Я бежала по коридору, молясь лишь об одном, только бы не споткнуться и не упасть на виду у остальных студентов, тем самым показывая, что у меня отвратительная координация и, что я очень неуклюжа. Не хотелось с самого первого дня стать постоянным объектом для шуток. Запыхавшись, я влетела в класс на несколько секунд позже преподавателя. Еще достаточно молодой темноволосый мужчина в очках с нескрываемым интересом посмотрел на меня, из своего расписания я знала, что его зовут мистер Баннер. Тяжело дыша, я пролепетала:
- Простите, мистер Баннер, я новая ученица, Белла Свон, прошу извинить за мое опоздание… - я откинула в сторону прилипшие к лицу волосы. Преподаватель улыбнулся, отлично, он не злился на меня и не собирался отчитывать перед всем классом, он вручил мне материалы для урока, я подала ему формуляр для подписи. Спустя мгновенье, мужчина небрежно заметил, уже не смотря на меня:
- Присядьте, Изабелла, вторая парта у окна свободна…
Я нахмурилась и вздохнула, поправляя уже в который раз за утро:
- Белла… - он неопределенно кивнул, спорю, он даже не слышал моей последней реплики.
Я поискала глазами свое место, вторая парта у большого открытого окна, действительно, была не занята. На первой сидели мои знакомые – Эдвард Каллен и Ирина Денали, я сразу узнала их склоненные друг к другу головы, в отличие от остальных студентов, с жадным интересом рассматривающих меня и мое неловкое замешательство из-за опоздания, они не обратили на меня ни малейшего внимания, занятые только собой. Готова поклясться, что под партой их пальцы были переплетены. И почему меня, спрашивается, это так задевает? Гордо вскинув голову, я направилась к своему месту. Наверное, мне нужно было лучше смотреть под ноги, пол вдруг покачнулся, и я поняла, что позорным образом поскользнулась и падаю прямо на паркет перед партой этих двух голубков. Что-то сильное и ловкое подхватило меня и вернуло мне горизонтальное положение. Я была ошеломлена, пара миндалевидных фиалковых глаз, обрамленных черными пушистыми ресницами, смотрели внимательно, полные губы растянулись в улыбке, обнажая ряд ровных сверкающих зубов. Ирина? Ее тонкие пальцы еще сжимали мое запястье, как она смогла предотвратить падение? Разве что перенесла весь вес моего тела на свою ладонь, нет, это не возможно, ее рука казалась такой хрупкой и изящной. Девушка поспешно убрала руку и пропела высоким сопрано, у меня в ушах будто зазвенели серебряные колокольчики:
- Осторожней, милая, так можно и пораниться…
Я неловко кивнула, и хотела было отправиться на свое место, как мой взгляд упал на ее соседа по парте. Его тяжелый взгляд, казалось, прожигал насквозь, его темные, почти черные глаза будто пылали в огне ненависти. Странно, мне показалось, что глаза у него были более светлыми, когда я видела его на парковке, или, по крайней мере, они должны были быть светлыми, темный цвет так контрастировал с бледной кожей и бронзовыми волосами. Его глаза просто обязаны быть зелеными или светло-карими. Я легко улыбнулась, и почувствовала, как к моим щекам прилила кровь, но поза молодого человека не изменилась, его сильные руки были напряжены так, что выступили жилы, он вцепился одной рукой в край столешницы, будто удерживал себя от чего-то. Зубы были плотно сжаты, и я не была уверена, дышит ли он. Я забеспокоилась, может ему плохо, но Ирина не выглядела испуганной, наверное, это не мое дело, я поспешно прошла на свое место, провожаемая свирепым взглядом Эдварда.

