Мне до ужаса надоел вид однообразных серых облаков за иллюминатором моего собственного джета, и я повернулся к Карлайлу, сидевшему в кресле напротив:
- Долго нам ещё лететь?
Карлайл, приподняв вопросительно бровь, искоса глянул на меня.
- Эдвард, если всё будет в порядке, то через час мы будем на месте. – И опять углубился в чтение газеты.
Карлайл Каллен - мой родной дядя и по совместительству мой партнёр. Ну хорошо, партнёрами мы станем сегодня вечером, когда я подпишу на этом чёртовом собрании акционеров нужные бумаги, позволяющие мне перенять полномочия моего отца, Эдварда Каллена-старшего в полной мере. И всё. Я, Эдвард Каллен-младший (хотя я сам предпочитаю называть себя просто Эдвардом Вторым) встану во главе огромного семейного бизнеса наряду с Карлайлом.
Отец решил уйти в отставку, посчитав, что он сделал на благо семьи уже достаточно и пора передать бразды правления в мои руки. Я не был против, наоборот! Я всю жизнь стремился к этому. Ведь что в нашей жизни главное? Да какая любовь?! Деньги! И только деньги. И поверьте, если у вас достаточно "зелёненьколицых президентов" в кармане, то и любви у вас будет предостаточно.
На пути к осуществлению моих планов лежали ещё час полёта и полчаса поездки до нашего офиса. Отец обнародовал решение уйти на покой довольно-таки краткосрочно, но меня это не остановило, и я созвал собрание акционеров на сегодня, двадцать четвёртое декабря. Мне самому пришлось прервать замечательный отпуск в Лос-Анджелесе, который я проводил там с дядей, и мы сразу же вылетели в Нью-Йорк.

Карлайл пытался меня отговорить, нажимая на то, что всё-таки канун Рождества, и многие акционеры наверняка хотели бы провести эти небольшие рождественские каникулы со своими семьями, но я остался непреклонен. Рождество каждый год, а возможность укрепить свои и без того прочные позиции выпадает нечасто. Кроме того, я не считаю праздники такими уж важными, потому как если кто-то хочет добиться успеха в жизни, то не может себе позволить расслабляться. Праздники будем отмечать потом, в глубокой старости, покачиваясь в гамаке на каком-нибудь собственном острове где-нибудь посреди Тихого Океана с бокалом тропического коктейля в руках. По крайней мере, я вижу свою старость именно так.
Откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза, я принялся перебирать в уме имена знакомых нью-йорских цыпочек, кого можно пригласить сегодня на ночь. Отпраздновать мою новую должность и, ну, да, Рождество. Я довольно хмыкнул, и тут услышал шаги стюардессы, заглушаемые толстым ковром, лежащим на полу.
- Простите, мистер Каллен и мистер Каллен, но у нас возникла небольшая проблема...
Услышав эти слова, произнесённые мягким голоском, я напрягся, ощущая, как холодеют руки. Я видел достаточно фильмов, чтобы понять: такие слова из уст побледневшей девушки-стюардессы, сказанные на высоте десяти тысяч километров - ну никак не могут сулить выигрыш в лотерею.
- Что случилось, Кармен? – Карлайл отложил газету и тревожно возрился на девушку. Кармен? Вот Карлайл способен запоминать все эти мелочи...
- Мы получили сообщение от наземных служб: Нью-Йорк не принимает самолёты.
- Как это не принимает?! - взвился я. Из головы напрочь повылетали все образы прелестных девушек, с которыми я собирался поразвлекаться после заключения сделки, осталась только ярость.
- Над ними сейчас снежный шторм, и он стремительно движется в эту часть континента. В целях безопасности, решено совершить вынужденную посадку при первой же возможности. И мы уже получили разрешение от аэропорта города Эшворд. Поэтому будьте добры пристегнуть ремни - самолёт идёт на посадку.
С этими словами она скрылась в кабине пилотов. Я был зол. Чертовски зол. Ударив кулаком по подлокотнику, я выругался.
- Успокойся, Эдвард, - произнёс негромко Карлайл. – Кармен права, опасно лететь в такую погоду. Сейчас приземлимся, а при первой же возможности продолжим путь.

Да, выхода у меня не оставалось. Самолёт начал снижение, и я закрыл глаза, обдумывая изменившиеся обстоятельства.

