Как часто мы составляем планы на тот или иной день. У нас всегда есть какие-то заготовки по любому поводу, будь то обычный день или новый учебный год. Мы можем сказать, что завтра бросим курить, начнем заниматься спортом, есть здоровую пищу, организуем день рождения подруге, поедем в супермаркет за продуктами. Можем поставить перед собой план, целью которого станет закончить год на все пятерки и действительно придерживаться его. Мы всегда строим планы, свято веря, что в скором времени исполним их.

Будильник еще не зазвенел, а Белла его уже выключила, поднимаясь с кровати. Нерушимый режим, созданный ею, для Рене и Чарли был слишком суров, и как сказали они – больше походил на тюремный. Родители считали, что дочь просто издевается над самой собой, подумывали даже, что Белла мазохистка и ей нравится себя мучить. Мать стояла на своем, говоря, что нет такого нормального человека, который все делал по своему садистскому распорядку, даже если на улице дождь, и тем более просыпался раньше семи, как все школьники. Белла лишь улыбалась на претензии матери, но продолжала жить по своему режиму, изредка добавляя нагрузку. К психологу девушку так и не повели, так как у Свон всегда были нерушимые отговорки в виде контрольных работ, тренировок, соревнований и заявлений, что она здорова, просто держит себя в форме.
Подъем в половину пятого каждое утро был немыслимым для жителей Фейрвью за исключением мистера Хейла, у которого не существовало нормального распорядка дня, и в половину пятого утра он мог только возвращаться домой. Девушки желающие скинуть пару лишних килограммов восхищались силой духа и силой воли Беллы, которая могла спокойно встать так рано и бегать, чтобы на нее никто не глазел, на улице еще не было жарко и вообще с таким запасом времени можно было сделать намного больше.
Спортсменка Свон, как называли ее за глаза, всегда была чем-то занята, поэтому чтобы быть в форме, держать все в своих руках, успевать и иметь пару часов для отдыха, который необходим, девушка сократила часы сна. Чарли это казалось ненормальным, но Белла заверила отца, что резкого скачка не было, и каждый день она просто просыпалась на десять минут раньше, пока не достигла нужного времени. Белла никогда не жаловалась на усталость, время планировала правильно, было время на готовку для отца и уроки, а значит, Чарли не мог придраться.
В ванной девушка проводила не больше пятнадцати минут, выходя оттуда уже в спортивных не сильно облегающих голубых шортиках, и белой майке, которые положила еще вчера вечером. На голове уже был завязан хвост.
Обувшись в комнате, девушка включила свой айпод, положила его в карман и вышла из комнаты, предварительно закрыв дверь на ключ. Заглянув в комнату отца и убедившись, что он все-таки вернулся домой, девушка кивнула сама себе и тихо спустилась с лестницы, зная, что слышимость в доме слишком хорошая, а чуткий сон шерифа может разбудить ее утренний топот.
Выйдя на задний двор, девушка посмотрела на часы, чтобы убедится, что все идет по ее заданному времени засекла пятнадцать минут и стала разминаться.

Элис Брендон уставшая за прошлый день, удовлетворенная последним гостем в доме Дженны и «подарку», подумать не могла, что так рано уснет и проснется… по нью-йоркскому времени с мыслями «школа, чтоб ее». Не желая сейчас снова заснуть, чтобы через пару минут в комнату вбежал Элиот, ее ненавистный младший брат, и стал кричать ей на ухо, как он делал не единожды, Элис приняла решение резко подорваться от подушки. Приняв сидячее положение в кровати, девушка огляделась, не понимая, где она и снова рухнула на спину, смотря в потолок раскрытыми, уже не сонными, глазами полными ужаса.
«Я все-таки в Фейрвью? В комнате, которую посещала лишь пару раз на днях рождениях тетушки? Ну, хоть в школу уже не надо».
Понимая, что желание спать пропало, и теперь у Элис полный день в ненавистном ей городе без друзей, но без младшего брата, она все-таки поднялась с кровати, размышляя, чем убьет сегодняшнее время и желательно побыстрее.
Выглянув в окно, девушка скривилась. Вид был не из лучших.
«Конечно, это не Нью-Йорк и его небоскребы. Здесь не понаблюдаешь, как кто-то только идет домой после вечеринки или тайного свидания. Это скучный Фейрвью, где все поверхностные, наверняка, все еще живущие в восьмидесятых. Стэндфордские жены, чтоб их… и почему Дженна выбрала этот город? Почему не Майами? Я бы лучше там сейчас провела свою ссылку».
С дома напротив вышла незнакомая Элис девушка, но тетушка еще вчера сообщила, что напротив живет тот самый шериф Свон, который вчера любезно подвез ее и немного офигел, как выразилась в своих мыслях племянница Дженны, от ее слов, поведения и обещания о скорых встречах.
«Это, наверное его дочь. А чего она так рано встала? Чем себя можно занять в пять утра? И… вау… бег по утрам? Молодец. Я хотела бы тоже бегать, но мой план проваливался на начальной стадии – проснутся хотя бы в шесть утра. Я ее хоть и не знаю, но ее наверняка здесь ненавидят за то, что она следит за собой. Респект ей от меня. Наверное, и после шести не ест, чтобы держать себя в такой идеальной форме».
Обернувшись, Элис посмотрела на кровать, и нахмурилась.
- Почему же в те дни, когда я была школьницей, твоя сестра-кровать так манила меня к себе, что я не могла проснуться, а сейчас в полном расцвете духа и готова горы свернуть? Побегать что ли? – задумалась Брендон, а потом засмеялась. – Я иногда такая смешная. Лучше пойти в ванне полежать, а потом по интернету полазить.

