Дало две доли провиденье
На выбор мудрости людской:
Или надежду, и волненье,
Иль безнадежность и покой.

Помните чувство, когда ваша надежда рассыпается на мелкие кусочки и безмолвно лежит у Ваших ног?

Когда даже тишина становится вашим врагом?

Когда сон не помогает забыться?

Когда пустота наполняет вас изнутри?

Я не могла понять зачем?

Зачем я приняла свою сущность эмпата?

Зачем подчинялась своей интуиции?

Зачем вошла в галерею?

Зачем увидела Эдварда и отдала ему свое сердце?

Зачем получила все ответы?

Зачем мне дали надежду?

Зачем?

С тех пор, как я добрела до своей кровати, моя поза не менялась. Ноги прижаты к груди, упор на деревянную спинку кровати и созерцание пустоты - мертвый взгляд в одну точку.

Находясь в предрассветной мгле, я пытаюсь отыскать в себе жгучее чувство надежды, но обнаруживаю лишь горький осадок вчерашнего вечера.

Мои лихорадочные поиски, движимые мыслью, что чувство надежды, такое же жгучее, как и опалившее внутренности виски, снова вернется ко мне, всякий раз оказываются тщетными. Я сжимаю обессилевшие пальцы. Каждый мускул, каждая косточка кажутся непомерно тяжелыми, но с приближением рассвета это ощущение неохотно покидает меня, уступая место острой боли. И я с покорностью снова обретаю свое отяжелевшее тело, испытывающее острую боль в каждой частице в отдельности, не ощущающее, что эти частицы как-то связаны между собой. И, настойчиво избегая воспоминаний о том, что это за поза и отчего я принял ее, сжимаюсь и возвращаюсь к созерцанию спасательной точки.

Комната наполнялась всеми оттенками красного, образуя некое подобие фейерверка. Цвета медленно двигались, танцуя и сменяя друг друга, но я неуклонно изучаю пустоту, пытаясь рассмотреть там что-то.

Вчера я получила все ответы, узнала о себе ВСЕ.

Вчера мне дали надежду, что у меня может быть будущее, нормальное и счастливое будущее. С детьми. С любимым.

А потом… Резко выбили почву из-под ног. Лишили того, ради чего я жила последние два дня.

Эдвард уехал. Мой шанс на счастье унесся в неизвестном направлении и мне… больно, обидно, страшно.

Больно потому, что надежда разрушается с громким треском и непередаваемой болью. Болело все, как и в первое проникновение. Тело испытывало свои муки, душа терзалась другими.

Обидно потому, что на моих глазах многие создавали себе жизнь, которую они не достойны, которую они никогда не оценят. Имели все то, о чем я так долго мечтала. Имели и топтали все это в грязь. А те, что искренне ценили, настолько сильно слепили глаза и обжигали сердце, что порой мне хотелось раствориться, исчезнуть из этой «идеальной среды». А еще лучше заработать себе потерю памяти, без возможности ее возвращения. Пугающие мысли, но циклично повторяющиеся в моей голове.

Страшно. Страх сковал все мои мысли и движения. Страх сейчас руководил мной – я из последних сил сдерживала себя от самостоятельных поисков моего художника. Я готова проверить каждую улицу, каждый дом, каждый закоулок, лишь бы не сидеть на месте. Страх больше не увидеть Эдварда был выше и сильнее инстинкта самосохранения.

Отчаянье просачивалась вместе с кислородом. С каждым вдохом сердце замедляло свой ритм. С каждым вдохом хотелось кричать. Рвать и метать. Хотелось к нему.

Пустота. Когда то для меня она была спасением, но только не сейчас. Я знала, что вслед за ней, будет конец, которого я не хотела. Конец, с которого бабушка меня отвела, а я снова себя туда загнала.

Бабушка, как же ты мне нужна. Но я даже заснуть не могу, чтобы хоть это желание осуществилось. Новая порция боли во всем теле, словно от страшного яда, не дает окунуться в сон. Мой организм не нуждался в отдыхе, он нуждался в Эдварде, в его энергии и тепле.