- Это что такое? Карлайл, это что, город? Они называют это городом?! – Я в шоке оглядывал большое помещение, которое тут гордо именовалось аэропортом, но больше походило на какой-то базар.
- Эдвард, прекрати, - поморщился Карлайл. – Слушай, нам придётся здесь переночевать. Сегодня ни один самолёт не будет выпущен в воздух.
- А что с вокзалом? – Ну, нет, я тут не останусь.
- Ничего не получится, - ответил дядя, - по той же самой причине: они получили штормовое предупреждение, и никто никуда не поедет.
- Но мы же платим! – Нет, я абсолютно ничего не понимал. – В этом городке что, никому не нужна пара лишних сотен?
- Эдвард, - Карлайл поморщился и потёр переносицу кончиком указательного пальца. – Пойми, деньги здесь ни при чём. Это вопрос безопасности, и в первую очередь – твоей, дорогой племянник. Так что, давай проведём спокойный вечер в какой-нибудь уютном ресторанчике, отметим праздник...
- Не буду я ничего отмечать! – взорвался я. – Нет никакого праздника, теперь уж тем более. И кстати, а что с акционерами?
- Я позвонил и уже всё уладил, собрание перенесено на завтра, что их абсолютно не обрадовало. – Как Карлайл всё успевал – оставалось для меня загадкой.
- Плевать, - отмахнулся я. – Ладно, пошли в гостиницу. Я хочу переодеться и потом поесть что-нибудь...
Гостиница, где нам предстояло провести эту ночь (надеюсь, только эту ночь), располагалась совсем по соседству с аэропортом, поэтому мы решили прогуляться до неё пешком. Выйдя на улицу, я удивленно закрутил головой:
- Карлайл, посмотри, какая к чёрту надвигающаяся «буря столетия», если у них здесь даже снега нет?! Это что, подстраховка на всякий случай?
- Эдвард, люди живут здесь не первый день, поэтому я уверен, они знают, что делают...

Здание гостиницы оказалось аккуратным трёхэтажным особнячком, отделанным под старину, что смотрелось довольно-таки комично по соседству с таким достижением цивилизации, как аэропорт. Да уж, странный городок, но мне без разницы чудачества его жителей. Главное, поскорее выбраться отсюда.
Коротко кивнув швейцару, гостеприимно распахнувшему перед нами дверь, мы вошли внутрь.
Посреди просторного холла стояла огромная ёлка, украшенная разноцветными блестящими шарами и хлопушками, а из невидимых глазу колонок доносилась тихая рождественская музыка. Всё вокруг так и дышало каким-то сказочным настроением, что становилось не по себе. Особенно мне, как особому «любителю» этого праздника. Тряхнув головой и сбрасывая с себя это наваждение, я размашистым шагом зашагал к рецепшену.
- Доброго дня и с наступающим праздником, - расплылся в улыбке консьерж.
Я уставился на него во все глаза, еле сдерживая смех. Белая борода и бакенбарды закрывали практически всё лицо старика, а седые волосы выглядели так, словно вместо утреннего причесывания он засовывал пальцы в розетку. Дополняла этот сумасшедший вид соответствующего стиля одежда: жилет горчичного цвета поверх рубашки в бело-зеленую мелкую полоску. От изобилия контрастов у меня зарябило в глазах. Мужчина, бросив на меня внимательный взгляд, задумчиво хмыкнул и повернулся к Карлайлу:
- Мистер Каллен, ваши номера расположены на третьем этаже, откуда открывается прекрасный вид. Мы надеемся, пребывание в нашей гостинице станет для вас незабываемым... Пожалуйста, пройдёмте, я покажу вам комнаты. Как удобнее: на лифте или пешком?
- На лифте, конечно, - фыркнул я, заходя в кабину, гостеприимно распахнувшую двери.
Чёрт, здесь рождественская музыка была немного громче и много назойливей. Ничего, третий этаж – это не двадцатый, доедем быстро. Как же я ошибся! Лифт еле-еле тащился, покачиваясь в такт песенке. Так что когда мы добрались до нашего этажа, я уже внутренне готов был кипеть.
Быстро отделавшись от консьержа коротким «Спасибо», я зашёл в свой номер. Да, впечатляло: огромное окно во всю стену, королевских размеров кровать, занимающая половину комнаты, пара кресел и маленький журнальный столик. На противоположной от кровати стене висела огромная плазма, а на прикроватной тумбочке лежали заботливо приготовленные пульт, пара журналов; стояли вазочка с фруктами и графин с водой.
