Бонус "Ностальжи..."
Я расставляю посуду по местам и с облегченным вздохом плюхаюсь в кресло: наконец-то все накормлены и, довольные, разбрелись по своим делам. Я живо представляю, как сосредоточенный бирюзовый взгляд за стеной в своем кабинете пробегает по строчкам очередного договора и ловлю себя на глуповато-безмятежной улыбке счастливой женщины. Маська мурчит, довольная внеплановой порцией сметаны, которой ее одарил «хозяин». Нет, ну какова зверюга! Раньше во мне души не чаяла, а теперь изменяет мне с моим же мужем.
Ребенок прилип к телику. Конечно, порой Смешарики – это наше спасение, но когда в 150 раз слышишь вопль Нюши: «Я хочу, я хочу!... Море, яхта и прииииинц!», поневоле хочется скончать этого принца по-быстрому, чтоб он больше не пудрил никому мозги, подарить несчастной хрюшке парусник и отправить в вечную кругосветку. «Ой, только не Бараш!» - проносится в голове, - еще его депрессии мне не хватало: «Я бездааааааарность!»
- Даша, умоляю! Сделай потише! Я больше не могу слушать твою сумасшедшую живность на пределе этой звуковой установки!
Но с учетом того, что звук действительно на пределе, реакция ребенка равна нулю.
«Как же покоя-то хочется!» - эта мысль отправляет меня в спальню. Оглядев свои владения и понимая, что простое лежание не для меня, решаю развернуть бурную деятельность по разборке своего фотоархива, сложенного в углу гардеробной еще со времен нашего «великого вселения» в новое жилище. Некоторые фотографии с эпохи студенчества так и не нашли своего места под солнцем, то есть в пухлых альбомах, а отдельными клочками воспоминаний попадаются то там, то здесь, каждый раз засовываемые в первую попавшуюся «черную дыру» до следующей грандиозной разборки.
Я вытаскиваю на свет божий гору снимков и, конечно же, все мои благие намерения рушатся в одночасье, разбиваясь о приступ ностальжи. Собственно, фотобардак распространяется только на пору студенчества, будто отражая всю его беззаботность, романтичность и отсутствие самого понятия «серьезность» в тогдашнем лексиконе.
Я с глупой улыбкой перебираю снимки: это на первом курсе мы с девчонками поехали кататься на лыжах на Урал. Правда, кататься пришлось на сноубордах, потому что подружка запала на умопомрачительного инструктора модельной внешности. Как выглядят эти самые «борды» мы узнали только перед спуском, и я раз 10 переспросила этого Ловеласа, уверен ли он, что этих «лыж» точно должно быть «один штука на две ноги». А это мы в Крыму: полезли на Ай-Петри наперегонки с фуникулером и, конечно же, проиграли в неравной битве, почти пав смертью храбрых, из последних сил добравшись до смотровой площадки, но вид, открывавшийся с нее, стоил не одного восхождения. Эх, красота!
Из калейдоскопа воспоминаний меня вырывает короткий, но содержательный комментарий:
-Ух, ты! Вот это кадр! – и в этот же момент он быстрым движением выхватывает из вороха неразобранных фоток одну, совершенно немыслимым образом сюда затесавшуюся. Я и не услышала, как он прокрался за моей спиной и с тоской понимаю, что через пару минут подвергнусь жестокому глумлению над своим внешним видом. Реакция не заставляет себя долго ждать. Каждая нотка его чуть хрипловатого голоса пронизана искренним любопытством и некоторым изумлением, - Я теряюсь в догадках, в какой студии создавался этот шедевр?! И да, у меня будет пара нескромных вопросов: почему ты мокрая в халате медсестры сидишь на скамеечке в… Это, что, школа??? У вас проводился краткий курс «ролевых игр»? Надеюсь, по этому предмету у тебя «отлично»?
Я вскакиваю и пытаюсь вырвать снимок из его рук, но, конечно, проигрываю борьбу, поскольку, подпитавшись живейшим интересом к моему прошлому, он оказывается в противоположном углу спальни гораздо быстрее меня, с хохотом уворачиваясь от жалких попыток отобрать сей компромат. Бросив всякие попытки достать «врага», я возвращаюсь на свое место и пытаюсь дуться. Получается не очень, потому как я вижу его горящие нетерпением глаза, жаждущие получить ответы на свои вопросы.