Как же я жила до него? Как мое тело функционировало без его энергии? Как я могла жить все это время без цели? Без смысла?

Ответа я не знаю. Словно я и не жила. Словно у меня был затяжной сон и вот только сейчас, я начинаю просыпаться и заново узнавать мир.

Эдвард изменил все. Преобразил все. Преобразил меня. Стал всем.

Каждый раз, с каждым шагом секундной стрелки, я снова и снова стараюсь обрести жгучее чувство надежды. Не ощущение утраты, а жгучее чувство надежды, позитивное, существующее само по себе. Убежденная, что мне не удастся его обнаружить, я пытаюсь толкнуть себя в пропасть сна: спи, спи, мир не существует.

Тело отказывается принимать горизонтальное положение, от боли суставы и кости так выворачивает, что смена положения ничего не изменит.

Эдвард.

Эдвард.

Эдвард.

Почему же ты все время ускользаешь?

Там, в аэропорту…

В галереи, когда нас перебили…

Теперь еще это…

Ты просачиваешься, как песок сквозь пальцы, и я никак не могу этому помешать.

Рядом с тобой я стараюсь не дышать и вообще не двигаться, дабы не спугнуть тебя, спугнуть то волшебство, которое образуется рядом с тобой. Теперь я понимаю, почему люди называют любовь магией.

Все бесполезно. Все зря.

Мое тело резко подскочило от громкого сигнала телефона.

Я устало перевожу взгляд на светящийся телефон. Он требует ответа, требует действий, которые я не хочу совершать.

Попутно замечаю часы.

8:30

Что-то рано для звонков от клиентов. Может что-то важное?

Что сейчас может быть важнее Эдварда?

Прекрасно чувствуя ответ, возвращаюсь в исходное положение.

Мелодия стихает – комнату снова наполняет тишина.

Где-то в глубине сознания теплится слабый огонек, что нужно действовать, не опускать руки, а наоборот, засучивать рукава.

Отчаянье тут же его гасило, подкидывая горькие воспоминания последних дней.

Телефон снова ожил.

Видимо кому-то срочно нужно слышать мой голос. Если это не Эдвард, мне плевать.

Руки в разрез с мыслями потянулись к столику.

Я нажала кнопку приема вызова и стала ждать.

- Алло, Белла. Белла, ты меня слышишь? – в ухо ворвался тревожный голос Розали.

- Не молчи, пожалуйста. Что случилось? – с каждой секундой ее волнение и отчаянье росли с геометрической прогрессией. Спасибо, подруга, мне этого как раз не хватало.

- Ни… чего, - выдавила я из себя. Я не знала, услышала ли ответ Роуз, но это было все, на что я в данный момент способна. Жалкое мычание.

- Белла, милая, я чувствую тебя. Поговори со мной, - умоляла Роуз. Она меня чувствует? Извини, подруга, я не хотела влиять на тебя. Это моя боль, моя чертова жизнь.

- Белла, пожалуйста, я сейчас не могу приехать, но после обеда я полностью свободна. Давай встретимся и… - Роуз уже все продумала. Как только она прикоснулась к телефону, план уже был готов. Ах, Рози, Рози…

- Он… уехал, - прошептала я, прерывая тираду подруги.

Двухсекундная тишина и я слышу, как Роуз шумно выдыхает:

- Милая, все будет хорошо. Ты не расстраивайся так… - она же ничего не знает, чтобы такое говорить.

- Не будет. Я не знаю, где он, Роуз, понимаешь? – крик вырывается из моего горла и обрушивается на ни в чем не повинную женщину.

Роуз видимо ожидала, что я рано или поздно сорвусь и молча ждала, пока мой приступ ярости стихнет.

- Он еще вчера был там, а теперь… - и мой крик уже переходит в плач.

- Белла, послушай меня, не стоит отчаиваться. А ну-ка, быстро вытерла слезы и вдохнула полной грудью, - голос подруги тоже изменился, приобретая командные нотки.

