Я никогда не верила в гадания и приметы, и тем более не верю во все эти суеверия (а заодно в барабашек, домовых, приведений, оборотней и вампиров) после сегодняшней ночи.
Вечером ко мне прибежала Настя. В преддверии дня святого Валентина она решила погадать. Я ее уверяла, что если уж гадать – так на святки, но никак не в канун дня святого Валентина (так и хочется написать «дня всех святых». Разве не злые и коварные духи завтра будут разносить эту «любофффную почту?), но Настя меня не слушала. Она всучила мне колоду карт и заставила заучить слова, нужные при гадании. Хорошо хоть, это было все, что нужно. Мне не пришлось ни бегать вокруг дома, наступая лишь на правую пятку, ни кидаться сапогами (спорим, я бы попала кому-нибудь в темечко, и моя жертва впала бы в кому!), ни разливать по всем дому воск, чтобы увидеть непонятную уродливую фигуру и гадать, что она означает. Все что от меня требовалось – это положить бубнового короля под подушку, пробурчать «приснись суженый, приснись ряженый» и преспокойненько дрыхнуть до утра. Мой принц на черном Мерседесе (папе наверняка бы приснился на серебристом вольво. Ренат этим вечером вновь упустил таинственного камикадзе) должен был явиться ко мне во сне.
Скажу так: мне в жизни не снилось такое количество крови, как этой ночью. Я видела в своем сне всю криминальную хронику за последние пятьдесят лет и, скажу я вам, ничего более неприятного мне в жизни не снилось. Проснувшись, я поняла, что я плакала во сне. Еще бы. Ганнибал Лектор под ручку с Нюшей (а она-то как попала в мой сон?! Я фанатка Бараша!) и Парфюмером решали что из меня сварганить: духи или суп. Но я так старательно отбрыкивалась и утверждала, что я плохо пахну, что они передумали и отправили меня на растерзание зомби. И, что мне показалось странным, один зомби промурлыкал мне подозрительно знакомым голосом «а мне нравится, как ты пахнешь». Я так удивилась во сне, что даже не стала убегать от преследующих меня мертвецов. Так что зомби поймали меня и убили. Было ужасно страшно и холодно, но так спокойно…
Проснулась я замерзшей, как пресловутый айсберг из песни. Такое ощущение, что я пролежала в морозильнике. Я проверила окно на веранде (наверно, щеколда сломалась. Надо будет сказать отцу), но оно было закрыто. Почему же тогда так холодно?
В школу я шла, полная страшных ожиданий. Главное – не попадаться сегодня на глаза Сереже и Ашоту. Леня мне не страшен, а вот они…
Баклажановых «Жигулей» у школы не было. Кажется, у Эди кончился бензин… или машина и вправду мертва. Хотя, если вспомнить, что вчера произошло, то становится ясно, что ее еще долго будут ремонтировать.
Как только я оказалась в школе, то сразу наткнулась на Полину Бероеву – красивую блондинку, которая встречалась с Максом. Девушка нацепила на голову розовые заячьи ушки, а на попу хвостик и теперь походила на зайчика playboy. Матерь божья! У меня сегодня и так физика с Эдиком, зачем меня еще больше травмировать?!
- Привет, - не очень-то дружелюбно произнесла Полина. Я заметила, что улыбка с ее лица исчезла в тот момент, когда она увидела меня. – Тебе тут… валентинки.
Она просмотрела все, что у нее осталось и протянула мне… шесть валентинок?!?
Я не верила своим глазам. Я ничего не понимаю в этой жизни! Почему столько? Мне за всю жизнь пришло три-четыре открытки, и те от подруг. Неужели люди не видят… какая я?!
Я развернула первую валентинку и засмеялась в голос.
«Эдик лох – это круто. Одобряю. Макс.»
Кажется, брат Эдварда от души посмеялся над моей шуткой.
Вторая была от Алисы:
«Я послала Эду валентинку от имени его ватно-марлевой подружки. Если он подумает на тебя и сегодня выльет на тебя серную кислоту – пожалуйся мне, и я его убью. Удачи тебе!»
Я заулыбалась во весь рот.
