я съем тебя, Белла. Проглочу заживо.
Ох, мамочки.
– Боже мой, Эдвард, – прошептала я, прижавшись к его шее. Мои ноги тряслись. Потом, совладав со своим голосом, я произнесла почетче, – Я, черт возьми, ловлю тебя на слове.
Он зарычал в ответ и схватил меня за бедра, оттолкнув назад на полшага. Я вскрикнула от удивления и посмотрела на него. Он судорожно сглотнул и провел руками по моему животу вниз, к пуговицам шорт.
– Сними, – вырвалась у него полупросьба - полуприказ.
Наши руки торопливо устремились к одной цели, и через несколько секунд я стояла перед ним полностью нагая. Он преодолел расстояние между нами одним шагом и бросился на меня, будто на добычу. Обняв меня, он прижал свои губы к моим. Когда одна его рука опустилась вниз и сжала мой голый зад, я застонала и автоматически обхватила ногами его талию. Он застонал в ответ, схватил меня, прижимая к себе, и сделал два шага назад, пока рояль слегка не прижался к моей спине.
Я почувствовала, как он опускает меня, и инструмент запел беспорядочными нотами, когда он усадил мой зад на клавиши, а мои ноги все еще обхватывали его. Он положил ладонь мне на сердце, медленно провел ею между грудей, через пупок к треугольнику влажных волос у меня между ног. Он отошел на полшага и поставил мою левую ногу на скамью. Обхватив левой рукой мою правую ногу под коленом, он прижал ее к своему бедру, а правой ладонью крепко сжал мою промежность. Я закричала и выгнула спину, желая усилить его божественные прикосновения.
– Белла, я хочу быть в тебе, – его голос был напряженным, хриплым.
– Прошу тебя, Эдвард.
Он несколько раз провел пальцами по моим влажным складкам, и, наконец, его средний палец скользнул в меня. Я громко простонала его имя и попыталась сильнее прижаться к его руке. Одно слово звучало в моей голове, не смолкая: «Еще. Еще! ЕЩЕ!»