Глава 1. Завтра была война

Любовь дороже истины, и мира, и войны.
Когда влюблён, тогда решаешь быстро.
Политику Британии решать теперь должны
Сердечные дела, сердечные дела,
Сердечные дела её министра.

к/ф "Д'артаньян и три мушкетёра"

Выпускной бал 1978 года выдался в Хогвартсе не особенно весёлым. Нет, внешне этого не ощущалось – в Большом зале играла музыка, кружились танцующие пары, а столы вдоль стен ломились от изысканных угощений. Но в воздухе незримой грозовой тучей висели напряжение и неуверенность в будущем. За стенами древнего замка уже не первый год терроризировал Магический мир могучий волшебник, называющий себя Лордом Волдемортом, и эта война, до сей поры обходившая стороной тех, кто танцевал сейчас под зачарованным потолком, уже завтра должна была развернуться перед ними в полную мощь. Многим из выпускников очень скоро предстояло сделать выбор между Волдемортом и теми, кто решился противостоять ему. А кто-то свой выбор уже сделал…
У стены стоял светловолосый юноша с гербом Когтеврана на мантии. Его глаза рассеянно скользили по залу, а правая рука небрежно поигрывала пустым золотым кубком, осушенным минутой ранее. Создавалось впечатление, что он кого-то ждал. Неслышно ступая, к нему приблизился худой парень с чёрными волосами и слегка крючковатым носом. На его груди блестела серебряная змея на изумрудном фоне. Светловолосый повернулся к нему.
- Собираемся на платформе девять и три четверти, как только туда прибудем. Нас встретит Люциус, и мы аппарируем куда надо.
- Хорошо, Северус. Поскорей бы, а то я уже просто не понимаю, что здесь делаю.
Северус Снейп усмехнулся.
- Барти, ты своего счастья не понимаешь. Танцуй, пока танцуется. Кто знает, когда в следующий раз мы сможем беззаботно повеселиться.
- По тебе не скажешь, что ты веселишься.
Северус скрипнул зубами и ненавидящим взором уставился в центр зала. Проследив направление, в котором смотрел его друг и будущий соратник, Барти усмехнулся:
- На службе у Тёмного Лорда ты сможешь отомстить им всем – раз и навсегда.
- Особенно Поттеру, – прошипел Северус. В его голосе было столько ненависти, что хватило бы на десяток Авад.
- Именно так, – согласился когтевранец. – Они горько пожалеют, что осмелились встать против нас. Ты слышал про Орден Феникса?
Снейп кивнул.
- Все четверо или уже в нём, или вступят в него не сегодня-завтра.
- Тем лучше. – Холодная усмешка зазмеилась по тонким губам. – Мы разберёмся со всеми разом… Но неужели Петтигрю тоже осмелился на это?
Барти наклонился к приятелю и доверительно зашептал ему на ухо:
- Скажу тебе по секрету, Петтигрю весьма недоволен своим нынешним положением Мародёрской прислуги. Он уже почти согласился перейти к нам, стать нашим осведомителем…
Глаза Северуса расширились.
- Неужели? Да, знал я, что он червяк, но что настолько неблагодарный червяк…
- Никогда не надо дружить с теми, кого не можешь уважать, – пренебрежительно поморщился Крауч-младший. – Мародёры дорого заплатят за свою «благотворительность».
- Откуда ты узнал про это?
- Регулус сказал.
Северус невольно расхохотался. Смех был горьким и сухим, как полынь, в нём звучало откровенное разочарование.
- Младший брат Сириуса Блэка… Бедные, бедные Мародёры, не могут они полагаться ни на друзей, ни на родственников…
- В отличие от нас. – Бартемиус резко поставил кубок на стол. – Пошли, подышим свежим воздухом. У меня уже виски ломит от этой дурацкой музыки.
- А если задержимся, то придётся ещё слушать речь Дамблдора о необходимости противостоять злу и сюсюкаться с магглами.
Барти ничего не ответил, но разом ускорил шаг чуть ли не вдвое.
Молодые люди вышли из широко распахнутых дверей замка под звёздное небо. Уже начинало светлеть, северо-восточный край небосвода порозовел. Влажная от росы трава шелестела под ногами, пока они спускались к озеру. Барти подошёл к воде, присел и опустил ладони на прохладный песок мелководья. Северус просто стоял чуть поодаль и смотрел на зарю.
- Твои родители не удивятся опозданию?
- Нет. – Барти глубоко вдохнул влажный озёрный воздух. – Я написал им, что погуляю с друзьями, прежде чем вернусь домой. Мама попросила только, чтобы я был осторожен.
- А отец? – вырвалось у Северуса, но он тут же прикусил язык. – Прости.
