Темная, пустая, без окон комната, тускло освещенная одинокой лампочкой под потолком. И не догадаешься, что за стеной день, ярко светит солнце. Она пропитана обреченностью.
Я брезгливо посмотрел на связанного Джона, сидящего на стуле и дрожащего от страха. Я еще даже не начал, а он, кажется, уже обделался. Это будет интересно! Уверен на все сто, что он будет умолять сохранить ему жизнь, судорожно плакать, ползать на коленях. А крики, он будет громко кричать, биться в агонии… Я был в предвкушении.
- Ах, Джон, Джон, - я покачал головой, делая шаг вперед.
Он отшатнулся от меня, так что почти не слетел со стула, к которому был привязан.
- Глупый Джон. – Я усмехнулся. – Неужели ты думал, что Аро не заметит кражу денег со своего счета?
Я склонил голову на бок, оценивая степень его кретинизма: тягаться с Аро!
- Или ты думал, что сможешь скрыться? Что я не найду тебя?
Его глаза расширились от ужаса, когда он увидел, что я держу в руках пассатижи.
- О, Боже! Не надо, - закричал он, понимая, что его сейчас ждет. – Я же всё вернул. Не надо!
Я злорадно рассмеялся:
- Аро не умеет прощать.
Я зашел за спину Джона, присел для удобства на колено и захватил пассатижами ноготь. Почувствовав металл на своем теле Джон опять закричал:
- Не надо, Эдвард! Прошу, - глотая слезы, умолял он, - я сделаю всё, что ты захочешь. Пожалуйста.
Он был жалок. И как всё предсказуемо. Все они просят, предлагают деньги, много денег, надеяться уговорить меня. Но у меня никогда не возникало соблазна согласиться, отпустить их, сохранить жизнь. Аро хорошо платит. За быструю и чистую работа так и положено платить. К тому же я уже упоминал, что он не умеет прощать. Пуля в лоб мне не нужна.
- А что ты можешь мне предложить? – спросил я, одновременно дергая рукой и вырывая ноготь Джона.
- ААА!
Комнату прорезал дикий крик боли. Жалко, что я не вижу его лицо. Но ничего, когда я закончу с его руками, я перейду к ногам. И буду наблюдать агонию на его физиономии.
- Пп…пожалуйста, - невнятный голос, - деньги.
- Сколько? – спросил я заинтересованным голосом, желая поиграть с ним, подразнить свободой.
- Сколько захочешь. Возьми всё, что у меня есть, - голос Джона изменился. Надежда. В нем звучала надежда.
Глупый. Он же знает, что я всегда выполняю свою работу. Никто от меня не уходил, не смог спрятаться. Я всех находил и карал по воле Аро. За это он меня и ценит. Да, надежда ослепляет, туманит мозги. Джон думает, что я пощажу его.
Я резко потянул руку, вырывая очередной ноготь. Джон взвыл. Я на секунду замер, смотря, как на пол с его пальцев капает кровь. Алая жидкость начала собирать в лужицу. Жизнь стала вытекать из Джона. Он обречен, хотя он уже был обречен, начиная за спиной Аро крутить махинации с деньгами. Когда я закончу, здесь будет много крови.
Я методично, один ноготь за другим, вырывал их с мясом. Закончив с руками, я перешел к ногам. Когда последний, двадцатый ноготь присоединился к своим собратьям на полу, я думал, что оглохну от визга Джона. Тело его тряслось, лицо красное, заплаканное.
- Пожалуйста, умоляю! Эдвард!
Я не обращал внимание на его скуление.
- Джон, - задумчиво начал я, - я бы тебя отпустил. Но ты потерял столько крови. Хотя, если прижечь раны, она остановиться…
- О, нет! За чем ты мучаешь меня? Просто убей!
- Так пожелал Аро. Ты будешь умирать медленно, мучительно, - я равнодушно пожал плечами, - ничего не поделаешь.
- Отморозок! Если бы ты только испытал эту нечеловеческую боль…
Я сильно сжал челюсть, так что выступили желваки. Ярость блеснула в моих глазах. Как он смеет! Говорит то, о чем не имеет понятия. Я знаю, что такое боль. Мое тело расчерчено шрамами. Я сам их себе оставил, пытаясь изучит науку доставления максимальной агонии. Я знаю, что чувствует человек, кожу которого сдирают с мясом, втыкают тонкие иглы под ногти. Знаю, за какие струны надо потянуть, чтобы он взвыл от боли. Я могу убить одни пальцем, надавив на нужную точку. И я могу сдерживать болевые ощущения, не зависеть от них, отстраниться от страха перед увечьем...
