Ищу ответы, которые всегда знал.
Я потерял себя, мы все терпим неудачи,
То, чем я стал, ничему меня не научило,
Разбитый, я стою в одиночестве,

Всё, что у меня есть – один последний шанс.
Я не отвернусь от тебя.
Возьми мою руку и погуби меня.
Если ты упадешь, я упаду тоже.
И я не могу спасти то, что от тебя осталось.

Скажи уже что-нибудь новое,
Мне нечего терять.
Я не могу встать лицом к лицу с темнотой без тебя.
Здесь нечего терять,
Борьба никогда не закончится.
Я не могу встать лицом к лицу с темнотой без тебя.
Without You (оригинал Breaking Benjamin)

***

Стук колес отдавался в купе полупустого поезда. Обычно с осенних каникул ученики возвращались при помощи каминной сети или другого магического транспорта. Хогвартс-экспрессом пользовались лишь маглорожденные и некоторые младшекурсники. Но в этом году Министерство обязало всех возвращаться поездом, чтобы потом пройти регистрацию, аналогичную той, что была в начале года.

На этот раз Гермиона возвращалась в Хогвартс официально со всеми необходимыми документами, но все равно ей было неприятно то, что придется проходить эту процедуру. Вообще, первые в жизни девушке не очень-то хотелось возвращаться в школу. Хогвартс стал подобием родного замка, в котором она проучилась столько лет, и Гермиона больше не могла чувствовать себя там, как дома.

Впрочем, кое-что хорошее в возвращении в школу все-таки было: она наконец сможет рассказать все Драко. Только поймет ли он ее? Согласится ли быть на ее стороне? Конечно, он ведь обещал. К тому же, Малфой согласился заниматься с ней окклюменцией, что уже свидетельствовало о большом доверии, которое он ей оказывал.

Дверь купе отварилась, и внутрь вошел Драко с пакетом сладостей. Гермиона засмеялась, глядя на его довольное лицо.

— Что? — возмутился Малфой, и девушка расхохоталась еще громче.

— Никогда бы не подумала, что ты такой сладкоежка, — отсмеявшись, объяснила она.

— Вовсе нет, — наигранно обиделся Драко. — Просто здесь ничего не продают, кроме сладкого.

Гермиона снова прыснула.

— Сама-то? Точно так же любишь это, признайся! Вон в школе вечно все десерты сметала!

— Мои родители — стоматологи! Они вообще мне никогда не позволяли есть шоколад или пирожные в нормальном количестве! — воскликнула Гермиона.

— Что такое «стоматологи»? — нахмурился слизеринец.

— Врачи, которые лечат зубы.

— Но почему тогда у тебя они всегда были такие большие? Разве они не могли что-нибудь с этим сделать?

— Нет, у маглов нет такой технологии. Их, конечно, можно было подпилить, но тогда испортилась бы эмаль и…

— О, избавь меня от подробностей! Главное, теперь у тебя все нормально. Между прочим, благодаря мне! — усмехнулся Малфой.

— Может, мне тебе еще и «спасибо» сказать? — задохнулась Гермиона.

— А что? Я был бы не против, — хищно улыбнулся Драко, припадая к губам девушки. Они жадно целовались несколько минут, пока не услышали, как хлопнула дверь купе и кто-то ахнул. Гермиона резко отпрянула от Драко, чтобы увидеть пораженную Джинни.

— Что это еще такое, Мерлиновы подштанники? — воскликнула гриффиндорка, захлопывая дверь и усаживаясь напротив парочки.

— Эм… Джинни, видишь ли… — начала Гермиона, но Малфой перебил ее.

— Ты что, собралась перед ней оправдываться? Эта девица тебя предала, если ты забыла.

— Ситуация изменилась, — покачала головой Гермиона. — Мы помирились.

— Плевать! — воскликнула Джинни. — Вы что, встречаетесь?

— Да.
— Нет, — одновременно ответили Драко и Гермиона.

— Что значит нет? — возмутился Малфой.

— А как же мой брат? — не дала ответить Гермионе Уизли.

— Джинни, послушай…— снова начала девушка.

— То есть ты его больше не любишь? — закричала гриффиндорка, вскакивая на ноги.

— Конечно, люблю! — воскликнула Гермиона, тоже поднимаясь. — Но не так! Я же не осуждала тебя, когда ты сказала мне про Гарри!

Джинни, собиравшаяся продолжать спор, резко замолчала и снова опустилась на сидение.