Вернувшись с пробежки, Белла заглянула на кухню, чтобы убедится, что Чарли еще не встал из-за незапланированного вызова и не решил приготовить себе чего-нибудь на его взгляд легкого, девушка пошла на задний двор делать упражнения.
Приняв душ после своей физкультуры, переделав хвост, который за это время уже успел опуститься и, надев джинсовые шорты с длинной синей футболкой с большим изображением «Том и Джерри», Белла спустилась на первый этаж, чтобы приготовить отцу панкейки и сделать кофе.
Чтобы Чарли не говорил про режим дочери, а по нему самому можно было сверять часы, что и делала Белла, когда отец спускался к завтраку, если ночью не был на дежурстве или его срочно не вызвали.
- Доброе утро, - поприветствовала девушка, ставя на стол тарелку с панкейками и бутылочку с сиропом.
- Доброе, - ответил Чарли, размышляя, как бы начать разговор, чтобы не спугнуть и не оповестить дочь так, чтобы это казалось приказом. Свон прекрасно знал, что Белла упряма и эта черта передалась ему от него и что-то требовать от девушки он, конечно, мог, но она бы не исполнила, если бы к словам не крепились твердые аргументы. – Я получил твои пирожные, спасибо, - решил начать с простого шериф, когда дочь поставила перед ним чашку кофе.
- Да, я знаю, что ты был на выезде, - продолжила беседу Белла, садясь напротив отца со своим ежедневником, ставя галочки на уже сделанном сегодня и смотря, что еще сегодня в графике. - Райли мне об этом сказал и он не знал, когда ты вернешься, поэтому я решила тебя не ждать и попросила передать.
- У нас новая соседка, ты знаешь?
- Я видела, что вчера в дом Дженны ходили соседи с корзинками, и даже решила, что она умерла, - Чарли сделал большой глоток кофе, который обжог горло и тот закашлялся. – Но потом я из-за громкого голоса миссис Стенли поняла, что это для племянницы. Но, к сожалению, уже было поздно что-то печь, поэтому я решила приготовить свои фирменные круассаны со сгущенкой и принести их на завтрак, - улыбнулась девушка.
- У нас есть сгущенка?
- Я купила вчера в магазине, - ответила Белла. - Заехала в магазин после участка, потому что не знала, смогу ли приехать вечером, так как пикап сломался, и я поймала такси.
- Да? – удивился Чарли. – Надо будет в автомастерскую позвонить.
- Не переживай, - отмахнулась девушка, захлопывая ежедневник. – Я займусь этим, - и в мыслях всплыл образ Розали Хейл, предложившей свою помощь.
- Это даже лучше, что ты была в магазине днем, - прервал воспоминания Беллы отец. Она непонимающе на него посмотрела, и, сделав глоток кофе, Чарли понял, что откладывать дальше уже нельзя. – Сбежал преступник из тюрьмы. Предположительно, он сейчас в Фейрвью. Из отпусков вызваны все сотрудники. Дело серьезное. Об этом знают лишь единицы, ведь паника нам не нужна. Ограблены две квартиры в центре, предположительно это тот же человек, но улик нет. Отпечатков тоже. По документам, которые подняли про его арест, я знаю, что он забрался в чужой дом, чтобы ограбить, но неожиданно вернулась хозяйка, которую он и убил. Я не хочу, чтобы ты бегала вечером!
Минуту девушка сидела с удивленным выражением лица, в то время как у нее в голове на полную катушку работал мозг, пытаясь осмыслить, как же она без вечерних пробежек. Неужели их придется перенести на жаркий день и бегать, каждый раз оббегая медленных жителей Фейрвью и их собак. Потом, она стала осмысливать другое. Преступник. В Фейрвью. Уже ограблено две квартиры. Убийца.
Чарли боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть дочь и внимательно за ней наблюдал. Вспышки гнева он боялся особенно, ведь Белла могла кричать про свои соревнования, нерушимый режим, который помогает ей держать себя в форме, но и идти на рекорд.
- Эмм, - протянула девушка, «вернувшись» в этот мир, и переводя взгляд на отца, - я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я бегала, когда темно, но разве безопасней оставлять меня одну в доме, когда ты на работе? Этот же грабитель может залезать сюда. А я здесь. Ненужный свидетель. Могу набрать 911. Об этом может, поговорим?
- Он не настолько глуп, чтобы залазить в дома, где горит свет, - привел свой аргумент Чарли, и прежде, чем дочь хотела выставить свой второй козырь, шериф, опередив ее, ответил: - а днем он не будет воровать, и более того, высовываться из своей берлоги, ведь внешность у него не самая обычная. И на лбу «написано», что он преступник, к тому же жители Фейрвью знают всех, а его нет.
- Но, ты, же сам сказал, что про него знают лишь единицы, - парировала Белла. – Может, он чей-то дядюшка, или турист проезжавший мимо.
- Белла, просто не бегай вечером, - ответил отец, доставая из кожаного чехла, весящем на ремне, звонивший телефон. – Шериф Свон слушает, - и вышел из кухни, оставляя дочь с разбитыми аргументами одну, теперь еще и переживающую за свою жизнь.
«Будто мне волноваться больше не о чем! Вот, преступник, блин! И надо же было тебе сбежать так рано! Почему нельзя было после моих соревнований? Весь режим мне угробил. Надеюсь, его поймают. И чем быстрее, тем лучше».
Девушка встала со стула, и чтобы не терять время зря и перестать думать о преступнике, решила сейчас начать делать круассаны для новой соседки.
«А вдруг ситуация станет чрезвычайной и соревнования перенесут на месяц? Нет, тогда уже будет поздно. Тогда за свою жизнь можно будет особо не переживать, ведь преступник залазит в дома, чтобы там что-то украсть, а у нас через месяц даже дома не будет».
- Хоть бы не отменили соревнования. Осталось совершенно чуть-чуть, - непроизвольно вслух говорила девушка.
- Белла, ты мне что-то говоришь? – спросил Чарли, заглядывая в кухню.
- А? – обернулась Свон. – А, нет, - отрицательно покачала головой она. – Просто пою, когда готовлю.
- Не знал, что ты поешь, - признался шериф, удивленный таким фактом. – Я поехал на работу, срочный вызов. – Белле не нужно было озвучивать, что сейчас все вызовы будут касаться сбежавшего преступника.
- Будь осторожен, - сказала свою коронную, напутствующую фразу.
- Как всегда, - ответил Чарли. – Спасибо, за завтрак.