Я села и открыла учебник на странице, которую назвал преподаватель. Программа средней школы Форкса немного отставала от программы Финикса, поэтому я почти не слушала, больше всего меня занимал человек, сидящий впереди меня. По его спине то и дело пробегала легкая дрожь, девушка рядом с ним участливо положила ему руку на плечо, но я видела, как напряглись ее пальцы, будто, этим успокаивающим жестом она держала его, пытаясь предотвратить неизбежную катастрофу. Ирина наклонилась к его уху и что-то прошептала, он вскинул на нее голову и тут же отвернулся. Черт, одернула я себя, может у них случилось что-то до того, как я пришла, подслушивать неприлично, но внутренний голос нашептывал мне, что именно мое появление почему-то, каким-то странным образом, вывело парня из себя. Что я сделала ему, ведь мы даже не знакомы? Может, ему помешало мое опоздание? Может, он педантичен в вопросах времени? Но, когда я вошла, он даже не повернул голову в мою сторону, полностью увлеченный своей пассией. Он заволновался за свою невесту, что она помогла мне? Она могла сломать руку? Я должна была упасть возле его ног? Зачем? Этот взгляд, которым он наградил меня, будто прожигал меня насквозь, мне захотелось бежать, чтоб больше не видеть этот омут темных глаз, горящих такой ненавистью. Хорошо, что сейчас я не могу видеть этого страшного взгляда. Может, у него аллергия на мой шампунь? Косметикой и парфюмерией я почти не пользовалась, поэтому мои волосы всего лишь пахли моим любимым шампунем с ароматом зеленого яблока. Может, он не любит яблоки? Может, я напомнила ему кого-то, о ком он не хочет вспоминать, надо будет потом узнать у Джессики, была ли у него девушка до Ирины. Но, даже если так, это не дает ему права так смотреть на меня. С какой вообще стати? Его невеста так мило повела себя, спасая меня от досадного падения, хотя это мог бы сделать и он сам. На правах мужчины, так сказать. От одной только мысли, что он мог бы ко мне прикоснуться, мурашки побежали по спине, Стоп! Что-то с ним не так! Или со мной, возможно? До конца урока, так и не вникая в тему занятия, я не отрываясь, смотрела на напряженные плечи и спину Каллена. И тайно завидовала Ирине, что та может успокаивающими нежными движениями гладить его спину, руки и шею. Черт, я никогда ничего подобного не испытывала к молодым людям, даже Дэн не вызывал во мне столько противоречивых чувств как этот Эдвард, не заставлял так трепетать мое сердце, которое, казалось, готово было выпрыгнуть из грудной клетки прямо в руки молодого человека. Мне казалось, что меня непреодолимо тянет к этому странному парню, будто магнитом. И дело не только в его броской красоте, он интересовал меня как личность, разжигая во мне любопытство, которое так присуще женскому полу. И во что бы то ни стало, я выясню причину его взглядов. Я обязательно должна поговорить с ним после уроков. И он меня выслушает!

Неожиданно, прозвенел звонок, я не успела еще встать из-за стола, как Каллен, оставив свои вещи, выбежал за дверь, закрывая ладонью нос. Я встрепенулась, может, ему и правда плохо? Может, съел что-нибудь? Острая волна жалости и сочувствия нахлынула на меня, наверняка, дело не во мне, а в моем больном воображении, Эдварду просто стало плохо, и поэтому он так посмотрел на меня. Возможно, ему нужна помощь? Ах, ну у него же есть, кому помогать, Ирина в спешке покидала свои и его вещи в дизайнерскую сумку и очень быстро зашагала к выходу. От меня не укрылось, хотя она почти бежала, она казалась невозмутимо уверенной на своих тонких высоких шпильках. Умение носить туфли на каблуках, эх, еще одна моя несбыточная мечта.

Коротко печально вздохнув, я закинула за плечи рюкзак и поспешила к выходу, не оглядываясь, до этого я заметила мельком, что несколько студентов заинтересованно смотрят в мою сторону, раздумывая, стоит им подходить или нет. Я предпочитала не давать им такой возможности. Мне было в новинку передвигаться на достаточно большой скорости, обычно, когда я от кого-то убегаю, я падаю, но после досадного утреннего происшествия, я старалась тщательно смотреть под ноги. Я чувствовала, что мои щеки все еще горят, будто бы я до этих самых пор находилась под пристальным взглядом глубоких черных, полных ненависти глаз. Так, мне срочно нужно умыться, чтоб хоть как-то скрыть этот безобразный румянец, я посмотрела на план школы и без особого труда нашла туалет. Я открыла дверь и остолбенела, замирая, дверь бесшумно захлопнулась за моей спиной. Мне нужно было тотчас уйти, но я не могла, я стояла и смотрела, тяжело дыша. Нет, они не заметили меня, слишком увлеченные друг другом. Он стоял, буквально впечатав ее в кафельную стену, ее красивые ноги обвились вокруг его талии. Одна его рука поддерживала ее бедро, вторую он запустил в ее пепельные волосы. Он целовал ее жадно, неистово, нетерпеливо, терзая ее губы, будто бы эти поцелуи были его воздухом. Ее тонкие пальцы с наманикюренными ногтями впивались в его плечи, выдавая ее дикое необузданное желание, на секунду мне показалось, что она с легкостью сможет прорезать ногтями ткань его темной рубашки. Их тела, казалось, танцуют в древнем танце страсти, я должна была уйти, но завороженная, я оставалась на месте. Я почти физически ощутила, как первый оргазм накрыл ее, она вздрогнула, и ее тело выгнулось дугой навстречу ему, двигаясь быстрее, она зарычала, клянусь, именно рык слетел с ее губ. Еще в Финиксе, в компании подруг, мне однажды пришлось смотреть эротический фильм, но едва увидев первые откровенные сцены, я поспешила ретироваться, а сейчас я не могла заставить себя уйти, наблюдая, как двое моих одноклассников занимаются сексом. Короткий, но шумный вздох сорвался с моих губ, оба они тотчас повернули ко мне головы. Бездонная чернота его глаз казалось, затопила меня, губы сложились в тонкую линию, я заметила, что его пальцы на ее бедре напряглись, готова поспорить, он причинял ей боль. Девушка выглядела озадаченной и недовольной. Еще бы! Пробормотав что-то невнятное, я вылетела из туалета и бежала пока не оказалась на улице.