Бросив свою дорожную сумку на пол, я скинул с себя одежду и, прихватив аккуратно разложенные на кровати полотенце и халат, отправился под душ - смыть усталость сегодняшнего дня. Ванная комната поражала не меньше: мрамор, позолота, все блестело и переливалось... Но мне, честно, было наплевать. Хотелось быстрее ополоснуться и отправиться в бар при ресторане отеля, чтобы, наконец-то, расслабиться. Прошлёпав босыми ногами по пушистому ковру из ванной до кровати, я оделся и спустился вниз. На этот раз по лестнице, дабы не терять столько времени на этот медленный и печальный лифт.
Никого не встретив внизу, я зашёл в бар. Ну, слава Богу, хоть тут играло что-то нормальное, а не эти «бубенцы», от которых начинало подташнивать. Усевшись за стойку, я заказал двойной виски. Заказ исполнили моментально. Сделав глоток, я закурил и расслабленно откинулся на спинку стула. Да, жизнь может быть и весьма приятной. Но... не успел я даже ещё докурить, как возле меня возник Карлайл.
- Вот ты где, - проговорил дядюшка, усаживаясь рядом, - не трудно оказалось тебя найти.
- А я и не прятался, - огрызнулся я, чувствуя, как умиротворённое состояние начинает испаряться.
- Эх, Эдвард, не будь таким озлобленным, я всего лишь хочу составить тебе компанию. Хотя... пить я не буду, да и тебе бы не советовал. Ещё и трёх часов нет, а ты уже со спиртным... – покачал головой Карлайл.
- И что? – вскинулся я в ответ. – Кто ты такой, что таскаешься за мной по пятам и даёшь указания?
- Советы, - вежливо поправил Карлайл.
- Да к чёрту! Всё к чёрту! Из-за какой-то ерунды мы застряли в этом захолустье! Посмотри в окно, страшная буря так и не началась, а уже прошло более часа!
- Эдвард, послушай...
- Не хочу! Ничего не хочу слушать. Отстань от меня! – с этими словами я понёсся к выходу из ресторана, да и вообще отеля.
Выскочив на улицу без куртки, я задохнулся от морозного воздуха. Вот и хорошо, мне не помешает сейчас остыть. Закурив, я решил пройтись немного вокруг гостиницы. Но, только я завернул за угол, как услышал торопливые шаги, будто за мной кто-то бежал. Карлайл, наверное, со своими нравоучениями.
- Эй, парень. - Голос, раздавшийся сзади, оказался совсем не дядиным. – Закурить не найдётся?
Я развернулся и, тут же получив удар по голове, кулём рухнул на голый асфальт. Странно, но прежде, чем я упал, в голове мелькнула мысль: «Жаль всё-таки, что нет снега, падать было бы не так больно»...

Дискомфорт заставил меня открыть глаза. Какая-то белая пелена обжигала кожу, и я не сразу понял, что это снег. Какого черта?!
Попытавшись сориентироваться в пространстве и привести себя в вертикальное положение, я понял, что лежу лицом в снегу. И еще раз, какого черта?!
Ощупав голову на предмет повреждений, я пытался вспомнить, что же произошло. Последнее, что осталось в памяти - это глубокий бас, спрашивающий закурить.
Пошарив по карманам, я с унынием вынужден был констатировать тот факт, что меня обворовали. Поднявшись на ноги, я постоял пару минут, держась за стену гостиницы, и к своему великому облегчению почувствовал, что головная боль и головокружение уходят. Значит, никаких серьёзных травм типа сотрясения мозга мне не причинено.
Оглядев себя, я мысленно взвыл: одежда была безнадёжно испорчена: джинсы порвались на колене, а кашемировый свитер намок от снега и стал похож на половую тряпку. Кстати, сколько я пролежал-то, что столько снега успело навалить? На улице начинало смеркаться, но так как моих часов я недосчитался, когда проводил инвентаризацию имущества, то оставалось только дождаться, когда попаду внутрь гостиницы, чтобы узнать, как долго я находился без сознания.
Чертыхаясь и не смотря по сторонам, я направился к дверям с чётким намерением вызвать полицию. Воров-то они, естественно, не найдут, но я, по крайней мере, спущу накопившуюся злость, строя этих недотёп.
