Они виделись каждый вечер. Даже сходили, в конце концов, в кино. Эдвард утверждал, что ему жутко понравился фильм, хотя как минимум половину сеанса он провел, наслаждаясь жаркими поцелуями Элис. Они были в ресторане и на концерте их, как оказалось, общей любимой рок группы Kings of leon. Они разговаривали обо всем на свете, валяясь в воскресенье на солнечной полянке возле озера. Эдвард и Элис во многом были похожи друг на друга. Их объединяли не только предпочтения в музыке. Оба любили природу и вылазки на свежий воздух, оба обожали искусство. Эдвард пообещал, что свозит Элис на следующих выходных в Порт-Анжелес в галерею. А, узнав, что мужчина играет на рояле, девушка не отстала от него, пока не услышала клятвенное заверение, что он ей что-нибудь сыграет. Элис призналась, что не может дня провести без шоппинга, и парочка договорилась как-нибудь выбраться за покупками вместе.
Последний день лета совпадал с понедельником. Эдвард весь день был занят, и освободился только к вечеру. Он только успел зайти в квартиру, когда в дверь позвонили. Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел печальную Элис. Сам факт того, что девушка приехала к нему домой, был вполне обыденным, она уже делала так пару раз. Но вот ее настроение. Эдвард только сейчас понял, что впервые видит грустную Элис. Не радостную, не хохочущую, не насмехающуюся, не надменную, не озорную, не игривую, не легкомысленную, а расстроенную и какую-то разбитую.
- Привет, - неуверенно произнес мужчина.
- Угу, - хмурая девушка, прошла в глубь квартиры.
- Что-то случилось? – обеспокоено спросил Эдвард.
- Нет.
Элис тихо прошла на кухню и села возле окна.
- Что с тобой? – снова попытался прояснить ситуацию Эд.
- Ничего.
- Элис. Я же вижу – что-то не так…
Девушка долго молчала, а потом взглянула на Эдварда красными воспаленными глазами. Мужчина понял, что она плакала, и это испугало его еще сильнее. Что могло случиться?
- Мы с Эсми сегодня были на кладбище. Семь лет, как умерла мама, а отец даже не вспомнил…
- Я не знал. Почему ты вчера мне не сказала? – мягко спросил Эдвард, обнимая девушку.
Элис пожала плечами.
- Эдвард, как ты думаешь, любовь существует?
- Почему ты меня об этом спрашиваешь? – удивился он.
- Разве можно забыть человека, которого любишь? Разве можно выбросить его из своего сердца? – кажется, девушка снова начинала плакать.
Эдвард успокаивающе гладил ее по спине не зная, что может сделать еще, а Элис говорила. Она рассказала ему, что ее мама Дженни семь лет назад разбилась в автокатастрофе. Говорила, что отец, Джеймс, очень тосковал по ней первые два года, а потом встретил Викторию. Отец женился во второй раз, приведя в дом мачеху, которая изменила всю их прежнюю жизнь. Джеймса словно подменили. Его стала интересовать только карьера и деньги.
- Я понимаю, что он должен жить дальше. Я не виню его, за второй брак, хотя терпеть не могу Викторию. Но раньше он никогда не забывал про маму. А сегодня…
Элис снова расплакалась. Эдвард усадил ее к себе на коленки и стал укачивать. Через время девушка успокоилась и перестала всхлипывать.
- Я испортила тебе вечер, - произнесла она виновато.
- Нет, я же провел его с тобой.
- Ага. Было очень весело, - с иронией пробормотала Элис.
- Нет, было очень приятно, что ты пришла и поделилась со мной своей печалью.
Девушка отстранилась и заглянула мужчине в глаза.
- Я тебя люблю, - произнесла она неожиданно.
Это был первый вечер, который не завершился сумасшедшим сексом. Они просто сидели обнявшись, пока Элис не засобиралась домой. Эдвард как обычно подвез ее до того самого перекрестка.
- Мы завтра увидимся? – прошептал он, после очередного поцелуя.
- Как обычно, - ответила девушка, и уже собиралась выйти из машины, когда ее остановил оклик:
- Элис…
- Что?
- Я тоже тебя люблю.
Они еще долго целовались в салоне машины. А когда все же смогли оторваться друг от друга, счастливые улыбки отразились на их лицах. И Эдвард и Элис с нетерпением ждали следующей встречи, но ни один из них даже в самых сумасшедших фантазиях не мог бы предсказать, то в каких условиях она состоится.