Какого черта?! Меня сотрясали мелкие глухие рыдания. Я прислонилась головой к влажной кирпичной стене и со всей силы ударила по ней кулаком. Они, что до дома не могли потерпеть? Они же, вроде бы, живут вместе? Это, это ужасно, это неправильно, чудовищно. Может, действительно, у них мозги набекрень? Тяжелое детство без родителей? Поломанные судьбы? Не знаю, алкоголь, наркотики? И как результат, неправильный, извращенный взгляд на жизнь? Я все понимаю, любовь и все такое, но секс, в школьном туалете, а еще после тех взглядов, которые он бросал на меня, в течение всего урока. Так… Я хотела разобраться, значит, меня главным образом заботило не то, что я невольно стала свидетельницей достаточно интимной сцены двух влюбленных, а то, что они это делали после того, как на протяжении урока биологии, парень так и пожирал меня глазами. То есть я уязвлена? Что душой кривить, определенно. И самое страшное, я боялась себе в этом признаться, в течение этих нескольких минут, пока я не обнаружила себя перед ними, я жаждала всей душой оказаться на ее месте. Я знала, это нелогично, неправильно, так не должно быть, я ведь даже лично с ним не знакома, но меня тянуло к нему будто магнитом. Это себя я представляла охваченной страстью, извивающейся в его объятиях, всем телом, идущая к нему навстречу, замирающая и опустошенная, я хотела быть с ним. Но как? Он обручен, он любит свою девушку, а кто такая я? Всего лишь серая мышка, появившаяся в школе, на которую он никогда не обратит внимания, которая, сможет быть лишь его тенью, но никогда равной ему. Я стукнула кулаком по стене еще раз, я хотела, чтоб мне стало больно, я хотела разбить руку в кровь, чтобы заглушить душевную боль болью физической. Слезы текли по моим щекам, смешиваясь с дождем. С тихим стоном, я сползла по стене вниз и, обхватив руками колени, затряслась в новом приступе рыданий. Сегодня я очень хотела быть сильной, но у меня ничего не получалось, молодой человек спутал мне все карты. Я хотела, чтоб меня никто не замечал, не уделял мне внимания, и когда мое желание исполнилось, я почувствовала себя несчастной. Нет! Ложь! Я почувствовала себя несчастной потому, что Эдвард Каллен не уделил мне своего внимания, потому, что не заметил меня, а если и заметил, то возненавидел по какой-то непонятной мне причине. А я не могла этого вынести, я хотела бы подойти и все объяснить, хотя после того, что я видела, он точно не захочет со мной общаться. Да, и мне будет трудно смотреть в его глаза и глаза его девушки, Ирина оказалась такой милой, помогла мне не упасть сегодня. Итак, я срочно должна отказаться от совместной с ними биологии. Я еще раз шмыгнула носом и поднялась на ноги, джинсы были мокрыми и грязными, рука кровоточила, я спрятала ее под свитер. Я решительно зашагала к административному корпусу.

