Из воспоминаний Беллы:

«- ...Тебе даже не нужно будет прилагать усилий, чтобы убить его. Стоит только захотеть и…
- В чем подвох? – стиснув зубы, спросила я.
Аро хищно улыбнулся.
- Я не могу тебе этого объяснить. Никто не сможет, кроме нее. Знала бы ты, как Кассандра желала этого…
- Где она?
- Сейчас… не знаю. Возможно, счастлива.
- Аро, - тоном повелительным, не терпящим ослушания, – что ты сделал с ней?
- Я… сделал только то, что она хотела. Оторвал голову, руки, потом ноги. Сложил все вместе и поджег. Пламя было невероятно красивым. Но знаешь, мне было невероятно жаль,… что всю её красоту, страсть, силу, и часть меня, навечно отданную ей, пришлось превратить в пепел»…

Эдвард Каллен.

На высоте десять тысяч метров - ночью - всегда тихо и спокойно, а от того невероятно умиротворенно.
Бесценная реальность.
Здесь, вдали от земли, вопреки всем законам притяжения, можно не думать о проблемах, и наслаждаться, возможно, последним шансом поразмыслить о своей жизни. Жаль, что люди тратят эти драгоценные минуты на сон.
Здесь же у меня появился редкий шанс остаться полностью наедине с собой, так чтобы никто не смог меня по-настоящему потревожить.
Никто, кроме…
- Привет, Эдвард. Давно не виделись.
… Донотанна Арчибальда.
- Неужели? – я не мог удержаться и не поморщиться. Это было наименьшее проявление недовольства, которое я мог себе позволить на борту самолета. Жизни более чем сотни человек сейчас сослужили ему хорошим прикрытием. – А я и не заметил.
- Точно. Я присяду? – он кивнул на свободное место рядом со мной.
- Нет.
Он сел, сложил руки на груди и повернулся ко мне. Я старательно делал вид, что изучаю ночной пейзаж за иллюминатором.
- Рано или поздно нам бы все равно пришлось поговорить.
- А ты побоялся не пережить предстоящей встречи? – я приподнимаю бровь.
Донотанн лишь преувеличенно закатил глаза. Такие фокусы на него не действуют. Мы оба знаем, а самое главное понимаем, что из возможной схватки между нами он выйдет победителем. И дело тут не в возрасте. На самом деле я даже не знаю, сколько точно сэру Арчибальду лет, но доподлинно известно, что ни один из вступивших с ним в схватку вампиров не вышел победителем.
- На кого ты на самом деле злишься больше, Эдвард?
А, ну теперь мы будем морали читать.
- Я не склонен к самоанализу, - уклончиво отвечаю я.
- Маркус утверждал обратное, и я придерживаюсь того же мнения.
- Удивительно, - преувеличенно воскликнул я, - ты, да еще и согласен с кем-то. И куда делось твое хваленое упорство?
- Белла… - многозначительно протянул он, будто это должно было все объяснить.
Я безразлично кивнул головой, хотя изображать из себя незаинтересованного стороннего наблюдателя сейчас как никогда было сложно. Его близость с Беллой, не только физическая, но и эмоциональная, даже духовная, меня раздражала. И я ничего не мог с этим поделать, даже понимая, что сам во всем виноват.
- Ты ведь не собираешься её убивать, правда? – неожиданно спрашивает он.
- Если только она сама этого не захочет, - неловко усмехаюсь я в ответ. – Ты не хуже меня знаешь, что иногда её желаниям просто невозможно противостоять.
Он кивнул. Следующие два часа проходили в удобной тишине.
Мысли Донотанна меня не тревожили, не раздражали, хотя она была там, по его собственной воле или против нее.
Все воспоминания были переполненными обрывками фраз, действий, взглядов. И я впитывал их в себя, словно ненормальный наркоман, дорвавшийся до дозы. Я получил от Арчибальда ценнейшее из знаний: я видел Беллу такой, какой не видел раньше, и возможно никогда не увижу. Мне удалось видеть, как в глубине её глаз зарождается неистовый огонь жажды. Я чувствовал его наслаждение от созерцания того, как Белла охотиться.
Творение превзошло своего создателя не только по количеству невинно убиенных, но и по качеству расставляемых для этого ловушек. Я смог наблюдать, как однажды она переоделась в старую женщину-нищенку, которая довела до безумия одного из богатеньких папенькиных сынков Манхеттена. Десятки мини-спектаклей разворачивалось на улицах и в переулках разных уголков этого мира. В каждом Белла играла главную роль, и в конце каждого её награда была лучше, чем овации восхищенной публики – кровь. Горячая, терпкая, насыщенная страхом либо радостью, отчаянием либо эйфорией, концентрированная на различных человеческих эмоциях.
Меня переполняла… гордость.
А потом, я увидел её прекрасную настоящую улыбку: не искаженную гримасу перед тем, как она набрасывается на жертву и испивает её до последней капли, а соблазнительную линию мягких полных алых губ. Она смеялась над шуткой Донотанна.
Прошло мгновение, и я задыхался от… зависти. Мне отчаянно захотелось, чтобы однажды Белла точно так же легко и открыто улыбалась мне.
Слишком высокий голос стюардессы Тиффани сообщил о том, что вскоре самолет совершит посадку в международном аэропорт имени Джона Кеннеди. Здесь у меня будет пересадка на внутренний рейс до Сиэтла.
- Полагаю, здесь наши пути разойдутся, - не выказывая особой грусти, заметил Донотанн. Я, молча, кивнул. – Хочешь знать мое мнение? – его улыбка была лукавой.
- Нет.
- А я все равно скажу…
- Я и не сомневался.
Он чопорно поджал губы и хрипло усмехнулся.
- С самого первого дня Белла твердила о том, что вернется и отомстит тебе за то, что ты с ней сделал, но я думаю, ей стоит тебя поблагодарить. Сам того не подозревая ты спас её от ужасов человеческой реальности. - Я не понимал, к чему он клонит, но мне стало действительно интересно. – Я как-то раз пытался ей намекнуть на это обстоятельно, но, думаю, слишком рано затронул больную для нее тему. Зато сейчас у тебя есть вполне реальный шанс отговорить её от идеи мести.
- Ты думаешь, я боюсь?
- Ни в коем случае. Я просто надеюсь, что ты меня услышишь, и говорю все это исключительно ради нее…
- Потому что любишь? – едко спрашиваю я.
Арчибальд ничего не ответил, чем сильно меня удивил. Его мысли так же оставались пусты и отстранены от этой темы. Но как?
Спустя несколько бесконечно долгих минут он, наконец, заговорил снова.
- Я верю в одну старую как мир истину - полюбить может каждый, даже вампир, но по-настоящему только один раз. Свой шанс я использовал очень давно, еще будучи человеком. Влюбился в женщину. Прекрасную, неземную…
- Вампира? – мое предположение было стихийным более походило на шутку.
- Да, она была вампиром. Меня обратил её брат и я, не задумываясь о происходящем, убил обоих. – Донотанн покачал головой, отгоняя неприятные яркие воспоминания. – А Белла – она… твоя Белла. Она очень красивая, раскованная, смелая, сильная… но при всем этом невероятно хрупкая и ранимая. Просто не забывай об этом.
Я рассеянно кивнул.
- Хочешь, открою небольшой секрет? – Донотанн лукаво улыбнулся. – Ну, кончено ты хочешь. Белла много раз применяла на мне свой талант, и я заметил одну маленькую особенность. Если повеление тебе свое отдает Белла, то ты неотъемлемо почувствуешь, как у тебя кольнет в висок. Ты ничего не сможешь этому противопоставить, зато после будешь знать, что выполнил действия по её приказанию.
- Она так часто на тебе практиковалась?
- Тебе и не снилось.
Я усмехнулся беззлобной шутке и почувствовал, как шасси самолета соприкоснулись с поверхностью земли.
- Что ж, здесь наши пути расходятся, Каллен, - сказал он мне, выходя в терминал.
- Надеюсь навсегда.
- Уверен, что Белла иного не допустит, - после он исчез и больше я его уже не видел.
Я раздумывал над его словами, оставшиеся несколько часов ожидания рейса до Сиэтла и в самом полете. Зачем он сказал мне это? Было ли это желанием Беллы или его собственным порывом? И какой для меня от этого толк, если я не могу ей противостоять?