Утром первого сентября Эдвард как обычно шел за расписанием в административное крыло, встречая по пути коллег и искренне им улыбаясь. Настроение у мужчины было замечательное и видимо это как-то отразилось на его внешности, потому что успокоившиеся за два года регулярных отказов преподавательницы снова начали оказывать ему знаки внимания.
Первый урок в расписании был у третьего курса. Но омрачить это утро не могла даже предстоящая встреча с Розали Хейл, которая с каждым годом становилась все смелее в своих попытках соблазнить учителя.
До звонка оставались считанные секунды. Ученики занимали свои места, постепенно наполняя класс. Каждый свой урок Эдвард начинал с переклички и этот не стал исключением. Как только прозвенел звонок, он поздоровался с третьим курсом и погрузился в изучение списка в журнале.
- Мистер Анистон.
- Присутствует, - ответил смуглый юноша за четвертой партой.
- Мистер Биннс.
- Присутствует, - раздалось с другого края.
- Мисс Брендон.
Эта фамилия была незнакома Эдварду, и он заинтересовано поднял глаза, ища взглядом новенькую. В классе стояла заинтересованная тишина. Все ученики переглядывались, пожимая плечами.
- Похоже, мисс Брендон нет…
- Мисс Динар.
- Присутствует, - светловолосая девочка подняла вверх тоненькую ручку.
Перекличка шла своим чередом. Ряд фамилий подходил к концу.
- Мистер Уотсон.
- Присутствует, - произнес парень с сильным британским акцентом.
В этот момент дверь в класс распахнулась и в помещение влетела, темноволосая девушка, на ходу выкрикивая извинения:
- Мистер Мейсон, простите за опоздание, я… - речь девушки внезапно оборвалась, а она сама неподвижно застыла посреди класса.
Побелевший от ужаса Эдвард широко открытыми глазами смотрел на стоящую между партами Элис.

- Значит, первого сентября вы узнали то, что мисс Брендон несовершеннолетняя, да к тому же еще и ваша ученица?
- Да.
- Вы прекратили ваши отношения после этого?
- Нет. То есть, я пытался это сделать, но из этого ничего не вышло.
- Подсудимый, изъясняйтесь более четко. Интимные отношения между вами и мисс Брендон продолжались после первого сентября?
- Да.
- И вы не пытались им воспрепятствовать?
- Пытался. Неоднократно.
- Вы хотите сказать, мисс Брендон принуждала вас к интимной связи?
- Да нет же, черт возьми! Я люблю ее! Неужели это так сложно понять?!
Я даже не заметил, когда поднялся на ноги.
- Успокойтесь, мистер Мейсон. Вы сейчас не в том положении, чтобы устраивать сцены. Сядьте на свое место, - строго произнес следователь.
- Эдвард, - снова мягко вмешался Карлайл, - все нормально. Не нужно нервничать. Мы можем продолжать?
Я медленно опустился на свой стул.
- Да.

Flashback
- Это конец, Элис, - произнес мужчина, - мы не можем позволить этому продолжаться.
Девушка кивнула. Тяжелая слеза сорвалась с ее ресниц, чиркнула по щеке, оставив едва заметный мокрый след, и исчезла в мягком ковре под ногами. Эдвард и Элис находились у него в квартире.
- Ты ведь понимаешь, почему я это говорю? Элис, ты же заешь, что это не потому, что я так хочу?
Еще один кивок. Еще одна упавшая слеза. Девушка опустила голову, чтобы не было видно, что она плачет. Чтобы казаться сильной.
- Ты же понимаешь, что нам нельзя это продолжать? – схватив Элис за плечи, Эдвард упал перед ней на колени, заглядывая в ее блестящие от слез глаза.
И снова только молчаливый кивок был ему ответом. Девушка боялась проронить хоть звук, чтобы не закричать, не зарыдать, не завыть от безысходности и боли. Обида комком засела в горле и не позволяла нормально дышать.
Не справедливо…
Ну почему она не родилась на пару лет раньше?
Конечно, она с самого первого дня их знакомства понимала, что Эдвард немного старше ее. Элис думала, что он студент, что ему где-то около девятнадцати-двадцати лет. Девушка даже предположить не могла, что ему двадцать пять и что он преподаватель истории в ее новой школе.
- Элис, скажи что-нибудь.
- Я тебя люблю.
- Элис… - мученическая гримаса отобразилась на лице мужчины.
- И мне плевать, что нельзя, - продолжила девушка, - я все равно тебя люблю.
Со слезами на глазах, Элис выбежала из квартиры. Эдвард не стал ее останавливать, решив, что и так достаточно глупостей наделал.
Прошла неделя. Они не виделись. Совсем. Элис перестала ходить на историю.
