Глава 3

Следующий день был адом. Хуже, чем когда я делала минет Эдварду. Намного хуже. Это был день моего преображения.
Как только я спустилась вниз, ко мне подошла девушка с коротким ежиком на голове. Само собой, она была голой.
- Ты ведь Белла? – И ей точно не был нужен мой ответ. – Пойдем со мной. У нас по плану макияж и спа-процедуры.
Я улыбнулась. Спа-процедуры – это вроде весело.
- Хорошо, - с легкостью ответила я и проследовала за ней в часть особняка, которую еще не видела. Мы остановились возле безумной розовой двери.
- Я твой визажист. Элис, ты помнишь? – она говорила быстро и более высоким голосом, чем остальные. – Мы подружимся, потому что ты всегда привязываешься к тем, кто делает тебя восхитительной. Не то, что ты не красива, но я собираюсь сделать тебя великолепной. – Она толкнула дверь, и моему взгляду открылся целый салон красоты.
Шкафы ломились от косметики, средств для кожи и волос, костюмов для съемки, о которых я вообще боялась думать. Еще там было что-то похожее на джакузи, персональные зеркала как у кинозвезд, и нечто, добившее меня – стол для восковой эпиляции. Это было плохо.
- Элис, что, черт возьми, ты собираешься со мной делать? – мой голос дрогнул.
- Ну, сперва мы избавимся от твоего платья. Тут одежда абсолютно не нужна. Затем мы осмотрим твою киску, чтобы я знала, с чем мне предстоит работать. Скорее всего, потребуется восковая эпиляция. – Меня напрягал ее спокойный тон, с которым она говорила слово киска.
Я застонала.
- Пожалуйста, не заставляй меня раздеваться, я…еще не привыкла к этому, – проговорила я, стараясь сделать свой взгляд максимально жалостливым.
Она широко улыбнулась:
- Белла, тебе пора бы начать привыкать к этому. Сегодня фотосъемка. Раздевайся.
Вздохнув, я кивнула и сбросила платье на пол. Туда же отправились трусики и лифчик. Тут я инстинктивно прикрылась руками и покраснела.
Элис снова улыбнулась.
- Спокойно, детка. Тебе нечего стыдиться. – Она наклонилась и зашептала мне в ухо: - Ты гораздо красивее большинства здешних засранцев. – Она продолжила меня осматривать, а затем нахмурилась: - Откуда у тебя это? – она прошлась рукой по синяками на ребрах и запястьях, за которые хватал Эдвард.
- Ой, ну… у меня была небольшая стычка с одним из парней. – Нет необходимости уточнять, с кем.
- Ну, да. Они порой хулиганят. Но ничего, я их замажу.
Я засомневалась в этом, они ж были довольно темными, но улыбнулась.
- Отлично, давай поскорее со всем закончим.
Слава богу, мы были тут одни, и мне не нужно было бороться с любопытными взглядами. Элис тоже смотрела, но она больше рассуждала, подходит ли мне мой цвет волос. Я начала потихоньку свыкаться с тем, что была голой, меня только раздражало, что ноги прилипли к кожаному креслу, пока Элис укладывала мне волосы.
Она была очень мила, делала мне разные комплименты. Это, само собой, не помогало, пока она дергала мне брови. Я даже заплакала, и из-за этого мы отложили макияж, что, в свою очередь, ускорило начало эпиляции.
Меня обработали по полной: брови выщипали, волосы вымыли и подстригли, прописали определенный шампунь и сказали наносить на лицо 5 разных кремов утром и вечером, лицо протерли чем-то с ароматом цитруса, волосы еще и выпрямили, сделали маникюр-педикюр, замазали синяки, причем их реально не было видно. Затем я пописала в стаканчик для анализов на венерические заболевания и подписала стопку бумаг. И вот пришло время воска.
Так как я хорошо себя вела и не жаловалась во время предыдущих пыток, Элис обещала в награду оставить воск напоследок. Будто от того, когда это делать, будет меньше больно.
- Я пока не буду делать самые болезненные участки. Начну с ног, - проинформировала меня она. Я оказалась на чем-то сходном с массажным столом, а на ноги мои был нанесен теплый воск. Сверху она положила тканевые полоски и немного подождала, пока воск застынет.
А затем… дернула. Из меня вырвался крик
- Твою мать! Это обязательно?