Третья и четвертая валентинки были посланы инкогнито, и лишь инициал «А.» указывал мне на моего поклонника с саблями в зубах. Пятая пришла от Сережи. В ней было какое-то глупое стихотворение, которое я даже не стала читать. Шестая валентинка, как ни странно, пришла не от Лени.
«Люблю. Жду. Пыхчу. Надеюсь. Противогаз» – гласила она. Мать моя женщина!
Поднимаясь на физику, я не могла сдержать смех. Интересно, как сейчас отреагирует на мое появление Эдвард? Ведь это наверняка он успел купить эту дурацкую валентинку и прислать ее мне в отместку.
Но Бероев не обращал на меня никакого внимания. Опять. Он выстукивал пальцами по парте «S.O.S.» и хмуро смотрел на доску. За весь урок он не сделал ни одной записи в тетради, в то время как я настрочила четыре страницы.
Я старалась не обращать на Эдварда внимания, но мне почему-то все равно было обидно. Даже не знаю, за что я обижалась и почему. Мне ведь наплевать на него! Я же не влю… я в испуге переплюнула через левое плечо (Эдя сидел как раз слева от меня) и постучала по парте, нарушив тем самым его непрерываемый призыв спасти его (наверно, от меня).
Бероев задержал на мне взгляд (как и всегда, он смотрел на меня как курица на птицеферму), но вскоре пришел в себя и вновь отвернулся. Замечательно! Он меня игнорирует!
Как и все самое ужасное, урок физики тоже подошел к концу, и мы с Эдей поспешно разбежались в разные стороны. Когда я выходила из кабинета, меня за шкирку словила Настя.
- Ну, кто тебе приснился? – она просто сгорала от любопытства. Понятно, ей приснился Сережа и ей не терпится пересказать мне свой эротически-бытовый сон.
- Да так, зомби и лужа крови, - спокойно ответила я и заметила, что Эдвард, шедший впереди, чуть не упал на ровном месте. Нет, все-таки он очень нервный.
- Ты даже не представляешь, кто приснился мне! – зашептала Настя. Кажется, мою фразу она пропустила мимо ушей.
- Конечно не представляю. Но ты мне сейчас расскажешь, - я поощрительно улыбнулась, чтобы казаться хоть чуть-чуть приветливой.
- Ну, я, конечно, подозревала, что мы созданы друг для друга, но сегодня ночью все подтвердилось. Ты же знаешь, я верю в гадания, - я активно закивала головой. – И сегодня мне приснился Сережа. Она завизжала от радости, а я внимательно смотрела на Бероева, который о чем-то разговаривал с Полиной. Девушка была почему-то ужасно зла, а Эдвард равнодушно смотрел куда-то в сторону и бросал в ответ короткие реплики. Интересно, а он может нормально общаться с людьми?
- Кстати, ты не забыла про «Восток»? – к нам подбежал Сережа. Обращался он ко мне, Настю же словно не замечал.
- Ах, да, - я и вправду забыла про завтрашние планы. – Во сколько встречаемся?
- В десять у остановки. С нами, кстати, поедут парни из Поточино.
- Андрей тоже? – не поверила я.
- Ты его знаешь?! – ревниво спросил Сережа.
- Да, он мой друг с самого детства, - я решила не рассказывать про трогательный случай с лопаткой.
- Да, он тоже поедет, - сказал Сережа.
Мне показалось, или я слышала чье-то пыхтение? Или это было рычание?

Ренат был в ужасном настроении, и поэтому я решила спрятаться в своей комнате и не вылезать до вечера. Дело в том, что у моего отца были причины, чтобы злиться на меня: все две недели, что я жила с ним, мы питались сугубо пельменями. От этого кто угодно озвереет. Я сама вчера орала на него весь вечер, желая хоть на ком-то выместить свою злость и раздражение на Сережу, Настю, Ашота, Эдю и – что самое главное – на однообразный пельменный рацион. Но с папой оказалось совершенно неинтересно ругаться. Если мама, когда я начинала показывать характер, переругивается со мной и отвечать на каждую мою реплику своей, то папа просто включил телевизор на полную громкость и не слушал меня. Я в припадке гнева хотела разбить что-нибудь, чтобы привлечь внимание, но потом решила, что мне это не выгодно. Вдруг Ренат решит, что я перегнула палку и не даст мне деньги на сапоги (мне они все еще ооочень нужны). Хотя, я слышала, что скоро будет потепление… так, может, обойдусь? Но все же бить что-либо я не стала, и папа так и не узнал, насколько я могу быть опасна для бытовой техники.