Мне стоит продолжить пытку. Я отошел от Джона и вытащил из черного рюкзака, брошенного мною у двери, паяльник. Подключил его к сети. Через минуту, когда его кончик покраснел, свидетельствуя о своей нагретости, я медленно стал приближаться к посеревшему Джону. Шаг за шагом.
Запах горелого мяса, истошные, заглушенные кляпом, крики – мне надоело слушать его ор. Голова Джона металась от плеча к плечу. Из его рта вытекла тонкая струйка крови: Джон что-то себе прокусил, пытаясь унять адские рези в теле. А он неплохо держится. Только под конец, когда болевой порог был переступлен, он отключился. Здесь надо соблюдать меру, он не должен окинуть копыта раньше времени.
Я дал ему десять минут передышки. А потом окатил его холодной водой, приводя в чувство.
- Ааа, - глухой стон Джона. Боль стала возвращаться
- Ну что ж, - протянул я, смотря в его глаза, - с твоими вороватыми руками мы покончили. Пришло время прейти к твоему лживому языку…
Я с удовлетворением видел, как ужас начал плескаться в его глазах. Всё, шутки закончились.
Я резко с силой вытянул кляп из его рта. Вместе с тряпкой на пол упали два выбитых зубы. Я зажал челюсть Джона и поймал его язык ранее использованными пассатижами…
- Кляп нам больше не понадобиться, - заключил я, смотря на окровавленное месиво языка. Из Джона теперь вырывались нечленораздельные звуки.
С Джоном я управился за два часа. Ногти на руках и ногах, язык, кожа, содранная практически со всего тела, глаза. Напоследок я всадил нож в его еле бьющееся, трусливое сердце. Он был обезображен. Я поработал на славу. Теперь осталась неприятная часть: я должен здесь прибраться за собой. Черт! Ненавижу!
Я начал поливать керосином пол, стены, особенно много я вылил на тело. Закинул на плечо рюкзак с собранными инструментами, еще раз обвел взглядом комнату. Кажется, ничего не забыл. Зажег спичку и послал ее в центр помещения щелчком пальцев. Вспыхнул огонь. Очищающий огонь. Я устало вздохнул, закрыл дверь и размеренным шагом покинул заброшенное здание.
А теперь к Аро: надо отчитаться. А как хочется отдохнуть, смыть с себя кровь, пот.
Ближе к вечеру я подъехал к особняку Волтури. Вот он дворец наркодилера. Меня сразу же пропустили к Аро. Когда я шел к нему в кабинет встреченные мною шестерки испуганно опускали глаза, здоровались и спешили смыться с моей дороги. Бояться.
- Эдвард, - меня окликнул Стивен, - приходи сегодня в клуб. Ночь обещает быть горячей. Новые цыпочки…
- Я буду, - ответил я и продолжил путь.
Остановившись перед кабинетом Аро, я два раза постучал и когда услышал «входи» отварил дверь. Аро сидел за столом и что-то читал в ноутбуке.
- Как все прошло? – не отрываясь от монитора, спросил он.
-Хорошо, как всегда. Он умирал жестоко, медленно. Как ты и велел.
- Молодец, - сухая похвала. Набольшее можно и не рассчитывать, - отдыхай.
Я кивнул, но Аро этого не видел. Он так и не поднял головы. Я тихо закрыл дверь за собой и поехал домой приводить себя в порядок перед ночью в клубе.

«Точка» - клуб Аро Волтури известен во всем Чикаго. Это место разврата. Здесь вы найдете всё что захотите: лучшая выпивка, известный ди-джеи, наркота, горячие девочки, дикий легкодоступный секс. В «Точке» отрываются криминал, партнеры Аро. И для них есть особые развлечения. На нижнем этаже, в подвале оборудовано несколько специальных зон: ринг, где проводятся подпольные кулачные поединки, помещение для собачьих боев, стол для покера, где ставки доходят до миллиона. А какие здесь бывают закрытые вечеринки…
Я мечтательно вздохнул и сделал еще один глоток темного пива. Откинулся на спинку дивана и ленивым взглядом обвел помещение. Из нашей со Стивеном кабинки, которую мы всегда занимали, был хорошо виден бар и танцпол. В такт громкой ритмичной музыки двигались люди, сливаясь в однородную массу. Яркие разноцветные лазерные лучи прорезали полутемное пространство клуба. Взгляд задержался на полуголых танцовщицах, двигающихся у шестов и заводящих публику. Сегодня работают Эрика, Джесс и Мари.
Плавные тягучие движения, томный взгляд, спина выгибается дугой. Девушки одновременно медленно присели, скользя по шесту и внизу раздвигая натренированные ножки. Потрясающая пластика, каждый жест грациозен. Их танец завораживал. И не скажешь, например, что Мари одна воспитывает ребенка и не досыпает по ночам. Или Джесс, которую бьют дружек наркоман, делает каждый поворот с болью, которая отдается во всем теле. Профессионалки. Ничто не скажется на их танце. У них оправдания, чтобы не выйти на работу, пропустить свою смену. Иначе вылетишь на улицу. А работать в клубе Аро престижно, и безопасно. Здесь не насилуют стриптизерш.