- Тебе лучше успокоиться. Мне еще 5 раз надо это сделать на этой ноге, затем на другой ноге, после этого на руках, а потом я перейду к болезненным участкам. Мы делаем это через день, Белла. Так что, привыкай. – Она сдернула следующий кусок ткани с кожи, вырывая все волосы. Как же, черт побери, это больно!
Четырнадцать мучительных полосок спустя остались только “болезненные участки”, как назвала их Элис. Этого я чертовски боялась. Там все было в триллионы раз чувствительнее ног, потому чрезмерно жгучая боль будет намного хуже.
Она словно парила между моими ногами, пристально глядя на мои волосы на лобке, решая, казалось бы, очень серьезную дилемму.
- Эмм, не могу решить, оставить ли тебе тут волосы или нет.
Боже, позволь оставить волосы. Меньше воска. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
- Ну, думаю, надо звонить боссу, - решила она, доставая откуда-то мобильный телефон. Я точно знала, что не из кармана, ведь их у нее не было. Она ж голая была.
Мой мозг был слишком занят проблемой, откуда же она его достала, как вдруг до меня дошел смысл ее слов:
- Нет! – возразила я, не желая, чтобы Эдвард принимал участие в подборке моего нового стиля Беллы-Малибу. Она проигнорировала меня, поднеся телефон к уху. Он у нее в быстром наборе?
- Привет, босс… да, все хорошо… ой, противный мальчишка… нет, я занята. Вот почему звоню… нет, не так занята… У меня тут Мисс Белла, и мне нужно принять решение. Не мог бы спуститься? – Она подождала немного. – Отлично, увидимся через несколько минут, красавец-мужчина.
Я едва сдержалась. Красавец-мужчина? Попробуй лучше ‘мужчина, вломившийся-в-твою-комнату-в-полшестого-утра-чтобы-получить-прощение-которое-не-заслуживает-и-возбудившийся-от-избиения-девчонкой”. Мне второе имя нравится больше. Оно звучит лучше.
Я как на иголках ждала Эдварда. А вдруг он уже всем разболтал о минете? Вдруг он скажет, что уволит меня, если я не сделаю это снова? Я ж не могла заявить на него в полицию из-за сексуального домогательства. Они высмеют меня, зная специфику этого бизнеса. Ууу, не говоря уже о том, что я подписала бумагу о неразглашении.
Он постучал, и Элис его пустила. Он сразу же присел и присосался к ее бедру. Она громко застонала и запустила руки в его волосы. Меня передернуло от этой порно-сцены, и я отвела взгляд. Мой бог, он неисправим.
- Ну и в чем проблема? – спросил он, оторвавшись от фиолетовой отметины на бедре Элис. Я впервые увидела его лицо и хмыкнула. Слева у него был большой синяк, нос слегка опух. У Элис хватило здравого смысла не спрашивать об этом.
Она, ни капли не беспокоясь о том, что было между ними только что, сразу перешла к делу:
- Ну, я не могу решить, оставить ей волосы тут или нет. Мне кажется, ей и так, и так хорошо. Твой журнал. Что думаешь?
Он проследовал за ней и как раз почти склонился, чтобы рассмотреть меня, но я сомкнула ноги и прикрылась руками. Черта с два я позволю ему смотреть на мое тело, когда я не пытаюсь получить работу или не выполняю эту работу.
- Солнышко, сейчас не время становиться скромницей. Покажи, чтобы мы могли принять решение. – Элис медленно раздвинула мои ноги, а я заставила себя ее не оттолкнуть.
Ты сейчас в одежде. Ты на пляже. Ты не здесь. Они тебя не видят. Просто закрой глаза и будь храброй. Принимай невидимые солнечные ванны. Да, просто закрой глаза. Они не могут тебя видеть. Не смотри. Их здесь нет. Тебя здесь нет. Пляж. Сфокусируйся на людях на пляже. Горячие серферы. Ммм. Тебя здесь нет. Крем для загара, пляжные зонтики, купальники, соленый океан. Тебя здесь нет.
Я распахнула глаза, когда почувствовала руку у себя между ног. Какого черта? Я взбесилась, поняв, что Эдвард решил, что это нормально трогать меня там, где еще никто не трогал.
- Убери руки! – прошипела я, одарив его смертельным взглядом. – Принимай скорее свое чертово решение, чтобы я могла убраться отсюда.
