Soundtrack Poets Of The Fall – Where Do We Draw The Line

---

ГЛАВА 9

Его глаза…
Его губы…
Прошу: отпусти меня.

Оказавшись в надежных руках своего защитника, я в полной мере ощутила усталость. В своем желании покинуть этот дом, вырваться из-под власти магнетического поля Ягуара, я отказывалась замечать, как ноги, не слушаясь, противились идти быстрее, спина клонилась к земле под непреодолимой тягой откинуться на ближайшую подушку, а голова разрывалась от гула различных чувств. Я была настолько близка к обмороку, что начала хватать ртом воздух, точно всплыла со смертельной глубины. Эммет быстро остановился, встряхнул меня за плечи, и я обмякла на его груди, как сдувшийся шарик. Он не на шутку испугался, увидев мой безумный взгляд, молящий о помощи. Я попыталась взять себя в руки и силилась снова неуклюже пойти в сторону его машины. Обретя твердость в ногах, я передвигалась так быстро, как только могла, лишь бы скорее убраться отсюда.

- Ты как? – поинтересовался Эммет, как только мы оказались в машине.
- Испугалась, - созналась я. А про себя произнесла: «Хреново».
- Теперь все хорошо. - Он прижал меня к себе одной рукой, поцеловал в макушку, передавая мне часть своей энергии.
Я закрыла глаза, с удовольствием погружаясь в теплые объятья, и мир снова закрутился в привычном ритме. Я не могла объяснить, что происходило со мной несколько секунд назад. Может быть, это ярость и злость, или же страх и отчаянье, или просто обида. Самая горькая, самая мучительная. Круговорот эмоций был настолько обширен, что мне с трудом удавалось дать определение хоть каким-то из них.
Сначала заявил о себе стыд. Унижая меня, Каллен фактически протрубил о нашей с ним связи в лицо своему отцу. Как быстро эта ситуация обрастет грязными подробностями и дойдет до Тёрнеров – даже страшно гадать. И здесь остается либо смириться, либо оправдываться, что сделает меня еще более жалкой.
Затем меня обуяла ненависть. Я возненавидела Эдварда Каллена. Люто. Всей душой. Лишь Роберт сдерживал мое желание проклясть день нашей встречи, лишь прекрасные бездонные глаза сына, всегда наполненные любовью, а не ядом, говорили мне о том, что Ягуар был способен создать что-то прекрасное в этой жизни и все же не заслуживал кары небесной.
И в конце – сожаление закружило голову до тошноты. Мне не нужно было возвращаться в этот город, не следовало приезжать в больницу сегодня утром и, наконец, категорически запрещено было опять смотреть в эти глаза. Холодные, черные, опасные как сама смерть.
И от всех этих мыслей у меня в итоге случилась истерика. Всхлипы сотрясли грудь и вырвались наружу с криком загнанной добычи. Неприкрытые слезы и несдержанные завывания наполнили машину.
Эммет притормозил на обочине и снова притянул меня к себе. Я уткнулась носом в его руку, продолжая плакать.
- Моя принцесса, - он утешал меня, грея в объятьях, словно пытался впитать мои слезы в себя, забрать ту боль, что пронзала меня вновь и вновь. - Моя Изабелла. - Он снимал слезы губами, шепча ласковые слова, прося прощение, что не успел раньше.
И если бы истерика позволила мне сказать хоть что-то внятное, то я непременно обвинила бы его. Ведь я так молила его успеть до того, как безжалостные когти Ягуара вцепятся в мою и без того растерзанную душу. Но он не успел.

Я не помню, как мы доехали до отеля, лишь то, что сердце всю дорогу вздрагивало от забытого трепета, а истерика прекратилась так же резко, как и началась. Она вырвалась из меня на несколько минут и испарилась в неизвестном направлении, как нечто живое и инородное, оставляя после себя горький привкус во рту, покрасневшие веки, раненные соленой влагой, и тянущую боль в левом бедре. Я цеплялась за руку Эммета, как единственный источник воздуха на земле. Теперь как никогда я была уверенна в желании вручить свою судьбу на попечение Маккартни. Не зря говорят: у всего есть свои причины, ведь я четко поняла, что никогда в жизни больше не хочу оставаться с Ягуаром наедине, разговаривать с ним и, не дай Бог, касаться.