Оказавшись в здании, я направился прямо к рецепшену, где восседал тот самый седовласый старец с ужасно старомодными бакенбардами.
- На меня совершено нападение и меня обворовали! - хлопнул я по полированной поверхности стойки ладонью.
- О, боже! Мистер Каллен, я так сожалею. Надеюсь, с вами все в порядке? Я сейчас же отправлю посыльного в участок и за лекарем.
- Какой, к черту, посыльный? Вы что, не можете просто набрать 911?
- Что, простите, набрать? - Старикан глазел на меня с искренним удивлением и сочувствием. - Я думаю, вам лучше пройти в ваш номер и немного освежиться, а я прикажу горничной позвать вас, как только прибудет полисмен.
- Господи, вы совсем уже чокнулись в вашей дыре.
Развернувшись, я направился в свой номер, но на подходе к лестнице передумал и повернул направо к лифту – нет особого настроения топать пешком. Повернуть-то я повернул и тут же остановился, как вкопанный: лестница, массивная с резными перилами, была на месте, а вот лифта не было... Я тряхнул головой, глубоко вдохнул и принялся осматривать холл по-новой. Входные двери; рецепшен, рядом с которым стоит этот смешной старик и поглядывает на меня немного настороженно; огромная ёлка в середине зала, украшенная... Я подошёл поближе – никаких стеклянных шаров не было и в помине, вместо этого ветви лесной красавицы гнулись под обилием орехов, каких-то печений, бумажных гирлянд, яблок... Я зажмурился, но когда вновь открыл глаза – ёлка по-прежнему представляла из себя своеобразную тарелку с едой. Сжав зубы, я развернулся. Так, вот лестница, а вот тут должен быть этот злосчастный лифт! Куда он подевался?! И если я ещё мог объяснить «переодевание» ёлки какими-нибудь дурацкими, как и всё в этом городишке, традициями, то вот тут...
- Мистер Каллен, - послышался робкий голос старика, - могу я вам чем-то помочь? Может быть, помочь вам подняться наверх?
- Где лифт? – вместо ответа задал я свой вопрос.
- Где, простите, что? – Брови консьержа настолько поднялись вверх, что грозили исчезнуть в копне седых волос.
- Лифт, - как можно чётче выговорил я. – Такая штука в стене, которая возит людей... Мы с вами уже на нём сегодня ездили, когда я заселился...
- Простите великодушно, мистер Каллен, но я не припоминаю никакой штуки, которая возит людей в стенах... Вы уверены, что вам не нужна помощь лекаря? – Старик смотрел на меня с жалостью, и это вывело меня ещё больше из себя.
Пробормотав что-то неразборчивое, я поспешил по лестнице в свою комнату - переодеться, успокоиться и выпить. И тогда всё встанет на свои места. Я соберусь с мыслями и смогу разобраться, что за цирк здесь творится.
Поднимаясь, я оглядывал стены отеля и чувствовал себя как в каком-то дурном сне: они не только ёлку «переодели», они ещё и над коридорами поработать успели. Все стены были покрыты золотисто-бордовой тканью, тут и там перехваченные толстыми кручёнными подхватами с пушистыми кистями на концах в тон; а свет сейчас обеспечивали огромные канделябры с белыми свечами, расположенные по обе стороны от каждой двери, мягко освещая пространство вокруг.
Обалдевая от всего увиденного, я поднялся на свой третий этаж. Вот и моя комната. Чёрт! У меня же нет магнитной карты, чтобы войти! Это что, придётся спускаться вниз? Я мысленно застонал и в сердцах ударил по двери. К моему большому удивлению она открылась.
Я с опаской заглянул внутрь и, убедившись, что там никого нет, вошёл. И обалдел... В который раз за последние полчаса? Размеры комнаты были те же самые, тот же толстый ковёр, то же самое огромное окно во всю стену, та же огромная кровать, только на этот раз она была с балдахином. Плазму на стене заменила какая-то картина; обои стали - как и в коридорах - из ткани; светильники вместо лампочек обзавелись свечами, а по всей комнате стояли сундуки. Чёрт, я видимо, не туда попал, здесь явно остановился какой-то любитель старины. Откинув ради любопытства крышку одного из сундуков, я увидел на другой стороне огромную надпись, витиевато вышитую: Эдвард Каллен. Хм, Эдвард Каллен – я, а значит это всё моё? Забыв про сундук, я кинулся к окну и, отшвырнув в сторону тяжелые занавески, прильнул к нему. Город изменился.