Он посмотрел мне в глаза:
- Что бы ты предпочла?
- Будь у меня выбор, я бы совсем отказалась от воска, - нетерпеливо ответила я.
Эдвард уставился на меня, будто что-то искал в моих глазах.
- Делай как обычно, но оставь немного сверху. – И он резко вышел, не глядя на меня. Я же заметила, что его возбужденный член так и выпирал через брюки.
- Ты еще не спала с ним, не так ли? – рассеяно спросила Элис, помешивая воск.
Я аж рот раскрыла.
- Конечно, нет. Я здесь только второй день, а он ублюдок.
Она пожала плечами и мечтательно вздохнула:
- Невероятно милый ублюдок. – Казалось, она некоторое время придавалась каким-то воспоминаниям, а затем сказала мне встать на четвереньки, подняв задницу вверх.
Я скривилась, почувствовав, как воск стекает по моим самым интимным местам. Она прижала ткань между ягодиц и сдернула ее. Глаза заслезились, и я проорала все ругательства, которые только знала. Жгло во много раз сильнее, чем все предыдущее.
- Прости. Тут всегда больно. Теперь переворачивайся на спину и снова раздвинь ноги. – Она нанесла воск в форме буквы V, оставляя волосы на лобке в форме той же буквы. Я застонала и прикусила запястье, когда она сдернула полоску.
- Блядь, ни за что больше не буду это делать, - заскулила я.
- Ну, вообще-то, будешь. Прямо через 2 дня, все снова. – Элис протянула мне зеркало, чтобы я могла насладиться ее работой.
На удивление, я была взволнована. Мне никогда не хотелось что-то там менять, а теперь это место было красным, раздраженным и абсолютно обнаженным. Я смогла даже улыбнуться
- Спасибо, Элис.
Я взглянула на свое лицо, и меня передернуло. Не спорю, я выглядела великолепно… ну, в порнографическом смысле. Макияж глаз немного пугал, он был сильно темным и покрывал все веко. Я выглядела как шлюха. Милая шлюха, но все же шлюха.
Элис довольно улыбнулась.
- Я выберу тебе стиль для фотосъемки, и ты можешь подниматься.
- Хорошо. Выбери то, где не требуется быть обнаженной, - попросила я. Она вручила мне отвратительный костюм из светло-голубой сетки и черных трусиков.
- Он подчеркнет твои глаза. – Будто мне еще нужно подчеркивать их. Тени же это уже сделали. – Кроме того, мы никогда не показываем новых моделей обнаженными. Сперва нужно приучить зрителя к тебе, все больше и больше оголяя тебя.
- Ну, это не займет много времени, - пробурчала я, смотря на обрывки ткани, которые они назвали бикини. Боже, как вообще влезть в эту сетку?
Она ухмыльнулась:
- Не займет. Ты к тому времени привыкнешь. Ты сегодня хорошо справилась с воском и обнажением. Слышала бы ты некоторых. Я с ними уже несколько лет работаю, а они все ревут как дети каждый раз, когда я подхожу к ним с воском.
- Могу их понять, - ответила я с усмешкой, улыбнувшись искренне впервые с того момента, как разделась.
- Теперь одевайся и беги наверх, пока босс без тебя не начал. – Она шлепнула меня по голой попе и отвернулась, начав убирать средства, которые использовала во время моей пытки.
Я опять дернулась от ее жеста, затем быстро натянула трусики и поборолась с сетью, радуясь тому, что хоть немного прикрылась. Ненадолго, напомнила я себе.
Фотосъемка происходила в комнате огромных размеров. Она напоминала бальный зал с сотней разных минисцен и задников рядом друг с другом. Еще одна обнаженная девушка направила меня к простой белой декорации, где толпилась уйма народу.
Я заметила, что Эдвард переоделся с того момента, когда я его в последний раз видела. Бог знает, зачем. Также, все остальные тоже были одеты. Ну, большинство из них. На многих были похожие на мой “костюмы”, по размерам начиная с халатика, который покрывал почти все тело, и заканчивая всего лишь ужасающе высокими шпильками. Парни были либо голыми, либо в джинсах разных оттенков синего или черного.
Дальше я увидела того пьяного парня, которого я вчера ударила, и кто-то тоже замазал ему синяк.
