слушаем саундтрек

Той ночью я долго не могла уснуть.

Я лежала на кровати в позе морской звезды и созерцала в потолок.

Каждая деталь нашего общения проносилась перед глазами, заставляя сердце биться чаще, а душе лететь в блаженном и легком полете.

Моя память неустанно повторяла его слова, тембр голоса, которые активировали спящих мурашек на моей коже. Идеальные черты лица, изгибы атлетичного тела, которые волновали доселе неизведанные участки моего сознания и тела. Милые привычки, от которых сбивалось дыхание, а на лице застывала глупая, блаженная улыбка.

Больше всего меня будоражили его прикосновения. Они были мимолетными и дружескими, но для меня они такие жгучие, волнительные, приятные.

Его кожа посыла электрические импульсы, которые достигали самых сокрытых уголков моего существа. Он словно заряжал мои нервные окончания своей энергетикой, превращая ее в мой личный наркотик. Теперь, после того, как я получила чистые дозы его силы, моя зависимость достигла того уровня, когда медицина бессильна. Лишь он мое спасение.

А его магнетический взгляд! Эти прекрасные и чувственные изумруды, глядя на которых забываешь даже свое имя…

Мои глаза опустились на руку. Я впервые носила кольцо, но это казалось таким… правильным. Дополнительный вес нового украшения не приносил мне никакого дискомфорта, и я почти ежеминутно наслаждалась им. Камушек переливался от света ночной лампы, раскрывая все свои прелести и оттенки.

Я вспомнила, при каких обстоятельствах приобрела его.

Эдвард галантно открыл двери и с самой очаровательной улыбкой пропустил меня внутрь. Его манеры поражают и завораживают меня все больше и больше.

Звон колокольчика на двери оповестил о нашем присутствии посетителей магазина.

Мы очутились в царстве шоколада и блестящих побрякушек.

Плитка на полу изображала плавные полукруглые линии, словно светлый шоколад разбавили темным, создавая причудливые формы.

Подвесной потолок кидал теплое и приятное освещение на зал, создавая домашний уют.

Витрина была сделана в виде небольших плиток шоколада, от чего вдруг сразу захотелось сладкого, и я невольно посмотрела на Эдварда. Да, он однозначно сойдет за сладкий нежный кусочек бисквитного торта. Мм…

Дабы не пускать длинные слюни, как бульдог, и не погружать свой мозг в жаркие фантазии, я направилась к украшениям.

В застекленных нишах товар был выложен многоступенчато: кольца, браслеты, серьги, запонки…От обилия ассортимента и ярких бликов я слегка растерялась.

Эдвард подошел ко мне вплотную - я уловила его пьянящий запах, и мое тело предательски задрожало. Слабая нить здравомыслия блеснула в голове: «Боже, это когда-нибудь пройдет?».

А ты уверена, что хочешь этого?

Да… То есть нет… Наверное…

Вот-вот. Так что не стоит просить о том, о чем потом будешь жалеть.

Я уже ничего не понимаю.

Понимаешь, но не хочешь это принимать. Боишься. Не надо. Отпусти страх.

Отпустить?

Да, как птицу на волю. Вдохни полной грудью и почувствуй легкость.

Прислушиваясь к внутреннему советчику, я, взяв свои рефлексы под контроль, осторожно оглянулась назад.

Эдвард внимательно изучал содержимое витрин или делал вид, что изучал.

Его непослушные волосы слегка ниспали на его лоб, и мне отчаянно захотелось исправить эту оплошность.

Ага. Да скажи ты прямо – хочу дотронуться до его сексуальных волос.

Да, это звучит жалко, но да. Отчаянно хочу утонуть в них…

При столь близком контакте, я заметила мелкие морщинки на лбу и вокруг глаз, но они лишь делали его лицо боле благородным и мужественным.

Острые скулы довершали образ сильного мужчины, вызывая жгучее чувство пройтись по ним языком.

Боже, что я несу? Была бы бабушка жива, не видать мне легкого прощения – минимум бы молилась до рассвета.

Расслабься, бояться некого. И это вполне нормальные желания рядом с таким… соблазнительным мужчиной.

Вот именно. Он что специально это делает?

Дуреха, нет, конечно. Вини во всем свои гормоны, желания и потайные уголки сознания.

Что ты несешь?

А что может нести съехавшая крыша?

Его рот пребывал в спокойном состоянии, но уже через пару секунд уголки стали подниматься, образуя мою любимую кривоватую улыбку.

Эдвард лукаво повернул голову и обрушил на меня всю магию своих глаз.

И снова все мои доводы, и контроль бессильны. На первый план выходит сексапильный фокусник Эдвард и мое трепещущее тело.

Легкость, говоришь? Сомневаюсь, что неугомонные скачки моего сердца и сладкий жар ниже живота можно назвать именно так!

Ну… И это тоже. Ой, только не надо меня убеждать, что для тебя это противно.

А я и не собиралась. Просто это необычно и…

Приятно?

Очень!

