Эрн смотрела на меня так, будто я только что избила ни в чем неповинного человека. Конечно, я ждала чего угодно, но не этого. Если я сейчас пойду к полиции, то не факт, что смогу вернуться обратно. Да и кому я понадобилась?
Я лихорадочно стала вспоминать, что я видела за весь этот день, но в голову ничего существенного не приходило. Я же нигде не участвовала, ни в каких ситуациях! Даже когда тот дворецкий упал – я не подошла!
Меня била дрожь. Но я стояла на месте. Сейчас идет посадка на самолет, и я просто не могу её пропустить. Леон сказал возвращаться домой, в Россию. И немедленно!
Я направилась к регистрационному пункту, полностью проигнорировав сообщение диктора. Пусть говорят что хотят, у меня самолет.
- Эн, ты далеко? – меня догнала Эрн и её мама. Странно, миссис Элис слишком подозрительно молчит.
- Я на самолет, куда еще? – я сделала вид, что не понимаю Эрн.
- Эн, ну тебе же сказали пройти в контрольный пункт!
- И что, Эрн? У меня самолет. Он меня ждать не будет, и тебя тоже. Если не поторопишься, то мы будем сидеть здесь до утра! – прошипела я и гордо прошла дальше.
- Эн, ну может это что-то важное! – не унималась подруга, будто преследуя меня и мои мысли.
- Что интересно? Эрн, я тут отдыхала, ни в какие передряги не попадала, ничего такого не видела! У меня нет повода идти к полиции. И Эрн, пожалуйста, поторопи свою маму, иначе мы опоздаем.
А ведь правда может быть что-то важное. Но что? Да и откуда местной полиции меня знать. Я здесь всего два дня. И я, правда, пока ни в какие передряги не попадала, точнее меня никто не видел.
Эрн уставилась на меня и ничего не говорила. Видимо, она что-то подозревает.
«Ей же хуже», - сказал мой внутренний голос. Пусть уж лучше он молчит.
Хотя сейчас у меня прокрались подозрения насчет того, а легально ли я вообще нахожусь в этой стране? Если меня не выпускают из России, то может, меня и не впускают в другие страны? Нет, мама не такая жестокая! Да и что я должна сделать такого? Неужели, моя мама может так сильно влиять на людей?
Уже подойдя к регистрационному пункту, я остановилась. Почему мне кажется, что меня хотят снять с рейса не просто так? Вдруг, пока меня не было в России, что-то случилось, что-то такое произошло?
Я металась и не могла решить, идти ли мне на самолет или в контрольный пункт. У меня были считанные секунды. Самолет вот-вот взлетит! Не долго думав, я покрепче ухватилась за свою сумку и, убедившись, что Эрн и её мама идут за мной, твердым шагом пошла к регистрационному пункту.

В самолете было слишком душно, слишком невыносимо. Мои мысли просто толкались в голове, что мне казалось, что сейчас она взорвется, как атомная бомба. Эрн и её мама сидели возле меня – я у самого окна. Мне не хотелось сейчас смотреть, как самолет будет подниматься, хотя мне не было страшно. Просто в небе ты чувствуешь себя по-другому. Ты свободен, хотя ты и можешь ходить только по длинному коридору самолета. Просто сейчас ты никому недоступен. Никто тебе не позвонит и не напишет. И меня не будет грызть совесть за то, что я пропущу какой-нибудь важный звонок на телефон, потому что я не хочу, чтобы самолет упал из-за меня. Все просто. Как бы мне хотелось жить не на земле, а на небе, среди облаков... Но человек не умеет летать и никогда не сумеет.
Пристегнув ремень, я стала ожидать, когда самолет, наконец, поднимется в небо, но этого не происходило. В душу прокрадывались сомнения, поэтому сейчас я просто молилась, чтобы эти долбанные шасси наконец покатили эту машину! И вот, я чувствую движение. Поднимаемся. Теперь я могу вздохнуть свободно – в небе полиция нас остановить не сможет. Странно, убегаю, будто я преступник. Но это же не так. Энге Андельсон – не убивала и ничего не крала.
На этом мои мысли закончились. Мне просто не хотелось думать, а в самолете «не думать» получается лучше всего. Теперь мне и вправду хочется жить в небе – возможно, тогда я совсем перестану о чем-либо думать.
Засунув наушники от плеера в уши, я включила свою любимую музыку. Нужно отдохнуть, пока мы не приземлились в России.
- Эн, а ведь маскарад был хорошим... – услышала я голос Эрн в полудреме.
- Конечно... – через наступавший на меня сон, сказала я и уже собиралась окончательно отключиться от мира, как подруга толкнула меня в плечо.
