Прошло четыре года с того дня, как я принял решение жить одному. За это время я тысячи раз проклинал свое решение оставить друзей. Стоит ли говорить, что я оказался полнейшим идиотом, поверив какому-то мимолетному ощущению? Да, я избавился от определенных проблем, но два моих бича - отвращение к охоте и одиночество - остались. Я, как молодая девица, решил кинуться в омут самостоятельной жизни, но понял, как все было неприглядно при более близком рассмотрении. Стоило мне ступить на берег США, как то неведомое предчувствие, которое так будоражило и заставляло меня двигаться вперед, исчезло. Просто испарилось. Я что, достиг цели? Мне не верилось, что на самом деле все, чего я хотел, было вернуться домой. Это было глупо! Стоило ли ради этого бросать Питера и Шарлотту? Я думал, что, достигнув родного берега, я составлю план действий, пойму, что хотело подсказать мне мое подсознание, и это станет началом пути к моим мечтам. Но подсознание теперь молчало, а я даже не мог сделать предположение по поводу своей цели. Что я искал? Лекарство от моего дара? Микстуру, позволяющую спокойно охотиться? Девушку, которую я полюблю? Какой же я все-таки идиот. Я чувствовал себя в ловушке, расставленной собственным подсознанием.
Первое время я был в такой растерянности, что не мог ни о чем думать. Это было потрясение, я словно я очнулся после транса и понял, что в этом состоянии натворил ужасные вещи. Постепенно я начал приходить в себя, пытался заставлять себя что-то делать. Я неторопливо путешествовал по стране, встречал других вампиров, и многие из них были интересными, но не настолько, чтобы я захотел к кому-нибудь примкнуть. Некоторые из них были совсем дикими, и мои многочисленные шрамы были единственным, что останавливало их от нападения на меня - они все видели, каким искушенным и опытным бойцом я был. Охотиться я старался как можно реже - иногда терпел по две-три недели, что для меня было невероятно долго. Когда я хорошо контролировал себя, то частенько бродил по городам, сидел с книгой в кафе и ресторанах, пытаясь почувствовать себя человеком. На меня всегда обращали внимание, я чувствовал восхищение и безотчетный страх людей, неизменно отводящих взгляд, когда я смотрел на них. Но это было не то, такие спектакли не делали меня более человечным, я по-прежнему был убийцей и ночным ужасом.
Время шло. Никогда не думал, что для бессмертного оно может тянуться так мучительно долго. Постепенно я начал злиться на Нэнси: зачем она обрекла меня на это? Сначала поставила меня на эту дорогу, а затем сама вышла из игры, оставив меня одного, с чувством вины и воистину мучительным осознанием одиночества. Раньше я был ей благодарен за шанс, который она мне дала - теперь я осуждал ее. И еще я очень тосковал по ней.
Несмотря на то, что я не испытывал к ней ничего, кроме дружеских чувств, я любил ту непосредственность и открытый взгляд на мир, которые были в ней. И мне нравилась гамма чувств, которые она испытывала, когда говорила о жизни и о будущем. Мне было хорошо с ней. Я бесконечно сожалел, что не нашел тогда другого выхода из сложившейся ситуации. По сути, я просто пустил все на самотек.
Когда минула седьмая годовщина, я уже был готов рвать на себе волосы. Если бы мне встретились мои старые друзья и спросили, что нового в моей жизни, мне бы нечего было им сказать. Я мучился больше, чем раньше, и, если честно, надоел сам себе. Однажды у меня мелькнула мысль съездить в Мексику и отомстить за все Марии, но как и прежде, я откинул эту мысль, потому что мне было бы слишком противно прикасаться к ней. Я втайне надеялся, что какой-нибудь особо сильный клан уничтожит ее вместе со сторожевыми псами, которых она ежегодно заменяла.
Одно и то же. Вся жизнь по кругу. И вырваться не было никаких сил.
***
Я старался использовать свои возможности по максимуму и хотел более походить на человека. Хоть какое-то развлечение. В Лас-Вегасе я практически разбогател, играя в покер, поскольку все эмоции игроков были, что называется, у меня "в кармане". Я покупал разную одежду. Подумывал приобрести квартиру на Манхэттене и красивую машину, но решил, что пока еще не дошел до такого предела и не совсем съехал с катушек. Я читал все, что попадалось мне на глаза, чтобы хоть как-то отвлечься. Среди людей я находиться мог, но с таким трудом, что разговор я никогда не заводил, потому что не дышал, боясь сорваться. Чужой среди своих. И - свой среди чужих, потому что люди всегда восхищались, глядя на меня, на мою дорогую одежду и золотые часы.
