Мой телефон начинает звонить так внезапно, что я выпадаю из сладкой дрёмы слишком быстро. На часах половина восьмого. Энтони, наконец, уснул, и я прилегла вместе с ним.
Едва я начинаю шевелиться, чтобы достать мобильник, он начинает что-то бормотать и крепче прижиматься ко мне.
– Я здесь, милый, – целую его мягкие волосики, поглаживая их. – Мама с тобой.
Его моё утверждение немного успокаивает, и он не просыпается.
– Алло? – полушёпотом отвечаю я, прекрасно зная, кто звонит, даже не взглянув на номер.
– Привет, – ласково отвечает бархатный баритон. – Всё в порядке?
– Да. Тони спит, всё прошло хорошо, – губы непроизвольно растягиваются в улыбке, пока я говорю с Эдвардом, которого мне сегодня так не хватало. Я смотрю на сына. На моего дорогого маленького мальчика. Эти двое мужчин – всё в моей жизни. Я не могу лишиться ни одного, ни второго. Я умру без них!
– Я приеду через час.
– Не нужно, – мягко останавливаю я. – Сегодня я переночую здесь. Не хочу волновать его.
В трубке на пару секунд воцаряется тишина. Я знаю, что Каллен обдумывает моё решение. Для него на первом месте я и моя безопасность. Сочтёт ли он всё это достаточно надёжным? А если нет, смогу ли я убедить его в обратном?
– Ладно, – наконец вздыхает он. – Тебе что-нибудь нужно?
«Ты!» – грустно думаю я, но вслух сказать не могу. Слишком эгоистично и неправильно.
– Нет, спасибо.
– Завтра я заеду в обед, хочу убедиться, что с тобой всё в порядке.
– Не волнуйся, так и есть, – успокаиваю его, понимая, что, скорее всего, волнения не напрасны. Как мне хочется надеяться, что со временем Аро оставит свою идею и займётся кем-нибудь другим. Ну почему именно я? Сейчас?
А если бы не было Эдварда? Кто бы защищал меня и моего сына?
– Не хочешь меня видеть? – шутливо спрашивает он, но я догадываюсь, что за шуткой кроется опасение.
– Не выдумывай, – отметаю любые мрачные мысли из его головы, если они были этим ответом.
Он тихо смеётся.
– До завтра, – вздыхая, сообщаю я.
– До завтра, милая, – шепчет Эдвард и кладёт трубку.

Утро в больнице встречает меня проливным дождём. Я просыпаюсь там же, где заснула, на кушетке Тони, рядом с ним. В палате уже кто-то был, потому что на специальном столике стоит горячий завтрак для нас двоих, а некоторые трубки отсоединены от его рук.
Аккуратно выпутываюсь из его объятий, не забывая, поцеловать в лоб и потягиваюсь.
Ночь была долгой без Эдварда, но я провела её с сыном и должна этому радоваться.
Господи, когда я буду проводить ночи с ними обоими?
На глаза попадается папка с документами Энтони, куда я вчера вложила чек после разговора с Эленикой. Вздыхаю, осознавая, что поездка в Грецию страшит меня ещё больше, чем непредвиденные обстоятельства с Великой Тройкой, хотя, надеюсь, их и не будет.
Всё дело в том, что я не знаю, как мой малыш примет Эдварда, и могу лишь догадываться, справится ли Эдвард с тем, что ему придётся делить меня с моим сыном. Он жуткий собственник, но в то же время понимающий человек. Ему нравится смотреть, как я проявляю любовь к своему мальчику, но в то же время он всё больше сомневается в себе самом. Я в таком тупике, что без совета специалиста отсюда не выбраться.
И кому нужен психолог? Мне или Каллену?
А может, нам обоим?
Припоминаю, как прошёл наш первый и последний разговор на эту тему позавчера и вздрагиваю. Он наотрез отказался и даже напридумывал себе всякой ерунды.Благо, я смогла разубедить его.
И что прикажете делать?
– Мам? – голос Тони заставляет меня обернуться. Пара небесно-голубых глаз рассматривает меня, будто впервые.
– Я здесь, зайчик, – возвращаюсь к нему, обнимаю одной рукой. – Видишь, я сдержала обещание.