- Энни! – крикнула подруга, что я подскочила на месте. Да что такое ей нужно от меня?!
- Эрн, что случилось?! – прошипела я, готовая уже зарядить в подругу что-нибудь.
- Мне показалось, что там, на маскараде... я видела очень знакомое лицо. То есть ты тоже знаешь эту девушку, да и тем более она была без маски, - очень тихо сказала подруга, чтобы кроме меня её никто не могу услышать, даже её мать. Я все напряглась, потому что знала, кого она могла видеть.
- Эрн, я уверенна, тебе показалось, - соврала я.
- Да нет же! Эн, это была Люси. Я уверенна, что это была она. По-твоему, у нее есть сестра-близнец, живущая в Венеции? – от этих слов мое сердце просто сжалась, так как я сразу подумала о Доне Брауне.
- Ну, насчет сестры я не уверенна, но брат вроде был, - я попыталась это сказать шутя, но Эрн видимо было не до шуток.
- Мы не знаем, есть ли у нее еще кто-то. Эн, но я все равно уверенна, что это была именно Люси.
- Нет, - ответила я.
- Ты тоже её видела?! – удивилась Эрн, неужели мое лицо показывает все мои эмоции, чувствую себя раскрытой книгой.
- Да не видела я никого! Просто вряд ли это была именно Люси. Тебе эта девушка просто показалась очень знакомой. Да и разве ты могла запомнить, как выглядит Люси? Она же не так часто в школе была, - я пыталась убедить Эрн, что она обозналась.
- Энни, я запомнила, как она выглядела. Такая внешность не у каждого бывает. Надо было тебе тогда остаться. Я бы показала тебе Люси! Странно, что она там делала? – Эрн уперлась, как баран. Ну а что делать? Если ты точно уверен, что видел именно этого человека, и если это действительно была правда, то очень сложно будет потом себя переубедить. Человек верит глазам, а не словам.
- Без понятия, тем более это была не она. Эрн, тебе просто показалось.
- И почему же ты меня так сильно пытаешься в этом переубедить, Эн? Я уверенна, ты тоже её видела. Ты обещала, что все расскажешь!
Теперь мне пришлось закусить язык. Похоже, на горизонте видна очередная ссора с Эрн, причем одна из самых серьезных. Простит ли она меня? В какой раз...
Пришлось надеть наушники, чтобы дать понять подруге, что разговор окончен. Она, похоже, обиделась. Я не виновата, что приходится врать. Хотя нет, как раз я и виновата. Просто не надо было слушать Леона, хотя соблазн узнать что-нибудь был великим. Я просто не удержалась. А теперь плачу за все это собственными принципами...
Несколько часов полета, и вот уже объявляют пристегнуть ремни, что садимся на посадку. Вот, я можно сказать дома... Я знаю, что придется вернуться в дом тети, что я не могу вечно жить в гостиной Эрн. Но этот дом – я его боюсь. Почему-то я боюсь чуть ли не всего, что связано с этим городом с совсем не русским названием, как мне кажется. Это какой-то инстинктивный страх. Я чувствую во всем опасность. Причем опасно там находиться не только мне.
Самолет начал немного трястись, отчего я схватилась за сидение мертвой хваткой. Конечно, я не боюсь, но это все тот же инстинкт самосохранения. Самолет плавно выпустил шасси, и я почувствовала толчок от соприкосновения с землей. Ну вот и всё. Теперь я не смогу отсюда улететь до следующей зимы, когда мне стукнет 18. Да и не знаю я, куда мне потом уезжать. Я хочу найти папу, но совершенно не знаю, где он может сейчас находиться. Земля большая – отец может быть где угодно.
Когда пассажиры стали подниматься, я все еще сидела. Мне не хотелось выходить, не хотелось садиться в такси и ехать в этот чертов город. Мне не хотелось идти в дом, в эту тишину и холод, которая уже стала символом моего дома. Я не хочу там жить одна. Надо было Леона попросить вернуться, хотя сейчас я даже боюсь подумать, что с ним. Он сказал, что у него проблемы. Серьезные ли? И еще я очень волнуюсь за Мика. Он так внезапно исчез из моей жизни. Хотя когда он жил на соседней улице – я чувствовала себя намного лучше, но теперь он ушел и неизвестно куда. Все просто разбегаются от меня, как крысы с тонущего корабля. Всегда знала, что нельзя мне привязывать к людям, но всегда нарушаю данное самой себе обещание. Мне просто нельзя доверять.