Я заметил Стивена у бильярдных столов, обхаживающего сексапильную блондинку. «Ха», - усмехнулся про себя, - «Опять блондинка. Он чертовски постоянен».
- Привет, Эдвард, - мягкий певучий голосок над моих ухом.
- Привет, Таня, - я неохотно поприветствовал девушку, уже севшую мне на колени.
Моему обозрению предстала шикарная грудь, приподнятая корсетом. Руки Тани прошлись по моим плечам, торсу, посылая импульсы возбуждения. Вот она поудобнее устроилась, оседлав меня. Перекидывая ногу, она не надолго и преднамеренно открыла доступ к ее промежности, не прикрытой трусами. Рискованно.
- Как проводишь время? – выдохнула она, посасывая мочку уха и крепче прижимаясь ко мне.
- Отлично. Пока ты не пришла.
Я ссадил ее со своих колен.
- Принеси коньяк, - я отослал выполнять непосредственную ее работу, ощутимо шлепнув напоследок по крепким ягодицам.
Весь ее вид выражал раздражение, оскорбление. Было заметно, что ее задело мое поведение. Что она себе возомнила, пару раз переспали, и она думает, что имеет на меня права. Наплевать. Я не хотел ее трахать. Надоела. Конечно, в постели она хороша, но приелась. Мне нужны новые ощущения.
И тут я увидел ее, одиноко сидящую в баре. Великолепная фигура. Одета она была со вкусом, но достаточно закрыто: неглубокий вырез на блузке, юбка, плотно облегающая бедра, ниже колена. Но смелый разрез, открывающий замечательный вид на стройные ноги, заставляющий фантазии бурно крутиться в голове. Темные волосы, собранные в высокий хвост, оголяли длинную тонкую шею. Она излучала сдержанную страсть…
«Хочу ее», - пронеслась мысль. И я решительным шагом направился в бар. Какой-то паренек хотел подкатить к ней, но, заметив меня, отвалил.
- Мне виски, а девушке повторить, - я кинул бармену, усаживаясь рядом с ней.
Девушка равнодушно посмотрела на меня и ничего не сказала. А я нагло разглядывал ее. Правильные, изысканные черты лица, серые глаза, умело подведенные тенями, алые пухлые губы, изящный вздернутый носик, подбородок гордо поднятый вверх. Чувственная, тонкая, миниатюрная. Ммм…Хороша. В моем вкусе.
Бармен принес напитки. Девушка сделала небольшой глоток и, почувствовав, что я до сих пор пристально смотрю на нее, развернулась на стуле. Ее взгляд был уставшим, грустным. «Ничего я развеселю тебя, детка».
- Поехали ко мне, - я сразу перешел к делу.
Нечего размениваться по мелочам, юлить, флиртовать, завлекать. Съем девушки в клубе – обычное дело. И она это знает. Не стала корчить возмущенный, оскорбленный вид.
- Поехали, - сказала она, недолго подумав.
Всё просто. Ни каких имен, они не нужны. Ни каких обязательств и ограничений. Два человека, желающих получить наслаждение, покинули клуб.
Мы начали прелюдию уже в машине. Остановившись у подъезда, я резко, неожиданно завладел ее губами, которые сводили меня с ума всю дорогу. Руками исследовал ее тело, грубо сжимая ее бедра, залезая под юбку. Пальцами очерчивал вырез ее блузки и захватывая горошины возбужденных сосков. Девушка тут же включилась в игру, поймав мое настроение. Кожа горела, наши языки боролись за превосходство. Она вытащила рубашку из моих брюк, лаская оголенную кожу. Ее шаловливая ручка двинулась вниз, тяжело ложась на мой пах. Я глухо зарычал, прижимая ее своей рукой, направляя движения.
- О, детка. Ты супер. - Моя голова откинулась назад, глаза закатились. – Продолжай.
И она стала настойчивее, трение увеличилось… Я получил первый оргазм за долгую ночь…
Я проснулся поздно утром. Один. Один в постели и в квартире. Девушка ушла. Жаль, ее телефонный номер не успел спросить. Можно было еще раз встретиться. На полу валялась разброшенная в пылу страсти одежда: измятые джинсы, рубашку, разорванную нетерпеливыми руками, можно выбрасывать.
