Глава 59. Так же как феникс.
Mess I've Made- Parachute
Bella POV
Он погладил меня по щеке: - Красавица. Его дыхание щекотало мою кожу, и я вдохнула его, моя грудь выгнулась от его запаха.
Потом он наклонился и прижался своими губами к моим, его руки обвили мою талию и прижали меня ближе к его груди, пока его губы атаковали мои без ограничений. Все было так, будто ничего между нами не было, как будто мы никогда не расставались.
- Эдвард, - выдохнула я напротив его подбородка, на котором точками появилась щетина, стараясь вырасти дальше, через его прекрасную мягкую кожу.
Он улыбнулся своей фирменной кривоватой улыбочкой, полностью прекрасной. Потом он снова захватил мои губы и страстно обнял меня. Мое тело дрожало от желания и нужды.
- Что же я сделала, чтобы заслужить тебя? – прошептала я, отклонившись.
А потом Эдвард начал внимательно осматривать меня, его глаза бегали по мне: - Ты не… та, которая думал, - медленно сказал он.
Я нахмурилась: - Что? О чем ты говоришь?
- Кто ты? – потребовал он ответа, отталкивая меня.
- Белла, - ответила я, - Я Белла, твоя девушка.
- Нет, - поспорил он. – Я тебя первый раз в жизни вижу, - он поднялся, оставив меня в одиночестве на диванчике.
Я тоже поднялась и пошла за ним, он направлялся к двери. – Эдвард… что ты делаешь?
- Оставь меня в покое, сталкер! – обвинил он ядовито.
- Нет! – вскрикнула я. – Нет, Эдвард! – я потянулась за ним, но моя рука схватила лишь воздух.
Он со злостью глянул на меня, а потом исчез в яркой вспышке золотого пламени, плеваясь, треща и шипя, пока от него не осталось только кучки пепла на полу. Я упала на колени около пепла, слезы текли по моим щекам, а потом подпрыгнула от удивления, когда дымящийся пепел зашевелился, и миниатюрная версия моего зеленоглазого Бога выросла из него. Он долго смотрел на меня, а потом прикоснулся к моей руке, его прикосновение, как прикосновение раскаленного клейма. А потом все исчезает в темноте, а просыпаюсь, крича «караул».
Этот сон я видела каждую ночь. Всегда один и тот же и такой яркий – будто он был реальностью. Наверное, поэтому я не могла проснуться до его драматической концовки. Мой Эдвард сгорал в пламени, оставляя после себя свою новую версию. Перерождение после перерождения. Так же как феникс.
Недели проходили очень медленно, так что я не замечала, когда заканчивается один день и начинается другой. Когда на моем телефоне сработал будильник, отвлекая меня от моего яркого сна, я, конечно же, посмотрела, о чем он сообщал мне. Надпись на экране гласила: День рождение у Эдварда! Не забудь про подарок! У Элис, я думаю, тоже… Я кинула телефон на кровать и снова легла на подушку, тихие слезы стекали по моим щекам от напоминания. Моя память вернулась на пару недель назад, когда он записывал свой номер мне в телефон, когда он признался, что его новый любимый цвет – цвет моих глаз….
Неделя, прошедшая с того момента, как Эдвард уехал, была адом. Элис ненавидела меня, и я не могла понять почему, все смотрели на меня, когда я проходила мимо по коридору, шепчась и хихикая, и единственное из-за чего я не плюнула на все это – Мейсон. Он знал, что сказать или сделать, он даже мог рассмешить меня. Никто из нас не вспоминал тот единственный наш поцелуй, и это было так, будто мы и вправду забыли про это. Хотя, иногда я улавливала это выражение его глаз и чувствовала себя виноватой, что не смогла ответить взаимностью на его чувства.
Я встала с постели, привычное головокружение, когда я встаю, нахлынуло на меня, и натянула вчерашний свитер и треники, перед тем как спустится вниз и спустить завтрак в раковину, что Чарли сделал для меня. Моя привычная утренняя рутина: я теперь много не ем.
Я подошла к столу, взяла тарелку с хлопьями и маленькую бутылочку молока. Потом я вздохнула, и отправила хлопья в мусорное ведро, а четверть молока вылила в раковину, потом вымыла тарелку и поставила ее в сушку для посуды. Я развернулась и прислонилась к раковине, испытав сильнейший шок в своей жизни.
- Ч… Папа! – воскликнула я, когда увидела, что он стоит около стены и смотрит на меня.
Его лицо выражало неодобрение, а брови приподняты: - Доброе утро, Беллз.
Я покраснела: - Эмм… я не очень голодна этим утром… - солгала я. Неудачно.