Наконец, из салона почти все вышли, осталась только я и еще пара человек. Пусть и они уйдут! Пусть я останусь тут одна! Готова летать на этом самолете хоть всю жизнь, главное – не выходит отсюда, так как там, за пределами этой огромной машины, меня ждет жизнь, полная неизвестности, тайн и загадок. А я не хочу окунаться в тот мир. Он слишком неправильный.
Набрав побольше воздуха в легкие, я поднялась с места, взяла сумку и пошла за мужчиной в сером костюме. Господи, я же совсем забыла, что на улице-то зима!
Уже в здании аэропорта я, Эрн и миссис Хапли натягивали на себя теплые вещи. Хотя на улице мы практически не будем, все-таки от такси до дома несколько метров, но даже за это расстояние можно продуть себе все, что только можно.
Я сразу подумала о том, как мы вернемся в школу. В Россию итак вернулись на два дня раньше, чем хотели. Но никто не знал, что все именно так произойдет. А теперь придется идти в школу, хотя нас и отпросили с Эрн до конца недели. Но прогуливать не хорошо, по крайней мере, лучше я посижу в школе, чем дома. Распланировав всю оставшуюся неделю, я со спокойной душой села в такси и приготовилась увидеть самый мистический город в мире – Инсенс.
На улице было очень холодно. Странно, вроде как к весне приближаемся, но тут стоит такой мороз, будто зима только начинается. Хорошо, что я надела очень теплый свитер, так как водитель такси не сильно грел печку, поэтому в машине было прохладно. Мы с Эрн так и не произнесли друг другу не слова, только миссис Элис сказала пару предложений, когда мы были в аэропорте. Со стороны, наверно, кажется, что мы здорово друг с другом переругались. Хотя отчасти это и было так, только я поругалась с Эрн, а не с её мамой.
За окном опять сплошная посадка, голые деревья и снег, который покрывал практически всю местность, только серая дорога выделялась на этом белом фоне. Летом или даже ранней осенью, ехать здесь гораздо приятнее. Сейчас здесь просто глазу не за что зацепиться. Все пусто. Да и в салоне тишина, я хотела попросить включить музыку, но увидя угрюмые мысли своих соседей в машине, передумала.
С каждой минутой становилось все скучнее. Я уже успела несколько раз подумать о том, что не так уж и плохо, что со мной все это происходит. Но сразу же эту мысль отгоняла куда подальше. Если подумать о том, какие последствия несет эта нескучная жизнь, то сразу хочется стать самым обычным в мире человеком, чтобы каждый день был похож на другой, чтобы та знал что будет завтра, послезавтра и вообще каждый день. Хотя это и слишком скучно, но главное – безопасно для всех.
- Эрн, я наверно заберу вещи и перееду обратно домой. А то не хочется, чтобы там все запылилось, - я попыталась завести разговор, чтобы эта тишина не была так заметна в этом салоне.
- Конечно, - только и ответила моя подруга. Ну вот – это и есть те самые последствия нескучной жизни. Ты так часто врешь, что ссоришься с друзьями каждую неделю и еще при этом, чтобы помириться, должна пройти еще неделя молчания и игнорирования друг друга.
Я только лишь немного кивнула и посмотрела на эту бесконечную дорогу, которая вела к нашему пригороду. Разговора не будет.
Через пару часов молчания и бесконечно длинной и грязной дороги мы завернули на нашу улицу. Как я и ожидала, за два дня здесь ничего не изменилось. Школа та же, дома те же, люди тоже те, которые здесь и были всегда. Лишняя здесь только я, только я приехала сюда и до сих пор не уехала. Больше новых жителей здесь не было, то есть они были, но их уже нет, что меня не мало радует. Я могу дышать свободно, когда в доме Фейтов никто не живет.
Вот автомобиль остановился возле дома Эрн. Сначала я старалась не смотреть в сторону своего дома, но взгляд так и хотел упасть в другую сторону. Я не сдержалась. Как только мы вышли из машины, но первым делом я уставилась на дом и стала присматриваться, не изменилось ли что? Вроде бы на первый взгляд изменений.
- Эн, разве у тебя на первом этаже шторы были раздернуты? – только сейчас я заметила, что Эрн тоже смотрит на мой дом и в отличие от меня, она кое-что заметила.
Из-за того, что в доме темно, то я не сразу увидела, что шторы, которые всегда загораживали от меня то, что скрыто в комнатах, сейчас были развешаны. Я стала вспоминать, были ли они раскрыты, когда я уезжала или когда в доме на первом этаже свет загорелся? Вроде нет, я бы это точно заметила!