— Прости, — сказала она, — просто я думала, что вы с Роном. Но ведь он тоже поступил с тобой, как Гарри со мной, верно? Ты вовсе не обязана теперь…

— Мне кто-нибудь объяснит, что все это значит? — яростно воскликнул Малфой. — Что у тебя с этим нищебродом?

— Не называй его так! — хором воскликнули девушки.

Драко несколько секунд со злостью смотрел на Гермиону, а потом молча вылетел из купе, захлопнув дверь.

Гермиона проводил его печальным взглядом и повернулась к Джинни.

— Психанул, — подвела итог та.

— Я не понимаю, почему, — произнесла Гермиона.

— Ревнует, почему же еще? — удивилась гриффиндорка.

— Не думаю… С чего бы ему ревновать?

— Ты такая глупая, — усмехнулась Джинни.

Они замолчали. Гермиона смотрела в окно, в котором мелькали в сумерках деревья. Почему-то любая поездка на поезде всегда была связана с Малфоем и не проходила спокойно.

— Ты меня специально искала или случайно зашла? — отстраненно спросила Гермиона.

— Специально. Я встретила Невилла и Полумну. Они на что-то намекали, но я не поняла. Кажется, они что-то замышляют. Я, конечно, тоже буду в этом участвовать, чтобы узнать, что. Просто хотела предупредить тебя, чтобы ты на всякий случай была осторожна. И слизеринцам своим передай. Я сожалею о том, что случилось на каникулах. Я не знала, что они планировали, потому что уехала в самом начале недели.

— Ничего, Джин. Я вроде смогла успокоить слизеринцев, но месть, конечно, все равно последует. И спасибо, что предупредила. Кстати, я собираюсь забрать у ОД официальное разрешение на сборы. Они уже перешли черту. Возможно, страх наказания отпугнет некоторых. Мне жаль, что придется применить такие меры, но другого выхода у меня нет.

— Я понимаю, Гермиона. Думаю, ты права.

— Спасибо. А теперь я, пожалуй, пойду найду Драко. Он единственный, кому я могу доверять в этой змеиной яме.
— Почему?

— У меня есть причины.

— Ты любишь его.

— Я… Да, наверное, люблю.

— Тогда иди. Только, пожалуйста, будь осторожна. Он - такой же слизеринец, как и все они, просто сейчас ты этого не замечаешь.

***

Когда Уизли прервала их поцелуй, Драко был раздражен. Когда Гермиона сказала ей, что они не встречаются, он был уязвлен и зол на эту рыжую ведьму, перед которой его девушка оправдывалась, как перед самим Министром магии. Но когда они начали обсуждать, как Гермиона относится к поттеровскому ручному нищеброду, и она сказала, что любит его, Малфой взбесился. Он, наверное, еще ни разу не чувствовал такой ярости. Даже когда лже-Грюм превратил его в хорька: тогда было больше унижения, чем злости. Сейчас же все было по-другому. Гермиона, которая еще вчера говорила, как он нужен ей, как она ему доверяет и боится потерять, только что сообщила, что любит-то она на самом деле другого. И кого? Нищего, тупого предателя крови! А как она бросилась его защищать, когда Драко обозвал его?

«Это не ревность, — убеждал себя Малфой, — просто… чувство собственности». Но в глубине души он знал, что это неправда. Драко чувствовал себя обманутым и использованным. Теперь становилось понятно многое. Почему Гермиона не хотела афишировать их отношения: она не думала, что они будут серьезными; почему отказывалась заходить дальше поцелуев и объятий: сохраняла себя для того же нищеброда; почему продолжала называть его «Малфой»: не хотела сближаться.

Он просто был заменой Уизли. Этому рыжему гриффиндорскому ничтожеству, которое бросило Гермиону и укатило искать приключения на задницу. Для которого Поттер и подвиги были важнее его девушки.

Драко бы никогда так не поступил, он бы оберегал Гермиону, заботился о ней, всегда был рядом. Особенно теперь, когда он знал содержание пророчества. Но нет, ей это было не нужно. Она просто пользовалась им, как тонизирующим зельем.
Нежные руки опустились на плечи Драко. Малфой знал, кому они принадлежали, но больше не хотел чувствовать ее прикосновений. Поэтому парень резко развернулся, делая шаг назад.

— Что тебе нужно? — грубо спросил он.

— Драко… В чем дело? — в глазах Гермионы и правда было непонимание. «А она неплохая актриса», — зло подумал Малфой.

— Не делай из меня идиота! Я прекрасно все понял, только извини, уже меня не устраивает эта роль, ясно? Иди к своему Уизли, раз уж ты его так любишь! Ах да, он же тебя бросил, прости, забыл. Ну, тогда подыщи себе другую замену!