В их глазах я был успешным человеком - странным, вселяющим страх, - но человеком. Почему-то это, вместо того, чтобы обрадовать, страшно раздражало меня, а потому я выкинул часы и прочие побрякушки стал покупать вещи попроще.
Позже мне пришла идея заняться каким-нибудь бизнесом, не требующим частого общения с людьми. Карты по- прежнему приносили мне постоянный и очень приличный доход, но мне требовалось хоть какое-то занятие, которое позволяло бы мне отвлекаться от мыслей, подтачивавших меня изнутри.
Наверное, если бы о моих занятиях узнал кто-то из моих старых знакомых вампиров, он рассмеялся бы мне в лицо и сквозь смех бы еле-еле произнес: "Что, Джас, совсем крыша того?". Да, примерно так и было.
***
Для начала, мне нужны были документы. Получить их традиционным способом было бы крайне проблематично: Джаспер Витлок вроде как погиб на юге больше ста лет назад, а кем еще прикажете назваться, и как доказать, кто я, если у меня не было ни родственников, ни знакомых. В некотором роде я был бомжом. Забавно.
Шел 1981 год, я находился в Сан-Франциско и очень смутно представлял, где найти специалиста по подделке документов. Я долго кружил вокруг различных злачных мест в надежде выйти на кого-нибудь, кто бы словом или делом обмолвился о подобных операциях, но все было бесполезно - видимо, такие люди не оставляли зацепок где попало. И тогда я решил действовать напрямую, как человек с небольшим количеством мозгов. Я просто пошел в самую невзрачную юридическую контору, расположенную на грязной и обшарпанной улочке на границе двух кварталов, оплатил один час консультации и тихим голосом, внушающим, как я считал, доверие, спросил, не знает ли глубокоуважаемый, кто бы мог мне помочь с подделкой документов. На выпученные глаза и отвалившуюся челюсть я не обратил внимания, а вот отсутствие страха при наличии только возмущения и удивления лучше слов сказали мне, что тут мне точно не помогут. Не дожидаясь ответа, я молча вышел и направился в другую контору, которую заприметил еще неделю назад, чтобы попытать счастья там.
В тот день я обошел семнадцать различных юридических контор, и нигде я не мог найти нужного мне специалиста. Я уже начал беспокоиться, что слишком примелькался у местного юридического сообщества, когда внезапно нужные мне эмоции я уловил не во второсортной конторе, а в фешенебельном офисе фирмы "Уолберг лигал партнершип" на углу улиц Калифорнии и Мэйсон – в самом центре города. Туда я зашел совершенно случайно, находясь на грани отчаяния, и долго думал, к какому юристу записаться на консультацию. Затем оплатил консультацию некоего Н. Бланша, независимого нотариуса и партнера фирмы.
В просторном и светлом кабинете, обшитом деревянными панелями, находилось два стола: за одним сидел, видимо, сам господин нотариус, худощавый старик (да-да, я готов был поспорить, что ему было около семидесяти, и хотя он выглядел для своего возраста просто превосходно, от моих глаз не укрылись черты лица, покрытые такими мелкими морщинами, которые не видны человеческому глазу и позволяют с уверенностью сказать, что перед нами старик), а за другим, поставленным перпендикулярно, сидел молодой еще мужчина, немного полноватый и с круглым добродушным лицом. Оба они подняли голову, когда я вошел, и встали, чтобы поприветствовать меня. От опытного нотариуса не укрылось, что клиент пришел явно необычный, и он настороженно, впрочем, умело скрывая это, рассматривал меня. Я заметил, что младший мельком взглянул на Бланша, заметил, что тот напрягся, и тоже принялся изучать меня. Видимо, способный, подумал я. Посмотрим, однако же, кто из них сейчас справится лучше со своими эмоциями.
Чтобы прервать эту немую сцену, порядком затянувшуюся, Бланш вышел из-за стола, знаком приказав помощнику сделать то же самое. А затем продемонстрировал восхитительно живую походку, отчего я предположил, что этому человеку еще жить да жить и внуков радовать - в нем было энергии больше, чем в некоторых двадцатилетних. Короткий анализ ситуации позволил мне определить, как себя вести.