Я удовлетворенно потянулся, разминая мышцы. Тело приятно ныло. Прошлая ночь была очень жаркой. Самый сильный оргазм я получил, когда трахал ее на столе. Я входил в нее быстро, жестко, глубоко. Грубо мял ее грудь, теребя набухшие соски. Обвив бедрами, она притягивала меня ближе к себе. Она была такой влажной и туго обхватывала меня. Мы двигались в одном ритме. С губ слетали хриплые стоны, они смешивались с ее громкими бесстыдными вскриками. Ни одна моя девушка так не кричала…
Я взял эту горячую брюнетку пять раз, в разных позах. Она плавилась в моих руках словно воск. Такая страстная, отвечающая на каждое движение. Я доводил ее до изнеможения. Ее ноги…широко открытые для меня. Ее пухлый рот на моем члене. От одних этих воспоминаний я начал возбуждаться.
Тряхнул головой, развивая приятные картины, и пошел в душ. Сегодня целый день свободен, Аро я не понадоблюсь. Можно и в тренажерный зал сходить. Наметив приблизительный план своего дня, который может кардинально измениться, я вышел из дома и, заведя машину, направился в центр города.

Аро вызвал меня через неделю. Что-то последнее время он был раздражен, много провинившихся, которых я устранял. Я сидел на черном кожаном диване, стоящем боком к столу Аро. Сам он задумчиво смотрел в окно, отодвинув одной рукой в сторону белую занавеску. Факт, что он сразу не перешел к делу, настораживал. Его поза была скована, наклон головы, сжатые кулаки выдавали напряжение. Аро явно не в духе.
И я терпеливо ждал, когда он выйдет из оцепенения. Мой взгляд от нечего делать скользил по богато отделанному деревом кабинету. Давние воспоминания ворвались в мою голову, едва я увидел заметные отметены на деревянных панелях у двери. Давние, но хорошо запомнившиеся мне. Тогда я получил еще один важный урок Аро: умение сдерживать свой гнев и не перечить.
Я даже не знаю, что такого выводящего сказал или сделал Эндрю, охранник Аро, что смог вывести меня из себя. Он задел меня за живое, усомнившись в моих профессиональных навыках. Ха, в последствии, став моей жертвой, он смог убедиться в моей компетенции. Такой вспышки ярости я не ожидал от себя. Я пригвоздил Эндрю к стене и вогнал нож в миллиметре от него головы, за секунду изменяя направление движения лезвия. Я был готов убить его. И все это происходило в кабинете Аро, в его присутствии. Он не выказал недовольства нашей ссорой. Потом, когда я успокоился, Аро прочитал мне длинную нравоучительную лекцию. В заключении он сказал холодным тоном: «Все подчиняются мне. Иначе…» Металлический блеск, и остро отточенный с филигранной рукояткой кинжал вонзился над моей головой, оставляя еще одну царапину на отделке стены. Светлый росчерк был так неожиданным, что я запоздало отреагировал, пригибаясь вниз. Не знаю, почему Аро не приказал привести свой кабинет в порядок. Эти отметины стали вечным напоминание - кто я и кто мой хозяин.
Аро отошел от окна и, достав из ящика стола белый конверт с данными очередной жертвы, подал его мне.
- Как? – Спросил я, одновременно открывая конверт.
- Как сочтешь нужным, - равнодушный, ровный голос Аро.
Я чуть было не прослушал его ответ: с фотографии на меня смотрела брюнетка из клуба, с которой я провел ночь. Оцепенение, ступор, не понимание. Чем она помешала Аро? Я никогда не видел ее вместе с ним и не мог представить, что их что-то связывает. К фото прилагался адрес дома, где проживала девушка. «Теперь ее номерок мне не понадобиться. Я легко ее найду», - мрачно, про себя усмехнулся я. Меня так и подмывало спросить, чем она провинилась. Но я вовремя прикусил язык.
- Я тебя больше не задерживаю, Эдвард, - Аро тяжело исподлобья смотрел на меня.

Я стоял перед дверью Рейчел Макконали, сегодня я ее убью, ее фото я вытащил из конверта. С улицы я видел, что в ее окнах горит свет. Девушка дома. Я позвонил один раз. Раздалась мелодичная трель, в глубине квартиры послышался шум, легкая поступь шагов…Девушка, одетая в легкий домашний костюм, распахнула дверь и равнодушно посмотрела на меня. Странно, в ее глаза не было ни капли озадаченности, вопроса.
- Можно я войду? – Спросил я.
- Конечно.
Мне не надо было спрашивать разрешения. Я бы и так бы вошел.
- Ты не удивлена? – Произнес я, проходя в гостиную.
Светлое просторное помещение, большой диван кофейного цвета, напротив его большая плазма, на полу мягкий ковер с высоким ворсом. Большие окна от пола до потолка, завешанные изысканными портьерами, на стенах фотографии в простых рамках. Здесь было уютно, тепло.
- Я знала, что ты придешь, - ответила девушка, садясь на диван.