Не знаю, то ли это от того, что она эмпат, то ли от того, что ее командный голос был таким уж устрашающим, толи потому, что мой организм сдался и решил подчиниться, я вытерла слезы тыльной стороной руки и начала делать глубокие вдохи.

Через динамик я слышала, что Роуз делала то же самое. Ну, чудачка.

Истерика утихла, и дышать даже стало легче.

- Вот, умничка. А теперь давай все по порядку, - отдала приказ Роуз.

- После тебя я хотела увидеть его. Ну, не увидеть, а… Короче, я поехала в галерею и обнаружила… - мой голос стих, уста отчаянно не желали произносить это вслух.

Розали молчала, решив, что когда я буду готова, то продолжу.

Спасибо, подруга, спасибо за понимание и терпение.

Розали почувствовала мое состояние, ей не все равно - она позвонила и теперь пытается мне помочь. Ну же, Белла, оживай. Помощь пришла. Расправляй свои крылья, то есть плечи, и смотри правде в лицо.

- …обнаружила, что он уехал, - выдавила я из себя.

- Как ты сделал такой вывод? – Роуз задала вполне логичный вопрос.

- Афиши о его выставки не было на месте, - ответила я с горечью в голосе.

- И все? – удивленный голос женщины, заставил мои глаза округлиться. Я не знала, что ответить. И к чему вообще этот вопрос?

- Белла, ты ведь приехала ближе к полуночи, верно? – уточняла подруга своим прежним нежным голосом.

Я кивнула.

- Белла? – Рози ждала моего словесного подтверждения.

- Да.

- И это значит, что вывеску могли просто снять до следующего дня, - Роуз подтолкнула, нет, она ткнула в меня вполне логическое предположение.

В такие моменты герои обычно бьет себя по лбу, и удивляются своей тупости. Так сказать, получают волшебный пендель. В моем случае его нужно давать на завтрак и ужин.

Ах, Белла и почему ты все время все утрируешь?

Твоя логика мирно дремлет, пока бурная фантазия работает сверхурочно и все портачит.

Почему я всегда сразу думаю о плохом? Откуда такая установка? Плохо, все плохо и еще хуже…

Дизайнер-пессимист. Это какой-то новый диагноз. С таким «талантом» стоит идти подрабатывать в похоронное бюро. Брр. Аж, мурашки по коже.

- Белла, ты поняла, что я тебе сказала? Стоит просто проверить. Или позвонить, – Роуз подкидывала мне идеи, спасательные круги, один за другим.

То, что я так жадно искала всю ночь, то, что было потеряно и разбито вчера у дверей галереи, вернулось ко мне со звонком Роуз.

Надежда. Призрачная, легкая, но все же надежда.

Боль сбавляла обороты, возвращая мышцам тонус и силу. Сердце восстанавливало ритм, разгоняя по венам сладкое чувство предвкушения. Легкие интенсивно сокращались, стремясь насытится кислородом. Даже желудок проснулся и известил, что пора бы принять пищу.

- Роуз, спасибо, - произнесла я воодушевленным голосом, сражаясь с желанием расцеловать трубку.

- И прости, - лишь сейчас я осознала, что своим пагубным состоянием влияла на Роуз и, скорее всего, и на весь город. Что же я натворила?

Волна сожаления накрыла меня. Нужно было все исправлять.

- Белла, все хорошо. Просто успокойся и больше так… не паникуй. Помни о контроле и можешь мне звонить в любое время, - заверила меня женщина.

- Еще раз спасибо, Роуз. Я постараюсь больше так… не срываться, - произнесла я щенячье-извиняющимся тоном.

Как я могла забыть о главном правиле эмпата? Как могла расслабиться? Эх, слабачка.

А еще гордо носишь звание «Профессиональный эмпат».

А заслужила ли я его?

А готова к такой ответственности?

Как обычно меня никто не спросил…

Какие могут быть вопросы? Белла, тебя выбрали, значит, на то была причина. Значит, ты можешь. Стоит лишь немного больше верить в себя и в свой дар. Хватит ныть и причитать, нужно верить, знать, действовать и добиваться.

Как приятно общаться с умным человеком. Да, Белз?