- Кого ты пытаешься обмануть, Изабелла? – прорычал он. – Ты ничего не ешь. У тебя какое-то расстройство? Анорексия? Потому что голодовка не поможет вернуть его, Белла!
Я со злостью посмотрела на него: - Я не пытаюсь вернуть его, я не голодна!
- Нет? Ну, как тогда так получилось, что раковина забилась твоими хлопьями за эти несколько недель? Недель, Белла! Я смотрел на это сквозь пальцы какое-то время, я знал, что ты расстроена, но посмотри на себя, ты очень исхудала, это заметно даже под нелепой толстовкой! – он махал руками, когда говорил.
Мои руки инстинктивно потянулись к животу, он был далек от плоского.
- А когда я поблизости, ты ешь, но я знаю, что ты потом все равно возвращаешь. И даже не думай отрицать этого, Белла, потому что это серьезно.
- Я не специально это делаю! - честно сказала я. Да, это было половиной причины, почему я не завтракала, но я не вызывала у себя рвоту специально. Я просто обнаружила, что если в моем животе еда, то она не задерживается там надолго. – Пап, я знаю, как это выглядит, но, честно, я в порядке.
Он поднял одну бровь в неверии: - Правда, Белла? Сколько ты весишь?
Я пожала плечами, потому что не знала. Но я знала, что не настолько мало.
- Я волнуюсь за тебя, правда, - вздохнул Чарли. – И если в скором времени не станет лучше… ну, я обращусь к специалистам.
Я изумилась: - Пап, мне не нужен психиатр.
- Да? Посмотри на себя, на свои запястья, - он показал на мои руки, а я лишь посильнее натянула рукава своей толстовки, не желая смотреть на свои костлявые запястья. Ну и что, что мои запястья маленькие? Это не изменит того факта, что мой живот нет, и что он становится больше с каждым мерзким днем. Совсем на чуть-чуть, но все же.
Чарли подошел к тумбочке, где стояла его рабочая сумка. Он достал оттуда книжку и протянул ее мне. Я прочитала заголовок: Питание и недоедание: пособие для подростков.
- Прочитай это, и потом скажи, что у тебя нет проблем, - сказал Чарли так, будто книга может решить любую проблему.
- Это не поможет, - сказала я. – Это просто книжка, пап. Какая-то женщина пишет всякую ерунду, что выбить из тебя деньги.
- Просто полистай, - настоял он.
Я вздохнула и засунула ее в свою школьную сумку: - Ладно, - сказала я, когда увидела, что он не одобрительно смотрит на меня. – Но сейчас мне пора, вернусь поздно.
Чарли не выглядел убежденным, но кивнул. Потом он достал из тумбочки батончик из мюслей и сунул его мне: - Съешь.
Я засунула его в карман, зная, что выкину его в школьную мусорку: - Угу.
Он поймал меня за руку, когда я развернулась к двери: - Нет, Белла. Сейчас.
Я освободила свою руку и нахмурилась: - Я не голодна.
- Белла, Боже помоги мне, я не выпущу тебя, пока ты что-нибудь не съешь.
- За что? – простонала я.
Он снова взял мою руку и оголил костлявое запястье: - Из-за этого, - он посмотрел мне в глаза, он выглядел обеспокоенным, и это заставило меня почувствовать вину. – Я не хочу потерять тебя.
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить слезы: - Пожалуйста, пап, не заставляй меня.
- Пожалуйста, сделай это ради меня, - он внимательно смотрел на меня, в его глазах тихий призыв. – Только один кусочек.
Без желания я достала батончик и сорвала с него обертку. Потом я с отвращением подняла его ко рту и откусила один маленький кусочек. Он скользнул вниз по моему чувствительному горлу, задевая внутренние стенки, которые за последние два дня видели только кофе и небольшое яблоко. Как только еда оказалась внутри меня, мой живот заурчал, прося больше, и я ничего не могла с этим поделать. Я съела весь батончик, а потом и еще один, который Чарли подавал мне уже без обертки. Когда он предложил мне третий, я покачала головой и вышла за дверь, потом залезла в фургон, слезы текли по моим щекам. И все из-за того, что съела обычный батончик из мюслей.
Мое живот урчал, требуя еще еды, но я не хотела есть еще что-то. Потому что я знала, что если съем еще, то это не задержится надолго во мне. Постоянный круговорот облегчения, вины и боли. Такой же, как моя жизнь.
Мейсон внимательно смотрел на меня, отказываясь поверить, что я в порядке.
- Просто выдалось неудачное утро, честно, - настаивала я.
Он покачал головой и посмотрел вперед.
Мне до сих пор было плохо от батончиков, которые я съела меньше часа назад, так что я отклонилась назад и закрыла глаза. В этот момент я услышала, как девушки, сидящие перед нами говорят.