Две недели. По-прежнему ни одной встречи. Точнее ни одной реальной встречи, поскольку Элис каждую ночь являлась Эдварду в снах. Таких красочных и реальных, что просыпаясь каждое утро, он пинал от досады подушку.
На третью неделю, ей видимо сделали замечание за пропуски, и она впервые после их разрыва появилась на его занятии. На девушку жалко было смотреть. Она похудела. Под глазами появились темные круги, а когда Эдвард проходил мимо ее парты, то почувствовал резкий запах табака. Элис не пыталась обратить его внимание на себя, она даже не смотрела в его сторону. Но он и без того постоянно пялился на нее, сбиваясь на полуслове и теряя нить разговора. Не пытаясь более продолжать лекцию, Эдвард отпустил учеников на двадцать минут раньше. Осчастливленные старшеклассники поспешили покинуть класс, пока преподаватель не передумал. Осталась только Элис. Она сидела за партой положив голову на руки лицом вниз. Эдвард подошел поближе.
- Мисс Брендон… - девушка не пошевельнулась, - Элис, - уже обеспокоено произнес мужчина.
Ноль реакции. Эдвард решил потрогать ее за плечо. Слегка проведя рукой по спине, он присел на корточки возле ее стула.
Девушка встрепенулась от прикосновения и смотрела на него широко раскрытыми глазами. Даже только проснувшись, она выглядела восхитительно. Как же он давно не видел ее лица, вот так рядом, не прикасался к ее щеке, как сейчас.
- Ты заснула… - ласково произнес Эдвард, не в силах отвести взгляд от ее печальных наполненных болью глаз.
- Где все? – прошептала Элис осипшим ото сна голосом. Девушка смотрела на мужчину немигающим взглядом.
- Ушли, - просто произнес он.
- Ааа, - протянула Элис. Рука Эдвард продолжала ласкать ее щеку. От этого ощущения по телу разливалось тепло. Такое приятное, такое родное, такое необходимое.
Они так и не поняли, кто к кому потянулся первый. Губы столкнулись в жадном поцелуе. Эдвард поднялся с пола, прижимая к себе хрупкое тело девушки. Элис последовала за ним, комкая в руках тонкий материал его рубашки. Они целовались долго и неистово, словно пытаясь восполнить ту боль и пустоту, что чувствовали предыдущие две недели. Их отрезвил школьный звонок, прозвучавший прямо над головами. Эдвард в ужасе отшатнулся к противоположной парте, а Элис, осознав, где находится, начала опасливо оглядываться по сторонам.
Они встретились взглядами. Оба понимали, что только что произошло. Эдвард первый нарушил молчание:
- Элис… я не…
Девушка подлетела к нему в мгновение ока и, ткнув маленьким пальчиком в грудь, жарко заговорила:
- Не смей извиняться! Только попробуй, и я клянусь, я тебя ударю.
- Но…
- Не нужно просить прощения за лучшее, что произошло со мной за последние две недели. К тому же мы оба этого хотели…
Эдвард зажмурился, а потом с силой ударил по парте, так что Элис испуганно отскочила в сторону. Поверхность стола скрипнула, но выдержала.
- Черт возьми, ты права… как всегда права…
Внезапно двери в класс открылись, и вошла Розали Хейл.
- О, мистер Мейсон вы еще здесь. Я, кажется, забыла свой мобильный…
Девушка одарила Элис испепеляющим взглядом и прошла к первой парте. Розали нашла телефон и лучезарно улыбнулась Эдварду:
- Вот он, - хихикнула она.
- Отлично, мисс Хейл, - выдавил из себя фальшивую улыбку мужчина, - мисс Брендон, можете тоже быть свободны. Подготовьте реферат на следующее занятие, и вы сможете закрыть остальные пропуски.
Эдвард разыгрывал эту комедию для Розали, слишком внимательным ему показался ее взгляд, и он попытался сделать так, чтобы она услышала последнюю фразу. Чтобы хоть как-то объяснить его пребывание в классе наедине с ученицей на протяжении длительного времени. Элис его поняла и покинула помещение вслед за блондинкой. Но уже спустя пятнадцать секунд, после того как за ней закрылась дверь, на мобильный Эдварда пришло сообщение, состоящее всего из трех слов: «Я сегодня приду».
И она действительно пришла.
Он втащил ее в квартиру и, захлопнув дверь, начал покрывать поцелуями, в перерывах нашептывая:
- Сумасшедшая… безумная… любимая… родная… моя… не могу без тебя…
Элис только отвечала на поцелуи и счастливо улыбалась.
Так они начали тайно встречаться.