Уперевшись руками в стекло и прислонившись к нему же лбом, я стоял и не верил своим глазам. Уже стемнело, и редкие газовые (откуда они взялись?!) фонари охватывали совсем немного пространства вокруг себя, но этого было достаточно, чтобы увидеть белое покрывало снега, укрывшее всё и вся: соседние дома, деревья... Снаружи было очень тихо и за всё время, что я прилипал к окну, мимо не проехало ни одной машины! Почему? Я ведь помню, что днём оживленное движение на этой улице показалось мне немного мешающим...

Что произошло? Куда я попал и как? А может, это всё розыгрыш, и тут везде понапрятаны камеры? И сейчас откуда-нибудь выскочит парень или девушка и, потрясая огромным букетом, начнёт меня поздравлять и кричать: «Улыбнитесь в камеру?!» Оглядевшись ещё раз, я отмёл эту идею – здесь даже спрятаться негде было бы...
Закрыв глаза ладонями, я зажмурился покрепче, медленно считая про себя до десяти. Я очень надеялся, что когда открою глаза, то всё вернётся на круги своя, отовсюду будут доноситься рождественские песенки, а рядом будет стоять Карлайл.
- ... Десять, - сорвалось с моих губ, но глаза открывать я не решался.
Наконец, усилием воли убрав ладони от лица, я осмотрелся. Естественно, всё было по-прежнему. Я застонал и обхватил себя руками, отчего застонал ещё громче: мокрый свитер прилип плотнее к телу, заставляя задрожать от холода. Надо переодеться, потом буду размышлять о ситуации дальше. Но вот во что мне облачиться? Моей сумки нигде не наблюдалось, поэтому я решил воспользоваться содержимым сундуков, тем более, если верить надписи, это всё принадлежит мне. Приоткрыв крышку одного, я запустил в него руку и потащил наружу столько, сколько смог захватить. Бросив добычу на кровать, я принялся её разглядывать. О, да, тут было из чего выбирать: жилетки и штаны с высоким верхом. Я такие видел у Тани, жены нашего менеджера, она одевала их, когда была беременная, чтобы поддерживать живот. Нормально, и мне что ли придётся?
Я принялся открывать другие сундуки, и чем дальше, тем веселее становилось. Чего здесь только не было! Гора шёлковых платков, безрукавки, рубашки, как я уже упоминал штаны странные, корсеты и, конечно же, бельё, больше напоминавшее купальные шорты в нашем, нормальном, мире. То, что здесь происходит какая-то непонятная фигня, мне было ясно, но вот что? Городок мне с самого начала показался странным, но не до такой же степени!
Я перерыл все сундуки, проверил все, но на выбор были либо эти странные брюки, либо белые обтягивающие лосины. Рассудив, что второй вариант абсолютно неприемлем, а ходить в мокрых штанах или вовсе без оных как бы не камильфо, я натянул эти брюки. Бельё и носки я оставил свои, хоть что-то родное телу...
Решив немного выпендриться, я надел белую рубашку – белый верх, чёрный низ. Только вот накрахмаленный воротничок практически подпирал подбородок, а на талии и ниже это "чудо" портняжного искусства было пошито так узко, что никаких надежд на то, что если оставить рубашку на выпуск, остальной наряд на мне будет выглядеть хоть немного приличнее, не оставалось.
Заправив рубашку в штаны, которые, кстати, застегивались не спереди, как полагается, а сбоку (видимо для того, чтобы все моё... гхм... достоинство не имело и шанса не выделяться), я покрутился перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон и прикидывая, насколько же ужасно я выгляжу. Оказалось, что придётся держать спину идеально прямо, дабы не выглядеть совсем уж неприлично. Я постарался потренироваться этой позе, подефилировав по комнате, и огорченно вздохнул, понимая, что все равно получается не очень хорошо. Следующим аксессуаром на повестке дня была жилетка. Чёрт, да это болеро какое-то, а не жилетка от мужского костюма. Впрочем, одна деталь не могла не радовать - длинный, почти по колено пиджак. Вот и прекрасно, так я могу выйти из номера, не опасаясь попасть в полицию за аморальный вид.

Тут мой организм напомнил мне, что он не железный, и пришла пора позаботиться о делах менее возвышенных, чем выбор одежды. Я направился в сторону дверей, за которыми ещё пару часов назад скрывалась шикарная ванная комната. Дверь была на месте, а вот «содержимого»... не было.