Здесь было также тепло и немного душно, как и утром, все та же рыжеволосая женщина, я, к сожалению, не запомнила ее имени, сидела за столом и перебирала какие-то бумаги. Я деликатно кашлянула, привлекая ее внимание.
- О, милая, - обратилась она ко мне, - у тебя разве нет уроков?
Черт! Сейчас, получается, что я прогуливаю свою первую тригонометрию в этой школе. Я вздохнула, сейчас придется врать, скажем, так, актриса из меня никудышная:
- Э… я, простите, мне стало нехорошо, но сейчас мне уже лучше, - поспешила я ее заверить, прежде чем она отправит меня в медпункт, признаться, я с детства боялась врачей. Может, поэтому так часто падала и ушибалась, и приходилось постоянно прибегать к их помощи. Этакий замкнутый круг. Я неловко улыбнулась и продолжила, - а еще, я бы хотела поменять класс биологии на…, - я запнулась, - на физику или географию…
Женщина с удивлением смотрела на меня несколько минут, наверное, она все-таки подумала, что я ненормальная.
- Дорогая, - я видела, она пытается тщательно подбирать слова, - дело в том, что на физике и географии уже нет свободных мест. И разве тебе не нужна биология для поступления в колледж? – ее добрые карие глаза смотрели участливо из-под очков. Я в немом отчаянии заломила руки:
- Ну, пожалуйста, мне очень нужно… - я чувствовала, еще одно слово и слезы снова заструятся по моим щекам. Но женщина отрицательно помотала головой:
- Нет, милая, к сожалению, я должна тебе отказать, если у тебя проблемы с мистером Баннером, то я могла бы помочь…
Мои плечи скорбно опустились, с губ слетел истерический смешок. Ах, если бы были проблемы с преподавателем, я бы здесь не стояла, но как я могла сказать ей, что только что видела в туалете парочку одноклассников, занимающихся сексом, и смотрела на них добрых пять минут, пока не была позорно изгнана. Да, и вообще, я себе еле смогла признаться, что мне очень нравился Эдвард Каллен. Больше, чем я хотела бы, больше, чем было дозволено. И я ничего не могла с этим поделать. Я вздохнула и побрела на следующий урок.

Остаток дня прошел, словно в тумане, я не замечала никого вокруг, ни преподавателей, ни одноклассников, за ленчем я ни проронила, ни слова, хотя несколько студентов подсаживались ко мне и пытались завести разговор. Наверное, мое не слишком дружелюбное поведение отобьет желание со мной общаться, но это и к лучшему, я никогда не тяготилась одиночеством. Есть тоже не хотелось, я выпила лишь газировку. На двух занятиях я сидела с девушкой, Анжелой, с которой меня познакомила с утра Джессика. Я была благодарна ей, что она не пыталась заговорить со мной, как остальные, а только изредка участливо заглядывала мне в глаза. Надеюсь, в дальнейшем она станет мне хорошим другом, но не сегодня.

После уроков, я дождалась, пока стоянка почти полностью опустела, если честно, я очень боялась попасться на глаза Каллену. Я уже забралась в салон автомобиля, когда меня окликнула Джессика:
- Белла, - она призывно махала рукой, - подожди!
Я снова вздохнула, уже который раз за день:
- Что, Джесс? – устало спросила я. На грани физической потребности мне хотелось сейчас оказаться в своей комнате и упасть головой в подушку, чтоб хоть чуть-чуть поспать.
- Сегодня день рождения у Лорен… Приходи на вечеринку…
- Я ее не знаю, - заметила я осторожно. Джессика нахмурилась:
- Лорен приглашала всех, приходи, будет весело…
- Я бы хотела отдохнуть, - протянула я, почти умоляя. Но я знала, она не из таких, кто легко сдается.
- Ты же не бросишь меня одну, - ее бровь выразительно поползла вверх, а губы сложились милым треугольником, - пожалуйста…
Я сдалась:
- Хорошо, я приду, но приведу с собой кое-кого, - я вдруг вспомнила о Джейкобе, он бы помог скрасить долго тянущееся время на этой вечеринке, я ненавидела такого рода мероприятия, но Джессика так просила, я не могла отказать своей пока единственной подруге. И она так звала меня, отказываться было бы просто невежливо.
- Отлично, - пропела Джесс, направляясь к своей машине, с победоносным выражением на своем лице.
Я завела мотор и выехала со стоянки. Мой первый школьный день закончился. Наконец-то! Впереди был вечер, и я не знала, что он принесет с собой.