НОЯБРЬ
За окнами, глухо стеная громом, плакал дождь. Господи, Боже мой, почему, ну почему даже дождь может плакать, а я нет?! Почему мои глаза остаются сухими, даже когда боль вырывает из сердца кусок за куском, а ошметки истекают кровавыми слезами?
Сначала я думал задержаться в этом доме только на пару недель, но потом решил, зачем собственно, куда-то ехать? Дождаться смерти или неспособности жить дальше можно и здесь. И потом – это так правильно – бездумно наблюдать, как порыжевшие ясени и клены за окном теряют листья, как я теряю куски себя, как обнажаются черные от бесконечных дождей, словно обгорелые, ветви.
Мне уже вовсе не нужны воспоминания, чтобы сходить с ума от боли. Понимание, что ты существуешь на Земле, но тебя НЕТ РЯДОМ, – тупой нож, кромсающий разум. Ты, наверное, давно уехала из Форкса и забыла про бесконечные дожди. В Джексонвилле сейчас жарко, да? Интересно, ты еще помнишь обо мне, или предпочла представить, что Форкс тебе попросту приснился?
В этом у тебя есть определенное преимущество. Как же я жалею, что вампиры не могут спать! Как бы хорошо было погрузиться в забытье хотя бы на одну ночь, а лучше на целый век, чтобы, когда я проснулся, дороги назад уже не было.