Как и всегда я не стал использовать автомобиль, чтобы добраться до дома. Мой немногочисленный багаж составляла полупустая среднего размера спортивная сумка с небольшим количеством одежды и необходимыми документами. Очень удобно было и то, что в Сиэтл я прибыл после полуночи. Солнце мне было совершенно ни к чему, а отсиживаться в каком-либо укромном месте мне не хотелось. Странно было ощущать то как все твое сознание и каждая клеточка тела стремится куда-то… к кому-то.
К Белле…
Я все-таки скучал по ней. Странное, невиданное ранее чувство. Такое теплое, созидательное.
Недалеко от дома я услышал прекрасные отзвуки мелодии. Они рождались, словно само солнце проливало свет сквозь плотный шатер лесов, освещая мою дорогу. Да, кто-то играл на моем инструменте, кто-то решил поиграть с моим терпением и со своей жизнью. И я не сомневаюсь, что это была Белла.
В отдельном зале дома Каленов, там, где стояло фортепиано, собралась вся семья. Эммет - в дальнем углу, опирался на стену, скрестив руки на груди. Он казался расслабленным, хотя мне было сложно припомнить тот момент времени, с которого ему стала нравиться живая классическая музыка. Розали стояла подле него и не скрывала своего недоумения от происходящего, но стояла… не шевелилась. Элис и Джаспер расположились на небольшой софе у окна, и о чем-то тихо переговаривались лишь одними глазами. Карлайл виновато взирал на меня с кресла. «Я ничего не мог поделать, сынок».
- Да, Эдвард, он действительно ничего не мог поделать, - сказала Белла не переставая играть. Наоборот, музыка стала более резкой, драматичной… Я не мог узнать что это. Но меня заботило не это, а то что в доме кого-то не хватало.
- Где Эсме? – я попытался сделать шаг, но словно бы прирос к месту. Девушка ухмыльнулась. – Где она?
- Не переживай, она на охоте.
- Она никогда не ходила на охоту одна!
- Ну… все бывает в первый раз.
Я снова попытался сдвинуться с места. Еще пару минут назад мне казалось, что я готов смириться с присутствием Беллы в своей жизни, но я не хочу… не хочу?
- Ты хочешь… - тихо шепнула она. Уверен, что другие тоже услышали это, но так или иначе через мгновение в комнате кроме нас уже никого не было.
Белла перестала играть, развернулась на скамейке ко мне лицом и улыбнулась. Тишина была удушающе долгой. Мне хотелось получить ответы на немыслимое количество вопросов, мне хотелось знать, что она хочет от меня.
- Эдвард, - все так же тихо. Мое имя в её устах мне самому должно бы казаться противным, но это не так. Оно звучит прекрасно и чисто, нежно, так, словно её голос, её губы предназначены для того чтобы звать меня. Только меня. – Ты все еще стоишь на месте, Эдвард.
- Ты держишь меня.
- Нет, - слово было не сказано, а отрезано с резкостью и решимостью. Такие контрасты меньше чем за минуту меня поразили. – Не стоит сваливать на мой скромный дар того, чего нет на самом деле.
- Твой дар… Командовать всеми? – насмехаюсь я.
- Подавлять волю, - сладко поправляет она. – Попробуй сам. Ты двигаться можешь, но не хочешь уходить. Тебе милее со мной остаться. Сейчас дело не во мне, а в тебе самом, или в том, что между нами…
- Между нами ничего нет.
Она молчала, а мне показалось, что лучшим решением для меня прямо сейчас стало бы исчезнуть с лица земли. Просто испариться.
Минуты длились томительно долго, словно низвергая в пучину все мои глупые ненужные сомнения. Я все ждал «щелчка», боли, о которой рассказывал мне Донотанн, пусть у меня и не было ни одной причины ему верить.
Но через какое-то время я осознал, что не просто не ушел, но уже сижу рядом с ней на скамье у своего инструмента. Мои руки нежно и в тоже время настойчиво повернули лицо Беллы, так что наши взгляды встретились, но не боролись друг с другом, а растворялись, наслаждались увиденным. Меня одолела одержимость. Я не мог насытиться яростью и одновременной покорностью своего создания.
Первое прикосновение губ казалось очень знакомым, я все еще почему-то воспринимал её как человека, хрупкого, деликатного, уязвимого. Но Белла сама углубила поцелуй, взяла инициативу в свои руки, расположив их на моем затылке и с силой, присущей только вампирам, прижала меня к себе. Здесь было все: боль, которую она испытывала, когда я пил её кровь, тоска, по утерянным возможностям живых людей, гнев, негодование, властность, страсть, надломленность, отчаяние, мольба, наваждение… и, как это ни было странно и ошеломляюще, нежность…