Боже, как же он красив. Я знаю, что не имею права просить, о чем-либо после таких греховных мыслей и картинок, но я прошу. Позволь мне сделать его счастливым. Я чувствую, что смогу. Лишь я одна вижу его таким, какой он есть на самом деле. Лишь я одна смогу его понять и помочь…

Спасибо, конечно, за новый статус, но это уже перебор.

Да, я не с тобой разговариваю. Уйди.

Уйти? Да, я пытаюсь тебя образумить. Ты сейчас не тем занимаешься. Очнись, возле тебя стоит любимый мужчина. Ты вместо того, чтобы хватать его под мышки и тащить к себе домой, отвлекаешься на ненужные мольбы и просьбы. Все зависит от тебя, забыла?

Не надо. Я отлично помню, чему меня учила бабушка.

Помнишь? Ну, значит, это у меня приступ амнезии, а на заднем фоне маячит сдерживаемое сексуальное желание…

Блин. Неужели все так плохо?

Пока нет, но ты очень старалась все испортить. Хочешь быть счастливой - будь ею. Повторяй это, пока сама не поверишь.

Хорошо, но я все равно поступаю так, как считаю нужным.

А как же.

Возвращая свое сознание к моему соблазнителю, отпускаю свои желания и расплываюсь в улыбке.

- Я могу вам помочь, молодые люди? – в наше сладкое уединение влез какой-то слишком приветливый голос.

Я заставляю свое тело подождать и отвожу глаза, тут же ощущая такую острую потерю, словно хирург только что лишил меня одного из важных органов.

За прилавком нас встречает мужчина средних лет в строгой униформе и блестящими, как здешний товар, глазами.

- Присматриваете кольца к важному событию? – предположил он, понимающе приподнимая густую бровь и метаясь взглядом между нами.

Мне показалось или Эдвард тоже слегка опешил и замер? Мне в последнее время часто что-то кажется, мерещиться - пора обратится к специалисту.

Или, наконец, начать взять себя в руки и перестать включать непонимающую дурочку?

Сгинь!

- Ааа… нет… мы не… - я мямлила и не могла внятно закончить фразу, надеясь, что Эдвард окажется по проворнее и поможет мне.

Я бы очень хотела оказаться здесь именно по этому поводу и только с ним, но сейчас я даже и заикаться об этом не могла. Хотя последнее у меня получается особенно хорошо.

- Простите, но мы не по этому поводу. Зашли посмотреть, может, что-нибудь и присмотрим, - произнес Эдвард, ложа свою руку мне на плечо.

Мать моя женщина! Когда Эдвард рядом о самоконтроле и спокойствии можно забыть. А они вообще у меня были?

Прости плечо, но не видать тебе щетки и мыла как минимум неделю, пока я буду чувствовать тепло любимого, так добродушно подаренного мне.

Сердце невольно затрепыхалось, как у птицы в клетке, на ладошке выступила испарина и дабы не выдать себя, я плотно сжала кулаки.

Продавец надел лицо сожаления и тут же переключил свое тактику:

- Тогда я точно буду вам полезен. Что интересует? Серьги, браслет, а может, кольцо? – затараторил мужчина, разводя руками над витриной.

Все еще ощущая руку Эдварда, мне трудно было собрать себя до кучи. Я бы сейчас не сложила бы два и два.

Видимо, Эдвард заметил мое замешательство и опустил руку.

Из груди вырвался отчаянный вздох.

Так, Беллз, не вздумай захныкать!

Тебе легко говорить…

Мне легко? Я часть тебя, забыла? Ты чувствуешь лишь малую толику того, что приходиться испытывать мне.

Не поняла…

Да, именно этим ты и занимаешься в последнее время! Не хочешь понимать всей ситуации.

И чего же я не понимаю?

Да то, что твой дар помогает сдерживать бурлящие внутри тебя эмоции и чувства. Про инстинкты я вообще даже не говорю. Эмпатия дает тебе шанс ощущать любовь так, как другим людям не дано постичь. Сила твоих чувств настолько велика и глубока, что может лишить тебя же жизни – вот такой вот подарочек. Слава богу, дар предусмотрел еще и контроль, да и про щит не стоит забывать.

Эээ.. Не может быть…

Может. В сумме мы получаем, что твоя любовь может остановить твое сердце в прямом смысле этого слова, но эмпатия защищает тебя и поэтому большую часть переживаний удерживает под замком. А охраняет их не кто иной, как я. Поэтому не стоит мне говорить, что мне легко.

Ой, прости. Я ведь не знала…

Проехали…

Я возвращаюсь в реальность и начинаю все переосмысливать. Моя жизнь, эмпатия, любовь, контроль… Все так сложно.

А Роуз мне не говорила, что любовь может убить. Может, не хотела меня пугать?

Сейчас не это главное, я в шаге от того, что разрушить себя. И ключ к выходу – это Эдвард.

- Оу, Белла, взгляни, это кольцо очень милое, - Эдвард слегка прогнул корпус вперед, пока его длинные пальцы опускались на холодное стекло витрины в указательном жесте.