- Здравствуйте, здравствуйте, пожалуйста, проходите, - вежливо и очень уверенно проговори Бланш, протягивая руку для рукопожатия. Я поразмыслил с полсекунды, как мне поступить, а затем невозмутимо взял его руку в свою и пожал. Старик нотариус еле заметно вздрогнул от неожиданной холодности моей руки, я почувствовал, как он мимолетом удивился, но неожиданно успокоился и даже нашел в себе силы улыбнуться. Это было необычно - уж слишком хорошая выдержка была у этого юриста. Младший ничего не заметил и продолжал вежливо улыбаться.
- Ноэль Бланш, к вашим услугам. А это - он добродушным жестом показал на мужчину, - мой помощник и будущий партнер, Джеральд Джинингтон, очень грамотный и многообещающий юрист.
Джеральрд с видимой благодарностью чуть поклонился старшему партнеру и тоже протянул мне руку:
- Можете звать меня Джей.
Как я и ожидал, Джей обладал куча меньшей выдержкой и ощутимо передернулся от холода моей руки. Он хотел было повернуться к Бланшу в поисках подсказки, что со мной, но сдержался. Его рука дрогнула, и он убрал ее слишком поспешно. Бланш нахмурился, а Джинингтон, я чувствовал, был немного напуган. Оба стали еще более настороженными и тайком переглянулись. Такого клиента у них точно не было. Мало было моей внешности - еще и это ледяное рукопожатие.
Мы прошли к столу Бланша, около которого было два кресла - одно для меня, и одно для Джея. Мы сели, и нотариус склонился в мою сторону, положив ладони на стол:
- Итак, мистер... - он мельком глянул на бумагу, которую передала ему секретарь, - Витлок.
- Зовите меня Джаспер, - серьезно ответил я.
- Джаспер, - улыбнулся Бланш, и глаза его стали еще внимательней, - итак, чем мы можем вам помочь?
Странно. Все приветствие заняло не более полуминуты, но я ощутил себя будто на театральных подмостках. Этот маленький спектакль, во время которого мою внешность и поведение явно тщательно анализировали, железная выдержка пожилого нотариуса и видимая гармония между партнерами, подсказывали мне, что я попал не к обычным юристам.
- Я хотел бы оформить документы.
С обеих сторон - и от Бланша, и от Джинингтона, я почувствовал внезапное напряжение. Они вдруг стали предельно сконцентрированными и еще более настороженными. Однако внешне на лице Бланша не дрогнул ни один мускул, хотя Джей нервно заморгал. Бланш спокойно продолжил:
- Какие именно документы вы бы хотели, чтобы мы для вас составили? - он хитро переформулировал фразу, чтобы в случае чего было не к чему придраться. Но я не собирался плясать под его дудку, эта встреча была моей, и я буду диктовать правила.
- Для начала мне нужен паспорт.
Реакция последовала незамедлительно: они оба вдруг запаниковали, поскольку я был новым клиентам, и кто знает, кто я такой. Но если Джей и выдавал свои эмоции, пусть и неявно, то Ноэль Бланш оказался крепким орешком. Он удивленно вскинул брови и вежливо сказал:
- Джаспер, прошу заметить, что мы юристы, и такими делами не занимаемся. Разумеется, вам следует обратиться в соответствующую службу.
Я вдруг разозлился на этого железного старикана и решил действовать: молча убрал всю их панику, сделал их более восприимчивыми и, держа обоих в коконе нужных мне эмоций, внимательно посмотрел в глаза Бланшу:
- Ноэль, я прекрасно знаю, что вы занимаетесь именно такими делами, поэтому я пришел именно к вам. Я не коп, вы ведь прекрасно это видите, с вашим-то опытом, и потому прошу мне помочь сделать поддельные документы: паспорт, соцстраховку и водительское удостоверение.
Я откинулся назад и отпустил его из плена собственных глаз. С моими способностями этого было вполне достаточно.
Оба юриста долго молчали, переваривая услышанное и приходя в себя после моей "терапии". Я усмехнулся: видимо, я мог зарабатывать не только покером, но и сеансами гипноза.
Ноэль пришел в себя первым.
- Не могу не спросить, как вы на нас вышли?
Черт возьми, об этом я не успел подумать.
- Случайно. – Я решил сказать правду и снова применил свои способности, чтобы сделать этих людей сговорчивей. Это снова подействовало.
Далее все пошло как по маслу. Мы обсудили, какие документы мне нужны, я дал им свою фотографию, решив, однако, что на будущее надо выяснить, как можно обойтись без этого. Мало ли что мне еще понадобится, а делиться лишней информацией с этими мошенниками я не хотел.
- Через сколько бы вы хотели, чтобы все было готово? – спросил Джей и выжидательно на меня посмотрел. Все это время он записывал данные, и я решил, что Бланш не только использовал его в качестве помощника, но и делился с ним секретами ремесла.