— Да о чем ты вообще говоришь? — воскликнула Гермиона, в ее глазах стояли слезы. — Что опять не так?

На мгновение Драко захотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо, что он запутался и на самом деле просто хочет знать правду о ее чувствах к нему. Но Малфой остановил себя. Он и так знал, что она его обманула и продолжала это делать, успешно играя роль несчастной одинокой девочки. Но никто не имеет права управлять Малфоями, и она не исключение.

— Мне надоело это! Не хочу тебя больше видеть! Уходи!

— Драко!

— Пошла вон!

***

Гермиона выбежала из купе и бросилась в самый конец поезда в знакомый багажный отдел. Только там она упала на сидение, уже не сдерживая слез. Почему? Почему он снова так поступал с ней? Неужели она не доказала, как сильно он ей нужен, как она любит его? Что она сделала, что он вел с ней себя так?
На этот раз даже причины никакой не было. Она же ничего не сделала!

Джинни была права. Зря она верила Драко. Гермиона до последнего думала, что Малфой не такой, что он изменился, но это было ложью. Наверное, он просто использовал ее, а теперь, когда она ему надоела, послал куда подальше. Или все дело в Джинни. Может, он боялся, что она расскажет всем об их отношениях, и тогда он попадет под удар? Ведь так много людей теперь ненавидели Гермиону… Но и тогда это означало лишь то, что он не любил ее. Вообще. Никогда.
Больше ничего не имело смысла. Гермионе казалось, что мир рухнул. Все-таки она позволила себе влюбиться в Драко, хотя знала, что этого ни в коем случае нельзя делать. Вот и поплатилась.

Одна. Одна. Снова одна. Это слово не хотело выходить у нее из головы. Теперь она, как никогда, чувствовала себя одинокой. Даже когда все только узнали о ее настоящих родителях и отвернулись, было легче. Тогда она еще не знала, что это такое, когда в мире, где все против тебя, есть человек, который тебя поддерживает.
Гермиона со стыдом вспоминала, как еще вчера она умоляла его остаться, говорила, что у нее никого больше нет. Она была просто жалкой. Наверное, Малфой от души посмеялся над ней, притворяясь, что она ему дорога и он всегда будет рядом.

За окнами уже совсем стемнело, и поезд начинал тормозить, а Гермиона все лежала в багажном вагоне, не замечая ничего вокруг. Ей было больно, но она еще не сломалась. Она смогла пережить потерю родителей, ужасную правду о своей родословной, ненависть и презрение бывших друзей. И это тоже сможет. У Гермионы была еще куча дел, и она не имела права отступать. И когда поезд остановится, она выйдет из вагона с гордо поднятой головой и улыбкой на лице.

***

— Привет, Пэнси! Как прошли каникулы?

— Милли, дорогая, я слышала, твоя бабушка больна. Надеюсь, она поправится.

— Андриан, как там твои запасы выпивки? Я думаю, нам нужно устроить небольшую вечеринку по случаю начала новой четверти!

— Фецилия! Какие туфли! Это просто шедевр!

Гермиона шла по коридору слизеринских подземелий, здороваясь со всеми однокурсниками и широко улыбаясь им. Она больше не будет тихой девочкой, которую выбрали лидером, чтобы управлять. Теперь нет.

— Грейнджер! — Гермиона резко обернулась на знакомый голос.

— Лестрейндж, если уж хочешь звать меня по фамилии, Теодор, — усмехнулась она.

— Не важно. В этой папке идеи наших дорогих слизеринцев по уничтожению Отряда Дамблдора. Я думаю, мы должны заняться ими в ближайшее время.

— Ты не поверишь, но полностью с тобой согласна, — бодро ответила Гермиона, забирая у Нотта бумаги. — Собрание Клуба сегодня в десять вечера.

Оставив удивленного Теодора, девушка вошла в гостиную. Он был там. Драко. Сидел у камина, вытянув ноги и закинув руки за голову. Словно ничего не произошло. Хотя для него, наверное, так и было.

С каменным лицом Гермиона спустилась в свою спальню, которая, к счастью, была пуста. Но радость девушки была напрасной, спустя несколько минут дверь отворилась, и в комнату влетела Блез.

— Что случилось? — тут же накинулась на Гермиону однокурсница.

— О чем ты? — не оборачиваясь, спросила девушка. Она сидела на кровати и разбирала, раскладывала листы с идеями слизеринцев на три стопки: «совсем безумные», «сносные» и «подходящие».