- …совсем плохо выглядит, - сказала Лира Шау Марии Кинг.
- Я знаю! – скандально воскликнула Мария. – Я думаю, она стала есть жирную пищу, чтобы заменить его. Но все же, это был Эдвард Каллен – любая бы стала опустошенной.
- Но Мейсон, видимо, мил с ней…
Я открыла глаза и посмотрела на них. Почему-то обе не понимали, что я в пределах слышимости.
- Готова поспорить, это из-за того, что Эдвард сказал ему, что она хорошо трахается. И он, наверное, хочет проверить. Но сейчас, когда у нее весь этот лишний вес на бедрах, готова поспорить, она не так хороша…
Вдруг Мария посмотрела на меня и ее глаза расширились. Она толкнула Лиру локтем в бок и показала на меня. Но в тот момент мне было не до них. Тошнота была слишком сильной, и я больше не могла ее сдерживать. Я вскочила на ноги и пронеслась мимо Лиры и Марии к двери.
Я понеслась по коридору и вломилась в ближайший туалет, который, к счастью, был пустым. Я добежала до первой кабинки освободила желудок, слезы текли вниз по лицу. Я не думала, что не одна, пока не почувствовала руку на спине и, что кто-то держит мои волосы.
Я оттолкнула его, не желая, чтобы он видел меня в таком состоянии, но Мейсон продолжал держать меня. Когда я закончила, я отклонилась на него, рыдая.
- Белла, не нужно слушать, что говорят те суки. Это все ложь, - тихо сказал он мне.
- Это правда, Мейсон, - я вздохнула, положив руки на живот.
- Пожалуйста, не делай этого с собой, - прошептал он. – Эдвард бы не хотел этого.
Я со злостью посмотрела на него и оттолкнула его руки: - Что ты знаешь о том, чего захотел бы Эдвард? Что ты вообще знаешь?
Он взял мою руку и задрал рукав, показывая запястье, как это сделал Чарли: - Посмотри на себя! Посмотри на свои запястья, Белла! Ты невозможно тощая! Ты собираешься голодать, пока не умрешь?
Я вытащила запястье из его захвата: - Почему ты думаешь, что я вызываю рвоту?
Он закатил глаза: - О, не знаю. Может, потому что так оно и есть?
Я покачала головой: - Я не делаю этого. Просто так… получается.
.Он посмотрел на меня: - Я тебе не верю.
- Честно, я не делаю этого специально. Да и зачем мне?
- Почему все голодают? – сказал Мейсон. – Чтобы быть в форме? Чувствовать, что у тебя есть сила? Быть красивее? Тебе не нужно ничего из этого.
Я невесело рассмеялась: - Конечно, но я бы сделала это по-другому. Я знаю, что если буду тощей, они меня не полюбят. Я думаю уже поздно менять что-либо в их отношении ко мне. Они были близки к тому, чтобы полюбить меня, только когда им Эдвард сказал об этом. Не потому что я была худенькой или красивой, или сильной.
- Так почему ты такая маленькая? Почему ты ничего не ешь? – надавил Мейсон, не купившись на мою дерьмовую речь. – Я сижу с тобой каждый день, но не видел, чтобы ты ела что-нибудь помимо фрукта или йогурта, иногда пакетик супа. Это не питание! Это голодание!
Я решила сказать ему правду: - Еда вызывает у меня тошноту, - я вздохнула. – Особенно по утрам. Я не почему, но все, что с запахом, заставляет меня… я даже не могу сказать это. Это отвратительно, - я вздрогнула. – Я не знаю, как с этим справится, я знаю, что если не буду есть, то умру, но если я ем, то еда не задерживается надолго во мне.
- Ты хотя бы ужинаешь?
Я закатила глаза: - Ты думаешь, я могу пропустить его под бдительным надзором Чарли? Да. По вечерам это не такая проблема.
В конце концов, Мейсон, похоже, поверил в это: - Я думаю, ты больна. Белла. Правда, больна, ты должна сходить к врачу.
- Я в порядке, - солгала я.
Он выглядел неубежденным, но мы оба знали, что единственная причина, по которой я это откладываю, это та, что мой врач отец моего экс-бойфренда.
- Не считая рвоты, истощения и депрессии, я в порядке, - поправила я себя с вымученной улыбкой, показывая Мейсону, что я в правду в порядке, несмотря на то, что глубоко внутри я знала, что это не так.
- Это не так, Белла, - сказал он. – Почему бы тебе просто… не позвонить ему?
Я уставилась на него, вскакивая на ноги: - С ума сошел? Какого черта он сделает с этим?