Каждый раз, как с его уст слетало мое имя, я клянусь, мое сердце совершало пике. Даже самое грубое и гадкое слово будет казаться сладкой музыкой, если оно будет произнесено Эдвардом Калленом.

Колени слегка дрогнули, а сознание пустилось во все тяжкие, используя пальцы Эдварда в самых горячих картинках.

- Прекрасный выбор, сэр. Золотое кольцо с изумрудом – классика в прекрасной оправе, - декламировал продавец, вытаскивая предмет из прозрачной клетки.

Я заставила себя отвлечься и, наконец, вспомнить, зачем мы сюда шли. Мы… я могу и привыкнуть к этому.

Кольцо и вправду было очень милым, но меня больше всего поразило другое. Цвет камня. Темно зеленый изумруд распустил на меня свои чары. Это цвет зелени райских садов – и он же цвет глаз Эдварда.

- Оно восхитительно, - прошептала я, утопая в глубине камня.

- А на вашей руке оно будет смотреться еще лучше. Не желаете примерить? – поинтересовался мужчина, не замечая моей отрешенности.

Ощутив горячее дыхание Эдварда на своей шее, я тут же ожила, ощущая легкое покалывание в районе затылка.

- Да, конечно, - подтвердила я, игнорируя вибрацию, пронзающую мое тело.

Продавец аккуратно извлек кольцо из подставки и вручил мне.

Как только кольцо опустилось на палец, я прикрыла глаза и блаженно вдохнула. Мощный поток энергии прошел сквозь меня, даря телу и разуму необычайную легкость и покой. Я явно ощутила душевное равновесие.

- Эх, мои манеры не позволяют мне своевольничать, а то бы я отвоевал его у тебя, - обратился ко мне Эдвард, искренне улыбаясь и оценивая достоинства украшения.

- Оно тебе очень идет, - и снова его горячий шепот, посылающий коже статический импульс и палящую волну вожделения. Внутри я широко улыбаюсь и отплясываю танец плебеев, но внешне я лишь слегка дернулась и тихонько ахнула.

- Изумруд – один из красивейших самоцветов, известный людям с древних времен, - заявил мужчина, вставляя не вовремя свои рассуждения и познания в этой области.

- История его происхождения окружена легендами и до сих пор окутана тайной. Известно, что древние греки очень дорожили изумрудами, а египтяне украшали ими мумии. Египтяне называли изумруд «камнем богини Исиды» и приписывали ему способность превращать сны в явь, читать мысли, видеть прошлое и предвидеть будущее, - просвещал нас продавец, попутно поправляя свои очки. Хотя, я считала это очередным пиар-ходом.

- На Востоке существовало поверье, что изумруд ослепляет змей: "Ослепленные, как змеи, пристально глядящие на чистый цвет изумруда", - бормотал мужчина сквозь приклеенную улыбку.

Это он на меня намекает? Ну, гад.

Я направила свой возмущенный взгляд на этого типичного представителя торговли и ждала еще одной компрометирующей меня речи, чтобы дать достойный отпор. Но я забыла, что у меня уже есть спасатель и защитник.

- Из всех драгоценных камней только кристаллы изумруда царица Клеопатра считала достойными своей красоты. В знак особого расположения она дарила приближенным свое изображение, высеченное на изумруде. Аравийское месторождение изумрудов, где трудились тысячи рабов, получило название «Копи царицы Клеопатры», - отрезал Эдвард, злобно поглядывая на самодовольного мужчину.

Предупреждающий тон Эдварда дал свои плоды, и мужчина стер эту лживую ухмылку и прикрыл свой поганый рот.

- Я беру его, - решительно сказала я и мягко прикрыла кольцо ладошкой.

Да, я никогда не забуду этот поход.

А замена колеса?

Нахлынувшие воспоминания обожгли огнем мои щеки. Ради такой ошеломительной картины, я готова прокалывать все четыре шины каждый день.

Белла, поскольку ты не слишком сильна в искусстве лжи, Эдвард раскусит тебя в два счета.
Опять ты?

Не опять, а снова.

А его дом, картины… Все было поистине волшебно: картины, слова, такой близкий Эдвард, энергия, окутавшая нас…

Он и не догадывается, что именно я стала счастливой обладательницей его картины. Я боюсь ему признаться. Боюсь, он поймет, что я уже давно им одержима и тогда уже точно будет считать меня сталкером или начинающим маньяком. Я сама иногда себя ощущаю немного неадекватной, не хочу, чтоб еще и Эдвард в этом убедился.

Я привстала с кровати и в сотый раз за вечер залюбовалась полотном над камином. Теперь она стала значить для меня гораздо больше. Она то, чем живет и дышит Эдвард Каллен. Святая святых.

Эээ, жрица любви, не сильно там… богохульствуй. Твой Эдвард обычный человек из плоти и крови. Не Бог, не святой.

Он все. Он ангел.

Изабелла Мари Свон, я пытаюсь вытрясти из тебя всю эту дурь про божественность и неприкосновенность обычного художника.