Противный звук будильника вызвал у Розали стон разочарования. Перевернувшись на спину, она стала правой рукой водить по тумбочке в поисках своего сотового. Взяв его в руку, пытаясь открыть глаза, блондинка все-таки сообразила, что сейчас нажмет на «пауза», тем самым отлаживая следующий звонок будильника на десять минут. Уже бывали случаи, когда Хейл не соображая, кто она, где и какой день недели, попросту выключала будильник и переворачивалась на правый бок, тем самым проваливаясь в сон. К сожалению, долго он продлиться не мог, и прогулять школу по причине «проспала» было для Розали из жанра фантастики, так как в семь утра в комнату зайдет служанка, чтобы заправить ее постель и навести порядок.
Положив телефон на тумбочку, девушка мысленно поняла, что вышла из режима «приятные сны» и вернулась в суровую реальность, где ей совершенно не нравилось. Сон все еще имел власть над блондинкой и она сама того не замечая попадала в царство Морфея, путая где сон, а где явь.
Когда будильник прозвенел во второй раз, Розали поняла, что сейчас, то самое время, когда ей нужно вставать.

Выходя из ванной комнаты, Розали мечтала, что сейчас, когда она спустится к столу, отца не будет, а значит, можно и не сидеть всем вместе, так как мать куда-то уедет, брат или закроется в комнате, общаясь по скайпу с Марией, или же уедет в центр. И она сможет взять себе поднос с едой, и вернутся сюда, в комнату, спрятавшись от людей, работающих в этом особняке.
«И, возможно, смогу поспать пару часиков», - мечтала девушка, открывая дверь своей комнаты, удерживающую ее от лицемерного мира.
Эта ночь была тяжелей предыдущих из-за вчерашнего визита на кладбище. Большую часть ночи Розали проплакала в подушку, совершенно не понимая, почему счастливые моменты вместе вызывали в ней истерику, которую она не в силах контролировать. Здравый смысл твердил, что ее реакция бессмысленна и мужчину этим не вернуть. Хейл доказывала самой себе, что жить дальше надо, и, причем жить так, как ей говорил он, тот, которого она так быстро потеряла.
Блондинка так же заметила, что место апатии и нейтральности в доме заняла раздражительность. Девушку бесило абсолютно все, и она неумело это скрывала, срываясь в основном на прислуге, высказывая как ей не нравиться, к примеру, ваза, которая в следующий момент летела в стену.
Розали выводило из себя то, что все остальные вели себя спокойно. Слишком спокойно. Еще спокойней, чем она вела себя ранее. Родители, всегда державшие маски и живущие на волне «нейтральность», делающие вид, что их жизнь прекрасна и сшита исключительно белыми дорогими нитками быстро нашли нового автомеханика, забыв про предыдущего. Джаспер живущий в своем мире, не знающий таких дам, как скука, разочарование, потеря, раздражение, которые стали попутчиками Розали, не обращал внимание на происходящее. Он никогда не оспаривал решения отца, всегда готов был поддержать любой идиотизм придуманный семьей, поддержать разговор с друзьями семьи и все для того, чтобы получить разрешение на какую-то свою выдумку (но лишь бы она не запачкала идеальный портрет Хейлов) или же надеялся получить похвалы от отца, которые дети ни разу не слышали.
Прислуга была вообще отстраненной. Розали надеялась, что своими взбалмошными выходками, криком выведет их из себя, и кто-то противостоит ей. И тогда начнется громкая ссора. То, в чем так нуждалась Розали. Ей нужно было выговориться, а некому. Заводить дневник было глупым, так его легко могли найти. Идти к психологу это обрести себя на ток-шоу, где каждый ее сеанс позже будет прослушивать отец, а если ему будет некогда, то его помощники, которые позже ему доложат. Накричать на кого-то в супермаркете еще хуже, ведь это попадет на видеонаблюдение, а оттуда в интернет. Дом, именно дом, был идеальным место «преступления», но прислуги молча выполняли свою работу, терпели выходки дочери мэра, и, похоже, даже не жаловалась друг другу, ведь Розали пыталась подслушать их разговор, но про нее ни слова.
Открыв дверь в столовую, Розали окончательно вернулась в реальный мир, где ее мечтам нет места. Отец, сидевший всегда во главе стола, читал газету, мать, сидевшая слева от него, увлеченно читала журнал, Джаспер же молча ел, хотя девушка и заметила, что он печатает сообщение под столом, будто в сидит в школе. Ее присутствие никто не заметил.
Тишина за столом влияла на Розали не в лучшую сторону. Она была натянута как струна. Ей казалось, что еще немного и вилка полетит в кого-то как мишень.
«Зачем устраивать эти завтраки в семь утра, когда за окном лето, и я могу спать до полудня? Зачем семейный завтрак, если все молчат? ЗАЧЕМ ВСЕ ЭТО, МАТЬ ВАШУ?»
Спокойное выражение лица Джаспера, сидящего напротив, доводило Розали до нервного тика. Она и сама не поняла, что довольно громко стучит ногой по паркету и с ненавистью смотрит на брата. Ей было не понятно, почему он всегда ведет себя так… скучно? Слишком правильно? Она прекрасно знала, что брат далеко не из тех спокойных парней сидящих в углу с книжкой, и с друзьями он всегда развлекается, как отпетый парниша, но здесь, он был совершенно другой, и Розали хотелось, чтобы эта маска наконец-то слетела. Даже, когда брат получал отказ от отца, он не бил посуду, не кричал, не угрожал уходом из дома, а просто молча продолжать сидеть за столом, тем самым проигрывая бой, и даже не сопротивлялся. Слово Барта было решающим. Розали понимала, что и она сама не смогла бы перечить отцу, но говорила себе, что она, черт подери, все-таки девушка, а он парень, как ни как! В пример, всегда приходил Эдвард Каллен. У того терки с отцом были по любому поводу и их ссоры были частыми на Вистерия Лейн. Парень защищал все, к чему был привязан, будь то девушка или школьная дискотека.
Но девушка понимала, что рано или поздно она пойдет против своей семьи. Не сегодня, так завтра. А может и через месяц. С учетом того, что это лето ей придется провести дома, и три раза в день сидеть за этим столом и делать вид, что все прекрасно она просто напросто не сможет. Она сломается. Возможно, пойдет искать жизни за пределом дома, так как отсюда ее вышвырнут. Но блондинка понимала, что она уже расставила свои приоритеты и в любой момент готова за них постоять. Она знала, что поступает правильно. Все это вранье про идеальную семью, лже-улыбки на камеру, ложь, сказанная в интервью были для нее персональным адом. Ей казалось, что именно совесть мучает ее и скоро она расскажет правду.
Но сказать что-то похожее про Джаспера не могла. Ей было страшно за него, а вдруг, он слишком слаб, чтобы добиться чего-то своего и до конца жизни будет лебезить перед отцом в знак одобрения. Что, если ему по жизни быть чьей-то шестеркой?
- Розали, все хорошо? – обратилась к ней Лили, привлекая внимание дочери на себя.
- Да, все прекрасно, - спокойно сказала девушка по своему заученному сценарию. Причем и выглядело это правдиво. Столько лжи было в этих словах, но звучали они искренне, что и усомниться в них было сложно, а голливудская улыбка девушки ставила восклицательный знак в подтверждении сказанных слов. Иногда Розали казалось, что она и сама верит этим словам, пока один человек с одной встречи не разгадал ее и не показал, какой мир за пределами ворот этого поместья. Что можно жить по-другому и быть по-настоящему счастливой.
Розали грустно усмехнулась, вспомнив слова мужчины тогда, и принялась за свой завтрак, желая быстрее с ним расправиться и уйти отсюда.
«Ты слишком рано ушел из моей жизни, - говорила она ему в своих мыслях. – Закончив бы этот завтрак, я побежала бы к тебе, постоянно оглядываясь, чтобы никто не заметил, а потом мы бы вместе чинили автомобили, разговаривали, поехали в соседний город, где нас никто не знает… Ты слишком рано ушел из моей жизни».
Понимая, что сейчас снова может разрыдаться, Розали встала из-за стола:
- Пойду, посмотрю, что Шарлотта приготовила для племянницы Дженны, - и, не дождавшись, пока Лили кивнет в знак согласия, девушка покинула помещение.