Такой, казалось бы, простой вопрос вдруг сильно озаботил меня. Во мне поселилось какое-то сомнение – не тороплюсь ли я со своими планами? Казалось бы, нечего ждать… Но эта мысль не уходила и назойливо требовала внимания.
- За сколько обычно вы делаете такой объем работы? – спросил я.
- Обычно это занимает около месяца, - сказал Джей, а Бланш одобрительно кивнул. – Но если дело срочное, то мы можем уложиться в минимальный срок – полторы недели. Но сами понимаете, мистер Витлок, это сильно влияет на цену вопроса…
- Зовите меня Джаспер, - напомнил я ему, и Джей неуверенно улыбнулся мне. – Нет, спешить мне некуда. Давайте поступим так: вы спокойно и без спешки выполняете мой заказ, а я забираю его тогда, когда мне понадобится. Может через месяц, а может, и через год. Опережая ваш вопрос, - я не дал им встрять, потому что чувствовал их нетерпение, - об оплате – я заплачу вам вдвое больше – половину за сам заказ и еще столько же за хранение. Но я должен быть уверен, что найду вас здесь, когда захочу.
Они испуганно переглянулись, уловив угрозу в моих словах. Отдав им сразу всю сумму – почти двадцать тысяч долларов – наличными, я попрощался с ними и вышел.
Около лифта меня вдруг догнал Джинингтон. Он был доволен и немного взволнован.
- Мистер Джаспер, - начал он, пытаясь справиться с тяжелым дыханием. На его лбу появилась испарина, и я с неудовольствием заметил, что жажда, которая до этого едва ли позволяла держать лицо спокойным, заскребла по моему горлу с новой силой. Если бы эти ребята знали, каких титанических усилий мне стоило держать себя в руках, скольких людей я вчера убил в попытке подготовиться к «выходу в свет», и как зол я был из-за ужасно неудобных контактных линз, они бы оба получили инфаркт прямо за рабочими столами, несмотря на явно неплохое здоровье.
- Мистер Джаспер, мы забыли сказать вам, насчет, ммм, получения заказа. Мы не всегда работаем в этом офисе, и лучше и безопасней бы было, если бы вы приходили в наш собственный офис на Повел стрит, - он протянул мне визитку с серебряными вензелями. Затем он резко заволновался и вспотел еще больше. Лицо начало краснеть, а я прекратил дышать, потому что выносить это было совершенно невозможно. Наверное, лицо у меня стало совершенно зверским, потому что у Джея затряслись колени, и я отчетливо почувствовал его страх.
- Спасибо, вы что-то еще хотели, Джей? – я видел, что он хотел что-то спросить, но не решался, и я подумал: а не проворачивает ли он какие-нибудь грязные делишки за спиной своего наставника и партнера?
- Эээ… Вопрос деликатный, мистер Джаспер. Мистер Бланш уже немолод, поэтому… - мужчина совсем смешался, а я вдруг понял, к чему он клонит, и решил ему немного помочь, чтобы он больше не испытывал мой самоконтроль, иначе подделывать для меня документы будет некому. Я добавил ему немного решимости, и он сразу продолжил. – Пожалуйста, возьмите мою личную визитку, если вдруг… ну, вы понимаете меня. Чтобы мы не потеряли контакт.
Я спокойно взял второй квадратик бумаги – бледный и менее вычурный. Пожал Джею руку, отчего он чуть не потерял сознание – настолько силен был его безотчетный страх передо мной – и зашел в лифт.
***
Пока лифт спускался с тридцать четвертого этажа, я пытался осмыслить свои ощущения. Я не мог понять, почему я вдруг пошел в своих мыслях на попятную. Все это выглядело так, будто со мной уже бывало подобное, ко мне уже приходили подобные мысли – неизвестно чем вызванные, они путали сознание и не давали мне покоя.
Через секунду я понял, что это было очень похоже на то, как я принял необдуманное решение оставить Питера и Шарлотту. Тогда это было настолько импульсивное решение, что я до сих пор не пор поверить, что так легко поддался ему. Теперь же все выглядело так, что я снова получаю непреодолимый соблазн в виде каких-то смутных целей, ничего не обещающих мне взамен.