Также здесь был тот парень, что подходил ко мне после ужина. Его челюсть тоже припудрили, чтобы скрыть синяк. Он многозначительно мне улыбнулся через плечо своего визажиста, и у меня мурашки по коже забегали. Пусть только притронется ко мне, получит так же, как и Эдвард. И у Эдварда тоже были синяки. Трое за день. Неплохо, Свон.
Кучка блондинок и одна рыжая толпились вокруг Эдварда, вздыхая над его синяками. Черт возьми, они могут еще сильнее на него кидаться? Я усмехнулась, увидев, как одна из них прижалась грудью к его руке, а он не ответил. Так трогательно. Он словно ложкой ел их внимание, время от времени касаясь их. Отвратительно.
Дальше команда фотографов подошла к ним, и они начали забирать моделей с собой, направляя их к различным декорациям. Эдвард схватил меня, и до того, как я смогла бы возразить ему, поставил меня в белых декорациях у черного дивана.
Подошел фотограф и начал рассказывать мне, как позировать, попутно задавая вопросы про мой актерский и модельный опыт. Все это он делал с французским акцентом, который, я уверена, был ненастоящим.
- Эм, нет, я никогда до этого не снималась и не была моделью, - ответила я, а голос задрожал, когда мне пришлось распластаться по дивану, задрав ноги за собой. Поза была странной, и от нее жутко болела спина.
- Ой, правда? – французик уставился на Эдварда, будто ничего подобного не видел. А тот не заметил взгляда, так как не смотрел на фотографа. – Эй, - повторил он, чтобы добиться его внимания, - никакого опыта?
Эдвард усмехнулся.
- У нее есть потенциал. Проведи с ней собеседование.
Я свирепо на него уставилась. Я и так чувствовала себя дешевкой, вспоминая все то, через что прошла ради этой работы, и я ни за что на свете не собиралась делать этого снова.
Сфокусировав ледяной взгляд на Французике, я бросила ему:
- Если ты устроишь мне еще одно собеседование, я найду ружье и буду бить тебя им по голове, устроив тебе многочисленные сотрясения, а затем отстрелю тебе член.
Он улыбнулся.
- Ты раздражительна и не без воображения. Мне это нравится. Запомни это выражение лица, оно потрясающее. – Он сделал еще несколько фотографий, а потом сказал, что мне надо переодеться.
В середине комнаты были десятки вешалок с разными костюмами.
- В чем ты меня хочешь увидеть? – спросила я, наконец, выбравшись из той жуткой позы.
- Выбирай сама. Что-нибудь безумно сексуальное.
Я кивнула, широко улыбнувшись, и пошла в середину зала. По дороге я попала на съемку, в которой 5 моделей занимались сексом в декорациях медицинского кабинета. Фотограф был как маньяк, погруженный в живое действо, он командовал им то одно, то другое. Слава небесам, у меня сегодня фотографии в одиночестве.
Я порылась в вещах моего размера, и мне на глаза попал костюм с фиолетовым корсетом. Я выбрала его. Это будет идеально. Оглядевшись, я поняла, что раздевалок тут нет. Ну, конечно же, они же весь день голыми ходят. Им все равно, если кто-то увидит, как они переодеваются.
Я со стоном начала натягивать фиолетовые чулки, крошечные трусики и сам корсет. Также я надела фиолетовое ожерелье и туфли на очень высокой шпильке. Я не смогла зашнуровать корсет, потому пошла за помощью.
- Оо, мне нравится этот костюм. Не его ли надевала Ирина пару дней назад? – спросил Французик у Эдварда.
Я не думала о том, что другие могли носить эти костюмы. Я внезапно почувствовала себя грязной.
- Не могу зашнуровать сзади. Не поможешь мне? - попросила я Французика.
Он показал в сторону Эдварда.
- Я понятия не имею, что с этим делать. Пусть он поможет. – Я сердито глянула на фотографа, но он ничего не понял.
- Блядь, нет, - сказала я. – сейчас вернусь. Найду Элис или еще кого-нибудь.
Эдвард закатил глаза.
- Иди, блин, сюда. У нас нет на это времени. – Он показал на место перед собой, и я, громко выдохнув, встала к нему спиной. В голове сработала сигнализация.
Он взялся руками за мои бока, поглаживая их, а потом затянул нижний узел и прижался ко мне всем телом. Я задрожала от контакта и возненавидела себя за это.