— Почему ты так себя ведешь?

— Как? — не поднимая головы, спросила Гермиона.

— Ты… — Блез выдернула папку из рук соседки и бросила на стол.

Гермиона невозмутимо отложила оставшиеся бумаги и повернулась к слизеринке.

— Что конкретно тебя не устраивает? Я мила с однокурсниками и веду себя соответственно своему положению.

— Это что, защитная реакция такая? У вас что-то с Драко произошло? — продолжала донимать Гермиону Блез.

— С чего ты взяла?

— С того, что когда я встретила его в поезде, он был в прекрасном настроении. А теперь сидит там в гостиной и хамит всем!

— Он всегда всем хамит, разве нет? При чем тут я?

— Послушай, я же вижу, что что-то случилось!

— Не нужно лезть в это, Блез! — наконец не выдержала Гермиона. — Если уж тебе так важно состояние твоего Малфойчика, так спроси у него самого!

— Думаешь, я не спрашивала? Он ведет себя еще хуже, чем ты!

— Ты слизеринка или кто? Какое тебе может быть дело до чужих проблем? Позаботься лучше о своей шкуре, как это делает Малфой!

— Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась Забини.

— А то, что Отряд Дамблдора снова что-то замышляет. И в этот раз ты в школе, и это может коснуться лично тебя!

— Откуда такая информация? — сразу перейдя на деловой тон, спросила Блез.

— Не имеет значения, — отрезала Гермиона.

— Ты что, поддерживаешь старые связи? Ты не можешь этого делать! Если Лорд узнает, достанется и им, и тебе!

— Ну, не узнал же до сих пор, — пожала плечами девушка.

— О Мерлин! Так ты с ним виделась, да? И как все прошло? — Блез покосилась на левую руку Гермионы.

— Удачно, — ответила Гермиона, закатывая рукав и показывая чистое предплечье. — Я не хочу об этом говорить. Я вообще не хочу ни о чем говорить.

— Как скажешь, — разочарованно вздохнула Забини. — Тогда я, пожалуй, пойду.

И Блез ушла, оставив Гермиону в одиночестве разбирать бумаги и стараться не думать о Малфое.

***

— Итак, мы начинаем, — громко объявила Гермиона, когда все члены Клуба заняли свои места. — Все знают, зачем мы сегодня собрались. Я хочу, чтобы вы ознакомились с идеями ваших товарищей.

Девушка взмахнула палочкой, и ровные стопки бумаги разного цвета направились к каждому из присутствующих.

— Я создала копии для каждого из вас, чтобы не зачитывать вслух, — объяснила Гермиона. — Особенно обратите внимание на зеленые и желтые листы, я считаю эти идеи наиболее адекватными. Я хочу, чтобы вы отобрали по три лучших, на ваш взгляд, плана, потом мы подсчитаем, сколькие повторяются, и выберем.

Все погрузились в чтение, а девушка стала разглядывать слизеринцев. Среди них были и новенькие: те, которых они приняли последними. Стараясь не смотреть в сторону Малфоя, Гермиона остановила внимание на Освальде Харпере. Это был, пожалуй, самый жестокий из шестикурсников и самый деятельный. Он постоянно требовал от Гермионы каких-то заданий, настаивал на разрешении заниматься Темной магией и унижал всех вокруг. В общем, не очень приятный тип. У девушки было ощущение, что рано или поздно он все-таки проявит себя, чего ей очень не хотелось.

Когда все закончили, выяснилось, что лидируют две идеи, принадлежащие, как ни странно, Нотту и Малфою, чьей идеи Гермиона прежде не видела. Вероятно, он раздал свои копии еще до собрания.

— Что меня удивляет, — протянула девушка, — так это то, что вы, несмотря ни на что, все еще голосуете за двух людей, которых считаете наиболее сильными. Собственно, даже не важно, что они здесь пишут, верно?

Члены Клуба пристыженно притихли. Они, и правда, особо не вчитывались в то, что было написано, потому что оба слизеринца заранее договорились с ними.

— Что удивляет меня, — в том же тоне сказал Теодор, — так это то, что ты не предложила своего варианта. Как ты можешь судить о чьих-то еще, если сама ничего не придумала.

— Ну, началось! — воскликнула Блез. — Вот лично тебе, Нотт, какое дело, предложила она или нет свою идею? А право она имеет, потому что она - лидер Клуба, которого мы выбрали по всем правилам! Так что помолчи уже.

К большому удивлению Гермионы, Теодор действительно замолчал. «Все-таки у них с Забини что-то есть», — решила девушка.

