Bella's POV

Слезы давно должны были бы выступить у меня на глазах. Я не могла пошевелиться, не могла заставить себя отвести взгляд от его блестящих золотых глаз, в которых застыл вопрос. Неужели он сомневался в моем ответе, неужели думал, что я могу сказать ему «нет»? Нет, я не могла. Я никогда не могла позволить себе оттолкнуть его, несмотря на то, что раньше он представлял для меня самую большую опасность в мире. Прежде, будучи хрупким человеком, я не представляла себе, насколько тяжело ему было любить меня. Лишь став вампиром и испытав на себе всю тяжесть воздержания от человеческой крови, я поняла, какой ценой Эдварду давались наши отношения. Он преодолевал ради меня немыслимые трудности, делал то, чего другой на его месте ни за что не стал бы делать ради обыкновенной смертной девушки.
Неужели после всего, через что мы прошли, я могу отказаться от него?
- Это все, о чем я могла мечтать, Эдвард, - прошептала я севшим от волнения и переизбытка чувств голосом. – Наверное, именно поэтому я сейчас здесь, с тобой, в этом времени. Я потеряла свою прежнюю жизнь, но обрела другую, чтобы исправить все ошибки.
- У тебя это получится, Белла.
- Ты не можешь знать.
- Но верить-то я могу, - он нежно провел рукой по моей щеке, воскрешая в памяти незабываемые моменты прошлого, которое мы превратим в будущее. – Я буду верить в тебя, Белла. Я хочу верить в это. И в то, что на этот раз у нас все получится гораздо лучше.
На этот раз мы все сделаем правильно. Я улыбнулась кончиками губ, сделала небольшой шаг назад и осторожно протиснула между нами ладонь.
- Белла Свон.
- Эдвард Каллен, - он пожал мне руку и нежно поцеловал ее.
- Приятно познакомиться.
- Взаимно, - в его глазах заиграла та самая улыбка, которая всегда делала меня самой счастливой женщиной на свете.
У нас все получится – теперь я точно это знала. Мы друг для друга – судьба, иначе холодные, мертвые тела каждого из нас сейчас должны были покоиться под могильными плитами.

…

Мы проговорили всю ночь напролет. Эдвард разжег камин, достал непонятно зачем плед, чтобы укрыть им мои ноги. То, как он заботился обо мне, забывая порой о том, что я вовсе не нуждалась в теплом одеяле, было так мило и до боли знакомо. Сейчас он больше всего напоминал мне моего Эдварда Каллена, излишне, временами дотошно заботливого, обходительного и аккуратного, иногда жутко надоедливого, но все равно такого любимого.
Я разместилась на диване, поджав под себя ноги, и закуталась в мягкий плед. Мне вспоминались долгие холодные ночи в Форксе, когда он приходил в мою маленькую спальню через окно, своим приходом заставляя меня забыть обо всем на свете. Обо всем, кроме него: его губ, его глаз, его улыбки, и кроме того, что еще одну ночь он проведет рядом. Несмотря на дикую усталость, я боролась со сном, чтобы как можно дольше времени провести с Эдвардом. Я понимала, что на следующий день буду засыпать в школе, но какая тут вообще может идти речь о сне, когда в моей комнате находится ангел? Когда он вспоминал, что мне необходим сон, мы некоторое время боролись друг с другом: Эдвард настаивал на том, что я должна поспать, а я пыталась убедить его, что не устала. Все заканчивалось тем, что я сдавалась и смачно зевала, тогда он улыбался, с материнской заботой укрывал меня одеялом, ложась рядом, и напевал мне колыбельную. А я говорила, что не засну, пока он не ляжет со мной под одеяло, потому что мне необходимо чувствовать его тело рядом с собой, хотя и без его ледяной кожи спать было довольно холодно. Он в шутку называл меня коварной обольстительницей, но все равно лез под одеяло
Я безумно любила эти воспоминания, храня их в памяти как самое ценное сокровище на Земле. Счастливые минуты, волшебные часы, дни, когда я не думала о «завтра» и «потом», дни, когда было только одно «сейчас» - самые счастливые дни моей жизни. Я понимала, что со временем память о них начнет безвозвратно таять, я постепенно буду забывать то, что хотела пронести через вечность. Увы, это неминуемо, когда-нибудь я лишусь этих воспоминаний. Чарли сказал бы, что прошлым жить нельзя, но что он может понять о том, насколько важно оно для меня?
- О чем ты думаешь? – спросил Эдвард. Он сидел близко к камину, и в темной комнате, в которой единственным освещением было оранжево-золотое пламя огня, создавалось впечатление, что его кожа светится.