Снова борешься сама с собой. Снова ты раздваиваешься.

Я снова ощущаю, что внутри меня живет две Беллы. Одна – слабая и неуверенная в себе, а вторая – мудрая, сильная и иногда даже командирская. Вчера первая взяла верх над второй и, как мы видим, это не самая лучшая перспектива. Сейчас возвращается вторая Белла и мне кажется, что она является некой проекцией эмпатии – сила, уверенность, власть.

Может, я брежу?

- Мне заехать в обед? – Роуз прервала мной внутренний монолог своим нежным заботливым голосом. Наверное, каждая мама имеет такое оружие в своем арсенале. Я точно не знаю, мне приходится лишь догадываться и судить по тому, что я вижу.

- Пока не надо. Я сначала все узнаю, а потом… - я сама не знала, что будет следовать после слова «потом», поэтому и не знала чем закончить свою речь. Я думаю, Роуз все поймет и так. Она мудрая и добрая, и светлая.

- Хорошо. Я жду твоего звонка, - произнесла женщина с нотками волнения в голосе.

Откуда эта легкая тревога? Она боится, что я не позвоню? Боится плохого исхода моей поездки? Боится моего повторного срыва? Боится за свою семью? Ведь мой дар, как уже стало очевидно, имеет огромную силу и спектр влияния. Так, что в следующий раз, прежде чем замыкаться в себе и позволять страху разъедать меня, как яд, не стоит забывать и об остальных людях.

Розали, я возьмусь… за себя. И постараюсь не напортачить. Честно постараюсь.

- Спасибо, Роуз, я наберу, - чувствуя легкую улыбку собеседницы, уверенно нажимаю кнопку отбоя.

Снова эта женщина помогла мне.

С самого моего рождения, рядом был человек, который, не смотря ни на что, всегда поддерживал меня, помогал, направлял, верил в меня.

Бабушка.

Саманта.

Теперь Розали МакКартни.

Я не остаюсь один на один со своим даром. Никогда.

Следовательно, я под охраной, высшей охраной. Поскольку у меня высшая цель и огромная сила.

Белла, неужели ты, наконец, поняла, что эмпатия это дар свыше и что стоит, наконец, начать хоть чуть-чуть вести себя адекватно и собрано?

Эврика!

Живот предательски заурчал, оставляя все мои домыслы на потом.

Верно, стоит подкрепиться, а потом позвонить. Или сначала позвонить, а потом уже завтракать?

Я смотрела на свой телефон и колебалась. Желание желудка или сердца?

Ответ пришел неожиданно и как всегда из неоткуда.

Телефон снова запел свою тонкую мелодию, оповещая об очередном входящем звонке.

Дисплей показывал незнакомый номер. Странно. Кто это может быть?

Принимаю сигнал и тихо говорю в динамик привычное слово:

- Алло…

- Белла! Доброе утро! – бодрый мужской голос на другом конце провода явно хорошо начал этот день.

Мужской?

Это не клиент, они не обращаются ко мне по имени.

Не Эдвард, иначе я бы уже лужицей стекала под кровать. Какой Эдвард? Где бы ему взять мой номер? Да, и зачем? Чудеса, конечно, происходят, но не так быстро. Белла, акстись.

Кто?

- Аа… с кем я говорю? – зачем гадать, если можно просто спросить. Голос вроде бы не напоминает маньяка, так что возможно и не стоит пока волноваться.

В ответ я получила приличную порцию искреннего смеха в динамик.

- Не помнишь, значит? – улыбка продолжала украшать голос мужчины.

Я отрицательно помотала головой. Кому? Себе, конечно. Думаю, для него ответ еще очевидней, чем для меня.

- Я водитель такси, что подвозил тебя из галереи вчера ночью. Джейкоб Блэк. 78 Ромоунд стрит. Давал тебе свой велик. Что-то припоминаешь? – мужчина давал мне наводки, так сказать крошки, по которым я должна была что-то там вспомнить и узнать.

Джейкоб! О Боже, Джейк. Моя детская… привязанность.

Он меня привез домой? У него мой номер телефона? Что я вчера еще такого делала? Может мне уже пора менять место жительства? Или гражданство?

