Саундтрек к главе
30 Seconds To Mars - Stronger (Kanye West Cover)
Чем больше я думал о моей новой пациентке, тем больше она заводила меня в тупик. В первый момент, когда я увидел ее в комнате ожидания, меня охватило чувство такой безысходности: ее затравленный взгляд, не отрывающийся от стрелок часов, висящих на стене, она была бледной и какой-то хрупкой, ни единого следа румянца. Затем эти серые глаза уставились на меня, такое ощущение, что взгляд прожигал до самой моей сути. Она слегка пошатывалась, когда шла ко мне, словно была пьяна, но я не уловил запаха алкоголя. Зрачки были расширены, но черт меня дери, в наркотики я не мог поверить… Учитывая личность ее брата. Да и вообще, всю ее семью, положение в обществе! Ее голос был слабым, более похожим на шепот, но ладонь обжигала, рукопожатие было крепким и таким… сладким. Гладкая кожа этой ладошки словно шелк проскользнула по моей, и я понял, что у меня реальные проблемы с самоконтролем… Непрошенные образы обрывками пронеслись в воображении, создавая причудливый пазл из бесстыдных объятий, чего-то жаркого и очень яркого. Мне пришлось сделать глубокий вздох, чтобы очистить разум от незваных картин весьма обнаженной мисс Брендон… Она присела в предложенное ей кресло, взгляд ее рассеянно блуждал по обстановке кабинета, пока я не отвлек ее ничего не значащей фразой. И ее щеки заалели румянцем. Прелестным. Заставляющим это лицо сиять, а глаза наполниться густым, стальным цветом. А потом эта малышка из сломленного цветка внезапно превратилась в мухоловку. Секунда – и все изменилось. Я вдруг понял, что смотрит на меня она совсем по-другому, отвечает мне по-другому… Я всегда мог почувствовать эту разницу: смотрит женщина на меня как пациентка на врача, или как женщина на мужчину… Мэри Элис Брендон смотрела на меня как на добычу. И я сделал слабую попытку к бегству, предложив ей сменить терапевта, обнаружил лишь, что моя новая знакомая способна на коварство. Я прекрасно знал, что отец мисс Брендон – весьма влиятельное лицо в политических кругах, способное стереть в порошок всех и вся. И она весьма непрозрачно намекнула мне на такую возможность. Но отнюдь не это заставило меня изменить свое решение – я вдруг ощутил, что уже попался. Я не хотел, чтобы мисс Брендон попала к другому терапевту. Я не мог ее отпустить… И я точно знал, что это ошибка…
- Тяжелый денек? – Барри появился на лестнице, где я пытался никотином вытравить из своего сознания образ хрупкой Мэри Элис Брендон.
- Что-то вроде того. Привет. – Я протянул приятелю сигареты и зажигалку. Да, именно приятелю. Несмотря на то, что моя мать посчитала бы, что не пристало водить дружбу с людьми такого сорта. Несмотря на то, что отец полагал, что настоящей дружбы не существует. Я считал по-другому. После того, как четыре года назад я занялся случаем племянницы Барри, которая так отчаянно стремилась расстаться с жизнью… Иногда «любовные» раны заживают очень тяжело… С тех пор много воды утекло, Мадлен счастлива в браке, Барри – мой постоянный партнер в пятничном покере в одном из крошечных частных баров, а Триш, жена Барри, исправно отправляет мне порции своего превосходного пирога с мясом.
- Я видел вашу новую пациентку. Вы, док, волшебник. Девочка тряслась, когда шла сюда. Вылетела так, словно ей воздушных шариков понапривязывали, порхает, улыбка до ушей.
Я не мог не усмехнуться. Порхает…
Но мысль о том, что мисс Брендон улыбалась, заставила и мои губы растянуться в довольной улыбке.
- Таак…
- Что? – я прикурил вторую сигарету.
- Кажется, укрепление готово сдаться без боя?
- Не дождешься…
- Но она вам нравится, док. Ведь так?
- Не имеет значение, что мне нравится, а что нет. Она моя пациентка. И больше ничего.
- Такими темпами вы так никогда не женитесь!
- Не говори как моя мать!
- Ну, кто-то же должен, если с матерью вы общаться не хотите…
***
Тем вечером, пока я мысленно готовился к предстоящей встрече с Шарлоттой (от намерения увидеться с ней я так и не отказался), мысли мои невольно крутились вокруг слов Барри.
Мои отношения с матерью давно были разложены по полочкам, каждой эмоции было дано свое имя, каждому поступку – объяснение. Но заставить себя встречаться с ней чаще, чем раз в месяц (и то исключительно по вопросами семейного бизнеса), я не мог. С отцом после того, как он развелся с матерью, я не разговаривал ни разу. А во всем виновата гребаная этика. Вернее ее полное отсутствие в списках профессиональных качеств моего отца. Шарлотта говорила, что мне нужно избавиться от болезненных воспоминаний… Я этого делать не хотел.