- Я вспомнила кое-что из своей прошлой жизни, - ответила я, разглядывая пламя в камине.
- В будущем? – спросил Эдвард. Я кивнула, переведя взгляд на него. Господи, как он был прекрасен: все еще влажные после душа волосы небрежно спадали на точеный лоб, расстегнутая на две верхних пуговицы белоснежная рубашка открывала участки гладкой мраморной кожи цвета лунного камня. Глаза Эдварда блестели, переливаясь золотом, огненные блики время от времени проскакивали в его зрачках. – Ты скучаешь по тем временам, Белла? - спросил он.
Сначала я хотела сказать, что скучаю, но быстро передумала
- Ничего все равно уже не вернуть, прошлое должно оставаться в прошлом, его необходимо помнить, а не жить им. Впереди, я уверена, есть еще много хороших моментов.
- Хочешь сказать, - прервал меня Эдвард, - прошлое нужно просто отпустить?
- Почему? Его нужно не отпускать, а хранить вот здесь, - я положила руку на сердце. – Знаешь, как говорят: «Не плачь потому, что это закончилось, улыбнись потому, что это было».
И я улыбнулась, обещая себе никогда не забывать.

…

На следующий день мы собрались ехать в Огайо. Меня слегка беспокоил Эдвард и то, как он выдержит эту поездку, но его это, казалось, совсем не волновало. Он выглядел счастливым и довольным, как никогда. До тех пор, пока не началась наша поездка.
Ежедневный поезд до Коламбуса имел постоянную привычку опаздывать, сегодня он прибыл на целых 20 минут позже. В нашем вагоне оказалось очень душно, несмотря на то, что вагон был первого класса. Большое количество людей, закрытые окна и хорошее отопление делали каждую молекулу воздуха пропитаной запахом человеческой крови. Даже мне было не по себе. Радовал лишь тот факт, что в купе мы были одни. Никаких соседей-попутчиков, никакого искушения, никакого риска.
Я сбросила с себя пальто и положила его рядом с собой на сидение, Эдвард сделал то же самое. Я заметила, что все время с тех пор, как мы сели в поезд, он не дышал, его глаза заметно потемнели, на его лице отражалось беспокойство, а взгляд стал голодным. Хотела бы я иметь возможность помочь ему…
Покончив с одеждой, он сел напротив меня и сцепил пальцы в замок, положив руки на столик между сидениями. Напряжение его тела не могло остаться для меня незамеченным, я чувствовала исходящие от него вибрации жажды. Раньше я не думала, что все будет так плохо.
- Ты как? – поинтересовалась я, садясь напротив него. Перед глазами у меня стоял наш первый совместный урок биологии. Сейчас он был так же напряжен, как и в тот день, его глаза имели тот же угольно-черный оттенок, даже поза в точности повторялась. Для Эдварда это были, наверное, самые адские 40 минут в его жизни.
Он сдержано кивнул, отводя взгляд в окно, и сделал вид, будто любуется пролетающими мимо зимними пейзажами. Я неуверенно потянулась к нему и накрыла его переплетенные пальцы ладонями, как своеобразным щитом.
- Я должен свыкаться с мыслью, что больше не смогу находиться в человеческом обществе, - с грустью в голосе сказал Эдвард. Слова давались ему с трудом.
- Ничего подобного, - уверено возразила я, сжимая его руки в своих. – Ты выдержись эту поездку, ведь школу ты выдерживал, а это было гораздо хуже.
- Школу? – переспросил Эдвард, сморщив брови. – Но тогда я был человеком, Белла! Или ты хочешь сказать… - он запнулся, в недоумении глядя на меня. – Что ты хочешь сказать?
- Ты обязательно поймешь, что я хочу сказать, - я подарила ему легкую, ободрительную улыбку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони. Теперь, когда между нами не оставалось никаких различий, его кожа стала совершенно другой на ощупь: очень мягкой и более теплой, это было настолько непривычно для меня, что я никак не могла насладиться теми сладостными ощущениями, которые дарили мне его прикосновения.