Эммет уложил меня в кровать, как заболевшего ребенка, накрывая одеялом почти до самой шеи. Я смотрела ему прямо в глаза, будто побитый щенок, в то время как он пытался избегать моего взгляда.
- Когда я улетаю домой?
- Теперь ты остаешься. – Он сидел рядом со мной, переплетя наши пальцы, и все еще не давал мне заглянуть в его голубые глаза.
- Зачем?
- Продолжать ухаживать за Оливией, как ты того и хотела.
- А как же? – я даже не смогла произнести его имя.
- Нет смысла продолжать прятаться. Но если ты сейчас вернешься в Снокоми, то приведешь его к Роберту.
- А что теперь будет?
- Ничего не будет.
- А что ты ему скажешь? - не унималась я, пока не веря, что все это говорит Маккартни: тот, кто больше всех противился моему приезду сюда.
- То, что он захочет знать, – спокойно отвечал мужчина.
Эта ситуация отразилась на нем совсем не так как на мне. Невозмутимости Эммета можно было позавидовать, а заодно и засомневаться в ней.
- Так просто? – удивлялась я.
- В любом случае, это произошло бы рано или поздно. Я не собирался прятаться, а просто старался оттянуть этот момент.
Я привстала, скидывая одеяло.
- То есть ты знал, что Эдвард все равно узнает обо мне.
- А как он может не узнать о тебе, если теперь ты часть моей жизни?
- Но когда мы приняли решение о моей поездке, я еще не была частью твоей жизни.
- Уже была, - безразличный взгляд, наконец, загорелся лаской. Он протянул руку и провел большим пальцем по моим губам. – Ты бы все равно попросила меня остаться.
- Как ты мог это знать? – не понимала я. В этот момент меня раздирали ненужные вопросы, которые я гнала от себя, не желая ссориться с Эмметом.
- Просто знал и все, – не желал объяснять Эммет.
Я вздохнула, сдерживая нарастающее недоверие и злость, которые могли привести к выяснению отношений только уже с другим мужчиной. Черт, я уже и сама похожа на Ягуара. Завожусь с пол-оборота.
- А что будет между вами? – более спокойно спросила я.
- Тебе не нужно об этом думать. Мы сами решим, что нам с этим делать.
- Мне начинает казаться, что ты даже хотел этого.
Но в душе я соглашалась с Эмметом: как только оставила его в своей постели, встреча с Калленом была предрешена.
- Прости, – только и прошептал он.
- То есть ты знал, что он там? - это уже становилось похоже на подставу мирового масштаба.
- Нет. Конечно, нет, – отрицал мужчина. – Но ты права, я хотел, чтобы это все-таки случилось.
На минуту мне показалось, что злость вернется, только теперь по отношению к Эммету. Но этого не случилось. Я больше не могла сердиться. Видимо, во мне уже не осталось больше свободных негативных эмоций, всё израсходовала на Каллена.
- Ты разве не злишься? – удивленно спросил он.
- Нет, – спокойно ответила я, сама не ожидая этого от себя. - А когда ты с ним поговоришь?
- Как только он будет готов.
Я откинулась на кровати, удобно укладывая ноющий бок. – Обними меня.
Эммет встал, чтобы плотно задернуть шторы, снял пиджак и рубашку и выполнил мою просьбу, забираясь под одеяло.
- Тебе нужно поспать.