- Джейк, привет. Какими судьбами? – дурацкий вопрос, Белла. Самое время бить себя по лбу.

- Даа, такими. Ты уже готова? – каков вопрос, таков и ответ.

Его голос не терял бодрости и веселья. С какой ноги он встал? Какая разница, Белз? Ты все равно не ложилась.

Готова? К чему я должна быть готова? Я вчера успела что-то пообещать или сделать? Я уже боялась задавать свой вопрос потому, что, не известно понравится ли мне ответ. Я словно после долгой пьяной вечерки – не контролирую свое тело и при этом не понимаю, о чем мне говорят.

- К чему? – пропищала я. Могла бы хотя бы повысить голос на одну октаву.

- Как? К совместному завтраку. Вчера, когда я тебя встретил, дал себе обещание, что утром мы с тобой обязательно позавтракаем и поболтаем. И ты вроде бы вчера не сильно возражала. Вроде бы… - спасибо, Джейк, что одним махом дал мне все объяснения, но это твое «вроде бы» меня насторожило.

В моем вчерашнем состоянии, я еще была на что-то согласна? А что если бы мне попался не
Джейк? А что если бы такси уехало? Ужасные картинки пробежали перед глазами, и кровь начала вскипать.

Так, не надо об этом сейчас. ЭТО уже прошло.

Контроль.

Все обошлось. И даже лучше - я встретила старого друга, из прежней жизни. Друга, который мне не сделал ничего плохого, и даже спас… вчера.

Бабушка чему учила? Быть благодарной. Услуга за услугу.

- О, да. Почему бы и нет? Где встречаемся? – подхватила я задорный настрой Джейка. Он же на колесах – подвезет.

- Спускайся, там решим, - промурлыкал парень. Реально мне показалось, что в его голосе можно было расслышать кошачье одобрение. Не удивлюсь, если у него и улыбка будет, как у чеширского кота. Что, Белз, захотелось стать Алисой в стране чудес? Так вспомни, через какие испытания прошла ее задн… бедная голова.

Отключив телефон, я прямиком направилась в ванную.

Увидев свое отражение, осознала, что мне предстоит БОЛЬШАЯ работа над собой.

С нарядом долго думать я не стала. Джинсы и темно-розовый джемпер. На ногах мои любимые кеды.

Спустя полчаса осматривая в зеркале результат своей работы, была более или менее довольна собой.

Мешков под глазами, благодаря тоналке, практически не было видно. Естественные тени сделали глаза более «живимы». То, что в них тонула грусть, не скроют даже линзы. Бледность лица уже не исправить. Губы без блеска – никогда его не любила. Волосы приняли ухоженный вид и спокойно лежали на плечах. Худое тело было скрыто под одеждой, как и моя печаль.

Если судить по моему внутреннему состоянию, внешний вид его практически не выдает, практически…

Пару глубоких вдохов и надежда снова движет мной.

Быстро перекусим и поедем все выяснять. Не хочу упасть в обморок от истощения перед таким божеством, как Эдвард. А наряд? Даже если я буду голой, это ничего не изменит. Его сердце занято, и я не собираюсь менять это. Он должен быть счастлив. От его счастья зависит и мое… состояние.

Оказавшись на улице и получив порядочную дозу свежего воздуха и солнечного тепла, прикрыла глаза и расплылась в довольной улыбке. Даже природа на моей стороне. Дурешка, она всегда на твоей стороне.

Насытившись уже приятным утром, я открыла глаза и увидела такси.

Возле машины стоял широкоплечий не очень высокий парень с самой самодовольной улыбкой на лице, которую я когда-либо видела. По поводу чешира – в самую точку.

Да, это больше не тот десятилетний Джейкоб, по которому я сохла в восемь лет.

Черный, как смоль, ежик на голове и такие же глубокие миндалевидные темные глаза. Их чернота должна была пугать, но она наоборот притягивала. Хотя, как известно пустота и пропасть, тоже почему-то очень сильно притягивают. Страха не было. В этой глубине еще читались предвкушение, веселье, симпатия…

Симпатия? Надеюсь не ко мне…Потому что это безнадежно.