Распахнув створки, я автоматически сделал шаг вперёд, и тут же больно ударился бёдрами, налетев на... раковину? Да, это больше не была та мечта любой женщины и некоторых мужчин... За дверями открылся мне простой шкаф, в котором скрывались зеркало и умывальник. Никакого крана не было в помине, вместо этого стоял кувшин с водой, а снизу располагалось ведро.
Чёрт, ну, это перестает быть смешным. Они что, решили совсем впасть в старинные времена?
Так, Каллен, не теряй присутствия духа. Глубокий вдох, выдох...
Оглядевшись, я понял, что больше нигде нет потайных дверей, за которыми могло бы скрываться то, что мне нужно. Ну, а что? В принципе, могли бы уж озадачиться и сделать ещё один шкафчик. Открываешь, а там – хоп! – трон...
Подавив нервный смешок, я потянул за длинный шнур, висящий у кровати. Наверное, ожидал, что всё-таки есть незамеченная мной дверца, и именно этот шнур её и откроет. Но нет. Вместо этого где-то внизу раздалось дребезжание колокольчика. Так, теперь ждём... Хотя я и сам не знал чего.
В коридоре послышались лёгкие шаги и в дверь моей комнаты тихо постучались.
На пороге появилась хорошенькая девушка-мулатка в пышном длинном платье и чепце.
- Чем могу служить, мистер?
Так, как бы это выразить-то поприличнее?
- Эээ... понимаете... я тут новенький.. – О, да, я тут такой. – И ещё не разобрался во всех тонкостях. В общем, умывальник я нашёл, а вот... ну... туалет...
Девушка смотрела на меня, слегка склонив голову с выражением полнейшего недоумения на лице, заставляя чувствовать ужасно неуютно. Но видимо, моих куцых объяснений хватило, потому как она прошла вглубь комнаты к кровати, присела, что-то достала из-под неё и повернулась ко мне, держа в вытянутой руке... горшок. Ой... Да, а чего я интересно ожидал?
- Ночная ваза, сэр, - присела в реверансе мулаточка.
Я принял протянутый мне предмет и застыл с ним в руках, ощущая огромную неловкость. Не сумев ничего ответить, сделал жест рукой в сторону двери, показывая девушке, что она может идти.
- Конечно, сэр. – Почтительно присев ещё раз, она бесшумно исчезла за дверью.
Чувствуя себя довольно-таки по-дурацки, я зачем-то отошёл в тот угол комнаты, который освещался хуже всего и сделал свои дела. Вазу я поставил рядом с умывальником, чтобы знать, куда бежать в следующий раз.
Вдруг стало так смешно! Чувствуя приступ подкатывающей истерического смеха, я попытался взять себя в руки, и в этот момент опять раздался стук в дверь.
- Войдите!
- Мистер Каллен, - за дверью стояла уже знакомая горничная, - вам письмо.
Взяв из её рук конверт с сургучной печатью, я моментально его раскрыл. Это оказалось приглашение на Рождественский Бал, который будет проходить в доме какого-то Эмметта Маккарти, и мне предлагают прибыть к восьми часам. Я бросил взгляд на напольные часы и увидел, что стрелки подбираются к семи. Так мало времени прошло? Мне казалось, я уже тут жизнь прожил, а оказывается всего пять часов назад я пошёл в бар отеля выпить...
Девушка поклонилась и выскользнула из номера.
Я, естественно, не собирался сидеть всё время здесь, а намеревался воспользоваться приглашением незнакомых мне Маккарти. Почему-то я был уверен, что именно на этом балу появится возможность всё выяснить. И мне безумно-безумно хотелось, чтобы там меня встретил Карлайл и рассказал жутко смешную историю о том, что в традициях этого странного городка есть такая причуда: всех незнакомцев, кто застревает в канун Рождества в их городе, немного своеобразно приветствовать... Этакую незабываемую ночь устраивать. Я готов даже простить тот факт, что меня обокрали и ударили по голове... Ну, а если мне не повезёт, и я ничего не выясню, то главной задачей на вечер становилось – не сойти с ума окончательно.
Накинув на плечи пальто, я покинул номер и решил найти Карлайла. Очень своевременно меня посетила мысль о том, что я даже не знаю, в каком номере остановился дядя. Слава Богу, хоть про этаж запомнил.