Он не обычный художник! Он талантлив и умен! Он…

Стой, касательно его таланта, образованности и красоты я не спорю. Я тебя подвожу к тому, что не стоит его так воспевать. Чувствую, ты скоро приступишь к жертвоприношению во имя Эдварда Каллен или создашь целый культ.

Я не собиралась…

Но твои мысли и чувства говорят совершенно иное. Белз, пойми, он обычный человек, который кушает, дышит, какает, как и ты.

Фу, ну зачем сразу так вульгарно?

Успокойся и слушай. Перестань ставить его на пьедестал. Смотри на него, как на равного себе.

Но он…

Такой же, как и ты! Человек, просто немного красивее и культурно осведомлённей тебя. Без обид, милая.

На что тут обижаться? На правду?

Вот это правильно. Веди себя с ним непринужденно, свободно - и сама увидишь, как все изменится.

Мой внутренний голос снова заставлял мои шестерёнки крутиться, а серое вещество выбухать от возмущения.

А все ли так часто и эмоционально общаются с собой? Может это только мой червячок слишком активный и властный? А может, это происходит вообще только со мной… и клиентами увеселительного заведения узкого профиля?

Эх, Белла, ты состоишь из одних сомнений и противоречий. Тебе двадцать пять. Сколько можно робеть и трястись над трудностями? Пора их решать как взрослая и независимая женщина. Стоя, лицом к лицу, готовая дать отпор.

Это была я, без притворства и внутренних толчков. И я понимала, что нужно слегка остановиться и посмотреть на ситуацию с другой, нейтральной стороны.

Все «мои» внутренние доводы верны и мне нечем их оспорить. Рациональная сторона моего сознания взывала к ослепленной и зачарованной влюбленной девушке. Я уже привыкла к тому, что иногда вторая «Я» выводит меня на разговор, но в последнее время это происходит слишком часто. Меня это пугает. Я все больше и больше убеждаюсь, что та, вторая «Белла» мудрее, старше и опытней меня. Она старается не сбить нас с верного пути, не допустить роковой ошибки. И еще эти ее слова про эмпатию и смертельно сильные чувства…

Похоже, у меня остро развивается первая стадия шизофрении. Наполеон, Джордж Буш, я скоро к вам приду!

Запустив руку в волосы, я отчаянно вздохнула.

Может, позвонить Саманте?

Белла, ты снова ищешь помощи на стороне, когда ответы нужно искать в себе. Сердце не обманет.

Не говори так. Ты мне напоминаешь о бабушке…

А разве ты желаешь ее забыть?

Конечно нет, но…

Больно вспоминать, понимаю, но своими сомнениями и нерешительностью, ты забываешь о ней, обо всех ее наставлениях и жертвах ради тебя…

Ох, прости, бабушка…

Тыльной стороной ладони я стираю соленые дорожки со щек и облизываю влажные губы.

Бабушка, я помню и люблю тебя каждую минуту своей жизни. Мне тебя очень не хватает…

Внутри меня созрели четкие цели на будущее. Долой робость и страх. Мое будущее теперь только в моих руках.

Больше не нужно ждать – судьба сама привела ко мне Эдварда. Больше не нужно страдать и надеяться – сердце художника в свободном полете. Теперь нужно сделать последний шаг – шаг навстречу моему счастью.

С самодовольной улыбкой, я опустилась на кровать и блаженно закрыла глаза.

Эдвард показывал мне очередную картину в своей коллекции, а я никак не могла отвести от него своих глаз.

Мне было до боли обидно, что я не обладала талантами в живописи – все бы мои произведения были посвящены ему и только ему. Находясь так опасно близко, я как никогда ощущала его энергетику, видела всю его красоту и утонченность.

Каждая морщинка, родинка, мелкая деталь скопировалась в память, как фотоснимок. Мимика и жесты завораживали и будоражили кровь. А его голос вводил в транс, в сладкий сон наяву.

Длинные изящные пальцы плавно прошлись вдоль легких лепестков, и из полуприкрытых губ вырвался тихий стон.

Мое яство тут же среагировало и послало возбуждающие импульсы по телу. Воздух резко накалился, трансформируясь в страстное вожделение, окутавшее нас как туман. На мой ответный стон, Эдвард медленно повернулся и коснулся ладонью пылающей щеки. Его касание сорвало все печати – моя рука тут же накрыла его, буквально вдавливая в мое умиленное лицо.

- Ты прекрасна, словно роза, - хриплый голос Эдварда проник под кожу и натянул все нервы до предела. Глубокий омут зеленых глаз обещал вход в рай.

- Я люблю тебя, - призналась я, не узнавая свой осевший и возбужденный голос.

В глазах Эдварда тут же засияли звезды, а слабая улыбка растянулась на все лицо.

Он обхватил мое лицо своими изящными и безумно нежными руками и приблизился к моему лицу. Наши носы соприкасались, губы дышали в губы, глаза жадно поглощали друг друга.

Я не знаю, что испытывал Эдвард, но я уже одной ногой была на небесах.

И тут он помог мне переступить эту черту, обрушив на меня свой страстный поцелуй. Я знала, что это было не просто желаемое касание губ. Это был ответ, взаимное признание в любви.

