ГЛАВА 1
ПЕРВЫЙ КРУГ АДА
Нет, я очень люблю свою маму. Более того, она самый дорогой для меня человек и я всегда хотела видеть ее счастливой, но… но я и подумать не могла, что все будет… так.
Все началось с того… ну, если не уходить очень далеко, то все началось с того, что моя мама второй раз вышла замуж. Я сама очень давно говорила ей, что я была бы не против, если бы так случилось, но мама, несмотря на то, что она периодически с кем-то встречалась, не могла найти мужчину своей мечты. И вот однажды… однажды Кира пришла, вся сияя от счастья и сообщила мне, что выходит замуж. Я чуть со стула не упала, когда услышала подобное заявление и минут десять икала, тупо уставившись на маму.
- Ты что? – переспросила я, не веря своим ушам.
Кира обняла меня, подумав видимо, что я расстроена.
- Милая, я уверена, что Антон тебе понравится. Он очень-очень хороший, правда.
- Антон… - повторила я, постепенно приходя в себя. – И кто он?
- Ну… он учитель физкультуры, - мама покраснела, совсем как… ну короче говоря, как мамы не должны краснеть. Кажется, она и вправду влюбилась. – Мы познакомились у Маришки на Дне Рождения. Он… в общем, я вас обязательно познакомлю!..
И понеслось. Нет, мне нравится Антон, и я считаю, что он может сделать маму счастливой. Он, конечно, моложе ее, но он ее искренне любит и очень старается сделать ее жизнь проще и лучше. Я уверена, что они могут быть счастливы вместе. Вот только тут есть одна проблема… ни у нас, ни у Антона никогда не было проблем с жильем, пока Кира и Антон не поженились. Мы с мамой живем в однокомнатной хрущевке, которая всем своим видом напрашивается на ремонт, а Антон только что сбежал от своей семьи (раньше он жил со своим отцом, его третьей или четвертой женой, восьмидесятипятилетней матерью мачехи, своей сводной трехлетней сестрой и сорокалетним братом). Все его родственники так скажем, не очень благоприятные личности, и Антон среди них белая ворона. Он не пьет, не курит (Антон помешан на спорте и здоровом образе жизни) и вообще он со всех сторон и сплошняком положительный.
Так что, жить ему пришлось у нас. Сами понимаете, что нам втроем в однокомнатной квартире было не очень удобно. Не то чтобы я мешала – Кира и Антон в жизни бы не дали мне понять, что я здесь третья лишняя – но я хорошо понимала, что из-за меня у них нет никакой семейной жизни. Я была уже достаточно взрослой, чтобы ставить их в неудобное положение, но недостаточно взрослой, чтобы зажить самостоятельной жизнью. Да и моя милая, но беспокойная мама, боюсь, ни за чтобы не отпустила меня во взрослую жизнь, пока я не закончу школу.
И именно поэтому я решила переехать к отцу.

Мои родители развелись, когда мне было два года. Они довольно мирно разделили набор сковородок «Тефаль» (папе досталась лишь самая большая, так как он единственный в семье любил тушеные овощи), собрание сочинений Толстого и два томика «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл (маме досталась Митчелл, так как русскую классику она хоть и любила, но редко перечитывала), кресло-кровать и старую софу. Софа досталась папе, так как мама говорит, что не стоит держать в доме мебель, которую нужно было утилизировать еще на производстве, а наша софа разваливалась на глазах. Итак, мирно разделив между собой совместно нажитое имущество, мама и отец разъехались по разным городам. Мама отправилась во Владимир к родителям, а отец вернулся на историческую родину, куда теперь по собственному желанию я была отправлена в ссылку.
Если это не был ад, то я не знаю другого названия этому месту. Хотя… нет, адом это место все же не было: в аду не может быть так невыносимо скучно, в аду хоть что-нибудь, да происходит.
Был конец января начало февраля, когда я, после двухчасовой тряски в машине приехала к отцу. Ну, здравствуй папа, здравствуй новый дом и новая жизнь! Здравствуй глухоманская глухомань – Малая Дубна!
Я была здесь лишь несколько раз: чаще папа сам приезжал к нам, да и эти его визиты происходили крайне редко. Малая Дубна мне никогда не нравилась. Как выразилась бы моя мама, это село городского типа (или село типа города) было Большим Новохреновым. Название этому месту подходило, как никакое другое. У меня часто возникало желание сменить щит с названием села, но, боюсь, меня бы обязательно поймали «на деле», так как я обладаю фантастическим невезением, которому можно даже позавидовать. Уверена, что даже если запереть меня в комнате, где будут лишь голые стены, я все равно успею за пару часиков влипнуть в какую-нибудь неприятную историю и даже получить травму.