Он окутал меня своим теплом и уютом, погружая в блаженный транс, даже немного пугая тем, насколько хорошо мне становилось в его объятиях.
- Прости меня за слезы, - почему-то сказала я.
Он не ответил, а просто коснулся губами моей шеи. Тут же тепло проникло в меня, прогоняя холод из сердца. Я обернулась, обхватывая его тело ногами, не обращая внимания на свой ушиб.
- Почему ты молчишь? – спросила я.
- Тебе не нужно за это извиняться.
Мы почти как дети шептались под одеялом.
- Я хочу, чтобы ты знал, я не передумала.
- А разве я у тебя это спрашивал?
- Нет. Но, возможно, ты хочешь это услышать.
- Моя Изабелла, - протяжно сказал он, притягивая меня за талию ближе к своему горячему телу.
- Я хочу, чтобы ты всегда был рядом. – Это была и просьба и признание в одном предложении. Я бы так хотела сказать ему намного больше, но не находила слов, чтобы описать то, насколько сильно нуждаюсь в нем.
Несколько минут мы ласкали друг друга глазами, извиняясь за свои ошибки, наполняясь взаимной нежностью и страстью. Легкое касание губ переросло в настойчивый поцелуй. Мне хотелось целовать его до тех пор, пока не посинеют губы, любить, пока не впаду в кому, смотреть на него, пока не смогу нарисовать портрет с закрытыми глазами.
Его широкие ладони, словно большие утюги, гладили мое тело, обещая обжечь. Я подняла край одеяла и накрыла нас с головой. Каждое соприкосновение тел, единый ритм, избавляли меня от призраков прошлого. Я освобождалась.
Эммет был не менее одержим, чем я. Казалось, он не может дать себе возможность остановится, пока не выпьет все мои силы до капли, пока я не потеряю сознание. Боль в бедре, снова заявившая о себе, смешивалась с наслаждением, страсть сливалась с отчаяньем. Если ночью была любовь, то сейчас была агония.

Мы откинулись на подушки абсолютно уставшие, липкие от пота и бессильные. И долго не могли разомкнуть объятий, словно вросли друг в друга.
- Эммет, спасибо, что ты у меня есть. - Это было последним, что я сказала, перед тем как усталость сморила меня.

Мне стало холодно, когда я отрыла глаза, в постели кроме меня никого не было. Перекатившись через кровать, я поплелась в ванную комнату спасаться горячим душем. Тело непривычно ныло, каждый сустав скрипом отзывался на любое движение, словно старая повозка. Руки, ноги, голова, поясница – все кричало об усталости. Отдых совсем не задался. Когда засыпала, то чувствовала себя в тысячу раз бодрее.
Теплые струи воды обрушились на меня проливным ливнем. Подняв руку и вдохнув запах собственной кожи, я довольно улыбнулась. Только Эммет и я.

Обтираясь большим полотенцем, я подошла к зеркалу и замерла, с ужасом изучая собственное тело. Огромная гематома диаметром с кокосовый орех красовалась на бедре. Я даже представить себе не могла, что все настолько ужасно. Будто на пути мне повстречалась не телега с бельем, а бронепоезд. Середина этого синяка сияла черной меткой, перерастая в бордово-красные волны, сливающиеся с фиолетово-зеленым контуром, и, наконец, все это безобразие заканчивалось неравномерным желто-синим очертанием.
Я аккуратно надавила на синяк и тут же сжала зубы, сдерживая легкий крик от нахлынувшей боли. Более не экспериментируя, я продолжила вытирать тело насухо, представляя, куда мог запропаститься Маккартни.
Шум из номера привлек мое внимание, и я обернулась.
- Это еще что? – Голос Эммета застал меня подскочить на месте. Не самое удачное время для возвращения.
- Где ты был? – Я захотела поцеловать его и потянулась в его сторону еще влажным телом.
- Откуда этот синяк? – он отстранил меня, не позволяя поцеловать.
Я снова посмотрела на бедро и неубедительно оправдалась: - Упала.
- Это сделал Эдвард или я?
- Не ты и не Эдвард. – Я постаралась добавить уверенности. - Это я сама себе сделала.
- Почему я этого не заметил, когда мы занимались сексом? – не унимался Эммет.
- Ты увлекся. Вот и не заметил.
- Но тебе было больно. Почему ты мне ничего не сказала?
- Я не чувствовала боли и даже не подозревала, что здесь – такое! – соврала я и указала на синее пятно.
- А это что? – он осмотрел мой лоб.
Ссадину стало хорошо заметно, потому что мокрые волосы были закинуты назад.
- Я видимо ослеп. – Он начал крутить меня перед собой, как марионетку.
- И здесь? – Эммет приподнял локоть, на котором по краям было два небольших синяка.
- И как ты так упала? – не верил он моим словам.
- Неудачно! Разве не заметно, – отшучивалась я.
- Изабелла, скажи мне правду. Эдвард не мог. - Словно не веря в то, что сказал это, Эммет отрицательно качал головой.
- Нет, конечно, что ты. Ничего он мне не сделал.
- Одевайся. Я жду тебя в комнате.
Я быстро накинула халат и отправилась за ним, пытаясь понять, что в нем изменилось, пока я спала.