Сегодня же буйствовал Ренат. Правда, как оказалось, не из-за меня. Загадочное серебристое вольво сегодня вечером снова совершило бандитское превышение скорости на папином участке и снова ушло безнаказанным. Номеров на машине все еще не было, а догнать вольво оказалось невозможным (милицейские машины не развивали такой скорости, да и зимой гонять было опасно). Что папу особенно бесило, так это то, что водитель вольво явно стебался над смотрителями закона. Сегодня вольво было все обвешано шариками. А на заднем стекле был приклеен большой значок «Я LOVE ГАИ».
- Нет, ты представляешь себе это?! – Ренат несколько раз ругнулся и привычно извинился.
Я стояла у плиты, следя за варящимися пельменями, и понимающе кивала. Мне даже стало любопытно, кто так целеустремленно доводит моего папу до белого каления. Честное слово, мне хотелось бы посмотреть на этого человека.
- Надо мной уже все смеются, - причитал Ренат. – Этот козел поплатится за то, что он в один ужасный день получил водительские права! Я его ***, - папа вновь ругнулся. – Извини.
- Ничего, - вновь успокоила его я.

На следующее утро (сегодня у меня выдалась на редкость спокойная ночь. Ни Барашев, ни Нюшь, ни Эдвардов – ни-ко-го. Я спала сном младенца, дрыхла как трехдневный труп) я проснулась достаточно рано.
Еще было темно, когда меня разбудил шум мотора: Ренат не мог завести свою тарахтелку (машину то есть). Честное слово, не понимаю, зачем он приезжает домой на машине. Ему же пять минут пешком до своего поста. По нашим дорогам на машине в три раза дольше получается.
Я долго моталась по дому, пытаясь найти что-нибудь на завтрак. В конце концов мной были обнаружены чашка чая и пара тостов с маслом. Позавтракав, я взглянула на часы. До встречи на остановке было еще полтора часа, и поэтому я решила совершить экскурсию на второй этаж. Там было ужасно холодно, и поэтому я надела пальто и свои осенние сапоги. Эх, вздрогнем!.. в смысле, не вздрогнем, не убоимся холода собачьего, властвующего на Руси-матушки!
Поднявшись на второй этаж, я почувствовала себя как верблюд в Антарктиде. Интересно, почему у нас на втором этаже холоднее, чем на улице? Решив не ждать той минуты, когда я превращусь в ледяную скульптуру, я зашла в первую комнату. Да… летом мне предстоит генеральная уборка, причем не одна. Комната походила на свалку. Здесь было столько хлама, что даже подступать к нему было страшно. Но, что меня крайне обрадовало, так это то, что среди старых вещей (а их здесь собирали, наверно, несколько десятилетий) всегда можно найти что-нибудь интересное. Я прошла в глубь комнаты и открыла первую коробку. Мне повезло: здесь лежали старые черно-белые фотографии, на которых по большей части была моя бабушка-балерина. Блин, ну почему я не могла пойти в нее? На одной из фотографий бабушка была запечатлена со старым деревянным крестиком на груди, что показалось мне особенно странным. Во-первых, в России трудно встретить не металлические, а деревянные нательные крестики (на моей памяти это был первый случай), а во-вторых, в советское время было не принято носить крестики и уж тем более фотографироваться в них. И, что меня удивило больше всего, так это то, что в коробке с фотографиями я обнаружила этот самый крестик. Он лежал на самом дне, а сзади было выгравирована вовсе не молитва и не имя сына Божьего, а инициалы А.Б.
Главное, чтобы «А» не означало «Ашот».
Спустившись вниз, я поспешно засобиралась в бассейн и тут же задалась вопросом: а на кой, простите, я туда еду? Я ведь плаваю, как чугунная сковородка!