Он собирался сказать что-то в ответ и уже приоткрыл рот, но тут же плотно стиснул зубы, уставившись на дверь купе, как будто по ту сторону стоял его злейший враг; мышцы на теле Эдварда напряглись еще больше. Я начинала бояться того, что вполне могло произойти дальше. Прислушавшись, я постаралась выделить из миллиона звуков, окружающих меня, тот единственный, что так сильно напугал его. Гомон голосов пассажиров вагона смешивался со стуком колес и дребезжанием оконной рамы, но четче всего слышался размеренный, тяжелый звук шагов. Спустя секунду он наконец прекратился, я ощутила присутствие ароматно пахнущего человека где-то поблизости и быстро перевела взгляд от двери назад на Эдварда. Он высвободил одну руку из моих ладоней, зажав ею нос. Его взгляд, поза, выражение лица – все громко кричало о двух противоречивых чувствах, борющихся в нем в этот момент. Он был похож на хищника, готового немедленно напасть на стоящего за дверью человека и на маленького беспомощного котенка, загнанного в угол клетки со львом, в роли которого выступала его жажда, которой он не хотел поддаваться.
Не прошло и секунды, как дверь в купе открылась, а мне казалось, что должно было пройти, как минимум, минуты две-три, а то и целых пять. Эдвард молниеносно вскочил с места. В глазах мужчины довольно молодого возраста, с черным пальто наперевес, небольшим чемоданчиком в руках, все должно было выглядеть, как если бы Эдвард собирался выйти из купе одновременно с тем, как он собирался войти. Обыкновенное совпадение.
- Прошу прощения, - проговорил Эдвард, протискиваясь мимо нашего соседа и исчезая в коридоре. Мужчина проводил его слегка удивленным взглядом, шагая внутрь купе.
- Доброго дня, миссис. Дерек Cтрейтор, - вежливо представился он, легкими грациозными движениями повесив пальто на крючок для одежды.
Он был высокий, но не выше Эдварда, его глаза были грязно зеленого цвета, а кожа напоминала цвет песка на морском побережье, черные волосы, намокшие от снега, липли ко лбу. Дерек протер его белоснежным платком, садясь на сидение напротив меня. Сложно было назвать его красивым, под его внешность скорее подходило определение «обычная, ничем не примечательная». Выделить из толпы такого человека было практически невозможно.
- Мисс, - поправила я. - Изабелла Свон.
- Изабелла, - зачарованно повторил он, смакуя и наслаждаясь звуком моего имени. – У вас прелестное имя, мисс Свон, как будто название редкого прекрасного цветка.
Вот она – сила притяжения жертвы к хищнику. Не знаю, что именно я сделала, но мне удалось очаровать его, не прикладывая к этому никаких усилий. От его запаха, который теперь распространился по всему купе, заполнив собой каждый сантиметр пространства, у меня сводило желудок. Рот наполнялся ядом, мышцы по всему телу моментально напряглись, как в предвкушении нападения и воображение, не на шутку разыгравшееся в самый неподходящий момент, подкидывало разнообразные способы этого убийства и причины для его совершения.
Мое состояние не осталось без внимания мистера Стрейтора.
- Вы хорошо себя чувствуете, мисс? – взволнованно поинтересовался он, чуть наклонившись вперед.
Это был мой шанс сбежать, имея для этого очень хороший повод. Возможно, другого такого настолько удачного момента мне уже не выпадет.
Я замотала головой, делая все, что было в моих силах, чтобы отлично сыграть свою роль.
- Мне нужно выйти, простите, - я резко вскочила со своего места и бросилась в коридор, пожалуй, даже слишком резко и живо для человека с плохим самочувствием и человека вообще.
Я нашла Эдварда в тамбуре. Он стоял с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. По измученному выражению его лица мне стало ясно, что он чувствует себя еще хуже, чем раньше.
- Эдвард, - тихо позвала я, становясь напротив. На мое появление он никак не отреагировал и даже сейчас молчал. – Эдвард, я знаю, ты достаточно силен, чтобы выдержать эту поездку.
- Ты всегда думала обо мне не так, как было на самом деле, - он открыл глаза, искривив губы в измученной горькой полуулыбке. Я приблизилась к Эдварду и в знак поддержки взяла его за руку.
- Ты вполне можешь стать таким, если захочешь.
- Я хочу, - устало сказал он, высвободив свою руку. – Я больше всего на свете сейчас хочу снова спокойно чувствовать себя среди людей, но я не могу. И не только из-за жажды: ты знаешь, как сложно слышать каждую мысль каждого человека на каждом шагу? Это ужасно, мучительно, отвратительно, мерзко и иногда даже стыдно. Я теряюсь в чужих сознаниях, Белла, приходится прикладывать огромные усилия, чтобы не потерять себя среди потока чужих мыслей, - закончив свою пламенную тираду, он шумно выдохнул, запуская ладони в волосы.
- Тебе нужно что-то, на чем ты мог бы сосредоточиться, - предложила я, ощутив непреодолимый порыв сделать хоть что-нибудь, что было в моих силах, чтобы помочь ему.