Это приводило меня в замешательство и злило. Пока я проезжал все этажи небоскреба, настроения людей за стенами лифта без спроса атаковали меня, и к моменту, когда я достиг только половины пути, я совершенно запутался и практически пришел от этого в бешенство. Мне срочно нужно было побыть одному, вдали от чужих эмоций. Как назло, лифт остановился на двенадцатом этаже, и в открывшиеся двери зашла пожилая женщина, очевидно слепая, с клюкой в руках. Я тихо подвинулся, давая ей место. Вдруг женщина заговорила:
- Простите, что побеспокоила вас. Я не хотела этого.
- Нет-нет, не извиняйтесь, - пробормотал я, обескураженный ее разговорчивостью.
- Знаете, молодой человек, - продолжила она, и я невольно вздрогнул, потому что ни один человек ни разу не заводил сам со мной разговор, - я чувствую вашу злость, и хотя не я ей причиной, я знаю в чем дело.
Я молчал и тихо проклинал себя за то, что не пошел пешком. Если придется ей ответить и затем вдохнуть воздуха, я не выдержу аромата этой бедной женщины в таком тесном помещении, и она умрет. А она невозмутимо продолжила:
- Вы одиноки. – Сказав это, она немного погрустнела, а я похолодел: откуда она знает?!
Я присмотрелся к женщине: на первый взгляд обычная пожилая женщина, но необычайно опрятная и явно когда-то ошеломительно красивая. Очень низкого роста. Короткие седые волосы. Дорогой перстень на тонком мизинце. Но все это ни о чем не говорило. Покопавшись в ее эмоциях, я удивился. Ослепительно яркое счастье в каждой клеточке тела, практически чистый свет. Таких людей за сто с лишним лет жизни я встречал не больше десяти. Еще там была уверенность и забота. Я ничего не понимал.
- Да, вы одиноки, и это мучит вас, уже давно, - продолжала женщина. Я вдруг решил ей ответить.
- И что? У меня нет выхода из этого, – сказал я ей неожиданно растерянно.
- Выход есть всегда. Вы ведь и не пытались его найти, не так ли? - улыбнулась женщина, а потом лифт звякнул, и двери открылись. Она молча вышла и достаточно уверенно побрела к выходу. Я сделал два шага за ней и остановился. Я видел, что она уходила, и знал, что у меня не будет другого шанса спросить у нее больше. Но я уже услышал все, что мне было нужно. «Вы и не пытались его найти». Она была права.
Уже часами позже я сидел в темном парке на западе Сан-Франциско и думал о том, как я был слеп. Та женщина – кем бы она ни была – она словно дала пинок моей совести. Что я творил? Я только позволял себе погружаться в депрессию и страдать. Что я предпринимал, чтобы избавиться от этого? Ничего. Если бы Питер не пришел за мной, как знать, наверняка я до сих пор сидел бы в Монтеррее на скамейке на заднем дворе. Мне всегда нужно было, чтобы мне все преподносили на блюдечке – сам я делать ничего не хотел. Я жаловался сам себе на свои проблемы – но решения не искал. Я остро ощутил свою слабость – решительный и знающий свои желания вампир не стал бы пытаться покончить с собой. Он бы боролся. Он положил бы жизнь на то, чтобы достичь своей мечты. Мне стало стыдно перед самим собой.
Из-за небоскребов медленно и величественно всходило солнце. Я все сидел на траве и осмыслял свою длинную и бестолковую жизнь. По мере того, как тысячи мыслей проносились сквозь мой совершенный ум, во мне росла решительность. Впервые за сто лет я позволил себе откровенный разговор с собственным сердцем. Это действовало на меня как дурманящий напиток – у меня кружилась голова, я почти чувствовал эйфорию. Я осознавал, кто я есть, и для чего я должен жить. Мое сердце и подсознание давно пытались мне подсказать, что мне нужно, но я заглушал их зов, не понимал его.
Это был переворот, революция. Я вдруг захотел пробежаться до океана. Мне нужно было проветрить голову, ощутить скорость и бешеные потоки воздуха вокруг себя. Пробежав по пустым окраинам города, я пулей вылетел на берег Тихого океана и с размаху бросился в воду. Мне это понравилось. Вернувшись на берег, я сел и улыбнулся. А затем поклялся самому себе, что однажды стану счастлив, найдя ту, с которой мне не захочется расстаться ни через сто, ни через тысячу лет.
Мне вдруг стало легко и приятно, будто гора сошла с плеч, будто этого решения от меня давно ждали, и я наконец-то оправдал ожидания. Я весело рассмеялся и с удивлением прислушался к этому давно забытому звуку.

Признаться, это очень нелегко - писать о переживаниях Джаспера. Временами мне кажется, что я не понимаю его до конца. Что думаете по этому поводу?