Не переставая думать о разгуливающем убийце в Фейрвью, Белла направилась к дому Дженны Саммерс с небольшой корзинкой круассанов. Новые жители в городе появлялись с интервалом раз в три месяца, так в центре строились новые многоэтажные дома, из спальных районов в большие города переезжали семьи, но на Вистерия Лейн уже давно не было пополнений.
Постучав в дверь, Белла будто бы вышла из транса и посмотрела на часы. 8:30. Это она живущая по своему нерушимому режиму, но ведь соседи не обязаны его придерживаться, и Дженна, и ее племянница, вполне могли бы спать сейчас.
«Может, оставить корзинку на пороге, а самой уйти?», - размышляла Свон, как тут открылась на дверь и на пороге стояла незнакомка, следовательно, племянница Саммерс.
- Доброе утро, - поприветствовала Белла без наигранного энтузиазма, ведь в маленьком городе НОВЫЙ ЧЕЛОВЕК! Осмотреть, опросить и пустить слухи. Тон Свон был ровным, восторга при виде новой личности на Вистерия Лейн не было, а ведь она первая, не считая Чарли естественно, увидела племянницу первой.
Элис сразу же узнала в утренней гостье дочь шерифа, за которой наблюдала через окно. И если ранее Брендон поразила сила духа в виде бега по утрам, то сейчас к списку плюсиков дочери шерифа добавилась и нейтральность. Не было лже-улыбок, когда тебя рассматривают, не было восторженных «Откуда ты? Надолго ли? Добро пожаловать на Вистерия Лейн». Все это Элис слышала вчера, когда тетушка открывала дверь.
- Доброе, - ответила Брендон.
Белла протянула девушке корзинку с круассаными.
- Они лучшее блюдо на завтрак! – заверила она, чем еще раз удивила Элис, ведь она ожидала услышать «В качестве презента в честь новоселья. Добро пожаловать на Вистерия Лейн».
- Спасибо, - искренне поблагодарила Брендон, все еще удивленная таким непредвиденным сценарием действий.
- Хорошо провести время в Фейрвью, - на прощание сказала Белла и, развернувшись спиной к все еще ошеломленной племяннице Дженне, державшей круассаны, покинула веранду, а затем и участок Саммерс.
«А, может, здесь и не все запрограммированные роботы? На вид дочь шерифа производит вид нормального, живого человека. Надо бы у Дженны расспросить про соседей», - размышляла Элис, заходя в дом.