Укладываясь спать, в который раз с момента встречи с Мэри Элис Брендон я испытывал страх. Какую картину создаст мое подсознание на этот раз, что принесет с собою сон? Этой ночью все было четче и оттого болезненнее.
Сон завладевал мною медленно, сознание никак не отпускало нервное возбуждение. Я сделал первый глубокий вдох, сосредоточился на своем сердцебиении. Вдох-выдох. Привычный ритм возник в голове. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

- Элис? – отчего-то я точно знал, что это имя она любит больше.
Она ждала меня, уютно устроившись в кожаном кресле в библиотеке. Теплый, длинный свитер скрывал точеную фигурку. Она улыбалась. Внутри все переворачивалось от этой сладкой, зовущей улыбки. Я опустился к ней, чтобы поцеловать. Она обвила мою шею так крепко. Мгновения, я сам не понял, как оказался в этом кресле, а она уже сидела на мне верхом. Дыхание сбилось, теряясь и путаясь между судорожными поцелуями. Мягкость шерсти под рукой, я потянул свитер вверх, обнажая гладкую кожу на ее талии, прикосновение моих пальцев к горячей полоске обнаженной кожи, и я сам горел… Мне было невыносимо жарко.

Я проснулся в поту, все тело ныло. Возбуждение, лихорадочное, болезненное. Сбившееся дыхание, обрывки образов и фраз, ее шепот в ушах, повторяющий мое имя снова и снова, перед глазами все темнело… Пока из моего транса меня не вырвал отвратительно-пронзительный писк будильника. Заглушил сигнал и в который раз за последнее время поплелся в душ, ледяной, который стал привычным утренним ритуалом с тех пор, как я встретил Мэри Элис Брендон.

***
Cecilia Bartoli – Nicola Porpora: Parto, ti lascio, o cara
С Шарлоттой Боне я был знаком уже почти двенадцать лет. Мне было семнадцать, и именно она убедила меня, чтобы я пошел по стопам своего отца и выбрал психотерапию. Высокая, невероятно изящная, напоминающая хрупкую фарфоровую статуэтку. Но эта внешность была так же обманчива, сколь она была притягательна. Боне в свои сорок два была настоящим специалистом по части «маньяков, убийц и простых извращенцев», как она сама это называла.
Вписать меня в график для нее означало, что вечером я должен был сопровождать ее на концерт. Не то чтобы я не любил классическую музыку и оперу, которыми она буквально упивалась. Просто меня всегда удивляло, почему она не поведет с собой кого-нибудь из своих многочисленных поклонников. Хотя сегодня это было не так важно. Вечером у меня будет возможность поговорить с Лоттой.
После концерта одной весьма известной оперной дивы мы вышли на осеннюю улицу, которая впервые за последние несколько недель купалась в почти теплых потоках внезапно наступившего бабьего лета. Я ощущал невесомое восторженное послевкусие прекрасной музыки.
- Надо чаще так выбираться. Я почти забыл, о чем хотел поговорить с тобой.
Лотта задорно рассмеялась, беря меня под руку и прижимаясь щекой к моему плечу.
- Я тебе всегда говорила – музыка отличное лекарство. Иногда лучше любого психоанализа или гипноза. Она помогает очистить разум и по-новому взглянуть на свой мир…
- Отличный материал для нового исследования.
- Ты со мной об этом хотел поговорить?
- Выбирай ресторан… Я приглашаю тебя на ужин…
- Не переводи тему, я знаю тебя лучше, чем ты сам. И почему-то мне кажется, что еда – не самый лучший аккомпанемент для нашего разговора.
- Тогда, может быть, прогуляемся по парку?
- Хорошо.
Уже на одной из неприметных тропинок погруженного в темноту и освещенного лишь золотым светом фонарей парка, я осмелился заговорить.
- У меня новая пациентка…
- И что с ней не так?
- Пока не знаю. Контракт только подписан, завтра первый сеанс.
- Опять твое предчувствие?
- Я бы лучше сказал профессиональная интуиция.
- Не смеши меня. Я встречала огромное количество отличных терапевтов с хорошо развитой интуицией. У тебя это именно чутье. Шестое чувство, если хочешь. Именно поэтому я не рекомендовала тебя для работы с судебной экспертизой. Твое чутье свело бы тебя там с ума.
- Ты в который раз напоминаешь мне, какой я размазня и неженка.
- Нет. При всей твоей склонности к самокопанию и самокритике, ты очень светлый человек. Извини, но с тобой я просто не хочу переходить на обычную терминологию. Ты мой друг, а не пациент.