Я стоял напротив нее у стены.
- Ха, - усмехнулся я, - ты права, мы провели потрясающую ночь. Я был не против повторить.
- Я знала, что ты прейдешь меня убивать, - четко, жестко произнесла она, скрещивая на груди руки. Обрывая меня на середине фразы.
- Что?!
Я опешил. Откуда она знает, а если знает, за чем открыла дверь, впустила меня.
- Ты Эдвард Кален. Личный палач Аро.
Я смотрел на нее во все глаза. Что, черт возьми, происходит?!
- Сегодня ты убьешь меня, - сказала она так, будто произнесла прописную истину.
Она смотрела на меня, растерянно, не ожидающего такого поворота событий. Не думал, что меня можно вывести из равновесия.
- Эдвард, перед тем как ты это сделаешь…Я прошу о последнем желании. Я имею на это право.
Рейчел поймала мой взгляд. Она была права. Еще в древности перед казнью приговоренных к смерти отводили на последний пир. Оставшаяся радость в жизни. Рейчел просила желание.
- Хорошо. Что ты хочешь?
Я легко сдался. Наверняка последствия шока.
Она молчала, ее взгляд был затуманен. Глаза пустые, безжизненные, она будто вспоминала свою жизнь, ища ответ на мой вопрос.
- Я так давно не с кем не разговаривала, - тихо, как бы обращаясь к себе, прошептала она.
И она имела виду тот душевный доверчивый разговор, который может случиться между близкими людьми. Когда время летит незаметно, когда слова льются, когда ты расслабляешься, забывая обо всем. И я тоже давно не с кем не разговаривал. Очень давно.
И уже громче:
- Поговори со мной. Расскажи о себе, - и добавила, - только правду. Как на исповеди.
- Хочешь поиграть в священника? – недобро рассмеялся я.
- Я все равно, чтобы ты не сказал, унесу это с собой. Никто не узнает. – Она проигнорировала мой сарказм.
Рейчел поражала меня. Она была готова умереть. Легко принимала свою участь. Казалось, она устала жить, не к чему стремиться, что-то ее надломило. Огонек ушел из ее глаз. Она не боролась. Рейчел просила так мало. И я готов дать ей то, что она просит. Я принял такое решение, может потому, что устал молчать, держать в себе боль, отстранять от людей.
- Спрашивай.
- Расскажи о своем детстве.
Девушка поудобнее устроилась на диване.
- Нет, так не пойдет. – Я покачал головой. – Вопрос-ответ.
Девушка тихо улыбнулась:
- Где ты родился?
- Здесь в Чикаго.
- Кто твои родители?
- Не знаю.
- Не знаешь? Это как.
Я медленно начал закипать. «Не знаешь? Это как». Она издевается, ведь прекрасно всё поняла, что я вырос без родителей.
- Я жил в детском доме, - процедил я.
- Понятно.
Да, ничего ей не понятно! Откуда ей знать, что такое не иметь любящую мать, отца. Не слышать ни одного доброго слова, ласкового прикосновения. Когда мама не поет тебе на ночь, когда ты не можешь прийти к отцу за советом. Когда ты не задуваешь свечки на праздничном пироге на своем дне рождении, когда не сидишь в идиотском красочном колпаке, и клоун не делает фокусы. Откуда она знает, каково это постоянно не доедать, когда те кто старше отбирают у тебя еду, заставляют попрошайничать. Ходишь в вечно малой для тебя одежде, мерзнешь по ночам под тонким одеяльцем. Когда старая обтрепанная игрушка на десять детей. Спустя много лет, когда я покинул детский дом, я зашел в магазине игрушек. Просто ходил между рядами, смотрел, вертел в руках неизвестные мне вещи. Машинки, плюшевые медведи, пистолетики, мячи разной расцветки и размеров, солдатики. Всего это у меня не было. А ей всё понятно. Золотая девочка богатых родителей!
Рейчел смотрела на меня с непонятным выражение глаз, когда в мое голове пролетали печальные годы моего детства. Ха, я даже не могу сказать, что оно у меня было. Господи, я до сих пор не осознавал, как это больно не иметь родителей.
- Где ты учился? Какой колледж закончил? – Рейчел задала очередной вопрос.
- Колледж?! Ты смеешься? – Я почти кричал.
Девушка вскинула брови:
- У тебя не очень хорошо получается выполнять мое последнее желание.
Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить.
- Прости.
- Эдвард Каллен извиняется?
- Ты удивлена?
Рейчел кивнула головой:
- Я думала, такие как ты ни о чем не жалею, не просят прощения.
- Такие как я. – Прошептал я, пробуя на вкус ее слова, и громче с любопытством добавил. – А какой я?