Новые соседи на Вистерия Лейн последний раз были три года назад, и так как тогда была предвыборная кампания, Барт Хейл сам лично пришел поприветствовать новых соседей. И сейчас Розали Хейл нервничала, так как понятия не имела как нужно себя вести. Ей не хотелось выглядеть глупо и банально, как остальные соседи.
Беря во внимание то, что младшие Хейлы совершенно не общались со своими соседями, то дочь мэра гнала подальше от себя непонятный страх. Она пыталась расслабиться, выглядеть не такой зажатой и ни в коем случае не высокомерной. Нет, Розали решила отнести корзинку с выпечкой не потому, что хотела сбежать из дома хотя бы на пару минут, а потому что дала обещание другу, что сможет кого-то подпустить к себе, своим мечтам, страхам, воспоминаниям, мыслям. А новая жительница, хоть и на лето (по слухам), это лучший вариант для собеседницы.
Постучав в дверь, Розали начала сомневаться в правильности своего поступка. Она вполне могла отправить с корзинкой повариху, горничную, дворецкого и даже водителя отца. Девушка совершенно не понимала, зачем она все это делает. Где-то в глубине души она прекрасно понимала, что ни один человек не заменит ей погибшего друга, как бы она не старалась искать.
«Может, оставить корзинку на пороге и побежать к дому? Лучше начну свою миссию знакомств в колледже, подальше отсюда, где никто не будет меня знать».
Розали постучала в дверь еще раз.
«Может, никого нет дома? Вполне разумно, что Дженна на работе, а племянница спит. Это ведь у меня сумасшедшая семейка, которая завтракает в семь утра каждый день, не смотря на то, что за окном лето и у меня каникулы. Черт! И снова эта паранойя, что за мной кто-то наблюдает. Наверняка из окна. Еще бы. Сенсация. Дочь мэра на пороге дома Саммерс».
И Хейл решила обернуться. Улица была пуста. Шторы в домах задернуты. Гаражи закрыты.
- Я могу вам помочь? – услышала незнакомый голос Розали и повернулась к Элис.
Дочь мэра «тупо», не моргая, смотрела на новую жительницу Вистерия Лейн, совершенно забыв про речь.
- А… Э… Я Розали, - и протянула руку для рукопожатия, которую Брендон быстро пожала. Фамилию девушка не назвала свою из принципа, уж больно тяжелой ношей она была. Даже на мероприятиях, Розали называла только свое имя, хоть и большинство и так знали ее фамилию, но она училась жить без нее, по крайней мере, утаивая. К тому же это была бы не плохая практика для колледжа. Просто Розали. Она не будет рассказывать про папочку мэра. Если кто-то узнает, пусть узнает. Расскажет другим. Пожалуйста, запрещать не будет. Но сама не скажет. Розали хочет обычной студенческой жизни.
- А я Элис, - представилась племянница Дженны. Розали все так же молчала, совершенно не зная, что ей говорить дальше, и Брендон видя, что девушка будто в трансе, решила брать ситуацию под свой контроль. Впрочем, она так делала всегда. - А я думала, что все жители улицы еще вчера побывали на этом пороге с выпечкой. Или ты из соседней? – улыбнулась Элис.
- Вчера поздно узнала про новую жительницы улицы, - призналась Розали, понимая, что речь снова к ней возвращается. – Вот, - она протянула корзинку.
- Огромное спасибо, - поблагодарила Элис, забирая самую большую корзинку из всех за эти два дня. – Приятно знать, что на этой улице все же есть подростки, а то, судя по вчерашним гостям…
- Да, - протянула Хейл, - нас здесь довольно-таки много осталось.
- Увидимся, значит, - улыбнулась Элис, тем самым намекая на конец разговора, что Розали поняла.
- Да, - улыбнулась в ответ дочь мэра, - до встречи, - махнув рукой на прощания, развернулась и в быстром темпе пошла к своему дому, казня себя за такое странное поведение.
«Она наверняка решила, что я дура!».

Воскресенье семьи Каллен было любимым днем недели. Во-первых, это был официальный день отдыха, когда вся семья могла заняться ничегонеделанием. Во-вторых, чтобы проявить интерес к своей работе домохозяйки, Эсме придумала лотерею, когда на протяжении недели члены семьи должны были в небольшую коробочку стоявшую на подоконнике кухни, положить листочки с блюдами на весь день воскресенья, и в субботу вечером Ренесми, не глядя, вытаскивала воскресное меню. В-третьих, это был день, когда семья не задавала вопросов касающихся школы (Эдвард не раз говорил это в своей речи на День Благодарения) и работы. На ужин семейство обычно заказывало пиццу, и вечер проводили перед телевизором.
Блюдом завтрака стали гренки, которые так давно хотела младшая Каллен. За прошлый месяц она ни разу не вытащила свое блюдо, и вынуждена была лицезреть хвастуна Эдварда, который кривлялся за столом. Но теперь был черед Ренесми править балом, то есть завтраком.
На кухню девочка спустилась в желтом пышном платье, купленном ей для школьного спектакля. На голове красовалась корона, которую был вынужден купить Карлайл перед Рождеством, ведь дочери невозможно было отказать, особенно когда она с таким восторгом смотрела на нее через витрину, а потом с милым и невинным личиком на отца. На ногах же принцессы красовались мамины туфли, которые явно были ей велики, но Нэсси не показывала вида, что ей тяжело и неудобно, но она даже изящно дошла до стола. Немного приподняв платьице, как это делают принцессы Диснея, девочка села на свой трон.
- Доброе утро! – серьезно сказала она своей семье, которая все так же с интересом и удивлением следила за ней. Взяв салфетку со стола, Ренесми быстрым движением руки махнула ей, как видела в фильмах и положила на колени. – У нас на завтрак гренки, не так ли? – все еще спокойным, равнодушным тоном говорила она.
- Да, ваше величество, - подыграла Эсме дочке, хоть и закусывала губу, чтобы не рассмеяться. О, да, младшая Каллен была оригинальна как в своих действиях, так и в появлениях на публике.
- Я положу вам на тарелку гренки, о великая Ренесми, - с наигранным восторгом играл Эдвард, выхватив из под носа сестры пустую тарелку. – Сколько гренок пожелаете?
- А какой напиток вы предпочитаете сегодня утром? – подключился к утреннему спектаклю глава семьи, встав со своего стула, и подлетел к холодильнику. – Молоко, лимонад, пиво?
- Я хочу молочный коктейль, - попросила Нэсси.
- А я не откажусь от пива, - влез Эдвард, конечно же, шутя, но вдруг получится получить положительный ответ, раз семья подыгрывает Ренесми. Нужно всего лишь рискнуть.
Карлайл сделал вид, что не услышал фразы сына и поставил перед принцессой сегодняшнего завтрака молоко со словами:
- У нас нет ингредиентов, но мы можем съездить в центр и купить его там.
- ДА, - прокричала Ренесми, и хотела сорваться со стула и побежать в свою комнату, чтобы переодеться, но быстро поняла, что сейчас они точно никуда не поедут. Лучше насладится своей ролью принцессы сейчас, потому что такого шанса у нее больше не будет, а повторять эту роль каждый раз, когда ее блюдо станет победным – глупо.