Слившиеся потоки блаженства, любви и желания заполнили наши тела, и мы синхронно прижались друг к другу.

Где-то между небытием и райским блаженством, я стала различать слабые сигналы тревоги, а затем они трансформировались в болевые ощущения. Лавина боли заполняла меня стремительно быстро.

Что? Почему?

Я открыла глаза. Эдвард целовал меня жадно и с неистовым наслаждением. Его глаза были закрыты, но глазные яблоки активно двигались по веку. Сквозь начинающуюся агонию, я заметила, что кожа Эдварда вроде бы стала светлее, моложе. Да, и его энергия изменилась.

Я прочитала ощущение свободы, легкости и счастья. Он любил меня.

Тогда в чем же проблема? Откуда боль?

Разумный бы человек разорвал объятья и попытался бы во всем разобраться, но я всегда отличалась экстраординарностью.

Я не хотела прекращать танец наших тел и языков. Ничто не заставит меня отказаться от поцелуев Эдварда. Ни боль, ни страх, ни конец света. Я знала, что не должна прерывать наш поцелуй, что для Эдварда это очень важно, и я терпела. Любила и терпела.

Когда боль свернула мою кровь, а кости стала ломать как хворост, мое тело стало оседать и таять в руках Эдварда. Я чувствовала, что сгораю от боли, растворяюсь как дым…

Последнее, что я помню – Эдвард возвышается надо мной. Его безупречное лицо полно печали и сожаления, в глазах застыли слезы, на губах еще теплиться мое тепло…

Он протягивает ко мне руку и шепчет: «Я люблю тебя. Прости».

Яростный сигнал телефона вытаскивает меня из пучины агонии и падения. Кровь пульсирует в висках, ком в горле не дает отдышаться и усмирить охватившую тело панику. Одежда прилипла к влажной коже, перед глазами красная пелена.

Сон.

Разве сны могут выходить за грань реальности? Я до сих пор чувствую вкус губ Эдварда и отдаленные отголоски мучений.

А телефон упорно звонил и звонил, не желая сдаваться и дать мне возможность собраться.

Причина моего пробуждения активно вытанцовывала на прикроватной тумбочке и светилась от входящего звонка. Усталый взгляд за окно – солнце светит довольно высоко, значит уже день.

Ладошкой вытираю вспотевший лоб и убираю прилипшие к лицу волосы.

Тянусь за надоедливым аппаратом и замечаю, что рука дрожит, как при ломке. Сжимаю руку в кулак и снова разжимаю, разгоняя застоявшуюся в конечностях кровь. Амплитуда колебаний заметно сокращается, и я, наконец, захватываю уже молчаливый телефон.

«Один пропущенный вызов от Роуз». Ах, моя милая Роуз.

Я сжимаю телефон в руке и горько вздыхаю.

«Нужно быть сильной» - внушаю я себе и принимаю вертикальное положение. Комната немного кружиться, но до ванны я смогу дойти.

К зеркалу я даже не подходила, догадываясь, что суровое настоящее никак соберет те кусочки, что остались от меня после жестокого сна. Ванна наполнялась горячей водой, пока я попутно освобождала себя от взмокшей одежды. Голые участки кожи тут же покрывались гусиной кожей, требуя назад утерянное тепло. Горячие клубы пара вздымались над ванной и не находя выхода, группировались в густое горячее облако. Когда я была маленькой, то очень любила летать в этом тумане, рассекая воздух прохладными руками, и представляя себя птицей или же смелым авиа пилотом. Бабушка присоединялась к моей игре, и мы вдвоем покоряли горячее воздушное небо.

Сейчас мне было не до пилотажа, мое взмокшее и дрожащее тело жаждало смыть с себя весь груз сна и мрачных мыслей пробуждения. И я собиралась поддаться его желаниям.

Получасовое расслабление в горячей ванне оживили все процессы в моем организме.

Свежая и бодрая я сидела у камина и пыталась понять, что же произошло во сне.

Я блаженно утопала в объятьях Эдварда, горела в его жарком и страстном поцелуе - и вот в следующую минуту на мне уже нет живого места – все охвачено болью и адским пламенем. Это должно что-то значить.

Предупреждение? Экскурс в будущее? Отражение моих внутренних страхов и опасений? Или просто дурной сон?

Нужно все тщательно проанализировать. Важны детали, лишь они способны раскрыть суть.

Эдвард и его картина: роза в свете лампы. Я как всегда вся в Эдварде. Он говорит мне комплимент, от которого зарождается первые нотки желания. Мы сближаемся и растворяемся в поцелуе. Боль… боль появляется после того… не может быть. После того, как Каллен меня поцеловал. Ну, не сразу, а спустя какое-то время. А еще этот навязчивый внутренний голос со своими речами о смертельной любви и разрывающих меня чувствах. Все это как-то нужно скомпоновать и выстроить в одну прямую и жирную линию.