- Ну, скажи!!! Пожалуйста!!! Почему ты в школьной рекреации на фоне стены, изображающей колобка – путешественника и Лисичку-сестричку, да в таком виде, а? – в его интонации вкрадываются умоляюще-нетерпеливые нотки, и я давлюсь очередным смешком.
- Вообще-то, это поварской халат, вот!
- Ой, точно! – вопль полон дикого восторга, потому как он выхватил из кипы следующую фотку из этой же серии, - тут ты еще и в соответствующем колпаке! А почему поварешки нет? Подержать не дали? Что же с тобой делали? На уроке по домоводству ведром воды окатили???
- Это мой школьный выпускной! – буркаю я всердцах, - там девчонки все такие были!!!
Он аж столбенеет от неожиданности и сочувственно произносит:
- Трудное детство, погремушки из гвоздей… Не, реальная экономия на вечернем платье и прическе налицо, спору нет! Только мне кажется, я у твоих родителей видел вполне приличные семейные фото с этого знаменательного дня.
- Это финал знаменательного дня, - огрызаюсь я в ответ, - зато такого ни у кого больше не было!
- Уж с этим не могу не согласиться! – он возвращается ко мне в уголок, нежно обнимает и, заискивающе глядя в глаза, шепчет, - ну, пожалуйста! Меня сейчас разорвет от любопытства на мелкие составляющие! Расскажи!
- Ну, ладно! Только не смейся! – сменив гнев на милость, вздыхаю я, - дело было так.
Выпускной в 11 классе мы отмечали в школьном кафе всей параллелью, то бишь 4 класса. Когда уже дело близилось к финалу, шампанью и не только были накачены все достаточно, стало как-то грустно, расходиться не хотелось. И тут кому-то в голову пришла здравая мысль: а не пойти ли искупаться? Ну, действительно, чем еще можно занять себя в 4 утра полупьяным уже не школьникам, которым можно сегодня все? А нам собраться - как тому нищему подпоясаться.
Школа наша находится недалеко от достаточно высокого и крутого глиняного обрыва, спустившись с которого и топая пешком с полчасика, можно оказаться у ближайшего карьера с песчаным бережком и нормальным заходом в воду.
Короче, подобрав юбки вечерних платьев и хватаясь за мужские галстуки, мы начали свой нелегкий спуск, в святой надежде окунуться в водоеме и потом с чувством выполненного долга рассказывать всем, как круто закончился наш выпускной. Скатывались мы с этого обрывчика следующим образом: девчонки в истерике, аж босиком, потому как на шпильках было проще сломать обе ноги, ребята нас в той же истерике ловили внизу. С горем пополам дошли мы до карьера.
Тут откуда-то всплыл вопрос: а в чем купаться? Но он был быстро решен в пользу ближайших кустов и указателя "мальчики налево - девочки направо". Откупавшись, стали мы собираться уже было назад в школу. И тут буквально минут за 10 небо заволокло свинцовыми облаками, гром и молнии - прям по классике жанра, ну и ливень стеной - это уж сам бог велел. Короче, жесть. Попытки спасти сначала прическу, потом платья, потом хоть как-то макияж, конечно же, привели к краху.
Уж не знаю, чего по лицам текло больше: туши или слез от смеха, но ребята оценили наш выводок полуголых, насквозь мокрых куриц без макияжа, босиком, истерично рыдающих над свей потерянной красотой. Ух! Это был еще тот сюжетец!
Приведя особо эмоциональных в чувства, двинулись мы к школе в надежде на лучшее.
И все бы было ничего, но вот про глиняный обрыв мы все как-то дружно подзабыли. А вспомнили, когда первый смелый в новом костюме скатился назад со склона на собственной заднице почище, чем на ледянке. Тут мы и подошли к кульминации этого шоу. Можешь себе представить: если ребята еле карабкались по этому откосу, а их сносило потоками воды и глины, то что было с нами, с девчонками, в уже и так далеко не вечерних платьях. Мама дорогая!
Лично моя задница выдержала два спуска. У кого-то был и десяток.