- Ничего, – мрачно ответил Барти. – Я понимаю, тебе с отцом повезло ещё меньше, чем мне, но если бы ты знал, как это тяжело – изо всех сил трудиться, быть лучшим учеником и старостой своего факультета, предметом гордости всех учителей, – и ни разу, представляешь, ни разу не видеть от родного отца чего-либо, кроме сухого кивка одобрения! Я для него ничто, такой же предмет декора, как те вазы, что стоят у нас в гостиной. Не понимаю, как моя мама вообще могла выйти за него замуж. Что она в нём нашла? Он же вообще ни на какие чувства не способен. Такой же сухой, как те архивные листы пергамента, которые вечно лежат у него на столе.
Северус сочувственно положил руку на плечо друга.
- Я понимаю. Но, по крайней мере, он не ненавидит тебя и твою мать… и тебе не стыдно показать его приятелям. Мне повезло меньше, тут ты прав. Что ж, – он глубоко вздохнул, – по крайней мере, теперь я могу забыть об этой проблеме. Я наконец-то свободен от него. Цирроз печени, знаешь ли…
- Не жалеешь, что решил примкнуть к нам?
- Нет, – твёрдо ответил Северус. – Для меня на «светлой стороне» не осталось ничего, что могло бы меня там удерживать.
- Вот и для меня тоже, – Барти задумчиво уселся на песок, скинул ботинки и опустил ноги в воду. – Если отец узнает, кому я служу, его инфаркт хватит. Может, хотя бы тогда он поймёт, что я – больше, чем его послушная, безмолвная тень! Северус… слушай, а я не кажусь тебе похожим на Петтигрю?
- Нет, – твёрдо ответил Снейп. – Петтигрю – ничтожество, и ничтожеством останется с нами, так же, как был им при Мародёрах. А тебя действительно незаслуженно зажимают. Я в жизни не был так потрясён, как тогда, когда ты дал мне прочитать письмо твоего отца, которое он прислал тебе в ответ на твои результаты ЖАБА. Это просто невероятно.
- Ерунда, – равнодушно махнул рукой Крауч, но Северус сразу понял, что это лишь притворство. – Я давно привык.
Позади них послышались шаги. Северус резко обернулся, выхватывая волшебную палочку, но тут же успокоенно опустил руку – это были не те, кого он подсознательно всё время ожидал встретить на берегу озера.
К ним шагала Беллатриса Блэк. Густые чёрные волосы волной падали на её спину, а властный взгляд и горделивая осанка дарили ей королевскую величественность. Барти немедленно вскочил на ноги, оправляя парадную мантию.
- Северус. Бартемиус. Вы уже знаете, где у нас сбор?
- Да, – кивнул слизеринец.
- Очень хорошо. А вы знаете, что мы будем делать после того, как прибудем на место?
- Признаться, нет.
- Тёмный Лорд устроит свой собственный праздник. – Глаза Беллатрисы загорелись. – В наши ряды войдёт новое пополнение, а потом – мы пройдёмся по маггловским кварталам или заглянем в гости к грязнокровкам. Испортим Дамблдору праздник.
Барти слегка сглотнул.
- Уже… сейчас?
- А чего ждать? – удивилась слизеринская староста. – Это же не штурм Министерства. Просто демонстрация нашей готовности служить великому делу Лорда. Или ты не рад этому, Крауч? – Она прищурилась, внимательно глядя на Барти. Тот распрямил плечи и спокойно встретил её взгляд:
- Я просто не ожидал, что этот день наступит так быстро. Но я готов хоть сейчас.
- Очень хорошо, – успокоенно кивнула Белла. Видно было, что слова Барти убедили её. – Очень хорошо. Люциус лично рекомендовал Лорду вас обоих, так что смотрите – не подведите его! Поезд отходит через четыре часа. Палочки при вас?
- Разумеется, – ответил Северус.
- Ну что ж, тогда – до встречи. Увидимся на платформе.
Беллатриса развернулась и двинулась вверх по склону. Барти заворожённо смотрел ей вслед. Северус с печальной улыбкой переводил взгляд с одного на другую и обратно.
- Ты так и не сказал ей?
- Нет, – с грустью ответил Барти, по-прежнему не отрывая взгляд от стройной фигуры.
- Но тебе необходимо сделать это. Ты же не можешь продолжать и дальше по-шекспировски «слать ветрам вздохи, слёзы лить в унынье».
