Я думала об этом, когда он вел свой байк — конечно же, на головокружительной скорости — по улицам города к нашему дому. Мария и Элис были разными мирами.
- Ты в порядке? - спросила я, когда мы зашли в лифт.
Его все еще окутывало напряжение, и, я бы сказала, что он до сих пор не успокоился, но эта краткая, самонадеянная и угрожающая речь Марии развлекла его, немного разогнав его гнев. Не тот результат, но все лучше для меня.
- В порядке, - спокойно ответил он. - Но я бы хотел принести извинения за то, что доставил тебе неприятности сегодняшней ночью. Я не хотел этого. Я снял эту девицу, чтобы отвлечься, и только. Я не понимал, что это могло расстроить тебя. Забыл, что ты привыкла видеть меня с Элис.
Я сглотнула, услышав, как он с усилием выговаривает ее имя, и почувствовала, как глаза наполняются слезами. Мне очень не хватало Элис и Розали.
- Ну, по крайней мере, это сработало? - осторожно спросила я.
Он горько усмехнулся.
- Нет.
- Мне кажется, что ты пытаешься вычерпать реку растопыренными пальцами, - мягко сказала я, нервно рассматривая пол. - Я думаю, что тебе надо бы.... Позволить этой реке течь, пока она не иссякнет. В конце концов, боль уйдет и все снова будет в порядке.... Как раз так и было со мной и моими родителями... Я знаю, что это не то же самое, но возможно, это могло бы немного помочь. Просто оставь все так, как есть и продолжай жить дальше.
- Это похоже на участие, - хрипло ответил он. - Это угнетает меня, Белла. Я должен вырвать это с корнем, а не сидеть и ждать, пока оно самой уйдет. Я знаю, что ты имеешь ввиду, мой отец сказал мне то же самое. Он хотел, чтобы я вернулся домой к ним с матерью до полного своего исцеления. Но я должен кое-что сделать здесь, и я не могу это откладывать.
Мы вышли из лифта и зашли в квартиру, где он сбросил с плеч свою куртку и сел на диван, потирая лоб. Я сняла пальто и примостилась на подлокотнике рядом с ним. Он что-то обдумывал, и я хотела знать, что именно.
- Я не достаточно молод, чтобы полагать, что знаю все, - он слабо улыбнулся, а я усмехнулась. - Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что я сам сыграл значительную роль в разрушении наших с Элис отношений. Я вижу, как я общаюсь с тобой сейчас, и понимаю, что при общении с Элис я никогда не снимал своей маски так, как я это делаю с тобой. И я не понимаю этого. Я доверяю тебе больше, чем ей, но у меня нет романтических чувств к тебе. Как такое возможно?
- Я думаю, что любовь.... похожа на риск, - нерешительно начала я. - Это как если бы ты с другим человеком вышли из разных пунктов и направились друг к другу, надеясь встретиться на середине пути.... К тому же, тебе приходится открыться, а это, должно быть, страшно. Так может быть, ты просто боялся? Того, что она могла причинить тебе боль, ведь она была так близко?
«И потому — я точно знаю — что ты не привык быть уязвимым, Джаспер».
Он продолжал пристально разглядывать стену напротив.
- Думаю, ты права. Я всегда видел в Элис угрозу, в некотором роде, даже свою слабость. Они могли добраться до меня через нее, потому что она была слишком близко. Наверное, я потому и не допустил ближе, потому что посчитал ее угрозой. И все же, хоть я и признаю свои ошибки, большая часть вины все равно лежит на ней. Она знала меня, Белла, она должна была знать, что я люблю ее.
Я была потрясена открытостью этого разговора, но я не хотела, чтобы он прекратил его. Я чувствовала, что ему нужно выговориться. Джаспер был разумным человеком и касательно его умственных способностей, и эмоций; я видела, что он пытается анализировать ситуацию так же тщательно, как и все остальное. Но это были холодные размышления, слишком холодные.