- Жестокой, расчетливый, знающий себе цену, безжалостный, не допускающий ошибок…
Рейчел замолчала, пытаясь подобрать правильное описание, сказать определеннее. Хотя у нее уже получался вполне точный мой портрет.
- А как ты попал к Аро?
Ей было любопытно знать путь превращения в убийцу. Как из меня делали палача. И задавая наводящие вопросы, иногда зля и выводя меня из себя, она пыталась найти ответы, узнать насколько темная у меня душа.
- Я сбежал из детского дома в 15 лет. – Начал я, отходя к окну и задумчиво смотря на проезжающие машины. – Сбежал от голода, безнадежности, страха. Грязного, исхудалого меня за руку поймал Аро, когда я попытался вытащить его бумажник. Он выходил из ресторана, куда богатые зажравшиеся мужики водят красивых девушек. А потом смеющиеся, слегка пьяные они уезжают на дорогих машинах.
Он не стал вызывать полицию, не сказал помощникам разобраться со мной. Аро привез меня в свой дом, дал крышу над головой, еду, одежду. Он знает, как надо привязать к себе людей, чтобы они вечно были благодарны ему, доверяли, всегда слушались. Он подобрал меня, как побитую собаку, кинул кость, и я сразу же с радостью побежал за ним. Ему нужен был свой человек, который не всадит нож в спину. Такого доверия деньгами не получишь. Он спас мне жизнь, и потребовал за это расплатиться сполна.
Аро натаскивал меня, как охотничьего сокола на кролика. Бесчисленные тренировки, подъемы в 6 утра, десятикилометровые пробежки ежедневно. Холодное оружие, огнестрельное, рукопашный бой – всем владею в совершенстве. Совесть, мораль, он ломал меня духовно. Какая мораль может быть, если ты живешь в аморальном мире. И в центре него Аро со своими деньгами, наркотиками, безжалостными издевательствами.
Я замолчал, пытаясь понять, во что я превратился, найти отправную точку моего падения. Что если можно было отмотать плену жизни назад? Что я смог бы изменить? Не знаю. Сомнения давнего решения, приведшего меня к Аро, всё еще мучили меня. Рейчел стала единственным человеком, которому я могу поведать о своих страхах, терзаниях. Ничего не скрывать.
- Так что в колледже я не учился, - усмехнулся я.
Рейчел молчала. Я взглянул на нее, разворачиваясь от окна. Девушка сидела с закрытыми глазами. Казалось, она пыталась представить мою жизнь…
- Что ты чувствуешь, когда убиваешь? Неужели тебя не преследуют кошмары, не мучает совесть?
- Никогда, - твердо ответил я.
Но я врал. Я до сих пор, спустя 10 лет, не мог забыть испуганное лицо паренька, не много младше меня. Лицо моей первой жертвы. Я чувствовал его страх, и у меня самого от страха тряслась рука, держащая пистолет. Звук выстрела, безжизненное окровавленное лицо. Мои глаза застилали обреченные слезы… Он приходил ко мне во снах. Он не обвинял, не грозил забрать к себе, не проклинал меня. Просто смотрел. Его взгляд…От его взгляда хотелось лезть на стену, скрыться, бежать на край земли. Его взгляд пробирал до костей.
- Я равнодушен к смерти. - Сказал я, вырываясь из воспоминаний. - После стольких убийств, как это страшно не звучит, я привык к крови.
- Можно я задам тебе вопрос? – спросил я.
- Да, конечно, - она открыла глаза.
- Чем ты провинилась перед Аро? – мне было интересно знать, в чем ее вина. За что мне надо убить хрупкую, беспомощную девушку? Чем она может угрожать Аро?
- Я полюбила. - Ее лицо озарила слегка печальная улыбка. – Полюбила сильно, как любят один раз в жизни. Когда ты не ходишь, а порхаешь. Мой мир стал другим с Его приходом. Солнцу стало ярче светить, а дождь уже не был холодным, мерзким. Мы гуляли под очищающими каплями, держась за руки. Он пел мне песни. Мы не спали до утра, смотря друг другу. Мы любили друг друга и были счастливы…
Я была любовницей Аро, когда познала столь сильное чувство. Но ты ведь знаешь, Аро - собственник, узнав, что я принадлежу другому мужчине, он был взбешен. Мы с моим любимым прятались, но я знала, что долго это продолжаться не может. Однажды нас поймают. И я решила, чтобы не подвергать его опасности оставить наши отношения. Иначе Аро убил бы сначала его на моих глазах, а потом меня. И я сделала выбор… Я смогу сохранить жизнь самому важному человеку. Жизнь за жизнь.
То что она, говорила, было столь … не понятно мне. Жертвовать всем из-за…
- Из-за любви? Всё ради любви?