- Ты меня покормишь? – ища в собранной сумке расчёску, я не заметила, как Эммет разговаривает по телефону.
Он приложил указательный палец к губам, прося тишины. Я продолжила поиски дальше.
- Если ты исправишь ситуацию, то получишь свое место. Если нет, можешь забыть об этом… В любой компании, не только в этой... Мне не нужны оправдания… У тебя еще вся ночь впереди, чтобы все наладить.

- Вот она! – на радостях воскликнула я. И тут же была награждена сердитым взглядом. - Прости, - прошептала я одними губами.
- Коробка на столике. – Он отстранил телефон, обращаясь ко мне.
Я обернулась и тут же нахмурилась.
– Мне это не нужно.
- Это нужно мне. – Сказал, как отрезал.
Я открыла коробку и завертела в руках новый телефон. Когда последний раз держала такую штуку, выглядела она совсем по-другому.
- Одевайся быстрее, – скомандовал он.
Но как только я хотела узнать, что случилось, Эммет уже продолжил разговор и отмахнулся от меня.
Я послушно побрела за чемоданом, который все еще ожидал отлета в гостиной, мысленно отмечая про себя переменны в настроении Маккартни.

Все полчаса мужчина был занят переговорами, а я сборами. Мне хотелось выглядеть как можно привлекательнее для него. Я все еще чувствовала пустоту в сердце, разбитом на тысячи ледяных осколков, но в своем желании собрать его поскорее, я тянулась к Эммету, как маленький росток тянется навстречу солнцу. Поэтому забросив джинсы подальше, я облачилась в одно из своих платьев. Давно сшила по Таниной указке, да не было случая надеть.

- Конечно, мы скоро будем. – Раздался мужской голос в метре от меня. – Она уже собирается.
Я посмотрела на свое отражение, оставаясь довольной тем, что получилось.
- Ты очень красивая. - Эммет обнял меня за талию. Снова теплый и нежный.
- Нравится?
- Очень.
Платье еле доходило до колен, но зато полностью закрывало верх. Рукав три четверти, четкий контур талии. Но расцветка ткани с причудливым турецким узором добавляла особую изюминку. Несколько прядей волос я закрепила на затылке, придавая своему образу женственности, оставляя лишь один локон, чтобы прикрыть ссадину на лбу.
- Я бы с удовольствием отвез тебя сейчас в лучший ресторан в городе, но мы опаздываем в больницу.
- Что-то случилось? – с беспокойством спросила я.
- Не знаю еще. Зак ждет нас, чтобы встретиться с доктором.
- Тогда поехали скорее, - я тут же позабыла у кого какое настроение, думая лишь об Оливии.