Моя комната находилась к самом конце коридора, поэтому я, не мудрствуя лукаво, начал стучать и дёргать ручки всех дверей, расположенных с обеих сторон коридора. Они все оказались заперты… Стараясь не впадать в отчаяние, я спустился вниз.

- О, мистер Каллен, собрались на бал к Маккарти? Ах, как бы я хотел там побывать... - старичок мечтательно закатил глаза и причмокнул губами. - Говорят, они устраивают самые замечательные пиршества...
- Надеюсь, - пробормотал я. - Любезный, мне бы машину с водителем, иначе как я доберусь?
- Мистер Каллен, вы такой шутник! Все эти ваши словечки непонятные, - консьерж с усмешкой покачал головой и крикнул кому-то невидимому для меня: - Джейкоб! Подавай экипаж для мистера Каллена.
Экипаж, значит... Ну, хорошо, посмотрим, что они на этот раз придумали, а пока пара вопросов:
- Скажите, а дядя мой, Карлайл, где он?
Старичок нахмурил брови и внимательно посмотрел на меня:
- Я не знаю... У вас есть дядя?
- Ну, как же!? Ведь мы сегодня в обед вдвоём заселились в вашу гостиницу! Мы летели из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, но из-за штормового предупреждения нам пришлось совершить вынужденную остановку у вас в городе! Я сначала и не поверил в этот прогноз, потому как снега в городе не было абсолютно, а сейчас он всё-таки выпал...
- Мистер Каллен, мистер Каллен, - замахал на меня руками консьерж, - в своём ли вы уме?! Как это вы летели из одного конца страны в другой? На чём? Да и потом, снег у нас уже месяц как лежит, ни крупинки не растаяло... И не было с вами никакого дяди! Один вы были. Один! Да, вы следуете в Нью-Йорк, но я не знаю откуда! А у нас вынуждены были остановиться, потому как замело пути железнодорожные... Вы вышли вот вечером воздухом подышать, и напали на вас...
Ладно, здесь я ничего не добьюсь, попробуем в других местах.
- Успокойтесь... Это меня, видимо, хорошо головой-то приложили в переулке... А что, полисмен не заходил? – я решил сменить тему, чтобы немного успокоить старика, а то он так переволновался, не дай Бог, приступ случится.
- Пока не был. Но как только появится, я его сразу же в дом Маккарти направлю.
Тут в дверях возник швейцар и заявил, что экипаж подан.
Следуя за смешным старичком на улицу, я ни в коем разе не ожидал увидеть то, что я там увидел, а именно - карету, запряжённую четырьмя белыми лошадьми. Корпус кареты был украшен гирляндами из ёлочных веток, переплетённых разноцветными бантами, а в упряжки лошадей были вплетены колокольчики. На самой карете висел газовый фонарь, освещая вокруг недостаточно, чтобы я мог как следует осмотреться.
Не веря своим глазам, я подошёл к экипажу и погладил ближайшую ко мне лошадь по шее. Животное махнуло головой и всхрапнуло, отчего раздался лёгкий звон колокольчиков. Это убедило меня, что моё зрение меня не обманывает, и ехать мне на этом.
Управлял лошадьми молодой парень, сидящий впереди и радостно улыбающийся во все имеющиеся белоснежные зубы.
- Мистер Каллен, - обратился он ко мне, немного приподняв в знак приветствия шапку.
Я только кивнул в ответ и подумал: "Мда, улыбался бы я так радостно, если бы мне пришлось исполнять его роль - сидеть на таком холоде и видеть перед собой всю дорогу лошадиные хвосты? Отморожен, ты, дружок. Как ни крути".
А потом наклонился к нему и тихо спросил:
- Скажи, а здесь недалеко есть аэропорт?
Увидев вытаращенные глаза кучера, я сделал вывод, что нет. Как и слов таких в словарном запасе парнишки. Похлопав успокаивающе по руке, я подмигнул ему и отвернулся. Не отчаиваться, всё образуется.
Тут лакей в ливрее отворил передо мной дверцу кареты, и я взгромоздился внутрь. Здесь было чертовски холодно, но всё же мне повезло намного больше, чем тому, кто открывал мне дверь. Бедный парень встал сзади на подножку, и мы тронулись в путь под выкрики весёлого кучера, окончательно пришедшего в себя...

(часть 2)