Несколько минут мы стояли и смотрели в раскрытое окно моего дома, пока я не заметила, что уже стала замерзать. Эрн тоже стало холодно. Ни сказав больше ни слова друг другу, мы взяли свои чемоданы и понесли в дом Эрн.
Было удивительно ощущать, что дом Хапли не такой теплый, как всегда, что здесь стало как-то слишком пусто. Я знаю, что это ненадолго, но это ощущение... Если бы я не ссорилась с Эрн, то сейчас тоже разбирала свои вещи тут, а не собирала оставшиеся в чемоданы. Какой раз я уже переезжаю с одной стороны улицы на другую? Сколько еще раз это будет?
Мое настроение опустилось очень низко, когда я собрала последние вещи и уже спускалась с лестницы. Теперь мне предстоит идти в дом, который наверно, никогда не станет таким же теплым и уютным, как дом Эрн. И это не из-за того, что в нем живет один человек, даже когда мы там жили вместе с Леоном, дом был такой же мрачный и холодный. Просто в доме Хапли есть атмосфера любви, заботы. А какая атмосфера в моем доме?
Я усмехнулась собственным мыслям. Нет там никакой атмосферы ни любви, ни заботы. А теперь там и вовсе сплошное ощущение одиночества.
Подходя к дому, я немного притормозила у лестницы. Ключи у меня в кармане, я стою тут одна с двумя чемоданами, Эрн сейчас нет никакого дела до меня, миссис Элис тоже, с соседями мы в принципе никогда не общаемся. Если я сейчас провалюсь под Землю, то заметят это только дня через два, а может и вообще через неделю, когда я уже должна буду выйти в школу.
Еще одна глупая мысль. Мне надо срочно выспаться и успокоиться, и только уже потом думать о своем предназначении в этом мире и о том, что произошло в Венеции.
Достав ключи из кармана, я поднесла их к замку. Непроизвольно я стала прислушиваться к тому, нет ли кого в доме, но там, за дверью, сплошная тишина. Не удивительно. Но в доме точно кто-то был, пока меня не было. Чувствую это.
Вот замок щелкнул, и дверь открылась, выпустив тем самым пыльный воздух. На меня словно дунула та самая атмосфера одиночества. Жить здесь одной – то же самое, что не жить вовсе.
Я зашла в дом и захлопнула дверь. В комнатах сейчас было холодно, потому что отопление было отключено. Что же, придется мне пару часиков проходить в шерстяных носках и пуховой куртке...
Пройдя в гостиную, я стала осматривать комнату. Если здесь кто-то был, то хоть что-то, хоть маленькая деталь, но должна была измениться! Но картина за картиной, ваза за вазой, каждый дюйм стены – изменений нет, никаких. Мне даже стало немного обидно. Неужели мне показалось, что в доме горел свет, а шторы всегда были развешаны? Неужели я была так невнимательна? Да, в доме я была не так часто. Но когда ничего не происходило, особенно осенью, то я целыми днями бродила по дому, рассматривая картины и вазы, ища что-нибудь интересное. Тогда я и изучила досконально свой дом, кроме тех закрытых комнат. Закрытые комнаты...
Я бросила чемоданы внизу и помчалась на второй этаж со скоростью пули. Если что и есть, если что и надо кому-то в этом доме, то это точно есть в тех закрытых комнатах, в которых я никогда не была. Они всегда закрыты, хотя после того, как ушел Леон, я обнаружила, что одна из комнат открыта. Это верно сделал переводчик, но зачем? Зачем?
Только сейчас, когда я уже положила свою руку на ручку двери в комнату (бывшую) Леона, до меня медленно, но очень четко доходил смысл всего, что происходит. Все, что произошло за последний месяц, стало медленно выстраиваться в цепочку. Я даже оторопела от этой мысли, точнее от ответа на некоторые мучавшие меня вопросы.
Не слишком ли странно выглядело то, что Леон ушел из этого дома, когда в город приехали крудусы? Странно. Он ушел и что сделал? Он открыл одну из комнат, но свою закрыл. Хотя этого я не очень понимаю, но знаю, зачем он открыл комнату. Это было сделано, чтобы отвлечь мое внимание. Внимание от того, что в городе творится что-то неладное. Всё, что было потом, выстраивается в точную логическую цепочку, как будто только сейчас я смогла собрать так долго мучавшую меня картинку из пазлов. Переводчик знал, что я еду в Венецию. И он знал, что если уйдет из моего дома, то одна я не останусь, особенно тогда, когда ко мне приходил Джеки и сказал, что даже в моем доме есть уши. Он ушел, чтобы отвлечь мое внимание от него. И все для чего? Для того, чтобы когда меня тут не будет, кто-то смог зайти в дом, взять то, что нужно и чтобы это выглядело так, будто в дом воры забрались. Какие к черту воры в Инсенсе?! Он помог кому-то пробраться в мой дом! Он надеялся, что я ничего не замечу и поэтому же в первую ночь, когда я ушла, он вернулся в дом. Именно тогда я видела, как в доме на первом этаже горел свет и именно тогда не понимала, как такое возможно, если Леона нет в городе?! Он всегда был тут, всегда!