- Да, Эдвард. Тебя это удивляет, потому что ты никогда не любил. – Убежденно сказала она. – Но когда ты полюбишь, всё изменится…
Я замотал головой:
- Я никогда не полюблю.
Рейчел загадочно улыбнулась:
- Мы не властны над своими чувствами. Может быть твоя любовь уже ждет тебя за повортом...
Мы молчали. Я пытался понять жертву Рейчел. Она безропотно отдавала свою жизнь. Смирилась со смертью, найдя в ней спасение любимого человека. Женщины – нелогичные существа, живут чувствами и умирают ради них.
- Как ты убьешь меня?
Рейчел встала с дивана и подошла ко мне вплотную.
- Я дам тебе снотворное, - я выбрал ей легкую смерть.
- Хорошо, - Рейчел кивнула.
Она взяла меня за руку и повела в свою спальню. Она также как и гостиная была выдержана в пастельных тонах. В центре большая кровать, застеленная дорогим бельем. На покрывале много маленьких подушек, разбросанные в хаотичном порядке. Туалетный столик с косметикой. И большое во всю стену зеркало.
- Рейчел, можно еще один вопрос?
- Задавай.
- Почему, ты пошла со мной, провела ночь?
Девушка задумалась, стоит ли ей отвечать.
- Я хотела в последний раз насладиться этим, почувствовать себя любимой. Я представляла, что на твоем месте ОН. – Она подвела меня к зеркалу.
– Ты так похож на него. Острое лицо, с волевым подбородком, прямой нос, чувственные губы. – Она пальцами очерчивала мое лицо. - Широкая грудь, сильные руки. Такие же непокорные, взлохмаченные волосы. Только у него черные, а не огненно рыжие как у тебя. У вас не похожи только глаза. Твои зеленые, холодные как изумруды, смотрящие в глубь тебя, пронзающие. Глаза, заставляющие останавливаться на месте, уходить с твоего пути. Глаза хищника.
Рейчел в последний раз посмотрела на меня, вспоминая дорогой ей образ. Легла на кровать и забралась под одеяло. Я дал ей таблетки. Она недрогнувшей рукой приняла их и, сделав большой глоток воды из поднесенного мною стакана, проглотила снотворное.
Я смотрел, как она засыпает. Ровное дыхание становилось все тише, стук сердце размереннее. Вот оно в последний раз прозвучало и замолкло на веки. Я не мог понять чувство, которое охватило меня. Смятение, легкая грусть. Всегда после очередного убийства я был равнодушен, спокоен. Причиняя боль, неся смерть, я был хладнокровен. Сейчас непонятная тревога, меня терзали сомнения. Я поражался смелым поступком Рейчел, но не мог его понять.
Под утро я, незамеченный соседями, покинул квартиру Рейчел. На прикроватной тумбочке лежала прощальная записка, написанная ее рукой. В ней она говорила, что устала от жизни, и просила никого не винить в своей смерти. Как обычно я сразу же направился к Аро на отчет.

- Аро, ты меня просто завалил работой, - я усмехнулся, беря из рук Волтури конверт.
Прошло всего два дня с тех пор, как я покинул квартиру Рейчел.
- Ничего, Эдвард. Скоро отдохнешь.
Аро жестко смотрел на меня.
- Пуля в голову, - сказал он, выбирая способ смерти обреченного.
Я кивнул и развернул бумагу.
- Это что шутка, Аро?! У тебя очень черный юмор! – Возмущенно воскликнул я.
Черт! Это не смешно! Я вытащил свою фотографию. Старый пень! Или это очередная проверка на вшивость. Неужели ему все мало, я неоднократно доказывал свою преданность. Никогда не давал повода усомниться во мне.
- Это не шутка.
- Я должен убить себя? Но почему?!
- Ты спрашиваешь?! – Аро вскочил со стула, яростно глядя на меня, пытаясь испепелить взглядом.
Я много раз видел его такой взор, который не обещал нечего хорошего. Но никогда он не был направлен на меня.
- Ты взял чужое. Мое!
- Что, я не понимаю, - я пытался найти хотя бы одну зацепку, из-за чего Аро взбесился.
- Ты трахал мою женщину. Рейчел. – Он кулаком ударил по письменному столу. -Думал, что я ничего не узнаю?
- Аро, успокойся. Я же не знал. Тем более, как я понимаю, она давно уже не была твоей шлюхой.
Глаза Аро стали еще темнее. Гнев в них отражался. Крылья носа в бешенстве задрожали.
- Это ничего не меняет.
Это был какой-то бред. Аро сошел с ума. Из-за какой-то…женщины убивать своего верного палача. Видно Аро был задет за живое решением Рейчел. «Собственник». Вспомнились ее слова.
- Эдвард, сегодня. Кевин и Джеймс проводят тебя.