Дни стали пролетать мимо меня, но мне отчаянно хотелось поймать и оставить при себе все самые важные, самые удивительные события, которые принесла в мою жизнь Белла.
В конце сентября я впервые заехал за ней домой утром, познакомился с «отцом» и мы вместе появились на школьной стоянке. Оставаясь джентльменом, я открыл для нее дверь, взял ладонь в свою руку и мы проследовали до самого входа. Меня не интересовало, что все это произвело эффект взорвавшейся бомбы в умах большинства учеников. Одинокий Эдвард Каллен больше не одинок – теперь у него есть девушка.
Белла стала моей девушкой в самом настоящем и самом непостижимом смысле этого слова. Наши отношения развивались настолько правильно и постепенно, что этому могли бы позавидовать самые обычные пары, особенно их женские половинки.
Мы больше никогда не говорили о её даре, о том, использует ли она его на мне или на моей семье. Я перестал беспокоиться об этом не потому что мне стало все равно, а потому что больше не мог найти в себе силы поверить в её желание отомстить мне тем самым страшным способом, о котором она говорила. Нам было хорошо вместе. Не только я, но и она понимала это, не раз подтверждая словами и действиями.
В октябре мы впервые занялись сексом. Тогда же я заново, но словно впервые, попробовал её кровь. На вкус она, была как и прежде – смертельно сладкой, но я не умирал… скорее совсем наоборот, оживал заново. Вместе с удовлетворением физическим все это составляло странный, немного приторный, но все же непередаваемый напиток удовольствий.
В ноябре я вместе с Беллой отправился на охоту… на человека. Она просила меня не ходить, Элис предупреждала, что я не справлюсь с искушением наблюдателя происходящего со стороны, но я, надо думать, никого не послушал. И, кончено, не справился. Мне сложно припомнить имя либо внешность той своей жертвы, потому что перед глазами стояла Белла, склонившаяся над еще теплым, но уже безжизненным телом человека – молодого мужчины. Я сотни раз видел, как охотятся другие вампиры – более зрелые и опытные, но такой дурманящей взгляд красоты мне наблюдать еще не приходилось. Каждое движение не было элементом заранее отрепетированного спектакля. Вечная импровизация – свобода от скуки и предрассудков. Игра, в которой она никогда не оступиться…
… в которой я уже проиграл.
Щелк.
На календаре уже был декабрь.