- Подсудимый, вы знали, что сожительство с несовершеннолетней законом штата Вашингтон приравнивается к изнасилованию?
- Да.
- То есть вы осознавали, что нарушаете закон?
- Да.
- Подсудимый, скажите, пожалуйста, почему вы позволили мисс Брендон жить в вашей квартире?
- А, по-вашему, я должен был выгнать ее на улицу? Зимой! Это было бы нормальным, согласно законам штата Вашингтон?
- У мисс Брендон есть отец.
- Который выгнал родную дочь из дому!
- Мы здесь не для того чтобы обсуждать мистера Брендона…
- Да? А для чего? Ведь именно мистер Брендон подал заявление…
- Подсудимый! Не усугубляйте свое положение.
Я расхохотался низким безрадостным смехом, приведя в замешательство и следователя, и адвоката. Придя в себя, я обреченно произнес.
- Простите. Нет у меня никакого положения… И мы все здесь это знаем.

Flashback
Элис счастливо улыбалась, глядя прищуренными глазами на искрящийся на солнце снег. Сегодня было 17 декабря, ровно четыре месяца со времени их знакомства. Девушка направлялась в ставшую за это время родной квартиру, чтобы поздравить любимого с этой небольшой датой.
Сегодня был четверг, истории не было в расписании, и Элис еще не видела Эдварда, поскольку он в этот день недели был выходной. Зато она могла не дожидаться конца рабочего дня, а пойти к нему сразу после занятий. Жаль только, что она не обратила внимания на красный BMV, который еще со школьной стоянки сел ей на хвост. Элис припарковала свой Porshe, и беззаботно впорхнула в подъезд.
Эдвард уже ждал ее. В одних только джинсах и с шампанским в руках.
- Привет крошка, - мужчина начал целовать ее прямо в коридоре, - я соскучился…
- Я тоже, - прощебетала девушка, - смотри, что я принесла.
Элис кивнула на коробку, внутри которой находился небольшой тортик.
- Моя маленькая сладкоежка, - нежно произнес Эдвард, - Я тебя люблю.
- А я тебя.
Счастливые влюбленные выпили шампанского и съели по кусочку торта, после чего разместились на кровати.
- Эдвард…
- Ммм…
- Ты когда-нибудь думал о смерти?
- Почему ты спрашиваешь, - насторожился мужчина. Ему очень не понравилась тема, на которую заговорила Элис.
- Какая разница?
- Хочу понять, что тебя заставило об этом думать.
- Просто, я поняла, что без тебя моя жизнь будет бессмысленна…
- Глупости, Элис! – воскликнул испуганный Эдвард, - ты говоришь, как импульсивный подросток.
- Я и есть импульсивный подросток.
Оба как-то странно замолчали. Но думали об одном и том же.
- Прости, у нас праздник, а я о грустном, - начала извинятся девушка.
- Все нормально. Просто, ты, откровенно говоря, напугала меня, - признался Эдвард, - Я просто не могу… не хочу даже представлять, что…
Элис накрыла его мягкие губы маленькой ладошкой.
- Я знаю. Я тоже.
Девушка долго смотрела в глаза своего мужчины, а потом так радостно рассмеялась. Эдвард недоуменно смотрел на веселящуюся Элис.
- Что такое? – не выдержал он.
- Ничего. Все будет хорошо. Мы, как в сказках, будем любить друг друга до конца жизни… до последнего вдоха…
- А ты откуда знаешь? – тоже развеселился мужчина.
- Как откуда? Я вижу будущее! – очень серьезно заявила девушка.
- Ага, - расхохотался Эдвард, - тогда, я читаю мысли.
- Да? – игриво улыбнулась Элис, - и о чем же я сейчас думаю?
Мужчина хищно улыбнулся и перекатился на живот, подминая под себя изящное тело девушки.
- Ты сейчас… думаешь… только о том… как сильно… меня хочешь, - прошептал он, прерываясь чтобы поцеловать нежную кожу шеи.
- Ммм… Эдвард… черт возьми… ты действительно… действительно читаешь мысли…, - Элис медленно таяла от его прикосновений и поцелуев.
Мужчина только мягко рассмеялся в ответ, посылая вибрацию по ее животу, который он в данный момент покрывал сладкими поцелуями.
Если бы они только знали, что через не зашторенные окна из дома напротив, за ними наблюдают. И не только наблюдают. В девичьем завистливом мозгу появился четкий план по уничтожению счастья двух любящих людей. Розали Хейл еще ни разу никто не отказывал. И Эдвард Мейсон не станет исключением. Или же поплатится за свое упрямство. Такие мысли посещали блондинистую голову красавицы, пока она делала очередное пикантное фото.