- Белла, ты сильно недоедаешь, так что в конечном счете это убьет тебя, - Мейсон отвел взгляд. – И я не вижу другого решения. Ты не послушаешь кого-либо другого. Я просто понял, что если… если он тебя попросит есть, то ты сможешь.
- Ну, ты не правильно понял! – огрызнулась я.
Он молчал, оставаясь сидеть на полу женского туалета, и выглядел разбитым. Что, конечно же, заставило почувствовать меня отвратительно. Я села около него: - Прости, - я положила голову ему на плечо и позволила обнять себя. – Почему ты так добр ко мне?
Он рассмеялся: - Разве?
Я улыбнулась: - Слишком добр. Я не заслуживаю этого, Мейсон. Разве ты не должен обниматься где-нибудь с какой-нибудь красивой девчонкой?
- Уже, - он подмигнул мне.
Я закатила глаза.
- Я просто хочу, чтобы эта красивая девчонка слышала меня, когда я пытаюсь помочь ей… - сказал он.
Я вздохнула: - Мейсон, я в порядке. Может быть, я немного недоедаю, но все не так плохо… - я осеклась, потому что поняла, какой ложью это было. Я пропустила начало цикла, твою мать! Как только это пришло мне в голову, я замерла. Тихое ненормативное ругательство слетело с моих губ, когда я встала на трясущиеся ноги.
Мейсон тоже поднялся: - Белла? Что-то не так?
Я просто покачала головой, я не могла ответить на этот вопрос в тот момент, не когда в моей голове столько мыслей. Я посмотрела в зеркало над раковиной и увидела себя – реально увидела себя – первый раз за эти недели. Мое лицо было бледным и желтоватым, напряженным и тощим, как и все тело. Все кроме одной части – крошечного изгиба моего живота.
Нет. Нет, никакого долбаного шанса, что я беременна. Я на таблетках с тринадцати, из-за нерегулярного цикла, а они защищают, правда? Это то, что я сказала Эдварду, когда мы… дерьмо. Я приняла успокаивающие таблетки до этого. Из-за конкурса талантов. Мой врач говорил, что их нельзя совмещать. Так и что это значит? Есть ли возможность, что я..?
Я даже не могла думать об этом. Мои ноги тряслись, а я уставилась в никуда. Голос Мейсона звучал обеспокоенно около моего уха, но я не слышала, что он говорит. Я развернулась к нему лицом: - Заткнись! – крикнула я, закрывая уши руками и снова начиная плакать. Черт, это все объясняет. Эмоции, сны, головокружения, тошноту…
Мейсон странно смотрел на меня: - Что? Белла, может отвезти тебя домой?
- Нет! – слишком быстро ответила я. Я протерла глаза, мне нужно собраться. – Я… я думаю, ты прав. Я больна. Я собираюсь… поехать домой, - я направилась к двери туалета.
- Подожди, - сказал он, следуя за мной. – Хочешь, чтобы я отвел тебя к медсестре? Ты не можешь просто уйти из школы.
Я развернулась к нему лицом, сейчас это волновало меня меньше всего: - Смотри, - потом я пошла по коридору.
Мейсон выкрикнул мое имя, и я оглянулась, проговорив: - Ты ведь прикроешь меня?
Он в шоке посмотрел на меня, удивленный моей выходкой, а потом я ему помахала и побежала на парковку. Я вставила ключи в зажигание грузовика, мое сердце бешено колотилось. С каждой минутой я становилась более уверенной в своем выводе. Не только потому что это все объясняло, это просто чувствовалось… правильным. Я просто знала. Но я не знала, что, черт возьми, делать.
Подождите три минуты и проверите. Если будет полоска в окошке, то он положительный, и вы беременны. Если ничего, то он отрицательный, и вы не беременны. Это просто, как «дважды два»! фальшиво радостно гласила надпись. Просто, как «дважды два», задница. Я оставила три палочки на туалетной крышке и ходила взад и вперед по площадке, громко считая. Я проверила часы, прошло только половина времени.
По какой-то причине я вспомнила свой сон, и он засел в моей голове. О фениксе. Я задумала, а вдруг мое подсознание знало о том, что я беременна, и посылало мне подсказку. Рассказывая, что хоть Эдвард и ушел, он оставил кое-что после себя, новую версию самого себя. Так же как феникс.
Я отсчитала больше, чем сто восемьдесят секунд, слишком напуганная, чтобы пойти и посмотреть. Я взволнованно закусила губу, положила руку на живот. Потом переложила руку на дверную ручку и открыла дверь, закрыв глаза. Я шагнула вовнутрь, мое дыхание было мелким и сбивчивым. Я открыла глаза и посмотрела вниз.
Положительный.
Положительный.
Положительный.
Блестяще.