Получается, он доверял мне, потому что знал, что я не представляю для него угрозы. Я была ближе к нему, чем Элис, но, кажется, не в этом смысле. Я могла причинить ему боль, но не так, как она. Так что со мной ему было легче расслабиться, спать, шутить и поддразнивать, как это делал бы брат.
- Белла, а ты в порядке? - спросил он, поворачиваясь ко мне.
- О... э-э... я... я не уверена. Я действительно не хотела, чтобы ты ранил Джейка, - я практически так и думала.
Теперь, когда настоящая опасность миновала и мой испуг прошел, я поняла, насколько я разозлилась. Я же отталкивала Джейка. Почему он не отпустил меня? Неужели мне нужно было ударить кулаком по лицу? Может быть, так и будет, когда я в следующий раз увижу его. Как только уверюсь, что рядом нет Пантеры, способного его пристрелить.
- Ну, мне кажется, я совсем случайно оказалась перед необходимостью кое-чему научиться.
- Чему научиться?
- Ну.... целоваться.
Джаспер приподнял бровь, словно пытаясь сказать: «Прошу прощения?».
- Я хочу сказать, что даже не знаю, как целоваться, Джаспер. И я должна научиться этому.
Его брови сошлись на переносице. Плохой знак.
- Ты хотела, чтобы Блэк поцеловал тебя? - осторожно поинтересовался он.
- Нет! Ни в коем случае! Только не Джейк.
Я видела в Джейкобе хорошего друга, или даже брата, но только до сегодняшней ночи. Теперь я видел в нем только идиота.
- Я хочу сказать, что какому-то парню придется меня этому научить.
Похоже, это ему вообще не понравилось. Я могла сказать это потому, что выражение его лица снова стало холодным, он расслабил галстук, а затем полностью снял его, быстро и эффектно, пытаясь занять свой ум выполнением мелких задач. Все должно быть под контролем. Интересно, а что случится, если он прищемит себя молнией? Я пожалела, что вообще подумала об этом — в моем воображении ожили ужасные последствия.
- Ну, ты не согласен? Мне шестнадцать лет, и до сегодняшнего вечера меня никто не целовал. И... когда выйдет из тюрьмы Эдвард, я рискую вообще ничего не уметь. Я уверена, что он не будет возражать.
- Я не думаю, что это хорошая идея.
- А я не знаю, сколько он еще пробудет в тюрьме, в одиночестве, и когда он выйдет.... Я хочу сказать... - я жутко нервничала и покраснела, как ребенок, разговаривая о сексе с Джаспером в первый раз. Боже правый! Мы столько раз разговаривали об этом с Эли и Роуз! Что со мной? - Я хочу сказать...
- Ты хочешь сказать, что если он захочет заняться сексом с тобой, ты окажешься неопытной, - выдал Джаспер, не особенно выбирая выражения.
Я задалась вопросом: осталась ли хоть капля моей крови в других частях тела, или вся она прилила к лицу? В конце концов, какая разница?
- Не понимаю твоего смущения. Ты два года жила с двумя проститутками в квартале Красных Фонарей. Разве это не должно было снять с тебя все моральные запреты?
- Мне шестнадцать лет, и меня никогда и никто не целовал! Попытайся хотя бы понять это.
- Я пытаюсь. Но не получается.
- Пытайся лучше, - фыркнула я в расстроенных чувствах.
- Следи за своим тоном.
- Я просто не могу понять, почему тебе так это не нравится. Это же просто поцелуй. Я всего лишь хочу научиться целоваться.
Взгляд Джаспера похолодел еще сильнее, и он отодвинулся от меня. Он понял все неправильно. Когда он злился, то превращался в лед; когда был спокоен, то становился огнем. В этом не было смысла. И все же он был впечатлительным человеком. Это было не совсем естественно; должно быть, так его воспитали.
- Мне не нравится даже мысль о том, что ты будешь с кем-то, кроме Эдварда, - наконец заявил он, проделав это в той же прямолинейной манере, к которой он привык.
Я уставилась на него. Похоже, что мой взгляд действовал ему на нервы, поскольку он встал и отправился в свою студию.