Элис уже не первый час ходила по дому с не знанием чем ей заняться. Скука это было хуже ада для мисс Брендон, которая всегда должна быть в движении, чем-то заниматься и вообще говорить. Дженна уехала на работу, не смотря на то, что сегодня воскресенье, ведь приехал какой-то ее постоянный клиент, который платит хорошие деньги, а в этот раз еще и семью свою привез, так, что тетушки не будет до обеда точно.
Девушка пересмотрела фотоальбомы, диски с музыкой, посмотрела содержание каждой книжки в небольшой библиотеке Саммерс и парочку даже оставила в своей комнате, решив, что читать начнет, когда вернется тетушка, так как Брендон нужно было обсуждать с кем-то книги, даже, если это простая глава. И она прекрасно знала, что если займется чтением сейчас, то пойдет рассказывать свои впечатления садовому гному, стоявшему на газоне перед домом.
Огонек загорелся в Элис, когда на детской площадке она увидела своего вчерашнего знакомого Йети. Этого было достаточно, чтобы улыбка расползлась на лице девушки, и она в быстром темпе покинула свою комнату, а позже и дом.

Карлайл сидел на одной из лавочек, на которых обычно сидели родители или няни, приглядывая за детишками. Недалеко от центра был прекрасный парк и обычно в выходные там были семьи со своими детьми, возможно, это и было причиной того, что сейчас на площадке кроме Ренесми никого и не было. Каллены так же любили парк Фейрвью, но сегодня Карлайла вызвали на работу, в связи с его командировкой поэтому провести время с дочкой, не тратя времени на дорогу, он мог здесь, на площадке Вистерия Лейн.
Смотря на Нэсси, Карлайл не мог понять, почему дети так быстро растут. Эдвард уже окончил школу, а ведь казалось только вчера, сын с восторгом рассказывал про свой первый учебный день. Наблюдая за дочкой, старший Каллен понимал, что вот он, идеальный возраст для ребенка. Когда ребенок может объяснить чего ему надо, а не орать всю ночь, не давая семье спать, не нужно еще проводить родительские беседы про свидание и осторожность, и как хотела Эсме – заложить в этого человечка исключительно хорошие качества. «Нет, ребенок ни в коем случае не должен из кожи вон лезть, чтобы быть идеальным, - говорила она. – Просто быть добрым, уметь чувствовать, а не быть холодной ледышкой, не высокомерным и не грубым. Порядочным и вежливым».
Карлайлу невыносимо было даже думать о том, что время с Ренесми пролетит еще быстрее, чем с Эдвардом, и он многое может пропустить, не успеть рассказать. Допустить те же ошибки, что были с сыном, он просто не мог. Ему хотелось участвовать в жизни дочери каждую минуту, и ему казалось, что у него получается, но иногда возвращаясь домой когда Нэсси уже спала, уходя на работу, так и не сказав ей доброе утро и поцеловать в лоб на прощание, Каллен понимал, что это неправильно. Он боялся, что может не вернуться. Несчастный случай и его уже нет. Что о нем будет помнить дочка? Ему хотелось быть рядом с ней. Присутствовать на школьных спектаклях, гулять где угодно, быть рядом, когда придет письмо о зачислении в университет, повести к алтарю. Карлайл хотел защитить свою принцессу от жестокой реальности. Конечно, это было не возможно, но хотя бы попросту быть рядом с ней.
- Спасибо, что отдал мне мою вещичку, и ничего не сказала Дженне, - прервала размышления Каллена Элис, севшая рядом с ним. – Привет, - улыбнулась она.
- Здравствуй, - усмехнулся Карлайл, переводя взгляд на дочь, которая каталась на качели.
- Значит, у тебя все-таки есть семья, - начала Брендон, - но вчера ты молчал, и я действительно решила, что ты живешь с мамой и шестью кошками.
- Я вчера уже говорил, но ты, похоже, не услышала, - Каллен посмотрел на собеседницу, - тебя это не касается. А за вещичку… - небольшая пауза, чтобы потянуть интригу. - Не хотел, чтобы нашел кто-то, а мне потом проблемы из-за твоего сумасшествия.
- Раз мы теперь соседи, то к чему все эти оскорбления? Я совершенно не собиралась тебя домогаться, - смешок сорвался с губ Калайла и он хотел напомнить, как вчера обстояло дело, но Брендон не любила когда ее перебивали. – Меня сослали в Фейрвью на все лето. Я весь год упорно трудилась, чтобы лето провести на море, и стоило всего лишь сделать подарок другу, как меня отправили в ссылку. Естественно я была зла. Жара. Багаж отправили в другой город. Тетушка ничего не знала про мой приезд, и я пешком шла с аэропорта. А тут еще и ты. Я хотела повеселиться, и если бы ты мне подыграл, то я не вела себя бы как сумасшедшая… - Элис начала щелкать пальцами, чтобы подобрать слово, но Карлайл ее опередил.
- Нимфоманка!
- Что? – переспросила Брендон, посчитав, что ей послышалось.
- Я так назвал тебя в своих мыслях. Нимфоманка, - повторил он. – А если хочешь, чтобы тебе подыгрывали, то придумай игру, в которой мы, простые смертные, твоя свита, должны знать правила. Сегодня, моя восьмилетняя дочь спустилась на завтрак в бальном платье с короной на голове и туфлях моей жены. Ей хотелось быть принцессой, и мы ей подыграли.
- Вау, - Элис улыбнулась, действительно удивленная таким словам. У нее же в семье такого не было. – Но, я просто хотела извиниться, - продолжила она. – Я не собиралась доставлять тебе проблем, правда. И твою семью разбивать я тоже не хочу и не буду. - Девушка посмотрела на счастливую Ренесми, завидуя, что у нее нет такой любящей семьи, и она сейчас не ребенок. – Предлагаю забыть нашу первую встречу как страшный сон, - и протянула руку. – Меня зовут Элис Брендон, я племянница Дженны Саммерс. Это лето буду жить в доме напротив, - сказано было серьезно, но настоящая, дружелюбная улыбка все же подкупила доктора Каллена. Усмехнувшись словам девушки, он все же пожал руку.
- Карлайл Каллен. Добро пожаловать на Вистерия Лейн.