На следующий день мистер Брендон получил желтый конверт с вложенными вовнутрь снимками и запиской. Взбешенный отец, влетел в комнату Элис и без предисловий отвесил ей ощутимую пощечину. После чего заорал так, что в помещении затряслись стекла:
- Ты! Шлюха малолетняя! Ты думаешь своей головой?! Этому мы тебя научили? Расставлять перед всеми желающими ноги?! Сука! Ты обо мне подумала!? Неблагодарная! Я десять лет строил карьеру, делал благотворительные взносы, инвестиции. Чтобы какая-то соплячка за один день все взяла и растоптала! Если это попадет в газеты, мне никогда не стать мэром этого дранного городка! – отец с силой бросил в лицо перепуганной Элис пачку фотографий, - Кто этот урод, которому ты позволяешь трахать себя? Говори мне его имя! Сейчас же! Мы идем в участок писать на него заявление! Пока еще не поздно!
- Нет, – твердо произнесла девушка.
-Что значит, нет?! – взревел отец, - Это ты натворила шлюшка! Тебе и расхлебывать! Или ты даже не знаешь имя кобеля, для которого ноги раздвигала?!
- Нет, - произнесла бледная Элис, - я не буду ничего писать.
- Ах ты дрянь, - мужчина замахнулся для нового удара, но дочь успела увернутся, - Тебе и не нужно ничего писать, я сам все напишу. И этот сучонок, который тебя трахал, никогда не выйдет из-за решетки.
- Папа! – закричала девушка, и слезы потекли из ее глаз, - Папа! Папочка! Пожалуйста, не надо! Прошу тебя! Я люблю его! Пожалуйста, папа…
Элис упала на колени перед отцом, заливаясь горькими слезами:
- Пожалуйста, папа… если я для тебя хоть что-нибудь значу… пожалуйста, не надо… я так люблю его…
- Любишь его, говоришь? А меня не любишь? Чтобы так позорить?! Кого ты любишь больше? Отца или того ублюдка? На чьей стороне ты будешь?
- Папа, пожалуйста, не надо…
- Я тебе вопрос задал, потаскушка. Отвечай! Кого ты выберешь отца или подонка, который имеет тебя?
Элис зажмурилась, тушь с мокрых ресниц отпечаталась под глазами. Тихим едва слышным голосом она произнесла всего одно слово, от которого сейчас зависела ее судьба:
- Его.
- Вон из моего дома! Шлюха! Тварь неблагодарная! Вон! Чтоб мои глаза тебя не видели!
Девушка сорвалась с места, так словно отец снова ее ударил. Хотя сейчас он стоял далеко и пальцем к ней не прикоснулся, боли причинил намного больше.
Слезы застилали глаза. Элис бежала по заснеженным улицам. Она сама не знала куда направляется. Ледяной воздух обжигал ничем не прикрытое лицо и руки. Пушистые хлопья снега сыпались с неба и оседали на ее волосах, делая их холодными и мокрыми.
Ноги сами принесли Элис к центральному парку. С того времени, как она покинула дом, прошло довольно много времени. Солнце успело склониться к горизонту и начинало темнеть. Элис устала и замерзла. Девушка едва передвигала ноги. Она добрела до ближайшей лавочки и села, не заботясь о том, что деревянная поверхность полностью устлана снегом. Ее коротенькое пальтишко промокло и задубело на морозе. И, как казалось Элис, замерзла не только одежда. Каждая часть ее тела занемела от холода, и перестала слушаться хозяйку. Хотелось спать. Девушка подтянула к себе колени, забираясь на лавочку с ногами. Вот так намного лучше. Так почти уютно. Умостив голову на коленках обтянутых промокшей джинсовой тканью, Элис начала засыпать. Почти хорошо, почти тепло, почти спокойно…
Пробудилась девушка от обжигающей боли в щеке. Глаза не хотели открываться. «Хлоп». Снова полоснула резкая боль только теперь с другой стороны.
- Элис, - произнес отчаянный мужской голос, - Элис проснись! Да что же это!
Еще шлепок. До сознания девушки начало доходить, что ее бьют по щекам. Она снова предприняла попытку разлепить веки. Все плыло и раздваивалось, но Элис смогла рассмотреть перед собой испуганное лицо Эдварда, перед тем, как глаза снова закрылись.
- Элис, - снова произнес родной голос, - Маленькая… на, вот, возьми, тебе нужно это выпить.