Он что-то удовлетворённо хмыкает, ответно обнимая меня.
– Хочешь ещё поспать? – участливо спрашиваю я, поправляя простынь, чтобы он не замёрз.
– Нет, не хочу.
– Тогда нам следует позавтракать.
– Обязательно?
– Да, – качаю головой в знак неодобрения. Энтони видит это и быстро замолкает.
Я уже начинаю сомневаться в том, что поступаю правильно. Не хочу, чтобы он боялся меня.
– Эй, – отодвигаю край простыни и беру его ладошку в свою. – Я никуда не денусь. Останусь с тобой и сегодня, и завтра, и всегда, малыш! Не нужно опасаться того, что я уйду, если ты сделаешь что-то не так. Я твоя мама, мне всё равно, что ты сделаешь, я не перестану любить тебя.
Моя речь производит на него впечатление. Он внимательно слушает, впитывая каждое слово.
– Правда? – тихо спрашивает он, до конца не веря мне.
– Абсолютная правда! – горячо убеждаю я. – Ты ведь знаешь всё это. Я ни один раз тебе говорила.
– Но ты уходишь после этого…
– Больше не буду, обещаю. А теперь давай поедим, а?
Энтони уделяет секунду раздумьям, видимо, осмысливая сказанное мною, а затем всё же кивает в знак согласия.

После сытного и горячего завтрака, я набираюсь смелости поговорить с сыном про греческую реабилитацию. Самое сложное во всём этом – нюанс, что с нами едет Эдвард.
– Малыш, у меня есть для тебя новости, – убирая его поднос, нерешительно говорю я.
– Какие? – Энтони настораживается, обращаясь во внимание. Какой же он взрослый! Чёрт, ему нет ещё и пяти лет!
– Через пару дней тебя выпишут из больницы.
– Ура!!! – его восторженный голос прибавляет мне решимости и счастья. Я крепко обнимаю его, радуясь вместе с ним. Мы так долго этого ждали, столько обсуждали, естественно, он счастлив, что всё, наконец, закончится. И боль, и уколы, и белые стены клиники.
– Как только мы уедем отсюда, отправимся в одно очень хорошее место, к морю. Помнишь, я показывала тебе море на картинке?
Он кивает, всё ещё не в силах отойти от новости про выписку. В этот миг я понимаю, что всё, за что я боролась – свершилось. Ради этих сияющих и самых дорогих на свете глаз, я готова снова пройти через весь этот ад. Но он кончился и больше никогда не вернётся.
– Мы поедем туда на пару недель. Ты, я и Эдвард Каллен.
– Кто? – он хмурится, не понимая.
– Это мой друг, малыш. Очень хороший друг. Он составит нам компанию, развеселит нас, – улыбаюсь, говоря всё это, потому что несмотря на опасения, относящиеся к реакции сына, во мне всё поёт и теплеет при одном упоминании об этом удивительном мужчине.
– Я хочу только с тобой, – поджимая губы, говорит Тони.
– Вы с ним тоже подружитесь. Он очень хочет с тобой познакомиться, – убеждаю я, поглаживая кожу на его ладошках и побаиваясь смотреть прямо в глаза.
– Он станет моим папой? – ошеломляя меня вопросом, интересуется Тони.
– Э-э-э… – а что мне сказать? У меня нет слов. В глубине души я верю в то, что Каллен останется со мной навсегда, примет Энтони и предложит выйти за него замуж, но всё это так далеко и зыбко, что дать точного ответа я сейчас не могу. Вдруг всё изменится слишком быстро? Зачем обнадёживать Тони? И всё же я понимаю, что при неудачном завершении наших отношений, мне будет очень больно. Настолько, что я не уверена, смогу ли вернуться к прошлой жизни даже ради сына.
– Я не знаю, – качаю головой, сглатывая подступающие слёзы. – Давай пока подождём. Посмотрим, как всё получится.
– Ты его тоже любишь? – Энтони отбрасывает покрывало, перебирается ко мне на колени и заглядывает в глаза в поисках ответа. Временами он лучше любого психолога, лучше любого взрослого способен утешить. Он ведь часть меня! Моя кровь, моя плоть, моё солнце. Моя жизнь.