Так, придется включить методы дедукции, аналитики и вездесущей логики. Перевоплощение в Шерлока Холмса начинается! Где там моя трубка и симпатичное кепи? Хотя, нет, у Дауни не было ни того, ни другого (имеется в виду экранизация Шерлока Холмса 2009 года, где главную роль исполняет Роберт Дауни младший – прим. автора). Довольно необычные помощники: револьвер, трость и харизма.

Ну, если я еще могу юморить, значит еще не все потеряно.

Я откидываюсь в мягком кресле и перевожу взгляд на камин, где разворачивается поистине завораживающий «танец» пламени. Причудливые рисунки сгорающих дров радуют взор своей неповторимостью и магическим умиротворением. Мелодичный треск дров и какое-то особенное, ни с чем несравнимое тепло, дарит моменты спокойствия, доброты, тепла и уюта. Ты, наслаждаясь естественным процессом горения, не замечаешь, как расслабляешься, обретаешь душевное равновесие и гармонию, чувствуешь ласкающее тепло в танцах пламени, и понимаешь, что все проблемы и тревоги исчезают вместе с тлеющими поленьями, с дымом уходят через трубу, а там ветер терзает их и растворяет в своем царстве.

Я завороженно смотрела на огонь - волны тепла, легкости и покоя ласкали меня. В голове стало немного проясняться…

Я все себе придумала. Моя бурная фантазия и подорванная детством психика сыграли со мной злую шутку.

Я слишком буквально восприняла обычный кошмар. Он же у меня не первый и далеко не самый страшный. Так, что же я хандрю?

Какая опасность? Эдвард не может быть угрозой. Как в моей голове вообще могла возникнуть подобная мысль? Это нонсенс. Он мой спаситель, любимый мужчина, талантливый художник, смысл жизни. А бредни внутреннего голоса?.. Просто бредни и не стоит из-за них портить восстановившееся внутренне равновесие. Да, люблю. Да, сильно. И готова все стерпеть, лишь бы вновь почувствовать ту дрожь и тягучую истому внизу живота, которые возникают от одного скользящего взгляды изумрудных глаз. Даже самая острая и невыносимая боль будет достойной платой, чтобы слышать его бархатный голос, видеть, как срывается мое имя с его уст и проникает в самое сердце, взрываясь магическим фейерверком. Любовь стоит всех испытаний, преград и потерь, что могут стоять у нее на пути. Ради такого глубокого чувства стоит бороться до последнего. Иначе, зачем тогда жить?

Я должна бороться со своими страхами и не позволять им вновь овладеть моим сознанием. Жизнь, наконец, наполняют яркие цвета, хрупкие надежды и сладкие предвкушения. Разве я имею права от всего этого отказаться?

Ответ очевиден.

Неожиданно я заметила, что мне трудно удерживать глаза открытыми, словно на мои брови незаметно опустили тяжелые гири. Я в последний раз осилила эту неподъемную ношу и провалилась в пустоту…

Тихая и спокойная пустота. Ни тепло, ни холодно. Спокойно и легко…

Затем я ощутила некую прохладу, словно в знойный денек неожиданно подул влажный морской ветер. И еще, и еще… Холод усиливался, и я не знала, как этого избежать, поэтому резкого дернулась и открыла глаза.

Похоже, я задремала – комната была в полумраке, огонь в камине погас, а угли пускали причудливый дым. Вот откуда холод. Я обхватила себя руками и направилась к гардеробу за более теплыми вещами.

Да, белый ангорский свитер и черные брюки то, что надо, и я, мурлыча, провела руками по нежному материалу, но тут же в ответ получила стон бедного желудка.

Вот, склеротичка. Прием пищи еще никто не отменял.

Что там у нас на повестке дня? Обед?

Я бросила взгляд на каминную панель, где милые часики, подаренные Джекобом, отбивали свой ритм. Три вполне логичные стадии: Инь, Янь, Хрень, пунктуально сменяли один другого, переходя из одного цвета в другой.

- Пусть в твоей жизни будет не только две полосы, а еще и третья – яркая и оригинальная, - пожелал Джейк, вручая плоскую упаковку, на пороге у пустой квартиры.

Все уже разошлись, лишь Джейк задержался с мелочными поручениями и задумчивым видом. Теперь я понимаю, в чем дело.

Первые пять секунд после открытия, я посчитала это глупой шуткой, но глядя в черные глаза парня, полные ожидания и некой робости, я скромно улыбнулась и поцеловала его в щеку.

Вполне нормальное прощание для друзей, тогда почему же мне было тяжело отпускать его?

Стрелка остановилась на красной зоне «Хрень», и я внутренне согласилась с определением. Ведь холодильник все еще пуст. Вчерашняя вылазка в город закончилась намного лучше, чем я предполагала, но моему желудку от этого никак не легче. Он получил лишь два бокала вина и волнующие электрические импульсы.

Прости, милый. Я постараюсь реабилитироваться в твоих глазах.

О Боже, вероятно, мне стоит провериться на нормальность.

Схватив с тумбочки телефон и лежащую рядом сумочку, я собиралась бежать к своей машине, решительно настроившись ограбить продуктовый магазин и, наконец, утолить жажду моего ненасытного организма.