- Добрый вечер, - я поприветствовала О’Конелла у него в кабинете.
- Присаживайтесь. – Он указал нам на стулья возле стола. Я осмотрелась вокруг себя, подмечая насколько все врачебные кабинеты похожи. Стерильно белые стены, правильной формы шкафы, заполненные медицинскими книгами и справочниками до отказа.
- Результаты уже известны? - не стал церемониться Эммет.
- Боюсь, что состояние Оливии не обещает ничего хорошего. – Ни один мускул на лице доктора Ричарда не дрогнул, когда он говорил это, чего нельзя сказать о нас. Мужчина лишь глазами выражал сочувствие, продолжая оставаться невозмутимым.
- Какая стадия? – спросил Заккари сразу о главном.
Я вцепилась в стул, боясь услышать ответ, и твердила про себя: «Господи, помоги».
- Третья, – поставил диагноз Ричард.
Я невольно ахнула, не веря тому, что услышала. Заккари приложил кулак к губам, не в силах держать себя в руках, одновременно отчаяние и боль отразились на его лице. Он наклонил голову вперед, едва справляясь со своими эмоциями.
- Что мы можем сделать? – разговор перехватил Эммет. Тон его голоса всегда отличался стабильным спокойствием, но только не в этот раз. Мне удалось уловить небольшую дрожь, скрывающуюся за напускным спокойствием.
- Есть надежда на мастэктомию.
- Что это? – не выдержала я, пока кто-то из мужчин соизволит выразиться более внятно, избегая терминов, о которых я и в помине не слышала.
- Ампутация, - пояснил Эммет.
- Я бы выразился иначе, мистер Маккартни, - слегка поправил доктор. – Операция.
Но мне сразу стало понятно, почему операцию Эммет назвал ампутацией.
- Оливия на это не согласится, – отозвался Заккари с надрывом в голосе, все еще не приходя в себя и не поднимая головы.
- Ваша задача уговорить её, – предложил доктор. – Мы проведем ряд процедур и химиотерапию, но все это не сможет победить болезнь без вмешательства.
- Это понятно, - продолжил Эммет, – но насколько эффективна операция?
- Трудно давать гарантии. - Ричард не хотел обнадеживать напрасно. – Но могу сказать одно: без операции шансов нет совсем.
Я не верила. Как может быть, что мир лишиться источника позитива и кладезя доброты, коими являлась миссис Тернер. Как может быть, что её лишусь я.
Дальнейшее обсуждение лекарств и прочих тонкостей я не запомнила. Мне хотелось быстрее покинуть этот кабинет и очутиться рядом с Оливией, с этой теплой, широкой души женщиной. Даже на секунду я не могла представить, что мы её потеряем.
- Спасибо, доктор. – Первым поднялся Зак. – Мне нужно к жене.
В этот момент он походил на зомби. Бледная кожа лица скрыла все его эмоции, обычно такие позитивные.
- Конечно, - понимающе кивал О’Конелл. – Буду ждать вашего решения.

Мистер Тернер быстро шагал впереди, преодолевая расстояние коридора, словно спринтер, а мы с Эмметом немного отставали.
- Почему Зак сказал, что Оливия не согласится?
- Мы уже проходили это в первый раз. Такой вопрос поднимался. Оливия протестовала, как могла.
- Нам нужно её убедить, - с отчаянием призвала я.
- Будем надеяться.

Вечер мы провели в палате Оливии. В первый раз за долгое время в груди по-особому щемило сердце. Мы были так похожи на семью, старающуюся справится с тяжелым испытанием, уготованным нам судьбой. Тернеры заняли особое место в моей жизни. А Эммет стал для меня мужчиной, защиту и чувства которого я недавно обрела и не хотела потерять.
- Вы рядом со мной, - Оливия гладила руку мужа, – больше мне ничего не нужно.
- Ты поступаешь нечестно, - негодовал он. Сегодня мистер Тернер изменился. Мне первый раз довелось видеть серьезного Заккари и даже грубого с женой.
- Что же здесь нечестного?
- Ты наслаждаешься нашей заботой, но хочешь лишить нас своей, - наступал он.
- Это не я решила, что так будет, – словно смирившись со своей участью, говорила Оливия.
- Мы можем это изменить.
- Никаких гарантий нет. – Для неё это был главный аргумент.
- Но есть надежда. – Не отставал Зак. – Есть шанс.
- Я боюсь операций. Ты же знаешь.
- Но не боишься смерти? – мистер Тернер пошел в атаку.
Я поежилась после этих слов, как от холодного ветра, пробежавшего вдоль позвоночника.
- Эммет, - обратился за помощью мужчина, – поддержи меня.
- Я согласен с Заккари, тетя. Это наш шанс. – Маккартни молчал до этого момента, давая возможность супругам договориться.
Оливия устремила свою надежду на поддержку в мою сторону, но потерпела поражение.
- Я с ними согласна, Оливия. Соглашайтесь. Пожалуйста.
- Хоть ты меня должна понять, Изабелла. Где же женская солидарность?
- Такую солидарность вы от меня не дождетесь.
- Я не могу стать женщиной с одной грудью.
- Я бы стала женщиной с одной рукой, если бы от этого зависела моя жизнь.
- Это ты сейчас так говоришь, - спорила Оливия.
- Зачем мне твоя грудь, – в сердцах крикнул Зак.
- Она нужна мне, - упиралась Оливия.
- Больше чем я? – не понимал такого упрямства муж. – Больше чем Эммет?
- Это вообще не проблема, - Эммет был серьезен как всегда. – Мы сделаем тебе другую грудь. Лучшие эротические журналы выстроятся в очередь за её снимком.
- Эммет, это неприлично, – журила его тетя.
- Что ты заладила о своей груди как о национальном достоянии. Если только в этом вопрос, то это глупо.