Но вернемся к нашим баранам… папа, подъезжая к Малой Дубне, наконец-то заговорил (всю дорогу мы молчали. Ренат внимательно следил за дорогой, а я нацепила наушники и слушала The Rasmus).
- Ты давно не была у меня, - произнес отец, пытаясь начать с чего-то разговор.
- Ну да, - неохотно ответила я. Не то чтобы я не любила папу – скорее я его просто не знала.
- Я купил кое-что для твоей комнаты, - выдавил он. – Надеюсь, тебе нравится бежевый цвет, потому что занавески и покрывало на кровать бежевые. Я просто боялся выбрать что-то более… яркое. Вдруг не понравится.
- Бежевый – это… неплохо. Нейтрально, - поспешила успокоить я его.
Тут Ренат заметил, как серебристое вольво резко выскочило из-за поворота и на немыслимой скорости унеслось прочь. Запомнить номера машины было невозможно: она исчезла из поля зрения почти сразу же после того, как мы ее заметили.
Ренат вначале разразился жуткой бранью (ругался он виртуозно, ему можно было даже позавидовать), а потом, вспомнив о том, что рядом сидит его дочь, уши которой не должны были это слышать, запнулся.
- Прости, - виновато пробурчал он.
- Да ниче, я порой и похуже…
Но я решила не заканчивать фразу: выдавать себя не хотелось. Внешне я произвожу впечатление истинного ангелочка. Эдакая тихая, скромная, воспитанная девушка, которая приветливо улыбается и стеснительно держится в стороне, но это лишь оттого, что я сдерживаю свой поганый характер, доставшийся мне от отца. Именно благодаря тому, что я ежесекундно контролирую свои эмоции (ну, по-крайней мере, в полной силе их мало кто видел) незнакомые люди уверены, что я просто ангел во плоти. Так что мне не хотелось разочаровывать отца и в первую же секунду сдавать себя с потрохами. Пусть хоть неделю умиляется милой, послушной дочери.
- Жалко, номера не разглядел, - пробормотал мой отец. Дело в том, что он работает в ГАИ. Вот только не надо глупых анекдотов про гаишников-взяточников, потому что они жутко раздражают… хотя бы потому, что в нашем случае они правдивы. Но я, в общем-то, не обвиняю папу: прожить на честную зарплату практически невозможно. Тем более теперь, когда я буду рядом с ним.
Папа съехал с асфальтированной дороги, и я тут же вцепилась в ручку двери. Есть в России две беды: дураки и дороги. И Малая Дубна представляет обе эти проблемы… ладно, не буду так ругать жителей села. В конце концов, я теперь тоже к ним отношусь…
Но дороги были действительно ужасные. Нас колбасило, как в миксере. Я была как-то здесь летом, после сильного ливня и тогда мне пришлось идти к магазину через поле, так как дорога представляла собой котлован, заполненный до краев водой. Я не шучу! Так действительно было!
Но, наконец, мы подъехали к небольшому дому, первый этаж которого был построен из красного кирпича. Второй этаж был летним, и потому зимой там часто было холоднее, чем на улице.
Отец оставил служебную машину у ворот, а мне помог перенести вещи в дом. Оказавшись внутри, я вздохнула. Скажем так, жить тут можно… можно было лет эдак шестьдесят назад, но я, наверно, все слишком драматизирую. Ренат показал мне мою комнату (квадратная комнатенка. Маленькая, но уютная. Стены обиты сосновыми досками, и потому воздух в комнате имел характерный приятный запах смолы). Моя комната, что мне особенно понравилось, выходила на веранду (когда дом строили, вход сначала хотели сделать в ту комнату, где теперь жила я), а потому у меня открывался прекрасный вид на… лес… лес!?! Господи, где я?
- Откуда он здесь? – пораженно спросила я, тыча пальцем в окно.
- Кто? – не понял папа.
- Лес, - я чувствовала себя полной идиоткой.
- Саша, он вообще-то здесь всегда был. Ты, наверно, просто забыла. Последний раз ты была у меня, когда… точно, ты тогда пошла в третий класс.