- А я надеялся именно на твое профессиональное мнение.
- Хорошо, вернемся к твоей новой пациентке…
- Я уже встречался с ней.
- При каких обстоятельствах?
Я постарался максимально беспристрастно пересказать свою первую встречу с Мэри Элис Брендон. Лотта молчала.
- Рассказывай дальше.
Я пересказал нашу первую официальную встречу, где мисс Брендон, практически не читая, подписала контракт на мои услуги.
Лотта прошла по тропинке чуть вперед, лукаво глядя на меня из-за плеча.
- Итак, подведем итог. Ты встречаешь невероятно трепетную и обворожительную женщину, не взирая на опасность быть обвиненным в домогательствах, спасаешь ее под дождем, но при этом не пытаешься с ней познакомиться, а просто отпускаешь. А потом она оказывается твоей новой пациенткой, и ты, нарушая свои же правила, которые не нарушал еще никогда, соглашаешься оказать ей услуги. Поправь меня, если я в чем-то неправа.
- Вы правы абсолютно во всем, доктор.
Она вдруг собрала руками, затянутыми черными лайковыми перчатками, пригоршню оранжево-красной листвы и подбросила ее высоко над своей головой, любуясь импровизированным дождем.
- Свершилось, Джаспер Уитлок наконец-то влюбился.
- Что? Любовь – это всего лишь…
- Знаю, знаю… психологическое и физиологическое состояние организма, схожее с эйфорией и связанное с выбросом эндорфинов в кровь… Но есть что-то еще, о чем ты умолчал…
- Да, она мне снится.
- Характер сновидений?
- Сексуальный.
- Когда у тебя в последний раз был секс? Можешь не отвечать... Ты в последнее время очень напряженный, так что, судя по пяти статьям в журналах и университетских сборниках за последние три месяца, можно сказать, месяца три-четыре назад. Опиши сексуальное возбуждение, продуцируемое сновидениями, по шкале от одного до десяти, где единица – полное безразличие, десять – максимум.
- Девять.
- Ох-ох-ох… я уже хочу познакомиться с этой нимфой.
Выдержав «военный» допрос Лотты, я стал ожидать ее советов.
- Так что мне делать?
На ее губах играла лукавая улыбка.
- А что бы ты сам хотел? – теперь она кружилась в импровизированном вальсе по парковой дорожке.
- Прекрати издеваться.
- Хорошо, варианта у тебя два. И они прекрасно тебе известны: оставаться профессионалом и держа ее на расстоянии, помочь ей в ее проблемах и отпустить; и второе – закрутить с ней роман. Она, как я поняла, была бы весьма не против.
- Закрутить роман, что за выражения?
- Хорошо, скажем, вступить с ней в сексуальную связь… Самого не коробит?
- Коробит…
- Знаешь, Джаспер. Я искала вот нечто такое всю свою сознательную жизнь. Пусть глупо верить в любовь как в чувство, если ты должен быть профессионалом именно в чувственной сфере. Но я верю. В то, что в присутствии человека у тебя будет замирать сердце, подгибаться колени и кружиться голова. Пусть все это можно объяснить научно. Но как ты объяснишь то, что ты сам прошел мимо такой девушки, а она упрямо подвернулась тебе на жизненном пути снова? Всего наука объяснить не может.
- Я знаю…
- Ты упорно стремишься переспорить жизнь.
- Профсоюз уже приглядывается ко мне…
- О, пусть эти святоши захлебнуться своею желчью… Я свято верю в мнение доктора Олсена: еще никогда секс не был вреден в исцелении душевного состояния. Даже если это секс с твоим собственным врачом! Вот отсутствие секса – это совсем другое…
- Олсена затопили такой критикой…
- Пусть критикуют. Он уже пятнадцать лет счастлив в браке. Хочу заметить, его жена – его же бывшая пациентка.
- С тобой очень трудно спорить…
- Спорить бесполезно. Но еще подискутировать ты вполне можешь.
И она снова задорно рассмеялась, кружась по парку; ее волосы цвета пшеницы в диком беспорядке рассыпались по плечам.
- Забыла тебе отдать приглашение…
- Приглашение?
- Да. На мою помолвку.
Я остановился как вкопанный.
- Питер сделал мне предложение. Я согласилась. И не смотри на меня так. Пусть ему всего двадцать три. Пусть он мой бывший студент. Пусть все говорят, что он пытается сделать карьеру через постель. Он говорит, что любит меня, и я ему верю. Я не могу ждать своего принца вечно. Мое время уходит. Взаимная любовь – вещь очень редкая. Так что не упускай свой шанс!
Она снова взяла меня под руку.
- А если у вас ничего не получится…
- Разведусь. У меня уже даже психолог есть на примете. Отличный психолог, который поможет мне залечить все душевные раны…