Гладкая красновато-коричневая кожа, высокие скулы, резкий подбородок, крупный нос, который придавал его лицу мужественности и строгости.

- Привет, красавица, - поприветствовал меня Джейк.

Я просто не могла не улыбнуться в ответ – наше общение не изменилось спустя пятнадцать лет. Тогда для меня это было нечто особенное и обнадеживающее, сейчас же – лишь старая добрая дружба.

- Привет, вождь, - ответила я. И в голову сразу полезли воспоминания.

Джейкоб всегда выделялся среди ребят. Его родители приехали из Испании, когда парнишке было два года. Гены брали свое – кожа заметно приобретала свой естественный «загар», а характер начал проявляться еще в пятилетнем возрасте.

Сильный не по годам, волевой, справедливый, красивый и смуглый. Из-за своей воли и цвета кожи, он и получил это прозвище «вождь». Джейк знал о ней и нисколько не возражал, но лишь я могла его так назвать прямо в глаза и не получить за это увесистую оплеуху.

Не знаю в силу, каких обстоятельств, но он стал моим защитником и другом. Я, конечно, как и многие девчонки, надеялась на большее, но Джейк всегда знал границу и не переступал ее. Мне оставалось лишь купаться в его внимании и заботе, а дома – тайно грезить о его симпатии.

У Джейка был темно-синий велосипед, который привлекал меня лишь потому, что мне безумно нравился его хозяин. Парень заметил мои косые взгляды и предложил мне покататься. Узнав, что я еще не владею этой сложной техникой вождения этого двухколесного коня, тут же вызвался стать моим учителем.

Это была самая лучшая неделя в моей жизни. Я, Джейк, велосипед и асфальт. Конечно же, без недоразумений с твердой землей не обошлось, и уже через пару попыток коленки были содраны, а голова слегка кружилась, но я лишь радовалась всему. Ведь это означало дополнительную порцию внимания и тепла Джейка - его ласковые и такие успокаивающие слова, нежные, горячие руки, сожалеющие глаза.

Мое сердце ликовало, на злорадные завидующие взгляды девчонок я даже не обращала внимание. Был только Джейк.

Как же это было давно. Сколько изменилось с тех пор. Влюбленность ушла, пришла эмпатия и неприятные перемены. Теперь вся эта одержимость Джейкбом Блэком кажется бредом. После встречи с Эдвардом мое сердце узнало, что такое настоящее чувство любви.

- Неплохо выглядишь, - отметил друг, внимательно осматривая всю меня и особенно задерживаясь на моем лице.

Как только он сфокусировал взгляд на глазах, веселость сменилась негодованием и грустью, улыбка уже не была такой широкой и искренней. Он насильно держал ее на лице, дабы не испугать слишком резкими переменами. Он заметил. Глаза же ничего не могут скрыть. И моя скрытая печаль, и остатки недавних терзаний отчетливо просматривались в моих «зеркалах души». С этим я пока ничего не могу поделать. Сначала нужно встрется с Эдвардом - все самой собой решится и изменится. Стоит мне лишь получить хоть маленький заряд его энергии и жизнь вернутся ко мне, глаза снова станут по-прежнему яркими и светлыми, а улыбка – искренней и заразительной. Стоит лишь его увидеть.

Я опустила глаза и включила свой радар. Нужно успокоить парня, ему не нужны мои проблемы. Я активно стала посылать потоки радости и благополучия. Потерпи, Джейк, сейчас все будет хорошо. У тебя.

Отключаюсь, дабы случайно не уловить не нужные мне негативные волны - я только-только взяла себя в руки. Подымаю голову, чтобы снова взглянуть на парня и увидеть его неиссякаемую радость.

Что? Ничего не изменилось. Тревога и легкая печаль не покинула глаз Джейка, а тело явно осунулось. Почему не сработало? Дар раньше не подводил. Никогда не барахлил. А тут…

Я удивленно смотрела на «вождя» и пыталась найти ответ. Может, была слабая доза или плохой внутренний настрой?