Губ девушки коснулось что-то обжигающе горячее. Она отшатнулась. Твердая рука поддерживала ее затылок, а ко рту снова поднесли парящую жидкость. Элис казалось, что в ее горло вливался жидкий огонь. Она резко распахнула глаза и закашлялась.
- Тихо-тихо, все хорошо… - приговаривал Эдвард, снова подсовывая под нос Элис отвратительный напиток.
- Что это? – спросила девушка хриплым голосом.
- Там много всего. Это поможет тебе согреться.
Мужчина аккуратно вложил в руки девушки горячий стакан. Элис стала отпивать маленькими глоточками, наконец, почувствовав, что львиную долю в напитке занимало что-то очень алкогольное. Потихоньку приходя в себя, девушка начала осматриваться. Она находилась в машине Эдварда. Шумела печка, работая на всю мощность, запотели окна, мужчина сидящий напротив был одет в одну рубашку. К слову сказать, очень-очень обеспокоенный мужчина.
- Элис… - Эдвард перетянул девушку к себе на руки и сжал в объятьях. Его теплые губы целовали ее черные локоны. Руки поглаживали спину, - Элис, Элис… О чем же ты думала Элис? В жизни нет ничего, из-за чего стоило бы замерзать насмерть в парке на лавочке…
- Меня отец из дому выгнал. Он все про нас знает. Кто-то прислал ему фотографии. Не представляю как это возможно… там… мы в твоей квартире… в очень… недвусмысленном виде…
Эдвард пожал плечами.
- Не знаю. Возможно, снимали с балкона соседнего дома… - предположил он.
- Как ты меня нашел?
- Твой отец приходил к Эсми, после вашего скандала. Пытался выяснить кто я. Она узнала меня на фото, но отцу не рассказала. Когда начало темнеть, а ты не вернулась домой. Эсми забеспокоилась, и решила позвонить мне. Она с трудом нашла меня через Эммета. Они не общались после того вечера, когда мы познакомились, но, к счастью, обменялись тогда телефонами. Когда я понял, что ты почти весь день провела на улице в такой холод… - речь Эдварда оборвалась, он судорожно выдохнул и продолжил, - Элис, никогда больше… слышишь! Никогда больше так не делай! Я думал, что с ума сойду за этот час, пока искал тебя.
Мужчина начал покрывать лицо девушки поцелуями. Его губы были такими горячими, что на секунду Элис забеспокоилась, что у него жар. Но тут же сообразила, что скорее это ее кожа еще не отошла от мороза, и поэтому ощущался такой резкий контраст. Идиллию нарушил телефонный звонок.
- Да, Эсми, я ее нашел… спасибо тебе… - ответил Эдвард, - да, уже все в порядке…
Мейсон развернулся лицом к Элис и одними губами спросил: «Хочешь поговорить?». Девушка отрицательно покачала головой.
- Нет, давай завтра… хорошо, я скажу, чтобы позвонила тебе утром. Спасибо тебе еще раз! Я знаю, но все равно, спасибо.
Эдвард положил трубку и снова взглянул на Элис.
- Ну, ты как? Согрелась немного?
- Ага.
Мужчина нежно провел теплыми пальцами по щеке.
- Не пугай меня так больше.
- Не буду.
Ненадолго повисло молчание, Элис неуверенно ерзала на коленях у Эдварда. Что-то явно не давало ей покоя, но она то ли боялась, то ли не решалась сказать.
- Эдвард… можно мне пожить немного у тебя? Я не займу много места… и я буду тебе готовить… и стирать… и убирать… и… мне некуда больше пойти. Подруг у меня нет, а отель я оплатить не смогу… - наконец решилась озвучить мучавший ее вопрос девушка.
Мужчина внимательно посмотрел в глаза крошечной брюнетки сидящей у него на руках. Признаться честно, он не думал об этой проблеме. Последний час его заботила лишь одна мысль: найти Элис, живую и здоровую. Но теперь, когда пропажа нашлась, и постепенно согревается в кольце его рук, разве мог он отказать ей? В таком случае, он был бы ничем не лучше ее отца, выставившего дочь на улицу зимой. Эдвард прекрасно осознавал, чем грозит ему, казалось бы, такая приятная перспектива сожительства с любимой. Мужчина понимал, что отец шестнадцатилетней Элис не упустит возможности использовать сложившуюся ситуацию в угоду себе. Но что еще он мог поделать? Небольшая зарплата школьного учителя едва позволяла оплачивать одну съемную квартиру, что уж говорить о двух или об упомянутом девушкой отеле. Другого выхода просто не было...
- Можно, конечно, - мягко промолвил Эдвард, - мой дом – твой дом.