- Я знаю, Сев. Я знаю. – Бартемиус наконец повернулся и с болью в глазах глянул на друга. – Но ведь она… для неё существует только Тёмный Лорд. Я понимаю, он силён, могуч, знаменит, харизматичен… а я кто? Всего-навсего выпускник Когтеврана, готовящийся стать Упивающимся Смертью. Я понял, что люблю её, ещё в ноябре прошлого года… или даже в октябре. Но что я могу предложить ей? Ничего.
- Барти, ты можешь предложить ей себя – неужели этого мало? У тебя есть всё, что надо для успешной жизни. Ты можешь предложить ей свой ум, связи, силу, энергию, упорство, ты богат, на внешность тебе жаловаться не приходится. И, наконец, чистая кровь.
- Но этого мало. Ты же слышал её на собраниях – она только и говорит что о нём. Она любит его… не меня!
Барти с яростью уставился на сухую ветку, валявшуюся в нескольких метрах от них. Через мгновение она вспыхнула от выброса стихийной магии.
- Ты знаешь, – задумчиво покачал головой Северус, – Я бы на твоём месте подождал отчаиваться. Ты же знаешь, в её возрасте очень многие девушки влюбляются в знаменитостей. Игроков в квиддич мирового значения, успешных молодых политиков, известных музыкантов… В подавляющем большинстве случаев это потом перегорает. Я не сомневаюсь в величии Лорда, но… Знаешь, мне сложно представить его в кругу семьи. Мне думается, Белла будет в его глазах всего лишь ещё одним последователем – последователем великолепным, но не более того. Я долго собирал всю информацию о нём, какую только мог раздобыть, и…
- И? – с надеждой спросил Барти.
- И мне ничего – подчёркиваю, ничего, – неизвестно о том, что когда-либо у него была любовница, невеста, жена… Абсолютно никаких ни сведений на этот счёт, ни даже слухов. Ничего. А ведь вряд ли Беллатриса – первая из Упивающихся-женщин.
- Но я уверен, – Бартемиус снова посмотрел в сторону сияющего огнями замка, – что хоть и не первая, но самая красивая и умная. Может, он обратит на неё внимание?
- Может, обратит, а может, и нет. Я лично сомневаюсь в этом – и не потому, что считаю Беллу недостойной его, а просто мне кажется, что его дело заменяет ему всё остальное – в том числе и амурные дела. Если хочешь совет, Барти, – подожди, пока она не окажется рядом с Лордом и не побудет рядом с ним подольше. Если после этого её влюблённость не пройдёт или он решит по каким-то своим соображениям ответить – что ж, видно, не судьба. Но я думаю, что она поймёт – Лорду от неё нужна не любовь. И тогда она вполне может обратить своё внимание на тебя.
- Ты правда так думаешь? – Барти резко схватил Северуса за руки и судорожно сжал, заставив того поморщиться. – Ты… правда думаешь, что у меня есть шанс?
- Ну конечно, – прошипел Северус. – Только руки отпусти.
- О… извини. Но ты уверен в этом?
- Барти, если бы твои мыслительные способности когтевранца не были затуманены любовью, ты бы и сам до этого додумался. Расклад не так уж сложен.
Бартемиус, не отрываясь, глядел на освещённые окна, словно надеялся увидеть дорогой сердцу силуэт в одном из них. Вдруг прямо над Северной башней на миг вспыхнула яркая линия – и исчезла.
- Метеор, – задумчиво обронил Северус. – Падающая звезда.
Барти взволнованно вскинул голову и закрутил ею, пытаясь, по-видимому, высмотреть ещё один метеор.
- Вообще-то, если хочешь посмотреть на это снова, то ожидай его откуда-нибудь оттуда, – Северус развернул друга, направляя его взгляд чуть правее громады Хогвартса. – Они обычно из одного места летят.
Барти кивнул, жадно всматриваясь в тёмную бездонную синь. Звёзды уже начинали понемногу бледнеть, но до восхода солнца было ещё довольно далеко. Северус отошёл и повалился на траву, с нечитаемым выражением в глазах думая о чём-то своём. Минуты текли за минутами, музыка, доносившаяся из замка, начала стихать, и тут где-то на краю зрения мелькнул ещё один метеор – даже ярче первого. Северус скосил глаза – губы Барти беззвучно шевелились, что-то произнося. Яркий белый след держался на небе какую-то секунду или чуть больше, но Барти, похоже, этого хватило – на его лице медленно появлялась улыбка, глаза загорались надеждой.
- Что загадал? – поинтересовался Северус, отстранённо пожёвывая травинку. – То есть, конечно, не хочешь – не говори, я понимаю.
- Мне здесь нечего скрывать от тебя, Северус. – Барти обернулся к другу с той искренней улыбкой, которую столь нечасто можно было увидеть на его лице. – Я хочу, чтобы Беллатриса Блэк стала моей женой.