Маленькая брешь в упрямстве Оливии, как я надеялась, была пробита. После трех походов за кофе и парой сэндвичей с лососем миссис Тернер, наконец, обещала подумать. Хотя меня не покидало ощущение, что она просто поддалась нам специально, чтобы закрыть эту тему хотя бы сегодня. Я решила придержать этот вопрос, пока не останусь с ней наедине и попытаюсь выведать – чего же на самом деле так страшиться Оливия.

Нам не хотелось расходиться, и Эммет послал своего водителя за более серьезным ужином. Пара коробок пиццы, напитки и сладости, заполнили переносной стол.
Тетя Эммета явно сегодня не была настроена говорить только о себе. Её лицо снова вытянулось как лисичья мордочка, предупреждая о том, что сейчас на наши головы посыплются каверзные вопросы.
- Вы нам с Заком все же расскажите, что за бразильские страсти сегодня закрутились в этой палате? – женщина лакомилась сладкими конфетами, пока муж открывал коробку с пиццей.
Я почему-то покраснела до кончиков ушей, становясь похожей на перезрелую вишню, что лишь подстегнуло интерес миссис Тёрнер. Я так надеялась, что мы сможем избежать этой темы, ведь мне удалось позабыть об Эдварде, погружаясь в проблемы своей семьи. Эта мысль, словно копье, пробила мой разум – моя семья. Да, я безумно захотела, чтобы эти люди стали для меня чем-то большим, намного большим.
Эммет серьезно изучал мою застенчивость, словно решая, что он может сказать Оливии. Я ответила ему взглядом полным мольбы – ничего не говорить о Каллене, надеясь, что он меня понял. А Тернеры все еще продолжали ждать от нас хоть какого-то ответа.
Я поднялась слишком быстро, все еще раздираемая разными чувствами. Я понимала, что часть меня все еще ждет своего часа, чтобы излиться в новом приступе слез, оплакивая любовь к Ягуару, но вторая моя часть уже приняла решение, от которого я не отступлю. Оливия и Зак на минуту затихли, не понимая, что я собираюсь делать, Эммет также с интересом вытянул шею, не желая пропускать ни одного моего движения. Я уверенно направилась к нему, обхватила его за шею и притянула к себе со всей своей страстью, на которую была способна в данный момент, застигая врасплох всех зрителей. Наш поцелуй продлился какое-то время, прежде чем радостный возглас Оливии наполнил палату.
- Родные мои, – воскликнула женщина, роняя круглую шоколадную конфету куда-то под кровать. – Зак, посмотри на них. – Она толкнула мужа в бок. Но он и без того неотрывно наблюдал за нами.
Эммет ухватил меня за талию, сильнее притягивая к себе, продолжая ту авантюру, что я затеяла.
- Как же я счастлива, - эта полная улыбчивая женщина, еще больше засветилась от радости, насколько это возможно. Мы действительно осчастливили её.
- Поздравляю, ребята. – Зак, не смотря на свою сегодняшнюю удрученность, тоже не смог сдержать улыбку.