– Люблю, – выдавливаю улыбку, хотя не думаю, что он её заметил.
– А он тебя?
Пожимаю плечами, не в силах сказать что-то определённое. Не хочу запутывать Тони долгой историей о тревогах Эдварда, но и ответить однозначно, что мои чувства взаимны, полагаясь лишь на наблюдения и не зная, что думает об этом сам мужчина, я не могу.
– Я тебя люблю! – говорит малыш, обнимая меня руками и целуя в щёку. – Я люблю тебя, мамочка! Не расстраивайся, он тоже полюбит! Ты такая хорошая!
– Родной мой, – зарываюсь лицом в его кудри, пока крепко прижимаю сына к себе. – Спасибо тебе.
– Не за что, – хмыкает он, но потом его детский голосок приобретает серьёзность. – Но, только если он тебя обидит, я его к тебе не пущу!
– Мой защитник, – улыбаясь от его слов и восторгаясь немыслимой и безусловной любовью к себе, произношу я. – Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы ведь вместе, так?
– Угу.
– Значит, жизнь удалась, – подвожу итог я, и, пряча слёзы и неуверенность за маской веселья и беззаботности, трусь своим носом о нос Энтони. Эта игра осталась у нас с самого его младенчества. Ему нравится, да и мне тоже. Это некий знак того, что всё хорошо и отчаиваться не нужно.
Тем более он действителен сейчас, когда всё вокруг налаживается.

В три часа Энтони увозят на процедуры. Эленика сопровождает его, а я помогаю милой светловолосой санитарке убраться в его палате. Когда заканчиваю, выхожу в коридор и стараюсь не замечать Джаспера, который без устали охраняет нашу с Энтони безопасность, стоя рядом с дверью.
Ночью, выходя в туалет, я предлагала ему отдохнуть или хотя бы поесть, но он отрицательно качал головой, отвечая, что это его работа.
Нет, Джаспер отличный телохранитель, он наверняка лучший в своём деле, но мне всё же больше по душе темноволосый Гарретт, способный рассмешить в самый паршивый момент. Интересно, я могу попросить Эдварда об этой маленькой услуге?
Кстати, об Эдварде. Через полчаса он появляется в том самом коридоре, где на железных стульях сижу я, изучая договор о реабилитации Энтони.
На нём безупречно сидит тёмно-синий костюм, волосы находятся в продуманном беспорядке, а глаза, несмотря на лёгкую синеву под ними, счастливо блестят.
И это всё из-за того, что он увидел меня?
– Привет, красавица, – улыбается он, садясь рядом и чмокая меня в губы. Его поведение настолько непосредственное, что я невольно расслабляюсь. Этот мужчина – моё лекарство. Я не смогу жить без него.
– Привет, – отвечаю я, надеясь на продолжение, но он мягко отстраняет меня.
– Мы в больнице, – шепчет Эдвард, снисходительно смотря на меня.
– Не ты ли говорил, что против общественных порядков? – хмыкаю я, обнимая его и вдыхая любимый аромат.
– Не настолько же, – он делает вид, что недоволен моим поведением. – Это же моя клиника!
– Тем более, – мурлычу я, радуясь его близости. Мне не хватало её. Мы не виделись всего сутки, а я уже так соскучилась. Мне хочется провести с ним всю свою жизнь – бок о бок, рядышком.
– Эй, – Эдвард ловит мою руку, поглаживающую его грудь, и останавливает, наклоняясь совсем близко, чтобы никто не услышал. – Белла, я не был с тобой слишком долго. Ты играешь с огнём.
– Думаешь, не сможешь остановиться?
– Я в этом уверен, – Каллен неодобрительно хмыкает, но всё же обнимает меня в ответ и целует в макушку.
Наш разговор о сексе наводит меня на другие мысли. Тоже полуночные.
– Как прошёл день? – интересуюсь я, не зная, могу ли сразу переходить к самому тяжёлому.
– Без тебя, как и любой другой: никакой пользы и смысла, – не задумываясь, отвечает он, играя с моими кудряшками. – А твой?
– Я провела его с Тони, и мне было очень хорошо рядом с ним, но тебя так не хватало.