Охранники Аро вошли в кабинет и, схватив меня под руки, вывели за дверь. Я и не думал сопротивляться. Потом. Я буду действовать, когда они отведут меня на какой-нибудь пустырь. В особняке Волтури мне не выжить, не сбежать. Я не сдамся! У меня не укладывалось в голове решение Аро, его поведение было абсурдным, принятым в состоянии ярости, несправедливым...
Меня грубо затолкали в машину. Джеймс сел за руль, а Кевин опустился рядом со мной на заднее сиденье. Он нагло усмехнулся:
- Аро выбросил своего верного песика.
- Пошел ты на хер! – Я дернулся в его сторону, заехав локтем под ребра. Он всегда меня бесил.
Кевин зарычал от боли и двинул мне по лицу, рассекая бровь.
- Ты запачкаешь машину. Потерпи, - равнодушно произнес Джеймс своему напарнику.
Кевин разочарованно застонал, пытаясь унять чесавшиеся руки. Смирившись с необходимостью потерпеть, он откинулся назад, напоследок послав мне многообещающий взгляд. Идиот! Он даже не представляет, что скоро всё измениться. Я подавил злорадную усмешку.
Мы петляли по городу, отдаляясь всё дальше от центра. Чистые кварталы с дорогими домами сменились на грязные узкие улочки. Мы проезжали мимо дряхлых строений. Меня везли в северную часть на забытую стройку. Где среди бесчисленных бараков будут убивать. Они думают, что будут убивать, но я с этим не согласен.
Джеймс заглушил мотор. Меня вытащили из машины. Кевин подталкивал меня сзади, а Джеймс тянул за связанные руки. Удар под дых… Я согнулся пополам, падая на землю, воздух вылетел из моих легких. Они рассмеялись.
- Посмотри на него, Джеймс, - Кевин крутился около меня.
Его ноги мелькали перед лицом, в непосредственной досягаемости моих рук. Глупо. Я бы никогда не совершил такой ошибки. Вот он занес ногу, нанося следующий удар. Но успел ее перехватить, резко дернул на себя. Кевин рухнул навзничь. А я ловко, быстро поднялся с земли, и метнул в опешившего Джеймса нож. Шок, удивление навсегда застыли на его лице. Еще одна ошибка: необходимо проверить на наличие спрятанного оружия. У меня всегда пара козырей в рукаве.
Кевин не смог также быстро, как и я прийти в норму. Он беспомощно лежал у моих ног. Я мог делать с ним что угодно. Я хотел оплатить за каждое его неосторожное слово, оскорбление, хотел убить медленно, наслаждаясь его болью. Но не мог: время играет против меня. Я его просто задушил, с садистским удовольствием наблюдая, как багровеет его лицо. Как сползает с него надменная ухмылка. Шипение срывалось с его губ, он безнадежно дергал ногами. И вскоре затих, дыхание прервалось.
Отряхнув с одежды грязь, я подошел к Джеймсу и вытащил из его тела свой нож. Очистил его от крови, обтерев об рубашку Джеймса, и поместил его на прежнее место за голенище высоких шнурованных ботинок. Запрыгнул в машину и резко тронулся с места.
Я ехал из города, подальше от Аро, в какое-нибудь тихое место, где можно переждать. Скоро надо будет сменить машину. Я гнал с недопустимой скоростью, не останавливаясь передохнуть. Я стремился к Канадской границе. А не к границе с Мексикой, как логично было предположить – это первое направление, в котором меня будут искать.
Мелькали плакаты вдоль дороги, обещающие радостную жизнь. Мне на глаза попался один со счастливой парой. Мужчина и женщина держались за руки, доверчиво, нежно смотря друг на друга. «Дорога вместе» гласила надпись.
Почему-то вспомнилась Рейчел. Любовь. Она обещала мне любовь, говорила, что все измениться с ее приходом. Я не верил ей. Это возможно только в кино, или же на призывном плакате, как этот. Я был уверен, что не способен на такое чувство. Я зачерствел, на моих руках кровь множества жертв. Я несу смерть, боль, разочарование. И она уверенно говорила, что я полюблю, и меня полюбят?! Я дряхнул головой, развивая неприятные мысли.
Я ехал долго, решил затеряться в Форксе, штата Вашингтон. Город с население в три тысячи человек, недалеко от Канады. То, что нужно. На месяц, не больше, я решил остаться тут…

Меня будут искать. Всегда. Аро не забывает, не прощает, не отменяет приказы. Я буду скрывать, путешествуя из штата в штат. Попытаюсь замести следы, покинуть страну. Каждый день бужу ожидать, что меня обнаружат, оглядываться назад. Нет ли слежки. Однажды меня найдут... А пока я живу. Живу…Но ради чего я живу?

ФОРУМ