- Прекрати, а то пополню твою коллекцию синяков, - предупредила я.
Он сжался за моей спиной и затянул узел сильнее, чем оно того требовало, выдавливая из меня весь воздух. Он продолжал таким образом, пока не завязал последний узел, оставляя меня без возможности вздохнуть.
- Ты будешь виноват, если я потеряю сознание.
- Ой, это слишком туго для секси-шмекси Беллы? – сказал он, будто я была маленьким расстроенным ребенком.
Он снова попытался меня обнять за талию. Черта с два, если я его не подразню сейчас.
- Да, слишком туго, - мягко проговорила я своим самым соблазнительным голоском и прижалась к нему своей попкой. – Почти также туго, как в моей горячей киске. – Не могу поверить, что сказала это. Что со мной не так?
Я развернулась и сжала руками его бедра. Посмотрев ему в глаза, я увидела его довольный взгляд. Он, очевидно, думал, что победил. Я начала поглаживать его через джинсы, и он закрыл глаза, откинув голову назад.
Как только он дотянулся ширинки, я оттолкнула его, зло на него уставившись.
- Наслаждайся стояком, - сладко пропела я, отбегая от него к Французику, который пялился на нас.
- Где теперь снимаемся? – спросила я, уголком глаза наблюдая за Эдвардом. Он был до смерти шокирован и зол. И, могу точно сказать, невероятно возбужден.
Французик жестом показал мне следовать за ним, и мы направились к декорациям спальни с кроватью-траходромом королевских размеров, накрытой черным покрывалом в ярко-красную полоску. На стене были плети и палки. Я уставилась на эти, так сказать, “игрушечки”, они явно меня пугали.
- Возьми один из кнутов, - сказал мне он. Я застонала, увидев, что Эдвард пошел с нами. Смысл в моем действе был, чтобы он ушел, а не следовал за мной.
- Который? – раздраженно спросила я, глядя на Эдварда. Он подошел к декорациям, взял короткий кнут и протянул его мне. Я на секунду испугалась, что он меня ударит. Он был реально зол.
- Нехорошо, Белла, - прошептал он мне в ухо, склонившись надо мной.
- А знаешь, что еще нехорошо? Заставить меня сделать себе минет за деньги, будто от этой работы я и так не ощущала себя дешевкой. – Я схватила кнут. Внезапно мне захотелось им его ударить. Гениально, давай теперь спустим на него Беллу-госпожу. Здорово получится.
- Я тебя не заставлял. Ты сама так решила, - прошипел он.
- Да, не заставлял. Ты просто поставил меня в ситуацию, из которой у меня не было другого выхода. Из-за тебя мою мать выселят из ее дома. – Стоп, что случилось с “нашей” квартирой? Ты что, там больше не живешь? Ну да, ты же теперь тут живешь. В порноособняке с озабоченными ублюдками, которые спят и видят, как бы лишить тебя девственности.
Он удивился и подошел ближе ко мне, окутывая меня ароматом своего одеколона:
- Я оставил чек в твоей комнате.
- Я знаю. Я не могу взять эти деньги. Я никогда не смогу использовать деньги, которые я получила, став шлюхой.
Он усмехнулся и закатил глаза:
- А за что, думаешь, я плачу тебе?
Дыхание перехватило, и я ударила его по лицу. Туда же, что и до этого. Меня отвлекла вспышка и, развернувшись, я увидела, что Французик вытащил фотоаппарат и снял момент, когда я ударила Эдварда. Просто чудесно, вот и доказательство для суда, когда Эдвард предъявит тебе иск.
- Какого черта? – прокричала я.
Французик пожал плечами:
- Неплохой вид на то, как ты бьешь босса, будучи так одета, да еще и с кнутом в руках. Очень милая картинка. Может стоить целого журнала.
Эдвард застонал, потирая челюсть:
- Черт побери, женщина! Хватит бить меня!
- А, так вот кто поставил тебе этот синяк, - внезапно влез Французик. – А ты нам рассказывал про какого-то дебошира и пьяницу, который начал приставать к одной из танцовщиц, а ты, весь из себя герой, спас ее честь.
Я от удивления фыркнула.