Осознание того, что Леон действовал против меня, что я просто пешка в чьих-то руках, вывело меня из себя. Но что тогда было в Венеции? Еще одна часть плана, чтобы отвлечь меня?! Отвлечь... Он увел меня из дома, как раз тогда, когда там что-то произошло! Он увел меня, чтобы я ничего не видела, что опять осталась в неведении! И сказал, чтобы я немедленно отправлялась домой...
Я повелась на его удочку, так как думала, что могу ему доверять, особенно когда он рассказал мне про крудусов. Кто знает, может, это тоже был пункт его гениального плана? Но я не могу понять, чего он хочет добиться? Что ему нужно, какой результат всего этого?
Отчаянье, подступившее к горлу, сейчас просто душило меня. Неужели все думают, что я настолько глупа, что поведусь на все, что они скажут? Голова теперь просто раскалывается на части. Все слишком запутанно в жизни? Нет, это просто я такая глупая, что ничего не могу понять. Маленькая глупенькая Энге Андельсон, которая верит в сказки, верит в добро и что все будет хорошо, несмотря на события. Леон, говоришь, я сама напишу конец? Нет, его напишите вы, только моей рукой.
Теперь мне даже плакать не хотелось. Толку терять слезы, изматывать себе нервы? Сейчас я бы с удовольствием хотела разрушить все их планы, все их грандиозные планы насчет меня. Я хотела бы видеть, как они будут драть на себе волосы, а я буду смеяться, что у них ничего не вышло. Только проблема в том, что я даже не знаю, кто такие они. Глупая Эн ничего не знает.
Моя рука все также лежала на ручке двери. На что я рассчитываю? Даже не поворачивая ручку, я прекрасно знаю, что дверь закрыта. Если он вернется сюда, то я покромсаю его на ленточки!
Волна ненависти, разочарования в себе, в других людях возрастала во мне с каждой секундой. Во мне поднималось цунами, но на кого его выплеснуть? На дверь, которая сейчас стоит передо мной?
Я пыталась успокоить себя, но это плохо выходило. Когда осознаешь такую правду, то на все уже наплевать, даже на себя. Что мне теперь вообще ждать? Просто жить спокойно в доме? Без общения я сойду с ума.
Отдернув руку от двери, я направилась к своей комнате. В ней все валялось просто комом, когда мы с Эрн уходили, то бросали вещи везде, где попадется. Или нет? Не важно. Пробравшись сквозь одежду, я упала на кровать и зажмурила глаза, будто так смогу избавиться от преследовавших меня мыслей.
Решив не валяться зря в кровати, я спустилась вниз и подняла чемоданы. Осталось прибрать все, разобрать вещи и подготовиться к школе. А еще не мешало бы поесть...
Мысли о еде заставили мой желудок заурчать. А еще сразу вспомнилась Трэси. Сколько её нет, столько я почти не ела вкусной еды, если не считать то, что готовит миссис Хапли. Даже в Венеции я не ела ни одного блюда, которое было хоть чуть-чуть похоже на стряпню Трэси.
Теперь, приехав домой, меня потянуло на ностальгию. Тут воспоминания возвращаются к тебе каждый раз, как только ты о них подумаешь. Словно читаешь книгу, забываешь какой-то момент и потом возвращаешься и перечитываешь его заново, и, кажется, что будто ты читал это впервые – испытываешь новые ощущения, которых раньше не было.
Спустившись вниз во второй раз, я прошла на кухню и села за стол. Кухня в этом доме – единственное место, где я готова поселиться и жить все время, пока совсем не замерзну от холода. Точно, холод...
Вспомнив, что отопление отключено, я не торопясь встала и пошла в прихожую. Повернув маленький рычажок, который включает или отключает отопление, я услышала, как по дому, по проходящих в стенах трубах, стала литься горячая вода. В доме, в котором была гробовая тишина, такое преобразование казалось чем-то невероятным. Мне даже показалось на мгновение, что дом сейчас затопит, но это лишь такое ощущение. День длится слишком скучно... Надо бы чем-то занять себя.