Элис жила у Мейсона ровно шесть дней. Утром 24 декабря 2009 года в квартиру мужчины постучали люди в форме и предъявили ордер на арест. Рождество Эдвард встречал уже в камере предварительного заключения.

- Мистер Мейсон, считаете ли вы себя виновным?
- В чем? В изнасиловании? Нет, не считаю. Потому что не было никакого изнасилования. Моя вина только в том, что я не знал, что Элис шестнадцать. Моя вина в том, что я полюбил и позволил этому чувству управлять моими решениями. Моя вина в том, что я не смог выгнать ее на улицу, чтобы она замерзла насмерть…
- Оставьте эту пламенную речь для суда. Возможно, их она тронет больше, - сухо произнес Свон.
Я ничего на это не ответил. Суд должен состояться через две недели. Я давно не тешил себя иллюзиями по поводу светлого будущего. В лучшем случае, если Каллен хорошо поработает, мне светит от пяти до семи лет. Но я ни секунды не сомневался в том, что мистер Брендон сделает нужные капиталовложения, чтобы повысить мой срок… скажем лет эдак до пятнадцати.
Единственное, чего мне сейчас хотелось: это увидеть Элис еще хотя бы раз, перед тем как мне вынесут приговор. Последнее воспоминание о ней было настолько мрачным и тяжелым, что разъедало мне душу. Она присутствовала при моем аресте. И если я пытался держать себя в руках, то мой крошке это видимо было не под силу. Ее душили рыдания. Моя маленькая хрупкая Элис мертвой хваткой обвила мою шею, в то время как на меня надевали наручники. Я пытался ее успокаивать, приговаривая, что все будет хорошо. Хотя и сам прекрасно знал, что не будет. В конце концов, полицейским надоело ждать, пока Элис со мной распрощается, и они грубо отпихнули ее в сторону, а меня вывели из квартиры.
- Мистер Мейсон, если вы не хотите сделать признания, то у меня больше нет к вам вопросов, - произнес Свон.
- Мой подопечный уже высказал свое мнение по этому поводу, - вмешался Карлайл, и я был ему благодарен, потому что лимит моего терпения уже был почти исчерпан. И я был не уверен, что смогу вежливо продолжать эту комедию под названием «допрос».
- Можете вывести заключенного, - крикнул следователь охраннику.
Открылась дверь и вошел Феликс, заступивший сегодня утром на смену Деметрию. Кивнув Каллену на прощание, я покинул комнату, возвращаясь в камеру предварительного заключения, где я пробуду до суда. Я шагал по коридору, думая о том, что сейчас делает моя девочка. Сзади, позвякивая ключами, шел Феликс.

Эпилог
Желтое такси остановилось у обочины. Из машины вышла девушка в строгом черном костюме. Свежий весенний ветер тут же набросился на ее длинные волосы.
Эсми, а это была именно она, медленно шла по ярко зеленой траве. Она вчера переехала из родительского дома в свою квартиру и хотела поделиться этой новостью с сестрой. В мыслях проносились все события счастливые и трагичные, что произошли за последние восемь месяцев.
Тогда, в конце августа прошлого года, это была ее идея, отправиться в ночной клуб, чтобы отметить переезд в Форкс. Ни одной из сестер не было на то время двадцати одного, но это не стало такой уж большой помехой для них, двух симпатичных девушек с внушительной суммой в кошельке. Эсми обворожительно улыбаясь, засунула хрустящую стодолларовую купюру в карман охраннику, и он сделал вид, что не заметил дату рождения на их водительских правах. Если бы она только знала, к чему приведет их маленькая, на первый взгляд, невинная авантюра…
Казалось, это приключение для Элис ничего не значило, как и для самой Эсми. Каково же было ее удивление, когда на кануне Рождества выяснилось, что все это время ее младшая сестра тайно встречалась с тем самым Эдвардом из клуба, который по совместительству оказался ее учителем.
Потом побег Элис из дому.
Отец, который, не желая никого слушать, подает заявление в полицию. Ему тогда казалось, что он поступает правильно: спасает репутацию себе и своей непутевой младшей дочери, к которой по возвращению оной в отчий дом заботливый папочка приставил охранника. Интересно, а поступил бы он так же, если бы знал, чем это закончится?