Я молча кивнула и принялась распаковывать сумки. За этим занятием я провела часа два, а когда опомнилась, было уже темно. В желудке урчало.
Я вышла из своей комнаты и направилась на кухню: там стояла старая мебель советского производства. Интересно, через сколько лет это можно будет продать, как антиквариат?
В холодильнике было пусто… нет, правда пусто! Абсолютно! Кажется, папа не особенно беспокоится о вопросах питания. Значит, мне придется идти в магазин. Интересно, а здесь волки водятся?
Последнюю мысль я озвучила вслух. Папа ответил сразу же:
- Нет, только кабаны. Но они лишь зимой и осенью близко к деревне подходят. У соседа прошлой зимой картошку воровали: он за ними с ружьем бегал.
Я икнула один раз. Второй. Кажется, у меня развивается нервный тик. В животе бурлило. За окном было темно. Мама-а-а-а!!!

Чертыхаясь и проклиная все, на чем свет стоит, я плелась по узкой тропинке, изредка улетая в сугробы. Нет, наверное я мазохистка, если сама – САМА – сослала себя сюда. Несмотря на то, что было темно, и я боялась кабанов (папа уверял меня, что «сейчас они еще спят»), я потопала в магазин. Сфера обслуживания в Малой Дубне небольшая: продуктовый и промтоварный магазины, непонятное грязное помещенье, где можно было отыскать фрукты, пиво и прочие мелочи и парикмахерская, в которую я даже заходить боялась. И все это изобилие находилось на одной площади, которая сейчас была покрыта снегом. Из-за него, кстати, и не было видно железно-бетонных плит, которые заменяли здесь нормальную мощеную мостовую.
Оказавшись на площади, я сразу заподозрила что-то недоброе и поняла что: магазины были уже закрыты. Такой услуги, как «круглосуточное обслуживание» здесь не знали. Я завыла. Мне подпевали две дворняжки, бегавшие вокруг четырехэтажного кирпичного дома в три подъезда. Ладно, вру. Дворняжки выли сами по себе, а я к ним не присоединялась, но очень хотелось. Я достала из кармана пальто мобильник и набрала номер отца. Слава богу, хоть связь здесь есть!
«Абонент находится в не зоны действия сети,» - известил меня женский голос, и я от злости заскрипела зубами. Ладно, связь здесь есть, но не везде.
Я некоторое время раздумывала, стоит ли мне идти к посту ГАИ (там находился еще один небольшой магазинчик, но я не была уверена, что он еще работает), но вдруг пошел снег, и я с трудом могла разглядеть что-нибудь дальше своего носа.
Вернувшись домой, я стащила с ног сапоги и, сунув замерзшие ноги в тапочки – у меня были премилые тапочки с розовыми мишками (папина покупка), прошла в гостиную. Папа сидел на софе и смотрел телевизор. Я неожиданно потеряла все свое раздражение и впала в ступор, приглядываясь к софе.
- Пап, - протянула я.
- Да, Саш? – он оторвался от телика, по которому показывали хоккейный матч.
- Пап, а это… это ТА САМАЯ софа?!
Ренат улыбнулся. Кажется, он подумал, что я сентиментально радуюсь встрече со старой знакомой.
- Да! – гордо ответил он. – Старушка держится. Как сходила в магазин?
- Он закрыт, - убитым голосом сообщила я.
На лице Рената отразилось замешательство, как будто он вспоминал, что где-то он такое слышал.
- Точно, совсем забыл тебя предупредить, - виновато произнес он.
- Я так и подумала, - пробурчала я и тут же улыбнулась, решив его не расстраивать. – Ничего, я только рада прогуляться. Знаешь, такой бодрящий морозный воздух… кстати, а тут сотовая связь вообще есть?
Папа кивнул, и я мысленно перекрестилась. Господи, спасибо!
- Но если хочешь позвонить, положи мобильник на подоконник на кухне – там лучше принимает. Понимаешь, наш поселок в некой «яме», - он увидел выражение моего лица и поспешил приободрить. – Это еще чего, порой приходится бегать на другой конец нашего участка. Там рядом с кустом малины лучше всего принимает. Если встать радом с забором на пенек, то прекрасная связь будет.
Я натянула улыбку и нервно хихикнула. Кажется, я только сейчас начала понимать, куда я попала.
Выйдя из комнаты, я направилась в ванную. Помоюсь и спать. Голодная, но хотя бы чистая. Хорошо хоть горячая вода здесь есть.