Уже за полночь мы распрощались с милой тетушкой. Она еще долго пытала нас о планах на будущее, которые мы еще даже не строили, не забывая выведать все тайны про Эдварда и нашу с ним встречу. Пришлось сильно постараться, чтобы утихомирить пытливый ум Оливии, желающий все знать. Заккари остался на ночь в больнице.

Эммет снова погрузился в рабочие разговоры по дороге домой, а я любовалась ночным городом, размышляя о том, как все изменилось всего за пару дней. С приходом луны на небосвод бедро заняло более протяжно, чем днем, заставляя все время ерзать от желания утихомирить боль.
Водитель остановился возле отеля и вышел из машины, но двери нам не открывал.
Я с подозрением посмотрела на Эммета, даже с отчаянием и мольбой в глазах.
- Так надо, принцесса, – почти с сожалением пояснил он, прочитав мой жалостливый взгляд.
- Я не хочу без тебя, - запротестовала я, представляя, как сейчас останусь одна, и Ягуар с новой силой ворвется в мое сознание, сжигая за собой все чувства, которые я так бережно лелеяла к Эммету.
- Поверь, я тоже.
- Что такого случилось? – не отступала я. – Ты не можешь сегодня оставить меня одну. – Только не сегодня.
- Я веду очень важный контракт. Он и без того проблемный. А мое частое отсутствие ставит сделку под угрозу.
- Что можно решить ночью? – я отказывалась понимать.
- Этой ночью можно решить многое. Сейчас целый штат людей не идет домой и ждет меня. Мне нужно быть там.
- А Каллена эта сделка не волнует? Пусть он ей займется, – я была говорить что угодно, лишь бы не оставаться этой ночью без Эммета.
- Этот проект веду я. Мне и решать проблемы.
Мне не хотелось становиться одной из тех эгоистичных и капризных девушек, что истерично требуют к себе внимания.
- Я буду очень скучать, – сдалась я, смирившись с тем, чем именно займусь, оставаясь без него. У меня просто не оставалось ни одной возможности избежать этого.
- Я тоже. – Он поцеловал меня. – Я могу прислать свою помощницу. Она останется с тобой на ночь, если ты боишься одна.
- Это лишнее. – Возразила я. - Я не боюсь темноты. Мне просто хочется быть с тобой.
- У нас впереди еще много времени. – Эммет еще раз поцеловал меня. Более настойчиво и протяжно.

Я смотрела, как удаляется машина, а вместе с ней и моё спокойствие. Конечно, предложение Эммета пустить к себе в номер неизвестную девушку вызвало во мне лишь смех, но сейчас, когда я осталась одна, стало как-то не до веселья. Еще несколько минут провожая красные фары до ближайшего поворота, я постояла на улице и вошла в здание.
Этой ночью вряд ли мне удастся утихомирить все впечатления, пережитые сегодня. Эдвард и Оливия. Такие разные сильные эмоции. Если Каллена я возненавидела еще больше чем прежде, то миссис Тернер, наоборот, полюбила в тысячу раз сильнее.
Мне обязательно необходимо придумать, как уговорить её на операцию. Хотя в чем-то я её все же понимала. Все эти термины и процедуры звучали зловеще и пугающе. И как же хотелось иметь хоть маленькую гарантию успеха. Поэтому я убедила себя, что буду вселять в Оливию лишь уверенность в нашей победе, чего бы мне это ни стоило.
Но как бы я не старалась отдалить этот момент, в душе понимала, что сегодняшняя ночь будет посвящена не Оливии и не Эммету. Сегодня ночью на небосвод взойдет другая луна, у которой я буду просить из последних сил, забрать с собой ту магическую любовь, что однажды она подарила мне.

---

Уважаемые читатели, знаю, что обещала сразу две главы, но с этим произошла небольшая заминка. Но не расстраивайтесь, ждать долго не придется. В течении недельки, 10 глава появится на ваш суд. А сейчас я с нетерпением жду вас на ФОРУМЕ.

Всегда ваша,
Beshenayabelka