Эсми хорошо помнила день, когда выносили приговор Эдварду. Элис пришла вечером к ней в комнату словно неживая. Она не плакала, но глаза ее были красными и опухшими, а голос хриплым. «Тринадцать лет», - произнесла сестра скрипучим шепотом, - «Я забрала у него тринадцать лет жизни…». Элис посмотрела на Эсми глазами полными отчаянья, а потом добавила: «Я буду его ждать. И слышать ничего не хочу о том, что это глупо. Мне плевать. Я люблю его, и буду ждать. И ты, Эсми, должна помочь мне…»
Элис тогда попросила сестру дать ей номер телефона Эммета. После разговора с этим здоровяком младшая Брендон начала писать Эдварду письма. Ответы Мейсон должен был посылать на адрес своего друга, чтобы это не вызывало подозрений. А Эсми забирать у Эммета и отдавать Элис, все еще находящейся под бдительным наблюдением охранника Лорана. И хоть Эдварду не нравилась эта идея, и в каждом своем письме он говорил о том, что не хочет, чтобы Элис тратила свою молодость на ожидание, сестра была непреклонна. Она была рада, что нашла хоть какой-то способ связи с любимым. И Эдвард тоже был рад, хоть и писал обратное.
Но какое-то время спустя Элис перестала получать эти драгоценные весточки из-за решетки. После того, как Эдвард не ответил на третье ее письмо, она ударилась в панику и снова обратилась за помощью к МакКарти. Друг любимого отправился в тюрьму, но вернулся с неутешительными новостями. Эммету сообщили, что Эдвард погиб во время потасовки между заключенными.
Впервые за всю жизнь Эсми стало страшно за душевное здравие сестры. Элис была в ужасном состоянии. Она кричала и плакала, подвывая, словно раненная собака. Слышать эти душераздирающие звуки было невозможно. Успокоить убитую горем девушку не мог никто. Эсми принесла ей виски, в надежде, что, опьянев, сестра забудется хоть на пару часов. Но Элис отшвырнула бутылку в сторону, и хрупкое стекло разбилось о стену. Дорогой напиток выливался на светлый ковер. «Я не хочу напиваться. Я хочу умереть, Эсми», - закричала рыдающая девушка, - «Я не хочу без него жить… незачем… не для кого… Я не могу без него! За что? За что?». Следующим попытку угомонить дочь предпринял Джеймс, но Элис бросилась на него с кулаками и криком: «Не прикасайся ко мне!!! Это ты виноват! Ненавижу тебя! Это ты его убил!». Испуганный отец поспешно вышел из комнаты неутешной девушки, едва успев увернуться от летящего ему в след ноутбука. Компьютер разбился в коридоре, а Элис заперлась в комнате и больше никого не пускала. Младшая Брендон захлебывалась рыданиями до полуночи, а потом затихла. Родные вздохнули с облегчением, думая, что худшее позади.
То утро Эсми не забудет никогда. Она пошла в комнату сестры, чтобы разбудить ее и спокойно поговорить. Эсми хотела вытащить младшенькую в Сиэтл пройтись по магазинам. Ведь раньше Элис так любила шоппинг. Девушка переживала, что сестра замкнется в себе и своем горе и вытащить ее из депрессии будет очень тяжело. Эсми позвала Элис по имени. Никакой реакции. Девушка повторила попытку громче. Сестра даже не шелохнулась. Может, крепко спит? В конце концов, вчера она пережила такой стресс и так вымоталась. Эсми подошла к свернувшейся на кровати девушке с намереньем немного встряхнуть ее. Рука легла на плече Элис. Кожа была холодной. Очень холодной… Перепуганная Эсми начала трясти родственницу, но никаких результатов это не принесло, только скатилась с кровати на пол пустая баночка из-под снотворного. Страшные догадки поселились в голове старшей сестры. А потом она увидела зажатый между ледяными пальчиками лист бумаги.
«Прости меня, Эсми…
Я знаю, ты меня не поймешь. Меня никто не поймет. Но это уже не важно…
Мне нет места в этом мире без Эдварда. Я хочу к нему. Я могла ждать тринадцать лет, но я не смогу ждать всю жизнь…
Зачем жить, если мечтаешь только о смерти и встрече и ним?
Я знаю, что он бы этого не одобрил, но это единственный способ…
Эсми, хорошая моя, мне жаль покидать тебя, но ты сильная, ты справишься, я верю в тебя. И папа… передай ему, что я не виню его…
У меня осталась только последняя просьба – пожалуйста, похороните меня рядом с Эдвардом.
Прощай, Эсми… и не плачь, мне теперь хорошо… Я с ним…»

Эсми тряхнула головой, смахивая слезы, и тяжелые кудри разлетелись в разные стороны от этого движения. Она выполнила последнюю волю Элис, хоть отец был категорически против такого шага. Девушка сжала в руках букет тюльпанов, наблюдая, как яркое солнце играет на широком мраморном памятнике, одном – для двоих…