Эдвард тихонько усмехается и начинает гладить пальцами мою спину.
– А как прошла… ночь? – всё же решаюсь спросить я, надеясь, что всё было не так плохо, как прежде.
Его пальцы замирают, как и дыхание, которого я больше не слышу.
– Эдвард?
– Нормально, – он тяжело вздыхает, произнося это. – Точнее, как обычно. Дело привычки, ничего более.
– Чёрт, – застонав, покрепче прижимаюсь к нему. – Мне жаль.
Рассматриваю его фиолетовые круги под глазами и вспоминаю те ночи, когда я оказалась рядом. Он был так напуган. А в этот раз я не смогла его успокоить.
Как же сложно разрываться между двумя любимыми людьми!
– Не думай об этом. Всё это мелочи, – его передёргивает, но я вижу его нежелание говорить на эту тему и поэтому увожу диалог в противоположное русло, несмотря на все усилия, хотя с большим трудом.
– Когда назначен вылет в Грецию?
– Через два дня в девять утра.
– И долго лететь?
– Пару часов, – он пожимает плечами, произнося это, но потом, видя мою задумчивость, добавляет: – Не волнуйся, там всё устроено и предусмотрено. Энтони ничего не угрожает.
– Понимаю, – теперь вздыхаю я, не зная, что ещё добавить.
– Ты говорила с ним обо мне? – аккуратно, но в то же время озабочено спрашивает мужчина, спустя некоторое время.
– Да. Мне показалось, он всё понял.
– И что ты сказала?
– Что ты мой лучший друг, и что я люблю тебя.
Эдвард шумно сглатывает, и это настораживает меня.
– Что-то не так?
– Не обязательно было говорить последнее, я ведь и так это знаю, – его губы снова прикасаются к моей голове.
– Я говорю ему только правду. То, что на самом деле чувствую.
– У него не возник аналогичный вопрос в мою сторону?
– Возник, – медленно говорю я, не полностью осознавая, стоит ли отвечать ему на это.
– И что ты…? – он недоговаривает, но я-то прекрасно знаю суть вопроса.
– Я сказала, что не знаю, – признаюсь в самом сокровенном, понимая, что сейчас не время и не место, но так отчаянно хочу услышать положительный ответ!
Жаль, что этого не будет. По крайней мере, сейчас. Мои фантазии слишком сложны для Каллена. Я не тороплю его, готова дать ему время, помочь, но в тот же момент мне слишком сложно поверить в свою необходимость для него. Я знаю, что нужна ему ночью, но как насчёт дня?
– Белла, прости.
– Тебе не за что извиняться. Мы договорились не спешить, дать тебе время.
– Это сильно расстраивает тебя, – подводит итог он, даже не видя моего лица. Насколько хорошо он меня знает и понимает мои чувства!
– В данном случае дело касается не только меня, но и тебя.
– Пока я полностью не уверен, эти слова не будут иметь особого значения и миссии, я могу сказать их, но что они принесут в нашу жизнь? – его слова полны серьёзности, но в то же время пестрят неуверенностью и неким страхом. Он боится, что я оставлю его, если он не скажет. Как и Тони. Они оба боятся одного и того же, они оба пережили то, чего не должны были, и я нужна им обоим. И их обоих я люблю.
– Эдвард, я не хотела говорить про это. Мне не стоило, – прерывая его рассуждения, вздыхаю я. – Это мне следует извиниться.
– Давай не будем пока об этом? – с некой мольбой в голосе просит он. – Пожалуйста.
– Хорошо, – согласно киваю, спеша уйти и от этой темы.
Он выпускает меня из объятий, позволяя ровно сесть, но в то же время его рука по-хозяйски обвивает меня за талию. Мой любимый собственник, м-м-м.
– Ты так и не рассказал мне, что нас ожидает в этом приморском городке, – напоминаю я, считая это самой безобидной, но в то же время интересной и нужной темой для продолжения разговора.
– Это нечто напоминающее современную деревеньку. У комплекса большая территория с жилым сектором, медицинским кварталом и лесным массивом. Проще говоря, отдельные домики, расположенные недалеко друг от друга и соединённые с головным корпусом медицинского центра.
– То есть на больницу это не похоже?