— Спасибо, Блез, — поблагодарила однокурсницу Гермиона. — Продолжим. Думаю, начать нужно как раз с идеи мистера Нотта, за которую проголосовали аж пятеро из вас. Так вот, я хочу спросить этих людей: кто из вас готов лично пойти поджигать Адским огнем Выручай-комнату согласно этому чудесному плану?

В комнате воцарилась тишина. Гермиона честно подождала три минуты, а потом снова заговорила.

— Значит, эту идею мы отметаем.

— С какой это стати? Может быть, я готов? — возмутился Теодор.

— Да неужели? — усмехнулась Гермиона. — А ты хоть умеешь вызывать его, а? Знаешь, как остановить, если что-то пойдет не так? Давай, продемонстрируй нам это прямо сейчас.

— Здесь, что ли? — побледнел Нотт.

— Конечно, — кивнула девушка и обратилась к присутствующим: — Мы ведь доверяем нашему бывшему временному лидеру, верно?
Нотт прочистил горло и поднялся.

— Где именно? — нервно спросил он.

— Да хоть на этой стене, — пожала плечами Гермиона, махнув вправо. Она была уверена, что Нотт не сможет. Нет, магически это ему еще как-то могло удастся, но страх за собственную шкуру у всех слизеринцев всегда преобладал над любыми другими чувствами, это Гермиона знала точно.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — нетвердым голосом спросил Малфой.

Гермиона резко повернулась к нему лицом и с ненавистью посмотрела в глаза. Страх. Да, там был страх. «Такой же слизеринец, как и все». О Джинни, как же ты была права.

— Трусы могут покинуть аудиторию, — процедила она.

Малфой не шелохнулся. Неужели, гордость победила?
— Так что, Теодор? Долго нам еще ждать? — поинтересовалась Гермиона.

Нотт поднял палочку, прицелившись в стену.

Страх витал в воздухе, кто-то нервно постукивал пальцами по столу, кто-то закусил губу до крови. Все с широко открытыми от ужаса глазами наблюдали за Теодором.

— На счет три! — объявила Гермиона, с каким-то садистским удовольствием наблюдая за дрожащими слизеринцами. — Раз…

— Грейнджер! — позвал ее Андриан. Что, наш самый веселый однокурсник, тоже испугался?

—…два

— Гермиона! — это уже Блез.

— три….

А потом произошло сразу несколько вещей. Несколько человек вскочили и бросились к двери, Пэнси и Миллисента закричали и… Нотт опустил палочку.

— Я не буду этого делать! — отрезал он, возвращаясь на свое место.

— Ну, вот мы и определились, — безмятежно прокомментировала Гермиона. — Этот вариант нам не подходит. Что ж, продолжим.

— Разве это не значит, что мы выбираем мой вариант? — лениво протянул Малфой, приподнимая брови.

— Конечно, если ты расскажешь, каким таким чудесным образом собираешься при его выполнении не подставить меня лично? — процедила девушка.

— Они ничего не смогут доказать. К тому же, лучше подставить тебя, чем любого из нас, — произнес Драко.

— Что это значит? — поинтересовалась Гермиона севшим голосом. Его слова были не лучше пощечины.

— Так ты же теперь под личным покровительством Лорда, можно считать, — пожал плечами Малфой. — Все эти уроки…

Тринадцать пораженных взглядов впились в Гермиону, но та смотрела лишь в лицо своему бывшему… Другу? Парню? Она ведь так и не смогла определить, кем он для нее был. Теперь же было просто поздно. С минуту они изучали друг друга, а потом Гермиона решила, что это удар ниже пояса. А значит, она может ответить тем же.

— Легилименс, — мысленно закричала она, направив на Драко палочку под столом. Малфой, не готовый к вторжению, не успел среагировать, и вот она уже была внутри его мыслей.

«Пусть ей будет так же больно, как и мне…»

«Никто не смеет обманывать Малфоев…»

«Плевать на пророчество, я ничего не обязан…»

Гермиона вылетела из его головы, с силой ударившись о спинку стула, на котором сидела. Что все это значило? Почему ему было больно, если он сам ее бросил? И что за пророчество? Эти вопросы она собиралась задать ему в ближайшее время. Тяжело дыша, Гермиона подняла пораженный взгляд на Драко. Глаза слизеринца пылали яростью, он тоже задыхался.

— Сука! — выплюнул он, резко вскочив с места и вылетев из комнаты.

---

В этой части истории наши любимцы меня просто убивают! Как можно любить и постоянно отталкивать?! Жду ваших предположений на Форуме