- Меня просто распирает любопытство, - сказал через пару минут Каллен. – Что же за подарок ты такой подарила другу, что тебя лишили поездки к морю? Я просто представить себе не могу, что ты могла купить. Может, быть яхту? – предположил он.
- Нет, всего лишь частный самолет, - пожала плечами Элис, не видя в своем подарке ничего криминального.
- Мне бы такого друга, - покачал головой Карлайл с улыбкой. – От тебя никогда не знаешь чего ожидать, да, сумасшедшая?
- Я предпочитаю «оригинальная и непредсказуемая».
- Сумасшедшая, - подытожил Каллен, как тут увидел Эдварда, подходившего к ним. – Они снова звонили, да? – спросил он у него.
- Да, и сказали, если ты не приедешь в течение получала, то они сами приедут сюда и проведут консилиум у нас на газоне. Я бы с удовольствием посмотрел на пятнадцать человек в белых халатах у нас перед домом. Серьезно. Дадим им такой шанс, провести скучное собрание на свежем воздухе?
- Я поеду, - сказал Карлайл, вставая с лавочки. – А ты пригляди за сестрой. – Каллен заметил, как Элис с интересом наблюдает за ним и сыном, и понял, что за такие манеры Эсме бы лишила его ужина. – Эдвард, это племянница Дженны Саммерс – Элис Брендон и она будет жить в доме напротив все лето, - немного переставив слова новой соседки, Карлайл представил жительницу Нью-Йорка. – Элис, а это мой сын Эдвард.
- Приятно познакомится, - с улыбкой произнесла Брендон, подчеркивая в мыслях, что и в таких городах как Фейрвью живут красавчики.
- Да, мне тоже, - ответил Эдвард без особого восторга, пожав руку девушки.

К удивлению Беллы Чарли пришел с работы во время, как раз успев к ужину. С шерифом в доме девушке уже было не так страшно. Ее ужасно мучила утренняя новость, а еще и то, что на Вистерия Лейн о ней никто не знает. Белле хотелось расспросить, если еще что-то касающееся убийцы, но она сдерживала себя, давая отцу возможность поесть.
- Я так и не спросил у тебя, как прошел обед с Рене, - начал Чарли, желая разрядить обстановку.
- Все как обычно, - устало сказала Белла. – Те же вопросы, те же ответы. Я не понимаю, зачем езжу туда два раза в месяц. По-моему два раза в год лучший вариант.
- Она твоя мать, Белла, - повторил шериф уже не в первый раз на этой неделе. Ему казалось, что это тот железный аргумент, который ни чем не побьется. Но все было иначе. Белла ездила на эти встречи не из-за родственных связей, а из-за отца. Точнее из-за его просьб. Он просил дочь поехать, и она ехала. Ей не хотелось его расстраивать, ведь, в конце концов, это его бросили, не он сейчас купается в букетно-конфетном периоде, не говорит о купидонах и великой любви.
Белла могла продолжить рассказать о вчерашней встрече, особенно о том эпизоде, где выяснилось, что Свон подавала документы только в местный университет, но ее больше волновал убийца.
- Есть какие-то новости об убийце? – вырвалось у нее, когда Чарли поставил тарелку в раковину. Она больше не могла терпеть.
Тяжело вздохнув, шериф обернулся к дочери. Он видел панику в ее глазах, хоть Белла и пыталась ее скрыть. Пугать дочь ему хотелось меньше всего. Он жалел, что утром рассказал ей о том, кого они до сих пор не поймали. Но, в семье давно было установлено правило «не врать друг другу», и Чарли хотел, чтобы о таких новостях Белла знала от него, а не от прессы.
- Мы делаем все возможное, но никаких зацепок нет. Я буду держать тебя в курсе дела, но моя просьба не бегать по вечерам все еще активирована.
- Пап… - протянула Белла, но шериф ее перебил.
- И я прошу тебя перенести свой утренний график.
- Насколько? – настороженно спросила Белла, понимая, что ее режим ломается деталь за деталью.
- До семи утра, - ответил Чарли, понимая, что дочь упряма, и может его не послушать. И ее искаженное от гнева лицо сейчас говорила про ужасные последствия. – Или же ты бегаешь, когда хочешь, но параллельно с тобой будут ехать две полицейские машины.
- Семь утра отличное время суток, - с притворным восторгом сказала Белла, прежде чем покинуть кухню.
«Пусть лучше полиция тратит время на поиски убийцы, чем следит за мной. К тому же они не должны знать обо мне всего, - думала Белла, поднимаясь в свою комнату. – В крайнем случае, буду бегать по лестнице. Надо измерить, сколько здесь метров и посчитать, сколько пробежек придется делать».