Когда я взобралась на вершину этого чудо-обрыва, передо мной открылось потрясающее зрелище: Куликово поле нервно курило в коридоре, а Мамаев курган надрывался от смеха, да и беглые французы тихо ржали в кустах. Внизу уже далеко не чистые школьники копошились, пытаясь взобраться наверх, а те, кому посчастливилось это сделать, выглядели так, что их волоком за собой протащил трактор по сельской грязи.
Короче, поднимались все на четвереньках и это в лучшем случае.
И вот в этом хаосе появляется чудо из другого мира - учитель физики в девственно белой рубашке. Да, она промокла, да, он по колено в грязи, но рубашка БЕЛАЯ. У нас – девчонок - был просто ступор от такой несправедливости: мы – конфетки - превратились в изжеванную жвачку, а он - поганец – чист, аки ангел. Да ни у кого ни одного чистого пальца на руке не было, а он - в белой рубашке.
И тут кто-то из девчонок снизу кричит нашему физику: «Александр Сергеевич, помогите!!!» А он, подлец, не слышит. Ну, я, девушка в ту пору добрая, ОЧЕНЬ тщательно мою руки в грязи, благо далеко ходить не надо - только руку протяни. Подхожу к незадачливому физику сзади, постукиваю ОЧЕНЬ чистой ручкой его по спине и, когда он оборачивается, с невинным видом воркую: «Александр Сергеевич, вас Ирочка Иванова зовет!»
Девчонки на его теперь уже изгвазданной рубашке насчитали пять отпечатков моей ладони. А когда поинтересовались, зачем я его так колотила, ответом было: «Надо было быть таким же, как все! ГРЯЗНЫМ!!!»
Ну, потом были попытки согреться в школьном бассейне. Они не увенчались успехом, потому как вода оказалась ледяная.
Спасение от жуткого холода и сырости пришло от поваров, которые сердобольно облачили нас в свои халаты. А особо замерзшим вместо ушанок выдали колпаки.
Дальше были звонки родителям.
Типа: «Привет папа, вы уже не спите? Как, ЕЩЕ спите? Странно..э..., почему вы спите в 6 утра? Ну, ладно, раз уж вы не спите, ты не мог бы за нами приехать? Как зачем? Нет, папа, общественный транспорт уже ходит, просто нас в него в таком виде не пустят! Нет, папа, что ты, я не пила водку! И Лена не пила, и Олечка... Почему в троллейбус не пустят? Ну, знаешь... платья у меня больше нет... То есть, конечно, что-то осталось, но не для троллейбуса. Нет, что ты, нас никто не насиловал, это мы сами... по доброй воле... Да, нет, не спали мы ни с кем, просто по доброй воле купаться пошли. Как зачем, чтоб не скучно было...сначала нам...а потом вам... Такси вызвать? Папа, я сижу в школе в поварском халате, как ты думаешь, даже если я вызову такси, куда оно нас, по-твоему, повезет? Вот и я говорю, что домой, а все вокруг настаивают, что в дурку...»
Через час приехал папа...
Не закончив фразу, я замолкаю, потому как мой монолог окончательно заглушается диким хохотом. Я недоуменно смотрю на своего слушателя, в глазах которого сверкают слезы:
- Ой, только не говори, что ты сейчас расплачешься! – встревожено комментирую я ситуацию, - ты из жалости? Вот это да! Меня после таких рассказов никто еще не жалел! Все просто ржали!
- Да, от жалости… – сквозь смех он пытается выдать хоть что-то вразумительное, но опять давится новым приступом хохота, - к папе!!!… Живо представил его такого серьезного и сосредоточенного, решающего, что же с собой захватить: сухие вещи или достаточно будет ремня с металлической пряжкой, чтобы вдолбить в твою пятую точку каплю ума, коль скоро он не умещается в голову!
- Ах ты, гад! – в притворном гневе возмущаюсь я, хотя сама поддаюсь порыву его безудержного веселья, сдерживаясь из последних сил, - я-то думала, ты жалеешь мою утраченную красоту, а ты!!!
- А что я? Я же за тех, кто слабее! Я за несчастных родителей! Представляю твою реакцию, если подобными звонками однажды ночью нас разбудит Даша!
- Мама… Только не это!
Но я не успеваю продолжить эту страшную мысль, потому как меня подхватывают сильные мужские руки и кружат в хороводе неудержимого веселья. Я крепче прижимаюсь к его теплой груди и очередной раз думаю, что вот оно, счастье…______________________________________________________________________________
Форум