А я осталась со своими мыслями в гостиной. Откуда он родом? Для нас обоих я была девушкой Эдварда. Но, между тем, я была куда более прагматично настроенной, чем Джаспер. Поцелуй был лишь поцелуем, не более. Я бы хотела, чтобы мой поцелуй был чем-то особенным, но он не был таким. Но если первый поцелуй постигла такая печальная участь, то какая разница, кто научит меня целоваться? Все равно это делалось для Эдварда. Кроме него ко мне больше никто не прикоснется.
Впервые я поняла, что по-настоящему сержусь на Джаспера, и не успокоюсь, пока не добьюсь своего. Я хотела поставить вопрос ребром, обсудить его и решить, как это делают взрослые. Я последовала за ним в студию и вошла как раз в тот момент, когда он играл спокойную мелодию, которая на данный момент более всего соотвествовала его переменчивому характеру.
- Так ты думаешь, что для него будет лучше Бог знает сколько сидеть в тюрьме, в одиночестве и ждать меня, а когда он выйдет, то окажется, что я ничего не умею? Джаспер, это не справедливо! Я хочу, по крайней мере, знать, как его поцеловать!
Он прищурился и опустил скрипку. Теперь он действительно был зол. Я бы выскочила из комнаты, если бы мне он не был так нужен для осуществления моего замысла.
- Отлично! Если ты не хочешь, чтобы я целовалась с другими парнями, то пусть будет так! Но учти: если ты настроен оставаться единственным мужчиной в моей жизни, то учить меня придется именно тебе. Поцелуй меня! - потребовала я.
Вау. Этого выражения лица я раньше у него не видела.
- Ты ведешь себя, как несносный ребенок, Изабелла.
- А ты вообще невыносим, - парировала я. - Но я подросток. А у тебя какое оправдание?
Его зрачки расширились. Я бросила на него последний уничтожающий взгляд и развернулась, чтобы гордо покинуть комнату. Но я не успела добраться до дверной ручки прежде, чем он схватил меня за руку и повернул лицом к себе.
- Очень хорошо, - холодно пробормотал он. - Раз ты так настаиваешь...
Я застыла. А он выпрямился во весь свой рост, его взгляд смягчился, а брови и губы расслабились. Он вздохнул, поднимая мою руку.
- Ты заставила меня обнаружить те уголки души, о существовании которых я даже не подозревал, Изабелла. Хорошо, я научу тебя.
Он протянул мне свою руку, и я взяла ее, чувствуя себя намного спокойнее. Впервые он уступил. Я была потрясена. Джаспер никогда не уступал, ни мне, ни кому бы то ни было еще. И больше всего меня поразило то, что он собирался меня поцеловать. Джаспер. Пантера.
Может, я его и не любила так, как Эдварда. Но я не была слепой, я была подростком. И у меня, конечно же, играли гормоны. Кроме того, я прекрасно видела, как женщины смотрели на Джаспера. Я видела, что он был прекрасным человеком — хорошо выглядел, и, пожалуй, был очень привлекательным, милым.... наверное. Мария как-то сказала, что лицезреть его обнаженный торс сродни привилегии. А поцелуй, как мне кажется, даже чуточку выше этого...
Он завел меня в гостиную и усадил на одно из кресел, а сам присел рядом на корточки. Он был настолько высоким, что наши глаза и в этом положении находились на одном уровне. Мои колени находились между его ног, а его колени упирались в кресло. Он взял мои руки в свои.
- Послушай, Белла, поцелуй — это что-то очень личное и даже интимное. И все зависит от твоих эмоций. Я научу тебя движениям, но, поскольку ты не любишь меня, это будут лишь движения. Ты не почувствуешь того волнения и возбуждения, которое испытывает влюбленный человек, когда целует другого. Это лишь техника. Кроме того, разные люди целуются по-разному. Я очень агрессивный человек, но я постараюсь быть нежнее, но если тебе станет неприятно, просто сожми мою руку.
Я кивнула, чувствуя, что начинаю нервничать.
- Не бойся, - тихо сказал он, прикасаясь лбом к моему лбу. - Ты ведь знаешь, что при случае и я бываю мягким, - пошутил он.