– Нет, это, скорее, санаторий.
– И каков принцип работы? – обдумываю полученную информацию, а фантазия вырисовывает в голове различные картины подобного места. Не думала, что они вообще существуют. Сколько нового и невероятного открывает и даёт мне почувствовать Эдвард Каллен. А теперь это касается и моего сына. Нет, он действительно самый лучший! Что бы ни сделал и как бы ни поступил в прошлом.
– С утра процедуры, а весь остальной день – отдых. Море находится всего в двухстах метрах оттуда.
– В чеке сумма превышала ту, о которой мне говорили в Америке.
– Почему бы не дать малышу самое лучшее? Тем более это и для тебя тоже, – он лукаво улыбается, глядя на меня с обожанием и нежностью. Его пальцы убирают непослушную прядь с моего лица и заправляют её за ухо. Такое ощущение, что я фарфоровая. Он так аккуратен, прилежен и ласков, что невольно хочется заплакать от счастья, естественно, лишь от этого. Никто и никогда не обращался со мной подобным образом.
– Ты не представляешь, как я благодарна тебе, – приближаясь к его губам, отзываюсь я.
– А для кого мне ещё стараться? – он чмокает меня в лоб, никак не желая наклониться и поцеловать по-настоящему. – Ты всё, что у меня есть.
– А у меня есть Энтони, – как-то неожиданно пришедшая мысль срывается с языка, заставляя его нахмуриться.
– Я делаю что-то не так?
– Нет! Ты делаешь всё лучше, чем «так», – спешу убедить я, ругая себя за неосмотрительность.
– Ты думаешь, что Тони для меня помеха?
– Я так не говорила.
– Но ты так думаешь.
– Скорее, опасаюсь, – сдаюсь под его напором, признавая правду.
– Зря. Я не против твоего сына. Скорее всего, это мой единственный шанс хоть немного побыть кем-то для ребёнка.
– А как же отцовство?
– Не думаю, что это возможно.
Ответ быстрый и короткий. Мы уже говорили на эту тему ранее и с того раза ничего не изменилось. Какой же он… уверенный в собственной правоте.
– Ты ведь понимаешь, что Энтони со временем начнёт воспринимать тебя как отца, если ты ещё не… мы не…
– Мы что? – он хмурится снова, поднимая моё лицо за подбородок, чтобы заглянут в глаза.
Я молчу.
– Ну же, Белла, договаривай. Мы что?
– Если мы ещё будем вместе, – быстро проговариваю я.
Его это настораживает и обескураживает. Отпуская моё лицо, он задумывается над произнесёнными только что словами.
– Я без тебя не смогу, – наконец произносит он, заставляя меня посмотреть на него без лишних жестов и просьб. Мои глаза впиваются в его, не отпуская ни на секунду.
Долгожданные слова. Искренние, чистые, любящие. Те, которые нам нужны и необходимы. Я даже не подозревала, что не хватает именно их.
Это первая ступень на пути к его признанию искренних чувств. Я уверена, что они в нём есть. Очень хочу верить в это.
– А я без тебя, – подношу ладонь к его щеке, поглаживая бледную кожу. – Правда, Эдвард, ты очень нужен мне. И знаешь это.
– Знаю, – соглашается он, и, наконец, наклоняется ко мне, собираясь подарить долгожданный поцелуй. – Но и ты знай, что нужна мне. Очень сильно нужна, Белла.
– Знаю, – повторяю за ним, словно эхо, за пару секунд до того, как наши губы встречаются, будто два цветка в букете. Они идеально соприкасаются, даря и мне, и ему непревзойдённые ощущения. Это божественно. Это любовь.
– Думаю, нам всё же нужно переместиться в мой кабинет, – стонет Каллен, обнимая меня обеими руками. Я ощущаю, как в нём просыпается то же желание, что и во мне сейчас.
– Энтони скоро вернётся, – прерывисто дыша, напоминаю я, хотя его идея безумно нравится мне.
– Мы успеем, – мужчина отстраняется, подмигивает мне и протягивает руку.
Охотно вкладываю в неё свою и вслед за ним иду по нескончаемому белому коридору в направлении одной-единственной двери с золотой табличкой.