И тут, словно дятел стукнул в черепную коробку: «Машина на стоянке».

Черт. Я хлопаю ладонью полбу и отчаянно опускаюсь на кровать.

Что делать? Позвонить Софи? У нее нет машины, но возможно есть у родителей.

Ага, сани и пара тройка коней.

Пешком? Слишком далеко – прошлая дорога на машине заняла около часа.

А ты на лыжах – может к закату и успеешь.

Может позвонить Эдварду? Есть невыдуманный повод встретиться, а ему проявить весь свой альтруизм.

Э, голодающая, во-первых, Эдвард не служба спасения и уж точно не твой личный водитель. Акстись. А во-вторых, как, как ты ему позвонишь? По дымоходной трубе?

И снова мой навязчивый «таракан» был прав. Вчера наслаждаюсь обществом Эдварда и пребывая в невесомом блаженстве, я никак не продумала нашу новую встречу – наслаждалась настоящим. Мы не оставили координат или номеров, ни договорились о следующей встрече. Просто поблагодарили друг друга за прекрасный вечер и попрощались.

Белла, ну почему ты такая непоследовательная?

Так, сейчас не это является приоритетной задачей. Об Эдварде будешь думать потом, когда найдешь способ добраться до города. Ну, давай же, сливай тормозную жидкость и включай мозговую активность.

Я обхватила голову руками и погрузилась в раздумья.

Через десять минут, я подскочила и направилась к компьютеру.

«Транспорт в Бафф» - забила я в гугле.

Так, такси нет - отлично. Вертолет – дорого. О, автобус. Я ознакомилась с расписанием и сверив часы, приготовилась к поездке.

Пешая прогулка вниз по склону, по шоссе пару километров и вот она остановка.

Со мной ехало еще пару человек. Двое мужчин, женщина и подросток. Женщина активно прожигала меня взглядом, словно я украла у нее что-то. Странная или тут все жители такие? Не желая активировать свой дар, я уставилась в окно, наслаждаясь заснеженными вершинами и чистым небом.

Природа захватывала дух, рассеивала тревоги и успокаивала нервную систему. Я люблю горы.

В голове я слышала классическую музыку и видела возле себя Эдварда. Наши музыкальные вкусы во многом совпадали, и это добавляло еще один плюсик в таблице нашей совместимости, которую я успела составить вчера вечером после раскрытия личности загадочной брюнетки.

В городке было тихо, лишь голоса туристов эхом разносились по округе. Я буквально выскочила в открытые двери автобуса, на ходу включая вторую скорость.

На стоянке я мигом отыскала свою машину и направилась к сторожу, чтобы уладить все тонкости. Все тот же унылый старичок статично сидел в будке с видом очень задумчивого человека. Даже приземление метеорита на небольшую стоянку не пошевелит ни один его мускул.

Вот это выдержка. Белла, стоит поучиться.

Хм. Играть в ледяную фигуру не по мне.

Оказавшись в машине, я тут же завела ее и полным ходом выехала из стоянки.

Я решила припарковаться прямо у входа в магазин и, прихватив необходимые вещи, бодрой походкой направилась к зазывающему входу.

Я не растерялась в обилии предлагаемых товаров и загрузила тележку по полной. Фрукты, овощи, злаки, все возможные специи, травы и пряности. Заприметив сырье для начинки пирога, закинула и ее. Минеральная вода и пару бутылок вина – так, на всякий случай. Баловать - так уже баловать. Я не знаю, как малюсенькие колесики на тележке выдержали напавший на меня шоппинг-жор, видимо производитель хороший и испытывали ее такие одержимые, как я. Мои ноги то и дело скользили по полу, пока я толкала заваленную тару к многочисленным кассам. Уверена, что успела потешить посетителей и работников магазина своими пируэтами.

На кассе девушка с бейджиком «Клара» озадаченно хлопала глазами, размышляя, для кого я так отариваюсь. А, пусть пофантазирует - я буду сохранять каменное лицо. Хотя не думаю, что девушка с таким именем придет к логическому выводу. Я точно не назову зову дочь так!

Пять больших пакетов мне было не под силу вынести из магазина одной ходкой, а бегать туда-сюда и продолжать свой сольный концерт перед персоналом, я не намерена, поэтому я выехала вместе с тележкой на улицу.

- Моя малышка, ты готова? – обратилась я к своей машине, больше не беспокоясь за свое здоровье. Если я и сошла сума, то мне это определенно нравится.

Я открыла багажник и начала заполнять его бумажными пакетами с едой.

«Все-таки моя идея была хорошей» - хвалила я себя, откатывая тележку поближе к магазину и мысленно салютуя выглядывающему на улицу народу.

Закрываю багажник и уже собираюсь отчаливать домой, как замечаю на противоположной стороне улицы знакомую фигуру. Возле витрины стояла высокая фигура, облаченная в светлое пальто, и что-то задумчиво рассматривала за стеклом. Бронзовые лохматые волосы выдали своего хозяина. Его рука рефлекторно проходит по ним и тут же опускается вниз.