- Так ты им это рассказал? – хихикнула я. – Будто ты будешь спасать чью-то честь. Да ты б предпочел ее контролировать. – Я использовала то же слово, что и он утром, и он знал это.
Он стиснул кулаки, заскрипев зубами. И я даже была рада тому, что в руках у меня был хотя бы кнут. Я честно боялась его.
- Когда закончишь эту сцену, ты придешь ко мне в комнату, и у нас будет разговор, - угрожающе сказал он.
Я не посмела с ним спорить.
Он развернулся, как только удостоверился, что я последую его инструкциям, и пошел контролировать других моделей.
- Чертов ублюдок, - пробормотала я себе под нос.
Французу явно было жутко любопытно, пока он продолжал фотографировать меня, точнее, мою раздраженную физиономию, которая, вроде, отлично подходила к моему костюму.
- Так что ж между вами произошло? Никогда не видел его настолько разозленным, и поверь мне, я видел его в гневе. Когда ты его ударила, и, ради всего святого, зачем? Ты не продержишься в этом бизнесе, если будешь бить босса.
Я вздохнула.
- Несмотря на эту работу, я не шлюха. Он, кажется, был другого мнения, и я постаралась ему это объяснить. – И вдруг я засмеялась: - Знаешь еще двоих здесь с синяками на левой щеке? Одного, вроде, зовут Джеймс, а другого Джейк.
Французик кивнул, сделав снимок того, как я сжала рукоять кнута между ногами.
- Так это моих рук дело. Они оба пытались меня потискать.
Французик громко захохотал, ударив себя по коленке:
- Наш босс прав, у тебя действительно есть потенциал. Как по мне, у любого, кто может побить трех взрослых мужиков, есть потенциал.
- Спасибо. Это, наверное, самое приятное из того, что мне сказал мужчина с тех пор, как я здесь, - улыбнулась я.
- Не улыбайся, дорогая. Мне нужно, чтобы ты свирепствовала. И мне жаль это говорить, но теперь за тобой начнется охота. Особенно зная тот факт, что ты им отказала. Ты яркая крошка. И ты долго не протянешь.
Стараясь сохранить свирепое выражение, я все-таки слегка улыбнулась:
- Это продлится столько, сколько я того захочу. Если я сдамся, то только потому, что сама этого захочу, и никак иначе.
Мы сделали еще несколько снимков меня и этих игрушек у меня между ног, а потом мне сказали, что теперь я буду сниматься с другой моделью, чтобы казалось, что я заставляю себе повиноваться. С мужчиной-моделью. С обнаженным мужчиной-моделью.
Видимо, злой рок настиг меня, ведь это был тот приставший-ко-мне-после-ужина парень, Джейк. Он снова мне улыбнулся, но я не поверила его улыбке. Поднявшись на платформу сцены, я чувствовала себя неуютно как никогда.
Джейка привязали за запястья и лодыжки к кровати. Мне нужно было встать на колени слева от него и наклониться к нему, задрав зад в воздух. Это было невероятно трудно, ведь я едва могла согнуться в этом корсете, а мне приходилось выпрямляться вновь и вновь, чтобы сделать вдох. И это были только первые фото. Затем Французик сказал мне сосать его член. Я уставилась на него.
Думай о чеке. Думай о деньгах. Думай о маме, ради которой ты все это делаешь. Стараясь сохранить сексуальный вид, а также стерев ужас, я склонилась над его головкой, не теряя контакта с камерой. У Джейка член не был таким же большим, как у Эдварда, и я этому была очень рада, ведь, когда дело дошло до заглатывания, это было гораздо проще.
Съемка все никак не заканчивалась, и я молилась, чтобы мне не приходилось слышать стоны и комментарии Джейка, пока я его обрабатывала.
Ух, я точно начинала сходить с ума. И ведь еще хуже было то, что мне придется пойти к Эдварду, как только все это закончится, потому я попыталась эту фотосессию растянуть, и мои попытки не прошли незамеченными. Джейк думал, что это потому, что я не хотела прекращать сосать его.
Я благодарила господа, когда все закончилось, в то же время желая, чтобы все продлилось еще дольше. Я б лучше работала с Джейком, чем оказалась лицом к лицу с Эдвардом. Я вышла из студии в том же корсете, потому что он был менее открытым, чем та сетка с трусиками, да, к тому же, я не могла бы бороться со шнуровкой.
Эдвард Кален, вот и я.