- Давай, не будем здесь торчать, а лучше поедем, перекусим. Тебя явно стоит накормить и лучше чем-то сладким, - Джейк приблизился и положил свою руку на мою талию, подталкивая к машине.

Друг знал, что этот жест будет мною воспринят абсолютно нормально, не смотря на долгую разлуку. Дружба, как и любовь, не имеет временных границ.

Я поддалась ему и присела на пассажирское кресло.

Джейк занял место водителя и подмигнул мне прежде, чем завести мотор.

- Я думаю, что Bryant's Breakfast нам подойдет? – спросил парень, не отвлекаясь от дороги.

- Да, вполне, - ответила я на автомате, все еще пребывая в своих мыслях.

Может мой радар сломался? От этой своей брендовой мысли я внутренне усмехнулась. Да, мне порой такое приходит на ум, что диво даешься.

Я смотрела па Джейка и искала какой-то подсказки, намека. Может…

Верно. Как я сразу не догадалась.

Роуз вчера упоминала о «закрытых» людях, которых невозможно прочесть. А значит, и повлиять на них, как способен влиять эмпат. Видимо Джейк из их числа. Странно… я первый раз сталкиваюсь с таким. Даже как-то непривычно. Человек, который не реагирует на меня и мое влияние. А что с мыслями?

Я сфокусировалась на его лице и попыталась прочесть, о чем он думает.

Глубже и еще чуть-чуть. Сейчас должно проявиться.

Боже, пустота, как и говорила Розали. Словно рыщешь в темной пустой комнате. Удивительно.

Я смотрела на бедного парня, как на удивительный экспонат в музее. С восторгом и детальным изучением.

- Ну, вот мы и приехали, - оповестил Джейк, глуша мотор и поворачиваясь ко мне.

Я поспешила закрыть рот и отвести свой пристально-изучающий взгляд. Еще подумает, что я маньячка. Или еще хуже - берусь за старое и снова пускаю по нем слюни. Нет и еще раз нет.

Спасибо, Розали, за осведомление о таких вот «черных дырах» эмпатии. Ты освободила меня от безосновательного приступа паники.

Мы остановились на Summer Ave. Кафе Bryant's Breakfast уже встречало первых гостей.



Внутри была привычная обстановка для прибрежных американских кафе. Уютная простая атмосфера, несколько касс, за которыми можно было разглядеть кухню и сам процесс приготовления пищи. Серебряные столики, синие контурные скамьи и голодные люди.



- Присаживайся, я принесу меню, - Джейк указал на свободный столик, а сам направился к месту скопления народа.

Я приземлила свои булки на твердую поверхность, руки положила на рябую поверхность стола, украшенную баночками со специями, и стала изучать местных едоков.

Семейные пары, дети, друзья, туристы, деловые партнеры - все с удовольствием поглощали содержимое тарелок и мило беседовали. Здесь было комфортно и спокойно. Отлично.

В дальнем углу кафе я заметила пару. Парень кормил девушку картошкой, а та - благодарно ее принимала. Вокруг них можно было четко рассмотреть ярко красную ауру, между ними проскакивали искры любви и желания. Каждый жест, взгляд и вдох был пропитан нежностью и заботой. Все настолько тесно и глубоко…

Я медленно отвела глаза – слишком больно смотреть на это. Я чувствую себя сталкером, как тогда на Lost Lake, когда случайно стала свидетелем нежных проявления семейства Брикс.

Острая боль вернула меня к Эдварду.

Мon amour («Моя любовь» франц. – прим. автора).

Все будет хорошо. Я верю в это. Уже верю. Нужно только вернуться в галерею.

Лишь с хорошим настроем и верой в лучшее, у моей истории будет хэппи-энд. Внутренне влияет на внешнее. Я сама творю свою жизнь. Мой дар – мой помощник, нужно лишь доверять ему и всегда быть в тонусе. Не в историке и отчаянье, не в темном углу, а на пороге надежды и уверенности.

Эдвард.

Время, казалось, шло мучительно медленно. Нужно найти Джейка.