Я хихикнула, закрывая глаза. Его дыхание, прохладное и сладкое, коснулось моих губ. Его рука нежно легла мне на шею, и пальцы скользнули в мои волосы.
- Повторяй за мной, - прошептал он. Его губы были так близко, что я почувствовала, как они начинают двигаться.
Прикосновение его губ к моим было легким, словно шепот. Его губы были мягче, чем у Джейкоба, но холоднее. Его нижняя губа была полнее; я почувствовала это, когда он нежно провел ею по моей верхней губе, еще и еще, осторожно лаская ее. Его рука скользнула к моему лицу, и его большой палец погладил мою щеку, а голова немного наклонилась. Как раз в этот момент я почувствовала, что начинаю приноравливаться к движениям его губ, и поняла, что мне это на самом деле нравится. И тут он изменил темп, захватив мою нижнюю губу и принявшись посасывать и поглаживать ее своим языком. Затем он проделал то же самое с моей верхней губой, а после принялся снова лишь поглаживать мои губы своими, чередуя движения. Я слышала его дыхание, ровное и тихое, как и мое.
Все эти действия доставляли мне огромное удовольствие. Я была уверена, что он отлично целуется. Но мое сердце не билось сильнее, разве что, от нервозности; и я не чувствовала, как кружится голова, как путаются мысли или как кровь закипает в венах — именно то, что, по словам Роуз, должен чувствовать тот, кто целует действительно любимого человека. Он был прав. Он просто учил меня движениям.
Тогда я решила проявить немножко активности и последовать его примеру, захватив его нижнюю губу. Он что-то одобрительно помычал, продолжая поглаживать мою щеку. Некоторое время мы продолжали эти движения, меняясь ролями. Затем его язык настойчиво коснулся моих губ. Я на мгновение заколебалась, но потом решила, что полностью ему доверяю и приоткрыла губы.
Он поцеловал меня очень мягко, осторожно прикасаясь своим языком к моему, чтобы я привыкла к этим новым для меня ощущениям. Он действительно был нежным, и я даже не ожидала такого от него. Джаспер был очень многогранной личностью — в нем каждый раз я открывала для себя что-то новое.
Он отступил, вернувшись к легким прикосновениям своих губ к моим. Я замялась немного в смущении, но решила повторить это сама. Он сделал мне приятное, и я хотела ответить ему тем же. При чем сделать это как можно лучше. Я коснулась языком его губ и не очень ловко проникла им глубже. Я целовала его совсем недолго, поскольку все еще смущалась и нервничала. И поцеловала его совсем не так, как он это сделал со мной.
Его рука снова опустилась на мою шею, и пальцы осторожно приподняли мой подбородок. Он немного отстранился и прижался к моим губам последним, целомудренным поцелуем.
- Ты удовлетворена, Изабелла? - с полуулыбкой спросил он.
Я застенчиво улыбнулась и кивнула. Никто из нас не дышал тяжело, ничье сердце не неслось вскачь. Я поняла, что это знак.
- Наверное, нам не стоит больше делать этого? - неуверенно спросила я.
Он усмехнулся.
- Да, пожалуй, не стоит. Думаю, мы сможем прийти к соглашению, и ты сможешь целоваться с ничего не значащими для тебя парнями. Пока они остаются ничего не значащими и пока это будет только поцелуями.
Он встал и с сожалением улыбнулся мне.
- К тому же, ты слишком мягко целуешься. Я предпочитаю более грубый вариант.
Я постаралась не брать в голову этого его заявления. К тому же, смысл его был чертовски ясен. Это был первый и последний случай, когда мы с Пантерой целовались.
И расплывчатые границы наших отношений стали теперь необыкновенно прозрачными. Мы были лишь братом и сестрой. Между нами никогда не было чего-то большего, и никогда не будет.
Пантера был сам по себе.
А я была девушкой Эдварда.

перевод и редактура Bellona

Фух, совсем умаялась.... Что скажете мне, дорогие читатели? ;)