Эдвард. И сердце тут же подпрыгивает, а на лице расплывается самодовольная улыбка. Почему стоит мне вспомнить твое имя или же заприметить похожую фигуру, сознание тут же окутывает волшебный туман, а тело охватывает жгучее желание?

Ты снова меня нашел. Mon préféré. («Мой любимый» франц.)

Прошло всего пару часов, а я уже соскучилась.

Я застыла возле двери с ключами в руках и не знала, как же быть дальше.

Нужно подойти. Ты же так неистово ждала новой встречи – ну, так вот же он. Еще тепленький, лови момент.

Спасибо, а то сама не догадалась.

Иногда тебе приходится тыкать, как нашкодившему котенку.

Не стоит. Я готова.

Окликнуть его или же подойти? А что сказать? Привет? Нет, слишком банально. Давно не виделись? Это неправда. Какая замечательная погода? Тривиально, о погоде он может поговорить с кем угодно, для этого ему не нужна Белла Свон.

Вот непруха.

Ну, же, иди, он же приписался на это место. Развернется и уйдет.

Мне нужно продумать, что сказать. Играть в молчанку я больше не намерена.

Вот по дороге и подумаешь. Давай, правой, левой…

Я кинула ключи в карман и робким шагом направилась к Эдварду.

Что сказать? Что сказать?

И вот остался последний метр…

Эдвард рассматривал индейские подделки и что-то шептал себе под нос. Боже, он такой милый.

Я стаяла на расстоянии вытянутой руки и не решалась привлечь к себе внимание. Постою еще немного – когда у меня еще будет шанс любоваться им так открыто.

Я почувствовала, как предательски напрягается тело…Эдвард имеет на меня огромное влияние и при желании мог играть со мной как с куклой, но я знала, что ему это не надо. Он совершенно другой. Идеально красив, нежен, воспитан, умен, обходителен…

И только я открыла рот, чтобы обнаружить себя, как Эдвард резко повернулся ко мне, обезоруживая своей кривоватой улыбкой.

Святые небеса, не дайте мне застонать.

- Я начинаю привыкать к нашим встречам, - произнес Эдвард, игриво приподнимая бровь.

- Просто я… тут была… продукты, - заикалась я, пытаясь рассеять сладкую дымку.

- Ну, все понятно, - Каллен пристально смотрел на нее, склонив голову набок.

Так, Белла, кто-то не хотел быть рыбой. Решила стать заикой. Отличная замена.

Я не знаю… сейчас соберусь.

Ага, соберется она.

Сжимаю кулаки и неустанно молю о волшебном пенделе изнутри, который вернет мне собранность и ясность.

Ну, где же ты помощь?

Сейчас, скину тебе снега с крыши или лучше кирпич, тогда сразу прозреешь.

- Я закупала продукты, а то холодильник совсем пуст. И я… хотела еще раз поблагодарить за вчерашний вечер, - смущенно произнесла я.

- Это я должен благодарить тебя. Вечер был чудесным, - признался Эдвард, почесывая затылок.

Чудесным?! Ему понравилось.

Смотри не умри от счастья. Белз, пауза затягивается.

- Я хотела совершить вечернюю прогулку. Не составишь мне компанию? – спросила Белла с некоторым усилием, желая провалиться сквозь землю в ожидании его ответа.

Мужчина глубоко выдыхает и опускает плечи.

- Прости, но сегодня у меня дела, - ответил Эдвард, виновато опуская глаза.

Хрусть – и моя надежда тут же начинает трещать по швам, а грудь неистово печь. Только не плачь.

- Но завтра я предлагаю посетить парк Бафф. Ты была в нем? – бодро откликнулся Каллен.

Я удивленно поднимаю глаза, чтобы понять принимаю ли я желаемое за действительное.

Глаза Эдварда приобрели насыщенный изумрудный цвет, слабые искры радости плескались в них, снося крышу до основания. Ободряющая улыбка растворяла остатки сознание, но подтверждала, что все это правда.

Он приглашает меня на свидание?

Таr, попридержи коней. Не спеши. Лучше воспринимай это, как встречу двух знакомых людей. Лучше надеется на малое, а получить большее. Верно?

Да, верно. Ну, можно хотя бы подпрыгнуть?

Нет, ни в коем случае.

И даже пискнуть?

Белла, тебе двадцать пять. Эдвард при тебе делает что-то подобное?

Все я поняла, но очень хочется…

Что бы там не говорил внутренний голос, тело жило по своим законам. Колени начали дрожать, ладони вспотели, а в районе груди возник огненный вихрь вожделения.

- Нет. То есть да, я хочу сходить… с тобой, - пропела Белла, не в силах скрывать широкую улыбку и искры в глазах.

Мужчина ответно просиял, все глубже пуская свои корни в обмякшее тело Изабеллы Мари Свон.

**************************************
Дорогие мои Читатели!
Если вы прочитали эту главу, прошу вас оставить отзыв на форуме, чтобы я знала, что вы вообще читаете и продолжаете интересоваться этой историей.
спасибо за понимание!