В один из дней Белла безразлично и очень буднично листала женский журнал, удобно расположив голову на моем плече. На Форкс опускались сумерки и окутывали своим холодом всех и каждого. Девушка уныло и неохотно поддерживала простую светскую болтовню с моими сестрами и стойко переносила тупые шуточки Эммета. Наши родители были в отъезде.
В какое-то мгновение я понял, что все изменилось. Элис выпрямилась как струна и на её лице отразилась настоящая мýка. Она хотела что-то сказать? Джаспер пытался всех успокоить, но у него явно ничего не получалось. Белла тоже села прямо, хотя напряженности в её действиях не было, скорее грусть.
- Элис, - тихо сказала она, - не нужно. Ты все равно не сможешь сказать это. – Глаза сестры округлились в мольбе и непонимании, и она отрицательно замотала головой.
- Белла, какого черта происходит? – зашипел я.
- Пошли.
Она не взяла меня за руку и гостиную мы покинули, проходя через разные выходы. Я скорее почувствовал, чем знал наверняка, что сегодня, совсем скоро, в ближайшие минуты, все будет кончено.
Как же я был наивен и глуп, если полагал, что Белла забыла о том, что собиралась мне отомстить, точнее… убить меня.
Было невыносимо смотреть на страдания на лице Элис и непонимание остальных. Сейчас ко всему прочему мне стало совершенно ясно, что я больше никогда не увижу Карлайла и Эсме, так и не успев с ними попрощаться. Это печально, ведь я стольким им обязан. Следовало бы подумать об этом заранее и сказать такие простые, но важные слова: «Спасибо за все».
Некоторое время спустя мы оказались там, где некогда все начиналось.
Обрыв.
Белла опустила руки до этого плотно прижатые к груди. В одной из них была лента… та самая, с розой, что много лет назад была у нее на шее. Словно отвечая на мой немой вопрос «зачем?» она сказала: - Хочется, чтобы все было правильно.
С почти благоговейным ужасом я заметил, что её голос не дрогнул. Она готова к этому. Белла хочет и убьет меня сегодня, сейчас.
- Эдвард…
Странное, словно инородное чувство резкой ненужной боли в виске.
Щелк.
Я сам того не желая оказался у нее за спиной, и между нами почти не было пространства.
- Ты знаешь, чего я хочу, Эдвард? Чего всегда хотела?
- Моей смерти, - утвердительно не задумываясь, отвечаю я. Удивительно, как несокрушимо спокойно звучит мой голос и как многозначительна застывшая в воздухе тишина сохраняет эти звуки почти недвижимыми в пространстве. Словно вокруг нас была возведена невидимая и непроницаемая ни для кого и ни для чего стена. Все, что внутри – только наше, все, что за ней – не имеет значения.
Белла повернулась ко мне лицом. Она гордо подняла голову, и я с ужасом понял, что здесь и сейчас, как и много лет назад… ошибся. Снова.
Щелк.
Мои руки поднялись против моей воли и легли ей на вески.
- Не надо, - все, что смог сказать я. Мне хотелось кричать «Не поступай так со мной, не смей», но что я мог против её воли. Я наклонил свою голову, и (точно знал) в последний раз прикоснулся своими губами к её губам. Мои мольбы наверно слегка поздноваты, и извинения будут не к месту, и все же мне удалось найти в себе последние силы, чтобы сказать: – Прости.
Щелк.
И я уверен, что за мгновение до того, как мои руки надавили сильнее, я слышал её тихое «Прощаю»…

___________________________________
Это была последняя глава этой истории. Надеюсь она вам понравилась. Впереди только эпилог.
Всегда ваша, Hell_in
Алая