- Можно я сосредоточусь на тебе? – Эдвард смотрел мне в глаза, бережно заправляя за ухо выбившуюся прядь моих волос. Его нежные пальцы касались кожи на моем лице, мягкие алые губы были соблазнительно приоткрыты, и это порождало во мне предательское желание с жадностью прильнуть к ним. – Я так долго искал повод прикоснуться к тебе, - прошептал он, бережно поглаживая мои волосы. Я боялась пошевелиться или сказать что-нибудь, мне было страшно от мысли, что этот удивительный момент пройдет, и Эдвард снова отдалится от меня.
- Тебе не нужен повод для того, чтобы прикасаться ко мне, Эдвард, - пробормотала я. Мой язык от волнения стал непослушным, а дыхание мгновенно сбилось от такой близости с ним. Если бы я все еще оставалась человеком, я бы наверняка стала задыхаться и отчаянно хватать воздух ртом, как выброшенная волной на сушу рыба. Состояние, подобное этому, после превращения казалось мне невозможным, но опять, как и прежде, Эдвард заставлял меня терять голову.
Ничего не изменилось.
- Я не могу позволить себе этого, - он убрал руку от моего лица, и мне захотелось взять ее и самостоятельно положить обратно.
- Почему, Эдвард? – в моем голосе проскакивали нотки паники. – Почему ты не можешь делать то, чего тебе хочется, если я хочу того же?
- Так нельзя, - без особого желания, будто пытаясь убедить себя, проговорил Эдвард. – Я не могу прикасаться к тебе, целовать и обнимать тебя, пока мы не женаты. Таковы правила моего времени, понимаешь? Не знаю, какие порядки у вас, в будущем, но у нас это считается аморальным поведением, - он отвернулся и устремил задумчивый взгляд в белую дымку по ту сторону дверного стекла. Небо опять посерело, начинался обильный снегопад.
- Ну, - нерешительно потянула я, смущенно покусывая нижнюю губу, - в моем времени не нужно жениться, чтобы любить и проявлять свои чувства.
- У вас не принято жениться? – потрясенно спросил Эдвард, поворачивая ко мне голову, его глаза горели любопытством, смешанным с едва заметной тенью грусти.
- Нет-нет! – поспешила запротестовать я. – Принято, конечно же, но не обязательно. Ты можешь жить с тем, кого любишь, вы можете спокойно держаться за руки на людях, обниматься, целоваться, и это не вызовет ни у кого удивления или недовольства. Это в порядке вещей.
Глаза Эдварда расширились еще больше.
- Удивительно! – воскликнул он, усмехаясь. – У вас настолько аморальный мир. Я не могу понять его, - сказал он, чуть помедлив, в растерянности глядя на меня.
Да, для человека из прошлого века было очень сложно понять нравы людей моего времени, но ему все равно никуда не деться от такой правды. Он обязательно соприкоснется с этой «удивительностью», когда наступит время.
- Не все так страшно, как ты думаешь. В нашем времени женщинам все еще нравится получать цветы и всякие милые безделушки, - я смущенно улыбнулась, не решаясь говорить Эдварду, что я не из таких женщин и вообще не люблю, когда мне дарят подарки, особенно когда это делает он, выбрасывая на ветер кучу денег за совершенно бесполезную мелочь.
- Это, без сомнений, радостная весть, - подавив улыбку, сказал Эдвард. – Значит, в наших отношениях не было ничего постыдного и неправильного.
- Кроме того, что ты был вампиром, а я – человеком, - сказала я, широко улыбаясь, только мой голос оставался абсолютно серьезным.
- Но никто ведь не знал, - рука Эдварда бережно легла мне на щеку, он развернул мою голову к себе, с нежностью в которой можно было утонуть, глядя мне в глаза, и тихим мягким голосом шепнул мне на ухо. – Все дозволено, если об этом никому не станет известно, - он склонился над моим лицом, его свежее дыхание обжигало мне губы.
Я лишь краем глаза успела заметить озорной огонек в его взгляде, когда мои губы накрыло нечто мягкое и нежное, как розовый шелк, сладкое, как мед с молоком, и приятное, как запах ванили.
Эдвард поцеловал меня…
О, господи. Я не думала, что это возможно, но от его поцелуя у меня закружилась голова.

Надеюсь, я не перегнула палку с розовыми соплями? В этом фике их и так предостаточно накопилось за все 20 глав. Но это еще далеко не конец
Как всегда, с нетерпением жду ваших мнений, и не забываем о форуме, где я вас тоже жду.