Элис спустилась на кухню. Она прекрасно понимала, что просидеть в комнате все лето для нее из ряда невозможное, но попытаться стоило.
- Хочешь поговорить? – спросила Дженна, доставая из коричневого пакета продукты, купленные в магазине.
- Ты же вчера только забила холодильник, - подметила Брендон, садясь за стол, напротив тетушки.
- Вчера я не знала, что ко мне приедет племянница, а сегодня я решила, что нужно отпраздновать твое прибытие сюда.
- Организовать похороны моим каникулам. Это более точное определение, - как всегда высказала свою точку зрения Элис, на что Саммерс улыбнулась, зная характер племянницы.
- Ты не сделаешь эти каникулы классными, если не поверишь, что можешь здесь повеселиться! К тому же этим летом на Вистерия Лейн осталось много подростков.
- Да, знаю, - устало сказала Элис, понимая, что поражение за ней. – Дочь шерифа и Розали приносили утром корзинки.
- Белла Свон? – удивленно произнесла Дженна, и подлетела корзинке, на которую указывала Элис. – Ооо, круассаны. У этой девочки талант в мире кулинарии. Я никогда не научусь готовить, так как она. И Розали? Розали Хейл? Я правильно тебя услышала?
- Фамилию она свою не говорила, - все так же вяло поддерживала разговор Элис. – Высокая блондинка.
- Дочь мэра, - сказала Дженна. – Странно, что Хейлы не прислали какую-то свою служанку, ведь сейчас не предвыборная кампания, а приветствовать соседку, к тому же всего лишь на лето, не в их компетенции.
- Расскажешь про них? – с интересом спросила Элис.
- Возможно, - улыбнулась Дженна. – Но, сперва, я хочу, чтобы мы поговорили о тебе, а с завтрашнего дня, я тебе немного расскажу про соседей.
- Что ты хочешь обсудить? – устало проговорила Элис, потерявшая интерес к беседе, так как говорить о себе ей совершенно не хотелось.
- Знаешь, когда я хочу, что-нибудь обдумать – я готовлю!
- А я не умею готовить, - сказала Элис. – И чем мне прикажешь заняться?
- Ты не дала мне закончить! – улыбнулась Дженна, пытаясь хоть как-то растормошить племянницу.
- Продолжай, - махнула рукой Брендон.
- А когда я готовлю, я пью, - и достала из пакета бутылку вина, чем все-таки немного вызвала интерес Элис.
Достав из шкафчиков два бокала, и налив в них немного напитка, она протянула один племяннице, которая уже протянула руку к чудо зелью, как Дженна притянула его к себе.
- Стой, а тебе уже есть восемнадцать? – в шутку спросила она, хоть и тон был серьезным.
- Да, в апреле! Могу показать паспорт!
- Я тебе верю, - великодушно сжалилась тетушка и протянула Элис бокал вина. – Я собираюсь приготовить буритто. Поможешь?
- Конечно, - согласилась девушка, радуясь, что наконец-то кому-то нужна ее помощь. К тому же возможно разговор с тетушкой и не будет плохим. Ведь ранее они всегда были на одной стороне причала, поддерживая другу друга во всем, и как говорила Дженна «вместе против всего мира».

- Я видела альбомы в гостиной, - начала Дженна, делая глоток вина.
- Да, мне было скучно, - ответила Элис, прекрасно понимая, что этот легкий разговор сейчас перетечет куда-то глубоко, затрагивая серьезные рифы.
- Один ты не досмотрела. Мне нравится та фотография, на которой ты остановилась. У тебя там прическа аля-ёжик. Я до сих пор считаю ее самой лучшей из всего, что я делаю.
- Да, - грустно улыбнулась Элис, вспоминая при каких обстоятельствах, эта прическа была сделана. Именно поэтому она не смогла пролистать альбом дальше. Слишком тяжело. Слишком долго она откидывала эти воспоминания назад.
- Тебе не нравится Фейрвью из-за того времени, когда ты жила здесь почти год? – спросила Дженна, прекрасно помня те ужасные месяцы. А потом еще и последующие, когда ее малышка Элис совершенно замкнулась в себе, не желая кого-то подпускать к себе.
- Я стараюсь держаться, Дженна, - сказала девушка, смотря тете в глаза. – Правда стараюсь, но не проходит и дня, чтобы я не вспомнила, то время. Не проходит и ночи, чтобы перед сном я в быстром режиме не прокрутила все, что тогда произошло. Не проходит и сна, чтобы мне не приснился тот эпизод. Только он. Всегда один и тот же. Никогда не меняется. Всегда на том же месте я просыпаюсь с криком в интервале от двух до трех часов ночи. - Тетушка с жалостью смотрела на племянницу. Сейчас не было этой маски равнодушия, притворного веселья и уверенности. Сейчас перед ней была та маленькая девочка, потерявшаяся в большом мире. Те же полны страха глаза, дрожащие губы. – Я, правда, стараюсь жить дальше. Жить с размахом. Перестать быть закрытой и открываться людям, как мне говорили. Правда, я стараюсь. Иногда это выглядит ужасно. Обычно я проделываю это с незнакомцами. С уверенностью, что мы больше не встретимся. Мне страшно, открыться человеку, которого я знаю.
- Ты всегда можешь рассказать мне, - сказала Саммерс, обняв Элис, которая больше не могла держать эмоции в себе и разрыдалась. – Ты всегда будешь моей любимой девочкой, которую я выслушаю, помогу. Ты всегда можешь обратиться ко мне, знай это.
- Спасибо, Дженна, что ты со мной. Ты мой единственный друг. Мне так плохо было в Нью-Йорке без тебя. Только сейчас я понимаю, что там не хватало только теб.
- Но сейчас ты со мной, - успокаивала племянницу Саммерс, гладя по спине. – Все будет хорошо. Я с тобой.
- Мне страшно находится в этом городе, неужели мама этого не понимает? – Элис отстранилась, посмотрев в глаза Дженне. – Я боюсь, что здесь кошмары станут еще чаще. Я боюсь. Я не хочу переживать то время снова от начала до конца. Я хотела отдохнуть у моря, как мне советовал психолог. Я не хочу, чтобы в общежитии, соседи считали меня сумасшедшей, которая в два часа ночи может начать кричать во сне.
- Я с тобой, - пообещала тетя. – Всегда с тобой!
- Я хочу сходить туда, - сказала Элис, стараясь, чтобы ее голос звучал тверже.
- Как насчет завтра? – спросила Дженна с улыбкой, давая одобрение на план племянницы.
- Ты самая лучшая, - и Элис снова обняла Саммерс, чувствуя, как объятья помогают ей. Она не могла вспомнить, кто в Нью-Йорке последний раз обнимал ее.

Добавляя еще один пункт к своему списку, мы зачастую забываем, а зачем этот план нам вообще нужен, если мы ничего не делаем из него. Интерес к делу быстро теряется, и «закончить год на четверки тоже не плохо», «а почему бы и не побаловать себя вредной пищей в качестве подарка за тяжелый день», «лишняя сигаретка не будет лишней сегодня». Составляя свой план, мы порой забываем выполнять пункты, которые сами же и записали, которые сами же и хотели исполнить. Если в тот момент, этот пункт казался правильным, то почему позже мы не исполняем его, находя бессмысленные отговорки, причем же перед самим собой. Может пора бы уже понять, что это только наша жизнь и нам решать, что делать, а что нет. Любой пункт всегда можно вычеркнуть из списка. Без объяснений. Но вычеркивая, вспомни, а почему перед этим записал его?